Усмирение Волжской Булгарии
Укрепляя и обустраивая свою державу, великий князь Андрей хотел обезопасить её юго-восточные рубежи. Для этого надо было покончить с хищническим разбоем булгар, которые делали набеги с целью захвата людей для продажи в рабство в южные страны (по Волге шёл древний торговый путь). Летом 1164 года Андрей провёл первый после похода Юрия Долгорукого (1120 г.) поход на Волжскую Булгарию, а не карательный рейд, которыми обычно отвечали на набеги булгар. В поход выступили не только полки великого князя, но и дружины его брата Ярослава, сыновей и князя Юрия Муромского. Этот поход стал и экзаменом для новых пехотных полков Андрея Боголюбского.
Болгары-булгары заблаговременно узнали о русском походе и хорошо подготовились. Была собрана большая рать, куда входили не только ополчения городов и племён, но хорошо вооружённые отряды хорезмийских наёмников. 1 августа 1164 года состоялась битва. На русский центр, где стояла пехота, обрушился основной удар противника. Тучи стрел перемежались волнами врагов. Противник пытался прорваться через смертоносную русскую «стену» из копий и щитов. Падали убитые и раненые, но ряды снова смыкались, не позволяя разорвать строй. На флангах княжеские конные дружины наносили контрудары, врубаясь во вражеские порядки. Их сдерживала отборная мусульманская конница. Кипел бой, пало много витязей. Среди них был и сын великого князя – Изяслав, он получил тяжёлое ранение, от гибели его спасли дружинники (но рана оказалась сильной, в 1165 году Изяслав умер). В самый разгар боя, когда основные силы противника были втянуты в сражение, Андрей и Ярослав лично повели на врага отборные дружины – дворян-«милостников». Вражеская конница была опрокинута таранным ударом, оставшиеся в живых булгары побежали. Пехота противника увидев, что её обходят, также побежала. Это была победа. Болгарский царь спасся «в мале дружине».
Развивая успех, армия Андрея прошлась по Каме. Русские войска взяли Брахимов и ещё четыре города. Болгары запросили мира, согласились платить дань и обещали больше не тревожить русские земли. К этому моменту, первая жена великого князя Улита (дочь боярина Кучки) умерла, поэтому договор был скреплён свадьбой – за Боголюбского выдали болгарскую княжну (её имени история не сохранила). Эта победа обошлась дорого, сотни воинов погибли и были ранены, вскоре умер сын великого князя Изяслав. Однако такой победы над внешним врагом Русь давно не знала, силы князей больше растрачивались в междоусобных войнах. Боголюбский 1 августа в честь победы установил праздник в честь Всемилостивого Спаса и Пресвятой Богородицы (ныне он известен как Медовый Спас). Надо отметить, что с точки зрения, Константинопольского патриархата, это была большая дерзость – какой-то князь их дремучей, варварской земли позволил себе своей волей учредить церковный праздник. Андрей учредил на Руси и ещё один церковный праздник – Покрова Пресвятой Богородицы. В 1165 году великий государь построил первый храм Покрова – удивительный храм на Нерли, неподалеку от Боголюбова. Это праздник стал очень популярен в народе, т. к. уходил корнями в глубокое языческое прошлое – по народной традиции в этот день встречалась Осень и Зимой, полностью завершались полевые работы, что отмечалось рядом обрядов. Таким образом, шёл процесс слияния древней русской народной традиции и христианства.
Политика великого князя и византийские происки
Кроме Владимирской державы, над раздробленной Русской землей исполином возвышался Великий Новгород. Владения новгородцев охватывали огромные территории от севера Европейской России до Северного Урала. Новгород ревниво блюл свою самостоятельность, не давая разделить свои земли на княжеские уделы. В Новгородской земле правили не князья, а боярско-купеческая олигархия – «триста золотых поясов». Однако совсем без князей богатеи обойтись не могли, им нужен был символ власти над народом и военный руководитель. На богатства Новгорода с интересом поглядывали соседи. А для войны требовались профессиональные воины, а не специалисты в области торговли. Нужно было единоначалие, жесткая дисциплина. Поэтому новгородский князь получал функции военного вождя во время боевых действий. В новгородские князья в то время обычно выбирали сыновей киевского, смоленского и суздальского властителей, чтобы те в случае необходимости поддержали их своими полками. За покровительство Новгород делился драгоценными мехами и серебром, которое поступало из-за Камня (Урала).
