Великая Курская битва
15-07-2013, 10:18. Разместил: Редакция ОКО ПЛАНЕТЫ
Великая Курская битва: планы и силы сторон
70 лет назад началась Великая Курская битва. Битва на Курской дуге по своему размаху, задействованным силам и средствам, напряженности, результатам и военно-стратегическим последствиям является одним из важнейших сражений Второй мировой войны. Великая Курская битва продолжалась 50 неимоверно сложных дней и ночей (5 июля — 23 августа 1943 года). В советской и российской историографии принято разделять это сражение на два этапа и три операции: оборонительный этап - Курская оборонительная операция (5 — 12 июля); наступательный - Орловская (12 июля — 18 августа) и Белгородско-Харьковская (3 — 23 августа) наступательные операции. Немцы наступательную часть своей операции назвали «Цитадель». В этой великой битве со стороны СССР и Германии участвовало около 2,2 млн. человек, примерно 7,7 тыс. танков, САУ и штурмовых орудий, свыше 29 тыс. орудий и минометов (с резервом – более 35 тыс.), более 4 тыс. боевых самолетов.
В ходе зимнего 1942-1943 гг. наступления Красной армии и вынужденного отхода советских войск во время Харьковской оборонительной операции 1943 г. был образован т. н. Курский выступ. «Курская дуга», выступ, обращённый на запад, была шириной до 200 км и глубиной до 150 км. На протяжении апреля — июня 1943 года на Восточном фронте наступила оперативная пауза, в ходе советские и германские вооруженные силы напряженно готовились к летней кампании, которая должна была стать решающей в этой войне.
На Курском выступе располагались силы Центрального и Воронежского фронтов, угрожая флангам и тылу немецких групп армий «Центр» и «Юг». В свою очередь, немецкое командование, создав на орловском и белгородско-харьковском плацдармах мощные ударные группировки могло нанести сильные фланговые удары по советским войскам, оборонявшимся в районе Курска, окружить их и уничтожить.
Планы и силы сторон
Германия. Весной 1943 года, когда силы противников были истощены, и наступила распутица, сводившая на нет возможность быстрого наступления, пришло время подготовить планы на летнюю кампанию. Несмотря на поражение в Сталинградской битве и битве за Кавказ, вермахт сохранял наступательную мощь и был весьма опасным противником, который жаждал реванша. Более того, немецкое командование провело ряд мобилизационных мероприятий и к началу летней кампании 1943 года, по сравнению с численностью войск в начале летней кампании 1942 года, численность вермахта возросла. На Восточном фронте, без учёта войск СС и Военно-воздушных сил, находилось 3,1 млн. человек, почти столько же, сколько было в вермахте к началу похода на Восток 22 июня 1941 года – 3,2 млн. человек. По числу же соединений вермахт образца 1943 года превосходил немецкие вооруженные силы периода 1941 года.
Для немецкого командования, в отличие от советского, была неприемлема выжидательная стратегия, чистая оборона. Москва могла себе позволить подождать с серьёзными наступательными операциями, время играло на неё – росла мощь вооруженных сил, в полную силу начинали работать предприятия, эвакуированные на восток (они даже увеличивали производство, по сравнению с довоенным уровнем), ширилась партизанская борьба в немецком тылу. Росла вероятность высадки армий союзников в Западной Европе, открытия второго фронта. Кроме того, создать прочную оборону на Восточном фронте, простиравшемся от Северного Ледовитого океана до Черного моря, не представлялось возможным. В частности, группа армий «Юг» была вынуждена оборонять 32 дивизиями фронт протяженностью до 760 км – от Таганрога на Чёрном море до района Сум. Соотношение сил позволяло советским войскам, если противник ограничиться только обороной, проводить наступательные операции на различных участках Восточного фронта, сосредоточив максимальное количество сил и средств, подтянув резервы. Немецкая армия не могла придерживаться только обороны, это был путь к поражению. Только маневренная война, с прорывами линии фронта, с выходом на фланги и тылы советских армий, позволяла надеяться на стратегический перелом в войне. Крупный успех на Восточном фронте позволял надеяться, если не на победу в войне, то на удовлетворительное политическое решение.
Адольф Гитлер 13 марта 1943 года подписал оперативный приказ № 5, где поставил задачу упредить наступление советской армии и «навязать хотя бы на одном из участков фронта свою волю». На других участках фронта задача войск сводится к обескровливанию наступающих сил противника на заблаговременно созданных оборонительных рубежах. Таким образом, стратегия вермахта была выбрана ещё в марте 1943 года. Оставалось определить, где ударить. Курский выступ возник тогда же, в марте 1943 года, в ходе немецкого контрнаступления. Поэтому Гитлер в приказе № 5 и потребовал нанесения сходящихся ударов по Курскому выступу, желая уничтожить расположенные на нём советские войска. Однако в марте 1943 года немецкие войска на этом направлении были значительно ослаблены предшествующими боями, и план удара по Курскому выступу пришлось отложить на неопределённый срок.
15 апреля Гитлер подписал оперативный приказ № 6. Операцию «Цитадель» планировалось начать, как только позволят погодные условия. Группа армию «Юг» должна была нанести удар с линии Томаровка – Белгород, прорвать советский фронт на рубеже Прилепы – Обоянь, соединиться у Курска и восточнее него с соединениями группы амий «Центр». Группа армий «Центр» наносила удар с рубежа Тросна – района южнее Малоархангельска. Её войска должны были пробить фронт на участке Фатем – Веретеново, сосредоточив главные усилия на восточном фланге. И соединиться с группой армий «Юг» в районе Курска и восточнее его. Войска между ударными группировками, на западном фасе Курского выступа – силы 2-й армии, должны были организовать локальные атаки и при отходе советских войск немедленно перейти в наступление всеми силами. План был довольно простым и очевидным. Курский выступ хотели срезать сходящимися ударами с севера и юга – на 4-й день предполагалось окружить и затем уничтожить находящиеся на нём советские войска (Воронежский и Центральный фронта). Это позволяло создать обширную брешь в советском фронте и перехватить стратегическую инициативу. В районе Орла главную ударную силу представляла 9-я армия, в районе Белгорода – 4-я танковая армия и оперативная группа «Кемпф». За операцией «Цитадель» должна была последовать операция «Пантера» - удар в тыл Юго-Западного фронта, наступление в северо-восточном направлении в целях выхода в глубокий тыл центральной группировки Красной Армии и создания угрозы Москве.
Начало операции назначили на середину мая 1943 года. Командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн считал, что ударить надо как можно раньше, упредив советское наступление на Донбассе. Его поддерживал и командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Гюнтер Ханс фон Клюге. Но не все немецкие командиры разделяли его точку зрения. Вальтер Модель, командующий 9-й армией, имел в глазах фюрера огромный авторитет и 3 мая подготовил доклад, в котором выражал сомнения по поводу возможности успешного осуществления операции «Цитадель» в случае её начала в середине мая. Основой его скептического отношения стали данные разведки об оборонительном потенциале противостоящего 9-й армии Центрального фронта. Советское командование подготовило глубоко эшелонированную и хорошо организованную линию обороны, усилило артиллерийский и противотанковый потенциал. А механизированные части отвело с выступающих вперёд позиций, выведя из возможного удара противника.
3-4 мая в Мюнхене прошло обсуждение этого доклада. По данным Моделя, Центральный фронт под командованием Константина Рокоссовского имел почти двойное превосходство в численности боевых подразделений и технике над 9-й немецкой армией. 15 пехотных дивизий Моделя имели численность пехоты вдвое меньше штатной, в некоторых дивизиях расформировали 3 из 9 штатных пехотных батальонов. Артиллерийские батареи имели вместо четырёх три орудия, а в некоторых батареях 1-2 орудия. К 16 мая дивизии 9-й армии имели среднюю «боевую численность» (численность солдат непосредственно участвующих в бою) в 3,3 тыс. человек. Для сравнения, 8 пехотных дивизий 4-й танковой армии и группы «Кемпф» - имели «боевую численность» на уровне 6,3 тыс. человек. А пехоты была необходима для взламывания оборонительных рубежей советских войск. Кроме того, 9-я армия испытывала серьёзные проблемы с транспортом. Группа армий «Юг», после сталинградской катастрофы, получила соединения, которые в 1942 году прошли переформирование в тылу. У Моделя же были в основном пехотные дивизии, которые находились на фронте с 1941 года и нуждались в срочном пополнении.
Доклад Моделя произвел сильное впечатление на А. Гитлера. Другие военачальники не смогли выдвинуть серьёзных аргументов против выкладок командующего 9-й армией. В итоге решили сдвинуть начало операции на месяц. Это решение Гитлера станет затем одним из самых критикуемых немецкими генералами, которые спихивали свои ошибки на Верховного главнокомандующего.
Отто Мориц Вальтер Модель ( 1891 — 1945).
Надо сказать, что хотя эта задержка и привела к усилению ударной мощи немецких войск, но и советские армии были серьёзно укреплены. Соотношение сил между армией Моделя и фронтом Рокоссовского с мая к началу июля, не улучшилось, а даже ухудшилось для немцев. В апреле 1943 Центральный фронт насчитывал 538,4 тыс. человек, 920 танков, 7,8 тыс. орудий и 660 самолетов; в начале июля - 711,5 тыс. человек, 1785 танков и САУ, 12,4 тыс. орудий и 1050 самолетов. 9-я армия Моделя в середине мая имела 324, 9 тыс. человек, около 800 танков и штурмовых орудий, 3 тыс. орудий. В начале июля 9-я армия достигла 335 тыс. человек, 1014 танков, 3368 орудий. Кроме того, именно в мае Воронежский фронт стал получать противотанковые мины, которые станут настоящим бичом немецкой бронетехники в Курской битве. Советская экономика работала более эффективно, быстрее пополняя войска техникой, чем немецкая промышленность.
План наступления войск 9-й армии с орловского направления был несколько отличным от типичного для немецкой школы приема – Модель собирался взломать оборону противника пехотой, а затем ввести в бой танковые подразделения. Пехота должна была атаковать при поддержке тяжёлых танков, штурмовых орудий, авиации и артиллерии. Из 8-ми подвижных соединений, которые имела 9-я армия, сразу в бой вводили только одно – 20-ю танковую дивизию. В полосе главного удара 9-й армии должен был наступать 47-й танковый корпус под началом Иоахима Лемельзена. Полоса его наступления лежала между селениями Гнилец и Бутырки. Здесь по данным немецкой разведки проходил стык двух советских армий – 13-й и 70-й. В первой эшелоне 47-го корпуса наступали 6-я пехотная и 20-я танковая дивизии, они наносили удар в первый день. Во втором эшелоне располагались более мощные – 2-я и 9-я танковые дивизии. Их должны были ввести уже в прорыв, после взлома советской линии обороны. В направлении Понырей, на левом фланге 47-го корпуса, наступал 41-й танковый корпус под началом генерала Йозефа Гарпе. В первом эшелоне были 86-я и 292-я пехотные дивизии, в резерве – 18-я танковая дивизия. Левее 41-го танкового корпуса располагался 23-й армейский корпус под началом генерала Фриснера. Он должен был нанести отвлекающий удар силами 78-й штурмовой и 216-й пехотныой дивизий на Малоархангельск. На правом фланге от 47-го корпуса наступал 46-й танковый корпус генерала Ганса Цорна. В его первом ударном эшелоне были только пехотные соединения – 7-я, 31-я, 102-я и 258-я пехотные дивизии. Ещё три подвижных соединения – 10-я моторизованная (танкогренадерская), 4-я и 12-я танковые дивизии были в резерве группы армий. Их фон Клюге должен был передать Моделю после прорыва ударных сил на оперативный простор позади оборонительных линий Центрального фронта. Есть мнение, что Модель изначально не хотел атаковать, а ждал наступления Красной армии, даже подготовил дополнительные оборонительные рубежи в тылу. А самые ценные подвижные соединения старался сохранить во втором эшелоне, чтобы при необходимости перебросить на участок, который будет рушиться под ударами советских войск.
Командование группы армий «Юг» не ограничивалось ударом на Курск силами 4-й танковой армии генерал-полковника Германа Гота (52-й армейский корпус, 48-й танковый корпус и 2-й танковый корпус СС). В северо-восточном направлении должна была наступать оперативная группа «Кемпф» под командованием Вернера Кемпфа. Группа стояла фронтом на восток по реке Северский Донец. Манштейн считал, что как только начнётся битва, советское командование бросит в бой сильные резервы, расположенные восточнее и северо-восточнее Харькова. Поэтому удар 4-й танковой армии на Курск следовало обезопасить с восточного направления от подходящих советских танковых и механизированных соединений. Армейская группа «Кемпф» должна была одним 42-м армейским корпусом (39-я, 161-я и 282-я пехотные дивизии) генерала Франца Маттенклота удерживать линию обороны на Донце. Её 3-й танковый корпус под началом генерала танковых войск Германа Брайта (6-я, 7-я, 19-я танковые и 168-я пехотная дивизии) и 11-й армейский корпус генерала танковых войск Эрхарда Рауса, он до начала операции и до 20 июля назывался - Резерв Главного командования особого назначения Рауса (106-я, 198-я и 320-я пехотные дивизии), должны были активными действиями обеспечить наступление 4-й танковой армии. Группе Кемпфа планировали подчинить ещё один танковый корпус, находившийся в резерве группы армий, после того как она захватит достаточный район и обеспечит себе свободу действий в северо-восточном направлении.
Эрих фон Манштейн (1887 — 1973).
Этим новшеством командование группы армий «Юг» не ограничилось. По воспоминаниям начальника штаба 4-й танковой армии генерала Фридриха Фангора, на совещании у Манштейна 10 — 11 мая план наступления был скорректирован по предложению генерала Гота. По данным разведки наблюдалось изменение расположения советских танковых и механизированных войск. Советский танковый резерв мог быстро вступить в бой, пройдя в коридор между реками Донец и Псёл в районе Прохоровки. Существовала опасность сильного удара по правому флангу 4-й танковой армии. Эта ситуация могла привести к катастрофе. Гот считал, что надо ввести во встречное сражение с русскими танковыми войсками наиболее мощное соединение, которое у него имелось. Поэтому 2-й танковый корпус СС Пауля Хауссера в составе 1-й танково-гренадерской дивизии СС «Лейбштантарт Адольф Гитлер», 2-й танково-гренадерской дивизии СС «Райх» и 3-й танково-гренадерской дивизии СС «Тотенкопф» («Мёртвая голова») не должен был теперь продвигаться прямо на север вдоль реки Псёл, ему следовало повернуть на северо-восток в район Прохоровки для уничтожения советских танковых резервов.
Опыт войны с Красной армией убеждал немецкое командование, что сильные контрудары обязательно будут. Поэтому командование группы армий «Юг» постаралось минимизировать их последствия. Оба решения – удар группы Кемпфа и поворот 2-го танкового корпуса СС к Прохоровке оказали существенное влияние на развитие Курской битвы и действия советской 5-й гвардейской танковой армии. В то же время разделение сил группы армий «Юг» на основном и вспомогательные удар в северо-восточном направлении, лишило Манштейна серьёзных резервов. Теоретически у Манштейна был резерв – 24-й танковый корпус Вальтера Неринга. Но он был резервом группы армий на случай наступления советских войск на Донбассе и располагался довольно далеко от места удара на южном фасе курского выступа. В итоге его и использовали для обороны Донбасса. Серьёзных резервов, которые Манштейн мог немедленно ввести в бой, у него не было.
Для проведения наступательной операции были привлечены лучшие генералы и наиболее боеспособные части вермахта, всего в общей сложности 50 дивизий (в том числе 16 танковых и моторизованных) и значительное число отдельных соединений. В частности, незадолго до операции в группу армий «Юг» прибыл 39-й танковый полк (200 «Пантер») и 503-й батальон тяжелых танков (45 «Тигров»). С воздуха ударные группировки поддерживали 4-й воздушный флот генерал-фельдмаршала авиации Вольфрама фон Рихтгофена и 6-й воздушный флот под началом генерал-полковника Роберта Риттера фон Грейма. Всего в операции «Цитадель» участвовало свыше 900 тыс. солдат и офицеров, около 10 тыс. орудий и миномётов, более 2700 танков и штурмовых орудий (включая 148 новых тяжелых танков T-VI «Тигр», 200 танков Т-V «Пантера» и 90 штурмовых орудий «Фердинанд»), около 2050 самолетов.
Большие надежды немецкое командование возлагало на применение новых образцов военной техники. Ожидание поступления новой техники стало одной причин, почему наступление перенесли на более позднее время. Предполагалось, что тяжелобронированные танки (советские исследователи «Пантеру», которые немцы считали средним танком, причисляли к тяжелым) и САУ станут тараном для советской обороны. Поступившие на вооружение вермахта средние и тяжелые танки T-IV, T-V, T-VI, штурмовые орудия «Фердинанд» сочетали хорошую броневую защиту и сильное артиллерийское вооружение. Их 75-мм и 88-мм пушки с дальностью прямого выстрела 1,5-2,5 км примерно в 2,5 раза превышали дальность 76,2-мм пушки основного среднего советского танка Т-34. Одновременно за счет высокой начальной скорости снарядов немецкие конструкторы добились высокой бронепробиваемости. Для борьбы с советскими танками также применяли входившие в состав артиллерийских полков танковых дивизий бронированные самоходные гаубицы - 105-мм Веспе (нем. Wespe — «оса») и 150-мм Hummel (нем. «шмель»). Немецкие боевые машины имели отличную цейсовскую оптику. На вооружение немецких ВВС поступали новые истребители «Фокке-Вульф-190», штурмовики «Хенкель-129». Они должны были завоевать господство в воздухе и осуществить штурмовую поддержку наступающим войскам.
Самоходные гаубицы «Веспе» («Wespe») 2-го батальона артиллерийского полка «Великая Германия» на марше.
Штурмовик Henschel Hs 129.
Немецкое командование пыталось сохранить операцию в тайне, добиться внезапности удара. Для этого старались дезинформировать советское руководство. Проводили усиленную подготовку операции «Пантера» в полосе группы армий «Юг». Осуществляли демонстративные рекогносцировки, перебрасывали танки, сосредотачивали переправочные средства, проводили активные радиопереговоры, активизировали свою агентуру, распространяли слухи и пр. В полосе наступления группы армий «Центр», наоборот, старались все действия максимально замаскировать, скрыть от врага. Мероприятия проводили с немецкой тщательностью и методичностью, но они не дали желаемых результатов. Советское командование было хорошо информировано о предстоящем наступлении противника.
Немецкие экранированные танки Pz.Kpfw. III в советском селе перед началом операции «Цитадель».
Для того, чтобы обезопасить свои тылы от удара партизанских соединений, в мае-июне 1943 года немецкое командование организовало и провело несколько крупных карательных операций против советских партизан. В частности, против примерно 20 тыс. брянских партизан было задействовано 10 дивизий, а в Житомирской области против партизан направили 40-тыс. группировку. Однако в полной мере замысел реализовать не удалось, партизаны сохранили возможность наносить по оккупантам сильные удары.
Продолжение следует…
Автор Самсонов Александр
Великая Курская битва: планы и силы сторон. Часть 2
Советский Союз
После завершения зимней кампании в конце марта 1943 года, советское командование приступило к выработке плана предстоявших действий на летнюю кампанию. В разработке операции участвовали Ставка ВГК, Генштаб и все командующие фронтами, которые защищали Курский вступ. Ставка Верховного Главнокомандования собиралась в летне-осенний период провести широкомасштабное наступление, нанося главный удар на юго-западном направлении с целью нанести поражение группе армий «Юг», освободить от захватчиков Левобережную Украину, Донбасс и форсировать реку Днепр.
Перед Ставкой стал сложный выбор – нанести предупреждающий удар или обороняться. Каждая стратегия имела свои преимущества и недостатки. Несмотря на убеждённость немецкого командования в том, что Красная Армия сразу перейдёт в наступление после завершения периода весенней распутицы, советское верховное командование на этот раз не спешило. 8 апреля 1943 г. представитель Ставки Георгий Константинович Жуков, направленный на юго-западное направление для стабилизации ситуации после Харьковского поражения, направил Верховному главнокомандующему свои соображения о возможных действиях противника весной — летом 1943 года. Жуков, учитывая высокие потери вермахта в зимней кампании, считал, что крупных резервов у немецкого командования для серьёзной операции, вроде удара по Сталинграду и Кавказу в 1942 году, нет. Маршал предполагал, что немцы собрав максимум сил, включая 13-15 танковых дивизий, при поддержке значительных сил ВВС нанесут удар орловской группировкой в обход Курска с северо-востока и белгородско-харьковской группировкой в обход Курска с юго-востока. Вспомогательный удар немецкое командование могло нанести с запада с района Ворожбы, между реками Сейм и Псёл, на Курск с юго-запада. Таким образом, Жуков довольно точно определил общий замысел немецкого командования.
Маршал Жуков считал переход советских войск в наступление с целью упреждения противника нецелесообразным. По его мнению, лучше будет измотать врага в оборонительном сражении, выбить его ударный потенциал, танки, а затем, введя в бой свежие резервы, перейти в общее наступление и разгромить главную немецкую группировку. Что ожидание затянется на всю оставшуюся весну и часть лета, Георгий Жуков не предполагал.
Сталин, получив доклад Жукова, дал задание Генштабу запросить мнения командующих фронтами и подготовить специальное совещание по поводу летней кампании 1943 года. 12 апреля в Ставке Верховного Главнокомандования прошло специальное совещание. В нём участвовали Сталин, заместитель Верховного Главнокомандующего Жуков, глава Генштаба Василевский и его заместитель Антонов. На совещании приняли предварительное решение о преднамеренной обороне, сосредоточив главное внимание на Курской дуге. После отражения вражеского удара, планировали перейти в контрнаступление и общее наступление, нанося главный удар в направлении Харькова, Полтавы и Киева. В случае отсутствия вражеского наступления в течение длительного времени, был предусмотрен переход советских войск в наступление без предварительной обороны.
Г.К. Жуков и И.С.Конев на Курской дуге.
Надо отметить, что советская разведка смогла заблаговременно вскрыть подготовку немецких вооружённых сил к крупному наступлению на Курском выступе и даже установить дату начала операции. Эти сведения были получены ещё весной 1943 года. 12 апреля на стол Верховного Главнокомандующего лёг переведённый с немецкого языка точный текст директивы № 6 «О плане операции «Цитадель» германского Верховного командования. Документ в это время ещё не был подписан Адольфом Гитлером. Эта ценная информация была получена и передана Москве разведчиком, который работал под именем «Вертер». Его настоящее имя до сих пор неизвестно. Есть мнение, что он был сотрудником Верховного командования немецких вооруженных сил и полученные им данные передавались в Советский Союз через действовавшего на швейцарской территории агента «Люци» — Рудольфа Рёсслера.
Вскоре данные переданные Вертером подтвердились из другого источника. 7 мая ГКО получил сообщение Лондонской резидентуры, в нём приводился текст перехваченной британской разведкой телеграммы от 25 апреля генерал-фельдмаршала Максимиллиана фон Вейхса в адрес оперативного отдела штаба верховного командования. Этот документ передал советскому разведчику Киму Филби один из членов «кембриджской пятёрки» Джон Кернкросс. Британец работал в службе дешифровки. Кернкросс был агентом советской разведки с 1935 года. В перехваченной и расшифрованной британской разведкой телеграмме подробно излагался план операции «Цитадель». В конце мая 1943 года в генштаб поступило спецсообщение 1-го Управления НКГБ СССР, в нём указывались удары немецких группировок по линии Курс – Белгород – Малоархангельск.
