Горная фантазия равнинных обитателей

Часть I.
Здесь вам не равнина… Постоянные мои читатели, если таковые имеются, уже неоднократно могли убедиться, что к любому эпосу, к любой мифологии, к народным сказкам любого этноса я отношусь не как к голой выдумке и досужему фантазированию далёких предков, а как к величайшему кладезю мудрости и неисчерпаемому источнику информации. Более того, я считаю, что в основе любого мифа лежит реальная подоплёка, за многие тысячи лет, обросшая фантастическими деталями. Проблема лишь в том, что рациональные зёрна столь глубоко спрятаны под сказочной коростой, что извлечь их оттуда крайне трудно. Порой, даже для того, чтобы элементарно определить, где территориально разворачиваются описываемые события, нужно проанализировать не только сам первоисточник, но и массу дополнительной информации – исторической, географической, астрономической, лингвистической, топонимической, этнографической, религиозной…

Занявшись «сакральной географией», то есть привязкой места, где разворачиваются мифологические события, к реальным географическим объектам, я очень скоро убедился, что проще всего место действия локализовать относительно гор, поскольку у любого этноса, вне зависимости от расовой его принадлежности и региона нынешнего обитания, в системе верований наличествует некий горный массив, имеющий статус «священной горы».

Лучше гор могут быть только горы… (фото автора).

Выявленную мною закономерность без труда может проверить любой желающий, внимательно перечитав мифы народов мира. Простое перечисление вершин, имеющих в разных культурах культовое значение, даже совершенно далёкому от истории и географии человеку, бьюсь об заклад, преподнесёт пару-тройку знакомых названий: Арарат, Афон, Белуха, Брокен, Голгофа, Гунунг-агунг, Елеонская, Ехе-ёрд, Жима, Иеремель, Кайлас, Кук, Лысая, Монсеррат, Нагарджун, Ненты, Олимп, Парнас, Пэкту, Сион, Синай, Сулейман, Тантарифо, Улурез, Фавор, Фудзияма, Хира, Хуашань, Ыдыг-таг, Юнгдрунг-гуцер, Яман-тау…

И это лишь немногое из того, что выбросит интернетовский поисковик на запрос «священная гора». Причём, всё это реальные географические объекты – они нанесены на карты, на их склонах воздвигнуты города и святилища, поклониться им ходят паломники, ими любуются туристы, в их недрах ковыряются геологи, на них карабкаются альпинисты. Зачастую, горы единственный персонаж сказок или священных текстов, дошедший до нас сквозь время. И потому можно утверждать, что любая «священная вершина» живёт сразу в двух измерениях – реальном и сакральном.

Но, как известно, любое правило существует лишь для того, чтобы делать из него исключения. В нашем случае исключений три – во всей мировой мифологии есть всего три горных массива, местонахождение которых в настоящий момент неизвестно. Это ведическая гора Меру, исламская гора Каф и древнегреческие Рипейские (Рифейские в другом написании) горы. То, что возвышенности с такими названиями не значатся на современных географических картах, дало основания считать их легендарными. Как сказал бы по этому поводу живой классик и завсегдатай нашего сайта Eduard: «Раз, нет – значит, и не было!».

В 1977 году в издательстве «Прогресс» (очень подходящее название, особенно, если считать прогрессом огульное охаивание наследия предков) четвертьмиллионным тиражом вышла книга американского писателя Раймонда Рамсея «No Longer on the Map», чьё название неудачно было переведено как «Открытия, которых не было». Для юных наших читателей напомню, что 1977 год – это пик «холодной» войны, апогей идеологического противостояния СССР и США. Чтобы в ту пору советское издательство выпустило в свет книгу американского писателя, тому надо было вывернуться наизнанку в описании ужасов судов Линча над бесправными неграми. Прочитав же творение товарища Рамсея, я понял причину запредельной толерантности к нему советской цензуры – «прогрессивный американский писатель», как тогда было принято выражаться, мог бы без переучивания преподавать на кафедре истории КПСС любого советского ВУЗа. В своей книге Рамсей с энтузиазмом инквизитора громил и развенчивал мракобесные выдумки об Атлантиде и Эльдорадо. Не обошёл он своим вниманием и Рипейские горы. Вердикт американского прогрессивиста в отношении проблемы был категоричен и безаппеляционен, как приговор революционного трибунала: «Рифейские горы – это пример географического мифа, рождённого литературным капризом» (Р. Рамсей «Открытия, которых не было», глава 11). Данная фраза являет собой квинтэссенцию взглядов исторических материалистов на затронутый нами вопрос.

Но, как я выяснил позже, проблема легендарных гор, стала тем редким случаем, когда адепты официальной науки и представители религии проявили полное единодушие. Например, лидер буддистов Далай-лама XIV высказал своё отношение к ней в следующем ключе: «Во многих текстах присутствует упоминание о горе Меру. Утверждается, что она расположена в центре Земли. Но, если бы она действительно там находилась, то, следуя описанию, приводящемуся в священных текстах, её можно было бы обнаружить. По крайней мере, мы должны были бы получить некоторые указания относительно её местонахождения. Однако таких указаний нет. Следовательно, мы должны интерпретировать это утверждение не в буквальном смысле, а как-то по-другому».

Далай-лама XIV – или этот человек лжепастырь, или он искренне не понимает во что верует!

Вот так! – игра воображения, фантазия воспалённого рассудка и не более… Брякнуть такое Далай-ламе, всё-равно, что Папе Римскому заявить, что Голгофа – вымысел евангелистов и понимать этот образ надо не буквально, а фигурально. А, ведь, в буддизме роль горы Меру не меньше, чем в христианстве роль горы Голгофы – он рассматривает Меру, как центр всех материальных и духовных вселенных.

Мандала – сакральное буддистское изображение Вселенной; квадрат в её центре и есть схематическое изображение горы Меру.

Но, если Меру надуманный образ, тогда и весь остальной буддизм – не более, чем бабкины сказки! А заодно и ведические верования, и индуизм, и маздеизм, и зороастризм, и митраизм, и кришнаизм – в каждой из этих религий упоминается Меру. И не просто упоминается, а занимает центральное место.

В «Вишну-пуране» говорится, что гора Меру существовала ещё до рождения нашей Вселенной. Она была внутренней оболочкой Мирового яйца, из которого произошло всё сущее: «Внутренней оболочкой наделённого великим Атманом Мирового яйца была гора Меру, а внешней оболочкой – горы; околоплодные воды образованы океанами. И в этом яйце, о брахман, были горы, континенты, океаны, планеты, миры, дэвы, асуры и люди. С внешней стороны яйцо окутано водой, огнём, воздухом, пространством, а также источником первоэлементов, первоэлементами, наделёнными десятью качествами и великим принципом творения». Эта цитата представляет собой ни что иное, как изложенную архаичным языком теорию Большого взрыва, которая является сейчас господствующей в академической науке версией происхождения нашей Вселенной. Уже одно это заставляет задуматься и зауважать, но продолжим о Меру.

Ведическая космогония – представление об устройстве Вселенной – наиболее детально изложена в трактате Парашары: «…В сфере яйца Брахмы вращаются планеты. В самой середине яйца находится поддерживаемый эфиром земной шар – носитель высшего могущества Брахмы, представляющего по своей природе независимую силу. В земле есть семь пустот, обиталищ змеев и демонов. Золотая гора Меру проходит через середину земного шара и выходит на поверхность с двух сторон. На её верхнем конце располагаются Индра, боги и мудрецы. На её нижнем конце подобным же образом находят пристанище демоны. Гору-ось окружает со всех сторон великий океан, разделяющий, словно пояс вокруг земли, полусферы богов и демонов. Со всех сторон от Меру располагаются острова или континенты, вытянувшиеся подобно лепесткам перевернутого лотоса. В обоих направлениях от Меру посреди неба неподвижно стоят две Полярные звезды. Пещеры под Меру – это паталы, и в этих таинственных местах блуждают прелестные дочери дайтьев и данавов, пленяя даже самых строгих. Ниже семи паталов находится исходящее из самой тьмы ложе Вишну – Шеша. Это огромный змей с тысячью голов, каждая из которых отмечена мистическим знаком свастики. Именно на этом змее Вишну спит на протяжении периодов творения, и на многочисленных головах змея покоится мир».

Развёрнутое и поэтичное описание внешнего облика Меру даёт «Матсья-пурана»: «Она из золота и светит подобно огню без примеси затемняющего дыма. Четыре её стороны имеют четыре разных цвета. Цвет восточной стороны её белый, подобно цвету брахманов; цвет северной стороны – красный, подобно цвету кшатриев; цвет южной стороны – жёлтый, подобно цвету вайшьев; цвет западной стороны – чёрный, подобно цвету шудр. Высота её 86000 йоджан, из которых в земле находится 16000. Каждое ребро четырех её сторон составляет 34000 йоджан. На этой горе есть реки с пресной водой и прекрасные золотые жилища, в которых обитают различного рода духовные существа: дэвы вместе с их певцами гандхарвами и их любовницами апсарами, а также асуры, дайтьи и ракшасы. Вокруг горы находится водоём Манаса, а вокруг этого водоёма с четырёх сторон обитают локапалы, а они – хранители мира и его обитателей. У горы Меру есть семь узлов, то есть больших гор, названия которых суть Махендра, Малайя, Сахья, Шуктибам, Рикшабам, Виндхья, Париятра. А маленьких гор так много, что их почти не счесть; это и есть те горы, на которых живут люди. Что же касается больших гор вокруг Меру, то к их числу относятся: Химавант, покрытая вечными снегами, и на которой обитают ракшасы, пишачи и якши; Хемакута – из золота, на которой обитают гандхарвы».

Фантастики в этом описании, конечно, предостаточно. Одна только названная высота горы 86 000 йоджан, соответствующая 1 204 000 километров, превышает в три раза расстояние от Земли до Луны. Обоснованные сомнения вызывает и порода горы – будь бы она из золота, то этот металл стоил бы дешевле грязи. Откинем явно сказочную шелуху и оставим из процитированного фрагмента себе на заметку только здравые мысли. Таковых я вижу две. Первое, гора Меру – это не отдельно стоящая вершина, а горная гряда. Как целая горная страна с вершинами до неба представлена Меру и в «Махабхарате». Располагается она далеко на севере, а главный её пик носит название Мандара. И второе, Меру занимает некое центральное положение, поскольку по четырём её сторонам обитают локапалы – хранители сторон света.

Упомянутая эпическая поэма «Махабхарата» не просто описывает Меру, но и указывает её расположение, дополняя гипотетическое «на севере» детальной картиной звёздного неба над ней: «На северной стороне, сияя, стоит могучая Меру, причастная великой доле; на ней обитель Брахмы, здесь душа всех существ пребывает, Праджапати, всё подвижное и неподвижное сотворивший… Великая Меру, непорочная, благая обитель. Здесь заходят и вновь восходят Семь божественных риши [созвездие Большая Медведица]… Вокруг Меру вращаются все светила. Над ней неподвижно висит полярная звезда, а вокруг делают круг созвездия Большой Медведицы, Кассиопеи и Волопаса, здесь полгода – день, полгода – ночь, одна ночь и один день вместе равны году».

Побейте меня камнями, если это не описание Северного полюса! Только над ним постоянно в зените находится Полярная звезда, а вокруг неё кружатся созвездия. Полугодовые ночь и день это описание другой реалии высоких широт – полярных ночи и дня. Во время полярного дня Солнце, как известно, вообще не заходит, а кружит по спирали над горизонтом – эту деталь отразил другой отрывок «Вед»: «Однажды гора Виндхья позавидовала горной вершине Меру, вокруг которой совершают свой путь солнце, луна и звезды. Гора Виндхья сказала солнцу: «Каждый день от зари до заката ты обходишь Меру, окружая ее сиянием и блеском. Я хочу, чтобы и меня ты почтило, обойдя вокруг меня слева направо!». Но солнце отказалось исполнить просьбу Виндхьи. «Не по своему желанию обращаюсь я вокруг горы Меру, – сказало солнце, – а по воле Творца вселенной. Путь этот мне предуказан, и я не могу от него уклониться». Очень точно подмечено, что небесные светила не просто проходят над Меру, а движутся вокруг неё. Для наблюдателя, находящегося на Северном полюсе или рядом с ним, движение Солнца будет субъективно восприниматься, как движение по кругу слева направо. Именно так воспринимается оно Виндхьей.

Наземная локализация легендарной горы в перечисленных источниках тоже указана детально: «На севере Молочного моря есть большой остров, известный под именем Шветадвипа [Светозарный Белый остров]». И опять же в образе Молочного моря легко угадывается Северный ледовитый океан.

Карта Герарда Меркатора фантастически соответствует ведическим описаниям циркумполярного региона: архипелаг из нескольких крупных островов и гора в точке полюса.

Такое обилие полярных реминисценций в священных текстах самого южного из арийских народов, уже само по себе кажется фантастикой. Первым обратил на этот факт внимание ректор Бостонского университета У. Уоррен. В 1885 году в книге «Найденный рай или Колыбель человечества на Северном полюсе», пытаясь локализовать библейский рай, он неожиданно обнаружил, что не только ветхозаветные его описания, но и ведические указывают одно и тоже направление – север. Естественно-научную базу подвёл под теорию Уоррена в 1910 году в книге «Крайний север как родина человечества» наш соотечественник Е.А. Елачич. Своим оригинальным путём к тем же выводам, независимо от Уоррена и Елачича, пришёл индийский ученый и потомственный брахман Б.Г. Тилак. В своих работах «Орион или Исследование древности Вед» и «Арктическая родина в Ведах», на основе анализа выше описанной картины звездного неба и прочих феноменов, он доказал, что она соответствует положению звёзд в высоких широтах – от параллели Мурманска и выше.

Север столь часто упоминается в связи с горой Меру, что её местами называют одной из «северных гор»: «И он [Индра] правил мирно в своем небесном царстве, в тысячевратном городе Амаравати, полном золота и драгоценных камней. Путь в тот небесный город лежит через северные горы, до вершины Меру и от неё далее по звёздной дороге; но прекрасный город небожителей невидим для глаз грешника».