Надо сказать, что единства среди «золотых поясов» не было, поэтому боярско-купеческие семьи делились на партии, которые поддерживали разных претендентов на звание новгородского князя. Естественно, что и князь Андрей укрепляя свою власть на севере, стал предъявлять свои претензии на новгородский стол. У него нашлось немало сторонников, и суздальская партия свергла княжившего тогда Святослава Ростиславича (сына Ростислава Набожного). Однако новгородцы действовали слишком грубо: самого князя сослали в Ладогу, его жену заточили в монастыре, бросили в заключение дружинников, имущество разграбили. Такое безобразное отношение к Святославу, от которого Новгород видел только добро, его благочестивому отцу, вызвали у Андрея раздражение. Владимирский государь питал к Ростиславу уважение и предпочёл договориться с ним. Боголюбский добровольно уступил Новгород и принял сторону Ростислава.
Против воли двух великих государей Новгород выступить не посмел и с извинениями восстановил положение Святослава Ростиславича. Это согласие было весьма кстати. В 1164 году на земли Новгорода напали шведы. По Неве поднялся вражеский флот из 55 кораблей, и шведы осадили Ладогу. Горожане с посадником Нежатой успели затвориться в крепости. Четыре дня они отбивали вражеский натиск. На пятый день подоспел с дружиной Святослав Ростиславович и новгородское ополчение с посадником Захаром. Русские с ходу атаковали врага и ворвались в шведский лагерь. В жестоком бою шведское воинство было уничтожено, только 12 судов смогли спастись бегством. Множество шведов попало в плен.
После этого отношения Андрея и Ростислава Набожного переросли в союз. Смутьяны присмирели. Ростислав даже смог организовать князей для похода против половцев, которые пользовались русскими смутами. Андрей же продолжал мирное строительство, превратив Владимир не только в цветущую столицу, но и важнейший культурный центр Руси. Здесь началось летописание, появились талантливые авторы, которые подняли идею собирания Руси. Андрея стали называть «царем» и князем всея Руси.
Понятно, что эти успехи раздражали противников собирания русских земель в единый кулак. По мнению византийского басилевса Мануила, мог быть только один «царь» - «римский император», а на Руси – архонты, выразители его воли, не более того. Византийский владыка и не думал выполнять обещания данные Ростиславу и Андрею (утверждение на Киевскую митрополию Клима Смолятича и на Ростовскую епархию – Фёдора, а также создание Владимирской митрополии). Церковь должна была выполнять роль инструмента контролирующего Русь. Естественно, что в таком случае высшими иерархами должны были быть свои люди (желательно греки, прошедшие специальную подготовку). Как можно позволить иметь русского митрополита, так можно потерять главный политический инструмент.
Для начала константинопольский патриарх Лука в 1164 году отправил Андрею весьма вежливое послание, которое хвалило владимирского князя за распространение христианства, строительство храмов, монастырей. Но в сладкой обёртке была горькая начинка, там был отказ в постановке Фёдора ростовским епископом. Причём отказ был замаскированным, якобы пока нельзя назначать нового епископа, т. к. ещё не было церковного суда над старым епископом Леоном. Судить же его может только Киевский митрополит, которого пока нет.
С назначением киевского митрополита также тянули. Киевский князь Ростислав посчитал, что его просьба просто забыта и в 1165 году отправил новое посольство. Но киевское посольство встретило на Днепре свиту нового митрополита Иоанна, которого назначили без согласования с Киевом и даже не поставили Ростислава в известность. Ростислав было возмутился, но византийский император и патриарх распались в цветистых извинениях. Слов не жалели, дело уже было сделано. Иоанн уже утвердился в Киеве, получив соответствующие тайные инструкции и полномочия. Он официально заклеймил «ересь» и «еретиков», под ересью подвели обычай смягчать в праздники посты по средам и пятницам. Праздники, введённые Андреем Боголюбским, были отвергнуты. Леона снова вернули в ростовскую епархию.
Однако тут коса нашла на камень. Во Владимире византийского шпиона и интригана видеть не хотели. Когда Леон, с целой свитой византийских чиновников и агентов, прибыл во Владимиро-Суздальскую Русь, Фёдор запер двери храмов и не отдал ключи. Он действовал с согласия Андрея Боголюбского, поэтому, не имея возможности применить силу, незваные гости уехали восвояси. В Киеве князь Ростислав и настоятель Печерского монастыря Прокопий смогли несколько притормозить нападки нового митрополита.