Вечером 8 мая Ставка предупредила фронты о возможном ударе противника. Командованию фронтов сообщили о возможности немецкого наступления 10-12 мая на орловско-курском или белгородско-обоянском направлении, либо на обоих. Верховное главнокомандование приказала к утру 10 мая привести войска как первой линии обороны, так и резервов в полную боевую готовность. Авиация должна была не только защитить войска от ударов вражеских ВВС, но и завоевать господство в воздухе. В мае немецкого наступления не последовало, командующий 9-й армией Модель уговорил Гитлера не начинать операцию.
В принципе в мае Красная армия могла сама перейти в наступление. Соединения были пополнены людьми и техникой, могли начать активные действия, опираясь на уже созданную мощную систему обороны. Однако идея «преднамеренной обороны» уже была преобладающей. Кроме оборонительных позиций армий и фронтов, которые должны были встретить удар немецких группировок, была создана развитая система тыловых рубежей, стратегических резервов, которая позволяла выдержать удар врага, даже если немцы прорвут оборону армий Центрального и Воронежского фронтов. Одновременно шла подготовка наступательных операций (будущих «Румянцев» и «Кутузов»).
Ожидание удара противника было тяжелым в психологическом отношении, но давало больше времени на подготовку оборонительных рубежей. Кроме того, данные разведки не давали ответа на вопрос, где будет нанесён главный удар и точном месте наступления войск противника. Не было полных сведений о числе войск задействованных немецким командованием. Ставка и Генштаб считали, что главный удар противник нанесёт из района Орла по Центральному фронту. В реальности наиболее сильной будет белгородская группировка вермахта, которая ударит по Воронежскому фронту. Поэтому, несмотря на то, что Жуков и Василевский (глава Генштаба) придерживались идеи о переходе к обороне в районе Курского выступа, были и противники такой стратегии. Красная Армия обладала всем необходимым для наступления, и командующие Воронежским и Южным фронтами генералы Николай Ватутин и Родион Малиновский настаивали на нанесении упреждающего удара в районе Донбасса. Их поддерживали члены Ставки Верховного Главнокомандования Семен Тимошенко, Климент Ворошилов и некоторые другие военачальники. Окончательное решение советское командование приняло в конце мая – начале июня 1943 года. Большинство исследователей считают, что решение о преднамеренной обороне, в данном случае было наиболее рациональным видом стратегии.
К оборонительной операции в районе Кyрского выступа привлекались в основном силы Центрального и Воронежского фронтов. Для их поддержки к 30 апреля был сформирован Резервный фронт, затем его переименовали в Степной военный округ, а с 9 июля 1943 года – в Степной фронт под командованием Ивана Степановича Конева. В состав Степного фронта первоначально включили 27-ю, 47-ю, 53-ю армии и 5-ю воздушную армию. Войска Степного военного округа были расположены в резерве за Центральным и Воронежским фронтами. Степной фронт должен был остановить наступление войск противника в случае его прорыва. 18 июля в состав Степного фронта включили 69-ю армию и 7-ю гвардейскую армию, а в сентябре – 4-ю и 5-ю гвардейские армии, 37-ю и 46-ю армии.
В резерве Ставки Верховного Главнокомандования и во вторых эшелонах фронтов было дислоцировано 5 танковых армий, несколько отдельных танковых и механизированных корпусов, значительное число стрелковых корпусов и дивизий. Центральный и Воронежский фронт с апреля по июль были усилены 10 стрелковыми дивизиями, 10 истребительно-противотанковыми артиллерийскими бригадами, 13 отдельными истребительно-противотанковыми артиллерийскими полками, 14 артиллерийскими полками, 8 полками гвардейских минометов, 7 отдельными танковыми и самоходно-артиллерийскими полками. Двум фронтам, которые должны были отразить удар врага, передали более 9 тыс. орудий и минометов, 1284 самолета.
Координацию действий фронтов на этом направлении осуществляли представители Ставки ВГК маршалы Советского Союза Георгий Жуков и Александр Василевский, артиллерию курировал генерал-полковник артиллерии Николай Воронов, а авиацию - маршал авиации Александр Новиков.
К началу Великой Курской битвы в составе Центрального, Воронежского фронтов и Степного фронтов было более 1,9 млн. человек (из них 0,6 млн. в резерве), более 26,5 тыс. орудий и миномётов (вместе с 7,4 тыс. в резерве), свыше 4,9 тыс. танков и САУ (1,5 тыс. в резерве), около 2,6 тыс. самолетов (из них 0,5 тыс. располагалось в резерве).
После решения задач стратегической оборонительной операции советское командование планировало перейти в контрнаступление. Реализация плана «Кутузов» - разгром орловской немецкой группировки, была возложена на войска левого фланга Западного фронта под началом генерал-полковника Василия Соколовского, Брянского фронта под командование генерал-полковника Маркиана Попова и правого фланга Центрального фронта Константина Рокоссовского. Выполнение плана «Румянцев» - наступательная операция на белгородско-харьковском направлении, планировали провести соединениями Воронежского фронта под командованием Николая Ватутина, Степного фронта Ивана Конева и силами Юго-Западного фронта Родиона Малиновского.
Силы Центрального, Воронежского фронтов и Степного фронтов создали мощную оборонительную систему, которая включала в себя 8 оборонительных линий и рубежей общей глубиной 250–300 км. Большое внимание уделяли противотанковой, противоартиллерийской и противоздушной обороне с глубоким эшелонированием боевых порядков. Была создана развитая система опорных пунктов, блиндажей, огневых точек, траншей, ходов сообщения и противотанковых и противопехотных заграждений. На левом берегу Дона создали государственный рубеж обороны. Глубина полос обороны на Центральном фронте, где ждали главного удара немецких войск, составляла 190 км, на Воронежском фронте – 130 км. У каждого фронта было оборудовано по три армейских и три фронтовых оборонительных рубежа. Центральный фронт Рокоссовского имел в совеем составе: 48-ю, 13-ю, 70-ю, 65-ю, 60-ю общевойсковые и 2-ю танковую армии. Воронежский фронт Ватутина также имел шесть армий: 6-ю, 7-ю гвардейские, 38-ю, 40-ю, 69-ю общевойсковые и 1-ю танковую. Командование Центрального фронта расположило в первой линии все пять общевойсковых армий, 2-я танковая армия была во втором эшелоне и два танковых корпуса (9-й и 19-й) были в резерве. На Воронежском фронте в первом эшелоне было 4 армии. Ширина линий обороны Центрального фронта составляла 306 км, а Воронежского – 244 км.
Советское командование большое внимание оказывало формированию артиллерийских группировок. 10 апреля 1943 года Народный комиссариат обороны издал специальный приказ о применении артиллерии Резерва Верховного Главнокомандования (РВГК), закреплении артполков усиления за армиями и формировании истребительно-противотанковых и минометных бригад для фронтов. В линиях обороны 48-й, 13-й и 70-й армий ЦФ на предполагаемом направлении главного удара немецкой орловской группировки было сконцентрировано, вместе со вторым эшелоном и резервами фронта до 70% всех орудий и минометов фронта и 85% всей артиллерии резерва Верховного Главнокомандования. В полосе обороны 13-й армии, куда был нацелен острие удара 9-й армии, сосредоточивали 44% артиллерийских полков РВГК. 13-й армии был придан 4-й артиллерийский корпус прорыва, который имел 700 орудий и минометов и 432 установки реактивной артиллерии. На Воронежском фронте в полосе обороны фронта, где были расположены 6-я и 7-я гвардейские армии, было сконцентрировано до 66% артиллерии резерва ВГК - 87 из 130 артполков. Большое внимание командованием было уделено минированию оборонительных рубежей. Средняя плотность минирования на направлении ожидаемых ударов немецких группировок составляла 1,5 тыс. противотанковых и 1,7 тыс. противопехотных мин на каждый километр фронта. Войска Центрального фронта в течение апреля – июня 1943 года установили до 400 тыс. мин. и фугасов.
Советские саперы устанавливают противотанковые противогусеничные мины ТМ-42 перед передним краем обороны. Курская дуга, Центральный фронт.
К моменту начала Курской битвы советское командование установило более тесное, чем было до этого, взаимодействие с партизанскими отрядами. Центральный штаб партизанского движения готовясь к битве на Курском выступе организовал в тылу немецких групп армий «Центр» и «Юг» массовые диверсии. Особенно большую роль сыграли удары партизан по коммуникациям противника. К лету 1943 года белорусские партизаны сковали своими действиями более 80 тыс. немецких солдат и офицеров, смоленские партизаны – до 60 тыс., брянские – около 50 тыс. гитлеровцев.
Необходимо отметить и самоотверженную работу гражданского населения. Население Курской, Орловской, Воронежской и Харьковской областей, при мобилизующей роли партийных и советских органов, оказало огромную помощь войскам фронтов. Жители прифронтовых районов помогали советским воинам строить оборонительные рубежи, ремонтировать дороги, восстанавливать разрушенные немецкой авиацией коммуникации, железнодорожные объекты.
Центральный фронт. Рокоссовский, на основе оценки обстановки считал, что противник перейдёт в наступление против сил правого крыла фронта, нанеся основной удар на Поныри, Ольховатку, Золотухино, Курск в полосе обороны 13-й армии, и вспомогательные удары от Змиевки на Дросково и от Тросны на Курск. Поэтому командование фронта решило сократить полосу обороны 13-й армии с 56 до 32 километров и увеличить её состав до 4 корпусов – 12 стрелковых дивизий. Построение армии стало двухэшелонным. Командиром 13-й армии был генерал-лейтенант Николай Пухов.
Кроме 13-й армии Пухова на пути немецкого удара были соединения 48-й армии в составе 7 стрелковых дивизий. 48-я армия генерал-лейтенанта Прокофия Романенко занимала участок в 38 км правее 13-й армии. Левее 13-й армии располагались силы правого крыла 70-й армии генерал-лейтенанта Ивана Галанина в составе 5 стрелковых дивизий. Таким образом, на 95-километровом участке фронта, где ожидали наступление противника, было развёрнуто 24 стрелковые дивизии из 41 дивизии и 4 бригад, которые имел ЦФ. Десять стрелковых дивизий было развернуто на главной полосе обороны, девять дивизий – на второй оборонительной полосе, и пять дивизий 13-й армии были расположены в районе армейской оборонительной полосы. Остальной участок фронта протяженностью свыше 200 км обороняли 17 стрелковых дивизий и 4 бригады. Это был левофланговый корпус 70-й армии – 3 стрелковые дивизии; 65-я армия генерал-лейтенанта Павла Батова – 9 стрелковых дивизий и одна бригада; 60-я армия генерал-лейтенанта Ивана Черняховского – 5 стрелковых дивизий и 3 бригады. Общая численность ЦФ к 1 июля 1943 года составляла 711,5 тыс. человек, 5359 орудий, 5792 миномета, 1897 танков и самоходных артиллерийских установок. Большая часть танков и САУ находилась в подчинении фронта в составе 2-й танковой армии под началом Алексея Родина, 9-го и 19-го танковых корпусов. Часть танковых соединений была подчинена армиям.
Командующий Центральным фронтом генерал армии К.К. Рокоссовский и член Военного совета фронта генерал-майор К.Ф. Телегин на передовых позициях перед началом битвы на Курской дуге.
Воронежский фронт. Командующему Воронежским фронтом генералу Николаю Ватутину было сложнее определить направление главного удара немецкой белгородской группировки. Комфронта считал возможным наступление войск противника на трёх направлениях: 1) из района западнее Белгорода на Обоянь; 2) от Белгорода на Корочу; 3) из района западнее Волчанска на Новый Оскол. Первые два направления считались наиболее вероятными. Поэтому командование ВФ сосредоточил свои основные силы в центре и на левом фланге фронта, на участке в 164 километров, что составляло до двух третей общей протяженности фронта. На всех трёх направлениях были подготовлены контрудары вторыми эшелонами с резервами с привлечением сил первого эшелона.
Четыре армии были в первом эшелоне обороны: 40-я, 38-я общевойсковые и 6-я и 7-я гвардейские. В центре и на левом крыле фронта стояли три армии в составе 7 стрелковых дивизий каждая. 40-я армия Кирилла Москаленко обороняла участок фронта в 50 км, 6-я гвардейская армия Ивана Чистякова отвечала за участок в 64 км, 7-я гвардейская армия Михаила Шумилова – 50 км. В первом эшелоне фронта была развернута 21 дивизия: 12 стрелковых дивизий (по 4 в каждой армии) занимали главную линию обороны, 8 дивизий – вторую линию, одна дивизия располагалась на армейской полосе обороны за левым крылом 40-й армии. На правом фланге Воронежского фронта против правого фланга 2-й немецкой армии, в полосе в 80 км, была расположена 38-я армия под командованием Никандра Чибисова в составе 6 стрелковых дивизий (пять дивизий были в первом эшелоне обороны, одна – во втором).
Во втором эшелоне обороны Воронежского фронта оборону занимали 1-я танковая армия Михаила Катукова (31-й, 6-й танковые корпуса и 3-й мехкорпус), она закрывала направление Обоянь – Курск; и 69-я армия Василия Крючёнкина (5 стрелковых дивизий, они были развёрнуты на армейской полосе обороны 6-й и 7-й гвардейских армий), обороняла направления Белгород, Короча и Волчанкс, Новый Оскол. В резерве ВФ были 35-й гвардейский стрелковый корпус (в составе трёх стрелковых дивизий), стоявший на левом фланге первой оборонительной линии, а также 5-й и 2-й гвардейские танковые корпуса.
Неопределённая ситуация с направлением главного удара немецких войск и ошибка с местом главного удара (его ждали в полосе Центрального фронта), усугублялось особенностями полосы обороны Центрального и Воронежского фронтов. На северном фасе Курской дуги местность менее благоприятствовала для движения крупных масс бронетехники (местность была более лесистой). На ЦФ такая полоса местности составляла около трети всего участка, а у ВФ – две трети. Ватутин был вынужден размазать войска на более широком фронте, снизив плотность боевых порядков в том месте, где немецкое командование нанесёт главный удар. В частности, 40-я армия Москаленко, которая оказалась в стороне от направления удара 4-й танковой армии Гота, была мощнее 6-й и 7-й гвардейский армий, которые приняли удар врага. 40-я армия имела больше противотанковых 45-мм пушек, 76,2-мм полковых пушек, 82-мм и 120-мм минометов, чем 6-я гвардейская армия. При этом 40-я армия обороняла 50-киометровый участок фронта, а 6-я гвардейская – 64-километровый. 40-я армия была и лидером по числу танков среди армий Воронежского фронта – 237 машин (в 6-й гвардейской – 135 танков). Уже в ходе сражение соединения 40-й армии стали перебрасывать на помощь гвардейцам, но 6-й гвардейской армии от этого не стало легче. Да и немецким войска было легче бить советские войска по частям. Общая численность войск Воронежского фронта на начало июля 1943 года составляла 625,5 тыс. человек, 4155 орудий, 4596 минометов и 1701 танков и самоходных артиллерийских установок.
Понятно, что в такой ситуации «преднамеренная оборона» для комфронта Ватутина была неприемлемым вариантом. При неблагоприятном развитии ситуации Воронежский фронт мог прийти к катастрофе. Поэтому Николай Фёдорович предпочёл бы атаковать. Ватутин неоднократно ставил перед Генштабом вопрос о необходимости самим начать наступление на юго-западном направлении. Кроме того, он выражал опасения, что противник так и не будет наступать и советские войска упустят время для проведения наступательных операций в 1943 году. Ватутин убеждал Василевского: «Давайте бросим окапываться и начнем первыми. Сил у нас для этого достаточно». По словам Васильевского, неспокоен был и Верховный Главнокомандующий. Ватутин настаивал, что надо ударить, не позднее начала июля. Сталин посчитал, что это предложение заслуживает внимания и приказал комфронта подготовить свои соображения на этот счёт и доложить их в Ставке. Длительная задержка с немецким наступлением заставляла Сталина беспокоиться и думать об упреждающем ударе.
В 2 часа ночи 1943 года в адрес командующих Западным, Брянским, Центральным, Воронежским, Юго-Западным и Южным фронтами была отправлена директива Ставки Верховного Главнокомандования № 30144, где отмечалось, что немецкие войска могут перейти в наступление в период 3-6 июля. Войскам приказывалось быть в полной готовности для отражения удара и усилить наблюдение за немцами.
Строительство оборонительных сооружений на Курской дуге.
После завершения зимней кампании в конце марта 1943 года, советское командование приступило к выработке плана предстоявших действий на летнюю кампанию. В разработке операции участвовали Ставка ВГК, Генштаб и все командующие фронтами, которые защищали Курский вступ. Ставка Верховного Главнокомандования собиралась в летне-осенний период провести широкомасштабное наступление, нанося главный удар на юго-западном направлении с целью нанести поражение группе армий «Юг», освободить от захватчиков Левобережную Украину, Донбасс и форсировать реку Днепр.
Перед Ставкой стал сложный выбор – нанести предупреждающий удар или обороняться. Каждая стратегия имела свои преимущества и недостатки. Несмотря на убеждённость немецкого командования в том, что Красная Армия сразу перейдёт в наступление после завершения периода весенней распутицы, советское верховное командование на этот раз не спешило. 8 апреля 1943 г. представитель Ставки Георгий Константинович Жуков, направленный на юго-западное направление для стабилизации ситуации после Харьковского поражения, направил Верховному главнокомандующему свои соображения о возможных действиях противника весной — летом 1943 года. Жуков, учитывая высокие потери вермахта в зимней кампании, считал, что крупных резервов у немецкого командования для серьёзной операции, вроде удара по Сталинграду и Кавказу в 1942 году, нет. Маршал предполагал, что немцы собрав максимум сил, включая 13-15 танковых дивизий, при поддержке значительных сил ВВС нанесут удар орловской группировкой в обход Курска с северо-востока и белгородско-харьковской группировкой в обход Курска с юго-востока. Вспомогательный удар немецкое командование могло нанести с запада с района Ворожбы, между реками Сейм и Псёл, на Курск с юго-запада. Таким образом, Жуков довольно точно определил общий замысел немецкого командования.
Маршал Жуков считал переход советских войск в наступление с целью упреждения противника нецелесообразным. По его мнению, лучше будет измотать врага в оборонительном сражении, выбить его ударный потенциал, танки, а затем, введя в бой свежие резервы, перейти в общее наступление и разгромить главную немецкую группировку. Что ожидание затянется на всю оставшуюся весну и часть лета, Георгий Жуков не предполагал.
Сталин, получив доклад Жукова, дал задание Генштабу запросить мнения командующих фронтами и подготовить специальное совещание по поводу летней кампании 1943 года. 12 апреля в Ставке Верховного Главнокомандования прошло специальное совещание. В нём участвовали Сталин, заместитель Верховного Главнокомандующего Жуков, глава Генштаба Василевский и его заместитель Антонов. На совещании приняли предварительное решение о преднамеренной обороне, сосредоточив главное внимание на Курской дуге. После отражения вражеского удара, планировали перейти в контрнаступление и общее наступление, нанося главный удар в направлении Харькова, Полтавы и Киева. В случае отсутствия вражеского наступления в течение длительного времени, был предусмотрен переход советских войск в наступление без предварительной обороны.
Г.К. Жуков и И.С.Конев на Курской дуге.
Надо отметить, что советская разведка смогла заблаговременно вскрыть подготовку немецких вооружённых сил к крупному наступлению на Курском выступе и даже установить дату начала операции. Эти сведения были получены ещё весной 1943 года. 12 апреля на стол Верховного Главнокомандующего лёг переведённый с немецкого языка точный текст директивы № 6 «О плане операции «Цитадель» германского Верховного командования. Документ в это время ещё не был подписан Адольфом Гитлером. Эта ценная информация была получена и передана Москве разведчиком, который работал под именем «Вертер». Его настоящее имя до сих пор неизвестно. Есть мнение, что он был сотрудником Верховного командования немецких вооруженных сил и полученные им данные передавались в Советский Союз через действовавшего на швейцарской территории агента «Люци» — Рудольфа Рёсслера.
Вскоре данные переданные Вертером подтвердились из другого источника. 7 мая ГКО получил сообщение Лондонской резидентуры, в нём приводился текст перехваченной британской разведкой телеграммы от 25 апреля генерал-фельдмаршала Максимиллиана фон Вейхса в адрес оперативного отдела штаба верховного командования. Этот документ передал советскому разведчику Киму Филби один из членов «кембриджской пятёрки» Джон Кернкросс. Британец работал в службе дешифровки. Кернкросс был агентом советской разведки с 1935 года. В перехваченной и расшифрованной британской разведкой телеграмме подробно излагался план операции «Цитадель». В конце мая 1943 года в генштаб поступило спецсообщение 1-го Управления НКГБ СССР, в нём указывались удары немецких группировок по линии Курс – Белгород – Малоархангельск.
Вечером 8 мая Ставка предупредила фронты о возможном ударе противника. Командованию фронтов сообщили о возможности немецкого наступления 10-12 мая на орловско-курском или белгородско-обоянском направлении, либо на обоих. Верховное главнокомандование приказала к утру 10 мая привести войска как первой линии обороны, так и резервов в полную боевую готовность. Авиация должна была не только защитить войска от ударов вражеских ВВС, но и завоевать господство в воздухе. В мае немецкого наступления не последовало, командующий 9-й армией Модель уговорил Гитлера не начинать операцию.
В принципе в мае Красная армия могла сама перейти в наступление. Соединения были пополнены людьми и техникой, могли начать активные действия, опираясь на уже созданную мощную систему обороны. Однако идея «преднамеренной обороны» уже была преобладающей. Кроме оборонительных позиций армий и фронтов, которые должны были встретить удар немецких группировок, была создана развитая система тыловых рубежей, стратегических резервов, которая позволяла выдержать удар врага, даже если немцы прорвут оборону армий Центрального и Воронежского фронтов. Одновременно шла подготовка наступательных операций (будущих «Румянцев» и «Кутузов»).
Ожидание удара противника было тяжелым в психологическом отношении, но давало больше времени на подготовку оборонительных рубежей. Кроме того, данные разведки не давали ответа на вопрос, где будет нанесён главный удар и точном месте наступления войск противника. Не было полных сведений о числе войск задействованных немецким командованием. Ставка и Генштаб считали, что главный удар противник нанесёт из района Орла по Центральному фронту. В реальности наиболее сильной будет белгородская группировка вермахта, которая ударит по Воронежскому фронту. Поэтому, несмотря на то, что Жуков и Василевский (глава Генштаба) придерживались идеи о переходе к обороне в районе Курского выступа, были и противники такой стратегии. Красная Армия обладала всем необходимым для наступления, и командующие Воронежским и Южным фронтами генералы Николай Ватутин и Родион Малиновский настаивали на нанесении упреждающего удара в районе Донбасса. Их поддерживали члены Ставки Верховного Главнокомандования Семен Тимошенко, Климент Ворошилов и некоторые другие военачальники. Окончательное решение советское командование приняло в конце мая – начале июня 1943 года. Большинство исследователей считают, что решение о преднамеренной обороне, в данном случае было наиболее рациональным видом стратегии.
