Согласно политике председателя Совета Министров П.А. Столыпина [2], мероприятия Правительства Российской империи не были направлены ни к ограничению религиозной свободы, ни к стеснению национальной самобытности мусульман, поскольку ими не нарушались интересы государства и права лиц, не принадлежавших к мусульманским национальностям. Напротив, прямым назначением религиозной политики являлось противодействие разрушительной антигосударственной деятельности фанатически настроенных элементов и приобщение всего населения, независимо от религии и национальности, к общей государственной и культурной жизни страны.



В соответствии с вышеприведенными суждениями, Правительство направляло свою работу по пути упорядочения государственно-правового положения мусульман и усиления правительственного контроля над их общественной активностью.


Столыпин придерживался мнения, что деятельность государственных структур не должна носить миссионерский характер. Он обратил внимание на качественные и количественные улучшения в деятельности духовно-просветительских учебных заведений как начальных, так и учительских, и наметил для них ряд мероприятий, имевших целью приблизить их к мусульманскому населению для того, чтобы эти учебные заведения содействовали более полному удовлетворению духовных потребностей мусульман.

Правительство стремилось к окончательному разобщению конфессионального и общего образования в содержавшихся мусульманами учебных заведениях. Конфессиональное образование входило непосредственно в компетенцию соответствующих духовных властей под надзором государства. Общее же образование, в том числе воспитание юношества, затрагивая основополагающие интересы государства, составляло одно из важнейших и неотъемлемых его достояний.

Государство признало необходимым полностью изъять из программ конфессиональных мусульманских школ общеобразовательные предметы с упразднением также классов русского языка и, оставив эти школы в непосредственном ведении мусульманского духовенства, привести содержавшиеся мусульманами учебные заведения с общеобразовательными предметами в соответствие со всеми существующими для остальных школ этого типа общими правилами. Для обеспечения действительного проведения этого положения в жизнь Правительство уделяло особое внимание организации эффективного государственного надзора за мусульманскими учебными заведениями обоих названных типов.

Правительство принимало также меры для обеспечения широкой осведомленности в делах мусульман, что, по мнению Столыпина, было достижимо практическим изучением и решением их проблем на местах и на систематической основе, всесторонним освещением этих проблем в печати и периодическим обменом наблюдениями и мнениями между местными и центральными правительственными органами. Наиболее целесообразными в этом отношении мерами были признаны усиление существующих научных средств изучения российского мусульманского Востока должным расширением деятельности соответствующих факультетов Санкт-Петербургского и Казанского университетов и учреждение периодических межведомственных совещаний правительственных органов как на местах, так и в столице. Не менее важным Столыпин полагал и преобразование существовавшего устройства управления мусульманскими делами в России.

Как видно из вышесказанного, Правительство Российской империи не могло и не было вправе допустить, чтобы массы населения под руководством антигосударственно настроенных людей воспитывались в том направлении, которое неминуемо привело бы их к полному культурному отчуждению от основополагающих государственных начал, к поиску каких-либо идеалов вне своего государства и к попранию идеи о его целостности.


Примечания:
[1] На основе «Записок П.А. Столыпина по "мусульманскому вопросу” 1911 г.» (Восток (Oriens). 2003, № 2, с. 126–142).
[2] Столыпин, Пётр Аркадьевич (1862–1911) — российский государственный деятель. Окончил Петербургский университет. С 1884 г. служил в Министерстве внутренних дел. С 1906 г. — министр внутренних дел и председатель Совета Министров. Убит эсерами после начала аграрной реформы.