Но Ростислав уже был стариком, времени у него было немного. Киевский митрополит и столичная знать смогли продавить на киевский стол кандидатуру Мстислава Изяславича Волынского, который был фигурой византийского басилевса. На Ростислава надавили, доказывая, что это самая сильная кандидатура, что в другом случае, опять начнётся война. Сыновьям Ростислава – Роману Смоленскому, Святославу Новгородскому, Рюрику, Давыду, Мстиславу, предлагалась поддержка нового киевского князя и дополнительные города. В начале 1167 года Ростислав Набожный поехал в Новгород, ещё раз взял с новгородцев клятву не искать иных князей, кроме его сына. А на обратном пути скончался.
Киев занял Мстислав Изяславич. Первоначально он вроде бы продолжил линию Ростислава на прекращение смуты на Руси. Согласился с сохранением за сыновьями Ростислава уделов в Киевском княжестве: Рюрик Ростиславич удержал г. Овруч (Вручий), а Давыд Ростиславич — Вышгород. Созвал съезд князей и весной 1168 года предпринял большой поход против половцев, нанеся им тяжелое поражение на берегу реки Орели, освободив много русских пленников. Правда, уже в ходе этого похода стал выясняться тяжёлый порок князя (стяжательство) – он утаил от общего раздела значительную часть добычи. Этот правитель был очень неравнодушен к деньгам и прочим богатствам. Затем он начал предавать забвению договоренности с Ростиславом Набожным. Ожидаемых дополнительных городов Ростиславичи не получили. В Новгороде был организован заговор и бунт, троих бояр, включая Захара (героя битвы со шведами), убили. Князь Святослав Ростиславич смог сбежать в Залесье. На новгородский стол пригласили сына киевского князя Романа Мстиславича. Так Мстислав стал зачинателем большой смуты на Руси.
Великий князь владимирский потребовал от новгородцев принять Святослава обратно. Брата также поддержал князь Смоленской земли Роман Ростиславич. Дружины Ростиславичей разорили новгородские «пригороды» - Торжок и Великие Луки. Прибывший в Новгород Роман Мстиславич сжёг смоленский город Торопец, угнал многотысячный полон. Одновременно киевский великий князь решил разделаться с князьями Давыдом Вышгородским и Рюриком Овручским. Таким образом, он наносил удар по клану Ростиславичей, решал их опоры в непосредственной близости от Киева и расширял свои владения. Мстислав пригласил братьев в Киев, где для них уже приготовили темницы. Однако среди киевского боярства нашлись доброжелатели братьев и предупредили их. Киевский князь тут же сменил тактику – стал требовать выдачи бояр-изменников, которые оклеветали его. Таким образом, он получил повод придраться к Рюрику и Давыду. Князь владимирский поддержал Ростиславичей, недвусмысленно заявив, что готов заменить им отца.
В этот момент своё слово сказала и Византия. В это время умершего митрополита Иоанна сменил Константин, и он продолжил реализацию плана по подчинению Руси византийскому басилевсу. Он закрыл глаза на смуту в Новгороде, действия Мстислава и оказал ему полную поддержку. К Андрею Боголюбскому была направлена суровая грамота, требующая прислать Фёдора на суд митрополита. Владимирский государь и Фёдор не исполнили этого повеления. Пытаясь найти справедливость, они обратились к епископам и в Константинопольский патриархат.
Свой удар нанёс и Константинопольский патриархат – началась мощная информационная кампания по травле Боголюбского. К ней был подключён и известный богослов епископ Туровский, который начал писать Андрею обличительные послания о «безумных сановниках и буйных иереях», сочинил притчу о «слепце и хромце». Под «безумным сановником» и «слепцом» подразумевался» владимирский князь Андрей, а «буйным иереем» и «хромцом» - Фёдор. Они выставлялись в виде воров, которые посягнули на чужой сад. На то, что принадлежало христианской Церкви, императору, что подразумевалось – самому господу богу. Патриарх Лука забыл о прошлой вежливости и отказал в учреждении митрополии во Владимире. Он стал настаивать на том, чтобы князь отослал Фёдора на суд митрополита. В противном случае угрожал отлучить князя и всю Залесскую землю от церкви.
Андрей, обдумав ситуацию, решил не идти на радикальный разрыв и послать Фёдора в Киев. Он привык свои шаги соизмерять с интересами церкви, к тому же с приговором митрополита можно было поспорить, найти сторонников среди русских иерархов, просто его проигнорировать. Он не ожидал, что греки задумали показательную расправу, чтобы нанести удар по нему, поставить владимирского князя на место. Изгнанный епископ Леон, с помощью ростовского боярства, которое также не было довольно политикой Андрея, подготовил доносы и жалобы «местного населения». В 1168 году состоялся суд, который обвинил Фёдора в самозванстве, ереси и даже «хуле» на Богородицу. Фёдора в кандалах выслали в Византию и там его жестоко казнили. За «ересь» отрезали язык, за «хулу» отрубили руку и выкололи глаза, он умер в страшных мучениях. Это был сильный политический удар по Андрею и Руси. Выходило так, что Русская земля – это вотчина византийских правителей.