К оборонительной операции в районе Кyрского выступа привлекались в основном силы Центрального и Воронежского фронтов. Для их поддержки к 30 апреля был сформирован Резервный фронт, затем его переименовали в Степной военный округ, а с 9 июля 1943 года – в Степной фронт под командованием Ивана Степановича Конева. В состав Степного фронта первоначально включили 27-ю, 47-ю, 53-ю армии и 5-ю воздушную армию. Войска Степного военного округа были расположены в резерве за Центральным и Воронежским фронтами. Степной фронт должен был остановить наступление войск противника в случае его прорыва. 18 июля в состав Степного фронта включили 69-ю армию и 7-ю гвардейскую армию, а в сентябре – 4-ю и 5-ю гвардейские армии, 37-ю и 46-ю армии.
В резерве Ставки Верховного Главнокомандования и во вторых эшелонах фронтов было дислоцировано 5 танковых армий, несколько отдельных танковых и механизированных корпусов, значительное число стрелковых корпусов и дивизий. Центральный и Воронежский фронт с апреля по июль были усилены 10 стрелковыми дивизиями, 10 истребительно-противотанковыми артиллерийскими бригадами, 13 отдельными истребительно-противотанковыми артиллерийскими полками, 14 артиллерийскими полками, 8 полками гвардейских минометов, 7 отдельными танковыми и самоходно-артиллерийскими полками. Двум фронтам, которые должны были отразить удар врага, передали более 9 тыс. орудий и минометов, 1284 самолета.
Координацию действий фронтов на этом направлении осуществляли представители Ставки ВГК маршалы Советского Союза Георгий Жуков и Александр Василевский, артиллерию курировал генерал-полковник артиллерии Николай Воронов, а авиацию - маршал авиации Александр Новиков.
К началу Великой Курской битвы в составе Центрального, Воронежского фронтов и Степного фронтов было более 1,9 млн. человек (из них 0,6 млн. в резерве), более 26,5 тыс. орудий и миномётов (вместе с 7,4 тыс. в резерве), свыше 4,9 тыс. танков и САУ (1,5 тыс. в резерве), около 2,6 тыс. самолетов (из них 0,5 тыс. располагалось в резерве).
После решения задач стратегической оборонительной операции советское командование планировало перейти в контрнаступление. Реализация плана «Кутузов» - разгром орловской немецкой группировки, была возложена на войска левого фланга Западного фронта под началом генерал-полковника Василия Соколовского, Брянского фронта под командование генерал-полковника Маркиана Попова и правого фланга Центрального фронта Константина Рокоссовского. Выполнение плана «Румянцев» - наступательная операция на белгородско-харьковском направлении, планировали провести соединениями Воронежского фронта под командованием Николая Ватутина, Степного фронта Ивана Конева и силами Юго-Западного фронта Родиона Малиновского.
Силы Центрального, Воронежского фронтов и Степного фронтов создали мощную оборонительную систему, которая включала в себя 8 оборонительных линий и рубежей общей глубиной 250–300 км. Большое внимание уделяли противотанковой, противоартиллерийской и противоздушной обороне с глубоким эшелонированием боевых порядков. Была создана развитая система опорных пунктов, блиндажей, огневых точек, траншей, ходов сообщения и противотанковых и противопехотных заграждений. На левом берегу Дона создали государственный рубеж обороны. Глубина полос обороны на Центральном фронте, где ждали главного удара немецких войск, составляла 190 км, на Воронежском фронте – 130 км. У каждого фронта было оборудовано по три армейских и три фронтовых оборонительных рубежа. Центральный фронт Рокоссовского имел в совеем составе: 48-ю, 13-ю, 70-ю, 65-ю, 60-ю общевойсковые и 2-ю танковую армии. Воронежский фронт Ватутина также имел шесть армий: 6-ю, 7-ю гвардейские, 38-ю, 40-ю, 69-ю общевойсковые и 1-ю танковую. Командование Центрального фронта расположило в первой линии все пять общевойсковых армий, 2-я танковая армия была во втором эшелоне и два танковых корпуса (9-й и 19-й) были в резерве. На Воронежском фронте в первом эшелоне было 4 армии. Ширина линий обороны Центрального фронта составляла 306 км, а Воронежского – 244 км.
Советское командование большое внимание оказывало формированию артиллерийских группировок. 10 апреля 1943 года Народный комиссариат обороны издал специальный приказ о применении артиллерии Резерва Верховного Главнокомандования (РВГК), закреплении артполков усиления за армиями и формировании истребительно-противотанковых и минометных бригад для фронтов. В линиях обороны 48-й, 13-й и 70-й армий ЦФ на предполагаемом направлении главного удара немецкой орловской группировки было сконцентрировано, вместе со вторым эшелоном и резервами фронта до 70% всех орудий и минометов фронта и 85% всей артиллерии резерва Верховного Главнокомандования. В полосе обороны 13-й армии, куда был нацелен острие удара 9-й армии, сосредоточивали 44% артиллерийских полков РВГК. 13-й армии был придан 4-й артиллерийский корпус прорыва, который имел 700 орудий и минометов и 432 установки реактивной артиллерии. На Воронежском фронте в полосе обороны фронта, где были расположены 6-я и 7-я гвардейские армии, было сконцентрировано до 66% артиллерии резерва ВГК - 87 из 130 артполков. Большое внимание командованием было уделено минированию оборонительных рубежей. Средняя плотность минирования на направлении ожидаемых ударов немецких группировок составляла 1,5 тыс. противотанковых и 1,7 тыс. противопехотных мин на каждый километр фронта. Войска Центрального фронта в течение апреля – июня 1943 года установили до 400 тыс. мин. и фугасов.
Советские саперы устанавливают противотанковые противогусеничные мины ТМ-42 перед передним краем обороны. Курская дуга, Центральный фронт.
К моменту начала Курской битвы советское командование установило более тесное, чем было до этого, взаимодействие с партизанскими отрядами. Центральный штаб партизанского движения готовясь к битве на Курском выступе организовал в тылу немецких групп армий «Центр» и «Юг» массовые диверсии. Особенно большую роль сыграли удары партизан по коммуникациям противника. К лету 1943 года белорусские партизаны сковали своими действиями более 80 тыс. немецких солдат и офицеров, смоленские партизаны – до 60 тыс., брянские – около 50 тыс. гитлеровцев.
Необходимо отметить и самоотверженную работу гражданского населения. Население Курской, Орловской, Воронежской и Харьковской областей, при мобилизующей роли партийных и советских органов, оказало огромную помощь войскам фронтов. Жители прифронтовых районов помогали советским воинам строить оборонительные рубежи, ремонтировать дороги, восстанавливать разрушенные немецкой авиацией коммуникации, железнодорожные объекты.
Центральный фронт. Рокоссовский, на основе оценки обстановки считал, что противник перейдёт в наступление против сил правого крыла фронта, нанеся основной удар на Поныри, Ольховатку, Золотухино, Курск в полосе обороны 13-й армии, и вспомогательные удары от Змиевки на Дросково и от Тросны на Курск. Поэтому командование фронта решило сократить полосу обороны 13-й армии с 56 до 32 километров и увеличить её состав до 4 корпусов – 12 стрелковых дивизий. Построение армии стало двухэшелонным. Командиром 13-й армии был генерал-лейтенант Николай Пухов.
Кроме 13-й армии Пухова на пути немецкого удара были соединения 48-й армии в составе 7 стрелковых дивизий. 48-я армия генерал-лейтенанта Прокофия Романенко занимала участок в 38 км правее 13-й армии. Левее 13-й армии располагались силы правого крыла 70-й армии генерал-лейтенанта Ивана Галанина в составе 5 стрелковых дивизий. Таким образом, на 95-километровом участке фронта, где ожидали наступление противника, было развёрнуто 24 стрелковые дивизии из 41 дивизии и 4 бригад, которые имел ЦФ. Десять стрелковых дивизий было развернуто на главной полосе обороны, девять дивизий – на второй оборонительной полосе, и пять дивизий 13-й армии были расположены в районе армейской оборонительной полосы. Остальной участок фронта протяженностью свыше 200 км обороняли 17 стрелковых дивизий и 4 бригады. Это был левофланговый корпус 70-й армии – 3 стрелковые дивизии; 65-я армия генерал-лейтенанта Павла Батова – 9 стрелковых дивизий и одна бригада; 60-я армия генерал-лейтенанта Ивана Черняховского – 5 стрелковых дивизий и 3 бригады. Общая численность ЦФ к 1 июля 1943 года составляла 711,5 тыс. человек, 5359 орудий, 5792 миномета, 1897 танков и самоходных артиллерийских установок. Большая часть танков и САУ находилась в подчинении фронта в составе 2-й танковой армии под началом Алексея Родина, 9-го и 19-го танковых корпусов. Часть танковых соединений была подчинена армиям.
Командующий Центральным фронтом генерал армии К.К. Рокоссовский и член Военного совета фронта генерал-майор К.Ф. Телегин на передовых позициях перед началом битвы на Курской дуге.
Воронежский фронт. Командующему Воронежским фронтом генералу Николаю Ватутину было сложнее определить направление главного удара немецкой белгородской группировки. Комфронта считал возможным наступление войск противника на трёх направлениях: 1) из района западнее Белгорода на Обоянь; 2) от Белгорода на Корочу; 3) из района западнее Волчанска на Новый Оскол. Первые два направления считались наиболее вероятными. Поэтому командование ВФ сосредоточил свои основные силы в центре и на левом фланге фронта, на участке в 164 километров, что составляло до двух третей общей протяженности фронта. На всех трёх направлениях были подготовлены контрудары вторыми эшелонами с резервами с привлечением сил первого эшелона.
Четыре армии были в первом эшелоне обороны: 40-я, 38-я общевойсковые и 6-я и 7-я гвардейские. В центре и на левом крыле фронта стояли три армии в составе 7 стрелковых дивизий каждая. 40-я армия Кирилла Москаленко обороняла участок фронта в 50 км, 6-я гвардейская армия Ивана Чистякова отвечала за участок в 64 км, 7-я гвардейская армия Михаила Шумилова – 50 км. В первом эшелоне фронта была развернута 21 дивизия: 12 стрелковых дивизий (по 4 в каждой армии) занимали главную линию обороны, 8 дивизий – вторую линию, одна дивизия располагалась на армейской полосе обороны за левым крылом 40-й армии. На правом фланге Воронежского фронта против правого фланга 2-й немецкой армии, в полосе в 80 км, была расположена 38-я армия под командованием Никандра Чибисова в составе 6 стрелковых дивизий (пять дивизий были в первом эшелоне обороны, одна – во втором).
Во втором эшелоне обороны Воронежского фронта оборону занимали 1-я танковая армия Михаила Катукова (31-й, 6-й танковые корпуса и 3-й мехкорпус), она закрывала направление Обоянь – Курск; и 69-я армия Василия Крючёнкина (5 стрелковых дивизий, они были развёрнуты на армейской полосе обороны 6-й и 7-й гвардейских армий), обороняла направления Белгород, Короча и Волчанкс, Новый Оскол. В резерве ВФ были 35-й гвардейский стрелковый корпус (в составе трёх стрелковых дивизий), стоявший на левом фланге первой оборонительной линии, а также 5-й и 2-й гвардейские танковые корпуса.
Неопределённая ситуация с направлением главного удара немецких войск и ошибка с местом главного удара (его ждали в полосе Центрального фронта), усугублялось особенностями полосы обороны Центрального и Воронежского фронтов. На северном фасе Курской дуги местность менее благоприятствовала для движения крупных масс бронетехники (местность была более лесистой). На ЦФ такая полоса местности составляла около трети всего участка, а у ВФ – две трети. Ватутин был вынужден размазать войска на более широком фронте, снизив плотность боевых порядков в том месте, где немецкое командование нанесёт главный удар. В частности, 40-я армия Москаленко, которая оказалась в стороне от направления удара 4-й танковой армии Гота, была мощнее 6-й и 7-й гвардейский армий, которые приняли удар врага. 40-я армия имела больше противотанковых 45-мм пушек, 76,2-мм полковых пушек, 82-мм и 120-мм минометов, чем 6-я гвардейская армия. При этом 40-я армия обороняла 50-киометровый участок фронта, а 6-я гвардейская – 64-километровый. 40-я армия была и лидером по числу танков среди армий Воронежского фронта – 237 машин (в 6-й гвардейской – 135 танков). Уже в ходе сражение соединения 40-й армии стали перебрасывать на помощь гвардейцам, но 6-й гвардейской армии от этого не стало легче. Да и немецким войска было легче бить советские войска по частям. Общая численность войск Воронежского фронта на начало июля 1943 года составляла 625,5 тыс. человек, 4155 орудий, 4596 минометов и 1701 танков и самоходных артиллерийских установок.
Понятно, что в такой ситуации «преднамеренная оборона» для комфронта Ватутина была неприемлемым вариантом. При неблагоприятном развитии ситуации Воронежский фронт мог прийти к катастрофе. Поэтому Николай Фёдорович предпочёл бы атаковать. Ватутин неоднократно ставил перед Генштабом вопрос о необходимости самим начать наступление на юго-западном направлении. Кроме того, он выражал опасения, что противник так и не будет наступать и советские войска упустят время для проведения наступательных операций в 1943 году. Ватутин убеждал Василевского: «Давайте бросим окапываться и начнем первыми. Сил у нас для этого достаточно». По словам Васильевского, неспокоен был и Верховный Главнокомандующий. Ватутин настаивал, что надо ударить, не позднее начала июля. Сталин посчитал, что это предложение заслуживает внимания и приказал комфронта подготовить свои соображения на этот счёт и доложить их в Ставке. Длительная задержка с немецким наступлением заставляла Сталина беспокоиться и думать об упреждающем ударе.
В 2 часа ночи 1943 года в адрес командующих Западным, Брянским, Центральным, Воронежским, Юго-Западным и Южным фронтами была отправлена директива Ставки Верховного Главнокомандования № 30144, где отмечалось, что немецкие войска могут перейти в наступление в период 3-6 июля. Войскам приказывалось быть в полной готовности для отражения удара и усилить наблюдение за немцами.
Строительство оборонительных сооружений на Курской дуге.
Автор Самсонов Александр
Великая Курская битва: оборонительная операция войск Центрального фронта
- Сегодня, 06:38
- Распечатать
В конце июня 1943 года появились очевидные признаки близкого немецкого наступления. Советская разведка наблюдала сосредоточение больших групп бронетехники, мотопехоты противника. На передовой немецкая артиллерия проводила внезапные, короткие артналеты. В воздухе постоянно наблюдали вражеские разведчики. Активизировала свою деятельность и немецкая наземная разведка. Ночью немецкие саперные подразделения снимали свои минные поля, готовили проходы в заграждениях, пытались проделать проходы и в советских минных полях и инженерных заграждениях.
В ночь на 5 июля разведчики 15-й стрелковой дивизии в районе Верх. Тягино обнаружили немецких саперов, которые проделывали проходы в минных полях. Захваченный в плен немецкий сапер из 6-й пехотной дивизии Б. Формель поведал, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и в 2 часа по европейскому времени (3 часа по московскому) перейдут в наступление в общем направлении на Курск. Одновременно начнется наступление из района Белгорода, также на курском направлении. Примерно такие же показания дал пленный немец, пойманный в полосе 48-й армии.
Это сообщение было весьма ценным, так как в этот время советское командование работало над планами предупреждающего артиллерийского удара. Времени на принятие решения было мало. До срока обозначенного пленным немцем оставалось немногим более часа. Необходимо было начинать артиллерийскую подготовку, на которую выдели до половины боезапаса. Времени на запрос у Ставки уже не было. Вопрос надо было решать на месте. По словам Константина Рокоссовского, это решение представитель Ставки Георгий Жуков, который прибыл в расположение Центрального фронта накануне вечером, доверил комфронта. Рокоссовский немедленно отдал приказ командующему артиллерией фронта об открытии огня. 2 часа 20 минут гром орудий разорвал тишину. Советская артиллерия открыла огонь в полосе обороны 13-й армии и частично 48-й и 70-й армий, где ждали главного удара немецких войск. Как затем выяснилось, советская артиллерия опередила немецкую на 10 минут. Немецкое командование планировала начать артподготовку в 2 часа 30 минут.
Удар артиллерии во время контрподготовки был в основном направлен против артиллерийских позиций противника. На Центральном фронте для контрподготовки было привлечено 507 орудий калибра 76 мм и выше, 460 минометов 82 и 120-мм, 100 реактивных установок БМ-13. По плану артподготовка должна была продолжаться около 30 минут с тратой до четверти боезапаса. На Центральном фронте артподготовку повели дважды, вторую провели в 4 часа 35 минут. Контрподготовку провели и на Воронежском фронте. Кроме того, силы воздушных армий провели авианалет на аэродромы противника.
Многие исследователи считают, что идея контрподготовки сомнительна. В ходе перегруппировки сил перед самим наступлением позиции пехоты, артиллерии и бронетехнику могут меняться. И выявленные заранее позиции могут быть оставленными. Кроме того, из-за недостаточной плотности артиллерии, которую привлекают для артподготовки, слабой разведки позиций противника, эффект такого удара будет минимальным. В результате высокие траты боеприпасов, которые пригодились бы в таком сражении, малоэффективны. Другие военные историки, наоборот, считают такую артподготовку полезной, она имела значительное психологическое воздействие на врага, вынудила его на некоторый срок отложить удар, приводить в порядок связь, которая сильно пострадала, изготовившиеся к наступлению части.
5 июля 1943 года. В 6 часов утра по московскому времени немецкие войска нанесли по советским оборонительным рубежам авиационный и артиллерийский удары. Артподготовка была очень сильной. Помимо собственной артиллерии соединений и дивизионов резерва в ней участвовали орудия находившихся во втором эшелоне танковых дивизий. Из-за нехватки авиации, что не позволяло наносить удары одновременно по всем направлениям, 6-й воздушный флот поддерживал соединения 9-й армии последовательно. Сначала вся авиация 1-й авиадивизии наносила удары в полосе наступления 41-го танкового и 23-го армейского корпусов, затем – в полосе 47-го танкового корпуса. Поэтому немецкие соединения наступали неодновременно. Перешли в наступление ударные части вермахта. На орловско-курском направлении в первый день сражения было брошено в бой более 500 танков и САУ, на белгородском – около 700 танков и штурмовых орудий.
В полосе обороны Центрального фронта немецкие войска атаковали 13-ю армию и примыкавшие к ней фланги 48-й и 70-й армий. Главный удар группировка Моделя нанесла силами трех пехотных и четырех танковых дивизий на Ольховатку, по левому флангу 13-й армии Пухова. Четыре пехотные дивизии противника были двинуты против правого фланга 13-й и левого фланга 48-й армии Романенко, они наступали на Малоархангельск. Три пехотные дивизии 9-й армии атаковали правый фланг 70-й армии генерала Галанина, пробиваясь в направлении на Гнилец. Наступление сухопутных войск поддерживались ударами немецких Военно-воздушных сил. Сражение с самого начала приняло ожесточённый характер. Командование 9-й немецкой армии, столкнувшись с мощной советской обороной, было вынуждено провести повторную часовую артподготовку.
47-й танковый корпус (тк) Йоахима Лемельзена перешел в наступление, когда воздушные удары сместились западнее. На острие его наступления была 6-я пехотная дивизия генерала Хорста Гроссмана. Её поддерживало единственное на орловско-курском направлении подразделение тяжелых танков «Тигр» - 505-й тяжёлый танковый батальон майора Сована. 505-й тяжелый танковый батальон начали формировать в феврале 1943 года в Фалинбостеле в составе двух танковых рот. На начало июля в батальоне было 25 Pz. Kpfw. Ill (Т-3) и 31 Pz. Kpfw. VI (Т-6 «Тигр»). На вооружении второй роты были малые танкетки «Голиаф». Эти самоходные одноразовые мины без экипажа применяли для подрыва вражеских танков, для уничтожения плотных пехотных формирований и разрушения инженерных сооружений.
«Тигр» № 214 из 2-й роты 505-го тяжёлого танкового батальона.
«Тигры» 505-го батальона (номера «114», «214», «321») в боях на Курской Дуге.
В полосе наступления 47-го тк оборону держала 15-я стрелковая дивизия под началом полковника Владимира Джанджгавы из состава 29-го стрелкового корпуса. Она отвечала за 9 км участок фронта. Для неё удар 6-й пехотной дивизии, усиленной батальоном «Тигров», двумя батальонами САУ Sturmgeschütz III и техникой 20-й танковой дивизии, стал серьёзным испытанием. Клин из батальона «Тигров», почти сотни других танков и САУ сделал своё дело. Во второй половине дня 15-ю стрелковую дивизию сбили с позиций. 676-й стрелковый полк попал в окружение севернее Александровки, но вечером смог пробиться к своим. Во втором эшелоне немцев встретила 6-я гвардейская стрелковая дивизия Дмитрия Онуприенко. Она была в составе 17-го гвардейского стрелкового корпуса.
Развал обороны 15-й дивизии привёл к ухудшению обстановки на стыке 13-й армии с 70-й армией. Здесь оборону держала 132-я стрелковая дивизия Тимофея Шкрылева из 70-й армии. 46-й танковый корпус Ханца Цорна (в период Курского сражения в нем было только 4 пехотные дивизии) неоднократно предпринимал атаки на этом участке фронта, но прорвать советскую оборону в первой половине дня немцы не смогли. Также успешно отбили все атаки противника части 280-й стрелковой дивизии Дмитрия Голосова (70-я армия).
Во второй половине дня отступление соединений 15-й дивизии оголило правый фланг 70-й армии. Комдив Шкрылев пытаясь защитить фланг армии от обхода с востока, направил восточнее Гнилец 712-й стрелковый полк. Но он уже был обескровлен предшествующими боями, да и не мог один изменить ситуацию. Полк был атакован и стал медленно отходить в направлении на Гнилец. 132-я дивизия была снова атакована с фронта, а затем фланга, и была вынуждена отходить.
Менее успешно развивалось наступление немецких войск на левом фланге 9-й армии Моделя. Здесь наступал 41-й танковый корпус Йозефа Харпе и 23-й армейский корпус Йоханнеса Фриснера. Наступление 86-й и 292-й пехотных дивизий из состава 41-го тк и 78-й штурмовой дивизии из состава 23-го ак поддерживали 653-й и 654-й батальоны из состава 656-го полка истребителей танков. В составе двух батальонов было 90 САУ «Фердинад» с 88-мм орудиями. Каждому батальону штурмовых орудий «Фердинанд» придавалась рота радиоуправляемых транспортеров взрывчатки «Боргвард». Во втором эшелоне двигался третий батальон 656-го полка (216-й батальон штурмовых танков) – на его вооружении были штурмовые орудия Sturmpanzer IV «Brummbär» (нем. медведь-ворчун) с 150-мм пушками.
«Фердинанд» 653-го батальона истребителей танков перед боями.
Советские позиции, которые обороняла 81-я стрелковая дивизия под командованием Александра Баринова (29-й стрелковый корпус 13-й армии) и 148-й стрелковой дивизии 15 стрелкового корпуса, были хорошо прикрыты плотным минным полем. «Боргварды» не успевали проделывать проходы в минных полях, поэтому немецкие войска несли тяжелые потери. Уже в самом начале боя более 10 САУ подорвались на минах, получив серьёзные повреждения катков и траков. Тяжелые потери понесли и экипажи машин. Вскоре к потерям от советских мин добавился и огонь артиллерии, который оказался довольно эффективным. К 17 часам 5 июля в 653-м батальоне сталось всего 12 «Фердинандов» из 45.
