Арктика — самый необычный театр военных действий Второй мировой войны. Здесь шла скрытая, не упоминаемая во фронтовых сводках борьба, результаты которой влияли на действия фронтов с их миллионными армиями, флотами и воздушными армадами. Дело в том, что Арктика является глобальной «кухней погоды», чье дыхание ощущается даже в самых удаленных уголках планеты. Исходящие отсюда воздушные и водные массы порождают холод и жару, дождь и засуху, туманы, бури, грозы, то есть ФОРМИРУЮТ ПОГОДУ на обширных территориях Европы, Азии и Северной Америки. И для того, кто контролирует это предполье Северного полюса, окрашенное на картах в белый цвет, погода становится союзником. Нередко точный прогноз синоптиков более важен для исхода военных действий, чем сведения о силах противника. Для этого необходимо иметь как можно больше пунктов метеонаблюдения в северной Атлантике и Арктике по линии Ньюфаундленд — Новая Земля.

В 1920–1940 гг. здесь возникла сеть метеостанций разных стран, передававших собранные данные посредством радио, что делало их доступными для всех. Система работала почти безупречно, но уже на следующий день после начала Второй мировой войны все метеоданные стали секретными. Погодные явления в северном полушарии Земли движутся с запада на восток, и это давало большие преимущества англосаксам. Их станции в Северной Америке, Гренландии и Исландии давали прогноз более точный, чем немецкие. И тем пришлось спешно создавать свою систему метеонаблюдений в условиях полностью враждебного окружения. Некоторое время гитлеровцы продержались, используя силы авиации и флота.

Westa 5 и Westa 6

Уже в мае 1940 года, едва оккупировав Норвегию, немцы стали регулярно посылать пилотов люфтваффе на метеоразведку. Специально для этого в Тронхейме и на Нордкапе, самой северной точке материковой Европы, были дислоцированы 5-я и 6-я метеоэскадрильи (Westa 5 и Westa 6), состоящие из самолетов Хейнкель-111 и Юнкерс-88 с практической дальностью до 3000 км. Они были оснащены метеоприборами и дополнительными топливными баками, с них сняли все вооружение, кроме одного пулемета, да и тот был нужен не для воздушного боя, а для стрельбы трассерами с целью определения параметров ветра. Экипажи набрали из опытных пилотов, борттехников и метеорологов. Машины летали на север (Норвежское, Гренландское море, Исландия, Шпицберген, Фарерские, Шетландские острова) и на восток (Баренцево море, советские Новая Земля, Земля Франца-Иосифа, острова Колгуев, Вайгач), на предельной дальности достигая Гренландии и Карского моря. Нередко в воздухе находилось одновременно до 6 самолетов, проходивших маршрут «вертикальным зигзагом» на высотах от 100 до 3000 м, через каждый час снижаясь до уровня моря, перед поворотом домой поднимаясь до 6000 м, постоянно фиксируя многочисленные физические параметры. В апреле 41-го в ходе операции Bansö Хейнкель-111 впервые совершил посадку на Шпицбергене, установив там метеостанцию. Летом начались полеты на Северный полюс. За 3 года каждый самолет эскадрилий Westa 5/Westa 6 совершил по 200 и более полетов над полярными морями, при этом было потеряно полтора десятка машин с экипажами, погибло 17 ученых. А авиационная метеоразведка давала лишь картину сиюминутной погодной ситуации; ее данные были ограничены малым временем пребывания наблюдателя в месте метеособытия. Кроме того, этот источник информации был ненадежен из-за тяжелого климата и ожесточенной охоты противника за самолетами-разведчиками.

«Метеорыбаки»

Параллельно этому с сентября 1940 года в северную Атлантику и Арктику вышли корабли метеослужбы кригсмарине (гитлеровский ВМФ). Их было немного, всего 9 переоборудованных рыболовецких судов с приборами и учеными на борту. Нередко, используя для маскировки чужой флаг, они 4 раза в сутки передавали закодированные метеоданные на Большую землю. Проведя в интересующем их районе до 14 недель, корабли уходили в порты ремонтироваться, пополнять запасы, менять экипажи. Кстати, одним из таких пунктов была секретная база Nord на нашей территории (залив Большая Западная Лица на Кольском полуострове), созданная в годы кратковременной «дружбы» между СССР и Третьим рейхом. Удобное место: отсюда, благодаря незамерзающему Гольфстриму, немцы ходили в море в самые лютые морозы, держали здесь метеосуда, танкеры, снабженцев подлодок, замаскированных под рыбаков. Здесь же они готовили наступление горно-стрелкового корпуса «Норвегия» на Мурманск и операции своего флота в советской Арктике.