В Залесскую землю снова отправили Леона, повысив его до сана архиепископа. В Киеве митрополит Константин запретил службы в Печёрском монастыре и отлучил от сана игумена Прокопия, которого также обвинили в ереси. Киевский князь Мстислав не препятствовал этому, лишь бы греки его поддерживали. Он вместе с киевским митрополитом в начале 1169 года торжественно встретил делегацию римского папы, союзника византийского басилевса. Послы римского папы прибыли в Киев по очень важному для Рима делу. Русские князья должны были послать свои полки на запад, чтобы воевать на стороне папы и византийского императора против их врагов (сторонников германского императора Фридриха Барбароссы). Киевский митрополит благословил это мероприятие, послов чествовали на пирах. Киевский князь Мстислав был в целом не против затеи, только уточнял, сколько получит за это денег.
Однако эти переговоры пришлось свернуть, т. к. на Киев шла армия Андрея Боголюбского.
Поход на Киев
Андрей не мог не ответить на вызывающее убийство Фёдора. Во главе полков и дружин Владимиро-Суздальской земли был его сын Мстислав и опытный суздальский воевода Борис Жидиславич. К войску присоединились Ростиславичи, братья Боголюбского, другие владыки, всего 11 князей. Рязанский, муромский и полоцкий князья сами не пришли, но прислали войска. Против Мстислава выступила большая часть русских земель. Союзники Мстислава - Ярослав Осмомысл Галицкий, Святослав Всеволодович Черниговский и Ярослав Изяславич Луцкий, остались в стороне. Греки и поляки были далеко. В результате Мстислав остался один. К тому же часть дружины он отослал на помощь своему сыну в Новгород.
Киев был осаждён. Надо сказать, что в целом киевская знать и горожане были спокойны. Постоянные смуты разложили город. Обычно смена власти означала подарки: знать новому киевскому князю надо было ублажить должностями и пожалованиями, а столичную чернь – пирами, попойками и раздачей подачек. Смуты и войны приносили киевскому боярству, купечеству и иудейским ростовщикам (запрет Владимира Мономаха на пребывание иудеев на Руси уже забылся) огромные прибыли. Киев стал крупным центром работорговли, людей скупала знать, восточные и греческие работорговцы. Поэтому киевляне в обороне города особо не усердствовали. Думали, что дело пойдёт по обычному сценарию: осаждающие постоят у стен, начнутся переговоры, затем князья определят, кому править в стольном городе.
Однако у Андрея были другие планы – он решил показательно «наказать» город, ставший плацдармом чужаков. Мстислав Андреевич получил чёткие указания от отца, как ему действовать. Он определил слабые места городских укреплений, убедился в нерадивости защитников. На третий день осады, 12 марта 1169 года отборный отряд дружинников неожиданным броском ворвался в город и открыл ворота. Войска хлынули в город. Ещё до этого, по совету приближённых, Мстислав Изяславич бежал из города и отправился на Волынь собирать помощь. С Киевом Мстислав Андреевич поступил так же, как победители поступают с «обычными» городами, отдал его на трёхдневное разграбление. Жалеть же город, к которому накопилось столько обид, никто не собирался. Город сильно пострадал. Хотя, как отмечали летописцы, Киев пострадал справедливо, за грехи жителей и «митрополичью неправду». Греческая митрополия была наказана в первую очередь, если Печерский монастырь княжеские дружинники охраняли, то митрополичьи храмы – Софийский и Десятинный, были целенаправленно разорены. Они считались уже опоганенными греками, из них вывезли все святыни, утварь, книги, иконы, сняли колокола. Митрополит Константин где-то скрылся, но страха не перенёс и вскоре умер.
После взятия Киева, Андрей Боголюбский провёл важнейшую и радикальную политическую реформу. Он показал, что Киев – это больше не стольный град Руси. До сих пор звание старшего великого князя нераздельно связано с обладанием Киевом. Боголюбский не приехал в Киев, не взял город себе, даже не отдал старшему сыну. Заставив признать себя великим князем всей Русской земли, он не покинул Владимиро-Суздальскую Русь, передав город младшему брату – Глебу Юрьевичу Переяславскому.
Миниатюра из Радзивилловской летописи. На миниатюре, в частности, изображено пленение жены киевского князя Мстислава Изяславича, Агнешки Болеславовны.
