Правая история. Москва рушила карьеры фельдмаршалов

Юрий Рубцов.доктор исторических наук 
Ровно 70 лет назад в заснеженных полях под Москвой разворачивались события, за исходом которых следил, без преувеличения, весь мир.

Атака. Декабрь, 1941 год.


Гитлеровский вермахт, прошедший маршем едва ли не через всю Европу, впервые отступал так масштабно. На протяжении почти тысячи километров в полосе от Калинина до Ельца Красная Армия гнала врага, уже, казалось, видевшего в бинокли кремлёвские звезды.

К середине декабря 1941 года Западный, Калининский и Юго-Западный фронты, принимавшие участие в контрнаступлении под Москвой, достигли линии, с которой немецкие войска начали своё ноябрьское наступление на советскую столицу, а местами продвинулись и далее на запад. 11 декабря наши войска освободили Истру, 12-го – Солнечногорск, 15-го – Клин, 16-го – Калинин, 20-го – Волоколамск, 26-го – Наро-Фоминск.

Столь быстрое советское наступление грозило крахом всего фронта группы армий «Центр». 16 декабря в ситуацию вмешался Гитлер, отдав приказ, запрещавший проведение крупных отступательных операций. Он требовал сопротивляться фанатически упорно. Когда некоторые из командующих высказались за немедленный отвод группы армий на тыловой рубеж обороны, фюрер отрезал: «Ни шагу назад, залатать бреши и держаться!»

Фельдмаршал Ф. фон Бок.

Пытаясь во что бы то ни стало зацепиться за любой оборонительный рубеж, германское командование прибегало к тактике выжженной земли. Так, штаб 9-й немецкой армии издал приказ, требовавший: «Впереди позиций на глубину до20 кмнеобходимо подготовить создание "полной пустыни". В этой зоне русские не должны найти ни одного жилого дома, ни одного сарая, ни одного пучка соломы, ни одного домашнего животного и ни одной картофелины. Для этого… должны быть сожжены все поселения до последней избы».

В сложившейся ситуации упорная оборона была, пожалуй, единственным средством для вермахта избежать участи наполеоновской армии и не покатиться в панике на запад. Выполняя приказ Гитлера, главнокомандующий группой армий «Центр» фельдмаршал Ф. фон Бок побуждал вверенные ему войска усилить стойкость: «Только там, где противник будет встречать ожесточённое сопротивление, он будет вынужден отказаться от новых попыток прорыва. Отступлением его к этому не побудить... Никто не может быть снят с передовой. Подкрепление в ближайшее время не ожидается. Действительности нужно смотреть в глаза...»

Но к этому времени уже и сам фельдмаршал утратил доверие фюрера. 18 декабря Гитлер заменил фон Бока на фельдмаршала Г. фон Клюге. За полтора года до этого, 14 июня 1940 года, именно фон Бок принимал парад немецких войск, после взятия Парижа устроенный у Триумфальной арки на Елисейских полях. Тогда же он был произведён в фельдмаршальский чин. Ей-ей, мечтал потомок германских баронов устроить такой же парад и на Красной площади. Не вышло…

Через неделю «слетел» с должности ещё один маститый военачальник – командующий 2-й танковой армией Г. Гудериан. Известный теоретик и практик массированного применения танков, удачливый военачальник, он впервые со времени польской (1939 г.) кампании не мог выполнить приказ Гитлера, запретившего дальнейший отход 2-й танковой армии. 25 декабря генерал запросил отставку, которая немедленно последовала.

В утверждении, что за битвой под Москвой следил весь мир, нет ни малейшего преувеличения. И вот тому лишние подтверждения.