Индра во дворце в своём городе Амаравати на касающейся облаков вершине горы Меру.

А поскольку через полюс проходит ось вращения планеты, то нет несоответствия и с догматом, что Меру расположена в центре мира: «В самой середине земли возвышается гора Меру. Её вершины, недосягаемые для людей даже в мыслях, упираются в небесный свод и отражают блеск солнца. Она стоит, закрывая небо, и с ее склонов, на которых растут дивные деревья и травы, сбегают вниз быстрые реки, а высочайшие её утёсы украшены сверкающими, как солнечные лучи, драгоценными камнями. Там стоят великолепные дворцы богов. Боги, асуры, гандхарвы и апсары посещают её прекрасные рощи, оглашаемые пением сладкоголосых птиц; там и на окрестных горах они предаются беззаботным играм и развлечениям».

В последних цитатах, хотя и подчёркивается обилие золота и драгоценных камней на склонах Меру, уже не говорится, что она целиком из золота. В отношении её геологии источники значительно расходятся: одни называют её самоцветной, другие хрустальной. Что ещё? «С этих гор устремляются вниз все великие реки земли, только одни из них текут на юг, к теплому морю, а другие – на север, к белопенному океану. На вершинах этих гор шумят леса, поют дивные птицы, живут чудесные звери и в золотых руслах текут здесь реки. Горы, отделяющие север и Молочное (Белое) море от всех остальных земель, зовутся горами Меру, а величайшая из вершин – Мандарой. За горами Меру полгода длится день и полгода – ночь, там воды застывают, приобретая причудливые очертания». «Застывшая вода» нам хорошо известна как лёд, а её «причудливые очертания» – как сосульки и узоры инея. Тут надо вспомнить то, что в любой литературе, особенно поэтической, любые самоцветы, хрусталь, а так же стекло являются коррелятами льда. Его обилие для «северных гор» вполне объяснимо, поэтому данный факт тоже отнесём к заслуживающим доверия.

Остров Шветадвипа достаточно густо населён – здесь расположена не только обитель богов, но и «Страна блаженных»: «Высоко над злом возвышается страна вечного счастья. Здесь не холодно и не жарко. Покрытая рощами и лесами земля производит обильные плоды, повсюду стада антилоп и стаи птиц, все благоухает ароматами цветов. Здесь не живет человек жестокий, бесчувственный и беззаконный. Здесь не может быть войн и сражений. Люди этой страны все равны между собой, не знают забот и горя; наслаждаются всеми благами жизни». Однако, попасть туда простому смертному очень не просто, так как «…на подступах у гор Меру лежит пустыня, область мрака, где грифы стерегут золото».

Ведическая Меру описана в другом величайшем арийском писании «Авесте». Там она носит название Хара (она же Харати, она же Хараити, она же Хара Березайти – Высокая Хаара):

1. Сперва гора восстала,
Спитама-Заратуштра,
Высокая Харати
Поднялась на земле,
Что окружает страны
С заката до восхода;
Второй гора Зэрдаза
Восстала на земле
С той стороны Мануша;
Что окружает страны.
С заката до восхода. («Авеста», Гимн Хварно).

Именно Хара Березайти изображена на картине И.С. Глазунова «Вечная Россия».

Хара Березайти тоже не отдельная вершина, а горная гряда. «Авеста» даёт нам ещё один опорный элемент, который не упомянут в «Ведах» и «Пуранах» – эта гряда вытянута в широтном направлении «с заката до восхода», то есть с запада на восток. Очень важная деталь!

Самый высокий пик гряды Хара Березайти – гора Хукарья (авестийское название ведической Мандары):

Мы почитаем Митру...
Которому молился
Лучистый, властный Хаома
Целебный, златоглавый,
На высочайшем пике
Высоких гор Харати,
Зовущемся Хукарья,
Незагрязнённый – чистым,
Барсманом безупречным,
И возлияньем чистым,
Словами без ошибок. («Авеста», Гимн Митре, XXIII).

Как на Меру берут начало величайшие реки, так и на Хара Березайти расположены истоки священных авестийских рек Ра (Ранхи), Русийи, Ардви-Суры:

3. Молись великой, славной,
Величиною равной
Всем водам, взятым вместе,
Текущим по земле.
Молись текущей мощно
От высоты Хукарья
До моря Ворукаша.
4. Из края в край волнуется
Всё море Ворукаша,
И волны в середине
Вздымаются, когда
Свои вливает воды,
В него впадая, Ардви
Всей тысячью протоков
И тысячью озёр,
Любое из которых
За сорок дней объехать
Успеет только всадник
На добром скакуне.
5. Одна протока Ардви
Течёт на семь каршваров,
Стекая равномерно
И летом, и зимой,
И освящает семя
Мужей и лоно женщин
И дарит молоком. («Авеста», Гимн Ардви-суре). 96. Молюсь горе Хукарья,
Преславной, золотой,
Что поднялась высоко
В рост тысячи мужей,
С которой к нам стекает
Благая Ардви-Сура,
Она стремится мощно
И столько счастья носит,
Сколько все эти воды,
Что по земле текут. («Авеста», Гимн Ардви-суре).

Климат у истоков Ардви-Суры мягким не назовёшь. «Авеста» говорит о длинных, по полгода, зимах с жестокими морозами от которых из шести притоков священной реки пять замерзает. А сама богиня реки изображается прекрасной девой в бобровой шубе (это при том-то, что в Индии и в Иране шубы не требуются, а бобры не водятся!):

126. Она явилась зрима,
Благая Ардви-Сура,
Прекрасной юной девой,
Могучею и стройной,
Высокой и прямой.
Блестящей, благородной
В наряде с рукавами,
Расшитом золотом.
127. Неся барсмана прутья,
Златой, четырехгранной
Красуется серьгой,
И на прекрасной шее
Надето ожерелье
У родовитой Ардви.
А талию стянула
Она, чтоб грудь казалась
Высокой и тугой.
128. Надела диадему
Благая Ардви-Сура
Стозвёздную, златую,
Подобьем колеснице
И из восьми частей,
Украшенную лентами
С красивым ободком.
129. Бобровую накидку
Надела Ардви-Сура
Из шкур трёхсот бобрих,
Четырежды родивших
Когда они шерстистей,
Когда их гуще мех,
Так сделанную, чтобы
Смотрящему казалась
Она покрытой золотом
И полной серебром. («Авеста», Гимн Ардви-суре).

Длительные многоснежные зимы с жестокими морозами; реки, скованные льдом; промёрзшая земля, по твёрдости не уступающая камню; причудливые узоры инея вызывали искреннее удивление у другого представителя «тёплых стран» Геродота. Описывая Рипейские горы, он отмечает, что в странах, лежащих у их подножий «…зима столь сурова, что восемь месяцев там стоит невыносимая стужа. В это время хоть лей на землю воду, грязи не будет, разве только если разведёшь костер... Такие холода продолжаются в тех странах сплошь восемь месяцев, да и остальные четыре месяца не тепло» (Геродот, книга IV). Удивила его и комолость скота в этом регионе, тогда как для северных районов это нормальное явление.

Предгорья Рипеев Геродот заселял фантастическими существами, возникшими, скорее всего, в результате ошибок перевода и неверных толкований – сведения о Рипейских горах Геродот получал из третьих рук от скифов. А, вот, информацию о тамошних запасах драгметаллов, коммерсант Геродот, думается, собирал более тщательно и проверил неоднократно: «На севере же Европы, по-видимому, есть очень много золота. Как его там добывают, я также не могу определенно сказать. Согласно сказанию, его похищают у грифов одноглазые люди-аримаспы» (Геродот, книга IV). Последнюю фразу можно было бы счесть очередным враньём «отца истории», если бы чуть выше мы уже не столкнулись с дословно схожим свидетельством из индийского источника.

Геродот и позднейшие авторы – Псевдо-Гиппократ, Дионисий, Евстафий, Вергилий, Плиний – непременно связывают Рипейские горы с легендарной страной Гиперборей (опять же являющуюся полным аналогом Страны блаженных из «Махабхараты»), отчего иногда их называют Гиперборейскими. Дословно это название переводится, как «лежащая выше Борея [Северного ветра]». Отмечая «невыносимую стужу» по эту сторону Рипейских гор, они дружно рассказывают о благодатном климате Гипербореи, расположенной по ту их сторону, то есть ещё севернее. Гиперборея называется античными авторами родиной солнечного бога Апполона. Туда, согласно преданиям он улетает каждые 19 лет на своей небесной колеснице навестить свою мать богиню Лето. Как-то плохо сочетаются наши представления о Заполярье с древнегреческими взглядами на него, как на родину солнцебога и место обитания летней богини.

Цитат можно было бы привести множество, но дабы не перегружать ими наше исследование позволю привести только одну, наиболее характерную, из Плиния Старшего: «За этими горами, по ту сторону Аквилона, счастливый народ (если можно этому верить), который называется гиперборейцами, достигает весьма преклонных лет и прославлен чудесными легендами. Верят, что там находятся петли мира и крайние пределы обращения светил. Солнце светит там в течение полугода, и это только один день, когда солнце не скрывается (как о том думали бы несведущие) от весеннего равноденствия до осеннего, светила там восходят только однажды в год при летнем солнцестоянии, а заходят только при зимнем. Страна эта находится вся на солнце, с благодатным климатом и лишена всякого вредного ветра. Домами для этих жителей являются рощи, леса; культ Богов справляется отдельными людьми и всем обществом; там неизвестны раздоры и всякие болезни. Смерть приходит там только от пресыщения жизнью. ...Нельзя сомневаться в существовании этого народа» (Плиний «Естественная история» IV, 26).

В одном этом сообщении столько сходства с описаниями ведической Меру, что смело можно заявить – Рипейские горы и гора Меру один и тот же географический объект!

Античные авторы помимо красочных описаний Рипейских гор оставили нам и карты с их изображением. Крупный горный массив, протянувшийся на севере Европы с запада на восток, в районе 52-62 градусов северной широты, изображали Гекатей Милетский, Гесиод, Эратосфен, Агриппа, Птолемей.

Упрощённая схема карты мира по Гекатею Милетскому: Рипейские горы у него пересекают центр Европы и смыкаются с Кавказом.

По крайней мере, до Азовского моря доходят они и у Птолемея (современная реконструкция карты Сарматии Птолемея).

У Гесиода они гораздо севернее.

А у Эратосфена начинаются уже выше 54° северной широты.

Вооружённые их картами путешественники очень скоро испытали глубокое разочарование не найдя в указанном месте не только гор, а даже холмов, но, по инерции, Рипейско-Гиперборейские горы картографы упорно продолжали обозначать до XVI века. Этот факт и дал основания Р. Рамсею обозвать Рипейские горы «географическим мифом».

А когда Европу изучили достаточно хорошо, чтобы убедиться в отсутствии на её территории Рипеев, то их перенесли в таинственную, варварскую Московию, о которой тогда среднестатистический бюргер знал не больше, чем и теперь: морозы, медведи, водка из самовара… В последний раз название Гиперборея встречается на карте России, датированной 1606 годом. Если это и миф, то только остаётся позавидовать его живучести. Задержаться в короткой человеческой памяти на 3000 лет удаётся далеко не каждой прописной истине, а для голой выдумки это рекорд!

К 1606 году по представлениям европейцев Гиперборея сместилась в район Новгорода.

Меньше всего информации имеем мы про третью легендарную вершину – гору Каф, упомянутую в многочисленных мусульманских источниках. Ислам уже не придавал такого значения рекам и горам, дабы те не отвлекали правоверных от поклонения истинному божеству. Но, тем не менее, описаний достаточно для того, чтобы разглядеть даже невооружённым взглядом сходство Каф с ведической Меру.

«Господь Вседержитель создал великую гору из зелёного хризолита – из-за этого небо имеет зеленоватый отлив. Гора Каф, так она называется, окружает полностью всю землю, именно ею клялся Вседержитель, и назвал её Каф» (Сура 1,1). Знакомый мотив «самоцветной» горы. А находится она, разумеется, на полюсе:

Однажды Абдаллах спросил Пророка, что находится на самой вершине земли.
– Гора Каф, - ответил тот.
– А из чего сделана гора Каф?
– Из зелёных изумрудов, - был ответ, - и поэтому у неба зелёный отлив.
– Ты сказал истину, о Пророк; а какая высота горы Каф?
– Чтобы её обойти, потребуется пятьсот лет.
– А какая её окружность?
– Две тысячи лет ходьбы.

В одном отрывке сразу три знакомых нам момента: полюс, гипертрофированные размеры и основная порода исключительно из драгоценных камней! Однако, как выясняется, исламские богословы местами противоречат сами себе, потому как из следующего отрывка видно, что хотя гора Каф и расположена в центре мира, за ней высится ещё одна вершина, уже не самоцветная, а из более реалистичных материалов: «…за горой Каф – гора величиной в пятьсот лет пути, и состоит она из снега и града. Это она отводит от мира жар геенны…». Гора «из снега и града» более объяснима в Заполярье, чем возвышенность «из зелёных изумрудов».

Арабский картограф Аль-Идриси не был знаком ни с Гесиодом, ни с Эратосфеном – однако, их карты имеют сходство до степени слияния.

Сведения, мягко говоря, скупы, но вполне достаточны чтобы сделать некоторые заключения. Итак, на вершине мира, там, где мусульманский Вседержитель поместил гору из зелёных изумрудов-хризолитов с примесью снега и града мы уже видели горный массив из самоцветов, на котором никогда не тает снег, носящий имена Меру, Хара Березайти, Рипейские горы. Я не вижу препятствий, чтобы не отожествить с ними и гору Каф, ведь, главное, даже не внешнее их сходство, а функциональное – все они носят статус Мировой горы, краеугольного камня Вселенной, опоры мироздания. А потому, позволим себе сделать промежуточное резюме, что в арийских, древнегреческих и арабских источниках речь идёт об одном и тоже географическом объекте и попытаемся поискать его на современных картах.