Продолжение следует…
Укрепляя и обустраивая свою державу, великий князь Андрей хотел обезопасить её юго-восточные рубежи. Для этого надо было покончить с хищническим разбоем булгар, которые делали набеги с целью захвата людей для продажи в рабство в южные страны (по Волге шёл древний торговый путь). Летом 1164 года Андрей провёл первый после похода Юрия Долгорукого (1120 г.) поход на Волжскую Булгарию, а не карательный рейд, которыми обычно отвечали на набеги булгар. В поход выступили не только полки великого князя, но и дружины его брата Ярослава, сыновей и князя Юрия Муромского. Этот поход стал и экзаменом для новых пехотных полков Андрея Боголюбского.
Болгары-булгары заблаговременно узнали о русском походе и хорошо подготовились. Была собрана большая рать, куда входили не только ополчения городов и племён, но хорошо вооружённые отряды хорезмийских наёмников. 1 августа 1164 года состоялась битва. На русский центр, где стояла пехота, обрушился основной удар противника. Тучи стрел перемежались волнами врагов. Противник пытался прорваться через смертоносную русскую «стену» из копий и щитов. Падали убитые и раненые, но ряды снова смыкались, не позволяя разорвать строй. На флангах княжеские конные дружины наносили контрудары, врубаясь во вражеские порядки. Их сдерживала отборная мусульманская конница. Кипел бой, пало много витязей. Среди них был и сын великого князя – Изяслав, он получил тяжёлое ранение, от гибели его спасли дружинники (но рана оказалась сильной, в 1165 году Изяслав умер). В самый разгар боя, когда основные силы противника были втянуты в сражение, Андрей и Ярослав лично повели на врага отборные дружины – дворян-«милостников». Вражеская конница была опрокинута таранным ударом, оставшиеся в живых булгары побежали. Пехота противника увидев, что её обходят, также побежала. Это была победа. Болгарский царь спасся «в мале дружине».
Развивая успех, армия Андрея прошлась по Каме. Русские войска взяли Брахимов и ещё четыре города. Болгары запросили мира, согласились платить дань и обещали больше не тревожить русские земли. К этому моменту, первая жена великого князя Улита (дочь боярина Кучки) умерла, поэтому договор был скреплён свадьбой – за Боголюбского выдали болгарскую княжну (её имени история не сохранила). Эта победа обошлась дорого, сотни воинов погибли и были ранены, вскоре умер сын великого князя Изяслав. Однако такой победы над внешним врагом Русь давно не знала, силы князей больше растрачивались в междоусобных войнах. Боголюбский 1 августа в честь победы установил праздник в честь Всемилостивого Спаса и Пресвятой Богородицы (ныне он известен как Медовый Спас). Надо отметить, что с точки зрения, Константинопольского патриархата, это была большая дерзость – какой-то князь их дремучей, варварской земли позволил себе своей волей учредить церковный праздник. Андрей учредил на Руси и ещё один церковный праздник – Покрова Пресвятой Богородицы. В 1165 году великий государь построил первый храм Покрова – удивительный храм на Нерли, неподалеку от Боголюбова. Это праздник стал очень популярен в народе, т. к. уходил корнями в глубокое языческое прошлое – по народной традиции в этот день встречалась Осень и Зимой, полностью завершались полевые работы, что отмечалось рядом обрядов. Таким образом, шёл процесс слияния древней русской народной традиции и христианства.
Политика великого князя и византийские происки
Кроме Владимирской державы, над раздробленной Русской землей исполином возвышался Великий Новгород. Владения новгородцев охватывали огромные территории от севера Европейской России до Северного Урала. Новгород ревниво блюл свою самостоятельность, не давая разделить свои земли на княжеские уделы. В Новгородской земле правили не князья, а боярско-купеческая олигархия – «триста золотых поясов». Однако совсем без князей богатеи обойтись не могли, им нужен был символ власти над народом и военный руководитель. На богатства Новгорода с интересом поглядывали соседи. А для войны требовались профессиональные воины, а не специалисты в области торговли. Нужно было единоначалие, жесткая дисциплина. Поэтому новгородский князь получал функции военного вождя во время боевых действий. В новгородские князья в то время обычно выбирали сыновей киевского, смоленского и суздальского властителей, чтобы те в случае необходимости поддержали их своими полками. За покровительство Новгород делился драгоценными мехами и серебром, которое поступало из-за Камня (Урала).
