30 мая день независимости отмечает Хорватия. История этого государства, как и история всей бывшей Югославии в целом, является наглядным примером разобщения и взаимного стравливания славянских народов. В контексте трагедии, переживаемой сегодня Украиной, актуальность этой проблемы вряд ли возможно игнорировать.

Как известно, большая часть бывшей Югославии, за исключением Словении и Македонии, а также выделившегося из состава Сербии при поддержке США и НАТО государства косовских албанцев, говорит на фактически едином языке – сербскохорватском. Основное разделение между сербами, хорватами, боснийцами проходит не по этническому, а по конфессиональному признаку. Именно конфессиональная принадлежность в конечном итоге сформировала отличающиеся друг от друга культурные типы этих народов. Сербы – часть православного мира, выросшего на византийской культурной традиции. Боснийцы – мусульмане и в силу этого тяготеют не к славянам, а к туркам, с которыми они сотрудничали на протяжении веков. Ну а хорваты – католики. И их принадлежность к пастве Ватикана во многом объясняет историческую неприязнь к сербам и к православному миру в целом.

Историческая родина хорватов – Прикарпатье, в том числе и земли южной части Галичины. Одна из хорватских ветвей – красные хорваты – к VII веку н.э. переселилась на Балканы – в Далмацию. Черные хорваты впоследствии влились в чешскую нацию, а белые хорваты, оставшиеся в Прикарпатье, стали одним из ключевых компонентов формирования русинской народности. Первое хорватское государство на Балканском полуострове появилось в IX веке и связывается с именем Трпимира, давшего начало династии Трпимировичей. Практически с самых первых лет своего существования хорватское государство, несмотря на существовавшие связи хорватов с другими южными славянами, находившимися в орбите византийского влияния, ориентировалось на католический Запад. В годы правления короля Томислава I церковные соборы в г. Сплит вынесли решение в пользу приоритета латинского языка над славянским в церковном богослужении.

Дальнейшая «латинизация» хорватов продолжилась по мере интеграции в немецко-венгерский мир Центральной Европы. В 1102 г. Хорватия вошла в династическую унию с Венгрией, а в 1526 г., стремясь обезопасить страну от угрозы турецкого завоевания, хорватский парламент передал корону австрийскому императору Фердинанду Габсбургу. С тех пор и вплоть до 1918 г., почти четыре столетия, хорватские земли входили в состав Австро-Венгрии. Стремясь минимизировать влияние России и православия на Балканах, Австро-Венгрия поддерживала ту часть славян, которая исповедовала католицизм и ориентировалась на центрально-европейский цивилизационный кластер. Хорваты к ним относились в первую очередь, поскольку рассматривались в качестве противовеса соседним сербам, известным своими пророссийскими настроениями.

В составе Австро-Венгрии хорваты находились в подчинении венгерского правительства, поскольку Габсбурги старались уважить исторические традиции подчинения хорватских земель венграм, восходившие к унии хорватской и венгерской монархий от 1102 года. Хорватский правитель, носивший титул «бан», назначался императором Австро-Венгрии по представлению венгерского правительства. В свою очередь, хорватская знать предпочитала не ссориться с Габсбургами и в отличие от тех же венгров, вынашивавших планы отделения, проявляла политическую лояльность. Так, хорватский бан Йосип Елачич был одним из руководителей подавления венгерской революции 1848 года.

Вместе с тем, с середины XIX века в Хорватии, среди части национальной интеллигенции, получает распространение иллиризм. Эта культурно-политическая концепция предусматривала объединение всех южнославянских этносов, проживающих на территории древней Иллирии, в единое югославское государство. Между хорватами, сербами, боснийцами, по мнению сторонников концепции иллиризма, существует гораздо большая историческая, культурная, языковая общность, нежели между хорватами и венграми или немцами.

Югославянские народы, по мнению приверженцев иллиризма, должна были создать собственную автономию в составе Венгерского королевства, а в перспективе – независимое государство, которое бы включило не только австро-венгерских славян, но и югославов, проживающих в Османской империи. Примечательно, что некоторое время иллиризм даже пользовался поддержкой австрийского руководства, которое видело в хорватском национальном движении возможность ослабления позиций венгерского правительства. В свою очередь венгры поддерживали движение «мадьяронов» - другой части хорватской интеллигенции, которая отрицала необходимость югославянского объединения и настаивала на дальнейшей и более плотной интеграции хорватов в венгерское общество.

