Бросок российского парашютно-десантного батальона из Боснии и Герцеговины в Косово 11-12 июня 1999 года на аэродром Слатина уже стал историей. Новые события в мире, не менее тревожные, будоражат умы людей, новые проблемы и открытые вопросы требуют своего решения. Но участникам беспримерного марша, безусловно, не вычеркнуть из памяти те незабываемые дни и ночи.


Одним из тех, кто шел впереди колонны миротворцев, был полковник Сергей ПАВЛОВ, командир батальона. Именно на его плечи, на плечи его подчиненных легла основная нагрузка по подготовке и совершению 600-километрового марша.

Сегодня Сергей Евгеньевич Павлов преподает в Рязанском институте ВДВ. Он – начальник кафедры повседневной деятельности и методики боевой подготовки. Именно на этой кафедре учат будущих командиров-десантников умению воевать. Здорово помогает полковнику Павлову тот опыт, что приобрел он за год командировки в Югославию. Мы попросили Сергея Евгеньевича подробнее рассказать о знаменитом марше в Слатину и сегодня предлагаем вниманию читателей «Братишки» подготовленный им материал.

Мы близко к сердцу принимали происходящее в Югославии. Переживали, что не можем повлиять на события, помочь сербским братьям. Хотя, признаться, было чувство: что-то должно произойти неординарное. Тем не менее мы продолжали выполнять поставленные перед российскими миротворцами-десантниками задачи, организованно провели перевод техники на летний период эксплуатации, несли службу, занимались боевой подготовкой, подготовились к ротации личного состава. Словом, все шло в обычном, плановом режиме.

10 июня после полудня меня вызвал на связь командир бригады и, объявив о возможном марше батальона на большое расстояние, приказал к 18 часам прибыть к нему.

Прибыв к назначенному времени в штаб бригады, я получил от комбрига боевое распоряжение, из которого уяснил: батальону в качестве передового подразделения предстоит совершить марш протяженностью более 600 км по маршруту, пролегающему главным образом по территории Союзной Республики Югославии, и к утру 12 июня захватить аэродром Слатина, что в 12 километрах юго-западнее Приштины. Батальон усиливался частью средств бригадного подчинения. Было указано, куда, когда и в каком составе прибудут средства усиления. Комбриг также дал указания по вопросам обеспечения, взаимодействия, организации управления и воспитательной работы. Готовность батальона к маршу – 3 часа 11 июня. Таким образом, на подготовку нам оставалось восемь часов, из которых три – светлого времени суток.


Уяснив задачу, я сделал выводы, что необходимо сосредоточить основные усилия на подготовке личного состава, техники, запасов материальных средств к совершению марша на большое расстояние, причем в высоком темпе и по незнакомой территории. Дело осложнялось тем, что батальон дислоцировался в четырех базовых районах, часть средств усиления находилась на постах наблюдения, к тому же приходилось снимать один из стационарных постов наблюдения. По телефону ЗАС я вышел на связь с начштаба батальона и отдал распоряжение, какие подготовительные мероприятия необходимо провести немедленно.

По дороге в базовое расположение батальона я продолжал мысленно оценивать обстановку. Ясно, что опыта подобных действий у нас ни у кого не было, что дело предстоит рискованное и ответственное, а времени как на подготовку, так и на выполнение самой задачи предельно мало. Но тут же себя успокаивал: а чего, собственно, беспокоиться? Люди подготовлены, у всех есть опыт вождения машин в горах. Техника исправна, проверена. Командиры подразделений – народ бывалый, технари – мастера на все руки.

В расположении батальона работа по подготовке к предстоящим действиям шла полным ходом. Напряженно, и в то же время без суеты трудился штаб. Кипела серьезная работа и в подразделениях. К часу ночи 11 июня решение на марш мной было принято и доложено командиру бригады. Был отдан боевой приказ, организовано взаимодействие и управление. Затем мы с заместителями и начальниками служб тщательно проверили готовность подразделений к маршу, убедились, что настрой у личного состава боевой, техника подготовлена, заправлена, запасы материальных средств и боеприпасы загружены, связь организована, личный состав задачу знает и к действиям готов.

В три часа ночи 11 июня я доложил командиру бригады о готовности к маршу. Комбриг меня внимательно выслушал, отдал ряд распоряжений. Голос его, как обычно, был ровный, уверенный, но все же я почувствовал, что комбриг волнуется, Каково же, думаю, ему, какая ответственность ложится на его плечи! Самому тоже неспокойно. Операция серьезная, слишком много поставлено на карту.