Начало атаки 654-го батальона немецких штурмовых орудий оказалось еще более неудачным. Приданные батальону саперы приготовили по два прохода через свои минные поля. Однако когда САУ начали движение 6-я рота «Фердинандов» и приданный ей взвод «Боргвардов» попали на собственное, необозначенное на картах минное поле. В результате все 4 танкетки подорвались. Было повреждено несколько штурмовых орудий. Советская артиллерия открыла огонь по обозначившему себя противнику, выведя из стоя ещё несколько машин. Из 6-й роты только 4 машины смогли выйти к советским позициям. Другой взвод «Боргвардов» и 5-я и 7-я роты немецких САУ также действовали неудачно. Саперы смогли проделать в минном поле только один проход, и попали под артиллерийский обстрел. Артиллерийский снаряд попал в танкетку, которая была на исходной позиции. Она взлетела на воздух и повредила ещё две танкетки, которые также сдетонировали. 5 и 7-я роты потеряв большую часть машин вышли к советским позициям. При этом осколком снаряда был смертельно ранен командир батальона майор Ноак. Правда, оставшиеся машины действовали довольно эффективно.
Уничтоженный на Курской дуге немецкий танк-робот B-IV и немецкий мотоцикл.
81-я стрелковая дивизия в целом выполнила задачу, хотя немцы в ряде мест прорвали её позиции. Дивизия к вечеру дралась в полуокружении, некоторые её подразделения были окружены. 6 июля советские войска нанесли контрудар и деблокировали части дивизии, она закрепилась на прежних рубежах. 7 июля немцы снова её атаковали и оттеснили ко второму рубежу обороны, обескровленную дивизию отвели во второй эшелон. 8-я и 148-я стрелковые дивизии 13-й армии, которые оборонялись на этом же направлении, сумели в первый день сражения удержать свои позиции.
К концу дня 5 июля немецкие войска смогли вклиниться в полосу обороны 13-й армии на 6-8 км, прорвав главную полосу обороны. В районе севернее Ольховатки немцы вышли на участке в 15 км ко второй полосе обороны армии. Удары на Гнилец и Малоархангельск было менее успешными. Здесь гитлеровцы продвинулись примерно на 5 км. Модель решил изъять приданную 23 армейскому корпусу артиллерию. В целом, несмотря на неточность определения атакуемого участка, запас прочности обороны ЦФ позволил выправить ситуацию и избежать критической ситуации.
После того как было выявлено примерное направление вражеского удара, комфронта принял решение утром 6 июля нанести контрудар по клину вражеской группировки. Для контрнаступления выделялись значительные силы – 17-й гвардейский стрелковый корпус и 16-й танковый корпус 2-й танковой армии должны были ударить из района Ольховатки в северном направлении, а 19-й танковый корпус от Самодуровки в северо-восточном направлении. Контрудар должен был восстановить положение левого фланга 13-й армии. Времени для более изощрённого решения не было, развал обороны 15-й стрелковой дивизии произошел слишком быстро, необходимо было реагировать.
Модель, столкнувшись с сильным сопротивлением 13-й армии, решил досрочно ввести в бой свежие силы. Вечером 5 июля Модель сообщил командиру 47-го танкового корпуса Лемельзену о том, что на следующий день введёт в сражении 2-ю и 9-ю танковые дивизии в полосе его корпуса. Первоначально эти дивизии хотели использовать для развития успеха, а теперь пришлось их бросить в бой для прорыва советской обороны. Модель также окончательно разрешил командиру 41-го танкового корпуса Харпе использовать его второй эшелон - 18-ю танковую дивизию, которая уже была частично введена в сражение. Произошло и сужение фронта наступления – действия 46-го танкового корпуса и 23-го армейского корпуса теперь носили чисто демонстративный, вспомогательный характер. Силы 2-й и 9-й танковых дивизий стали передвигать ещё днем 5 июля, и они начали действовать ещё вечером.
Модель хотел усилить удар, и вводом в бой второго эшелона не ограничился. Ранним утром 6 июля он позвонил командующего группой армий «Центр» фон Клюге и пообещав к вечеру занять высоты у Ольховатки, Понырей, Кашары, взломав оборону Центрального фронта на всю глубину, попросил передать ему из резерва группы армий 10-ю танкогренадерскую и 12-ю танковую дивизии. Из двух этих дивизий и остававшейся у Моделя в резерве 4-й танковой дивизии предполагалось организовать эшелон развития успеха – «группу Эзебека» (её командиром был фон Эзебек). После некоторого колебания, в резерве группы армий «Центр» оставалась только 5-я танковая дивизия, фон Клюге дал согласие передать Моделю две дивизии.
Продолжение следует…
В ночь на 5 июля разведчики 15-й стрелковой дивизии в районе Верх. Тягино обнаружили немецких саперов, которые проделывали проходы в минных полях. Захваченный в плен немецкий сапер из 6-й пехотной дивизии Б. Формель поведал, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и в 2 часа по европейскому времени (3 часа по московскому) перейдут в наступление в общем направлении на Курск. Одновременно начнется наступление из района Белгорода, также на курском направлении. Примерно такие же показания дал пленный немец, пойманный в полосе 48-й армии.
Это сообщение было весьма ценным, так как в этот время советское командование работало над планами предупреждающего артиллерийского удара. Времени на принятие решения было мало. До срока обозначенного пленным немцем оставалось немногим более часа. Необходимо было начинать артиллерийскую подготовку, на которую выдели до половины боезапаса. Времени на запрос у Ставки уже не было. Вопрос надо было решать на месте. По словам Константина Рокоссовского, это решение представитель Ставки Георгий Жуков, который прибыл в расположение Центрального фронта накануне вечером, доверил комфронта. Рокоссовский немедленно отдал приказ командующему артиллерией фронта об открытии огня. 2 часа 20 минут гром орудий разорвал тишину. Советская артиллерия открыла огонь в полосе обороны 13-й армии и частично 48-й и 70-й армий, где ждали главного удара немецких войск. Как затем выяснилось, советская артиллерия опередила немецкую на 10 минут. Немецкое командование планировала начать артподготовку в 2 часа 30 минут.
Удар артиллерии во время контрподготовки был в основном направлен против артиллерийских позиций противника. На Центральном фронте для контрподготовки было привлечено 507 орудий калибра 76 мм и выше, 460 минометов 82 и 120-мм, 100 реактивных установок БМ-13. По плану артподготовка должна была продолжаться около 30 минут с тратой до четверти боезапаса. На Центральном фронте артподготовку повели дважды, вторую провели в 4 часа 35 минут. Контрподготовку провели и на Воронежском фронте. Кроме того, силы воздушных армий провели авианалет на аэродромы противника.
Многие исследователи считают, что идея контрподготовки сомнительна. В ходе перегруппировки сил перед самим наступлением позиции пехоты, артиллерии и бронетехнику могут меняться. И выявленные заранее позиции могут быть оставленными. Кроме того, из-за недостаточной плотности артиллерии, которую привлекают для артподготовки, слабой разведки позиций противника, эффект такого удара будет минимальным. В результате высокие траты боеприпасов, которые пригодились бы в таком сражении, малоэффективны. Другие военные историки, наоборот, считают такую артподготовку полезной, она имела значительное психологическое воздействие на врага, вынудила его на некоторый срок отложить удар, приводить в порядок связь, которая сильно пострадала, изготовившиеся к наступлению части.
5 июля 1943 года. В 6 часов утра по московскому времени немецкие войска нанесли по советским оборонительным рубежам авиационный и артиллерийский удары. Артподготовка была очень сильной. Помимо собственной артиллерии соединений и дивизионов резерва в ней участвовали орудия находившихся во втором эшелоне танковых дивизий. Из-за нехватки авиации, что не позволяло наносить удары одновременно по всем направлениям, 6-й воздушный флот поддерживал соединения 9-й армии последовательно. Сначала вся авиация 1-й авиадивизии наносила удары в полосе наступления 41-го танкового и 23-го армейского корпусов, затем – в полосе 47-го танкового корпуса. Поэтому немецкие соединения наступали неодновременно. Перешли в наступление ударные части вермахта. На орловско-курском направлении в первый день сражения было брошено в бой более 500 танков и САУ, на белгородском – около 700 танков и штурмовых орудий.
В полосе обороны Центрального фронта немецкие войска атаковали 13-ю армию и примыкавшие к ней фланги 48-й и 70-й армий. Главный удар группировка Моделя нанесла силами трех пехотных и четырех танковых дивизий на Ольховатку, по левому флангу 13-й армии Пухова. Четыре пехотные дивизии противника были двинуты против правого фланга 13-й и левого фланга 48-й армии Романенко, они наступали на Малоархангельск. Три пехотные дивизии 9-й армии атаковали правый фланг 70-й армии генерала Галанина, пробиваясь в направлении на Гнилец. Наступление сухопутных войск поддерживались ударами немецких Военно-воздушных сил. Сражение с самого начала приняло ожесточённый характер. Командование 9-й немецкой армии, столкнувшись с мощной советской обороной, было вынуждено провести повторную часовую артподготовку.
47-й танковый корпус (тк) Йоахима Лемельзена перешел в наступление, когда воздушные удары сместились западнее. На острие его наступления была 6-я пехотная дивизия генерала Хорста Гроссмана. Её поддерживало единственное на орловско-курском направлении подразделение тяжелых танков «Тигр» - 505-й тяжёлый танковый батальон майора Сована. 505-й тяжелый танковый батальон начали формировать в феврале 1943 года в Фалинбостеле в составе двух танковых рот. На начало июля в батальоне было 25 Pz. Kpfw. Ill (Т-3) и 31 Pz. Kpfw. VI (Т-6 «Тигр»). На вооружении второй роты были малые танкетки «Голиаф». Эти самоходные одноразовые мины без экипажа применяли для подрыва вражеских танков, для уничтожения плотных пехотных формирований и разрушения инженерных сооружений.
«Тигр» № 214 из 2-й роты 505-го тяжёлого танкового батальона.
«Тигры» 505-го батальона (номера «114», «214», «321») в боях на Курской Дуге.
В полосе наступления 47-го тк оборону держала 15-я стрелковая дивизия под началом полковника Владимира Джанджгавы из состава 29-го стрелкового корпуса. Она отвечала за 9 км участок фронта. Для неё удар 6-й пехотной дивизии, усиленной батальоном «Тигров», двумя батальонами САУ Sturmgeschütz III и техникой 20-й танковой дивизии, стал серьёзным испытанием. Клин из батальона «Тигров», почти сотни других танков и САУ сделал своё дело. Во второй половине дня 15-ю стрелковую дивизию сбили с позиций. 676-й стрелковый полк попал в окружение севернее Александровки, но вечером смог пробиться к своим. Во втором эшелоне немцев встретила 6-я гвардейская стрелковая дивизия Дмитрия Онуприенко. Она была в составе 17-го гвардейского стрелкового корпуса.
Развал обороны 15-й дивизии привёл к ухудшению обстановки на стыке 13-й армии с 70-й армией. Здесь оборону держала 132-я стрелковая дивизия Тимофея Шкрылева из 70-й армии. 46-й танковый корпус Ханца Цорна (в период Курского сражения в нем было только 4 пехотные дивизии) неоднократно предпринимал атаки на этом участке фронта, но прорвать советскую оборону в первой половине дня немцы не смогли. Также успешно отбили все атаки противника части 280-й стрелковой дивизии Дмитрия Голосова (70-я армия).
Во второй половине дня отступление соединений 15-й дивизии оголило правый фланг 70-й армии. Комдив Шкрылев пытаясь защитить фланг армии от обхода с востока, направил восточнее Гнилец 712-й стрелковый полк. Но он уже был обескровлен предшествующими боями, да и не мог один изменить ситуацию. Полк был атакован и стал медленно отходить в направлении на Гнилец. 132-я дивизия была снова атакована с фронта, а затем фланга, и была вынуждена отходить.
Менее успешно развивалось наступление немецких войск на левом фланге 9-й армии Моделя. Здесь наступал 41-й танковый корпус Йозефа Харпе и 23-й армейский корпус Йоханнеса Фриснера. Наступление 86-й и 292-й пехотных дивизий из состава 41-го тк и 78-й штурмовой дивизии из состава 23-го ак поддерживали 653-й и 654-й батальоны из состава 656-го полка истребителей танков. В составе двух батальонов было 90 САУ «Фердинад» с 88-мм орудиями. Каждому батальону штурмовых орудий «Фердинанд» придавалась рота радиоуправляемых транспортеров взрывчатки «Боргвард». Во втором эшелоне двигался третий батальон 656-го полка (216-й батальон штурмовых танков) – на его вооружении были штурмовые орудия Sturmpanzer IV «Brummbär» (нем. медведь-ворчун) с 150-мм пушками.
«Фердинанд» 653-го батальона истребителей танков перед боями.
Советские позиции, которые обороняла 81-я стрелковая дивизия под командованием Александра Баринова (29-й стрелковый корпус 13-й армии) и 148-й стрелковой дивизии 15 стрелкового корпуса, были хорошо прикрыты плотным минным полем. «Боргварды» не успевали проделывать проходы в минных полях, поэтому немецкие войска несли тяжелые потери. Уже в самом начале боя более 10 САУ подорвались на минах, получив серьёзные повреждения катков и траков. Тяжелые потери понесли и экипажи машин. Вскоре к потерям от советских мин добавился и огонь артиллерии, который оказался довольно эффективным. К 17 часам 5 июля в 653-м батальоне сталось всего 12 «Фердинандов» из 45.
Начало атаки 654-го батальона немецких штурмовых орудий оказалось еще более неудачным. Приданные батальону саперы приготовили по два прохода через свои минные поля. Однако когда САУ начали движение 6-я рота «Фердинандов» и приданный ей взвод «Боргвардов» попали на собственное, необозначенное на картах минное поле. В результате все 4 танкетки подорвались. Было повреждено несколько штурмовых орудий. Советская артиллерия открыла огонь по обозначившему себя противнику, выведя из стоя ещё несколько машин. Из 6-й роты только 4 машины смогли выйти к советским позициям. Другой взвод «Боргвардов» и 5-я и 7-я роты немецких САУ также действовали неудачно. Саперы смогли проделать в минном поле только один проход, и попали под артиллерийский обстрел. Артиллерийский снаряд попал в танкетку, которая была на исходной позиции. Она взлетела на воздух и повредила ещё две танкетки, которые также сдетонировали. 5 и 7-я роты потеряв большую часть машин вышли к советским позициям. При этом осколком снаряда был смертельно ранен командир батальона майор Ноак. Правда, оставшиеся машины действовали довольно эффективно.
Уничтоженный на Курской дуге немецкий танк-робот B-IV и немецкий мотоцикл.
81-я стрелковая дивизия в целом выполнила задачу, хотя немцы в ряде мест прорвали её позиции. Дивизия к вечеру дралась в полуокружении, некоторые её подразделения были окружены. 6 июля советские войска нанесли контрудар и деблокировали части дивизии, она закрепилась на прежних рубежах. 7 июля немцы снова её атаковали и оттеснили ко второму рубежу обороны, обескровленную дивизию отвели во второй эшелон. 8-я и 148-я стрелковые дивизии 13-й армии, которые оборонялись на этом же направлении, сумели в первый день сражения удержать свои позиции.
К концу дня 5 июля немецкие войска смогли вклиниться в полосу обороны 13-й армии на 6-8 км, прорвав главную полосу обороны. В районе севернее Ольховатки немцы вышли на участке в 15 км ко второй полосе обороны армии. Удары на Гнилец и Малоархангельск было менее успешными. Здесь гитлеровцы продвинулись примерно на 5 км. Модель решил изъять приданную 23 армейскому корпусу артиллерию. В целом, несмотря на неточность определения атакуемого участка, запас прочности обороны ЦФ позволил выправить ситуацию и избежать критической ситуации.
После того как было выявлено примерное направление вражеского удара, комфронта принял решение утром 6 июля нанести контрудар по клину вражеской группировки. Для контрнаступления выделялись значительные силы – 17-й гвардейский стрелковый корпус и 16-й танковый корпус 2-й танковой армии должны были ударить из района Ольховатки в северном направлении, а 19-й танковый корпус от Самодуровки в северо-восточном направлении. Контрудар должен был восстановить положение левого фланга 13-й армии. Времени для более изощрённого решения не было, развал обороны 15-й стрелковой дивизии произошел слишком быстро, необходимо было реагировать.
Модель, столкнувшись с сильным сопротивлением 13-й армии, решил досрочно ввести в бой свежие силы. Вечером 5 июля Модель сообщил командиру 47-го танкового корпуса Лемельзену о том, что на следующий день введёт в сражении 2-ю и 9-ю танковые дивизии в полосе его корпуса. Первоначально эти дивизии хотели использовать для развития успеха, а теперь пришлось их бросить в бой для прорыва советской обороны. Модель также окончательно разрешил командиру 41-го танкового корпуса Харпе использовать его второй эшелон - 18-ю танковую дивизию, которая уже была частично введена в сражение. Произошло и сужение фронта наступления – действия 46-го танкового корпуса и 23-го армейского корпуса теперь носили чисто демонстративный, вспомогательный характер. Силы 2-й и 9-й танковых дивизий стали передвигать ещё днем 5 июля, и они начали действовать ещё вечером.
Модель хотел усилить удар, и вводом в бой второго эшелона не ограничился. Ранним утром 6 июля он позвонил командующего группой армий «Центр» фон Клюге и пообещав к вечеру занять высоты у Ольховатки, Понырей, Кашары, взломав оборону Центрального фронта на всю глубину, попросил передать ему из резерва группы армий 10-ю танкогренадерскую и 12-ю танковую дивизии. Из двух этих дивизий и остававшейся у Моделя в резерве 4-й танковой дивизии предполагалось организовать эшелон развития успеха – «группу Эзебека» (её командиром был фон Эзебек). После некоторого колебания, в резерве группы армий «Центр» оставалась только 5-я танковая дивизия, фон Клюге дал согласие передать Моделю две дивизии.
Продолжение следует…
Автор Самсонов Александр
Великая Курская битва: оборонительная операция войск Центрального фронта. Часть 3
Бои за Ольховатку и в полосе 70-й армии
В то время пока 41-й танковый корпус Харпе штурмовал Поныри, 47-й танковый корпус Лемельзена пытался пробиться на Ольховатском направлении. Командир 47-го корпуса изъял из переданной ему 4-й танковой дивизии танковый полк и свёл все имеющиеся танки во 2-й танковой дивизии под командованием Фольрата Люббе. 2-й дивизии передали и 505-й батальонов тяжёлых танков «Тигр». Все танковые силы были объединены в бригаду «Бурмейстер» под началом генерал-майора Арнольда Бурмейстера из 2-й танковой дивизии (фактически командовал Люббе). Она была напрямую подчинена штабу корпуса. 4-й танковой дивизии передали батальон штурмовых орудий Sturmgeschütz III. Фактически 4-я дивизия перестала быть танковой.
Группа Бурмейстера, в которую входило до 180 танков, должна была пробиться с линии Самодуровка – Кашара в южном направлении, в сторону высоты 274, около 4-5 км юго-западнее Ольховатки. Лемельзен надеялся нанести сокрушительный удар и прорвать советскую оборону. Однако эти расчеты не оправдались. Оборону на этом участке фронта занимали три дивизии 17-го гвардейского стрелкового корпуса, усиленные танками двух корпусов 2-й танковой армии.
Советские разведчики, захватившие исправный PzKpfw HI Ausf N и приведшие его в расположение своих войск. Июль 1943.
Ожесточённые бои начались 7 июля за высоту 257,0, которую немцы прозвали «танковой высотой». Взять её немецкие войска не смогли. Они несколько потеснили соединения 6-й гвардейской стрелковой дивизии Дмитрия Онуприенко. Но сбить её не сумели, так как её поддерживали 109-я танковая бригада, 48-й и 58-й танковые полки, 614-й истребительно-противотанковый полк. Все господствующие и тактически важные высоты были укреплены замаскированными вкопанными в землю танками, которые были использованы как бронированные пулемётные и пушечные огневые точки. Обойти их с тыла было нельзя. Т-34, КВ-1 и КВ-2 имели хорошее вооружение, мощную броню, поэтому с фронта их можно было уничтожить только с привлечением тяжёлой артиллерии и авиации.
Немецкое командование перегруппировало силы и вечером немцы снова атаковали, наступая в направлении на 2-е Поныри, высоту 257,0 во фланг и тыл 75-й гвардейской стрелковой дивизии под началом Василия Горишнего. Но и эту атаку отразили. Стыки дивизий были предусмотрительно серьёзно укреплены и обеспечены поддержкой артиллерийских подразделений.
Немецкий бронетранспортер SdKfz 251/10, подорвавшийся на мине. Севернее Курска, июль 1943 г.
70-я армия. В полосе обороны 70-й армии под командованием Ивана Галанина наиболее упорные бои шли поселка Кутырки-Теплое. Здесь основной удар немецкой бронетехники приняла 3-я истребительная бригада, 140-я и 175-я стрелковые дивизии. В районе поселка было создано два противотанковых района, в каждом было по три артиллерийских батареи вооруженные 45-мм и 76-мм пушками, одна минометная батарея с 120-мм минометами и батальон противотанковых ружей. Каждая артиллерийская батарея создала противотанковый опорный пункт. Весь боевой порядок 3-й бригады под началом полковника В. И. Рукосуева занимал по фронту 4 км и в глубину до 5 км.
6-7 июля 3-я бригада сдерживала вражеские атаки, уничтожив и повредив 47 машин противника. К 18 часам 6 июля немецкое командование, сосредоточив на стыке 70-й и 13-й армий значительное количество танков и штурмовых орудий, в течение двух часов трижды атаковал боевые порядки 3-й истребительной бригады. В бой были брошены группы бронетехники в 50-150 единиц с пехотой. Наступление танков и пехоты были поддержаны артиллерией и авиацией. Первый удар пришёлся на 4-ю артиллерийскую батарею капитана Игишева. Командир орудия старший сержант Скляров двумя выстрелами подбил тяжёлый танк «Тигр». Когда немецкие танки подошли ближе, по ним открыла фланговый огонь 6-я батарея. Потеряв 5 машин, немцы отступили. Второй удар нанесли по 5-й батарее. Теперь направление движения танков противника подставило их под фланговый огонь орудий 4-й батареи. После ожесточённого боя противник потерял 14 танков и отступил. Также удачно отразили и третью атаку. В ходе этого боя было уничтожено и повреждено 29 вражеских машин.
Расчёт 45-мм орудия сержанта Круглова подбил в боях 3 немецких танка. Июль 1943 г.
Интересную тактику применил командир одной из батарей 45-мм пушек - капитан Горлицин. Он так расположил свои орудия, за обратным скатом гребня высоты, что они поражали днища немецких танков, до того момента как вражеские танки откроют ответный огонь. Таким образом, за сутки его батарея уничтожила и повредила 17 немецких танков, при этом, не потеряв ни одного орудия и ни одного человека. В ночь на 8 июля 70-ю армию укрепили 19-м танковым корпусом, который передали 2-й танковой армии для организации контрудара 6 июля.