Надо сказать, что единства среди «золотых поясов» не было, поэтому боярско-купеческие семьи делились на партии, которые поддерживали разных претендентов на звание новгородского князя. Естественно, что и князь Андрей укрепляя свою власть на севере, стал предъявлять свои претензии на новгородский стол. У него нашлось немало сторонников, и суздальская партия свергла княжившего тогда Святослава Ростиславича (сына Ростислава Набожного). Однако новгородцы действовали слишком грубо: самого князя сослали в Ладогу, его жену заточили в монастыре, бросили в заключение дружинников, имущество разграбили. Такое безобразное отношение к Святославу, от которого Новгород видел только добро, его благочестивому отцу, вызвали у Андрея раздражение. Владимирский государь питал к Ростиславу уважение и предпочёл договориться с ним. Боголюбский добровольно уступил Новгород и принял сторону Ростислава.
Против воли двух великих государей Новгород выступить не посмел и с извинениями восстановил положение Святослава Ростиславича. Это согласие было весьма кстати. В 1164 году на земли Новгорода напали шведы. По Неве поднялся вражеский флот из 55 кораблей, и шведы осадили Ладогу. Горожане с посадником Нежатой успели затвориться в крепости. Четыре дня они отбивали вражеский натиск. На пятый день подоспел с дружиной Святослав Ростиславович и новгородское ополчение с посадником Захаром. Русские с ходу атаковали врага и ворвались в шведский лагерь. В жестоком бою шведское воинство было уничтожено, только 12 судов смогли спастись бегством. Множество шведов попало в плен.
После этого отношения Андрея и Ростислава Набожного переросли в союз. Смутьяны присмирели. Ростислав даже смог организовать князей для похода против половцев, которые пользовались русскими смутами. Андрей же продолжал мирное строительство, превратив Владимир не только в цветущую столицу, но и важнейший культурный центр Руси. Здесь началось летописание, появились талантливые авторы, которые подняли идею собирания Руси. Андрея стали называть «царем» и князем всея Руси.
Понятно, что эти успехи раздражали противников собирания русских земель в единый кулак. По мнению византийского басилевса Мануила, мог быть только один «царь» - «римский император», а на Руси – архонты, выразители его воли, не более того. Византийский владыка и не думал выполнять обещания данные Ростиславу и Андрею (утверждение на Киевскую митрополию Клима Смолятича и на Ростовскую епархию – Фёдора, а также создание Владимирской митрополии). Церковь должна была выполнять роль инструмента контролирующего Русь. Естественно, что в таком случае высшими иерархами должны были быть свои люди (желательно греки, прошедшие специальную подготовку). Как можно позволить иметь русского митрополита, так можно потерять главный политический инструмент.
Для начала константинопольский патриарх Лука в 1164 году отправил Андрею весьма вежливое послание, которое хвалило владимирского князя за распространение христианства, строительство храмов, монастырей. Но в сладкой обёртке была горькая начинка, там был отказ в постановке Фёдора ростовским епископом. Причём отказ был замаскированным, якобы пока нельзя назначать нового епископа, т. к. ещё не было церковного суда над старым епископом Леоном. Судить же его может только Киевский митрополит, которого пока нет.
С назначением киевского митрополита также тянули. Киевский князь Ростислав посчитал, что его просьба просто забыта и в 1165 году отправил новое посольство. Но киевское посольство встретило на Днепре свиту нового митрополита Иоанна, которого назначили без согласования с Киевом и даже не поставили Ростислава в известность. Ростислав было возмутился, но византийский император и патриарх распались в цветистых извинениях. Слов не жалели, дело уже было сделано. Иоанн уже утвердился в Киеве, получив соответствующие тайные инструкции и полномочия. Он официально заклеймил «ересь» и «еретиков», под ересью подвели обычай смягчать в праздники посты по средам и пятницам. Праздники, введённые Андреем Боголюбским, были отвергнуты. Леона снова вернули в ростовскую епархию.
Однако тут коса нашла на камень. Во Владимире византийского шпиона и интригана видеть не хотели. Когда Леон, с целой свитой византийских чиновников и агентов, прибыл во Владимиро-Суздальскую Русь, Фёдор запер двери храмов и не отдал ключи. Он действовал с согласия Андрея Боголюбского, поэтому, не имея возможности применить силу, незваные гости уехали восвояси. В Киеве князь Ростислав и настоятель Печерского монастыря Прокопий смогли несколько притормозить нападки нового митрополита.
