Во время Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. охрану императора Александра II осуществлял специально созданный Гвардейский отряд почетного конвоя Его Величества. Император тепло относился к чинам этого необычного подразделения, щедро награждал офицеров и участвовал в судьбах этих людей.

При особе Его Императорского Величества

Отряд был сформирован по приказу Александра II 2 мая 1877 г., чтобы дать возможность гвардейцам принять участие в боевых действиях. Наравне с казачьим Собственным Его Величества конвоем отряд выполнял функции личной охраны государя. Отряд состоял из роты пехоты, полуэскадрона кавалерии и полуроты гвардейских сапер и пеших артиллеристов. В роту вошли нижние чины всех пехотных полков и батальонов гвардии, а также трех армейских полков, где император был шефом. По такому же принципу были сформированы полуэскадрон и саперная полурота. Общая численность отряда - около 500 человек под командованием флигель-адъютанта, полковника лейб-гвардии Преображенского полка Петра Озерова. Излишне говорить, что офицерский состав представлял цвет русской гвардии.

15 мая отряд отправился на войну. Осмотрев отряд в Румынии, Александр II сообщил офицерам, что он желает дать им возможность участвовать в боевых действиях. Пехотная рота по жребию была разделена "на две очереди". 15 июня "первая очередь" приняла участие в увенчавшейся успехом переправе через Дунай, а 22 августа "вторая очередь" - в сражении под Ловчей.

Отряд находился при императоре вплоть до падения Плевны, а затем, после возвращения монарха в Россию, еще почти три месяца нес службу при квартире главнокомандующего великого князя Николая Николаевича. После этого отряд охранял императора в Петербурге и Крыму и был расформирован 29 ноября 1878 г. Вновь подобная воинская часть появилась после убийства Александра II, когда для охраны императора было решено создать Сводно-Гвардейскую роту, которую затем развернули в батальон, а в 1907 г. - в полк1.

Безвозвратные потери офицеров отряда были высокими - один погиб, двое умерли от ран, еще один вернулся в свой полк и вскоре также погиб. В судьбе каждого император принял участие, не скупясь ни на награды, ни на знаки внимания.

Ричард Брендамур. Император России Александр II. 1896 г. Фото: репродукция/Родина

"Чувствую, что не вернусь"

Первым офицером, которого отряд потерял во время войны, стал 25-летний подпоручик Лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады Александр Тюрберт. С гвардейскими артиллеристами он был прикомандирован ко 2-й горной батарее2. Как писал русский дипломат Николай Игнатьев, который находился в императорской Главной квартире: "Тюрберт - красивый молодой человек с блестящими дарованиями, милым характером, сетовавший... что не представляется применения в артиллерийском бою его специальным познаниям. Желание его было удовлетворено"3.

Тюрберт оказался на одном из первых понтонов, переправлявшихся через реку. Подпоручика одолевали неприятные предчувствия, офицер отряда Николай Прескотт отмечал: "Незадолго до отправления первого рейса меня позвал к себе Тюрберт. Он находился уже на пароме. Подойдя к нему, я был поражен подавленностью его вида, его упавшим духом. Он подозвал меня, чтобы проститься: "Чувствую, что не вернусь". Бедняга предугадал свою судьбу, через полчаса его не было в живых. При мне отчалил неуклюжий, тяжелый паром и пошел на другой берег".

Паром "с трудом передвигался вперед и видимо прошел мимо пункта высадки, спустился ниже по реке и попал под ближайший огонь роты турок, занимавших высокий правый берег", одна из лодок, составлявших паром, была пробита в нескольких местах пулями и стала заполняться водой, "кроме того часть лошадей была ранена... Крен все увеличивался, и, наконец, паром одним бортом опустился в воду и все пошло ко дну"4.

Тело подпоручика было найдено только 21 июня на отмели одного из островов Дуная, на следующий день покрытый смолой гроб доставили в православную церковь, которая находилась недалеко от Императорской квартиры в Зимницах. У церкви были выстроены солдаты "первой очереди"5. Игнатьев вспоминал: "Когда сели за стол... раздался погребальный марш... и звон похоронный соседней церкви: несли тело... Тюрберта... Тело его... узнано товарищами лишь по мундиру и погонам. Лицо посинело, обезображено и вспухло, зубами стиснул кулак. ...Государь поддался одному из тех великолепных сердечных увлечений, которые ему свойственны, встал со стола, поспешно пошел за гробом, который несли товарищи, вошел в церковь и присутствовал до конца отпевания"6. Как отмечал военный министр Д.А. Милютин, "погребение было трогательное: в ветхой, полуразвалившейся, темной церкви служил старик священник; гвардейские саперы, по приказанию Государя, во время отпевания выкопали могилу"7. Первую лопату земли в могилу бросил сам император. Позже тело Тюрберта было перевезено в Петербург8.