Именно в эти декабрьские дни британский министр иностранных дел А. Иден, прибывший в Москву на переговоры со Сталиным, совершил ознакомительную поездку на один из участков фронта в район Клина. Иден был поражён масштабами разгрома вермахта: вдаль уходили и пропадали в снежной дымке огромные колонны подбитой и заглохшей на морозе немецкой техники. Вернувшись в Лондон, министр не мог не живописать британскому кабинету поистине апокалиптическую картину увиденного, что, конечно, оказало положительное влияние на общественное мнение и правительство, вырабатывавшее меры военной помощи Советскому Союзу.

Уничтоженная и брошенная немецкая техника.

Ту же картину брошенной вражеской техники на недавно освобождённой от врага территории в районе Яхромы 17 декабря 1941 года увидел член военного совета Западного фронта Н. А. Булганин. Телеграммой он докладывал председателю ГКО Сталину и командующему Западным фронтом генералу Г. К. Жукову: «Количество разбитых средних и больших немецких танков, бронемашин и автовездеходов на дорогах, лесных просеках и в лесах... превосходит все наши представления. Местность производит впечатление настоящего разгрома бронетанковых частей фашистов. Проезжая попутно, видел лично не менее 60 разбитых танков и ещё большее количество большегрузных автовездеходов... Считаю очень полезным обязать наши киноорганизации заснять картину этого разгрома фашистов».

Предложение расценили как дельное. В район недавних боёв была срочно направлена бригада операторов, и через два месяца режиссёры Л. В. Варламов и И. П. Копалин представили на суд зрителей документальный фильм «Разгром немецких войск под Москвой». Фильм завоевал огромную популярность не только в СССР. В США он был адаптирован для американского зрителя и вышел на экраны под названием Moscow Strikes Back («Москва наносит ответный удар»). В 1943 году как лучший документальный полнометражный фильм он был удостоен премии американской киноакадемии «Оскар».

Если судить по материалам допросов немецких военнопленных, то настроение у солдат вермахта было далеко не радужное. 23 декабря солдат Н. Висбаден, убитый 19 января 1942 года в районе Тучково, ныне Можайский район Московской области, записал в дневнике: «Надеюсь получить посылку (ведь канун Рождества). Из-за глубокого снега почта работает очень плохо. Есть сегодня совсем нечего. Скоро буду заниматься ловлей блох, это будет большое удовольствие». В канун католического Рождества солдат делает ещё одну запись: «Днём русские посылали нам свои гостинцы (обстреливали из артиллерийских орудий. – «Файл-РФ».). Сегодня у нас ёлка. Пищу мы получаем очень нерегулярно. Холод стоит варварский…» Рядовой А. Фольтгеймер в письме жаловался своей жене: «Здесь ад. Русские не хотят уходить из Москвы. Они начали наступать. Каждый час приносит страшные для нас вести... Умоляю тебя, перестань мне писать о шёлке и резиновых ботиках, которые я обещал тебе привезти из Москвы. Пойми – я погибаю, я умру, я это чувствую...»

Первые немецкие пленные. Декабрь, 1941 год.

К слову, о погодных условиях в те декабрьские дни. 6 декабря 1941 года в Подмосковье ударил 30-градусный мороз. Правда, он стоял всего несколько дней, затем последовала оттепель. Сильные ночные морозы (ниже 30°) установились лишь перед новым 1942 годом. Но и 15–20-градусные морозы при обильном снежном покрове сильно ограничивали возможности солдат вермахта, плохо подготовленных к действиям в сложившихся условиях. Замерзала смазка, дороги оказались занесены снегом, так что заглохшую и пришедшую в неисправность технику приходилось просто бросать в чистом поле. Недоставало и тёплого обмундирования.

Конечно, погодные условия сказывались на ходе боевых действий. Но не будем забывать, что от холодов и бездорожья страдали и бойцы Красной Армии. Однако они шли вперёд, а немцы – отступали. Так что списывать неудачи гитлеровцев под Москвой на пресловутого «генерала Мороза» – дело пустое. Вермахт остановили не столько лютые холода, сколько воля и упорство бойцов, крепнувшее умение воевать их командиров.