Но Ростислав уже был стариком, времени у него было немного. Киевский митрополит и столичная знать смогли продавить на киевский стол кандидатуру Мстислава Изяславича Волынского, который был фигурой византийского басилевса. На Ростислава надавили, доказывая, что это самая сильная кандидатура, что в другом случае, опять начнётся война. Сыновьям Ростислава – Роману Смоленскому, Святославу Новгородскому, Рюрику, Давыду, Мстиславу, предлагалась поддержка нового киевского князя и дополнительные города. В начале 1167 года Ростислав Набожный поехал в Новгород, ещё раз взял с новгородцев клятву не искать иных князей, кроме его сына. А на обратном пути скончался.
Киев занял Мстислав Изяславич. Первоначально он вроде бы продолжил линию Ростислава на прекращение смуты на Руси. Согласился с сохранением за сыновьями Ростислава уделов в Киевском княжестве: Рюрик Ростиславич удержал г. Овруч (Вручий), а Давыд Ростиславич — Вышгород. Созвал съезд князей и весной 1168 года предпринял большой поход против половцев, нанеся им тяжелое поражение на берегу реки Орели, освободив много русских пленников. Правда, уже в ходе этого похода стал выясняться тяжёлый порок князя (стяжательство) – он утаил от общего раздела значительную часть добычи. Этот правитель был очень неравнодушен к деньгам и прочим богатствам. Затем он начал предавать забвению договоренности с Ростиславом Набожным. Ожидаемых дополнительных городов Ростиславичи не получили. В Новгороде был организован заговор и бунт, троих бояр, включая Захара (героя битвы со шведами), убили. Князь Святослав Ростиславич смог сбежать в Залесье. На новгородский стол пригласили сына киевского князя Романа Мстиславича. Так Мстислав стал зачинателем большой смуты на Руси.
Великий князь владимирский потребовал от новгородцев принять Святослава обратно. Брата также поддержал князь Смоленской земли Роман Ростиславич. Дружины Ростиславичей разорили новгородские «пригороды» - Торжок и Великие Луки. Прибывший в Новгород Роман Мстиславич сжёг смоленский город Торопец, угнал многотысячный полон. Одновременно киевский великий князь решил разделаться с князьями Давыдом Вышгородским и Рюриком Овручским. Таким образом, он наносил удар по клану Ростиславичей, решал их опоры в непосредственной близости от Киева и расширял свои владения. Мстислав пригласил братьев в Киев, где для них уже приготовили темницы. Однако среди киевского боярства нашлись доброжелатели братьев и предупредили их. Киевский князь тут же сменил тактику – стал требовать выдачи бояр-изменников, которые оклеветали его. Таким образом, он получил повод придраться к Рюрику и Давыду. Князь владимирский поддержал Ростиславичей, недвусмысленно заявив, что готов заменить им отца.
В этот момент своё слово сказала и Византия. В это время умершего митрополита Иоанна сменил Константин, и он продолжил реализацию плана по подчинению Руси византийскому басилевсу. Он закрыл глаза на смуту в Новгороде, действия Мстислава и оказал ему полную поддержку. К Андрею Боголюбскому была направлена суровая грамота, требующая прислать Фёдора на суд митрополита. Владимирский государь и Фёдор не исполнили этого повеления. Пытаясь найти справедливость, они обратились к епископам и в Константинопольский патриархат.
Свой удар нанёс и Константинопольский патриархат – началась мощная информационная кампания по травле Боголюбского. К ней был подключён и известный богослов епископ Туровский, который начал писать Андрею обличительные послания о «безумных сановниках и буйных иереях», сочинил притчу о «слепце и хромце». Под «безумным сановником» и «слепцом» подразумевался» владимирский князь Андрей, а «буйным иереем» и «хромцом» - Фёдор. Они выставлялись в виде воров, которые посягнули на чужой сад. На то, что принадлежало христианской Церкви, императору, что подразумевалось – самому господу богу. Патриарх Лука забыл о прошлой вежливости и отказал в учреждении митрополии во Владимире. Он стал настаивать на том, чтобы князь отослал Фёдора на суд митрополита. В противном случае угрожал отлучить князя и всю Залесскую землю от церкви.
Андрей, обдумав ситуацию, решил не идти на радикальный разрыв и послать Фёдора в Киев. Он привык свои шаги соизмерять с интересами церкви, к тому же с приговором митрополита можно было поспорить, найти сторонников среди русских иерархов, просто его проигнорировать. Он не ожидал, что греки задумали показательную расправу, чтобы нанести удар по нему, поставить владимирского князя на место. Изгнанный епископ Леон, с помощью ростовского боярства, которое также не было довольно политикой Андрея, подготовил доносы и жалобы «местного населения». В 1168 году состоялся суд, который обвинил Фёдора в самозванстве, ереси и даже «хуле» на Богородицу. Фёдора в кандалах выслали в Византию и там его жестоко казнили. За «ересь» отрезали язык, за «хулу» отрубили руку и выкололи глаза, он умер в страшных мучениях. Это был сильный политический удар по Андрею и Руси. Выходило так, что Русская земля – это вотчина византийских правителей.