В условиях господства союзников на море и в воздухе (у них было много авианосцев, а у немцев — ни одного) суда метеослужбы были уязвимы и долго не жили, заканчивая свою деятельность на морском дне или во вражеском порту. Оперативные группы британского Royal Navy успешно пеленговали их по радиосвязи, быстро находили и беспощадно расстреливали. Правда, потом немцам повезло: узнав о наличии на этих траулерах шифровальной машины «Энигма», англичане пытались не уничтожать суда, а захватить вместе с секретной техникой. Попасть в плен было лучше, чем утонуть в ледяной воде. Дольше всех продержалось в арктических водах судно «Саксония», ходившее между Исландией и о. Ян-Майен и снабжавшее свой штаб важной информацией, прежде чем было раздавлено льдами. Трагична судьба судна «Вупперталь». Оно вело наблюдения, ходя зигзагом на огромной акватории между Гренландией и Шпицбергеном, и последнюю радиограмму дало в октябре 1944 года, находясь в сотне километров от полюса. Это было донесение о поломке двигателя. На таком удалении от суши, да еще в такое время года, это означало для экипажа верную гибель.

Борьба с немецкой сетью морской метеоразведки связала значительные силы британского флота, но дала свои результаты. В 1941 году германские воздушные и морские разведчики испытали такой прессинг, что стало ясно: немцы остаются без важнейшей информации, необходимой для планирования любых военных действий в воздухе, воде и на суше. Что-то нужно было делать. Попытались собирать эти данные подводными лодками, разбойничавшими в Атлантике и Арктике, что тоже не удалось из-за большой опасности их пеленгации и уничтожения. И тогда немцы прибегли к особым средствам метеоразведки. Это были скрытно и долговременно работающие станции — автоматические и обитаемые.

Неуловимый метеобуй WFS

Метеобуй WFS (Wetter-Funkgerät-See, «Метеорадиостанция морская») для работы в открытом океане и установки с подводной лодки или самолета разрабатывался концерном «Сименс-Шуккерт» совместно с отделом Nautik главного штаба ВМФ. Вообще-то задумывалось создать нечто похожее на якорную противокорабельную мину. Однако эксперименты показали, что такое устройство нестабильно: болтанка от волнения водной поверхности негативно влияла на работу и сохранность приборов. Кроме того, такой «шарик» не выстрелишь из торпедного аппарата. И потому была выбрана совершенно иная форма корпуса. Это был цилиндр с размерами стоявшей на вооружении лодочной торпеды G7 (длина 7 м, калибр 53 см); он плавал вертикально, выставив наружу лишь макушку с антенной. В транспортном положении буй представлял собой два цилиндра, телескопически вдвинутых один в другой. Попав в воду, он подвсплывал к поверхности, занимал вертикальное положение и стабилизировался. Нижний цилиндр под собственной тяжестью скользил на 3 м дальше вниз, до упора, растягивая буй до положенных 10 м длины. Теперь отделялся и шел вниз якорь, надежно фиксируя буй на месте (не было ни одного случая его срыва с позиции).

Буи WFS были двух видов: для постановки на глубинах до 200 м и глубоководные — до 2000 м. В нижней тяжелой части буя располагались источники питания (Ni-Fe-аккумуляторы прогрева ламп и сухие батареи высокого напряжения для передатчика) и якорное устройство. В верхней части находился приборный блок с выведенными наружу датчиками. Здесь же были реле и часы для автономной работы, кодирующее устройство и коротковолновый передатчик «Лоренц» Lo 150 FK 41 s с 150-ваттным усилителем. На верхнем обрезе буя располагалась 9-метровая штыревая антенна особой прочности и гибкости. На ней стояли капиллярный термометр и датчики измерения параметров атмосферы. Каждый WFS имел свою фиксированную частоту в диапазоне 4–7 мегагерц, ее устанавливали уже на боевой позиции. Емкости батарей хватало на 8 недель работы. В заданное время 4 раза в день реле включало передатчик, после 60 секунд прогрева ламп в эфир уходил закодированный «цифровой салат» — данные о ситуации в данной точке именно в этот час. Сеанс связи занимал 60–120 секунд, после чего передатчик выключался. Были приняты меры для предотвращения попадания WFS в руки противника. При возникновении крена больше 45 градусов (что происходит, если буй зацеплен сетью или тросом, при попытке буксировки) взрыв встроенного заряда разрушал приборный блок и делал в корпусе пробоину, через которую буй затапливался. WFS были «одноразовыми»: при исчерпании заряда батарей корпус также получал пробоину, и станция шла на дно.