Утром 8 июля до 70 немецких танков и штурмовых орудий с пехотой на бронетранспортерах вышли на окраину Самодуровки. Затем при поддержке авиации немцы начали наступление в направлении Теплое-Молотычи. До обеда советские войска сдерживали вражеское наступление, но к 12:30, когда немецкие войска начали третью атаку из района Кашара в направлении Теплое, они смогли пробиться. Две батареи бригады (1-я и 7-я) были почти полностью уничтожены, немцы захватили Кашару, Кутырки, Погорельцы и Самодуровку. Сопротивление продолжали оказывать 6-я батарея - на северной окраине Теплое, 4-я батарея и минометчики - в районе высоты 238,1, остатки подразделения бронебойщиков и два танка - на окраине Кутырки. Командир противотанкового района полковник В. И. Рукосуев бросил в бой последний резерв —5-ю батарею, три лёгкие батареи 45-мм пушек и батальон противотанковых ружей. Прорыв смогли локализовать, немцы не смогли развить успех. Личный состав 3-й истребительной бригады дрался героически. Только 4-я батарея за день боя уничтожила 19 немецких танков, но и сама потеряла все орудия. Командиры батареи капитан Игишев и старший лейтенант Картузов пали смертью храбрых. Последним держал оборону старший сержант Скляров, комполка его назначил командиром батареи (осталось одно поврежденное орудие). Старший сержант Скляров и два красноармейца отбили атаку противника, уничтожив два немецких танка. Прямым попаданием авиабомбы пушку разбило, герои погибли.
Панцергренадеры и противотанковые САУ «Мардер III» в бою в районе пос. Кашара.
10 июля немецкие войска пытались проломить оборону 19-го танкового корпуса. Корпус в этот день потерял 44 танка. Особенно пострадала 101-я танковая бригада – за день боев потеряв 32 машины.
11 июля немецкие войска снова попытались атаковать на этом направлении. Однако оборону 3-й истребительной бригады уже укрепили 1-й истребительно-противотанковой бригадой и двумя зенитными дивизионами. К тому же к этому времени советская авиация завоевала превосходство в воздухе и удары пикирующих бомбардировщиков смешали боевые порядки немецкой бронетехники. Немецкое наступление отразили.
Мощное немецкое наступление в районе Понырей и Ольховатки – Теплого заставило командование Центрального фронта ввести в бой свой последний подвижный резерв. Рокоссовский пошел на риск и бросил на главное направление – 9-й танковый корпус под командованием Семёна Богданова. Корпус располагался у Курска, прикрывая город с юга. 5 июля 9-й танковый корпус был сосредоточен в районе Арсеньевский, Трубицын, Сергеевское. К исходу 7 июля его направили на передовую, и с 8-го он участвовал в боях. Это было полностью укомплектованное соединение, которое имело в своём составе 23-ю, 95-ю, 108-ю танковые бригады, 8-ю мотострелковую бригаду, 730-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион. 9-й корпус передали 13-й армии и перебросили в район Ольховатки.
В последние дни оборонительного сражения на северном фасе Курского выступа Западный и Брянский фронты активно готовились к контрнаступлению. Надо отметить, что исследователи отмечают тот факт, что 9-я армия Моделя после 9 июля фактически прекратила наступление всеми силами и видимо, готовилась к отражению советского удара. Модель это сделал без консультаций командующим группы армий «Центр» фон Клюге. Формально же 9 июля считалось оперативной паузой перед возобновлением наступления. Модель ждал 10-ю танкогренадерскую и 12-ю танковую дивизии, а также только что прибывшую из резерва 36-ю моторизованную дивизию. До этого предпринимались «атаки с ограниченными целыми». Но, по сути, эти атаки были ожесточённым позиционным сражением.
Новые немецкие дивизии перебрасывали не спеша. 10-я танкогренадерская дивизия прибыла только 10 июля и вступила в бой в районе Понырей. 12-я танковая и 36-я моторизованная дивизии прибыли только 11 июля. Новое наступление было назначено на утро 13 июля. Однако в это время перешли в контрнаступление советские войска. Немецкая группировка в районе северного фаса Курского выступа стала спешно перестраиваться, переходя к обороне. Реакция командования группы армий «Центр» и 9-й армии на советское наступление на Орловском направлении была весьма быстрой. 12-я танковая и 36-я моторизованная дивизии были перенацелены на новое направление. 18-я и 20-я танковые дивизии, полк «Фердинандов» получили приказ на отход. Ударную группировку демонтировали, а освободившиеся дивизии бросили навстречу наступающим советским войскам.
Немецкие шестиствольные реактивные миномёты «Небельверфер» в отражении советской контратаки.
Итоги оборонительного сражения на северном направлении
- 9-я немецкая армия потеряла за период с 5 по 11 июля 1943 года 22,2 тыс. человек. За это же время Центральный фронт потерял 33,8 тыс. человек. В 9-й армии самые высокие потери понесли 86-я и 292-я пехотные дивизии 41-го танкового корпуса, 6-я пехотная и 2-я танковая дивизии 47-го танкового корпуса. За семь дней боев немецкая группировка смогла продвинуться только на 10-12 км, так и не пробив зоны обороны Центрального фронта. В целом воины Центрального фронта решили свою задачу – удар орловской группировки был отражен. Немецкие ударные соединения понесли большие потери.
- Ситуация на северном фасе Курского выступа была менее критической, чем на участке обороны Воронежского фронта. Это было связано с несколькими факторами: 1) меньшими ударными возможностями орловской группировки противника, чем у белгородской группировки; 2) более узким участком фронта, который был удобен для наступления немецкой бронетехники. Советскому командованию было легче организовать плотную противотанковую оборону на опасных направлениях. 3) личностью Моделя, которого подозревают в нежелании приложить все усилия для развития наступления, он берег силы для оборонительной операции.
- Ведение оборонительной операции командованием Центрального фронта вызывает немало критических вопросов. Много нареканий вызывает решение о контрподготовке. Уже в советской историографии её оценили очень сдержанно. Считается, что главными объектами контрподготовки должны быть скопления пехоты и техники противника, командные и наблюдательные пункты, что ведёт к дезорганизации системы управления войсками. Подавление же артиллерии противника считается вспомогательной задачей. Поэтому план контрподготовки и его реализация на Центральном фронте вызывают больше критики, чем положительных отзывов.
Командование фронта ошиблось с определением главного направления удара немецкой орловской группировки. Предполагалось, что немецкие войска будут наступать вдоль железнодорожной магистрали Орёл – Курск. Однако 9-я армия Моделя нанесла главный удар к западу от линии железной дороги. Штаб Центрального фронта не имел плана на этот случай и был вынужден импровизировать.
- Действия Центрального фронта в очередной раз показали уязвимость обороны. Даже при наличии сравнительно узкого участка фронта, где немецкие войска наносили свой удар и где создали серьёзную оборону, для того чтобы 13-я армия устояла, пришлось бросить в бой практически все резервы, которые имелись у фронта. Были задействованы все стрелковые корпуса, в том числе гвардейские воздушно-десантные дивизии, и все танковые корпуса. На третий день сражения приказ вступить в бой получил последний резерв фронта – 9-й танковый корпус. При более серьёзных силах противника Центральному фронту пришлось бы прибегать к помощи других фронтов и резерва Ставки.
В то время пока 41-й танковый корпус Харпе штурмовал Поныри, 47-й танковый корпус Лемельзена пытался пробиться на Ольховатском направлении. Командир 47-го корпуса изъял из переданной ему 4-й танковой дивизии танковый полк и свёл все имеющиеся танки во 2-й танковой дивизии под командованием Фольрата Люббе. 2-й дивизии передали и 505-й батальонов тяжёлых танков «Тигр». Все танковые силы были объединены в бригаду «Бурмейстер» под началом генерал-майора Арнольда Бурмейстера из 2-й танковой дивизии (фактически командовал Люббе). Она была напрямую подчинена штабу корпуса. 4-й танковой дивизии передали батальон штурмовых орудий Sturmgeschütz III. Фактически 4-я дивизия перестала быть танковой.
Группа Бурмейстера, в которую входило до 180 танков, должна была пробиться с линии Самодуровка – Кашара в южном направлении, в сторону высоты 274, около 4-5 км юго-западнее Ольховатки. Лемельзен надеялся нанести сокрушительный удар и прорвать советскую оборону. Однако эти расчеты не оправдались. Оборону на этом участке фронта занимали три дивизии 17-го гвардейского стрелкового корпуса, усиленные танками двух корпусов 2-й танковой армии.
Советские разведчики, захватившие исправный PzKpfw HI Ausf N и приведшие его в расположение своих войск. Июль 1943.
Ожесточённые бои начались 7 июля за высоту 257,0, которую немцы прозвали «танковой высотой». Взять её немецкие войска не смогли. Они несколько потеснили соединения 6-й гвардейской стрелковой дивизии Дмитрия Онуприенко. Но сбить её не сумели, так как её поддерживали 109-я танковая бригада, 48-й и 58-й танковые полки, 614-й истребительно-противотанковый полк. Все господствующие и тактически важные высоты были укреплены замаскированными вкопанными в землю танками, которые были использованы как бронированные пулемётные и пушечные огневые точки. Обойти их с тыла было нельзя. Т-34, КВ-1 и КВ-2 имели хорошее вооружение, мощную броню, поэтому с фронта их можно было уничтожить только с привлечением тяжёлой артиллерии и авиации.
Немецкое командование перегруппировало силы и вечером немцы снова атаковали, наступая в направлении на 2-е Поныри, высоту 257,0 во фланг и тыл 75-й гвардейской стрелковой дивизии под началом Василия Горишнего. Но и эту атаку отразили. Стыки дивизий были предусмотрительно серьёзно укреплены и обеспечены поддержкой артиллерийских подразделений.
Немецкий бронетранспортер SdKfz 251/10, подорвавшийся на мине. Севернее Курска, июль 1943 г.
70-я армия. В полосе обороны 70-й армии под командованием Ивана Галанина наиболее упорные бои шли поселка Кутырки-Теплое. Здесь основной удар немецкой бронетехники приняла 3-я истребительная бригада, 140-я и 175-я стрелковые дивизии. В районе поселка было создано два противотанковых района, в каждом было по три артиллерийских батареи вооруженные 45-мм и 76-мм пушками, одна минометная батарея с 120-мм минометами и батальон противотанковых ружей. Каждая артиллерийская батарея создала противотанковый опорный пункт. Весь боевой порядок 3-й бригады под началом полковника В. И. Рукосуева занимал по фронту 4 км и в глубину до 5 км.
6-7 июля 3-я бригада сдерживала вражеские атаки, уничтожив и повредив 47 машин противника. К 18 часам 6 июля немецкое командование, сосредоточив на стыке 70-й и 13-й армий значительное количество танков и штурмовых орудий, в течение двух часов трижды атаковал боевые порядки 3-й истребительной бригады. В бой были брошены группы бронетехники в 50-150 единиц с пехотой. Наступление танков и пехоты были поддержаны артиллерией и авиацией. Первый удар пришёлся на 4-ю артиллерийскую батарею капитана Игишева. Командир орудия старший сержант Скляров двумя выстрелами подбил тяжёлый танк «Тигр». Когда немецкие танки подошли ближе, по ним открыла фланговый огонь 6-я батарея. Потеряв 5 машин, немцы отступили. Второй удар нанесли по 5-й батарее. Теперь направление движения танков противника подставило их под фланговый огонь орудий 4-й батареи. После ожесточённого боя противник потерял 14 танков и отступил. Также удачно отразили и третью атаку. В ходе этого боя было уничтожено и повреждено 29 вражеских машин.
Расчёт 45-мм орудия сержанта Круглова подбил в боях 3 немецких танка. Июль 1943 г.
Интересную тактику применил командир одной из батарей 45-мм пушек - капитан Горлицин. Он так расположил свои орудия, за обратным скатом гребня высоты, что они поражали днища немецких танков, до того момента как вражеские танки откроют ответный огонь. Таким образом, за сутки его батарея уничтожила и повредила 17 немецких танков, при этом, не потеряв ни одного орудия и ни одного человека. В ночь на 8 июля 70-ю армию укрепили 19-м танковым корпусом, который передали 2-й танковой армии для организации контрудара 6 июля.
Утром 8 июля до 70 немецких танков и штурмовых орудий с пехотой на бронетранспортерах вышли на окраину Самодуровки. Затем при поддержке авиации немцы начали наступление в направлении Теплое-Молотычи. До обеда советские войска сдерживали вражеское наступление, но к 12:30, когда немецкие войска начали третью атаку из района Кашара в направлении Теплое, они смогли пробиться. Две батареи бригады (1-я и 7-я) были почти полностью уничтожены, немцы захватили Кашару, Кутырки, Погорельцы и Самодуровку. Сопротивление продолжали оказывать 6-я батарея - на северной окраине Теплое, 4-я батарея и минометчики - в районе высоты 238,1, остатки подразделения бронебойщиков и два танка - на окраине Кутырки. Командир противотанкового района полковник В. И. Рукосуев бросил в бой последний резерв —5-ю батарею, три лёгкие батареи 45-мм пушек и батальон противотанковых ружей. Прорыв смогли локализовать, немцы не смогли развить успех. Личный состав 3-й истребительной бригады дрался героически. Только 4-я батарея за день боя уничтожила 19 немецких танков, но и сама потеряла все орудия. Командиры батареи капитан Игишев и старший лейтенант Картузов пали смертью храбрых. Последним держал оборону старший сержант Скляров, комполка его назначил командиром батареи (осталось одно поврежденное орудие). Старший сержант Скляров и два красноармейца отбили атаку противника, уничтожив два немецких танка. Прямым попаданием авиабомбы пушку разбило, герои погибли.
Панцергренадеры и противотанковые САУ «Мардер III» в бою в районе пос. Кашара.
10 июля немецкие войска пытались проломить оборону 19-го танкового корпуса. Корпус в этот день потерял 44 танка. Особенно пострадала 101-я танковая бригада – за день боев потеряв 32 машины.
11 июля немецкие войска снова попытались атаковать на этом направлении. Однако оборону 3-й истребительной бригады уже укрепили 1-й истребительно-противотанковой бригадой и двумя зенитными дивизионами. К тому же к этому времени советская авиация завоевала превосходство в воздухе и удары пикирующих бомбардировщиков смешали боевые порядки немецкой бронетехники. Немецкое наступление отразили.
Мощное немецкое наступление в районе Понырей и Ольховатки – Теплого заставило командование Центрального фронта ввести в бой свой последний подвижный резерв. Рокоссовский пошел на риск и бросил на главное направление – 9-й танковый корпус под командованием Семёна Богданова. Корпус располагался у Курска, прикрывая город с юга. 5 июля 9-й танковый корпус был сосредоточен в районе Арсеньевский, Трубицын, Сергеевское. К исходу 7 июля его направили на передовую, и с 8-го он участвовал в боях. Это было полностью укомплектованное соединение, которое имело в своём составе 23-ю, 95-ю, 108-ю танковые бригады, 8-ю мотострелковую бригаду, 730-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион. 9-й корпус передали 13-й армии и перебросили в район Ольховатки.
В последние дни оборонительного сражения на северном фасе Курского выступа Западный и Брянский фронты активно готовились к контрнаступлению. Надо отметить, что исследователи отмечают тот факт, что 9-я армия Моделя после 9 июля фактически прекратила наступление всеми силами и видимо, готовилась к отражению советского удара. Модель это сделал без консультаций командующим группы армий «Центр» фон Клюге. Формально же 9 июля считалось оперативной паузой перед возобновлением наступления. Модель ждал 10-ю танкогренадерскую и 12-ю танковую дивизии, а также только что прибывшую из резерва 36-ю моторизованную дивизию. До этого предпринимались «атаки с ограниченными целыми». Но, по сути, эти атаки были ожесточённым позиционным сражением.
Новые немецкие дивизии перебрасывали не спеша. 10-я танкогренадерская дивизия прибыла только 10 июля и вступила в бой в районе Понырей. 12-я танковая и 36-я моторизованная дивизии прибыли только 11 июля. Новое наступление было назначено на утро 13 июля. Однако в это время перешли в контрнаступление советские войска. Немецкая группировка в районе северного фаса Курского выступа стала спешно перестраиваться, переходя к обороне. Реакция командования группы армий «Центр» и 9-й армии на советское наступление на Орловском направлении была весьма быстрой. 12-я танковая и 36-я моторизованная дивизии были перенацелены на новое направление. 18-я и 20-я танковые дивизии, полк «Фердинандов» получили приказ на отход. Ударную группировку демонтировали, а освободившиеся дивизии бросили навстречу наступающим советским войскам.
Немецкие шестиствольные реактивные миномёты «Небельверфер» в отражении советской контратаки.
Итоги оборонительного сражения на северном направлении
- 9-я немецкая армия потеряла за период с 5 по 11 июля 1943 года 22,2 тыс. человек. За это же время Центральный фронт потерял 33,8 тыс. человек. В 9-й армии самые высокие потери понесли 86-я и 292-я пехотные дивизии 41-го танкового корпуса, 6-я пехотная и 2-я танковая дивизии 47-го танкового корпуса. За семь дней боев немецкая группировка смогла продвинуться только на 10-12 км, так и не пробив зоны обороны Центрального фронта. В целом воины Центрального фронта решили свою задачу – удар орловской группировки был отражен. Немецкие ударные соединения понесли большие потери.
- Ситуация на северном фасе Курского выступа была менее критической, чем на участке обороны Воронежского фронта. Это было связано с несколькими факторами: 1) меньшими ударными возможностями орловской группировки противника, чем у белгородской группировки; 2) более узким участком фронта, который был удобен для наступления немецкой бронетехники. Советскому командованию было легче организовать плотную противотанковую оборону на опасных направлениях. 3) личностью Моделя, которого подозревают в нежелании приложить все усилия для развития наступления, он берег силы для оборонительной операции.
- Ведение оборонительной операции командованием Центрального фронта вызывает немало критических вопросов. Много нареканий вызывает решение о контрподготовке. Уже в советской историографии её оценили очень сдержанно. Считается, что главными объектами контрподготовки должны быть скопления пехоты и техники противника, командные и наблюдательные пункты, что ведёт к дезорганизации системы управления войсками. Подавление же артиллерии противника считается вспомогательной задачей. Поэтому план контрподготовки и его реализация на Центральном фронте вызывают больше критики, чем положительных отзывов.
Командование фронта ошиблось с определением главного направления удара немецкой орловской группировки. Предполагалось, что немецкие войска будут наступать вдоль железнодорожной магистрали Орёл – Курск. Однако 9-я армия Моделя нанесла главный удар к западу от линии железной дороги. Штаб Центрального фронта не имел плана на этот случай и был вынужден импровизировать.
- Действия Центрального фронта в очередной раз показали уязвимость обороны. Даже при наличии сравнительно узкого участка фронта, где немецкие войска наносили свой удар и где создали серьёзную оборону, для того чтобы 13-я армия устояла, пришлось бросить в бой практически все резервы, которые имелись у фронта. Были задействованы все стрелковые корпуса, в том числе гвардейские воздушно-десантные дивизии, и все танковые корпуса. На третий день сражения приказ вступить в бой получил последний резерв фронта – 9-й танковый корпус. При более серьёзных силах противника Центральному фронту пришлось бы прибегать к помощи других фронтов и резерва Ставки.
Автор Самсонов Александр
Великая Курская битва: оборонительная операция войск Воронежского фронта
На южном фасе Курского выступа, в полосе обороны Воронежского фронта, подкрепленного силами Степного фронта, борьба носила ещё более напряженный и яростный характер, чем на участке Центрального фронта. Ещё 4 июля 1943 года соединения 48-го танкового корпуса 4-й немецкой танковой армии, после авиационного и артиллерийского ударов, начали наступление на позиции советского боевого охранения 6-й гвардейской армии Ивана Чистякова. Бои продолжались до темноты и даже на рассвете 5 июля. В 22 часа 30 минут 4 июля, для облегчения положения боевого охранения и нанесения потерь немецким войскам на исходных позициях, артиллерия Воронежского фронта провела 5-минутный артиллерийский обстрел, ведя огонь по выявленным позициям немецкой артиллерии. В 3 часа утра 5 июля Воронежский фронт провёл контрподготовку в полном объёме. В отличие от контрподготовки, которую провели на Центральном фронте, артиллерия Воронежского фронта наносила удар по войскам противника на исходных позициях для наступления. Выбор районов, которые были обстреляны, основывался на анализе местности, где наиболее удобно расположить войска. Контрподготовку провели по всему фронту, где ожидали удара противника – в полосе обороны 40-й, 6-й гвардейской и 7-й гвардейской армий.
На рассвете советская авиация нанесла удары по немецким аэродромам. Планировалось уничтожить немецкие самолеты на аэродромах совместным ударом 2-й и 17-й воздушных армий. В операции участвовало около 250 машин. Однако немецкие радары ПВО «Фрейя» и «Вюрцбург» позволяли обнаруживать одиночные цели на расстоянии 80-90 км, а групповые – на 130-150 км. Часть групп советских штурмовиков были разгромлены поднятыми в воздух немецкими истребителями. Удар добравшихся до немецких аэродромов советских самолетов был неэффективен – люфтваффе уже были в воздухе, выполняя задачи начавшегося наступления.
Мемориал «Начало Курской битвы на южном выступе». Белгородская обл.
Эти бои, которые заметно уступали по своим масштабам будущим сражениям, оказали, тем не менее, влияние на ход Курской битвы. Немецкие войска были вынуждены выдвигаться на новые позиции, проводя дополнительную разведку советских позиций, создавая проходы в минных полях. Советскому командованию стало очевидно, что главный удар противника будет нанесён в направлении Черкасского. Участок наступления 2-го танкового корпуса СС Пауля Хауссера недооценили. Согласно сведениям захваченных в этом бою немецких пленных, а также перебежчиков, сдавшихся в плен 3–4 июля, советскому командованию стало известно, что генеральное наступление вермахта на этом участке фронта назначено на 2 часа 30 минут 5 июля.
Схема расположения рубежей обороны Центрального и Воронежского фронтов на Курском выступе. Лето 1943 г.
Удар 4-й танковой армии. Оборона Черкасского
На острие удара 4-й танковой армии Гота были 48-й танковый корпус и 2-й танковый корпус СС. По сути, каждый из корпусов 4-й танковой армии вёл своё собственное наступление. 48-й танковый корпус наступал из района Герцовка — Бутово в направлении Черкасское — Яковлево — Обоянь. Он должен был прорвать три линии обороны Воронежского фронта и в районе Яковлево соединится с частями 2-го танкового корпуса СС, окружив часть войск 6-й гвардейской армии. Затем части корпуса СС должны были двигаться в направлении Прохоровки, а 48-й танковый корпус должен был продолжить наступление на основном направлении Обоянь — Курск.
48-й танковый корпус был самым сильным соединением армии Германа Гота. В его составе были 3-я, 11-я танковые дивизии, элитное формирование - танковая гренадерская дивизия «Великая Германия» (нем. Großdeutschland), 176-я пехотная дивизия. Корпус был усилен 10-й танковой бригадой – в её состав входили 39-й танковый полк «Пантер» и 503-й тяжелый танковый батальон. Всего в корпусе было 86,3 тыс. человек, 527 танков и 147 штурмовых орудий, 21 дивизион артиллерии. Во второй танковый корпус СС входили элитные подразделения Третьего рейха - 1-я танково-гренадерская дивизия СС «Лейбштантарт Адольф Гитлер», 2-я танково-гренадерская дивизия СС «Рейх», 3-я танково-гренадерская дивизия СС «Мёртвая голова». В составе 2-го танкового корпуса СС было 74,8 тыс. человек, 451 танка и САУ, 18 дивизионов артиллерии. С воздуха корпуса поддерживала авиация 8-го авиакорпуса.