Часть II.
Люди и лёд.

Разумеется, попытки привязать легендарные горы к реальным вершинам предпринимались. Индусы, например, искали Меру в Гималаях, буквально понимая указание «на северной стороне». Европейцы, не обнаружив Рипейских гор ни в центральной, ни в северной Европе, ни даже в европейской части России, отожествили их с первым же горным массивом, в который уткнулись в своих изысканиях – с Уральскими горами. Кандидатами на эту роль выдвигались Кавказский хребет, Памир, Тянь-шань, Алтай… Одним словом, любая кочка на ровном месте пробовала примерить на себя статус Мировой горы.

Разгадала загадку наша соотечественница, филолог и этнограф, кандидат исторических наук, да, и просто чудесная женщина Светлана Васильевна Жарникова.

Светлана Васильевна Жарникова живой пример того, что иной кандидат наук заткнёт за пояс толпу академиков.

С позволения Светланы Васильевны, дабы не изобретать заново велосипед, изложу конспективно её теорию, дополняя по мере способностей своими комментариями. Из приведённых выше описаний легендарных гор, откинув сказочно-гипертрофированные наслоения, можно выявить следующие детали, способствующие конкретизации их местоположения:
1. легендарные горы расположены на севере (Путь в тот небесный город лежит через северные горы, до вершины Меру…);
2. над ними всегда в зените находятся Полярная звезда и Большая Медведица (Над ней неподвижно висит полярная звезда, а вокруг делают круг созвездия Большой Медведицы, Кассиопеи и Волопаса…);
3. в месте их расположения день и ночь длятся по полгода (Здесь полгода – день, полгода – ночь, одна ночь и один день вместе равны году.);
4. их климат суров: зимы длительны, морозны, многоснежны, зимой постоянно дует холодный северо-восточный ветер (Зима столь сурова, что восемь месяцев там стоит невыносимая стужа.);
5. они вытянуты в широтном направлении с запада на восток (...Что окружает страны/С заката до восхода…);
6. они являются водоразделом, так как берущие на них начало реки текут одни на север, другие на юг (С этих гор устремляются вниз все великие реки земли…);
7. в частности на них расположены истоки Ганги, Ра (Ранхи), Русийи, Ардви-Суры, всех рек Скифии, кроме Истра (Дуная) (…С которой к нам стекает/Благая Ардви-Сура…);
8. реки, текущие в северном направлении впадают в Северный Ледовитый океан, он же Кронийский, он же Мёртвый, он же Молочный, он же море Ворукаша (…одни из них текут на юг, к теплому морю, а другие – на север, к белопенному океану);
9. в этих горах имеются значительные залежи драгоценных металлов и камней (Она из золота и светит подобно огню без примеси затемняющего дыма);
10. они высоки (Молюсь горе Хукарья,/Преславной, золотой,/Что поднялась высоко/В рост тысячи мужей…);
11. они покрыты лесами, изобилуют зверем и птицей (На вершинах этих гор шумят леса, поют дивные птицы, живут чудесные звери…);

12. за ними лежит область умеренного климата, пригодная для проживания и хозяйственной деятельности человека (Страна эта находится вся на солнце, с благодатным климатом и лишена всякого вредного ветра).

За опорный пункт для дальнейших рассуждений С.В. Жарникова приняла указание на то, что легендарные горы выступают в качестве водораздела между южными морями и северным океаном. Водораздел – явление объективное, не зависящее от политической конъюнктуры, и, логично, что при коммунистах он находился там же, где и при Рюрике. Вот что пишет о водоразделе Северного Ледовитого океана академический, советских ещё времён, труд по геоморфологии «Рельеф СССР»: «Мировой водораздел, ограничивающий бассейн Северного Ледовитого океана, наиболее выдвинут к югу, в глубь материка Евразии, в азиатской части СССР. Максимальное расстояние от океана до водораздела 3000 - 3500 км отмечено на меридианах Байкала – Енисея... Перейдя Урал, линия водораздела сразу резко приближается к побережью, в пределах возвышенности Северные Увалы линия водораздела удалена от побережья всего на 600 - 800 км».

Цифрами обозначены бассейны: 1 – Северного ледовитого океана, 2 – Тихого океана, 3 – Атлантического океана, 4 – бессточный Арало-Каспийский.

Анализ на предмет рассматриваемой нами задачи границ бассейна Северного Ледовитого океана сразу отмёл средне- и юго-азиатские горные массивы в качестве потенциальных претендентов на роль легендарных гор. Фактически, после этого единственным серьёзным кандидатом на этот пост остались Уральские горы, которые с XVI века ассоциировались с Рипейскими горами Геродота. Они, действительно, являются участком водораздела, а на Северном и Полярном Урале можно даже наблюдать и описанные в «Ведах» астрономические явления. Однако, Урал расположен по отношению к Причерноморской Скифии, где собирал сведения Геродот, не строго к северу, а к северо-востоку. Он, хотя и является водоразделом, но «великие реки Скифии» на нём не начинаются. И, наконец, Уральские горы ориентированы строго меридионально, тогда как и арийские и античные источники изображают их протянувшимися с запада на восток.

А просто идеально попала под приведённые выше описания небольшая горная гряда, примыкающая с запада к Уральским горам – Северные увалы.

Северные Увалы.

Слово справочнику: «Северные Увалы – волнистый, местами заболоченный водораздел бассейна рек Волги и Северной Двины, от истоков Костромы на Западе до верхнего течения Камы и Вычегды на Востоке. Длина 600 км. Высота до 293 м. Сложен ледниковыми и флювиогляциальными отложениями; на наиболее повышенных участках развиты выходы коренных пород. Покрыт большей частью хвойными лесами, местами сильно заболоченными».

Комментировать приведённую выдержку начну с того, что Северные Увалы не просто водораздел Волги и Северной Двины, а водораздел двух океанов – ныне здравствующего Северного Ледовитого и древнего праокеана Тетис, остатками которого являются Каспийское, Азовское, Аральское и Черное моря. Именно отсюда все реки текут в двух противоположных направлениях – или на юг, или на север. Академик Мещеряков назвал Северные Увалы аномалией, поскольку «наиболее высокие возвышенности (Среднерусская, Приволжская), расположенные в южной части равнины, не являются главными водораздельными рубежами, а уступают эту роль маловыразительным, сравнительно невысоким Северным Увалам».

125 миллионов лет назад Бореальный океан ещё не был Ледовитым, а океан Тетис ещё не усох до размеров Каспийского и Аральского озёр…

«Аномальные» 600-километровые Северные Увалы являются лишь частью вдвое более протяжённой возвышенности, имеющей единую геологическую структуру, которую составляют Валдайская, Галичская, Грязовецко-Даниловская возвышенности и Тиманский кряж. На ней берут начало Кама, Вятка, Ветлуга, Унжа, Кострома, Шексна, Вычегда, Волга (авестийская Ра), Северная Двина (авестийская Ардви-Сура)…

На этой средневековой компиляции с Птолемея исток Ра (Волги) изображён в Гиперборейских горах, а сами горы расположены на широте Северных Увалов.

Тот же академик Мещеряков недоумевал и ещё по одному поводу: «…остаётся неясным происхождение инверсионной морфоструктуры Северных Увалов. Эта возвышенность имеет не меридиональное, а субширотное направление». Узнали? Это про цитату из «Авесты» «…Что окружает страны/С заката до восхода…» и ориентацию легендарных гор с запада на восток.

До Полярного круга от Увалов рукой подать, а потому все астрономические феномены высоких широт можно наблюдать и здесь. Полярная звезда в зените, Большая Медведица высоко над головой; чуть ближе к побережью – и уже видно Северное сияние, а год состоит из одного полярного дня и одной полярной ночи, которые «Веды» называют «сутками богов».

Климат по обе стороны Северных Увалов, вряд ли, порадует уроженцев тёплых стран. Лучше Геродота его и не опишешь: «…холода продолжаются в тех странах сплошь восемь месяцев, да и остальные четыре месяца не тепло». К тому же роза ветров имеет выраженную особенность: зимой над Карским морем постоянно рождается мощный холодный воздушный поток, который проносится вдоль западных склонов гор Северного Урала, а затем вдоль Северных увалов, отчего преобладающим направлением перемещения воздушных масс является их движение с северо-востока на юго-запад. Это именно то, что древние греки называли Бореем – холодным северо-восточным ветром.

Ну, и, наконец, природных богатств в этих местах предостаточно. Не будем перечислять многочисленных представителей флоры и фауны, так же, как не будем вставлять в наше повествование многостраничный перечень природных ископаемых. Упомянем самое характерное. Некоторые участки рек просто «выложены» пиритом (золотой обманкой), что, действительно, создаёт визуальное впечатление, будто реки текут «в золотых руслах», а горы сделаны из золота.

Совпадает всё! Хотя, всё совпасть, по закону подлости, не может и режущая глаз несостыковка имеется. Северные Увалы никак не подходят на роль Мировой горы по размерам. Мы помним, что все легендарные вершины описывались, как нереально высокие. Высота горы Каф определялась в «пятьсот лет пути» - при средней скорости пешехода 4 километра в час, это 17 520 000 километров. Не менее фантастической была и высота горы Меру – 86 000 йоджан, что равно 1 204 000 километров; в более правдоподобной версии высота её в абсолютных цифрах не называлась, но говорилось, что она вершиною достаёт до неба. Касались облаков, если верить Геродоту и Плинию, и Рипейские горы. Ну, и, наконец, самой скромной была Хукарья, высочайшая вершина Хары Березайти, составлявшая в высоту «рост тысячи мужей» - что-то около двух километров.

Но даже двухкилометровая Хукарья не сопоставима с Северными Увалами, которые максимально в высоту могут выжать из себя 293 метра! В этом месте Светлана Васильевна споткнулась, смутилась и начала бессвязно лепетать, что, де, высота – понятие субъективное и, если смотреть лёжа, то Увалы покажутся ого-го какими. К тому же, за многие тысячи лет, их могло смыть дождями и выветрить ветрами, а потому «мы не можем с определенностью сказать о том, какова была высота Северных Увалов 3 - 5 тысяч лет назад, то есть в эпоху индоиранской древности (с точностью хронологизировать нижнюю границу которой не представляется возможным)» (Информационный бюллетень Международной Ассоциации по изучению культур Центральной Азии, выпуск 11, стр. 31-45).

Возразить на это могу следующее: ни три, ни пять тысяч лет назад Северные Увалы не были двухкилометровыми громадинами. Высота их тогда была такой же, как и сейчас плюс-минус полметра. Пять тысяч лет, для сравнения, это ориентировочный возраст Сфинкса. За это время его не сдуло и не смыло, а лишь немного поцарапало и то благодаря, в основном, наполеоновским канонирам, практиковавшимся на нём в стрельбе из пушек!

Рискуя до конца дней своих потерять дружбу со Светланой Васильевной, готов я сделать тот шаг, на который она почему-то не решается. Итак, мы нашли место идеально соответствующее описаниям местоположения легендарных гор, но это ещё не значит, что мы нашли сами горы. Всё, что было написано в «Ригведе», «Авесте», античных географиях и исламских сурах описывает не Северные Увалы. Они лишь слабая тень, отражение того, о чём идёт речь в перечисленных источниках. Легендарная самоцветная гора высотой два километра, известная нам под именами Меру, Хара Березайти, Рипеи, Каф – это ледник!

Само происхождение Северных Увалов наводит на столь смелую мысль. Помните выше приведённую цитату про водораздел Северного Ледовитого океана: «…сложен ледниковыми и флювиогляциальными отложениями; на наиболее повышенных участках развиты выходы коренных пород».

Тёмным показаны границы Валдайского оледенения.

Северные Увалы – детище последнего оледенения, известного в отечественных научных кругах под названием Валдайского, а в западных – Висконсинского. Это отпечаток ледника, след, оставленный им.

Валдайское оледенение случилось уже на человеческой памяти. Оно началось 65-60 тысяч лет назад, достигло максимума 20-18 тысяч лет назад, начало убывать 11,5 тысяч лет назад и 8 тысяч лет назад сошло на нет. «Аномальные» с точки зрения академика Мещерякова Валдайская, Галичская, Грязовецко-Даниловская возвышенности, Северные Увалы и Тиманский кряж – всего лишь отметины того уровня, где остановился ледовый щит. Он-то и создал их, как бульдозер сдвинув верхние пласты почвы. Явление это отлично знакомо геологам и называется морена: «Краевые (конечные) морены образуются при длительном стационарном положении края ледника. В краевой части ледника происходит сгруживание приносимого обломочного материала – образуется насыпная конечная морена. В ряде случаев развита напорная конечная морена, образующаяся под напором продвигающегося ледника на образовавшиеся при стационарном положении отложения и на породы подледного ложа. В формировании краевых морен существенную роль играют водно-ледниковые процессы и отложения. Сложность процессов формирования конечных морен проявляется в значительной неоднородности их состава и строения. Это особенно свойственно напорным моренам, в которых можно наблюдать сложное чередование нарушенных морен, водно-ледниковых отложений и подледных коренных пород» (прекрасный образчик топорно-казённого языка!).

Со сформировавшегося под напором ледника гребня, водные потоки устремились на юг, в сторону противоположную фронту ледового щита. А водоразделом эта область станет позже, когда ледовые массы начнут отступать и на вдавленную их тяжестью поверхность земли хлынут воды будущей Северной Двины.

Итак, мы имеем объективную предпосылку, доказанную геологией, что Северные Увалы и все остальные возвышенности, составляющие с ними единую геоморфологическую структуру, образованы фронтом ледника. Но из этой аксиомы вытекает уже субъективный вопрос – мог ли этот ледник запечатлеться на тысячелетия в короткой человеческой памяти и стать прообразом Мировой горы? А почему бы и нет?! Попробуем доказать.