Первые два метеобуя были установлены 7 и 8 января 1942 года подводной лодкой U-156 западнее Ирландии на позициях под кодовым наименованием «Диана Норд» (подводное плато Роколл) и «Диана Зюйд» (банка Поркьюпайн). Начало было удачным: регулярно передавая нужные данные, обе станции полностью отработали срок автономности и самоликвидировались. До мая 1945 года было построено 40 буев WFS, 24 были отправлены в океан, установлено 15. Остальные вернулись на базу из-за изменения оперативных планов либо погибли вместе с постановщиком. Большим плюсом WFS была полная скрытность. При тогдашнем уровне техники запеленговать его за 1–2 минуты сеанса связи было просто невозможно. Прочесывание подозрительной акватории тоже ничего не давало (это все равно что искать иголку в стоге сена). За каждый добытый в океане буй WFS британское Адмиралтейство обещало своим рыбакам премию в 1000 фунтов стерлингов, огромную по тем временам сумму. Однако немцы по сей день утверждают, что к противнику не попало ни одного буя с боевой позиции, все они до самозатопления исправно работали, в большинстве случаев значительно превысив 8-недельный срок автономности, зависевший от окружающих температур, продолжительности сеансов связи и т. д. Большинство метеобуев этого типа было применено в северной Атлантике и Арктике; один выставлен перед Корсикой и один — в Черном море. Зимой 1944–45 гг. планировалось забросить один буй в канадские территориальные воды, но для этого уже не хватило лодки-постановщика.

Роботы WFL: «Густав», «Роберт», «Эрих» и другие

Использование буев WFS сильно ограничивала емкость их аккумуляторов. А когда поняли, что для точности прогноза важен и постоянный мониторинг воздушных потоков (ветра), состояния облачности и т. д., флот получил более совершенное автономное устройство для работы на суше — станцию WFL (Wetter-Funkgerät-Land, «Метеорадиостанция наземная»), также детище «Сименса». Она весила около 1 т и состояла из 8–10 особо прочных цилиндрических контейнеров высотой 1 м, диаметром 53 см (опять калибр торпедного аппарата подводных лодок!). Закамуфлированные белой, серой и черной краской цилиндры устанавливались в точках, специально выбранных для работы без помех. Тяжелое литое основание обеспечивало им устойчивое вертикальное положение; при необходимости они заглублялись в грунт. Под защитой толстых стальных стенок находились метеоприборы (датчики были выведены наружу), 150-ваттный передатчик УКВ с блоком ускоренной передачи, шифровальное устройство, сухие никель-кадмиевые аккумуляторы. 10-метровая штыревая антенна монтировалась на плоском треножном основании, концы которого придавливали контейнеры с батареями, что значительно повышало устойчивость конструкции в условиях постоянного ветра. Вторым выдвижным агрегатом была мачта с анемометром и датчиком направления ветра. Накопленные в запоминающем устройстве метеоданные (температура, влажность воздуха, атмосферное давление, скорость и направление ветра, осадки) 4 раза в день в зашифрованном виде «выстреливались» в эфир за 120 секунд.

В станцию была заложена автономность 9 месяцев, но реальный срок работы без обслуживания зависел от количества контейнеров с аккумуляторами. Всего было выпущено 26 станций WFL, в том числе 14 для северной Атлантики-Арктики (Гренландия, Шпицберген, Земля Франца-Иосифа), 5 для бассейна Баренцева моря, 2 для Северной Америки. Каждой станции присваивался не только номер, но и собственное имя, как правило, в честь конкретных лиц–участников этой секретной программы Третьего рейха. Установку и обслуживание, а также замену станций производили специально выделенные для этого подводные лодки с обученными экипажами и учеными-метеорологами на борту; 10 станций установил их конструктор инженер Штебе, сопровождаемый одним из двух сменных помощников.