В Залесскую землю снова отправили Леона, повысив его до сана архиепископа. В Киеве митрополит Константин запретил службы в Печёрском монастыре и отлучил от сана игумена Прокопия, которого также обвинили в ереси. Киевский князь Мстислав не препятствовал этому, лишь бы греки его поддерживали. Он вместе с киевским митрополитом в начале 1169 года торжественно встретил делегацию римского папы, союзника византийского басилевса. Послы римского папы прибыли в Киев по очень важному для Рима делу. Русские князья должны были послать свои полки на запад, чтобы воевать на стороне папы и византийского императора против их врагов (сторонников германского императора Фридриха Барбароссы). Киевский митрополит благословил это мероприятие, послов чествовали на пирах. Киевский князь Мстислав был в целом не против затеи, только уточнял, сколько получит за это денег.
Однако эти переговоры пришлось свернуть, т. к. на Киев шла армия Андрея Боголюбского.
Поход на Киев
Андрей не мог не ответить на вызывающее убийство Фёдора. Во главе полков и дружин Владимиро-Суздальской земли был его сын Мстислав и опытный суздальский воевода Борис Жидиславич. К войску присоединились Ростиславичи, братья Боголюбского, другие владыки, всего 11 князей. Рязанский, муромский и полоцкий князья сами не пришли, но прислали войска. Против Мстислава выступила большая часть русских земель. Союзники Мстислава - Ярослав Осмомысл Галицкий, Святослав Всеволодович Черниговский и Ярослав Изяславич Луцкий, остались в стороне. Греки и поляки были далеко. В результате Мстислав остался один. К тому же часть дружины он отослал на помощь своему сыну в Новгород.
Киев был осаждён. Надо сказать, что в целом киевская знать и горожане были спокойны. Постоянные смуты разложили город. Обычно смена власти означала подарки: знать новому киевскому князю надо было ублажить должностями и пожалованиями, а столичную чернь – пирами, попойками и раздачей подачек. Смуты и войны приносили киевскому боярству, купечеству и иудейским ростовщикам (запрет Владимира Мономаха на пребывание иудеев на Руси уже забылся) огромные прибыли. Киев стал крупным центром работорговли, людей скупала знать, восточные и греческие работорговцы. Поэтому киевляне в обороне города особо не усердствовали. Думали, что дело пойдёт по обычному сценарию: осаждающие постоят у стен, начнутся переговоры, затем князья определят, кому править в стольном городе.
Однако у Андрея были другие планы – он решил показательно «наказать» город, ставший плацдармом чужаков. Мстислав Андреевич получил чёткие указания от отца, как ему действовать. Он определил слабые места городских укреплений, убедился в нерадивости защитников. На третий день осады, 12 марта 1169 года отборный отряд дружинников неожиданным броском ворвался в город и открыл ворота. Войска хлынули в город. Ещё до этого, по совету приближённых, Мстислав Изяславич бежал из города и отправился на Волынь собирать помощь. С Киевом Мстислав Андреевич поступил так же, как победители поступают с «обычными» городами, отдал его на трёхдневное разграбление. Жалеть же город, к которому накопилось столько обид, никто не собирался. Город сильно пострадал. Хотя, как отмечали летописцы, Киев пострадал справедливо, за грехи жителей и «митрополичью неправду». Греческая митрополия была наказана в первую очередь, если Печерский монастырь княжеские дружинники охраняли, то митрополичьи храмы – Софийский и Десятинный, были целенаправленно разорены. Они считались уже опоганенными греками, из них вывезли все святыни, утварь, книги, иконы, сняли колокола. Митрополит Константин где-то скрылся, но страха не перенёс и вскоре умер.
После взятия Киева, Андрей Боголюбский провёл важнейшую и радикальную политическую реформу. Он показал, что Киев – это больше не стольный град Руси. До сих пор звание старшего великого князя нераздельно связано с обладанием Киевом. Боголюбский не приехал в Киев, не взял город себе, даже не отдал старшему сыну. Заставив признать себя великим князем всей Русской земли, он не покинул Владимиро-Суздальскую Русь, передав город младшему брату – Глебу Юрьевичу Переяславскому.
Миниатюра из Радзивилловской летописи. На миниатюре, в частности, изображено пленение жены киевского князя Мстислава Изяславича, Агнешки Болеславовны.
Продолжение следует…