В этом месте я хотел вставить красивую фразу «Контакт человечества с ледником начался ещё в раннем плейстоцене», но вовремя одумался, поскольку человечество человечеству рознь, а в раннем плейстоцене заправляли неандертальцы, которые имели к современному человеку такое же сродство, какое акулы имеют к дельфинам.

Совпало так, что когда я уже работал над этой статьёй один из кабельных образовательных каналов «прокрутил» фильм производства Би-би-си «История человечества», где британские кинодокументалисты сделали попытку художественно изобразить многотрудный путь нашего рода. Однако, не смотря на то, что би-би-сейные продюсеры не поскупились на реквизит и компьютерные спецэффекты, документального кино у них не вышло. Получилась экранизация самого полного сборника исторических стереотипов и штампов. Был в этом фильме эпизодец и про неандертальцев. Во время его просмотра у меня просто слёзы от умиления на глаза навернулись – так трогательно были там показаны сценки неандертальско-человеческого сосуществования, совместные мамонтовьи охоты и весёлые пирушки после них. Просто апофеоз пролетарского интернационализма! Так, вот, всё показанное в том киношедевре, претендующем на документалистику, даже не бред сивой кобылы, а бред сивой кобылы, страдающей шизофренией, по укурке.

Никаких оснований водить дружбу с неандертальцами у наших предков не было. Ни о каких совместных охотах речь не шла, а о совместном проживании и подавно. Ну, хотя бы потому, что неандертальцы существами были, мягко говоря, недружелюбными. Даже внутри их прайдов постоянным явлением были свары, стычки и кровавые драки между членами одного семейства. Причём, побеждённые в очередной заварухе шли на ужин победителям, так как до самого своего исчезновения с лица земли, неандертальцы не избавились от пристрастия к каннибализму. Рискну предположить, что все эти тролли, гоблины, лесные людоеды и прочая фольклорная нечисть, от которой лучше держаться подальше, имела вполне реальных прототипов в лице наших предшественников.

Анатомическое сходство не всегда служит показателем родства.

Кроме того, недавние генетические исследования в пыль разнесли «академические представления» о якобы имеющемся родстве между нами. Объективные методы генетики, а не отвлечённые умствования кабинетных теоретиков от истории доказали, что неандертальцы нам не предки, не братья и даже не кузены. В настоящий момент под сомнение ставится даже вопрос к одному ли биологическому роду мы относились. В биологии это определяется элементарно: если две особи способны скрещиваться между собой и давать жизнеспособное потомство, в свою очередь способное к размножению, то они имеют биологическую близость. Исследование единственного обнаруженного на сей день гибрида человека и неандертальца показало, что это был недоразвитый, нежизнеспособный ублюдок, не способный, к счастью для нас, к деторождению. А потому, когда в период от 30 до 25 тысяч лет назад Homo sapiens истребил своих предшественников, у нас не осталось даже парочки полукровок для зоопарка.

А наши предки уже в полностью сформированном виде возникли из ниоткуда 40 000 лет назад, согласно официальным датировкам, и к максимуму последнего оледенения стали господствующей силой на пространстве от атлантического побережья до казахских степей. Их победа над более древними и лучше приспособленными к тогдашним природным условиям неандертальцами говорит, что они были сильным сообществом, организационно, технически и интеллектуально превосходящим конкурентов. Это были люди, чьи способности были не ниже, чем у нас сегодняшних. И они вполне могли испытать сильнейшее эмоциональное потрясение, оказавшись у подножия ледяного монолита высотой в несколько километров.

Давайте попытаемся представить, какая картина открылась их взорам? Это была даже не гора, а отвесная ледяная скала, высящаяся гигантской стеной в обе стороны от горизонта до горизонта, отчего казалось, что она опоясывает весь мир. Ввысь эта громадина возносилась на два-три километра. Обычные горы из привычных пород имеют более-менее пологие склоны, что визуально скрадывает их высоту. Ледник, за счёт иной структуры, предгорий не имел, фронтальная его часть была строго вертикальной, что зрительно увеличивало и без того головокружительную высоту ледяного монолита. Вершина его с подножия была не видна – атмосферная влага конденсировалась над ней от холода в постоянные облака, отчего казалось, что гора верхушкой касается небес. В лучах солнца лёд слепил, играя переливами огней и создавая впечатление, что весь этот массив сложен из драгоценных камней. А на восходе и на закате окрашивался в бордово-розовые тона, вызывая иллюзию золотого блеска. Это холодное величественное великолепие не могло не заставить даже самые чёрствые души не задуматься над собственной ничтожностью, столь остро ощущаемой на фоне незыблемой ледяной громады…

Единственное художественное воплощение ледника я нашёл в мультфильме «Ледниковый период».

А как он выглядел на самом деле сегодня можно представить только оказавшись в Антарктиде.

Но вышло так, что потомки той кучки морально подавленных приматов, разглядывавших, задрав головы, ледяную вершину, переживут её и станут единственным носителем памяти о ней, когда её самой не станет. Они не забудут испытанного чувства почти религиозного благоговения перед кажущейся её несокрушимостью и воспоют её в гимнах «Ригведы», яштах «Авесты», сурах «Корана» и многих других менее известных и не столь значимых произведениях, уже не как ледяную, а как хрустальную, самоцветную и золотую обитель богов!

Понятно, что помимо гипотетического психологического воздействия на людей, ледник оказывал и вполне конкретное влияние не только на все живые организмы, но и на сам лик планеты. Гигантское количество воды, аккумулированное в нём – по разным оценкам от 26 до более 100 миллионов кубических километров – было выключено из естественного круговорота. Это делало уровень морей и океанов на 120 - 150 метров ниже, чем сейчас. Соответственно, береговая линия материков времён оледенения существенно отличалась от теперешней.

Европа, например, была полноценным континентом, а не жалким аппендиксом Азии. Англия и Ирландия не были островами. Северного моря не существовало, а Балтийское было пресноводным озером. Не было и Берингова пролива – Азия соединялась с Северной Америкой сухопутным мостом. Все современные острова были гораздо больше по площади, а кроме ныне существующих, в каждом океане были значительные участки суши, ушедшей под воду после таяния ледника и спровоцированного им подъёма уровня моря. Так, в Атлантике над водой ещё высились вершины подводных хребтов Срединно-Атлантического, Канарского, Сьерра-Леоне, Подкова; в Тихом – Сала-и-Гомес; а в Индийском существовал целый континент, включающий Сейшелы, прилегающее к ним ныне затопленное плато, Мадагаскар и значительную территорию южнее его. Не эти ли земли запечатлелись в преданиях об Атлантиде, Пацифиде, Лемурии, континенте Му и прочих географических объектах, существование некогда которых упёртая официальная наука продолжает отрицать, иногда противореча собственным же данным.

Границы суши времён Ледникового периода; контуром показаны современные очертания береговой линии.

А в наиболее интересующем нас Северном ледовитом океане, ставшем прообразом Молочного океана, Студёного моря и моря Мрака, тоже существовал обширный архипелаг. Шпицберген, Новая Земля, Северная Земля, Новосибирские острова и острова Врангеля по площади были минимум в четыре раза крупнее нынешних осколков. Ещё дальше к северу над водой возвышались вершины хребтов Ломоносова, Менделеева, Гаккеля, Альфа. Кроме того, береговая линия самого континента проходила севернее, местами на 2000 километров. Всю эту гигантскую территорию ныне отняло у нас море, оставив лишь память по ней в виде легенд о затонувшем приполярном континенте Арктида и существовавшей на ней прародине ариев Арьяна Ваэджо.

Во времена Валдайского оледенения Евразия соединялась с Северной Америкой сухопутным мостом не только через Берингов пролив, но и через полюс.

То, что эти земли существовали, причём даже ещё на человеческой памяти, не отрицает даже академическая наука. Другой вопрос, мог ли на них обитать человек, да, и другие живые существа тоже. Откуда все эти побасенки про заполярные цветущие и благодатные края типа Гипербореи или Страны Блаженных? Если сейчас в Заполярье жизнь не сахар, так что же там могло быть во времена оледенения?

Типичный летний пейзаж российского Заполярья (фото автора).

Парадоксально, но ледник оказывал и благоприятное влияние на климат отдельных регионов, в частности севера Европейской части России. «Кухней погоды» в то время была не Арктика, а Северная Атлантика. Идущие оттуда влажные циклоны и определяли погодные условия Евразии. На пути атлантических циклонов стояли две непреодолимые преграды. Во-первых, сам ледник, как горный массив закрывавший центр нашего континента. И, во-вторых, постоянно стоящий над массивом ледника антициклон. Два этих фактора не позволяли холодным и влажным атлантическим массам прорваться на равнины Евразии. Они отклонялись южнее и несли влагу в Средиземноморье и на Ближний Восток. За счёт этого Сахара была зелёной саванной, Египет обильно орошался дождями (там ещё во времена Пирамид дома делали с водостоками), а так называемый «Благодатный полумесяц», с которым официальная наука связывает происхождение и распространение человека, представлял собой зону густых субтропических лесов.

Последний факт заставляет серьёзно задуматься в благодатности «Благодатного полумесяца». Любой охотник знает, что охота в лесу, где у животного больше шансов спрятаться, занятие трудное и малоэффективное. Понимали (или убедились на практике) это и тогдашние насельники этого региона. Основным способом добыть себе пропитание стало для них собирательство – самый примитивный вид хозяйственной деятельности человека. Соответственно, вели они кочевой образ жизни, бродили маленькими группками, жилищ не строили, поселений не основывали. Захоронения их скудны. Среди обнаруживаемых в них орудий каменные преобладают над костяными, да, и те, обработаны крайне грубо и неумело.

Зато к северу от этих мест жизнь кипела. Даже, как ни странно, у подножия ледника условия тогда были лучше, чем во мнимом «эпицентре цивилизаций». Тут необходимо отрешиться от одного стереотипа, навеянного современными реалиями. Сегодня подавляющая часть заполярных сухопутных площадей это тундра. Не растёт на ней ничего, даже, не из-за краткости полярного лета, а по той простой причине, что тундра – это болото, покоящееся на вечной мерзлоте. А тот же Валдайский ледник стоял на твёрдой земле. Иначе и быть не могло, поскольку такая махина просто провалилась бы в болото. В районе ледника было холодно и сухо – избыток влаги им же и поглощался, а влажные атлантические циклоны, как мы разобрали выше, обходили его стороной. Поэтому природа приледниковой зоны напоминала не тундру, а, скорее, альпийские луга с обильным травостоем, достаточным для пропитания целых стад таких немелких зверушек, как мамонты, гигантские олени, бизоны, овцебыки или шерстистые носороги. А южнее 52 градуса северной широты, уже стояли полноценные леса. Изобилие растительности создавало оптимальные условия для травоядных, а они, в свою очередь, становились пищевой базой для человека.

Наложился и так называемый «человеческий фактор». Сама природа приледниковых областей требовала не засадного, а облавно-загонного типа охоты. Такой тип охоты является коллективным и требует не только значительного числа участников, но и высокой их организации, слаженности и выучки всего коллектива. В конечном итоге это и определило то, что очаг самой высокой на тот момент культуры образовался не в «Благодатном полумесяце», а протянулся широкой полосой по землям, прилегающим к леднику. К последнему постулату имеется очень красочная иллюстрация: неандертальцы в эти места не совались! Видимо, сплочённые охотничьи общины умели дать непрошеным гостям от ворот поворот.

Приледниковый климат и диктуемый им образ жизни сказался и на формировании расового типа представителей тех охотничьих племён. Чтобы пропускать максимум солнечных лучей кожа стала белой. Общее уменьшение пигмента привело к тому, что волосы стали светлыми, а глаза голубыми или серыми. Для согревания вдыхаемого холодного воздуха нос стал длинным, узким и прямым. Уменьшение объёма внутричерепных воздушных пазух повлекло за собой изменение пропорций черепа в целом: он стал вытянутым в длину, с маленьким узким подбородком и широким и высоким мозговым отделом. Холодовой фактор сказался даже на форме ушных раковин – они стали маленькими, круглыми, практически без мочек. Следствием жизни на открытых пространствах стал высокий рост, а постоянные физические нагрузки и преобладание в рационе мяса и жиров «выковали» нормостенический тип скелета и атлетическое сложение тела. А в психическом плане, суровые условия жизни, постоянная борьба с природой, охота как способ повседневного существования, привели к формированию весьма сурового и воинственного типа личности: «характер нордический, беспощаден к врагам рейха».

…А потом всё кончилось. 12 тысяч лет назад началось таяние ледника, а 11,5 тысяч лет назад процесс стал необратимым и катастрофическим. Доконали ледник всё те же атлантические циклоны (Л.Н. Гумилёв). Ударяясь в него, как в крепостную стену, они «сбрасывали» значительную часть влаги, тут же конденсирующейся на его холодной поверхности. В результате ледниковый щит стал формироваться неравномерно: активно прирастать с запада, питаемый влагой Атлантики, и столь же активно подтаивать с востока. И в один прекрасный день западная часть ледника просто откололась от основного массива и съехала в океан. Барьер рухнул! Холодные влажные массы с «ледовитой» Атлантики прорвались на Восточно-Европейскую равнину, где обрушились аномальными снегопадами. Это в свою очередь привело к крупномасштабной экологической катастрофе: началась массовая гибель травоядных не умеющих тебеневать, то есть добывать траву из-под снега. «Золотой век» человечества кончился – начиналась пора приспособления к новым условиям, так не похожим на те, в которых биологический вид Homo sapiens принял тот облик, в котором мы его знаем и сейчас!