Распад Австро-Венгерской империи после Первой мировой войны повлек за собой появление на Балканах нового государственного образования – Государства словенцев, хорватов и сербов. После его скорого объединения с Сербией в Королевство сербов, хорватов и словенцев, свершилась долгожданная мечта сторонников иллиризма о югославском объединении. Однако, оказалось, что ужиться вместе народам, существовавшим на протяжении столетий в различных цивилизационных плоскостях и близких преимущественно только в языковом отношении, очень и очень непросто. Хорваты и словенцы обвиняли сербов в узурпации реальной власти в новом государстве, во главе которого оказались сербские короли из династии Карагеоргиевичей.

Негативная реакция хорватского общества на правление сербских королей вылилась в формирование ультранационалистических организаций. В 1929 г., на следующий день после установления королем Александром I Карагеоргиевичем диктатуры, хорватскими националистами во главе с выходцем из партии права Анте Павеличем было основано Хорватское революционное движение, получившее известность как движение усташей, т.е. повстанцев. Адвокат Анте Павелич, называвший себя усташеским полковником, участвовал в националистическом движении с ранней юности, успел побывать и секретарем Хорватской партии права, и лидером радикального крыла Хорватской крестьянской партии, прежде чем принял решение о создании Хорватского революционного движения.

Серьезную помощь хорватским националистам оказывала соседняя Италия, в чьи интересы входило раздробление Югославии как единого государства и восстановление итальянского влияния на Адриатическом побережье страны. К тому же, усташи в идеологическом отношении, как ультраправая организация, были близки находившейся у власти в Италии фашистской партии Бенито Муссолини. Усташи быстро перешли к вооруженному сопротивлению, в первую очередь включавшему террористические акты против центрального правительства. Совместно с македонскими националистами из ВМРО они осуществили 9 октября 1934 г. убийство короля Югославии Александра I Карагеоргиевича.

Нападение гитлеровской Германии на Югославию в апреле 1941 года повлекло за собой создание под эгидой гитлеровцев и их итальянских союзников нового политического образования – Независимого Государства Хорватия, в котором фактическая власть оказалась в руках усташей. Формально Хорватия стала монархией во главе с королем Томиславом II. Не имело значения, что «Томислава» в действительности звали Аймоне ди Торино и был он по национальности не хорватом, а итальянцем – принцем Савойского королевского дома и герцогом Аостийским. Этим хорваты подчеркнули лояльность итальянскому государству, в то же время оставив реальную власть на территории новопровозглашенного государства в руках «поглавника» усташей Анте Павелича. Тем более, что «хорватский король» так за годы своего правления и не удосужился посетить «подвластную» ему территорию Независимого Государства Хорватия.

За годы гитлеровской оккупации Югославии хорватские усташи прославились невероятной жестокостью, издевательствами над мирным нехорватским населением. Поскольку основу партизанского антигитлеровского сопротивления составляли сербы, германское командование, умело играя на многолетней вражде хорватских и сербских националистов, превратило усташеское государство в важный инструмент противодействия сербскому сопротивлению.
В стремлении соответствовать эталону нацизма – гитлеровской Германии – усташеская Хорватия доходила до принятия совершенно абсурдных законов, каким стал, в частности, Закон о гражданстве от 30 апреля 1941 года, утверждавший «арийскую принадлежность» хорватов и запрещавший неарийцам получение гражданства Независимого Государства Хорватия.

Воинские части усташей принимали участие в агрессии гитлеровской Германии против Советского Союза, на территории же собственно Югославии усташами проводился настоящий геноцид в отношении сербов, евреев и цыган. 369-й усиленный пехотный полк, набранный из хорватов и боснийских мусульман и более известный как Хорватский легион, или Дьявольская дивизия, был уничтожен под Сталинградом. Из 4465 хорватских военнослужащих, отправившихся на Восточный фронт сражаться против Советского Союза, погибло более 90 %.

В отличие от многих других сателлитов Германии, включая и Италию, хорватское государство хранило верность Гитлеру до самого окончания Второй мировой войны. После разгрома нацизма «поглавник» Анте Павелич бежал во франкистскую Испанию. На родине его заочно приговорили к смертной казни и, судя по всему, пытались привести приговор в исполнение – в 1957 г. на Павелича совершалось покушение, однако он выжил и умер только через два года от последствий полученных ранений.

Создание Социалистической Федеративной Республики Югославия (СФРЮ) после окончания Второй мировой войны не смогло «погасить» сепаратистские и националистические настроения среди хорватов. Даже тот факт, что сам югославский лидер Иосип Броз Тито по национальности был хорватом по отцу и словенцем по матери, т.е. представителем «западной» части югославов, не влияло на стремление хорватских националистов к отсоединению. Подчеркивалось, что Сербия и остальные регионы Югославии якобы паразитируют на Хорватии с ее развитой внешней торговлей. Также деятели «хорватской весны» - массового хорватского националистического движения 70-х гг. ХХ в., - обращали внимание на мнимое навязывание сербскохорватскому языку «сербских норм».