Поспать в ту ночь не довелось, еще раз пришлось все просчитать, обдумать, проверить. В 5.00 раздался звонок аппарата ЗАС. Комбриг приказал поднять батальон, совершить шестидесятикилометровый марш в район сосредоточения в составе указанной ранее группировки. Настало время действовать.

Взревели двигатели машин. Последний инструктаж, и по моему сигналу колонна батальона начала движение. Все были сосредоточены, но спокойны, действовали без суеты, уверенно, каждый знал свою задачу, свой маневр.

Батальон пошел. Уверенно, красиво, мощно. Я с благодарностью вспомнил комбрига полковника Н.Игнатова – жесткого, требовательного, не дававшего спуску за промахи и послабления в боевой подготовке, начальника штаба бригады полковника С.Пивоварова – боевого офицера, штабиста до мозга костей, изводившего нас проверками день и ночь, не признававшего в боевой подготовке мелочей. Вспомнил всех своих подчиненных – офицеров, прапорщиков, сержантов и солдат. Это благодаря их труду батальон был всегда боеготов. Без всяких оговорок.


В районе сосредоточения нас уже ждали старший оперативной группы генерал-майор В.Рыбкин и командир бригады полковник Н.Игнатов. Я доложил генералу о прибытии, о состоянии батальона и готовности его к действиям. Он внимательно выслушал, задал ряд вопросов, а затем выступил перед батальоном. Генерал сделал акцент на том, что задачу предстоит выполнить исключительно важную, нацелил всех на полную самоотдачу, дисциплину, исполнительность, осторожность.

К слову сказать, Рыбкин пользуется в ВДВ огромным уважением. Это исключительно грамотный генерал, волевой, энергичный, физически крепкий (от его рукопожатия хрустят пальцы), внимательный к людям, их проблемам, никогда не гнушается побеседовать с солдатами, умеет говорить с людьми доходчиво, нормальным человеческим языком. А скольким людям он помог! После выступления генерала батальон как-то подтянулся, приободрился. Чувствовалось, что люди верят этому человеку, пойдут за ним в огонь и воду. И в ходе самого марша, и в Косово генерал-майор Рыбкин нес самую большую нагрузку, как моральную, так и физическую. Не было места на аэродроме, где бы он лично не побывал: на постах, на объектах, в окопах, в секретах. Удивительно, откуда у него столько энергии…

В районе сосредоточения внесли некоторые изменения в состав и построение колонны батальона. Пришлось оставить часть техники, главным образом тыловой и тяжелой инженерной. Это диктовалось необходимостью сделать колонну более мобильной, поскольку к тому времени уже поступили достоверные данные о том, что передовые подразделения войск стран НАТО перешли границу СРЮ. Надо было спешить, ведь нам предстояло преодолеть значительно более длинный путь, чем им. А цель и у них, и у нас одна – аэродром Слатина.

Было раннее утро, редкие прохожие-сербы, привыкшие к нашим войскам, не обращали на нас внимания, поглощенные своими заботами. Колонна вышла на окраину города, на простор и… началась гонка. Казалось, ничто не может остановить эту махину в ее стремительном полете – ни горы, ни развалины. Вскоре проскочили небольшую речушку и оказались на территории Югославии.

В голове одна мысль – успеть. Пока все шло нормально. Техника не подвела, командиры работали здорово, водители… О водителях надо сказать особо. Вот кто сполна проявил настоящее мужество и высочайший профессионализм. Согласитесь, преодолеть 620 километров по сложнейшей трассе, в жуткую жару, лишь с тремя короткими остановками, постоянно поддерживая скорость 80 км/час и выше, – это многого стоит. А ведь перед маршем была бессонная ночь, кто-то был на выезде, кто-то на патрулировании, кто-то в карауле. И при всем при этом ни одной предпосылки к ДТП…

Просыпались деревни и поселки, все больше прохожих стало нас узнавать, и удивлению их не было предела. Откуда здесь русские? Неужели свершилось? Да, свершилось. Россия опять пришла на помощь братскому народу, этой многострадальной земле. Весть о нашем появлении, видимо, мгновенно облетела всю страну, поскольку стали появляться кинооператоры, толпы людей рукоплескали нам на улицах городов. Мужчины радовались, плакали женщины. Нам же было не до эмоций, мы торопились. На одном дыхании пролетели Белград. Дальше двигаться стало сложнее. Дороги заполнились транспортом, появились колонны сербской армии, выходившие из Косова. Сербские военные едва из кабин не выпадали, приветствуя наших солдат. Мы понимали их чувства. Они уходили со своей земли не по своей воле. Кто знает, вернутся ли они когда-нибудь в Косово?

