К 1 февраля 1917 года у Германской империи имелось 105 боевых субмарин, 23 из которых действовали в Средиземном море, 46 — в северной Атлантике, 10 — на Балтике, 23 находились на базах в Бельгии, 3 — в Стамбуле.
С военной точки зрения неограниченная подводная война была сильным ударом по врагу, хотя и не решающим. Положение Англии и Франции, особенно британской метрополии, которая сильно зависела от поставок из колоний, ухудшалось. Однако, с другой стороны, США получили повод для вступления в войну. Вашингтон изначально собирался вступить в войну, но выжидал удобного момента, когда не противник будет измотан, но и будущие союзники — Англия и Франция, будут истощены войной и перейдут на роли «младших партнеров» в Новом мировом порядке во главе с США.
Поэтому многие политики в Германии были против этого решения. Однако генералитет в Германии в это время занял лидирующие позиции и продавил это решение. Когда премьер-министр Германии Теобальд фон Бетман-Гольвег узнал об этом решении, он заявил: «С Германией теперь покончено», предвидя неминуемое скорое вступление в войну США. Американское правительство ранее неоднократно предупреждало Берлин, что расценит атаки на свои корабли как акт агрессии.
Действительно, уже 3 февраля из Германии был отозван американский посол Жерар. В этот же день президент США Вудро Вильсон попросил у Сената «разрешения применять все средства, которые могут стать необходимыми для защиты американских кораблей и граждан при выполнении ими мирной деятельности». В завершение речи он заявил: «Мы не думаем только о защите наших материальных интересов; мы также хотим защитить фундаментальные права человечества, без которых не может быть цивилизации». Нейтральные страны одна за другой заявили протесты против объявленной Германией «неограниченной подводной войны». К 8 февраля соответствующие ноты направили в Берлин правительства Нидерландов, Испании и Бразилии.
Развитие подводных сил
Эра подводной войны официально началась еще в 60-е годы XIX века, во время гражданской войны в США. Тогда подводный боевой корабль южан «Ханли», внезапно всплыв рядом с военным шлюпом северян «Хаусатоник», потопил его специальной контактной миной. В 1865 году конструктор Иван Александровский создал первый экспериментальный образец русской подводной лодки. Уже в 1866 году он разработал проект нового вооружения для них — торпед. Французы в 1893 году ввели в состав своего флота подлодку, вооруженную одним торпедным аппаратом. После французов подводные лодки появились на вооружении сначала у американцев, потом британцев. В 1903 лодка «Дельфин» стала первым подводным кораблем, официально зачисленным в состав русского военно-морского флота.
К началу Первой мировой войны ни одно из вступивших в войну государств до конца ещё не осознало значение и потенциальные возможности подводных сил. Добиваться господства на море (или сохранять его, как Британия) планировали с помощью линейного флота. Основой флотов были линейные корабли (дредноуты) и линейные крейсеры, которые должны были вести эскадренный бой при поддержке миноносцев (эсминцев). Поражение противнику планировали нанести с помощью разгрома его флота и блокады портов, побережья, что вело к параличу вражеской торговли и развалу торговли, и сохранению собственных торговых коммуникаций. В этих планах практически не было места подводным силам. Довоенные адмиралы недооценивали значение подводных лодок, считали, небольшое подводное судно не сможет причинить серьёзного вреда противнику.
В частности, в Британии, которая имела самый мощный флот в мире, не видели особого значения подводных лодок. Первый инспектор подводного плавания Королевского Флота, капитан 1-го ранга Эдгар Лииз откровенно заявил перед войной: «Британскому флоту никогда не будут нужны подводные лодки, но мы вынуждены их развивать под давлением других государств». Первый морской лорд (главнокомандующий королевским флотом) в 1910-1911 гг. адмирал Артур Уилсон назвал подводную лодку «подлым и чертовски неанглийским оружием».
Британские стратеги планировали использовать подводный флот только для атак блокированного в портах противника. Первый морской лорд Джек Фишер еще в 1905 году так писал о блокаде японским флотом русского Порт-Артура: «Чтение о восьми атаках Того на Порт-Артур заставило меня расхохотаться! С чего! Если бы у него были подводные лодки, достаточно было бы одной атаки! Весь русский флот был бы пойман как крысы в мышеловке и полностью уничтожен!» Одновременно британское морское командование не знало о реальных технических возможностях германского подводного флота. Британцы считали, что противник не сможет действовать на океанских просторах Атлантики. Кроме того, считалось, что военно-морские базы Англии вследствие сложных навигационных условий недоступны для подводного флота Германии.
Однако начавшаяся Первая мировая война быстро показала возможности подлодок, когда они начали топить один корабль за другим, или ставили мины, на которых подрывались вражеские корабли. При этом тактика борьбы с подводными «суденышками» находилась в зачаточном состоянии. В результате развивать новый вид оружия и методы борьбы с ним пришлось уже в авральном порядке.
Значение морских коммуникаций для Англии
При этом наибольшую угрозу подводная война представляла для Англии, так как она располагалась на острове. Франция, Германия и Россия были традиционными континентальными империями, хотя и имели древние морские корни. Географическое положение и историческое развитие предопределили хозяйственное развитие Британия, которая зависела от внешних поставок. Сырье для развитой британской промышленности и продовольствие производились основном не на территории Британских островов, а в многочисленных колониях и доминионах. Согласно данным последних пяти предвоенных лет, Англия ввозила 2/3 необходимого ей продовольствия: 100% сахара, 73% фруктов, 64,5% жиров, 50% куриных яиц, 49,5% маргарина, 40% мяса, 36% овощей. Специальная английская правительственная комиссия подсчитала, что в случае полной изоляции островов от внешнего мира запасов продовольствия хватит всего на 6 недель. Поэтому безопасность морских коммуникаций, связывающих метрополию с колониями и доминионами и всем остальным миром, была для Лондона вопросом жизни и смерти.