Начавшийся с конца 1980-х гг. процесс распада Югославии во многом напоминал аналогичные события в Советском Союзе. Западная пресса с сочувствием писала о хорватских и словенских националистов, называя их приверженцами европейских традиций и демократического правления, в отличие от сербов, которые обвинялись в стремлении к диктатуре, неспособности к установлению демократии. То, как противопоставляют сегодня «украинцев» и малороссов на Украине вызывает прямую аналогию с югославским сценарием, даже лексический инструментарий европейских политиков практически не меняется – «хороший» и «демократический» киевский режим, ориентированный на Запад, и «ватники» и «колорады» Востока, «недозревшие до демократии» и поэтому достойные если не смерти, то по крайней мере лишения гражданских прав, включая право на самоопределение.

С марта 1991 по январь 1995 гг., на протяжении четырех лет, на территории Хорватии шла кровопролитная война. Сербское население, оказавшееся после распада Югославии, на территории новообразованного хорватского государства, не желало жить в одной стране с потомками усташей, тем более с учетом прихода к власти националистических сил. Несмотря на то, что даже в суверенной Хорватии сербы составляли 12 %, они оказались лишены реальной политической власти и представительства. Более того, хорватские неонацисты перешли к совершению систематических преступлений против сербского населения, включая такие действия как нападения на церкви и православных священнослужителей. Этого сербы – народ очень верующий и чтящий православные святыни – стерпеть не мог.

Ответной реакцией стало создание Республики Сербской Краины. Между сербскими и хорватскими войсками развернулись боевые действия. При этом большинство западных государств, включая и США, и европейские страны, практически не скрывало своих симпатий по отношению к хорватам. На стороне хорватов выступили и боснийские мусульмане, которые также были историческими противниками сербов еще со времен существования Османской империи (поскольку выступали на стороне единоверцев – турок, в том числе выполняя и полицейские функции на оккупированных территориях).

Сербско-хорватская война сопровождалась колоссальными человеческими потерями и экономическим разорением некогда процветавшей Югославии. В войне погибло с хорватской стороны – не менее 13,5 тысяч человек (по хорватским данным), с сербской стороны – более 7,5 тысяч человек (по сербским данным). Более 500 тысяч человек с обеих сторон стали беженцами. Хотя официальная Хорватия и умеренные лидеры хорватских сербов сегодня, спустя двадцать лет после войны, говорят о нормализации отношений между хорватским и сербским населением страны, в это можно поверить с трудом. Слишком много горя принесли хорватские националисты сербскому народу – и в годы Второй мировой войны, и в годы Сербско-хорватской войны 1991-1995 гг.

Если анализировать последствия войны и создания независимой Хорватии, то можно однозначно утверждать, что проигравшей стороной является … нет, не Сербия, а южные славяне и славянский мир в целом. С помощью натравливания хорватов на сербов, культивирования в хорватском обществе антисербских и антиправославных настроений, основанных на мнимой идентификации хорватов с западноевропейским миром (хотя очень сомнительно, чтобы англосакс позволил хорвату быть с ним равным), была достигнута основная цель США и Великобритании – разобщение южных славян, ослабление российского влияния в регионе.

Хорватам, как и полякам, чехам, другим «западно-ориентированным» славянам, внушается, что они принадлежат к западному миру и их стратегические интересы находятся в плоскости сотрудничества с США и Евросоюзом. Точно такая же стратегия сегодня используется и на Украине в отношении «вестернизированной» части украинцев – не только галичан, но и малороссов Центральной Украины, попавших под «западенское» идеологическое влияние.

Сегодня бывшая Югославия, к которой прислушивались соседи и которая не уступала многим другим европейским государствам в экономическом и культурном отношении, - это несколько маленьких и слабых государств, фактически не способных к самостоятельной внешней и внутренней политике. Впрочем, многострадальные Балканы не раз оказывались в подобном тяжелом положении. Но, как показывает история, всякий раз, когда укреплялась Россия, возрастала ее политическая и военная мощь, включая и влияние в Восточной Европе, улучшалось положение и южных славян – сербов, черногорцев, болгар.

Что касается хорватов – они настолько прочно связали себя с «западным» миром, что вряд ли возможно в обозримой перспективе говорить о возможности их возвращения к «корням», нормализации отношений с ближайшими родственниками – православными сербами и черногорцами. Задачей России в этой ситуации остается, как и столетия ранее, восстановление русского влияния в православных странах Балканского полуострова и воспрепятствование вестернизации тех же сербов или черногорцев по украинскому сценарию.