Ну, а как же Гиперборея-то? – а почему бы и нет?! Описанное мною таяние ледника случилось не в один миг и не за сутки, а растянулось почти на 4000 лет. Сориентировавшись, животные и по их следам человек стали уходить из неблагоприятного коридора, по которому гуляли атлантические циклоны, заваливая его зимой снегом, а летом превращая в сплошное болото. Переселение шло не только на юг (более-менее развитые культуры на Кавказе и в Средней Азии появляются именно в это время и в прямой связи с этими миграциями), но и на север. Там, в силу естественных причин, осколки ледника сохранялись дольше и часть племён предприняла тщетную попытку «законсервироваться» в привычных условиях (многочисленные их следы на Кольском полуострове нашли независимо друг от друга экспедиции В.Н. Дёмина и Е.С. Лазарева). Очень скоро их отрезало от ушедших на юг собратьев полосой непроходимых снежных тундр. Дальнейшая их судьба не известна, а память о них осталась лишь в преданиях о счастливом племени гиперборейцев.

Часть III.
Живые свидетели.

Я не в горячке ляпнул, что не только в священных текстах, но и во многих других источниках имеются, пусть косвенные, но упоминания легендарных гор! Только, как всегда, те источники, которые я считаю более достоверными, чем все диссертации по истории вместе взятые, у ортодоксальных сторонников академических версий вызовут смех, потому как мои свидетели – это мифы, легенды и сказки.

Согласно древнескандинавским космогоническим представлениям, изложенным в «Эддах», обитаемые миры ограничены непроходимыми ледяными горами, очень хорошо изображёнными на рисунке – что-то это мне напоминает...

Разумеется, весь мировой фольклор перебрать мне не по силам, но в качестве доказательства проанализировать творчество какой-нибудь небольшой народности придётся, дабы не быть голословным. А чтобы самому себе задачу усложнить, выберем-ка мы для исследования этнос от гор далёкий, исторически тяготевший к расселению по берегам рек – русских.

Идея написания данной работы впервые меня посетила, когда я прочёл русскую народную сказку «Хрустальная гора» (уже название говорит обо всём!). Не могу не привести её целиком:

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у царя было три сына.
Вот дети и говорят ему:
- Милостивый государь-батюшка! Благослови нас, мы на охоту поедем.
Отец благословил, и они поехали в разные стороны.
Младший сын ездил, ездил и заплутался; выезжает на поляну, на поляне лежит палая лошадь, около этой падали собралось много всяких зверей, птиц, гадов. Поднялся сокол, прилетел к царевичу, сел ему на плечо и говорит:
- Иван-царевич, раздели нам эту лошадь; лежит она здесь тридцать три года, а мы все спорим, а как поделить - не придумает.
Царевич слез с своего доброго коня и разделил падаль: зверям - кости, птицам - мясо, кожа - гадам, а голова - муравьям.
- Спасибо, Иван-царевич! - сказал сокол. - За эту услугу можешь ты обращаться ясным соколом и муравьем всякий раз, как захочешь.
Иван-царевич ударился о сырую землю, сделался соколом, взвился и полетел в тридесятое государство; а того государства больше чем наполовину втянуло в хрустальную гору.
Прилетел прямо во дворец, оборотился добрым молодцем и спрашивает придворную стражу:
- Не возьмет ли ваш государь меня на службу к себе?
- Отчего не взять такого молодца?
Вот он поступил к тому царю на службу и живет у него неделю, другую и третью.
Стала просить царевна:
- Государь мой батюшка! Позволь мне с Иваном-царевичем на хрустальной горе погулять.
Царь позволил. Сели они на добрых коней и поехали. Подъезжают к хрустальной горе, вдруг, откуда ни возьмись, выскочила золотая коза. Царевич погнал за ней; скакал, скакал, козы не добыл, а воротился назад - и царевны нету! Что делать? Как к царю на глаза показаться? Нарядился он таким древним старичком, что и признать нельзя; пришел во дворец и говорит царю:
- Ваше величество! Найми меня стадо пасти.
- Хорошо, будь пастухом; коли прилетит змей о трех головах - дай ему три коровы, коли о шести головах - дай шесть коров, а коли о двенадцати головах - то отсчитай двенадцать коров.
Иван-царевич погнал стадо по горам, по долам; вдруг летит с озера змей о трех головах:
- Эх, Иван-царевич, за какое ты дело взялся? Где бы сражаться доброму молодцу, а он стадо пасет! Ну-ка, отгони мне трех коров.
- Не жирно ли будет? - отвечает царевич. - Я сам в суточки ем по одной уточке, а ты трех коров захотел... Нет тебе ни одной!
Змей осерчал и вместо трех захватил шесть коров; Иван-царевич тотчас обернулся ясным соколом, снял у змея три головы и погнал стадо домой.
- Что, дедушка, - спрашивает царь, - прилетал ли трехглавый змей, дал ли ему трех коров?
- Нет, ваше высочество, ни одной не дал!
На другой день гонит царевич стадо по горам, по долам; прилетает с озера змей о шести головах и требует шесть коров.
- Ах ты, чудо-юдо обжорливое! Я сам в суточки ем по одной уточке, а ты чего захотел! Не дам тебе ни единой!
Змей осерчал, вместо шести захватил двенадцать коров: а царевич обратился ясным соколом, бросился на змея и снял у него шесть голов. Пригнал домой стадо; царь и спрашивает:
- Что, дедушка, прилетал ли шестиглавый змей, много ли мое стадо поубавилось?
- Прилетать-то прилетал, но ничего не взял!

Поздним вечером оборотился Иван-царевич в муравья и сквозь малую трещину заполз в хрустальную гору; смотрит - в хрустальной горе сидит царевна.

- Здравствуй, - говорит Иван-царевич, - как ты сюда попала?
- Меня унес змей о двенадцати головах; живет он на батюшкином озере. В том змее сундук таится, в сундуке - заяц, в зайце - утка, в утке - яичко, в яичке - семечко; коли ты убьешь его да достанешь это семечко, в те поры можно хрустальную гору извести и меня избавить.
Иван-царевич вылез из той горы, снарядился пастухом и погнал стадо. Вдруг прилетает змей о двенадцати головах:
- Эх, Иван-царевич! Не за свое ты дело взялся; чем бы тебе, доброму молодцу, сражаться, а ты стадо пасешь... Ну-ка отсчитай мне двенадцать коров!
- Жирно будет! Я сам в суточки ем по одной уточке, а ты чего захотел!
Начали они сражаться, и долго ли, коротко ли сражались - Иван-царевич победил змея о двенадцати головах, разрезал его туловище и на правой стороне нашел сундук; в сундуке - заяц, в зайце - утка, в утке - яйцо, в яйце - семечко.

Взял он семечко, зажег и поднес к хрустальной горе - гора скоро растаяла.

Иван-царевич вывел оттуда царевну и привез ее к отцу; отец возрадовался и говорит царевичу:
- Будь ты моим зятем!
Тут их и обвенчали; на той свадьбе и я был, мед-пиво пил, по бороде текло, в рот не попало.

Это безусловный шедевр! Это индикатор глубины народной памяти! Это рассказ, присланный нам из времён Валдайского оледенения! Это не выдумка, а описание реальных явлений. Если в образе хрустальной горы в этой сказке выведен не ледник – тогда что?! Что может обозначать фраза «а того государства больше чем наполовину втянуло в хрустальную гору», как не наступление ледового щита на некогда освоенные человеком земли? И что это за хрусталь, который тает от тепла – «взял он семечко, зажег и поднес к хрустальной горе - гора скоро растаяла»? Хрусталь, равно как и стекло, и самоцветы, и алмазы, и все прочие драгоценные камни в устном творчестве являются коррелятом льда и ничем иным!

Среди стандартного набора сказочного антуража – он, она, многоголовое чудо-юдо – легко читаются аналогии с ведическими преданиями. Мы помним, что в одной из версий гора Меру называлась «сложенной из хрусталя» - поэтому сомнений не вызывает, что она же безымянно фигурирует и в русской сказке. Русская хрустальная гора, как и Меру, вполне подходящее место для прогулок – «Позволь мне с Иваном-царевичем на хрустальной горе погулять». Вполне обитаема она не только по эту сторону, но и по ту – «Поздним вечером оборотился Иван-царевич в муравья и сквозь малую трещину заполз в хрустальную гору; смотрит - в хрустальной горе сидит царевна…». Как на Меру, на ней обитают диковинные животные – «Подъезжают к хрустальной горе, вдруг, откуда ни возьмись, выскочила золотая коза». Разумеется, что даже козы там золотые…

Золотая коза в этой сказке персонаж, хотя и второплановый, но, тем не менее, знаковый. Вообще-то, мировая мифология изобилует золотыми парно- и непарнокопытными от летающего барана, чья шкура станет золотым руном аргонавтов, до бажовского олешка-золотые рожки. Но, как ни странно, опознать золотую козу и даже найти её хозяйку мне не составило труда. Козой в сказке «Хрустальная гора» русские обозвали животное, которое древние греки поэтично именовали Керинейской ланью. Была она золотой с медными ногами, а потому не знала усталости и ни один охотник не мог её выследить и догнать. Удалось это только Гераклу, причём поимка Керинейской лани стала четвёртым его подвигом, наравне, скажем, с пленением адского пса Цербера. Сложность данного деяния заключалась ещё и в том, что Керинейская лань была личным животным и любимицей богини охоты Артемиды.

Артемида с Керинейской ланью (спасибо, Википедия!).

А дальше препарируем родственные связи: Артемида дочь Зевса и Лето, сестра-близнец Аполлона. Резиденция богини Лето и солнцебога Аполлона – блаженная Гиперборея. Гиперборея расположена по ту сторону Рипейских гор. А поскольку мы исходим из предпосылки, что хрустальная гора и Рипеи – это одно и тоже, то и в появлении эллинской Керинейской лани в русской народной сказке нет ничего удивительного! Шах и мат!

Но, несмотря на все перечисленные чудесные свойства, для людей хрустальная гора – чужеродный объект, узнав, что «можно хрустальную гору извести» главный герой тут же пользуется этим, за что получает стандартный набор сказочных поощрений в виде царевны и полцарства. Кстати, аналогичный сюжет имеет венгерская сказка «Король Ледяного королевства». Её главный герой Янош упрашивает Солнце пройти над Ледяным царством, расположенным в некоей гористой местности далеко на севере, после чего ледяные горы тают, а Янош становится королём освобождённых ото льда земель.

«Хрустальная гора» самая показательная, но не единственная русская сказка на «ледниковую» тему. В архаичном варианте сказки «Медное, Серебряное и Золотое царства» у некоего царя повелитель ветра Вихрь похищает жену – царевну Настасью-золотую косу. Разыскивать похищенную матушку отправляются сначала старшие братья, а затем и младший, которого зовут, разумеется, Иваном. Братьев Иван-царевич нагоняет – где бы вы думали? – у подножия стеклянной горы:

…Доехал до стеклянной горы. Стоит гора высокая, верхушкой в небо упёрлась. Под горой – два шатра раскинуты: Петра-царевича да Василия-царевича.
- Здравствуй, Иванушка! Ты куда путь держишь?
- Матушку искать, вас догонять.
- Эх, Иван-царевич, матушкин след мы давно нашли, да на том следу ноги не стоят. Пойди-ка попробуй на эту гору взобраться, а у нас уже моченьки нет. Мы три года внизу стоим, наверх взойти не можем.
- Что ж, братцы, попробую.
Полез Иван-царевич на стеклянную гору. Шаг наверх ползком, десять – вниз кубарем. Он и день лезет, и другой лезет. Все руки себе изрезал, ноги искровянил. На третьи сутки долез он до верху...

Последний абзац очень реалистично описывает картину восхождения на ледник человека, не имеющего альпинистской подготовки и соответствующего снаряжения. Одолев-таки «стеклянную» вершину, Иван-царевич обнаруживает, что жизнь за ней бьёт ключом. Одно за другим проходит он Медное, Серебряное и Золотое царства, в которых стоит матриархат, и правительницы которых предлагают себя Ивану в жёны. Добравшись до владений Вихря, Иван-царевич убивает его в поединке и, забрав мать, возвращается домой, причём правительницы волшебных царств эвакуируют свои владения (по сказке скатывают их в яичко) и уходят вместе с Иваном. Аналогии с античными описаниями Гипербореи опять просто вопиющие: Вихрь – Борей, стеклянная гора – Рипейские горы, волшебные царства – сама Гиперборея; даже царицу Золотого царства зовут вполне по-гречески Елена Прекрасная!

Кроме Ивана-царевича на ту же самую гору взбирается вдовий сын – герой польской сказки «Волшебная гора». На её вершине он ищет волшебную траву, чтобы оживить умершую мать (я, почему-то не упомянул, что на Меру росли волшебные травы, из которых боги получали напиток бессмертия амриту, более известную нам под греческим её именем амброзия – а, вот, даже это пригодилось!). На стеклянной горе обзаводится невестой норвежский Аскелладен – аналог нашего Иванушки-дурачка – из сказки «Принцесса на стеклянной горе». Латышский эпический герой Лачплесис карабкается на алмазную гору – а мы уже неоднократно подчёркивали, что это такой же коррелят льда, как хрусталь и стекло. А эстонцы, вообще, называют все вещи своими именами, не прибегая к ненужным аллегориям и гиперболам. Их Калевипоэг отправляется «к цветущему берегу счастья», который расположен

…за горами ледяными,
За холмами снеговыми…

Далеко на севере, после многотрудного плавания во льдах, обнаруживает блаженную землю кельтский герой Бран. Земля та носит до боли знакомое название – остров Буан! Вот, так – оказывается, предки ирландцев тоже бывали на нашем славном остове Буяне! Причём, не просто бывали, а считали его своей родиной. Кельтские легенды говорят, что ирландцы – племя богини Дану – пришли на Британские острова откуда-то с севера. И как же вытянулись лица сторонников официальных версий и общепринятых точек зрения, когда и эту легенду подтвердила археология, дав однозначное заключение, что, действительно, Великобритания и Ирландия заселялись не с юга, из Европы через Ла-Манш, а с севера. Правда, откуда именно переселились ирландцы в Ирландию нынешняя археология пока не установила, а в предположениях осторожничает. Ну, так, мы-то с вами уже знаем откуда…

Да, что там ирландцы – в волшебной стране Бумба, расположенной за Молочным морем, побывала даже делегация сугубо сухопутного народа, калмыков! Её руководитель Джангар, герой одноимённого калмыцкого эпоса, после визита туда даже добавил к своему званию звучный титул «Молочного моря владыка».

