Вчера 15:02 1927 7 9.71 Кувейт мог бы быть русским. Николай II отказался брать

19 июня исполняется 55 лет со дня провозглашения независимости Кувейта. Это совсем небольшая по площади страна (примерно с две Абхазии), но на её территории 9% мировых запасов нефти. Её продажа составляет 95 % доходов от экспорта, ВВП Кувейта подбирается к 150 млрд долларов, а на на душу населения к 50 000 долларов в год (7-е место в мире). Но мало кто знает, что в прошлом веке эта богатейшая страна просила Николая II взять её под русский протекторат.

Как Николай II кувейтскую нефть «слил»

В конце XIX века мир был уже почти полностью поделён между крупнейшими державами планеты и речь шла о «переделе» в пользу сильных за счёт слабых. В то время сильнее других слабела и деградировала на глазах Османская империя, частью которой уже скорее на бумаге чем фактически был и Кувейт.

Чувствуя ослабление власти в Константинополе, местные шейхи вели всё более независимую политику, даже создали собственную таможню (!), обкладывая дополнительными поборами провоз на свою территорию турецких товаров. Неудивительно, что на такое «очень маленькое но очень гордое» протогосударство обратили внимание Британия, Россия и Германия.

В Санкт-Петербурге решили направить к кувейтскому шейху дипломатов, одновременно в Персидский залив вошли русские военные корабли. В апреле 1901 года кувейтский шейх Мубарак I ас-Сабах тайно передал русскому консулу, что готов перейти под протекторат России. Но личность правителя не внушала доверия Николаю II и петербургской бюрократии, уже знакомых с восточными хитростями скользких и вероломных сатрапов по Средней Азии.

В конце концов, если говорить о моральных качествах, чтобы взойти на престол Мубарак ас-Сабах собственноручно застрелил родного брата. И не внушал он доверия, как выяснилось, не без оснований — оказывается, уже за несколько лет до заигрываний с русскими заключил тайный договор с англичанами о покровительстве со стороны Британии, брал у них деньги. И Россия могла бы столкнуться с Британией да даже и Османской империей в регионе, где русские позиции как ни крути не были сильными.

В русском МИДе шейху ответили отказом и он счёл, что на всё воля Аллаха, продолжая дружить теперь только с англичанами. Спустя пару лет Россия и Британия заключили соглашение о разделе сфер влияния на Ближнем Востоке, согласно которому русские получали право преимущественного влияния на севере Персии, а англичане — в районах, примыкающих к Персидскому заливу.

Вскоре Лондон получил от Мубарака право на открытие в Кувейте почтовой службы, строительство железных дорог и на проведение работ по поиску нефти. Последнее в те времена казалось самым незначительным: за передачу прав на разработку месторождений, если таковые будут обнаружены, шейх попросил у англичан всего 4000 фунтов стерлингов.

И лишь спустя десятилетия, когда выяснились истинные масштабы нефтяных запасов на этом крошечном клочке земли в пустыне, другие страны начали «кусать локти». В первую очередь — уже получивший к тому времени независимость Ирак, который, как один из фактических наследников Османской империи, выдвигал претензии на территорию Кувейта ещё задолго до Саддама Хуссейна. Первый серьёзный кризис с участием уходящих колонизаторов — англичан и будущих агрессоров — иракцев произошёл уже в дни получения независимости, в 1961 году.

Летом 1961 года Кувейт получил независимость и незамедлительно оказался в эпицентре международного кризиса, спровоцированного одним багдадским диктатором.

В январе 1899 года — за десятилетия до того, как в тех краях нашли нефть — шейх Кувейта Мубарак ас-Сабах подписал соглашение с Великобританией. Британцы гарантировали безопасность и целостность владений шейха и выплачивали ему ежегодно субсидию в 15 тысяч индийских рупий. При этом Кувейт формально оставался частью Османской империи, имея статус автономной казы. Над экономикой Кувейта в те далёкие годы висело «сырьевое проклятие» в виде жемчуга. После вступления турок в Первую Мировую британцы объявили Кувейт «самостоятельным шейхством под британским протекторатом». А в 1938-м британцы в Кувейте нашли нефть, которая и заменила в качестве «сырьевого проклятия» жемчуг, цены на который рухнули после изобретения искусственного жемчуга в 20-е годы. К 1960 году Британия получала 40 % своей нефти из Кувейта.

Процесс деколонизации Кувейта выглядел несложным, но было одно «но». В лице большого северного соседа Ирака, считавшего Кувейт исконно-иракской землёй. На том основании, что в османскую эпоху каза Кувейт входила в состав мухафазы Басра. Ещё вполне пробританский премьер-министр Ирака Нури Саид регулярно поднимал вопрос о возвращении Кувейта. Эту позицию не изменила и революции 1958 года, только теперь в Багдаде власть была антибританской.