Главный удар немецких войск пришелся по центру построения 6-й гвардейской армии. В первом эшелоне армии Чистякова располагались с запада на восток - 71-я, 67-я и 52-я гвардейские стрелковые дивизии и 375-я стрелковая дивизия. Основной удар приняли 67-я и 52-я гвардейские дивизии под командованием Алексея Баксова и Ивана Некрасова. А также примыкавшие к ним фланги 71-й гвардейской дивизии под началом Ивана Сивакова и 375-й стрелковой дивизии под командованием Петра Говоруненко. Дивизии были усилены танковыми соединениями. 67-я и 52-я гвардейские стрелковые дивизии получили 230-й и 245-й отдельные танковые полки. Они были вооружены американскими средними танками M3 «Ли» и легкими танками M3 «Стюарт». Комдив Баксов имел в своём распоряжении 198 орудий, включая 20 САУ. У Некрасова было 122 орудия.
Немецкие танки при поддержке штурмовых орудий атакуют советскую оборону. Июль 1943 г.
Танки дивизии «Гроссдойчланд» (Великая Германия) ведут бой.
Наступление 48-го танкового корпуса началось с заминки. Корпусу пришлось менять позиции артиллерии после захвата зоны боевого охранения 6-й армии. Местность не была полностью разминирована, поэтому войска передвигались только по дорогам, появились заторы. Артиллеристы 3-й танковой дивизии вообще опоздали к началу артподготовки. Артиллерия корпуса должна была нанести удар в полосе танковой гренадерской дивизии «Великая Германия», а затем переключиться на поддержку других частей. В 6 часов утра, после двухчасовой артподготовки наступление началось. Немецкие войска наступали под прикрытием мощного налёта пикирующих бомбардировщиков.
В самом начале наступлении 48-го танкового корпуса приключилась ещё одна неприятность. В полосе наступления корпуса был овраг, который советские саперы усилили, превратив в противотанковый ров. Подступы к нему перекрыли минными полями. К тому же накануне прошли дожди, резко ухудшив проходимость оврага. Этот ров и остановил массы танков дивизия «Великая Германия». Пехота преодолела ров, но без поддержки танков не могла продолжить движение. Немецкие саперы несколько часов готовили проходы в минных полях, готовили переправы через овраг. Работы шли медленно, местность была весьма сложной. По скоплению немецких войск наносили удары советская артиллерия и авиация. Только в 11.00 переправу построили и по ней смогли пойти танки. К 17.00 удалось переправить только 45 машин. Обладая огромными бронетанковыми силами дивизия «Великая Германия» долгое время не могла ввести их в бой.
Более успешно действовала 11-я танковая дивизия и части 167-й пехотной дивизии, которые действовали на правом фланге 48-го танкового корпуса. Немецкие войска смогли вклиниться в советские позиции и выйти к восточным окраинам Черкасского. Во второй половине дня к наступлению смогли подключиться части дивизии «Великая Германия». Соединения 11-й танковой дивизии и танковой гренадерской дивизии «Гроссдойчланд», отразив ряд контратак советских частей (в ходе одной из схваток танковый полк «Великая Германия» уничтожил 9 танков 245-го отдельного танкового полка), смогли закрепиться на юго-восточных и юго-западных окраинах Черкасского. Начались уличные бои. В них немцы применяли огнемётные танки, которые уничтожали советские опорные пункты в каменных зданиях. В башнях танков Т-3 были установлены два огнемёта, которые могли бить прямо в бойницы, окна и двери на расстоянии в шесть десятков метров. 3-4 секундная струя огня при температуре в 1 тыс. градусов по Цельсию убивала всё живое, выжигая помещения изнутри.
Около 21:00 командир 67-й гвардейской стрелковой дивизии Баксов отдал приказ о выводе частей 196-го гвардейского стрелкового полка к центру села и на позиции на север и северо-восток от села. При отходе гвардейцы устанавливали минные поля. Около 21:20 ударная группа танковой гренадерской дивизии и 10-й танковой бригады ворвалась в хутор Ярки (севернее Черкасского), а соединения 3-й танковой дивизии захватили хутор Красный Починок (севернее Коровино). Организованное сопротивление в селе Черкасском немецкие войска смогли подавить только к полуночи. А отдельные очаги сопротивления немцы уничтожили только к утру 6 июля. За день боя, обладая подавляющим превосходством в ударной мощи, 48-й танковый корпус смог продвинуться только на 6 км, не прорвав первую полосу обороны. Это была неудача. По предварительному плану наступления утром 6 июля 48-й танковый корпус должен был подходить к Обояни. Однако героическое сопротивление советских воинов сорвало этот замысел. Село Черкасское к концу боя было практически уничтожено. Бой за Черкасское 5 июля 1943 года – это один из незаслуженно забытых подвигов советских солдат и командиров во время Великой Курской битвы.
В целом бойцы 71-й гвардейской и 67-й гвардейской стрелковых дивизий, без поддержки крупных танковых соединений, около суток сдерживали на рубеже сел Коровино и Черкасское пять мощных дивизий противника. Героизм и умелые действия бойцов и командиров гвардейских дивизий позволили командованию 6-й гвардейской армии перебросить армейские резервы на стык 71-й гвардейской и 67-й гвардейской стрелковых дивизий и не допустить на данном участке развала обороны. Командарм Чистяков ввел в бой на этом участке противотанковый резерв — 496-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк и 27-ю истребительно-противотанковую артиллерийскую бригаду. Они понесли огромные потери, но сдержали натиск противника. Одновременно командование фронта отдало приказ 6-му танковому корпусу из состава 1-й танковой армии выдвинуться в район Березовка, чтобы нанести фланговый удар и ликвидировать намечавшийся опасный прорыв немецких войск.
Командир 67-й гвардейской стрелковой дивизии Алексей Иванович Баксов.
2-й танковый корпус СС в первый день боя действовал успешнее 48-го корпуса. Он за день боев вклинился в оборону 6-й гвардейской армии на 12-13 км, выйдя в район Быковка — Козьмо-Демьяновка. Однако и части СС не смогли уложиться в график наступления. Бронегруппа дивизии СС «Лейбштантарт Адольф Гитлер» должна была к концу первого дня наступления продвинуться примерно на 30 км, выйдя к переправам через реку Псёл. Элитным частям германских вооруженных сил не пришлось преодолевать глубокого рва, как соединениям 48-го корпуса. Но сопротивление советских войск – оборону на этом участке фронта держали воины 52-й гвардейской стрелковой дивизии, было настолько упорным, что на помощь наступавшим в первом эшелоне дивизиям «Лейбштантарт» и «Рейх», пришлось направить соединения дивизии «Мёртвая голова». 3-я танково-гренадерская дивизия СС «Тотенкопф» должна была вступить в сражение только после прорыва первой линии обороны. А её ввели в бой для того чтобы помочь дивизии «Рейх» штурмовать Березово. Об ожесточённости боёв говорит дневное донесение дивизии «Лебштандарт», где сообщается 5-часовом бое за высоту 220,5. Только после мощного артиллерийского обстрела и при помощи тяжёлых танков «Тигр» и штурмовых орудий, к 11.30 высоту взяли.
Несмотря на яростное сопротивление советских войск, части корпуса СС медленно, но упорно рвались вперёд. К 18 часам после ожесточённого боя дивизия СС «Лейбштантарт Адольф Гитлер» взяла опорный пункт 13-й армии на Обояньском шоссе – Быковку. 2-й танковый корпус СС смог прорвать первый рубеж обороны 6-й гвардейской армии и вышел ко второму рубежу, который обороняла 51-я гвардейская стрелковая дивизия.
Более успешное наступление 2-танкового корпуса СС объясняется большим превосходством корпуса над 52-й гвардейской дивизией Некрасова и недооценкой советским командованием этого участка фронта. Предполагалось, что главный удар наносится в направлении Черкасского. Так оно и было, но 4-я германская танковая армия била по двум основным направлениям. Авиаразведка и первые бои 4 июля подтверждали направления удара на Черкасское. Поэтому резервы быстрее перебрасывали на помощь 67-й гвардейской стрелковой дивизии. Располагавшуюся в тылу 52-й гвардейской дивизии 28-ю истребительно противотанковую артиллерийскую бригаду перебросили на помощь гвардейцам только в конце дня, когда немцы уже пробили оборонительные порядки дивизии. Также опоздали и с переброской истребительно-противотанкового полка из порядков соседней 375-я стрелковой дивизии.
Кроме того, большую роль в прорыве обороны 52-й гвардейской дивизии сыграла немецкая авиация, которая наносила массированные удары по советским войскам. Германский 4-й воздушный флот сделал 5 июля 2387 самолетовылетов. 58 машин 8-го авиакорпуса было утрачено или повреждено. Советские 2-я и 17-я воздушные армии совершили 1768 самолетовылетов, они потеряли за день 159 машин.
Успехи немецкой авиации во время Курской битвы были связаны с несколькими факторами: 1) централизованное применение авиации и максимальное использование каждого самолета (машины делали по 2-3 вылета в день); 2) более рациональное размещение взлетных площадок. Во время сражения немецкие посадочные площадки для самолетов разведки и связи располагались в 5–7 км от передовой, а большая часть полевых аэродромов всего в 18–30 км от передовой (советские полевые аэродромы были размещены в 40–60 км от передовой; 3) превосходство в средствах связи – каждая немецкая машина имела приемо-передающую радиостанцию, а передовые немецкие части - специальных авианаводчиков, которые были снабжены средствами связи, соединявшими их со штабами авиагрупп, прикомандированных к данному участку фронта, так и с командирами авиаотрядов, располагавшихся в данный момент в воздухе. В советской же истребительной и штурмовой авиации радиопередатчики были только у командного состава, у рядовых летчиков только приемники.
Правый сосед 2-го танкового корпуса СС - армейская группировка Кемпфа, 5 июля действовала хуже всех. Она не смогла выполнить поставленную задачу, столкнувшись с упорным сопротивлением соединений 7-й гвардейской армии. В результате левый фланг 2-го танкового корпуса был обнажен, и его пришлось прикрывать силами дивизии «Мёртвая голова».
Танкисты во взаимодействии с пехотой контратакуют противника. Воронежский фронт. 1943 г.
Продолжение следует…
На рассвете советская авиация нанесла удары по немецким аэродромам. Планировалось уничтожить немецкие самолеты на аэродромах совместным ударом 2-й и 17-й воздушных армий. В операции участвовало около 250 машин. Однако немецкие радары ПВО «Фрейя» и «Вюрцбург» позволяли обнаруживать одиночные цели на расстоянии 80-90 км, а групповые – на 130-150 км. Часть групп советских штурмовиков были разгромлены поднятыми в воздух немецкими истребителями. Удар добравшихся до немецких аэродромов советских самолетов был неэффективен – люфтваффе уже были в воздухе, выполняя задачи начавшегося наступления.
Мемориал «Начало Курской битвы на южном выступе». Белгородская обл.
Эти бои, которые заметно уступали по своим масштабам будущим сражениям, оказали, тем не менее, влияние на ход Курской битвы. Немецкие войска были вынуждены выдвигаться на новые позиции, проводя дополнительную разведку советских позиций, создавая проходы в минных полях. Советскому командованию стало очевидно, что главный удар противника будет нанесён в направлении Черкасского. Участок наступления 2-го танкового корпуса СС Пауля Хауссера недооценили. Согласно сведениям захваченных в этом бою немецких пленных, а также перебежчиков, сдавшихся в плен 3–4 июля, советскому командованию стало известно, что генеральное наступление вермахта на этом участке фронта назначено на 2 часа 30 минут 5 июля.
Схема расположения рубежей обороны Центрального и Воронежского фронтов на Курском выступе. Лето 1943 г.
Удар 4-й танковой армии. Оборона Черкасского
На острие удара 4-й танковой армии Гота были 48-й танковый корпус и 2-й танковый корпус СС. По сути, каждый из корпусов 4-й танковой армии вёл своё собственное наступление. 48-й танковый корпус наступал из района Герцовка — Бутово в направлении Черкасское — Яковлево — Обоянь. Он должен был прорвать три линии обороны Воронежского фронта и в районе Яковлево соединится с частями 2-го танкового корпуса СС, окружив часть войск 6-й гвардейской армии. Затем части корпуса СС должны были двигаться в направлении Прохоровки, а 48-й танковый корпус должен был продолжить наступление на основном направлении Обоянь — Курск.
48-й танковый корпус был самым сильным соединением армии Германа Гота. В его составе были 3-я, 11-я танковые дивизии, элитное формирование - танковая гренадерская дивизия «Великая Германия» (нем. Großdeutschland), 176-я пехотная дивизия. Корпус был усилен 10-й танковой бригадой – в её состав входили 39-й танковый полк «Пантер» и 503-й тяжелый танковый батальон. Всего в корпусе было 86,3 тыс. человек, 527 танков и 147 штурмовых орудий, 21 дивизион артиллерии. Во второй танковый корпус СС входили элитные подразделения Третьего рейха - 1-я танково-гренадерская дивизия СС «Лейбштантарт Адольф Гитлер», 2-я танково-гренадерская дивизия СС «Рейх», 3-я танково-гренадерская дивизия СС «Мёртвая голова». В составе 2-го танкового корпуса СС было 74,8 тыс. человек, 451 танка и САУ, 18 дивизионов артиллерии. С воздуха корпуса поддерживала авиация 8-го авиакорпуса.
Главный удар немецких войск пришелся по центру построения 6-й гвардейской армии. В первом эшелоне армии Чистякова располагались с запада на восток - 71-я, 67-я и 52-я гвардейские стрелковые дивизии и 375-я стрелковая дивизия. Основной удар приняли 67-я и 52-я гвардейские дивизии под командованием Алексея Баксова и Ивана Некрасова. А также примыкавшие к ним фланги 71-й гвардейской дивизии под началом Ивана Сивакова и 375-й стрелковой дивизии под командованием Петра Говоруненко. Дивизии были усилены танковыми соединениями. 67-я и 52-я гвардейские стрелковые дивизии получили 230-й и 245-й отдельные танковые полки. Они были вооружены американскими средними танками M3 «Ли» и легкими танками M3 «Стюарт». Комдив Баксов имел в своём распоряжении 198 орудий, включая 20 САУ. У Некрасова было 122 орудия.
Немецкие танки при поддержке штурмовых орудий атакуют советскую оборону. Июль 1943 г.
Танки дивизии «Гроссдойчланд» (Великая Германия) ведут бой.
Наступление 48-го танкового корпуса началось с заминки. Корпусу пришлось менять позиции артиллерии после захвата зоны боевого охранения 6-й армии. Местность не была полностью разминирована, поэтому войска передвигались только по дорогам, появились заторы. Артиллеристы 3-й танковой дивизии вообще опоздали к началу артподготовки. Артиллерия корпуса должна была нанести удар в полосе танковой гренадерской дивизии «Великая Германия», а затем переключиться на поддержку других частей. В 6 часов утра, после двухчасовой артподготовки наступление началось. Немецкие войска наступали под прикрытием мощного налёта пикирующих бомбардировщиков.
В самом начале наступлении 48-го танкового корпуса приключилась ещё одна неприятность. В полосе наступления корпуса был овраг, который советские саперы усилили, превратив в противотанковый ров. Подступы к нему перекрыли минными полями. К тому же накануне прошли дожди, резко ухудшив проходимость оврага. Этот ров и остановил массы танков дивизия «Великая Германия». Пехота преодолела ров, но без поддержки танков не могла продолжить движение. Немецкие саперы несколько часов готовили проходы в минных полях, готовили переправы через овраг. Работы шли медленно, местность была весьма сложной. По скоплению немецких войск наносили удары советская артиллерия и авиация. Только в 11.00 переправу построили и по ней смогли пойти танки. К 17.00 удалось переправить только 45 машин. Обладая огромными бронетанковыми силами дивизия «Великая Германия» долгое время не могла ввести их в бой.
Более успешно действовала 11-я танковая дивизия и части 167-й пехотной дивизии, которые действовали на правом фланге 48-го танкового корпуса. Немецкие войска смогли вклиниться в советские позиции и выйти к восточным окраинам Черкасского. Во второй половине дня к наступлению смогли подключиться части дивизии «Великая Германия». Соединения 11-й танковой дивизии и танковой гренадерской дивизии «Гроссдойчланд», отразив ряд контратак советских частей (в ходе одной из схваток танковый полк «Великая Германия» уничтожил 9 танков 245-го отдельного танкового полка), смогли закрепиться на юго-восточных и юго-западных окраинах Черкасского. Начались уличные бои. В них немцы применяли огнемётные танки, которые уничтожали советские опорные пункты в каменных зданиях. В башнях танков Т-3 были установлены два огнемёта, которые могли бить прямо в бойницы, окна и двери на расстоянии в шесть десятков метров. 3-4 секундная струя огня при температуре в 1 тыс. градусов по Цельсию убивала всё живое, выжигая помещения изнутри.
Около 21:00 командир 67-й гвардейской стрелковой дивизии Баксов отдал приказ о выводе частей 196-го гвардейского стрелкового полка к центру села и на позиции на север и северо-восток от села. При отходе гвардейцы устанавливали минные поля. Около 21:20 ударная группа танковой гренадерской дивизии и 10-й танковой бригады ворвалась в хутор Ярки (севернее Черкасского), а соединения 3-й танковой дивизии захватили хутор Красный Починок (севернее Коровино). Организованное сопротивление в селе Черкасском немецкие войска смогли подавить только к полуночи. А отдельные очаги сопротивления немцы уничтожили только к утру 6 июля. За день боя, обладая подавляющим превосходством в ударной мощи, 48-й танковый корпус смог продвинуться только на 6 км, не прорвав первую полосу обороны. Это была неудача. По предварительному плану наступления утром 6 июля 48-й танковый корпус должен был подходить к Обояни. Однако героическое сопротивление советских воинов сорвало этот замысел. Село Черкасское к концу боя было практически уничтожено. Бой за Черкасское 5 июля 1943 года – это один из незаслуженно забытых подвигов советских солдат и командиров во время Великой Курской битвы.
В целом бойцы 71-й гвардейской и 67-й гвардейской стрелковых дивизий, без поддержки крупных танковых соединений, около суток сдерживали на рубеже сел Коровино и Черкасское пять мощных дивизий противника. Героизм и умелые действия бойцов и командиров гвардейских дивизий позволили командованию 6-й гвардейской армии перебросить армейские резервы на стык 71-й гвардейской и 67-й гвардейской стрелковых дивизий и не допустить на данном участке развала обороны. Командарм Чистяков ввел в бой на этом участке противотанковый резерв — 496-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк и 27-ю истребительно-противотанковую артиллерийскую бригаду. Они понесли огромные потери, но сдержали натиск противника. Одновременно командование фронта отдало приказ 6-му танковому корпусу из состава 1-й танковой армии выдвинуться в район Березовка, чтобы нанести фланговый удар и ликвидировать намечавшийся опасный прорыв немецких войск.
Командир 67-й гвардейской стрелковой дивизии Алексей Иванович Баксов.
2-й танковый корпус СС в первый день боя действовал успешнее 48-го корпуса. Он за день боев вклинился в оборону 6-й гвардейской армии на 12-13 км, выйдя в район Быковка — Козьмо-Демьяновка. Однако и части СС не смогли уложиться в график наступления. Бронегруппа дивизии СС «Лейбштантарт Адольф Гитлер» должна была к концу первого дня наступления продвинуться примерно на 30 км, выйдя к переправам через реку Псёл. Элитным частям германских вооруженных сил не пришлось преодолевать глубокого рва, как соединениям 48-го корпуса. Но сопротивление советских войск – оборону на этом участке фронта держали воины 52-й гвардейской стрелковой дивизии, было настолько упорным, что на помощь наступавшим в первом эшелоне дивизиям «Лейбштантарт» и «Рейх», пришлось направить соединения дивизии «Мёртвая голова». 3-я танково-гренадерская дивизия СС «Тотенкопф» должна была вступить в сражение только после прорыва первой линии обороны. А её ввели в бой для того чтобы помочь дивизии «Рейх» штурмовать Березово. Об ожесточённости боёв говорит дневное донесение дивизии «Лебштандарт», где сообщается 5-часовом бое за высоту 220,5. Только после мощного артиллерийского обстрела и при помощи тяжёлых танков «Тигр» и штурмовых орудий, к 11.30 высоту взяли.
Несмотря на яростное сопротивление советских войск, части корпуса СС медленно, но упорно рвались вперёд. К 18 часам после ожесточённого боя дивизия СС «Лейбштантарт Адольф Гитлер» взяла опорный пункт 13-й армии на Обояньском шоссе – Быковку. 2-й танковый корпус СС смог прорвать первый рубеж обороны 6-й гвардейской армии и вышел ко второму рубежу, который обороняла 51-я гвардейская стрелковая дивизия.
Более успешное наступление 2-танкового корпуса СС объясняется большим превосходством корпуса над 52-й гвардейской дивизией Некрасова и недооценкой советским командованием этого участка фронта. Предполагалось, что главный удар наносится в направлении Черкасского. Так оно и было, но 4-я германская танковая армия била по двум основным направлениям. Авиаразведка и первые бои 4 июля подтверждали направления удара на Черкасское. Поэтому резервы быстрее перебрасывали на помощь 67-й гвардейской стрелковой дивизии. Располагавшуюся в тылу 52-й гвардейской дивизии 28-ю истребительно противотанковую артиллерийскую бригаду перебросили на помощь гвардейцам только в конце дня, когда немцы уже пробили оборонительные порядки дивизии. Также опоздали и с переброской истребительно-противотанкового полка из порядков соседней 375-я стрелковой дивизии.
Кроме того, большую роль в прорыве обороны 52-й гвардейской дивизии сыграла немецкая авиация, которая наносила массированные удары по советским войскам. Германский 4-й воздушный флот сделал 5 июля 2387 самолетовылетов. 58 машин 8-го авиакорпуса было утрачено или повреждено. Советские 2-я и 17-я воздушные армии совершили 1768 самолетовылетов, они потеряли за день 159 машин.
Успехи немецкой авиации во время Курской битвы были связаны с несколькими факторами: 1) централизованное применение авиации и максимальное использование каждого самолета (машины делали по 2-3 вылета в день); 2) более рациональное размещение взлетных площадок. Во время сражения немецкие посадочные площадки для самолетов разведки и связи располагались в 5–7 км от передовой, а большая часть полевых аэродромов всего в 18–30 км от передовой (советские полевые аэродромы были размещены в 40–60 км от передовой; 3) превосходство в средствах связи – каждая немецкая машина имела приемо-передающую радиостанцию, а передовые немецкие части - специальных авианаводчиков, которые были снабжены средствами связи, соединявшими их со штабами авиагрупп, прикомандированных к данному участку фронта, так и с командирами авиаотрядов, располагавшихся в данный момент в воздухе. В советской же истребительной и штурмовой авиации радиопередатчики были только у командного состава, у рядовых летчиков только приемники.