Далее перечислять сказочные произведения, в которых фигурируют стеклянные горы, хрустальные палаты и ледяные избушки не будем – желающие сами без труда отыщут их в любом сборнике сказок – а мы обратимся к другому пласту русского фольклора, к былинам.

Сказки, по мнению официальной науки, это нечто абсолютно несерьёзное, не достойное её драгоценного внимания и представляющее интерес разве только для издателей детской развлекательной литературы. Былины же у догматиков от науки пользуются куда большим авторитетом и считаются более достоверными источниками информации – их собирают, изучают и даже пытаются как-то трактовать в меру своего примитивного сознания. Ну, а то, что в оное сознание не помещается – остаётся за кадром. Как, например, тема нашего маленького исследования. Что же расскажут нам былины?

Былинные персонажи умудряются стать даже христианскими святыми – Илья Муромец канонизирован в 1643 году, как угодник Киево-Печёрской лавры.

Обычно сборники былин так называемого «богатырского цикла» начинаются со Святогора – начнём с него и мы. Святогор образ исключительно архаичный. Исходит он из славянских языческих верований, а потому крайне сложен для традиционалистских трактовок, тупо датирующих время действия былин богатырского цикла Х веком только на основании упоминания в них князя Владимира.

Примечателен Святогор тем, что ни в одной из дошедших до нас былин он не показан сражающимся с каким-то другим богатырём. Среди смертных у него просто нет адекватных соперников. Например, Илью Муромца вместе с конём он запросто может положить в карман. Вместо чуд-юд тягается Святогор с самой Матерью-Сырой Землёй или начинает строить каменный столб до неба. С какой же целью наделён богатырь такой чудовищной силой?

Ответ на этот вопрос утерялся после христианизации Руси, поскольку не вписывался в каноны новой веры. Святогор сам был изначально языческим богом. Функциональное его предназначение заключалось в двух вещах. Во-первых, он хранил стожар – ось, вокруг которой вращаются Земля и Небо: «Землю с Солнцем носил и звёзды держал, и Свет крепил». А, во-вторых, сторожил выход из преисподней, дабы заточённые там силы зла не прорвались в наш мир. Но и расплата за могущество не заставила себя долго ждать – Мать-Сыра Земля перестала держать вес исполина и обитать ему пришлось в горах, от которых он и получил своё прозвище.

В греческой мифологии у Святогора есть аналог – великан Атлант. Он так же выполняет функцию поддержания миропорядка – держит на плечах небосвод. Его массы не выдерживает земля и потому стоит он на горах, носящих название Атласских. Горы те расположены на краю земли, на берегу наружного океана. Перед ними на много дней пути простираются необозримые пустыни, спалённые солнцем (прямо как перед Меру и перед Рипейскими горами!). Единственным достоянием небодержателя является чудесный сад, в котором растёт дерево с золотыми яблоками – чтобы добыть их Гераклу пришлось совершать одиннадцатый подвиг. Свои земные жизни титаны закончили тоже одинаково – они оба окаменели. Можно было бы и тут сказать о полной тождественности Атласских гор с легендарными вершинами, если бы не явная нестыковка в географическом положении. В отличие от последних, Атласские горы расположены не на севере, а на «крайнем западе, там, куда на ночь спускается Солнце». Но спишем этот факт на никудышнее знание древними греками географии.

От Святогора Илья Муромец переймёт меч-кладенец и старшинство среди русских богатырей.

Подлинного имени Святогора мы не знаем, да и прозвище дошло до нас в исковерканном виде. Правильно оно должно звучать как Светогор, так как горы, на которых была его застава, назывались Светлыми. Располагались они на севере, у Студёного моря, поэтому иначе их называли Сиверными. Былины не называют их напрямую ни ледяными, ни, даже, хрустальными, но горный массив, скажем, из каменного угля Светлым наши тонко всё подмечавшие предки вряд ли бы назвали. Так, что их название можно рассматривать как намёк на свойства породы, из которой они состоят. А что за светлая порода может быть на берегу Студёного моря, думаю, понятно!

Доказать это предположение можно и другим путём. Одной из задач Святогора было охранять выход из Подземного царства. Согласно славянским верованиям, располагался он между корней Мирового дерева (того самого пушкинского дуба зелёного).

По космогоническим представлениям наших предков, Мировое дерево представляет собой хребет структурной основы Вселенной. Корни его достигают преисподней, ветви поддерживают небо. Место, где его крона касается небес, обозначено Полярной звездой (а мы помним, что у ариев Полярная звезда сияла над вершиной горы Меру). Выполняет Мировое дерево и роль стожара – оси вращения планеты.

Начальная руна славянского рунического алфавита «Мир» – символическое изображение Мирового дерева – ныне «разветвилась» в кириллическую букву Ж.

Из этих описаний понятно, что произрастать оно может в единственном месте – на Северном полюсе. Более подробно я разбирал это в своих работах «Morituri» и «Обратный билет» и, дабы избежать повторов, адресую заинтересовавшихся к ним. К изложенному там добавлю только, что прообраз Мирового дерева тоже пришёл в славянские верования из ведических. Он гипертрофировался из такого образа, как волшебное дерево Джамбу. Произрастает оно, разумеется, на горе Меру в чудесной роще богов Нанданде и отличается тем, что даёт все мыслимые и немыслимые плоды – этакая мечта селекционера-мичуринца. И чтобы закончить мысль, напомню, что всеплодным было и Древо Познания, росшее в христианском раю, в саду Эдеме, на яблочко с которого соблазнилась Ева.

Держава в левой лапе у Орла символизирует земной шар и в точке полюса увенчана крестом, вытеснившим после христианизации, символ Мирового дерева.

По сути, образ Мирового дерева у славян всего лишь принял часть функций общеарийского образа Мировой горы. Сказалась среда обитания: создатели «Вед» жили у предгорий Гималаев, «Авесты» – на Иранском нагорье, а наши предки обитались, в основном, на равнинах вдоль по руслам рек и визуализировать абстрактное представление о структуре Вселенной им было легче и привычней в виде гигантского дуба. А территориально (Северный полюс) и функционально (хребет Вселенной и ось вращения Земли и небес) Мировое дерево и Мировая гора полностью эквивалентны. Тем более, что образ последней никуда у славян не делся и Мировая гора выведена у них как бел-горюч камень Алатырь.

Алатырь-камень в представлении В. Васнецова.

«Голубиная книга» называет Алатырь-камень «всем камням отец». Это священная скала, которая венчает собой вершину Алатырской горы и закрывает собой вход в преисподнюю – его-то и сторожит Святогор.

Славянская руна «Алатырь» со временем трансформировалась в русскую букву А.

На Алатырь-камне высечены законы Сварога, а сам он обладает магическими свойствами, потому-то так часто и упоминается в заговорах: «На море, на окияне, на острове Буяне есть бел-горюч камень Алатырь, никем не ведомый, под тем камнем сокрыта сила могучая, и силе той нет конца». В одном из источников напрямую говорится, что Алатырь расположен в Рипейских горах – данная версия даже вошла в Википедию, хотя, узнав, что исходит она от волхва Буса Кресеня, он же А. Асов, он же А.И. Барашков, я несколько насторожился. Но, думаю, даже без участия Александра Игоревича, аналогии разглядеть мы сумеем: горная гряда Меру – Хара Березайти – Светлые горы и её главная вершина, соответственно, Мандара – Хукарья – Алатырь.

Частенько езживал на гору Алатырскую и Илья Муромец. С нечистью не бился, а подвиги совершал, в основном, постельные. Прижил с тамошней бабёнкой сына Сокольника. В былине «Илья Муромец и Сокольник», повествующей о встрече Ильи с уже взрослым своим сыном, Сокольник, сначала отцом не узнанный, так рассказывает откуда прибыл он на Русь:

…Я от моря-то морюшка Студёного,
От того-то от камня Алатырского…

Имя матери Сокольника сказители былин, дабы не навлечь на себя гнев церковных властей, предпочитали не называть. Дошло до нас лишь её прозвище, но и оно посвящённым скажет многое: Златогорка – женщина с золотой горы! А золотая гора – это эпитет Меру!

А да ко тому было ко морю, морю синему,
А ко синему как морю, как морюшку Студёному,
Ко тому было ко камушку Латырю,
А ко той как бабы да ко Златыгорки,
А к ней гулял-ходил удалой ведь добрый молодец,
А по имени старой казак Илья Муромец.
Он ходил-гулял Илеюшка к ней двенадцать лет,
Он ведь прижил ей чадышко любимоё…

Называть Златогорку по имени после прихода христианства стало «неполиткорректно» по той простой причине, что она была языческой богиней. Полностью имя её звучит как Майя Златогорка. По славянской божественной генеалогии она была дочерью Святогора и первой женой Дажьбога, от которого родила сына – бога календарного цикла Коляду (от него пошли «календарь» – дар Коляды и «колядки» – праздничные песнопения с целью вымогательства, ныне исполняемые, как правило, накануне Рождества Христова). Сама Майя Златогорка была богиней лета – изображали её с золотыми косами, символизирующими спелые колосья. А теперь ещё раз вспомним, что греческая богиня Лето, мать Аполлона и Артемиды, жила на севере, за Рипейскими горами, в Гиперборее! Сколько ещё нужно привести совпадений, чтобы доказать, что всё это одно и тоже!

Но продолжаем про лёд… В «Скоморошине про льдину» описывается нетающая морская льдина таких размеров, что на ней умещается целый город под названием Туес:

Во стольнём во городе во Туесе,
За сильней стеной было за жорновом,
Серьди было моря ище синего,
Была тут-де льдина нонь великая,
На ей был городовоёт хозяин-от,
Нековды эта льдина-та не таела.

Далее скоморошина забавно повествует о событиях, развернувшихся в городе Туесе после того как льдина всё же растаяла. Окрашены они в юмористические тона, преподносятся как «война золовок», но сквозь них отчётливо просматривается ужас людей, погибающих в потопе и убивающих друг друга ради места в корабле. Я, наверно, уже утомил всех гиперборейскими параллелями, но и обитаемый айсберг из «Скоморошины о льдине» имеет аналог в греческих мифах. Согласно им, близнецы Аполлон и Артемида были рождены богиней Лето на плавающем (!) острове Делос. И лишь после этого знаменательного события он «стал на якорь» в Эгейском море.

В былине «Соловей Будимирович», в версии Кирши Данилова, фигурирует город изо льда, откуда прибывает гость торговый Соловей Будимирович (не путать с разбойничавшим в наших краях Соловьём Одихмантьевичем!):

Из-за моря, моря синего,
Из глухоморья зеленого,
От славного города Леденца,
От того-то царя ведь заморского
Выбегали, выгребали тридцать кораблей,
Тридцать кораблей и един корабль,
Славного гостя богатого
Молода Соловья сына Будимировича.

Н.К. Рерих «Город Леденец» - декорация к опере «Сказка о царе Салтане».

Название Леденец происходит не от сосучей конфеты, а от слова лёд и плывёт Соловей Будимирович в Киев из-за моря Студёного как раз с острова Буяна. Интересно, что Ледяные города, как самостоятельные персонажи фигурируют в сказках и вполне южных народов – болгар, сербов и хорватов. А в архаичной версии былины о незаслуженно забытом ныне витязе Михайле Потыке упоминается целое Леденецкое королевство, в котором правит Леденецкий король (венгерскую сказку той же тематики «Король Ледяного королевства» мы упоминали чуть выше!).

Примеры можно приводить и приводить – и несть им числа! Что, уж, говорить, если образ Мировой горы умудрился просочиться даже в христианство. Анонимный христианский апокриф «О всякой твари» сообщает: «Есть в окияне столп [гора], зовётся Адамантин [алмаз]. Глава же ему до небеси». Как всё знакомо – гора из драгоценных камней посреди океана, вершиной касающаяся неба. А главный языческий праздник славян вообще без купюр вошел в годовой круг православных праздников, уступив место разве только самой Пасхалии. Празднуем мы его на следующее воскресенье после Пасхи, а называем тем же именем, что и в дохристианские времена – Красная горка. «Красная» не потому, что кумачёвая, а потому, что красивая. Ну, а что за «красивую горку» чествовали наши предки и нам завещали, теперь, надеюсь, понятно. Как понятно должно стать, почему в русском языке слово «горний» означает не просто нечто находящееся наверху, а, прежде всего, духовно-возвышенное, небесно-божественное…

Есть ли смысл перепечатывать сюда далее выдержки и цитаты? Думаю, что нет. Для того, кто уверен, что народная память способна зафиксировать и пронести сквозь тысячелетия какое-то неординарное событие или явление, достаточно будет и того, что уже привлечено в качестве живых свидетельств. А тех, кто считает собственных предков недоумками, не способными запомнить собственные имена, не убедят и все книги мира. Но это уже каждый выбирает для себя сам, кем себя числить – потомком гениев или отпрыском дегенератов…

Эпилог

Один из моих критиков, оставив пространный комментарий к моей статье «Morituri», в конце, словно сбросив тяжелое наваждение, воскликнул: «Черт возьми, взрослые серьезные люди, а чем занимаемся!». Хотелось бы спросить: а чем мы занимаемся? Или есть что-то постыдное в том, что я телевизионному шедевру под названием «Дом-2» предпочитаю чтение сказок и былин? Или более достойное занятие водку хлестать?

Сформулируем вопрос по-другому. Вот, прочитали вы мою статью – о чём она?! О чём я тут перед вами многостранично распинался?

О сказках – ответ неверный… О «Ригведе» и «Авесте» – не угадали… О легендарных горах – опять нет! А о чём же тогда?

А беседовали-то мы с вами о погоде… Вернее, о климате. А если совсем точно, то мы обсуждали сведения об изменении климата, зафиксированные в устных и письменных памятниках арийских народов.