Возвращение конвоя Его Величества с театра военных действий. Фото: репродукция/Родина

"Пуля так крепко засела в кости"

При переправе через Дунай получил ранение и сам командующий отрядом 34-летний Петр Озеров. Игнатьев писал: "Гвардейская рота... сильно пострадала. Ей пришлось попасть под крутизну, с которой били на выбор турки, засевшие в каждом кусте. Наши солдатики повыскакивали с понтонов и без выстрела с криком "ура!" карабкались и штыками кололи турок, стрелявших отлично и защищавшихся упорно, храбро... Озерова... ранили пулею в ногу довольно опасно. Камердинер его, служивший 25 лет, непременно захотел находиться при нем безотлучно и получил пулю прямо в грудь, но спасен каучуковою подушкою, которую нес на груди под платьем для барина"9.

По одному из свидетельств, от плена или смерти Озерова "спасла особенная случайность: он лежал за кустами, с ним рядом барабанщик и человек пять солдат... Вдруг видят... турки идут по направлению к ним, барабанщик нашелся - ударил наступление, раненые крикнули ура! И обманутые турки повернули назад". Озеров за это дело был удостоен "Золотого оружия"10. 16 июня уже в госпитале его навестил император11. Через несколько дней поклон от государя Озерову передал уже Прескотт: "Я около часа просидел около кровати нашего командира, которого нашел в довольно спокойном состоянии, но ослабевшим и сильно похудевшим. Пуля так крепко засела в кости, что доктора решили ее не вынимать".

Через некоторое время полковник вернулся в столицу, однако оправиться от раны не смог12. В связи с тем, что Озеров не мог продолжать строевую службу, в апреле 1879 г. он был отчислен в свиту Его Императорского Величества, а 6 июня того же года скончался в Эмсе (Германия)13. Тело полковника было доставлено в Петербург и погребено на кладбище Новодевичьего монастыря14.

"Он был украшение и воодушевитель"

В бою под Ловчей получил тяжелое ранение еще один офицер - 31-летний штабс-капитан Гвардейской конно-артиллерийской бригады Петр Саввин. До этого сражения он успел уже отличиться во время взятия русской кавалерией города Тырново, а затем гвардейские артиллеристы были прикомандированы "к дальнобойной полубатарее, составленной из... отбитых у турок... стальных Крупповских орудий". Гвардейцы обслуживали два орудия, которыми командовал Саввин15. Во время сражения неприятельская пуля ударила штабс-капитана в грудь, прошла насквозь и "вышла в спине около хребта"16. За это сражение император наградил раненого Золотым оружием. Офицер Константин Прежбяно писал, что император "передал мне для Савина Георгиевский темляк"17. Спустя 4 месяца Саввин скончался в киевском лазарете Красного креста, куда прибыл из Болгарии18. Как отмечал Прежбяно, "он был украшение и воодушевитель нашей полубатареи: им восхищались не только мы, артиллеристы, но и все, знавшие его"19.

Получив в Петербурге известие о смерти офицера, Александр II приказал отслужить в своем присутствии в большой дворцовой церкви панихиду, на которую созвали всех бывших тогда в столице конно-артиллеристов20. Тело Саввина перевезли в Петербург и похоронили в Сергиевой пустыни (Стрельна)21.

Отъезд сводного отряда в Императорскую главную квартиру по Варшавской железной дороге. Фото: репродукция/Родина

"Дать ему больше случаев для боевых отличий"

Возглавивший отряд после ранения Озерова флигель-адъютант полковник лейб-гвардии Павловского полка Константин Рунов (родился в 1839 г.) меньше, чем за два месяца, успел поучаствовать в деле под Ловчей, получить Золотое оружие и присоединиться к своему полку, который вместе со всей гвардейской пехотой прибыл в Болгарию. Как поясняет официальная история Павловского полка, Рунов вернулся к павловцам, "вследствие того, что после производства... в полковники флигель-адъютанта капитана фон Энден, в конвое оказалось два полковника; к тому же Рунов был командиром 1 батальона полка... Его Величество отпускает его из своего конвоя в полк, только для того, чтобы дать ему больше случаев для боевых отличий"22. Однако Прежбяно в своем письме описал это несколько иначе: "Конечно вышла маленькая неловкость, так как начальник Почетного Конвоя императора выше командира батальона. На бедного Рунова жалко было смотреть, его отчаяние доходит до того, что он искренно жалеет, что не был убит под Ловчей"23.

1 сентября Рунов подписал последний приказ по отряду: "Оставляя начальствование славным почетным конвоем Его Величества, я не могу не выразить искреннюю мою признательность и глубокую благодарность всем г.г. офицерам; нижних чинов душевно благодарю за их ревностную и молодецкую службу в бою и вне боя. Осчастливленный великими милостями государя шефа, я имею в настоящую минуту единственное сожаление - это то, что приходится расстаться с Вами друзья и товарищи"24.