Правый сосед 2-го танкового корпуса СС - армейская группировка Кемпфа, 5 июля действовала хуже всех. Она не смогла выполнить поставленную задачу, столкнувшись с упорным сопротивлением соединений 7-й гвардейской армии. В результате левый фланг 2-го танкового корпуса был обнажен, и его пришлось прикрывать силами дивизии «Мёртвая голова».
Танкисты во взаимодействии с пехотой контратакуют противника. Воронежский фронт. 1943 г.
Продолжение следует…
Автор Самсонов Александр
Великая Курская битва: оборонительная операция войск Воронежского фронта. Часть 4
Бой в районе Прохоровки
12 июля 1943 года на южном фасе Курской дуги в полосе Воронежского фронта, в районе станции Прохоровка и совхоза «Октябрьский» произошло одно из крупнейших сражений бронетанковых сил в мировой истории. В жестоком бою сошлись элитные танковые соединения Германской империи и советские гвардейцы. В очередной раз русские и немцы проявили свои высочайшие боевые качества.
Прибывшие из резерва Ставки 5-ю гвардейскую и 5-ю гвардейскую танковую армии можно было использовать несколькими способами. Разделить армии на части и затыкать ими прорывы в линии обороны фронта; в полном составе включить в третий армейский оборонительный рубеж или использовать для сильного контрудара. Контрудар был предпочтительнее, так как позволял разгромить часть ударной группировки противника (при успехе и всю), уже ослабленной предшествующими упорными боями с частями 6-й гвардейской и 1-й танковой армий. Идею контрудара поддержал представитель Ставки А. М. Василевский.
Планирование контрудара началось примерно 9 июля 1943 года. По первоначальному плану армия Ротмистрова должна была перейти в наступление с рубежа Васильевка, совхоз «Комсомолец», Беленихино. На этом участке можно было развернуть крупные бронетанковые силы и пробиться к Обояньскому шоссе расположенному в 15-17 км. Вспомогательный удар навстречу 5-й гвардейской танковой армии должны были организовать 1-я танковая и 6-я гвардейская армии. При удачном стечении обстоятельств был шанс если не окружить и разгромить ударные силы немецкой группировки, то нанести ей серьёзное поражение.
Однако в период подготовки удара – 10-11 июля 1943 года, произошли события, которые серьёзно изменили ситуацию на фронте. Усложнение ситуации на корочанском направлении заставило отделить от 5-й гвардейской танковой армии 5-й гвардейский механизированный корпус и выдвинуть его в район Корочи. Это ослабило ударную мощь армии Ротмистрова. Ещё одним неприятным событием стал прорыв 2-го танкового корпуса СС в район Прохоровки и захват немцами позиций, с которых предполагалось наносить удар. Однако отказываться от контрудара не стали.
Надо отметить, что немецкое командование не имело сведений о подготовке советскими войсками серьёзного контрудара. Немецкая авиация обнаружила сосредоточение подвижных соединений в районе Прохоровки, но о том какие силы собраны советским командование информации не было. В условиях наступления, плотного фронта и ожесточённых боев сбор информации разведкой в глубоком советском тылу был невозможен. Соединения армии Ротмистрова соблюдали режим радиомолчания и предприняли все возможные меры для маскировки, обеспечения внезапности удара. Немецкие войска уже отразили не один удар советских танковых корпусов, поэтому предполагалось, что советское командование подтянуло из резерва ещё одно подвижное соединение. Даже вечером 11 июля командование 2-го танкового корпуса не догадывалось о мощи стоявших перед ними советских войск. Никаких предположений о готовящемся советском контрударе штаб Хауссера не высказывал. Немецкий план предусматривал выход к Прохоровке и возможный переход к обороне в ожидании советского контрудара. Однако 12 июля такого удара не ожидали, или уже не ожидали, учитывая контрудары советских танковых корпусов в предшествующие дни.
2-й танковый корпус СС не получил на 12 июля серьёзных наступательных задач. Решались локальные задачи. Так 1-я дивизия «Лейбштандарт» 11 июля заняла дефиле (узкий проход между природными препятствиями) и атак в направлении Прохоровки не предпринимала, подтягивая противотанковые средства и готовя оборонительные рубежи. Дивизия держала фронт в примерно 7 км от реки Псёл до железной дороги. К вечеру 11 июля в составе танкового полка «Лейбштандарта» было 67 машин, включая 4 «Тигра», 10 САУ было в батальоне штурмовых орудий. Обеспечивающие фланги «Лейбштандарта» 2-я танковая дивизия «Рейх» и 3-я танковая дивизия» «Мёртвая голова» вели наступательные действия, пытаясь улучшить своё положение. В частности, части дивизии «Мёртвая голова» расширили плацдарм на северном берегу реки Псёл, переправив в ночь на 12 июля на него танковый полк, этим обеспечив фланговый огонь по советским танкам, в случае их атаки через дефиле. Дивизия «Рейх вечером 11 июля насчитывала 95 танков и САУ, дивизия «Мёртвая голова» - 122 танков и САУ (включая 10 «Тигров»). С южного направления на прохоровском направлении действовал 3-й танковый корпус, который имел в своем составе на утро 12 июля около 120 машин, включая 23 «Тигра» в 503-м отдельном тяжёлом танковом батальоне.
Сражение
Захват немецкими войсками исходных позиций для спланированного контрудара серьёзно осложнил его проведение. Поэтому утром 12 июля соединения 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии и 95-й гвардейской стрелковой дивизии сделали попытку отбить совхоз «Октябрьский». Атака началась ранним утром, и бой шёл около трёх часов. Артиллерийскую подготовку не проводили, берегли боезапас для самого контрудара. Но отбить совхоз при помощи огневых средств стрелковых соединений не удалось. Эсэсовцы встретили гвардейцев сосредоточенным огнем и отразили атаку.
Артиллерийская подготовка армии, которую назначили на 8.00, была проведена по рубежу Васильевка – совхоз «Комсомолец» - Ивановский выселок – Беленихино, затем артиллерия переносила огонь в глубину немецких порядков. Аналогичные цели имела и советская штурмовая и бомбардировочная авиация. В результате передняя полоса обороны «Лейбштандарта», где была сосредоточена артиллерия, оказалась не затронутой советскими артиллерийскими и авиационными ударами. К тому же утром действия авиации были затруднены плохими погодными условиями.
В 8.30, после залпа гвардейских минометов, атаковали танкисты. 29-й танковый корпус Ивана Кириченко пошлее в наступление двумя эшелонами вдоль железной дороги. В составе корпуса было более 200 танков и САУ. В первом эшелоне наступали: 32-я танковая бригада полковника А. А. Линева (64 танка), 25-я танковая бригада полковника Н. К. Володина (58 танков) и 1446-й самоходно-артиллерийский полк (20 Су-76 и СУ-122). Во втором эшелоне: 31-я танковая бригада полковника С. Ф. Моисеева (70 танков) и 53-я мотострелковая бригада подполковник Н. П. Липичева. На правом фланге 29-го корпуса, между Псёлом и совхозом «Октябрьский» атаковал 18-й танковый корпус Бориса Бахарова. Корпус имел в своём составе около 150 машин. 18-й танковый корпус был выстроен в три эшелона. В первом шли: 181-я танковая бригада подполковник В. А Пузырева (44 танка), 170-я танковая бригада подполковника В. Д. Тарасова В. Д. (39 танков) и 36-й гвардейский отдельный тяжёлый танковый полк прорыва (на его вооружении были 20 танков Mk IV «Черчилль»). Во втором эшелоне - 32-я мотострелковая бригада полковника И. А. Стукова; в третьем - 110-я танковая бригада подполковника М. Г. Хлюпина (45 танков). Таким образом, в первом эшелоне шли в наступление 4 танковые бригады, один полк тяжёлых танков и полк САУ, всего около 250 машин.
Район совхоза «Октябрьский» должен был попасть в «клещи». Их образовывали машины 181-й танковой бригады и 36-го отдельного полка - с одной стороны, с другой – 32-й бригады, 1446-го пока САУ и 170-й танковой бригады. За ними шли стрелковые соединения 33-го гвардейского стрелкового корпуса 5-й гвардейской армии. Считалось, что 181-я танковая бригада, наступая вдоль реки, не встретит серьёзного сопротивления. Вдоль железной дороги путь основным силам 29-го корпуса должна была проложить 32-я танковая бригада. Поддержать их успех должны были подразделения 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии и 42-й гвардейской стрелковой дивизии.
Полной внезапности атаки танковых корпусов армии Ротмистрова достичь не удалось. Немецкая авиация засекла утром передвижение крупных масс танков, и сообщили частям СС. Радикально изменить положение командование 2-го корпуса уже не могло, но всё же определённую готовность к отражению удара соединения прийти успели.
Подбитые Т-70 и БА-64. Прохоровское напр. 12–13 июля 1943 г.
Глубокая балка перед «Октябрьским» заставило пустить 170-ю танковую бригаду 18-го танкового корпуса за 32-й бригадой 29-го танкового корпуса. В результате первый эшелон 18-го корпуса уменьшился до одной бригады. На Прохоровское поле (от р. Псёл до железной дороги) вышли танки только двух бригад – 32-й и 181-й (около 115 машин). Немецкая противотанковая оборона встретила советские танки плотным огнём, танки выбыли из строя один за другим. Только один батальон 32-й бригады смог под прикрытием лесополосы вдоль железной дороги пройти до совхоза «Комсомолец». Дальнейший путь преграждал противотанковый ров. Ввод в бой второго эшелона запаздывал – он вступил в сражение только в 9.30 – 10.00, когда значительная часть бронетехники первого эшелона была выбита. Ещё одна бригада 29-го танкового корпуса, 25-я бригада Володина, которая наступала через Сторожевое, к югу от железной дороги, столкнулась с батальоном штурмовых орудий «Лейбштандарта». К 10.30 25-я бригада потеряла больше половины машин – осталось только 21 Т-34 и Т-70. Комполка Володин был ранен и отправлен в госпиталь. Результаты первых двух – двух с половиной часов боя были печальными – три танковые бригады и полк САУ потеряли более половины боевых единиц.
Советская самоходная гаубица СУ-122 в районе Прохоровского плацдарма. 14 июля 1943 г.
Аналогично развивались события в полосе наступления корпуса Бахарова: введённая в бой вслед за 181-й бригадой 170-я бригада потеряла к 12.00 больше половины танков. Но ценой больших потерь 181-я танковая бригада пробилась в совхоз «Октябрьский». Вслед за танкистами шли стрелки 42-й гвардейской стрелковой дивизии, поэтому несмотря на ожесточённый бой, когда совхоз несколько раз переходил из рук в руки, этот успех закрепили. В 14.00 18-й корпус возобновил наступление, введя в бой третий эшелон – 110-ю танковую бригаду. Корпус Бахарова несколько сметил направление главного удара, наступая теперь вплотную у поймы Псёла. Советские танкисты преодолели здесь оборону одного из полков дивизии «Мёртвая голова», тяжёлых танков «Лейбштандарта». 181-я и 170-я бригады продвинулись здесь на 6 км. «Лейбштандарту» удалось стабилизировать ситуацию только с помощью контратак своего танкового полка. Командование 18-го корпуса, под угрозой окружения, из-за успешного наступления дивизии «Мёртвая голова» на плацдарме на р. Псёл, оттянуло бригады назад. К вечеру корпуса 5-й гвардейской танковой армии перешли к обороне.
Танки Т-34, подбитые в ходе советского контрнаступления под Прохоровкой.
В контрударе участвовал также 2-й гвардейский танковый корпус Бурдейного. Он перешёл в наступление в 11.15 двумя танковыми бригадами (95 машин). Атаки корпуса были отражены дивизией «Рейх». 2-я танковая дивизия на некоторое время была скована этими атаками, но во второй половине дня перешла в контрнаступление в направлении на Сторожевое. Роль 2-го танкового корпуса Попова в сражении была небольшой. В нём после предыдущих напряженных боёв осталось всего около полусотни машин, и его атака начавшаяся после 19.00 часов успеха не имела.
Этот контрудар 5-й гвардейской танковой армии привёл к серьёзным потерям в советских корпусах. 29-й корпус Кириченко потерял до 77% участвовавших в атаке боевых единиц (170 танков и САУ), 18-й корпус Бахарова – 56% машин (84 танка). Действовавшие на соседних участках подвижные соединения также понесли большие потери: 2-й гвардейский танковый корпус Бурдейного – 39% от участвующих в контрударе (54 машин); 2-й танковый корпус Попова – 22 танка (почти половину машин).
Немецкий Т-34 дивизии «Дас Райх», подбитый расчётом орудия сержанта Курносова. Прохоровское напр. 14–15 июля 1943 г.
12 июля бой шел не только на прохоровском направлении. Советское командование поставило задачу 5-й гвардейской армии Жадова уничтожить захваченный немецкими войсками плацдарм на северном берегу Псёла. Силы дивизии «Мёртвая голова» предполагалось сковать боем, а после успешного наступления армии Ротмистрова, ликвидировать. Однако силы 5-й гвардейской армии утром 12 июля были только в процессе сосредоточения. На периметре плацдарма занятого эсэсовцами утром были только подразделения 52-й гвардейской стрелковой дивизии, которую подчинили армии Жадова. Дивизия участвовала в Курской битве с первого дня сражения и была обескровлена, имея к концу 11 июля всего 3,3 тыс. человек. Утром 12 июля на этом направлении должна была развернуться 95-я гвардейская стрелковая дивизия, также к месту боя приближалась 6-я гвардейская воздушно-десантная дивизия.
Немецкое командование упредило советский удар. На плацдарме смогли сосредоточить танки 3-й танковой дивизии «Мёртвая голова». В 6 часу утра немцы начали наступление. К наступлению подключили и соединения 11-й танковой дивизии. Позиции ослабленной 52-й гвардейской стрелковой дивизии легко взломали, и эсэсовцы ударили по подразделениям 95-й гвардейской стрелковой дивизии. В середине дня с «Мёртвой головой» вступили в бой и десантники. Для блокирования наступления немецкой дивизии привлекли артиллерию 5-й гвардейской армии.
Контрудар советских войск в районе Прохоровки не дал ожидаемых результатов. 2-й танковый корпус СС не был разгромлен и сохранил боеспособность. Однако это сражение стало одним из последних в ходе Курской оборонительной операции. Уже 12 июля на северном фасе Курского выступа началось наступление Западного и Брянского фронтов. Немецкие 9-я армия и 2-я танковая армия перешли к обороне. Дальнейшее наступление 4-й танковой армии Гота и группы «Кемпф» на курском направлении стало бессмысленным. Продвинувшись за 5-12 июля на 35 км, группа армий «Юг» была вынуждена, оставаясь на достигнутых рубежах ещё три дня, начать отвод сил на прежние позиции. В ходе Курского сражения наступил стратегический перелом.
Лучшие бронебойщики 6-й га. армии, подбившие 7 вражеских танков.
Боевые действия на белгородском направлении
На этом направлении держала оборону 7-я гвардейская армия Михаила Шумилова. В её состав входили 24-й и 25-й гвардейские стрелковые корпуса: объединявшие 15-ю, 36-ю, 72-ю, 73-ю, 78-ю и 81-ю гвардейские стрелковые дивизии. Река Северный Донец и железнодорожная насыпь усиливали оборону армии.
5 июля немецкие войска на линии Белгород – Графовка три пехотные и три танковые дивизии группы «Кемпф» при поддержке авиации начали форсировать Северный Донец. После полудня немецкие танки пошли в атаку на участке Разумное, Крутой Лог в восточном и северо-восточном направлениях. В районе Крутой Лог был расположен противотанковый опорный пункт, который до конца дня сдерживал вражеский натиск, отбив две крупные атаки. Было уничтожено 26 немецких танков, часть из них подорвалась на минных полях.
Немецкая моторизованная часть в наступлении в районе Белгорода.
6 июля немецкое командование продолжило наступление в северо-восточном направлении. Командование фронта усилило армию Шумилова несколькими стрелковыми дивизиями. Армия также получила 31-ю истребительно-противотанковую бригаду и 114-й гвардейский истребительно-противотанковый артполк. Стык 7-й и 6-й гвардейских армий укрепили 131-м и 132-м отдельными батальонами противотанковых ружей. Наиболее упорные бои шли в районе Ястребово, где противник наступал группой до 70 танков. Удар врага принял на себя 1849-й ИПТАП. Артполк до конца дня отбил четыре крупных вражеских атаки, подбив 32 танка и штурмовых орудия. Для усиления его обороны выдвинули 1853-й ИПТАП, его поставили вторым эшелоном.
К 7 июля немецкое командование подтянуло артиллерию, и утром началась сильная артподготовка, одновременно удары наносила немецкая авиация. После мощного авиационного налета и артиллерийской подготовки в атаку пошли танковые подразделения. Немцы наступали по двум направлениям: бронегруппа численностью в 100 машин атаковала вдоль реки Разумной; другая ударная группа численность до 100 танков наносила фронтальный удар от высоты 207,9 в направлении Мясоедово. Пехота не выдержала удара и отступила из Ястребово, оставив артполки без прикрытия. Просочившаяся немецкая пехота стала обстреливать фланги и тыл артиллерийских позиций. Артиллеристам пришлось тяжело, отбивая одновременно атаки вражеских танков и пехоты. Однако прорыв на левом фланге был остановлен артиллеристами стоявшего во втором эшелоне 1853-го ИПТАП. К тому же подошли подразделения 94-й гвардейской стрелковой дивизии. Но вечером позиции пехоты снова обработала немецкая артиллерия и авиация. Стрелки оставили Ястребово и Севрюково. Артиллерийские полки, которые уже понесли большие потери в дневном бою, не смогли сдержать натиск немецких танков и пехоты, и отошли с боем, забрав все орудия, включая поврежденные.
Немецкие танки в бою за дер. Максимовка. Белгородское направление.
8-10 июля немецкие войска активных действий не проводили, дело ограничивалось локальными схватками. Однако в ночь на 11 июля противник нанёс сильный удар из района Мелехово на север и северо-запад, пытаясь прорваться в район Прохоровки. Державшие на этом направлении оборону части 9-й гвардейской и 305-й стрелковой дивизии не выдержали мощного удара, и отступили. Из резерва Ставки для усиления обороны на этом направлении перебросили 10-ю истребительно-противотанковую артиллерийскую бригаду. Также подтянули 1510-й ИПТАП и отдельный батальон противотанковых ружей. Соединения 35-го гвардейского стрелкового корпуса и артиллерийские подразделения сдержали наступление противника.
Ремонтники восстанавливают подбитый танк. Полевая ремонтная бригада лейтенанта Щукина. Июль 1943 г.
14–15 июля немецкие войска провели последнюю крупную наступательную операцию на южном фасе Курского выступа. 4-я танковая армия и группа «Кемпф» нанесли сходящиеся удары на Шахово из районов Озеровский и Щелоково, чтобы окружить и уничтожить советские войска оборонявшиеся в треугольнике Тетеревино, Дружный, Щелоково. Здесь оборону держали части 48-го стрелкового корпуса 69-й армии и 2-го гвардейского танкового корпуса. Немецкие войска смогли окружить некоторые советские соединения. Это был последний успех группы армий «Юг» в Курской битве. Больших потерь удалось избежать. Советские войска удержали большую часть занятых ранее позиций, и даже контратаковали (части 2-го гвардейского корпуса Бурдейного). Немцы не смогли уничтожить окруженные советские части, они вышли в расположение своих войск. Наступление немецких войск на южном фасе Курской дуги завершилось, под прикрытием сильных арьергардов, основные силы группы армий «Юг» начали отход на исходные позиции.
Краткие итоги оборонительного сражения
- Операция «Цитадель» завершилась неудачей обеих немецких групп армий - «Центр» и «Юг». На северном фасе немцы перешли к обороне к 12 июля, когда войска Западного и Брянского фронтов начали Орловскую наступательную операцию (операция «Кутузов»). Провал наступления 9-й немецкой армии Моделя сделал бессмысленным продолжение наступления 4-й танковой армии на Курск. Последняя наступательная операция была проведена 4-й танковой армией и группой «Кемпф» 14–15 июля 1943 года. Затем командование группы армий «Юг» стало отводить войска. Резервный 24-й танковый корпус и выведенный из Курского сражения 2-й танковый корпус СС были направлены для отражения наступления Южного фронта на Миусе и удара Юго-Западный фронт (Изюм-Барвенковская наступательная операция).
- Войска Центрального, Воронежского и Степного фронтов при поддержке резервов Ставки выдержали вражеский удар. В Курской битве произошел перелом. Красная Армия перешла в наступление – 12 июля на орловском направлении, 3 августа на белгородско-харьковском. Победа в Курской битве ознаменовала окончательный переход стратегической инициативы в войне к ССС. Битва стала последней попыткой немецкого военно-политического руководства переломить ситуацию на Восточном фронте в свою пользу. В результате Курская битва стала решающим, поворотным пунктом в Великой Отечественной войне.
- Центральный фронт за 5-11 июля потерял 33,8 тыс. человек, 9-я армия Моделя – более 20 тыс. человек. Воронежский и Степной фронты потеряли за период с 5 по 23 июля 1943 г. - 143,9 тыс. человек.
- Надежда немецкого командования на «чудо-оружие» себя не оправдала. Советские войска имели достаточно средств – противотанковая артиллерия, корпусная, армейская и артиллерия Ставки, минные заграждения, танки для того чтобы остановить и уничтожить немецкие «чудо-танки». Не была оправдана надежда и на истощение сил Красной Армии в Курской битве. На орловском направлении советские войска перешли в наступление уже 12 июля 1943 года. А Воронежский фронт восстановил силы к началу августа и перешёл в наступление на белгородско-харьковском направлении.
- Опыт «преднамеренной обороны» в Курской битве показывает, что любая оборона ущербна. Советское командование благодаря оперативной паузе в несколько месяцев смогло создать мощную оборону, сформировать большие резервы. Но немецкие ударные группировки, умело взаимодействуя авиацией, артиллерией, танками и пехотой проламывали оборонительные порядки советских армий. Сосредоточение сил на узком участке давало хорошие результаты. Об этом говорят и потери, когда советские войска, защищаясь на сильных позициях, потеряли больше людей и техники, чем противник.
Источники:
Василевский А. М. Дело всей жизни // http://militera.lib.ru/memo/russian/vasilevsky/index.html
Исаев А. Антисуворов. Десять мифов Второй мировой. М., 2006.
Исаев А. Освобождение 1943. «От Курска и Орла война нас довела…». М., 2013. // http://militera.lib.ru/h/isaev_av09/index.html
Замулин В. Забытое сражение Огненной Дуги. М., 2009.
Замулин В. Курский излом. М. 2007. // http://militera.lib.ru/h/zamulin_vn/index.html
Жуков Г К. Воспоминания и размышления. Т. 2. // http://militera.lib.ru/memo/russian/zhukov1/index.html
Курская битва // http://encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/history/more.htm?id=11795520@cmsArticle
Курская дуга, 5 июля — 23 августа 1943 г. // http://lib.rus.ec/b/224976/read
Манштейн Э. Утерянные победы. // http://militera.lib.ru/memo/german/manstein/index.html
Олейников Г.А. Прохоровское сражение (июль 1943) // http://militera.lib.ru/h/oleinikov/index.html
Ротмистров П. А. Стальная гвардия. // http://militera.lib.ru/memo/russian/rotmistrov2/index.html
Рокоссовский К. К. На Центральном фронте зимой и летом 1943 года. //
http://encyclopedia.mil.ru/files/morf/1968-06_vizh_rokossovsky_centr.pdf
Тимохович И. В. Советская авиация в битве под Курском. // http://militera.lib.ru/h/timohovich/index.html
12 июля 1943 года на южном фасе Курской дуги в полосе Воронежского фронта, в районе станции Прохоровка и совхоза «Октябрьский» произошло одно из крупнейших сражений бронетанковых сил в мировой истории. В жестоком бою сошлись элитные танковые соединения Германской империи и советские гвардейцы. В очередной раз русские и немцы проявили свои высочайшие боевые качества.