Для доставки стратегического сырья и продовольствия у Британии был огромный торговый флот. К 1 июлю 1914 года в его состав входил 8587 пароход и 653 парусное судно общей грузоподъемностью 19 млн. 250 тысяч брутто-тонн, что составляло в то время 43% мирового тоннажа.
Таким образом, для Англии господство на море имело первостепенное значение и стало одной из важнейших предпосылок, почему британцы спровоцировали войну с Германией (немцы быстрыми темпами стоили океанский флот, который сравнительно скоро мог стать самым мощным в Европе).
Действия Германии
Германский надводный флот мог защитить свои берега, но не мог создать угрозу вражеским морским коммуникациям и торговле. Линейные корабли и эсминцы предназначались для эскадренного боя. Крейсера и переоборудованные для крейсерских задач торговые суда имелись в ограниченном количестве, и они не в состоянии были создать угрозу английской торговле. Германия не имела мощных колоний и баз за рубежом, на которые мог опираться крейсерский флот.
Уголь, без которого не могли обходиться современные суда, требовал постоянной заправки судов в портах или угольных станциях, а пар, исходивший из гигантских котлов машинных отделений кораблей, был заметен с больших расстояний. Германцы искали выход: для снабжения рейдеров в германских колониях были оборудованы снабженческие базы, в океаны были отправлены транспорты-углевозы. Германия перед войной создала запасы сортов угля, которые давали белый дым, менее заметный с расстояния. Но с началом военных действий вся система быстро рухнула: все колонии и базы снабжения были скоро захвачены противником, угольщики перехвачены и потоплены, а запасы угля с минимальным выходом дыма закончились. Почти все германские рейдеры погибли.
Таким образом, к концу 1914 года Германия уже практически не могла оказывать воздействие на вражеские морские коммуникации с помощью надводных кораблей. Однако идея нарушить вражескую торговлю осталась. И тогда решили использовать подводный флот.
Проблема была в том, что полагаясь на надводный флот, германцы перед войной не спешили со строительством подводного флота. Первый U-boot (сокращение немецкого слова Unterseeboot — подводный корабль) был построен лишь в 1906 году, второй — в 1908, третий — в 1909. Только начиная с 1911 года германский флот поставил на поток строительство подводных кораблей боевого назначения. До этого в Германии строили субмарины исключительно для научно-исследовательских и учебных целей. Первая германская подводная лодка с дизельным двигателем вступила в строй всего за год до войны, а к началу войны германский флот, по разным данным, имел три-четыре десятка боевых подлодок (у Англии было 78).
Германские морские деятели, как и их британские коллегии, недооценивали значение подводного флота. Сам отец-основатель германского флота, гросс-адмирал Альфред Тирпиц, говорил перед войной, что Германия из-за географического положения побережья и расположения портов не нуждается в подводных лодках. Немцы собирались использовать субмарины в основном для установки мин, разведки и атаки надводных кораблей противника, которые будут осуществлять морскую блокаду близи берегов Германии. В начале войны германское командование считало, что сильный британский флот попытается атаковать побережье Германской империи и будет поддерживать атаки своих войск активными действиями с моря. Уничтожая линейные британские силы, в том числе с помощью субмарин, немцы надеялись выровнять уровни военно-морских сил в Северном море, где британцы имели серьёзное преимущество в надводном флоте. А когда Британия потеряет решающее преимущество на море, германский военно-морской штаб хотел дать решающее сражение и захватить контроль над морем.
Однако утопичность этого плана стала ясна в самом начале войны. Британцы не спешили лезть на рожон и атаковать врага в его базах, подвергая угрозе свой флот. Главными задачами британского флота были: оборона метрополии от возможных вылазов вражеского флота; защита коммуникаций, которые связывали Британию и миром и колониальной империей; обеспечение безопасной переброски английской армии на континент, для поддержки Франции и её снабжение всем необходимым; морская блокада Центральных держав, с целью подрыва экономической устойчивости противника, который также зависел от внешних источников стратегического сырья и продовольствия.
Британский флот справлялся с блокадой германских ВМС и Германии и с дальних рубежей. Выяснилось, что того чтобы не давать свободы германскому флоту, вполне достаточно разведки, патрулей и боевой готовности британских морских сил. Английские корабли выходили в море из своих баз, как только разведка сообщала об активности противника. Кроме того, союзникам уже в самом начале войны достались германские шифры и коды, добытые русскими моряками с севшего на мель крейсера «Магдебург». В результате союзники узнавали о планах германцев порой раньше, чем эти указания доходили до командиров германских кораблей.
Таким образом, до начала первого этапа подводной войны германцы почти не использовали потенциал подводных сил. Потопление субмариной U-9 под началом Отто Веддигена в ходе атаки 22 сентября 1914 года трех британских крейсеров за один день было исключением. В германском военно-морском штабе ещё до войны подсчитывали, что для полной торговой подводной блокады Англии потребуется 200 подлодок. Однако эта цифра не понравилась гросс-адмиралу Тирпицу, который назвал сосредоточение на строительстве подлодок вместо дредноутов «легкомысленным занятием». Поэтому от строительства такого числа подводных кораблей было решено отказаться. В итоге к подводному флоту в Берлине вернулись тогда, когда уже других вариантов не было.
Продолжение следует…