По свидетельству писательницы графини Е. Салиас де Турнемир, "взгляд его грустный и как-то странно глядевший - ничего не видя, остался у меня в памяти до сих пор"25.

12 октября Павловский полк участвовал в кровопролитном сражении у Горного Дубняка. В ходе боя полковник оказался с несколькими ротами в 200 шагах от турецкого редута. Как сообщает история полка, "Рунов решился на атаку редута, рассчитывая, что если даже ему удастся довести своих людей только в ров, то турки не дерзнут оставаться в непосредственной близости от сколько-нибудь значительного противника".

Рунов с револьвером повел своих подчиненных к копнам соломы, которые находились в 60 шагах от редута. Однако до соломы добежала лишь небольшая группа, остальные отхлынули под жестоким турецким огнем. Пули буквально выкашивали и эту группу павловцев (солома, конечно, не могла их защитить). В этот момент русская артиллерия, поддерживающая атакующих, обстреляла Рунова и его солдат. В результате несколько человек были ранены, в том числе и полковник - ему перебило левый бок до шеи. Флигель-адъютанта немедленно вынесли на полотнищах палаток на перевязочный пункт, где он провел всю ночь, после чего, несмотря на протесты медиков, потребовал, чтобы его отнесли к редуту: "Несите меня к моим молодцам, хочу умереть среди моего батальона". Однако до редута донесли уже только тело Рунова.

Когда редут, ценой огромных потерь был наконец взят, там в общей могиле были похоронены Рунов и еще четверо офицеров. 26 октября, по приказанию императора, тело Рунова было вырыто. После панихиды его останки были уложены в деревянный и железный гробы (последний был сделан из снятой крыши мечети в Горном Дубняке) и направлены в Петербург26. По словам Прежбяно, "проезжая же мимо нашей Квартиры, гроб внесли в церковь, где в присутствии государя была отслужена панихида. Царь очень плакал и, во время пения "Со святыми упокой" и "Вечная память", стоял на коленях". Царь не мог говорить о Рунове без слез, "очевидцы говорили..., что объезжая гвардию и заговорив о нем, государь горько плакал, сказав: "Смерть его на моей совести, так как я вторично послал его в дело"27. Рунов был похоронен на Смоленском православном кладбище в Петербурге28. Кроме четырех вышеперечисленных еще трое офицеров умерли в течение нескольких лет после завершения войны.

Дунайская армия. Смотр сводного отряда императором в Плоештах. Фото: репродукция/Родина

"Cтанислашку на грудь"

Оставшихся в живых офицеров отряда не миновали многочисленные монаршьи милости. Большинство получили по несколько российских и иностранных орденов. Награды получали даже не принимавшие участия в сражениях. Артиллерист Константин Прежбяно иронизировал по поводу своего сослуживца Александра Вороновича: "Государь послал Вороновича в отряд Гурко... Он прискакал как раз, когда был взят Телиш и летел обратно с этой радостной вестью так быстро, что конь околел, но донесение привез Государю ранее телеграммы, за что и удостоился получить поцелуй Государя и "станислашку" на грудь; затем, будучи послан Царем сообщить это известие румынскому Карлу, получил и от него крестишку"29.

Помимо орденов и медалей, каждый из офицеров получил от императора по именной сабле. Это был ответный подарок: дело в том, что 29 ноября 1877 г., на следующий день после взятия Плевны, Александр II надел в честь победы на свою обычную саблю георгиевский темляк (отличительный знак наградного Золотого оружия, которое вручалось за проявленную личную храбрость и самоотверженность). В этот момент полковнику Петру фон Эндену, который командовал отрядом, прислали выписанную из Петербурга Золотую саблю с надписью "За храбрость". 1 декабря на общем собрании офицеров отряда было принято решение поднести это оружие императору, что и было исполнено на следующий день (царь очень ценил этот подарок, сабля была при нем даже во время покушения 1 марта 1881 г.). 3 декабря император отбыл в Россию. Прощаясь с Почетным конвоем, он сказал: "Господ офицеров еще раз благодарю за саблю и всем вышлю от себя по сабле". Император исполнил свое обещание, в апреле 1878 г. он лично вручил офицерам отряда именные сабли с памятными надписями, а затем - серебряные значки "в память пребывания при Его Величестве, во время Турецкой войны". Значок состоял из вензеля Александра II, окруженного венком из лавровых и дубовых листьев, с императорской короной сверху30.