Прибывшие из резерва Ставки 5-ю гвардейскую и 5-ю гвардейскую танковую армии можно было использовать несколькими способами. Разделить армии на части и затыкать ими прорывы в линии обороны фронта; в полном составе включить в третий армейский оборонительный рубеж или использовать для сильного контрудара. Контрудар был предпочтительнее, так как позволял разгромить часть ударной группировки противника (при успехе и всю), уже ослабленной предшествующими упорными боями с частями 6-й гвардейской и 1-й танковой армий. Идею контрудара поддержал представитель Ставки А. М. Василевский.
Планирование контрудара началось примерно 9 июля 1943 года. По первоначальному плану армия Ротмистрова должна была перейти в наступление с рубежа Васильевка, совхоз «Комсомолец», Беленихино. На этом участке можно было развернуть крупные бронетанковые силы и пробиться к Обояньскому шоссе расположенному в 15-17 км. Вспомогательный удар навстречу 5-й гвардейской танковой армии должны были организовать 1-я танковая и 6-я гвардейская армии. При удачном стечении обстоятельств был шанс если не окружить и разгромить ударные силы немецкой группировки, то нанести ей серьёзное поражение.
Однако в период подготовки удара – 10-11 июля 1943 года, произошли события, которые серьёзно изменили ситуацию на фронте. Усложнение ситуации на корочанском направлении заставило отделить от 5-й гвардейской танковой армии 5-й гвардейский механизированный корпус и выдвинуть его в район Корочи. Это ослабило ударную мощь армии Ротмистрова. Ещё одним неприятным событием стал прорыв 2-го танкового корпуса СС в район Прохоровки и захват немцами позиций, с которых предполагалось наносить удар. Однако отказываться от контрудара не стали.
Надо отметить, что немецкое командование не имело сведений о подготовке советскими войсками серьёзного контрудара. Немецкая авиация обнаружила сосредоточение подвижных соединений в районе Прохоровки, но о том какие силы собраны советским командование информации не было. В условиях наступления, плотного фронта и ожесточённых боев сбор информации разведкой в глубоком советском тылу был невозможен. Соединения армии Ротмистрова соблюдали режим радиомолчания и предприняли все возможные меры для маскировки, обеспечения внезапности удара. Немецкие войска уже отразили не один удар советских танковых корпусов, поэтому предполагалось, что советское командование подтянуло из резерва ещё одно подвижное соединение. Даже вечером 11 июля командование 2-го танкового корпуса не догадывалось о мощи стоявших перед ними советских войск. Никаких предположений о готовящемся советском контрударе штаб Хауссера не высказывал. Немецкий план предусматривал выход к Прохоровке и возможный переход к обороне в ожидании советского контрудара. Однако 12 июля такого удара не ожидали, или уже не ожидали, учитывая контрудары советских танковых корпусов в предшествующие дни.
2-й танковый корпус СС не получил на 12 июля серьёзных наступательных задач. Решались локальные задачи. Так 1-я дивизия «Лейбштандарт» 11 июля заняла дефиле (узкий проход между природными препятствиями) и атак в направлении Прохоровки не предпринимала, подтягивая противотанковые средства и готовя оборонительные рубежи. Дивизия держала фронт в примерно 7 км от реки Псёл до железной дороги. К вечеру 11 июля в составе танкового полка «Лейбштандарта» было 67 машин, включая 4 «Тигра», 10 САУ было в батальоне штурмовых орудий. Обеспечивающие фланги «Лейбштандарта» 2-я танковая дивизия «Рейх» и 3-я танковая дивизия» «Мёртвая голова» вели наступательные действия, пытаясь улучшить своё положение. В частности, части дивизии «Мёртвая голова» расширили плацдарм на северном берегу реки Псёл, переправив в ночь на 12 июля на него танковый полк, этим обеспечив фланговый огонь по советским танкам, в случае их атаки через дефиле. Дивизия «Рейх вечером 11 июля насчитывала 95 танков и САУ, дивизия «Мёртвая голова» - 122 танков и САУ (включая 10 «Тигров»). С южного направления на прохоровском направлении действовал 3-й танковый корпус, который имел в своем составе на утро 12 июля около 120 машин, включая 23 «Тигра» в 503-м отдельном тяжёлом танковом батальоне.
Сражение
Захват немецкими войсками исходных позиций для спланированного контрудара серьёзно осложнил его проведение. Поэтому утром 12 июля соединения 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии и 95-й гвардейской стрелковой дивизии сделали попытку отбить совхоз «Октябрьский». Атака началась ранним утром, и бой шёл около трёх часов. Артиллерийскую подготовку не проводили, берегли боезапас для самого контрудара. Но отбить совхоз при помощи огневых средств стрелковых соединений не удалось. Эсэсовцы встретили гвардейцев сосредоточенным огнем и отразили атаку.
Артиллерийская подготовка армии, которую назначили на 8.00, была проведена по рубежу Васильевка – совхоз «Комсомолец» - Ивановский выселок – Беленихино, затем артиллерия переносила огонь в глубину немецких порядков. Аналогичные цели имела и советская штурмовая и бомбардировочная авиация. В результате передняя полоса обороны «Лейбштандарта», где была сосредоточена артиллерия, оказалась не затронутой советскими артиллерийскими и авиационными ударами. К тому же утром действия авиации были затруднены плохими погодными условиями.
В 8.30, после залпа гвардейских минометов, атаковали танкисты. 29-й танковый корпус Ивана Кириченко пошлее в наступление двумя эшелонами вдоль железной дороги. В составе корпуса было более 200 танков и САУ. В первом эшелоне наступали: 32-я танковая бригада полковника А. А. Линева (64 танка), 25-я танковая бригада полковника Н. К. Володина (58 танков) и 1446-й самоходно-артиллерийский полк (20 Су-76 и СУ-122). Во втором эшелоне: 31-я танковая бригада полковника С. Ф. Моисеева (70 танков) и 53-я мотострелковая бригада подполковник Н. П. Липичева. На правом фланге 29-го корпуса, между Псёлом и совхозом «Октябрьский» атаковал 18-й танковый корпус Бориса Бахарова. Корпус имел в своём составе около 150 машин. 18-й танковый корпус был выстроен в три эшелона. В первом шли: 181-я танковая бригада подполковник В. А Пузырева (44 танка), 170-я танковая бригада подполковника В. Д. Тарасова В. Д. (39 танков) и 36-й гвардейский отдельный тяжёлый танковый полк прорыва (на его вооружении были 20 танков Mk IV «Черчилль»). Во втором эшелоне - 32-я мотострелковая бригада полковника И. А. Стукова; в третьем - 110-я танковая бригада подполковника М. Г. Хлюпина (45 танков). Таким образом, в первом эшелоне шли в наступление 4 танковые бригады, один полк тяжёлых танков и полк САУ, всего около 250 машин.
Район совхоза «Октябрьский» должен был попасть в «клещи». Их образовывали машины 181-й танковой бригады и 36-го отдельного полка - с одной стороны, с другой – 32-й бригады, 1446-го пока САУ и 170-й танковой бригады. За ними шли стрелковые соединения 33-го гвардейского стрелкового корпуса 5-й гвардейской армии. Считалось, что 181-я танковая бригада, наступая вдоль реки, не встретит серьёзного сопротивления. Вдоль железной дороги путь основным силам 29-го корпуса должна была проложить 32-я танковая бригада. Поддержать их успех должны были подразделения 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии и 42-й гвардейской стрелковой дивизии.
Полной внезапности атаки танковых корпусов армии Ротмистрова достичь не удалось. Немецкая авиация засекла утром передвижение крупных масс танков, и сообщили частям СС. Радикально изменить положение командование 2-го корпуса уже не могло, но всё же определённую готовность к отражению удара соединения прийти успели.
Подбитые Т-70 и БА-64. Прохоровское напр. 12–13 июля 1943 г.
Глубокая балка перед «Октябрьским» заставило пустить 170-ю танковую бригаду 18-го танкового корпуса за 32-й бригадой 29-го танкового корпуса. В результате первый эшелон 18-го корпуса уменьшился до одной бригады. На Прохоровское поле (от р. Псёл до железной дороги) вышли танки только двух бригад – 32-й и 181-й (около 115 машин). Немецкая противотанковая оборона встретила советские танки плотным огнём, танки выбыли из строя один за другим. Только один батальон 32-й бригады смог под прикрытием лесополосы вдоль железной дороги пройти до совхоза «Комсомолец». Дальнейший путь преграждал противотанковый ров. Ввод в бой второго эшелона запаздывал – он вступил в сражение только в 9.30 – 10.00, когда значительная часть бронетехники первого эшелона была выбита. Ещё одна бригада 29-го танкового корпуса, 25-я бригада Володина, которая наступала через Сторожевое, к югу от железной дороги, столкнулась с батальоном штурмовых орудий «Лейбштандарта». К 10.30 25-я бригада потеряла больше половины машин – осталось только 21 Т-34 и Т-70. Комполка Володин был ранен и отправлен в госпиталь. Результаты первых двух – двух с половиной часов боя были печальными – три танковые бригады и полк САУ потеряли более половины боевых единиц.
Советская самоходная гаубица СУ-122 в районе Прохоровского плацдарма. 14 июля 1943 г.
Аналогично развивались события в полосе наступления корпуса Бахарова: введённая в бой вслед за 181-й бригадой 170-я бригада потеряла к 12.00 больше половины танков. Но ценой больших потерь 181-я танковая бригада пробилась в совхоз «Октябрьский». Вслед за танкистами шли стрелки 42-й гвардейской стрелковой дивизии, поэтому несмотря на ожесточённый бой, когда совхоз несколько раз переходил из рук в руки, этот успех закрепили. В 14.00 18-й корпус возобновил наступление, введя в бой третий эшелон – 110-ю танковую бригаду. Корпус Бахарова несколько сметил направление главного удара, наступая теперь вплотную у поймы Псёла. Советские танкисты преодолели здесь оборону одного из полков дивизии «Мёртвая голова», тяжёлых танков «Лейбштандарта». 181-я и 170-я бригады продвинулись здесь на 6 км. «Лейбштандарту» удалось стабилизировать ситуацию только с помощью контратак своего танкового полка. Командование 18-го корпуса, под угрозой окружения, из-за успешного наступления дивизии «Мёртвая голова» на плацдарме на р. Псёл, оттянуло бригады назад. К вечеру корпуса 5-й гвардейской танковой армии перешли к обороне.
Танки Т-34, подбитые в ходе советского контрнаступления под Прохоровкой.
В контрударе участвовал также 2-й гвардейский танковый корпус Бурдейного. Он перешёл в наступление в 11.15 двумя танковыми бригадами (95 машин). Атаки корпуса были отражены дивизией «Рейх». 2-я танковая дивизия на некоторое время была скована этими атаками, но во второй половине дня перешла в контрнаступление в направлении на Сторожевое. Роль 2-го танкового корпуса Попова в сражении была небольшой. В нём после предыдущих напряженных боёв осталось всего около полусотни машин, и его атака начавшаяся после 19.00 часов успеха не имела.
Этот контрудар 5-й гвардейской танковой армии привёл к серьёзным потерям в советских корпусах. 29-й корпус Кириченко потерял до 77% участвовавших в атаке боевых единиц (170 танков и САУ), 18-й корпус Бахарова – 56% машин (84 танка). Действовавшие на соседних участках подвижные соединения также понесли большие потери: 2-й гвардейский танковый корпус Бурдейного – 39% от участвующих в контрударе (54 машин); 2-й танковый корпус Попова – 22 танка (почти половину машин).
Немецкий Т-34 дивизии «Дас Райх», подбитый расчётом орудия сержанта Курносова. Прохоровское напр. 14–15 июля 1943 г.
12 июля бой шел не только на прохоровском направлении. Советское командование поставило задачу 5-й гвардейской армии Жадова уничтожить захваченный немецкими войсками плацдарм на северном берегу Псёла. Силы дивизии «Мёртвая голова» предполагалось сковать боем, а после успешного наступления армии Ротмистрова, ликвидировать. Однако силы 5-й гвардейской армии утром 12 июля были только в процессе сосредоточения. На периметре плацдарма занятого эсэсовцами утром были только подразделения 52-й гвардейской стрелковой дивизии, которую подчинили армии Жадова. Дивизия участвовала в Курской битве с первого дня сражения и была обескровлена, имея к концу 11 июля всего 3,3 тыс. человек. Утром 12 июля на этом направлении должна была развернуться 95-я гвардейская стрелковая дивизия, также к месту боя приближалась 6-я гвардейская воздушно-десантная дивизия.
Немецкое командование упредило советский удар. На плацдарме смогли сосредоточить танки 3-й танковой дивизии «Мёртвая голова». В 6 часу утра немцы начали наступление. К наступлению подключили и соединения 11-й танковой дивизии. Позиции ослабленной 52-й гвардейской стрелковой дивизии легко взломали, и эсэсовцы ударили по подразделениям 95-й гвардейской стрелковой дивизии. В середине дня с «Мёртвой головой» вступили в бой и десантники. Для блокирования наступления немецкой дивизии привлекли артиллерию 5-й гвардейской армии.
Контрудар советских войск в районе Прохоровки не дал ожидаемых результатов. 2-й танковый корпус СС не был разгромлен и сохранил боеспособность. Однако это сражение стало одним из последних в ходе Курской оборонительной операции. Уже 12 июля на северном фасе Курского выступа началось наступление Западного и Брянского фронтов. Немецкие 9-я армия и 2-я танковая армия перешли к обороне. Дальнейшее наступление 4-й танковой армии Гота и группы «Кемпф» на курском направлении стало бессмысленным. Продвинувшись за 5-12 июля на 35 км, группа армий «Юг» была вынуждена, оставаясь на достигнутых рубежах ещё три дня, начать отвод сил на прежние позиции. В ходе Курского сражения наступил стратегический перелом.
Лучшие бронебойщики 6-й га. армии, подбившие 7 вражеских танков.
Боевые действия на белгородском направлении
На этом направлении держала оборону 7-я гвардейская армия Михаила Шумилова. В её состав входили 24-й и 25-й гвардейские стрелковые корпуса: объединявшие 15-ю, 36-ю, 72-ю, 73-ю, 78-ю и 81-ю гвардейские стрелковые дивизии. Река Северный Донец и железнодорожная насыпь усиливали оборону армии.
5 июля немецкие войска на линии Белгород – Графовка три пехотные и три танковые дивизии группы «Кемпф» при поддержке авиации начали форсировать Северный Донец. После полудня немецкие танки пошли в атаку на участке Разумное, Крутой Лог в восточном и северо-восточном направлениях. В районе Крутой Лог был расположен противотанковый опорный пункт, который до конца дня сдерживал вражеский натиск, отбив две крупные атаки. Было уничтожено 26 немецких танков, часть из них подорвалась на минных полях.
Немецкая моторизованная часть в наступлении в районе Белгорода.
6 июля немецкое командование продолжило наступление в северо-восточном направлении. Командование фронта усилило армию Шумилова несколькими стрелковыми дивизиями. Армия также получила 31-ю истребительно-противотанковую бригаду и 114-й гвардейский истребительно-противотанковый артполк. Стык 7-й и 6-й гвардейских армий укрепили 131-м и 132-м отдельными батальонами противотанковых ружей. Наиболее упорные бои шли в районе Ястребово, где противник наступал группой до 70 танков. Удар врага принял на себя 1849-й ИПТАП. Артполк до конца дня отбил четыре крупных вражеских атаки, подбив 32 танка и штурмовых орудия. Для усиления его обороны выдвинули 1853-й ИПТАП, его поставили вторым эшелоном.
К 7 июля немецкое командование подтянуло артиллерию, и утром началась сильная артподготовка, одновременно удары наносила немецкая авиация. После мощного авиационного налета и артиллерийской подготовки в атаку пошли танковые подразделения. Немцы наступали по двум направлениям: бронегруппа численностью в 100 машин атаковала вдоль реки Разумной; другая ударная группа численность до 100 танков наносила фронтальный удар от высоты 207,9 в направлении Мясоедово. Пехота не выдержала удара и отступила из Ястребово, оставив артполки без прикрытия. Просочившаяся немецкая пехота стала обстреливать фланги и тыл артиллерийских позиций. Артиллеристам пришлось тяжело, отбивая одновременно атаки вражеских танков и пехоты. Однако прорыв на левом фланге был остановлен артиллеристами стоявшего во втором эшелоне 1853-го ИПТАП. К тому же подошли подразделения 94-й гвардейской стрелковой дивизии. Но вечером позиции пехоты снова обработала немецкая артиллерия и авиация. Стрелки оставили Ястребово и Севрюково. Артиллерийские полки, которые уже понесли большие потери в дневном бою, не смогли сдержать натиск немецких танков и пехоты, и отошли с боем, забрав все орудия, включая поврежденные.
Немецкие танки в бою за дер. Максимовка. Белгородское направление.
8-10 июля немецкие войска активных действий не проводили, дело ограничивалось локальными схватками. Однако в ночь на 11 июля противник нанёс сильный удар из района Мелехово на север и северо-запад, пытаясь прорваться в район Прохоровки. Державшие на этом направлении оборону части 9-й гвардейской и 305-й стрелковой дивизии не выдержали мощного удара, и отступили. Из резерва Ставки для усиления обороны на этом направлении перебросили 10-ю истребительно-противотанковую артиллерийскую бригаду. Также подтянули 1510-й ИПТАП и отдельный батальон противотанковых ружей. Соединения 35-го гвардейского стрелкового корпуса и артиллерийские подразделения сдержали наступление противника.
Ремонтники восстанавливают подбитый танк. Полевая ремонтная бригада лейтенанта Щукина. Июль 1943 г.
14–15 июля немецкие войска провели последнюю крупную наступательную операцию на южном фасе Курского выступа. 4-я танковая армия и группа «Кемпф» нанесли сходящиеся удары на Шахово из районов Озеровский и Щелоково, чтобы окружить и уничтожить советские войска оборонявшиеся в треугольнике Тетеревино, Дружный, Щелоково. Здесь оборону держали части 48-го стрелкового корпуса 69-й армии и 2-го гвардейского танкового корпуса. Немецкие войска смогли окружить некоторые советские соединения. Это был последний успех группы армий «Юг» в Курской битве. Больших потерь удалось избежать. Советские войска удержали большую часть занятых ранее позиций, и даже контратаковали (части 2-го гвардейского корпуса Бурдейного). Немцы не смогли уничтожить окруженные советские части, они вышли в расположение своих войск. Наступление немецких войск на южном фасе Курской дуги завершилось, под прикрытием сильных арьергардов, основные силы группы армий «Юг» начали отход на исходные позиции.
Краткие итоги оборонительного сражения
- Операция «Цитадель» завершилась неудачей обеих немецких групп армий - «Центр» и «Юг». На северном фасе немцы перешли к обороне к 12 июля, когда войска Западного и Брянского фронтов начали Орловскую наступательную операцию (операция «Кутузов»). Провал наступления 9-й немецкой армии Моделя сделал бессмысленным продолжение наступления 4-й танковой армии на Курск. Последняя наступательная операция была проведена 4-й танковой армией и группой «Кемпф» 14–15 июля 1943 года. Затем командование группы армий «Юг» стало отводить войска. Резервный 24-й танковый корпус и выведенный из Курского сражения 2-й танковый корпус СС были направлены для отражения наступления Южного фронта на Миусе и удара Юго-Западный фронт (Изюм-Барвенковская наступательная операция).
- Войска Центрального, Воронежского и Степного фронтов при поддержке резервов Ставки выдержали вражеский удар. В Курской битве произошел перелом. Красная Армия перешла в наступление – 12 июля на орловском направлении, 3 августа на белгородско-харьковском. Победа в Курской битве ознаменовала окончательный переход стратегической инициативы в войне к ССС. Битва стала последней попыткой немецкого военно-политического руководства переломить ситуацию на Восточном фронте в свою пользу. В результате Курская битва стала решающим, поворотным пунктом в Великой Отечественной войне.
- Центральный фронт за 5-11 июля потерял 33,8 тыс. человек, 9-я армия Моделя – более 20 тыс. человек. Воронежский и Степной фронты потеряли за период с 5 по 23 июля 1943 г. - 143,9 тыс. человек.
- Надежда немецкого командования на «чудо-оружие» себя не оправдала. Советские войска имели достаточно средств – противотанковая артиллерия, корпусная, армейская и артиллерия Ставки, минные заграждения, танки для того чтобы остановить и уничтожить немецкие «чудо-танки». Не была оправдана надежда и на истощение сил Красной Армии в Курской битве. На орловском направлении советские войска перешли в наступление уже 12 июля 1943 года. А Воронежский фронт восстановил силы к началу августа и перешёл в наступление на белгородско-харьковском направлении.
- Опыт «преднамеренной обороны» в Курской битве показывает, что любая оборона ущербна. Советское командование благодаря оперативной паузе в несколько месяцев смогло создать мощную оборону, сформировать большие резервы. Но немецкие ударные группировки, умело взаимодействуя авиацией, артиллерией, танками и пехотой проламывали оборонительные порядки советских армий. Сосредоточение сил на узком участке давало хорошие результаты. Об этом говорят и потери, когда советские войска, защищаясь на сильных позициях, потеряли больше людей и техники, чем противник.
Источники:
Василевский А. М. Дело всей жизни // http://militera.lib.ru/memo/russian/vasilevsky/index.html
Исаев А. Антисуворов. Десять мифов Второй мировой. М., 2006.
Исаев А. Освобождение 1943. «От Курска и Орла война нас довела…». М., 2013. // http://militera.lib.ru/h/isaev_av09/index.html
Замулин В. Забытое сражение Огненной Дуги. М., 2009.
Замулин В. Курский излом. М. 2007. // http://militera.lib.ru/h/zamulin_vn/index.html
Жуков Г К. Воспоминания и размышления. Т. 2. // http://militera.lib.ru/memo/russian/zhukov1/index.html
Курская битва // http://encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/history/more.htm?id=11795520@cmsArticle
Курская дуга, 5 июля — 23 августа 1943 г. // http://lib.rus.ec/b/224976/read
Манштейн Э. Утерянные победы. // http://militera.lib.ru/memo/german/manstein/index.html
Олейников Г.А. Прохоровское сражение (июль 1943) // http://militera.lib.ru/h/oleinikov/index.html
Ротмистров П. А. Стальная гвардия. // http://militera.lib.ru/memo/russian/rotmistrov2/index.html
Рокоссовский К. К. На Центральном фронте зимой и летом 1943 года. //
http://encyclopedia.mil.ru/files/morf/1968-06_vizh_rokossovsky_centr.pdf
Тимохович И. В. Советская авиация в битве под Курском. // http://militera.lib.ru/h/timohovich/index.html
Автор Самсонов Александр
Вернуться назад