В марте 1959-го британский Объединённый разведывательный комитет (ОРК) подготовил по запросу министерства обороны доклад о возможности иракского вторжения в Кувейт. Возможность была оценена как крайне низкая. Самым важным в докладе была оценка времени, которое потребуется для развёртывания британских войск для защиты Кувейта. По мнению ОРК, 4-х дней должно было хватить. То есть предупреждение о вторжении должно было быть получено за 4 дня. 8 июня 1959-го премьер-министр Макмиллан издал распоряжение о подготовке плана операции по защите Кувейта. План, получивший название «Вантидж» (что означает в данном контексте «преимущество», «выгодное положение» или «командная высота»), был окончательно согласован в ноябре 1960-го.

В марте 1961 года ОРК представил новый доклад. Подробно описав плачевное состояние иракской армии, где в самом разгаре был переход с британского на советское вооружение на фоне непрерывных заговоров и чисток от «неблагонадёжных», разведчики заключили, что иракская армия способна только на поддержание внутренней безопасности. Делался вывод, что вероятность силовых действий против Кувейта стремится к нулю. После такого доклада Форин Офис форсировал подготовку к независимости Кувейта. Дабы не привлекать излишнего внимания общественности и не возбуждать ненужных дискуссий в парламенте, предоставление независимости Кувейту провернули в крайне оригинальной форме.

19 июня 1961 года британский политический резидент в Персидском заливе Уильям Люк и шейх Кувейта Абдалла ас-Салем аль-Мубарак ас-Сабах обменялись формальными нотами идентичного содержание, извещавшими об аннулировании англо-британского соглашения 1899 года. Так Кувейт стал независимым, а Абдалла III — его первым эмиром.

Ирак отреагировал незамедлительно. 25 июня в Багдаде президент Абдель Керим Касем выступил со страстной речью, в которой обрушился на «проклятых колонизаторов». Он заявил, что Кувейт — исконная иракская земля, и пообещал, что в ближайшее время Ирак «освободит жителей Кувейта». Шейха Абдаллу Касем именовал не иначе, чем «каймакам (то есть губернатор) Абдалла». Командующий сухопутными силами генерал Салех аль-Абди заверил страну, что иракская армия в любой момент готова выполнить приказ президента и «восстановить единство нашей страны».

На другой день после угрожающих заявлений главнокомандующий британскими силами на Среднем Востоке маршал авиации Чарлз Элворти привёл свои силы в состояние повышенной боеготовности. Решение о дальнейших действиях зависело от информации из британского посольства в Багдаде. А с информацией в посольстве было туго. Никаких агентурных источников не имелось, питалось посольство только слухами, ходившими в Багдаде.

Слухи были, что к главному национальному празднику — Дню Революции 14 июля — «Кувейт будет наш». Что сотрудников минфина срочно отозвали из отпусков, чтобы подготовить новый проект госбюджета на будущий год — с учётом включения Кувейта. Наконец, британский военный атташе, проведя вечер за парой-тройкой стопок виски с крупным чиновником с железной дороги узнал, что куда-то на юг из Багдада везут танки.

27 июня вся эта информация из источников «а ещё на багдадском базаре сказывают...» была представлена послом Хэмфри Тревельяном в Лондон. С выводом посла, что Ирак концентрирует в районе Басры 15-ю отдельную пехотную бригаду и 4-ю танковую дивизию и намерен атаковать Кувейт до 14 июля. 28 июня политический резидент в Персидском заливе Уильям Люк проинформировал Лондон, что Касем может атаковать Кувейт в ближайшие три дня — «Мы имеем дело с неуравновешенным человеком, чьи действия непредсказуемы».

В семь вечера 29 июня премьер-министр Макмиллан собрал военный кабинет. Решено было начать подготовку к операции «Преимущество» — соответствующие директивы направил начальник штаба обороны лорд Маунтбеттен Средневосточному командованию. Но саму операцию решено начать только после получения официальной просьбы Кувейта и согласия США. Министр иностранных дел Дуглас-Хьюм направил соответствующие послания политическому агенту в Кувейте Джону Ричмонду и госсекретарю США Дину Раску.

Агент (послом его ещё не успели назначить) Ричмонд, похоже, переусердствовал в рисовании в воображении эмира Абдаллы картин орд сотен иракских Т-34 и Т-54, катящих по пустыне к границе — в результате в третьем часу ночи 30 июня премьер-министр Макмиллан получил совершенно паническое послание кувейтского эмира, заклинавшего его, в соответствии со статьёй 4 ноты о независимости, оказать ему военную помощь — если в течение нескольких часов в Кувейт не прибудут британские войска, эмиру придётся бежать из страны. Схожие послания были получены в Эр-Рияде и Аммане, а в Совбез ООН отправилась жалоба на Ирак.