Мы выяснили, что в этих памятниках, ставших частично священными текстами, частично фольклорными произведениями, частично героическими эпосами отражены процессы, протекавшие во время последнего оледенения (так называемого Валдайского). Ледниковый щит послужил прообразом легендарных гор – Меру, Хара, Каф, Рипеи, Алатырь – не существующих ныне на карте. Имеющихся данных оказалось достаточно, чтобы локализовать место их расположения – водораздел Северного Ледовитого океана. Произведённая реконструкция была подтверждена данными астрономии, гляциологии, геоморфологии и прочими объективными науками.

Всё, что осталось от легендарных гор…

Таким образом, мы получили доказательства, что, как минимум, 10 тысяч лет назад наши предки уже располагали таким интеллектуальным и творческим потенциалом, какой позволяет сделать вывод о наличии цивилизации. Кроме того, без последнего условия они не смогли бы обеспечить преемственность передачи зафиксированных сведений через века и поколения. В результате, до наших дней ментальных следов той цивилизации дошло гораздо больше, чем материальных. Современная официальная история полностью игнорирует первые, предпочитая делать свои построения исключительно на вторых. Соответственно, полноценной наукой она считаться не может. Станет она ей лишь тогда, когда научится органично работать и с теми, и с другими. А пока, к сожалению, то, что выдают нам за историю остаётся сборником бородатых анекдотов, набором колотых горшков и дыркой от бублика…

В. Орлов
альпинист-теоретик

Горная фантазия равнинных обитателей-2

Вы наверно уже догадались, что цифра 2 в названии этой статьи указывает на то, что она является неким продолжением моей работы «Горная фантазия равнинных обитателей», ранее опубликованной на этом сайте. Спешу предупредить, что тем, кто не знаком с первой моей «Горной фантазией…», этот материал будет малопонятен и скучен. А потому, в целях экономии вашего трафика, советую либо сначала ознакомиться с первой «Горной фантазией…», либо, не читая дальше, перейти на какую-нибудь более интересную для вас страничку, благо на нашем сайте их полным-полно.

Ознакомившиеся с моими посильными соображениями, высказанными в предыдущей «Горной фантазии…», читатели вспомнят, надеюсь, что там я доказываю следующее:
1. легендарные горы – ведическая Меру, авестийская Хара Березайти, исламская Каф, античные Рипеи, славяно-языческий Алатырь – имели вполне реальный прототип;
2. на основе описаний – картины звёздного неба, розы ветров, рек, берущих на них своё начало – прообраз данных гор можно локализовать на приполярном участке водораздела Северного Ледовитого океана;
3. предполагаемое их местоположение точно совпадает с геоморфологическими образованиями, сформированными фронтом ледникового щита времён Валдайского оледенения, имевшего место 80 – 10 тысяч лет назад;
4. именно ледник нашёл отражение в образах легендарных гор и прочих – хрустальных, стеклянных, изумрудных, алмазных, самоцветных – «волшебных» возвышенностей, фигурирующих в фольклорных произведениях практически всех народов Евразии;
5. способность народной памяти зафиксировать на тысячелетия подобные явления говорит о том, что сроки начала нашей цивилизации должны быть сдвинуты к границе плейстоцена и голоцена, то есть, как минимум к 9600 году до Рождества Христова.

В качестве обоснования моих умозаключений я привожу в первой «Горной фантазии…» достаточное на мой взгляд количество ссылок на «Ригведу», «Авесту», «Коран», труды античных историков и географов, многочисленные произведения фольклора. Однако, за бортом моего повествования осталось несоизмеримо больше примеров, достойных цитирования, которые я решил оформить в этакий постскриптум.

А поскольку эта работа носит «лоскутный» характер, собрана из разрозненных фрагментов, я решил не объединять их в единое повествование, а так и оставить в виде отдельных заметок, связанных не стилистикой, а смыслом. Надеюсь, что даже по отдельности каждая из них станет убедительным аргументом в пользу моей гипотезы.

***

Чем больше работал я над темой легендарных гор, тем больше убеждался, что они присутствуют в фольклоре практически любого народа Евразии – арийского и неарийского, обитающего на севере и на юге, существующего ныне и уже не существующего. Их описание есть уже в самом древнем (разумеется, после божественных Вед) литературном памятнике – шумеро-аккадском эпосе о Гильгамеше.

Шумеры – народ сам по себе более чем загадочный. В конце IV тысячелетия до нашей эры они неизвестно откуда появляются в низовьях Евфрата. Своей родиной, как впрочем, и прародиной всего человечества, шумеры считают некий остров Дильмун, ныне абсолютно безосновательно отожествляемый с Бахрейном.

Местным семитским племенам пришельцы чужды во всех планах – и в этническом, и в культурном, и в лингвистическом. Семитов шумеры, пользуясь цивилизационным и военно-техническим превосходством, громят, загоняют кого в горы, кого в пустыню и занимают плодородное междуречье Тигра и Евфрата.

Месопотамия времён шумеров.

К моменту максимума шумерской цивилизации доминирующую роль в регионе начинает играть правящая династия города Урук, который в «Библии» будет выведен как Эрех. Видимо, при «поддержке» правителей Урука из разрозненных сказаний, принесённых ещё с легендарной прародины, оформляется эпос о Гильгамеше, якобы царствовавшем в Уруке в конце XXVII – начале XXVI веков до Рождества Христова.

Гильгамеш.

Легендарные горы в эпосе о Гильгамеше носят имя Машу. За ними расположена страна богов – туда отправляется Гильгамеш после смерти своего друга Энкиду, чтобы узнать у богов смысл бытия и секрет бессмертия.

…Он слыхал о горах, чье имя – Машу,
Как только к этим горам подошел он,
Что восход и закат стерегут ежедневно,
Наверху металла небес достигают,
Внизу – преисподней их грудь достигает,
Люди-скорпионы стерегут их ворота:
Грозен их вид, их взоры – гибель,
Их мерцающий блеск повергает горы –
При восходе и закате Солнца они охраняют Солнце,
Как только их Гильгамеш увидел –
Ужас и страх его лицо помрачили…

Очень похоже на описания горы Меру. Перед горами Машу, как и перед Меру, на много дней пути раскинулась пустынная степь. Сам Гильгамеш описывает эту местность так:

Я скитался долго, обошел все страны,
Я взбирался на трудные горы,
Через все моря я переправлялся,
Сладким сном не утолял свои очи,
Мучил себя непрерывным бденьем,
Плоть свою я наполнил тоскою,
Не дойдя до хозяйки богов, сносил я одежду,
Убивал я медведей, гиен, львов, барсов и тигров,
Оленей и серн, скот и тварь степную,
Ел их мясо, их шкурой ублажал свое тело…

Если бы в этом фрагменте Гильгамеш упомянул ещё и мамонта, то мы имели бы полный список основных представителей плейстоценовой фауны, обитавшей в приледниковой зоне. Их шкурами Гильгамеш не просто одевает, а «ублажает» своё тело. Понимать это надо так: по мере приближения к леднику ему приходилось одеваться всё теплее и теплее и комфортно себя он почувствовал только в меховой одежде.

В отличие от персонажей других сказок и мифов, пытавшихся вскарабкаться на «хрустальные» и «стеклянные» горы, Гильгамеш преодолевает горы Машу нетрадиционным способом: он проходит на другую сторону через длинный тоннель.

…Человек-скорпион уста открыл и молвит,
вещает он Гильгамешу:
«Никогда, Гильгамеш, не бывало дороги,
Не ходил никто еще ходом горным:
На двенадцать поприщ простирается внутрь он:
Темнота густа, не видно света -
При восходе Солнца закрывают ворота,
При заходе Солнца открывают ворота,
При заходе Солнца опять закрывают ворота.
Выводят оттуда только Шамаша боги,
Опаляет живущих он сияньем,
Ты же – как ты сможешь пройти тем ходом?
Ты войдешь и больше оттуда не выйдешь!»

Упомянутый в этом отрывке Шамаш – это шумерский бог Солнца. Что вполне естественно – а кто ещё может обитать по ту сторону легендарных гор, в Гиперборее, как не солнцебог? А Шамаш его зовут или Аполлон – дело десятое…

12 поприщ по шумерской системе мер расстояний составляет около 20 километров. Тоннель такой длины запросто мог образоваться внутри ледника в результате, скажем, размывания его потоком воды. Мне вспомнился эпизод из мультфильма «Ледниковый период», где герои оказываются именно в таком тоннеле, желая срезать путь. Знаком был этот путь и древним грекам. Они оставили нам описания высокой сводчатой пещеры, через которую протекает мощный поток. Эта пещера носит название Планкты. Через неё проплывали (и чуть там не угробились) аргонавты на обратном пути из Колхиды. А поскольку геологического образования, даже отдалённо Планкты напоминающего, в Европе нет, нам ничего не остаётся, как принять одну из двух мыслей: либо, что это выдумка от и до, либо, что это отражённое в мифах описание внутриледникового тоннеля, промытого водой.

Выйдя на свет божий Гильгамеш оказывается в саду из окаменевших деревьев:

…На двенадцатом поприще свет появился,
Поспешил он, рощу из каменьев увидев:
Сердолик плоды приносит,
Гроздьями увешан, на вид приятен.
Лазурит растет листвою
Плодоносит тоже, на вид забавен.
Гильгамеш, проходя по саду каменьев,
Очи поднял на это чудо.

Лезем в Википедию:

Лазурит (ляпис-лазурь) – непрозрачный блестящий минерал натурального насыщенного тёмно-голубого цвета. Иногда на нём встречаются небольшие искристые крапинки серебристого или золотистого цвета (пиритовые включения). По составу алюмосиликат с присутствием серы (пирита). Халцедон – полупрозрачный минерал, скрытокристаллическая тонковолокнистая разновидность кварца. Полупрозрачен или просвечивает в краях, цвет самый разный, чаще от белого до медово-жёлтого. Образует сферолиты, сферолитовые корки, псевдосталактиты или сплошные массивные образования. Имеет много разновидностей, окрашенных в различные цвета: красноватый (сердолик), зеленоватый (хризопраз), голубоватый (сапфирин) и другие. Используется в изготовлении ювелирных изделий как поделочный камень. Полосчатый халцедон, состоящий из отличающихся по оттенку, прозрачности и плотности слоёв, называется агатом. Из однородных или параллельно-полосчатых участков агата с древнейших времён вытачивали многослойные рельефные художественные изображения, (глиптика).

Как не сложно понять из приведённой справки, оба минерала без труда могут быть коррелятами льда, а Гильгамеш попал, скорее всего, не в каменный лес, а в оледеневший.

Как мы помним, сразу за Меру/Рипейскими горами начинался океан. А потому нечего удивляться, что и Гильгамеш оказывается на берегу какого-то моря:

Сидури – хозяйка богов, что живет на обрыве у моря,
Живет она и брагой их угощает:
Ей дали кувшин, ей дали золотую чашу,
Покрывалом покрыта, незрима людям.
Гильгамеш приближается к ее жилищу,
Шкурой одетый, покрытый прахом…

Здесь кончается обитаемая земля, человеческие владения, мир живых. Дальше, за морем, за водами смерти, на расстоянии шести недель пути, уже лежит шумерский вариант Гипербореи, блаженная обитель богов, не доступная смертным:

Хозяйка ему вещает, Гильгамешу:
«Никогда, Гильгамеш, не бывало переправы,
И не мог переправиться морем никто, здесь бывавший издревле,
Шамаш-герой переправится морем –
Кроме Шамаша, кто это может?
Трудна переправа, тяжела дорога,
Глубоки воды смерти, что ее преграждают.
А что, Гильгамеш, переправившись морем,
Вод смерти достигнув, ты будешь делать?»

Но герой на то и герой, чтобы вершить невозможное. С помощью корабельщика Уршанаби он переправляется через море и оказывается в обители богов. Умершего друга вернуть к жизни у него не получается, но от своего бессмертного предка Утнапишти он получает утешение и в качестве дара цветок, дающий вечную молодость, который, впрочем, теряет по дороге домой. Заканчивается эпос тем, что Гильгамеш подходит к родному Уруку, любуется его стенами и понимает, что законы жизни непреодолимы, что каждый человек смертен и надо наслаждаться каждым отведённым тебе мгновением.

К слову, о приятеле Гильгамеша Энкиду, из-за которого тот пустился в столь опасный путь. Типчик это ещё тот. В эпосе он предстаёт как дитя природы и противопоставляется городскому жителю Гильгамешу. Внешность у него достаточно дикарская:

…Шерстью покрыто все его тело,
Подобно женщине, волосы носит,
Пряди волос как хлеба густые;
Ни людей, ни мира не ведал…

Энкиду.

…Муж тот с Гильгамешем сходен обличьем,
Ростом пониже, но костью крепче...

Манеры его соответствуют облику:

Вместе с газелями ест он травы,
Вместе со зверьми к водопою теснится,
Вместе с тварями сердце радует водою…

Занимается Энкиду тем, что досаждает пастухам, нападая на их стада. Именно из их жалобы Гильгамеш впервые слышит о диком разбойнике:

«Некий есть муж, что из гор явился,
Во всей стране рука его могуча,
Как из камня с небес, крепки его руки!
Бродит вечно по всем горам он,
Постоянно со зверьем к водопою теснится,
Постоянно шаги направляет к водопою.
Боюсь я его, приближаться не смею!
Я вырою ямы – он их засыплет,
Я поставлю ловушки – он их вырвет,
Из рук моих уводит зверье и тварь степную,
Он мне не дает в степи трудиться!»

Несмотря на звериный облик и повадки, Энкиду на примере эффективной борьбы с расставленными против него ловушками демонстрирует развитой интеллект. И половую совместимость с самками вида Homo sapiens: Гильгамеш подсылает к Энкиду шлюху, которая после недельных утех приводит лесное чудо в Урук. Оказавшись в непривычных для себя условиях, Энкиду становится беспомощным, как ребёнок:

На хлеб, что перед ним положили,
Смутившись, он глядит и смотрит:
Не умел Энкиду питаться хлебом,
Питью сикеры обучен не был.