Установка представляла собой сложную и опасную операцию. Сначала с грузом на борту нужно было снайперски выйти через большие удаления в определенную географическую точку, пройдя через все кордоны противника и бурные полярные воды. Скрытно прибыв на место, на надувных лодках перевезти тяжелые неудобные контейнеры на необорудованное побережье, за кратчайшее время установить, замаскировать, запустить станцию и так же скрытно уйти, заметя следы.

Все началось в 1942 году. После тестирования на Шпицбергене станции WFL-21 «Густав» было решено установить такие же устройства повсеместно. Работая в экстремальных условиях, они давали сбой, ломались и спешно заменялись новыми. Так, на Шпицбергене, кроме «Густава», в 1944 году была установлена WFL-33 «Эдвин 3». На о. Медвежий работали WFL-22 «Эдвин» (1942 г.), WFL-23 «Эдвин 2» (1943 г.), WFL-24 «Роберт» (1943 г.), WFL-27 «Дитрих» (1943 г.), WFL-29 «Христиан» (1943 г.) и WFL-34 «Герман» (1944 г.). На советской Новой Земле шпионили WFL-25 «Герхард» (1943 г.) и WFL-32 «Эрих» (1944 г.). На очень важном для англичан «Острове Икс» (Ян-Майен) скрытно собирал метеоданные WFL-31 «Вальтер». А потом Красная армия пошла в Заполярье вперед, фронт в Норвегии и Финляндии покатился на запад, и это заставило немцев скрытно устанавливать автоматы на уже оставленных территориях: в шхерах Аландских островов на Балтике (WFL-35 «Сухопутный охотник») и на о. Магеройя вблизи Нордкапа (WFL-36 «Вильгельм»).

Союзники узнали о существовании немецких метеороботов после того, как в июне 1943 года норвежские коммандос случайно наткнулись на Шпицбергене на самую первую WFL «Густав». Они атаковали находившуюся поблизости обитаемую станцию немцев, а WFL демонтировали и забрали на эвакуировавшую их британскую подлодку. «Густав» попал в Англию, а оттуда для подробного изучения — в США. Кроме того, в руки союзников попали «Вальтер» и «Вильгельм». После войны большинство станций были разрушены непогодой и отправлены норвежцами на металлолом. Лишь две из них, проработавшие до конца войны на Шпицбергене в Лиллифьек-фьорде и Лифде-фьорде (это 80-й градус северной широты, до полюса рукой подать!) и найденные в 1982 году береговой охраной Норвегии, были сохранены для музейных целей.

Операция «Курт»

Для мониторинга самого удаленного от рейха региона — Северной Америки — были также предусмотрены «метеорологи» типа WFL. Планировалось установить 2 станции. Одна из них (WFL-30 «Герберт») утонула на пути туда вместе с подлодкой U-867, а вторая, WFL-26 «Курт», в Америку попала.

18 сентября 1943 года, на два месяца позднее запланированного срока, лодка U-537 вышла в направлении норвежского Бергена, а оттуда, пополнив запасы, взяла курс на запад. На борту был «Курт» и его установщик — физик доктор Курт Зоммермайер («тезка» станции, позже профессор университета во Фрайбурге). На пути через Атлантику члены экипажа передавали в эфир на разных частотах «пустые» сообщения. Это был попутный приказ главного штаба подводных сил — имитировать массовый выход подводных «волков» на разбой, чтобы вызвать панику в штабах англосаксов. С сегодняшней точки зрения эта игра немцев видится глупостью, так как британский Operational Intelligence Centre (OJC) осенью 1943 года уже уверенно читал зашифрованный радиообмен нацистов и на «обманку» не повелся. Еще хорошо, что истребительные группы флота Ее Величества не потопили U-537 во время этой игры.