Ближе к полудню мы остановились для дозаправки техники. Начальник службы ГСМ майор В.Масленников организовал работу со знанием дела. На все ушли считанные минуты. Экипажи спешились, чтобы люди размялись, проверили технику, перекинулись парой слов. Меня подозвал генерал-майор В.Рыбкин и подвел к невысокому человеку в военной форме. Это был генерал-лейтенант В.Заварзин. Он расспросил меня о батальоне, о подготовке людей, о состоянии техники, настрое личного состава. Сообщил, что ему поручено обеспечить проведение батальона в Косово, уточнил задачу. Так мы познакомились и затем в течение месяца вместе выполняли порученную нам работу: он – на своем уровне, мы – на своем. Для себя я сделал вывод: это опытный человек, грамотный, исключительно волевой и принципиальный.

Опять в путь, вперед и только вперед. Теперь о нашем появлении в Югославии знают все. Представляем, какая паника сейчас поднялась в натовских штабах, как вытянулось лицо у «нашего» американского командира Кевина Бернса, когда у него из-под носа ушел российский батальон. Для нас же обратной дороги нет. Теперь победит тот, кто придет первым.

Подходим к Приштине – столице Косово. Два часа ночи, а на улицах все население города – от мала до велика. Что тут началось! Такого ликования я в жизни не видел. Стрельба, взрывы петард, сигнальные ракеты в небе. Толпы на тротуарах, крики, свист, повсюду вспышки фотоаппаратов, флаги, транспаранты. Люди встают на колени перед бронетранспортерами, преграждая путь. Молодежь, как мухи, облепила технику. Боже мой, что же делать? Ведь они нас не пропустят! Даю команду всем закрыть люки, движение не прекращать. Запрашиваю командиров рот по радиостанции. Все докладывают, что обстановка терпимая, все идет нормально, отстающих нет. Часа через полтора выбираемся наконец-то из Приштины.

Впереди Косово Поле. Останавливаемся, еще раз уточняем задачу по захвату аэродрома, заслушиваем разведчиков – и вперед. Вот он, долгожданный, самый ответственный момент. Батальон, как пружина, снятая со стопора, срывается с места и стремительно, с разных направлений, мчится к аэродрому.

Беспрерывно поступают доклады командиров. Заслушиваю, коротко даю указания. Уверенно действуют роты под командованием майоров В.Ковалева и А.Симакова. Как всегда, дерзок и решителен командир взвода старший лейтенант Н.Яцыков – орденоносец, десантник до мозга костей. Переживаю, как бы не нарвался кто-нибудь на минное поле. Схем-то минных полей у нас нет. А мин тут видимо-невидимо. Изо всех сил стараются саперы подполковника А.Морева. Торопятся командиры рот, приходится их придерживать, пока не будут проделаны проходы.

Периодически раздается беспорядочная стрельба, где-то слышны разрывы мин. Обстановка запутанная: отходят сербы, то в одном, то в другом месте появляются бойцы Освободительной Армии Косово. Здорово работают разведчики майора С.Матвиенко. Не представляю, как в этой темени, в этом месиве можно разобраться и выдать четкую информацию!

Вскоре поступила первая обнадеживающая информация: командир взвода старший лейтенант Н.Яцыков доложил о захвате узла дорог на юго-востоке аэродрома. Очень важный для нас успех, поскольку с этого направления давят бойцы OAK, оттуда должны подойти англичане, Теперь Яцыкову надо зарыться в землю и держать дороги, пока остальные выполнят свою задачу. Докладывает командир роты майор А.Симаков – два его взвода пробились к взлетно-посадочной полосе. Отлично! Теперь надо развить успех и без промедления наступать дальше. Напористо, дерзко и… очень осторожно. В эфир врывается голос майора В.Ковалева – рота вышла на указанный рубеж, захватив здание аэропорта. Молодец Ковалев! А затем один за другим поступают доклады о захвате склада ГСМ, жилого городка, пункта энергоснабжения, блокировании тоннеля…

Наступает утро. С рассветом осознаем, насколько велик аэродром: взлетно-посадочная полоса длиной 2500 метров, масса рулежных дорожек, технических и оборонительных сооружений, складов, ангаров, огромный жилой городок. Добавьте сюда немалую подземную часть аэродрома. И почти все это заминировано. Как удержать эту махину? Ведь нас всего-то двести человек, а для решения подобной задачи нужен как минимум полк со своей артиллерией, средствами ПВО, подразделениями обеспечения. Значит, на каждого из нас выпадает нагрузка целого отделения. Что ж, будем держаться.

