Лучшие образцы старых промыш ленных соору жений очень хороши. В те времена старались сделать красивыми и цеха, и водонапорные башни, и плотины, и мосты, и даже коллекторы водопроводов. Но что с ними делать сейчас? Выполнять свою прежнюю функцию уже не могут, а снести их рука не поднимается – все-таки это памятники промышленной истории. У нас к промышленному наследию относятся не очень-то бережно, хотя есть разные примеры.

Водопроводолюбители

Очень любопытна судьба Таицкого водопровода, без которого не было бы ни знаменитых царскосельских парков с прихотливыми водными системами, ни самого города Царское Село с императорской резиденцией, ибо местность эта отроду была практически безводной, с тощими родничками и болотцами.

Первые изыскания по организации водоснабжения Царского Села начались в 1740-х годах, но только при Екатерине Второй этим занялись всерьез. Оказалось возможным провести самотечный водопровод из Таицких ключей, преодолев возвышенность, лежавшую на пути, с помощью подземной («минной») галереи длинной более 6 верст. Сооружение, названное «мина» (от английского mine), изначально использовалось в военном деле, это подкоп под неприятельское сооружение. Высота галереи составляла около двух, а ширина – до полутора метров. Часть ее проходила в крепких известняках, часть – в слабых моренных суглинках, песках, плывунах, где приходилось ставить деревянные укрепления.

Полностью водопровод заработал в 1787 году. Это было сооружение протяженностью 15,5 км, из них подземной галереи – 6,7 км, с 58 смотровыми колодцами, остальное – 5,8 км открытых каналов и около 3 – крытой деревянной галереи. Эксплуатировать это беспрецедентное для своего времени сооружение было сложно. Меняли трубы, чистили каналы, укрепляли минную галерею, но со временем водопровод начал доставлять все больше хлопот, оставаясь единственным источником водоснабжения для Царского Села. Кроме того, воды в ключах становилось все меньше, а требовалось ее все больше. Для ремонта водопровод приходилось перекрывать – сначала дважды в год, потом чаще, и царскоселы были вынуждены черпать воду из прудов.

Пришлось государству разориться на строительство нового водопровода – Орловского, а Таицкий стал резервным. Но еще много лет по нему текла вода, хотя количество ее становилось все меньше, а качество – все хуже. Лишь в 1952 году ГМЗ «Царское Село» попытался восстановить Таицкую водоподводящую систему хотя бы частично. Работы были проведены некачественно, и разрушение продолжалось. В 1970 годы появился новый проект водоснабжения прудов, но он не был осуществлен, а героическая эпопея реанимации водопровода в 1986-87 годах силами волонтеров совпала с развалом СССР и закончилась ничем.

Но привести в порядок уцелевшие гидросооружения – виадук через Кузьминку, фрагменты кирпичного коллектора, реставрировать грот «Монах» и Монахову канаву, гроты у Баболовского дворца, чтобы демонстрировать их как памятник гидротехнического искусства XVIII-XIX веков, вполне реально. Какая-то вода при этом может по ним течь естественным образом. Курголовский грот в Кондакопшине не восстанавливался, и выход из минной галереи сейчас выглядит непрезентабельно. Другие гроты на этом фрагменте также разрушены – от грота «Монах» осталась бесформенная куча с фрагментами туфовых плит, от гротов у Баболовского дворца тоже. Тропинки вдоль Бауэровского канала служат грибникам и романтическим пьяницам и вовсе не похожи на прогулочные дорожки, о безукоризненном состоянии которых так пеклись несколько российских императоров подряд.

Цепные шедевры

Псковский город Остров известен далеко не всем петербуржцам – даже тем, кто проезжает мимо него по шоссе: уже много лет объездная дорога обходит город. Но именно там сохранился первый в России мост на цепях – два пролета через два рукава реки Великой, быстрой и порожистой в этом месте.

По легенде (впрочем, весьма похожей на правду) сам император Николай Первый, который периодически наведывался в Варшаву, после очередной такой переправы на утлом челне довольно раздраженно спросил своих чиновников, сколько же можно жить в каменном веке, когда вся Европа ездит по мостам.

Уникальный проект предложил и реализовал инженер путей сообщения Михаил Краснопольский. Конечно, раздавался хор сомневающихся голосов, но в 1853 году, когда два цепных пролета уже повисли над неспокойными водами Великой, те же «сомневаки» уже славили гений инженера. Мосты были настолько элегантны и удобны, что Николай Первый пожаловал Краснопольскому орден Святой Анны II степени. А мосты стали самой необычной и, пожалуй, главной достопримечательностью города.

Прошло 162 года, пронеслись революции, войны, а мосты по-прежнему висят над Великой. Они оказались не только красивыми, но и очень прочными. И если деревянный настил меняли в 1920-х годах и после Великой Отечествен-ной войны, то каменные башни и металлические части (цепи, балки) все те же. Сохранность металла просто изумляет. Из документов известно, как жестко подходили тогда к качеству материала: только если все выбранные из партий звенья металла выдерживали испытания, партия признавалась пригодной для использования. Знаменитый Путиловский завод не мог сделать такую цепь, тогда генерал Огарёв, взявший подряд на изготовление цепей, заказал их в Британии, причем генерал ради участия в престижном проекте заплатил таможенную пошлину своими деньгами и не требовал компенсации.

И вот теперь мосты снова встанут на ремонт. В последние десятилетия им стало полегче, поскольку через них закрыли автомобильное движение, но возраст давал себя знать. Кстати, Псковский комитет по охране объектов культурного наследия предложил бережно сохранить – там, где это возможно, – следы осколков в теле гранитных башен и металлических конструкций моста. Ведь мост серьезно пострадал при отступлении немецких войск и как ветеран имеет право на нашивку за ранение.

Без газа, пожалуйста!

Со времен газовых фонарей в Петербурге сохранилось несколько круглых зданий – газгольдеров, служивших для хранения газа «Общества столичного освещения». Они сгруппированы в районе Обводного канала, где находился и газовый завод, изрядно ароматизировавший окрестности. Теперь и завода нет, и Обводный окружен больше выхлопными газами, а вот газгольдеры остались. Есть эти сооружения и в других промышленных частях города.

Во дворе строящегося жилого комплекса недалеко от станции метро «Фрунзенская» тоже есть газгольдер – не самый большой и не самый сохранный, но всетаки почти целый. Когда-то их было два, но соседний давно разрушен, сохранившийся же был приспособлен в советское время под какое-то производство, а потом заброшен и служил только местом игр соседской детворы. Теперь здесь решено сделать многоярусный паркинг.

Уже давно радует глаз главный газгольдер «Общества столичного освещения» на Обводном – там теперь «креативное творческое пространство». Отреставрирован и газгольдер на Левашовском, там теперь спортивный центр. Газгольдер бывшего завода Сан-Галли на улице Черняховского интересен тем, что он не круглый, а шестигранный. Он долго стоял заброшенным, теперь из него сделали клуб, правда, несколько исказив облик здания: к нему пристроили модный портал.

Рассуждая о судьбе промышленных объектов Северной столицы, градозащитники категоричны: все нужно оставить или даже воссоздать в первозданном виде. Однако реалии таковы, что без современного приспособления таким строениям не найти инвесторов, а у государства средств на их сохранение нет. К слову, в развитых странах аналогичные объекты давно приспособлены под музеи, отели, рестораны, культурные и торговые центры, даже под элитное жилье. Возможно, стоит в чем-то этот опыт перенять, дабы не оставить в наследство потомкам «уникальные руины» вместо действительно комфортной современной экс-индустриальной среды.