Опоздав с выходом в море, лодка попала в жестокие осенние штормы ураганной силы, получила повреждения прочного корпуса. Особенно тяжелый удар по матчасти был нанесен 13 октября. В этот день U-537 потеряла и свое единственное средство ПВО — 20-мм счетверенную палубную артустановку. Это было очень плохо, т. к. лодки этого проекта, не имея шнорхеля (устройство для подводного хода на перископной глубине), основную часть дальних дистанций покрывали надводным ходом. Ради соблюдения секретности лишь 18 октября, ровно через месяц болтанки в море, командир получил из штаба координаты цели. Теперь U-537 шла скрытно, соблюдая радиомолчание и проводя минимум времени на поверхности. Последние 5 дней она шла в дожде, снежных зарядах и тумане. Не имея возможности приборного определения позиции, капитан Шреве лишь на основании расчетов вывел U-537 на северо-восток полуострова Лабрадор. В плохо изученных водах, полных рифов и отмелей, навигация была опасной. Преодолев все трудности и попетляв среди шхер и мелких островов, 22 октября бросили якорь в 300 м от берега залива Мартин-бэй. На сушу высадились автоматчики, прочесали местность на пару километров и залегли засадами по ее периметру. По предварительным данным, ненужных свидетелей не ожидалось, но скрупулезные немцы все же тщательно проверили окружающую местность. Доктор Зоммермайер выбрал на небольшом холме место для установки «Курта». Оставив на борту боевые расчеты для срочного ухода в море в случае опасности, команда занялась доставкой груза на берег. Сильный прибой, холод, ледяная вода, тяжелые неудобные контейнеры и всего 2 надувные лодки — это было нелегким делом. Работая день и ночь, немцы установили «Курта» всего за 28 часов. Он был запущен, прошел пробный режим, пробную передачу и снова ушел в режим молчания. Стали ждать. К 22.00 станция собрала первые реальные метеоданные из Северной Америки и точно в назначенное время ровно за 120 секунд отправила их в эфир. Вокруг объекта разбросали пустые пачки из-под американских сигарет, придавив их камнями, чтоб не унесло ветром. На контейнерах была нанесена надпись несуществующего метеорологического общества Canadian Meteor Service. Это был уже перебор: доминион Лабрадор/Ньюфаундленд в то время в Канаду не входил. Правда, на его территории было несколько канадских и американских аэродромов подскока, постов ПВО и прочей мелочи, так что английская надпись могла при случае отпугнуть любопытных. Дело было сделано. Параллельно провели неотложный ремонт лодки. Убедившись, что все работает, 23 октября покинули Лабрадор и ушли на юго-восток. Через 300 миль пути капитан доложил в штаб подплава об успешном выполнении задания. Однако «Курт» проработал недолго. Последний сигнал от него получили 8 ноября. Возможно, причиной были особенности прохождения ультракоротких волн в полярной зоне. Была предпринята попытка возобновить работу станции, но лодка с ремонтной командой и запасом новых батарей была потоплена союзниками.

…25 октября U-537 присоединилась к оперативной группе «Зигфрид» из 20 лодок для разгрома союзного конвоя HX-262, идущего из канадского Галифакса в Англию. Но море было пустынно. Англичане перехватили радиообмен, и немецкие торпеды не нашли в этих водах своих жертв. Израсходовав ресурс и выжив после трех атак канадской морской авиации, 8 декабря U-537 вернулась на свою базу в Лориане во Франции, пробыв в море 82 дня. Здесь экипаж отпраздновал свое последнее Рождество. В феврале 44-го лодка ушла в «дальний поход специального характера» в Юго-Восточную Азию (!), и 9 ноября была потоплена американцами на траверзе индонезийского порта Сурабая, экипаж погиб…

А вот «Курт» пережил всех. Его забыли до конца 70-х годов, пока в архиве фирмы «Сименс» не обнаружили упоминание о нем. Обратились в министерство обороны Канады. В 1981 году рейнджеры нашли WFL-26 на указанном немцами месте. Некоторые цилиндры были вскрыты, приборы разбросаны вокруг. Другие же, нетронутые, были еще работоспособны. «Курта» доставили в Оттаву, и он по сей день выставляется в национальном военном музее. Операция «Курт» была единственной сухопутной акцией вооруженных сил Третьего рейха в Северной Америке во Второй мировой войне.

Автоматические метеостанции типа Kröte

Применением автоматических метеосистем в интересах люфтваффе занималось Имперское метеорологическое управление (RfW), разработавшее станцию типа Kröte («Жаба»). В отличие от WFS/WFL она внешне напоминала знакомую всем метеостанцию — набор решетчатых домиков с приборами внутри. У подножия центрального домика находились прочные контейнеры из армированной древесины, внутри которых были приборы, передатчик с кодирующим блоком, аккумуляторы. Контейнеры были составлены определенным образом (пирамидкой) и скреплены друг с другом, образуя максимально стабильную конструкцию для длительной работы в экстремальных условиях. Антенна была растянута между двумя 6-метровыми мачтами. Кодирование происходило по иному методу, нежели в ВМФ, и потому на передачу пакета данных уходило 5–6 минут.