Совет национальной безопасности (СНБ) США собрался обсудить послание Дуглас-Хьюма вечером 29 июня (по вашингтонскому времени — в Лондоне уже было утро следующего дня), президент Кеннеди заявил о большом экономическом значении Кувейта для всего Свободного мира, так что решили помочь британцам. Госсекретарь Раск направил ответное послание Дуглас-Хьюму, где заверил его в том, что США окажет в данном вопросе Британии «полную политическую и логистическую поддержку». По получению телеграммы из Вашингтона, в три часа дня 30 июня в Лондоне собрался военный кабинет, принявший решение о начале операции «Преимущество».

К тому времени военная машина уже пришла в движение. На рассвете 29 июня Карачи покинул и взял курс на Кувейт десантный вертолётоносец «Булварк». Лёгкий авианосец класса «Центавр» после переоборудования с 1960-го был кораблём Королевской морской пехоты. На его борту находились 42-е коммандо морпехов и 848-я вертолётная эскадрилья ВМС. В тот же день в Бахрейн перелетели истребители «Хантер» 8-я и 208-я эскадрилий Королевских ВВС из Адена и Кении.

30 июня «Хантеры» из Бахрейна начали облёты территории Кувейта. В тот же день в Бахрейн перебазировались два морских разведчика «Шеклтон» 37-й эскадрильи с базы в Шардже. Персонал 24-й бригады начал перебрасывается из Кении в Бахрейн транспортными самолётами «Аргонавт» и «Комет». К перевозке была привлечена и 3-я эскадрильи Королевских Родезийский ВВС. Так же, по первоначальному плану в последний день июня с базы в Акротири (Кипр) должен был переброшен 2-й батальон парашютного полка (причём существовали проекты его десантирования прямо на позиции около иракской границы). Но переброска была задержана из-за отказа Турции предоставить воздушное пространство для пролёта военно-транспортных самолётов.

Утром 1 июля 1961 года к берегам Кувейта подошёл вертолётоносец «Булварк» в сопровождении 3-х фрегатов. В 11:30, несмотря на бушевавшую с утра песчаную бурю, рота Чарли морпехов была переброшена вертолётами «Вирвайлд» на недостроенный аэродром в Эль-Фарвании. Одним из взводов морпехов командовал 20-лений лейтенант Падди Эшдаун, в будущем известный политик и дипломат, занимавший в начале века пост верховного представителя по Боснии и Герцеговине. После того, как морпехи подготовили аэродром (на нём не было даже радара), на него перелетели «Хантеры» из Бахрейна. Оборудованного порта для высадки в Кувейте то же не было, морпехи, разведав побережье на вертолётах, обнаружили удобную бухту севернее столицы.

Во второй половине 2 июля в Кувейт были переброшены 45-е коммандо морпехов из Адена и две роты 2-го батальона Колдстримской гвардии из Бахрейна. Десантный корабль «Страйкер» высадил на берег эскадрон Чарли 3-го карабинерского (принца Уэльского драгунская гвардия) полка с их танками «Центурионами». Наконец из Кении прибыло командование операции — бригадир Дерек Хорсфорд со штабом 24-й бригады разместились на аэродроме. В ночь на 3 июля морпехи при поддержке танков продвинулись на север и заняли позиции на гребне Мутла в 40 километрах севернее столицы и в 8 километрах от иракской границы. Путь иракцам на Кувейт был перекрыт.

3 июля в Бахрейн прибыли 4-ре высотных фоторазведчика «Канберра ПР-7» 88-й эскадрильи с базы ВВС в Вилденрате (Северная Рейн-Вестфалии). Они незамедлительно начали разведывательные полёты над южной частью Ирака. 4 июля до Кувейта наконец-то добрались парашютисты — Турция согласилась, чтобы их перевезли гражданские «Бристоль Британия» авиакомпании «Бритиш Игл Эйрвэйс». Парашютисты заняли левый фланг линии обороны на гребне Мутла, морпехи — правый, а рота Альфа 42-го коммандо выдвинулась к самой границе, перекрыв главную дорогу Басра-Кувейт.

В следующие несколько дней в Кувейт прибыли 1-й батальон Королевских Иннискиллингских фузилёров и 1-й батальон полка короля (Манчестерский и Ливерпульский), 33-й полк полевой артиллерии, 11-й гусарский полк с броневиками «Ферретами», 34-й полевой эскадрон Королевских инженеров. Численность наземной группировки доведена до 7 тысяч человек. Стояла жара до 50 градусов, во время частых песчаных бурь видимость падала до 300 метров. Во время одной из таких бурь разбился «Хантер» 208-й эскадрильи, пилот погиб.