Главным же итогом службы в отряде и близкого общения с монархом (офицеры ежедневно ели за одним столом с императором, неоднократно удостаивались бесед с ним) стало карьерное продвижение. Уже в июне и августе 1877 г. поручики армейских полков (они попали в отряд в связи с тем, что их части являлись шефскими) Дмитрий Ильин и Николай Волков были переведены "тем же чином" в лейб-гвардии Измайловский полк31. Кроме того, большое количество офицеров отряда было причислено к государевой Свите. Всего в период существования отряда (с 2 мая 1877 г. по 29 ноября 1878 г.) флигель-адъютантами императора были назначены 45 офицеров, из них 8 служили в конвое. Еще два офицера получили это звание в течение 9 месяцев после расформирования отряда32. Но самым ярким свидетельством привилегированности конвойцев стало то, что из уцелевших семнадцати офицеров тринадцать достигли генеральских чинов, а четверо заняли посты губернаторов и вице-губернаторов.

Фоторепортаж: Сергей Нарышкин принял участие в открытии выставки, посвященной русско-турецкой войне 1877-1878 годов

Примечания
1. Копытов С. Две сабли // Старый Цейхгауз. 2013. N 5 (55). С. 88-92.
2. Прескотт Н.Э. Воспоминания о пережитом в войне 1877-1878 годов // Журнал Императорского русского военно-исторического общества. 1911. Кн. 5. С. 1-20; Кн. 7. С. 21-43 (паг. 4я). C. 13.
3. Игнатьев Н. Походные письма 1877 года. Письма Е.Л. Игнатьевой с балканского театра военных действий. М., 1999. С. 74.
4. Прескотт Н.Э. Указ. соч. С. 23, 25.
5. Мацкевич Н. Гвардейский отряд почетного конвоя Его Величества в турецкую войну 1877-1878 г. Варшава, 1880. С. 79.
6. Игнатьев Н. Указ. соч. С. 74.
7. Милютин Д.А. Дневник 1876-1878. М., 2009. С. 255.
8. Прескотт Н.Э. Указ. соч. С. 39.
9. Игнатьев Н. Указ. соч. С. 59-60.
10. Пажи за 185 лет: биографии и портреты бывших пажей с 1711 по 1896 г. Собрал и издал О. фон Фрейман. Фридрихсгам, 1894-1897. С. 562-563.
11. Милютин Д.А. Дневник 1876-1878. С. 251.
12. Прескотт Н.Э. Указ. соч. С. 41.
13. История Лейб-гвардии Преображенского полка. 1683-1883 г. Т. 3. 1801-1883. Ч. 1. СПб., 1888. С. 349.
14. Великий князь Николай Михайлович. Петербургский некрополь. СПб., 1912-1913. Т. 3. С. 299.
15. Император Александр II в Турецкую войну 1877 г. (из писем кап. К.П. Прежбяно) // Военно-исторический вестник. 1954. N 3. С. 9.
16. Дневник пребывания Царя-Освободителя в Дунайской армии в 1877 году. СПб., 1887. С. 163.
17. Император Александр II в Турецкую войну 1877 г.... // Военно-исторический вестник. 1953. N 2. С. 24-25.
18. Мацкевич Н. Гвардейский отряд почетного конвоя... С. 237.
19. Император Александр II в Турецкую войну 1877 г.... // Военно-исторический вестник. 1953. N 2. С. 22.
20. Дневник пребывания... С. 163.
21. Великий князь Николай Михайлович. Петербургский некрополь. СПб., 1912-1913. Т. 4. С. 5.
22. История Лейб-гвардии Павловского полка. 1790-1890. СПб, 1890. С. 303.
23. Император Александр II в Турецкую войну 1877 г.... // Военно-исторический вестник. 1954. N 3. С.3.
24. РГВИА.Ф. 16170. Оп. 1. Д. 2. Л. 68об.
25. Салиас де Турнемир Е. Воспоминания о войне 1877-1878 гг. М., 2012. С. 93.
26. История Лейб-гвардии Павловского полка... С. 315, 322 - 324, 331, 334-335.
27. Император Александр II в Турецкую войну 1877 г. (из писем кап. К.П. Прежбяно) // Военно-исторический вестник. 1954. N 4. С. 44, 46.
28. Великий князь Николай Михайлович. Петербургский некрополь. СПб., 1912-1913. Т. 3. С. 636.
29. Император Александр II в Турецкую войну 1877 г. (из писем кап. К.П. Прежбяно) //Военно-исторический вестник. 1954. N 4. С. 44-45.
30. Копытов С. Указ. соч. С. 90-91.
31. Мацкевич Н. Гвардейский отряд почетного конвоя. С. 4-5.
32. Столетие военного министерства. 1802-1902. Императорская главная квартира. История государевой свиты. Царствование Императора Александра II. Приложения. СПб., 1914. С. 264-272.]