В мае 42-го первая «Жаба» была доставлена самолетом на Шпицберген и установлена на краю Адвент-фьорда, заменив собой сотрудников обитаемой станции люфтваффе, скрытно работавших на острове с ноября 1941 года. Уже в июле ее нашли, демонтировали и отправили в Англию действовавшие на острове норвежские коммандос. Вторую «Жабу» доставили по воздуху и установили на о. Медвежий в октябре 1942 года. Сначала туда десантировались парашютисты и подготовили посадочную полосу, принявшую самолет с грузом. В марте 43-го на остров высадилась группа ВМФ для установки своей станции. Она обнаружила «Жабу» со сломанными мачтами антенны, что было списано на ураганы или белых медведей. Неудачей закончилась попытка забросить «Жабу» на остров Междушарский: советский авиапатруль засек установщиков, им пришлось прервать операцию и улететь.

В конце июля 1943 года транспортный «Арадо» доставил на южный мыс Шпицбергена очередную «Жабу». Она отработала свой срок и была найдена немецкой поисковой группой лишь в 1984 году во вполне приличном состоянии. В августе 1943 года тот же самолет доставил следующую станцию на о. Эдж. Она отработала свой срок и была найдена вертолетом Норвежского полярного института в 1969 году, в 1984 году демонтирована береговой охраной Норвегии и выставлена в музее обороны в Осло.

Почти все метеостанции типа «Жаба» установила эскадрилья Westa 5 под командованием капитана Шютце. Но однажды его самолет рухнул в море, лучшие спецы-установщики погибли. Это было тяжелым ударом. Собранные в этой эскадрильи пилоты, метеорологи и инженеры разного профиля составили такой опытный коллектив, на котором базировалась вся деятельность метеослужбы люфтваффе. Даже конкурент, немецкий ВМФ, решил поручить установку своих изделий именно этой эскадрилье, что высвобождало подводные лодки для чисто боевых задач. Однако отказал сильно изношенный в экстремальных условиях мотор самолета — и немцы лишились людей, которых заменить было попросту некем. После этого люфтваффе установили всего одну «Жабу», в конце 44-го отступая в Скандинавии под натиском Красной армии. Она еще долго передавала данные из Альта-фьорда, пока не сели аккумуляторы.

Метеостанции-автоматы применялись в Арктике двумя способами. Во-первых, их старались устанавливать вблизи своих же обитаемых метеостанций. При смене зимовочных команд они продолжали сбор и передачу информации на Большую землю. Во-вторых, они применялись там, где использование обитаемых станций было невозможно или очень затруднено. Главной технической проблемой было обеспечение «робота» электропитанием длительное время, то есть получение максимума энергии при минимуме веса и объема аккумуляторов, стойких к воздействиям экстремальной окружающей среды. Главной конструктивной проблемой было размещение чувствительной техники, приборов и устройств в очень малом защищенном объеме: размеры станции должны были позволять ее доставку подлодкой и самолетом и постановку через торпедный аппарат или бомболюк. Что касается надежности и размеров метео- и радиотехники, то тут немцы были «впереди планеты всей». С 1942 года их специалисты работали над улучшенной версией наземной «Жабы», а также над проектом Kröte морского базирования и постановки с самолета. Целью было создание сбрасываемых над сушей станций, которые бы после приземления сами раскрывались, устанавливались и переходили к работе. Предполагалось усеять ими все Заполярье от Ян-Майена до Новой Земли, а плавающими станциями — северные моря. Однако время Третьего рейха заканчивалось, и было уже не до экспериментов.

Станции-автоматы помогали немцам налаживать устойчивую сеть мониторинга погоды обширного региона, передавая данные в режиме реального времени. Но главным элементом этой сети был «метеоспецназ», люди, команды обитаемых метеостанций, скрытно работавшие на территориях, занятых противником или даже принадлежащих ему. Использование станций-автоматов и метеоспецназа имело самый высокий гриф секретности Третьего рейха, и детали этих операций начали освещаться лишь спустя много лет после войны. Но это уже отдельная история.