К пяти часам утра 12 июня аэродром был взят. Теперь главная задача – закрепиться, создать систему охраны и обороны. Вся оперативная группа, все управление батальона уходят по направлениям, изучают местность, помогают командирам подразделений выбрать позиции, организовать их инженерное оборудование и систему огня. Солдаты валятся с ног от усталости, но надо держаться. Вот-вот подойдут англичане, а что у них на уме – кто знает. Нужно ко всему быть готовыми.

В 7.30 утра с наблюдательного поста поступил первый доклад о приближении английской колонны. Чуть позже Яцыков сообщил, что боевое охранение англичан пытается прорваться к аэродрому. Но нашего офицера на испуг не возьмешь. Выдвигаюсь к посту и вижу картину: поперек дороги стоит наш БТР-80, преграждая дорогу английскому парашютно-десантному батальону. Чуть в стороне Яцыков что-то объясняет английскому офицеру. У того на лице изумление: откуда тут русские и почему это их, англичан, не пропускают? А не пропускают вас потому, что опоздали вы, господа. Как говорили древние: «Кто приходит первым, тот уносит добычу». Так что теперь мы будем диктовать вам условия.


Позднее появляется английский бригадный генерал. Тоже изумлен, хотя виду не подает, спокоен. Докладываю генералу В.Рыбкину обстановку и сопровождаю английского комбрига в наш штаб для переговоров. Затем появились более высокие натовские чины, и переговорам этим не видно конца.

А мы тем временем делали свое дело: изучили аэродром, организовали систему охраны и обороны. Титаническую работу провел начальник штаба оперативной группы полковник В.Зарубицкий. Он лично обследовал каждый бугорок, каждый кустик, каждую ложбинку, определил скрытые подступы, угрожаемые направления, создал эффективную систему наблюдения и прослушивания, организовал разведку. В течение первых двух-трех дней мы уже основательно обосновались на аэродроме и приступили к налаживанию быта: развернули продовольственные пункты, оборудовали баню, разместили имущество и материальные средства, горючее и боеприпасы. Просто здорово заработал тыл во главе с полковником А.Рудневым.

Немного обжившись, мы приступили к восстановлению аэродрома, понимая, что он должен функционировать. Многое из оборудования было приведено в негодность. Повсюду валялись груды металла, щебня, хлама, фрагментов ракет и бомб, сгоревшие самолеты. Здание аэропорта было полуразрушено, в крыше зияли огромные дыры, везде торчали провода, под ногами – горы битого стекла и бетона. Но над всем этим гордо возвышались два флага – российский и ВДВ. Это придавало нам сил, и мы работали. Круглые сутки. А еще ждали подкрепления. Но наши бывшие братья по соцлагерю не дали самолетам из России коридор для пролета. И мы остались одни. Тем не менее никто не унывал, мы знали, что за нами огромная страна, нас не бросят. Да и некогда было унывать. Вокруг полно натовских войск, по ночам покоя не давали бойцы OAK и местные партизаны, которые нас постоянно держали на прицеле, всячески провоцировали.

Вскоре мы получили информацию: в результате переговоров достигнуто соглашение о том, что России в Косово в каждом секторе отводится по району ответственности. Определен статус аэродрома Слатина. Он будет международным, со сложной системой управления. Причем основная нагрузка по восстановлению аэродрома, всех его систем ложилась на российскую сторону, и работы предстояло завершить в предельно сжатые сроки.

А еще через несколько дней пришло радостное известие – начинается переброска главных сил из России в Косово. Мы с еще большим усердием стали работать, чтобы подготовиться к размещению прибывающего контингента: расчищали завалы в жилом городке, ставили палатки, оборудовали столовые, готовили складские помещения… Так продолжалось день за днем. Дел было невпроворот, а сутки казались такими короткими.

Наконец наступил долгожданный момент – мы встречаем десант из России. В день принимали по 5-6 самолетов. Нас становилось все больше и больше, но и забот прибавлялось. Постепенно приступили к замене личного состава на постах и подготовке к возвращению в Боснию. Провожали нас торжественно. Теплые слова сказали командующий группировкой российских войск в Косово генерал-лейтенант В.Евтухович, представитель Русской Православной Церкви, офицеры и солдаты. Грустно было оставлять новых друзей, уходить из этих мест…

Нам выпала великая честь, было оказано огромное доверие. Мы задачу выполнили и гордимся этим. Как развиваются события в Косово, мы все знаем. Всему мировому сообществу еще очень и очень многое предстоит сделать, чтобы вернуть в этот край мир. Но как бы там ни было, процесс идет. С участием России. И иначе быть не может.