Обнаружились проблемы со связью — оказалось, что Королевские ВВС используют ультракороткие волны, а Королевский Флот — дециметровые. Но главные проблемы были связаны с отсутствием радара. Их удалось разрешить только с прибытием 9 июля к берегам Кувейта авианосца «Викториес» во главе мощной флотской группировки из 4 эсминцев и 7 фрегатов.

Имевшийся на его борту радар с 270-километровым радиусом действия был для кувейтской группировки гораздо нужнее палубных истребителей «Си Виксен» и противолодочных самолётов «Гэнит», что он нёс. С помощью радара «Викториеса» удалось наконец навести порядок в оживлённом воздушном движении над Кувейтом.

В течение 10 дней Британии удалось сосредоточить в Кувейте и около мощную группировку наземных сил, авиации и флота. Мир был весьма впечатлён — вот только к тому времени в полный рост встали вопросы, а ради чего?

Нет, Радио Багдада и иракская пресса исправно вели истеричную кампанию «кувейтнаш», но только никаких доказательств военной подготовки к переходу от пропаганды к действиям обнаружено не было. Несмотря на активную фоторазведку, которую вели над югом Ирака с 3 июля «Канберры», никаких иракских войск южнее Басры обнаружено не было.

5 июля посольство США в Багдаде доложило госсекретарю Раску, что «нет никаких доказательств передислокации иракских танковых частей из района Багдада». 7 июля помощник госсекретаря по ближневосточным делам Филиппс Тэлбот прямо заявил британским коллегам, что очевидно, что Ирак никакой военной операции не готовил. 8 июля Макмиллан записал в дневнике: «Даже если Ирак на деле не планировал никакой атаки, все наши действия были необходимы».

После 14 июля, когда обещанной иракской атаки не состоялось, мнение, что что-то тут не так стало господствовать в мире. Простое объяснение, что у британцев сдали нервы, никого не устраивало. Арабская пресса, а за ней и левые по всему миру, муссировали слухи, что на самом деле Британия просто использовала угрозы Касема, чтобы оккупировать Кувейт, и планирует идти походом на Багдад, чтобы свергнуть иракский режим. Подобные мысли в завуалированной форме высказывали даже лейбористы в палате общин — так Хью Гейтскелл сказал премьер-министру Макмиллану: «Надеюсь, господин премьер-министр не путает приглашение от правителя государства, с которыми нас связывают договорные обязательства, с интервенцией против правительства, которое национализировало нефтяную компанию, в которой нам принадлежал большой пакет акций».

18 июля министру иностранных дел Дугласу-Хьюму пришлось признать, что нет достаточных доказательств того, что Ирак готовил вторжение в Кувейт — «однако это не представляется невозможным в силу иррационального и непредсказуемого характера генерала Касема».

Но из ситуации надо было как-то выходить. Благо продолжение пропагандистской кампании из Багдада, к которой добавились угрозы разрыва дипотношений со странами, признавшими Кувейт, дали в руки британцам все карты.

По их совету на 2-й неделе июля эмир Абдалла послал своего племянника, шейха Джабира в турне по арабским столицам. Шейх Джабер рассказывал в Эр-Риаде, Аммане, Дамаске, Каире, Тунисе, что эмир хочет как можно скорее избавиться от британцев, но не может остаться один на один перед лицом сумасшедшего правителя Ирака, поэтому надо создать арабские силы для защиты Кувейта. Британия тоже заявляла в ООН, что готова как можно скорее покинуть Кувейт и передать дело защиты его суверенитета в руки международного сообщества — в лице ООН или Лиги арабских государств (ЛАГ).

Идея была воспринята положительно. 20 июля Кувейт стал полноправным членом ЛАГ. 8 августа в Кувейт прибыла военная миссия ЛАГ. 15 августа эмир Абдалла подписал с генсеком ЛАГ Абдель-Халеком Хассуной соглашение о размещении в стране «Арабских сил сдерживания». После чего началась переброска в Кувейт войск из Саудовской Аравии, Иордании, Туниса и Судана. К тому времени британцы уже сокращали своё присутствие. В конце июля Залив покинул авианосец «Викториес», в августе была отозвана авиация, только «Канберры» продолжали разведывательные полёты.

Вывод наземных войск начался 27 сентября и был закончен 10 октября. Арабские силы оставались в Кувейте до февраля 1963-го и покинули страну после свержения в Ираке режима Касема и признания Кувейта со стороны Багдада.

Источник