Однако, постепенно цивилизация берёт своё: помытый, постриженный, причесанный и одетый в одежду Энкиду становится «подобен людям». Нечеловеческую его силу используют для охраны пастушьих стад, которые он сам недавно грабил, а, впоследствии в военных целях:

…Боевой топор он поднял рукою,
Выхватил из-за пояса меч свой,
Гильгамеш поразил его в затылок,
Его друг, Энкиду, его в грудь ударил;
На третьем ударе пал он,
Замерли его буйные члены,
Сразили они наземь стража, Хумбабу…

Конечно, немного не по-рыцарски – вдвоём на одного – но мы сейчас не об этом. А о том, кем же был Энкиду? Ответа я вижу два. Первый, что это такой же Homo sapiens, цивилизационно стоящий на несколько ступеней ниже жителей Урука. А второй, что это гоминид, представитель другого вида человечества. Тот же неандерталец, в конце концов. И хотя тут я противоречу собственной позиции об отсутствии продуктивного взаимодействия между неандертальцами и сапиенсами, можно предположить некое исключение. Нет ничего невозможного в том, что бабой, жрачкой и алкоголем Гильгамешу удалось приручить реликтового гоминида и успешно использовать для своих прагматичных целей. Но тогда получается, что прототип Гильгамеша жил не в XXVII веке до нашей эры, а в XXIII тысячелетии до Рождества Христова, когда возможность такой встречи ещё была.

Часть 2.

Обоснованные сомнения вызывают у меня и годы жизни другого величайшего героя древности Геракла. Но о Геракле чуть позже, а пока пояснение…

В предыдущей «Горной фантазии…» я привёл огромное количество ссылок на древнегреческих авторов и, на первый взгляд кажется, что античную тему этим можно было бы и завершить. Но, в той работе я сознательно цитировал только авторские работы, каковым нынешняя официальная наука имеет склонность более-менее доверять – всяких там геродотов-страбонов-лукианов. А огромный пласт мифов я столь же сознательно оставил без внимания, дабы не быть вновь обвинённым в использовании сомнительных источников. А как раз в мифах-то информации про Рипейские горы, обитель северного ветра Борея и блаженную страну Гиперборею содержится не в пример больше.

Гиперборея начинает упоминаться в эллинских мифах с момента делёжки между богами, во главе с Зевсом, и титанами, возглавляемыми Кроном, власти на Олимпе. Из капель крови поверженных титанов и народился народ гиперборейцев.

Когда боги в ходе многовековой войны – титаномахии – одолели своих оппонентов, то папу Крона, усыпив вечным сном, Зевс упрятал на северный край земли, на самый дальний остров в океане, который стал называться Кронидским – мы его называем Северным Ледовитым. Остальных побеждённых, в массе своей, Зевс загнал в Тартар, а тех, кто активного сопротивления не оказывал, сослал кого куда.

Титаниде Лето (в латинской транскрипции Латоне) местом ссылки определили Гиперборею. На дорожку её изнасиловали, поэтому в Гиперборею она прибыла уже беременной и поселилась от глаз подальше на плавучем острове (айсберг?), который дрейфовал в местах «где никогда не заходит Солнце» (полярный день?). На этом острове Лето родила близнецов: Артемиду – богиню луны и охоты – и Аполлона – солнцебога и покровителя искусств и наук.

Артемида и Аполлон (последний вам лучше знаком по сторублёвой купюре).

После этого события плавучий остров «бросил якорь» в Эгейском море и стал островом Делос, а Лето, Артемида и Аполлон обосновались в Гиперборее и стали считаться её покровителями. Кстати, на Делос даже в исторически обозримые времена на праздник нового урожая прибывали посланцы гиперборейцев с дарами здешнему святилищу Аполлона. Традиция оборвалась по дурости делосцев, когда однажды те мужскую часть гиперборейской делегации перебили, а женскую перенасиловали. Благородные гиперборейцы слали дары ещё несколько веков, но уже доставляли их не сами, а передавали до Делоса по цепочке дружественных племён.

Знавала Эллада не только официальные делегации из Гипербореи, но и иммигрантов. Например, племя феакийцев не сомневалось в своём гиперборейском происхождении. По бытующему у них преданию, их привёл от крайних пределов земли, из Гипербореи пассионарный предводитель Навсифой. Его имя переводится, как «Быстрый корабельщик». Славу своего вождя не уронил и остальной народ – среди эллинов феакийцы, действительно, слыли лучшими корабельщиками. Проживали феакийцы на острове Схерия, который идентифицируют как Корфу.

Домой, в Гиперборею, Аполлон летал на колеснице, запряжённой лебедями, каждые 19 лет. Вообще, летательные способности были одной из характерных черт гиперборейцев. Причём, они были готовы даже поделиться секретами левитации – например, Персей спутешествовав в Гиперборею, обзавёлся крылатыми сандалиями, что позволило ему захватить господство в воздухе во время боя с Медузой-горгоной.

Персей убивающий Медузу-горгону («благородный» герой не погнушался зарубить слабую женщину во сне; к тому же, на тот момент Медуза была беременной – из-за этих фактов голову Медузы сделали одним из своих символов воинствующие феминистки).

А его правнук по земному родословию, Геракл, даже получил эпитет Гиперборейский. О путешествиях Геракла в гиперборейские края мифы упоминают вскользь, однако, сомневаться, что он там побывал, нет оснований.

Геракл и Афина.

Так, четвёртым заданием Геракла стала поимка Керинейской лани (в русской сказке «Хрустальная гора» она будет фигурировать как «золотая коза»). Керинейская лань была золотой с медными ногами, а потому не знала усталости и ни один охотник не мог её загнать. Кроме того, она была личным животным и любимицей Артемиды, а потому, когда Геракл вспугнул её и погнался за ней, она бросилась под защиту своей хозяйки, на север, в Гиперборею. Туда-то она и привела сына Зевса. По поводу лани у Геракла с Артемидой состоялся малоприятный разговор, во время которого беспощадная охотница целилась в героя из своего смертоносного, не ведающего промаха лука. Однако, узнав, что таким способом он искупает убийство своих детей, Артемида смягчилась и разрешила сносить лань в Грецию, показать в качестве доказательства.

Тем же маршрутом гнал герой и Эриманфского вепря во время следующего подвига. Поняв, что в прямой схватке ему не одолеть гигантское хрюкающее чудовище, Геракл погнал его на север, в горы, где кабан попросту увяз в снегу. Что это были за снежные вершины, мифы напрямую не говорят, но что-то мне подсказывает, что это были Гиперборейские горы – хорошо нам известные Рипеи.

Готовясь осуществить одиннадцатый подвиг – добыть золотые яблоки из сада Гесперид – Геракл опять отправляется в предгорья Рипеев, на берега текущей с них легендарной реки Эридан (это в неё свалился Фаэтон), чтобы спросить у нимф этой реки, где расположен искомый сад. Нимфы в географии оказываются прекрасно осведомлены, поскольку Эридан это не какой-нибудь ручеёк, а серьёзный водный поток, впадающий на западе Европы в океан. А сад Гесперид, как раз, и находится на берегу того океана.

Нынешние толкователи навязывают мнение, что под именем Эридан в преданиях фигурирует река По. Но, во-первых, По течёт не на запад, а в прямо противоположном направлении; во-вторых, ни в какой океан она не впадает; а, в-третьих, характерной особенностью Эридана было обилие янтаря, что указывает на его локализацию в районе нынешнего Балтийского моря. Напомню, что во времена ледника Балтийское море морем ещё не было. Его формирование началось 17-15 тысяч лет назад, когда в безымянной расщелине на месте будущего моря образовалось пресноводное ледниковое озеро. Около 13 000 года до нашей эры в это озеро произошёл прорыв океанских вод – в результате оно стало солёным, но осталось озером. В таком виде, как озеро Анцилус, оно просуществует три тысячи лет и лишь после 9500 года до нашей эры, во время массового затопления территорий, вызванного стремительным таянием ледника, примет примерно такой вид, в каком мы знаем его сейчас.

Двойной чертой обозначена граница Валдайского ледника – не вдоль неё ли нёс свои воды мифический Эридан?

Логично, что талая вода накапливалась не только во внутриледниковых кавернах, давая начало новым морям, но и в гораздо больших количествах конденсировалась на его фронтальной поверхности, скапливаясь в гигантские водоёмы у его подошвы (отголоски этого вошли во все описания легендарных гор, подчёркивающих, что они окружены океаном: «Гору-ось окружает со всех сторон великий океан, разделяющий, словно пояс вокруг земли, полусферы богов и демонов»). По мере таяния ледника и накопления воды эти водоёмы сливались друг с другом и устремлялись потоками туда, где уровень почвы был ниже. В континентальной Европе у них был единственно возможный путь – на запад. Во-первых, как установил Л.Н. Гумилёв (я цитировал это в предыдущей «Горной фантазии…») ледник прирастал именно с запада за счёт влаги атлантических циклонов, то есть его масса в западной части была значительно выше, соответственно, почва была вдавлена сильнее. А, во-вторых, путь водным массам на восток закрывали Средне-русская и Смоленско-московская возвышенности, а на юг – сплошная стена гор: Карпаты, Судеты, Рудные, Альпы, Арденны, Пиренеи (это вы можете установить сами, безо всякого Гумилёва, одним взглядом на физическую карту Европы). По долине, образованной с юга перечисленными горными массивами, а с севера фронтом ледника, вымывая на своём пути к Атлантическому океану русло будущего Ла-Манша, и хлынула река талой ледниковой воды, которую древние греки знали как Эридан.

Поток Эридан мог течь только на запад – туда до сих пор текут все реки севера континентальной части Европы.

Моя версия более соответствует описаниям Эридана, чем потуги съассоциировать его с рекой По. Если принять, что Эридан – это приледниковый поток, канувший в лету вместе с самим ледником, его порождавшим, то сходится абсолютно всё. Это, соответствующая описаниям, мощная водная артерия, протянувшаяся вдоль фронта ледникового щита (Рипейских/Гиперборейских гор), берущая начало в Рипейских горах (питаемая за счёт таяния ледника), впадающая на западе в океан и пересекающая в своём течении территории богатые янтарём.

Но мог ли Геракл быть ровесником Валдайского оледенения? Именно с этого вопроса я и начал этот раздел.

Ни по одним данным быть такого не могло. Время жизни Геракла я попытался определить исходя из объективных предпосылок. А они таковы: археологическими исследованиями установлено, что та Троя, осаду которой описывает «Илиада» (выражаясь учёными археологическими терминами Троя-7а), была взята штурмом и сожжена между 1250 и 1200 годами до нашей эры. А Геракл вместе с будущим отцом главного героя Троянской войны Ахилла Пелеем принимал участие в походе аргонавтов. Таким образом, минус 10 лет осады, минус возраст Ахилла на момент начала войны (около 20 лет), минус возраст самого Пелея на момент отплытия «Арго» (тоже около 20 лет), получается, что они с Гераклом жили около 1300 года до нашей эры. Мои расчёты подтвердились Паросской таблицей, согласно которой Геракл основал олимпийские игры как раз в 1300 году до Рождества Христова. Над развиваемой мною концепцией нависла тень позорного краха, ибо «для того, чтобы доказать теорию необходимо множество аргументов, а для того, чтобы её опровергнуть – достаточно одного».

Но популярный киножурнал времён моего хулиганского детства «Хочу всё знать» не для того учил меня не пасовать перед подобными преградами, чтобы я сейчас закрыл тему и больше бы к ней не возвращался. Пелей и аргонавты – всего лишь незначительный эпизод в преданиях о Геракле, который, скорее всего, был к «Аргонавтике» притянут за уши. Ну, не мог сильнейший боец тогдашней Греции никак не проявить себя в составе экипажа «Арго» (а тем более дезертировать на первой же остановке)! Расходится приведённая хронология и с показаниями «отца истории». По Геродоту, Геракл и Тезей ходили войной на амазонок около 1500 года до нашей эры. А двести лет прожить, чтобы успеть и там, и там не по силам даже сыну Зевса.

Но это не значит, что Геракла не существовало, а его подвиги чистая фантазия. Геракл определённо был в реальности – просто, этот образ вобрал в себя черты нескольких прототипов, живших в разное время, но похожих друг на друга своими делами. Ведь, сколько бы не сменилось политических систем и экономических формаций, есть вещи, которые останутся непоколебимыми пока стоит мир. Например, понятие подвига. Богиня Афина тому же Гераклу сказала, что подвиг – это любое полезное людям дело (а она, наверно, не зря была богиней мудрости!). И подвиг останется подвигом вне зависимости от того, совершён он десять тысяч лет назад или сегодня утром!

...Время эти понятья не стерло,
Нужно только поднять верхний пласт,-
И дымящейся кровью из горла
Чувства вечные хлынут на нас. Ныне, присно, во веки веков, старина,-
И цена есть цена, и война есть война,
И всегда хорошо, если честь спасена,
Если другом надежно прикрыта спина. Чистоту, простоту мы у древних берем,
Саги, сказки из прошлого тащим,
Потому что Добро остается Добром -
В прошлом, будущем и настоящем. (В.С. Высоцкий).

Но, мы отвлеклись! Вглядимся же, так сказать, в мысленные портреты других современников сына Зевса…

И анализ первого же подвига Геракла убедительно показывает, что в нынешнюю климатическую эпоху, в голоцене, он не мог быть совершён. В ходе первого своего деяния, как все, надеюсь, помнят, Геракл убивает Немейского льва.

Схватка Геракла с Немейским львом.

Последнего мифы описывают как гигантского льва с невероятно твёрдой шкурой, которую не могло пробить тогдашнее оружие. Жил он в гористой местности на северо-востоке Пелопоннеса, опустошая значительную территорию между городами Немеей и Микенами.

Арголида – местность, где обитал Немейский лев.

Самый примечательный факт, который донесли до нас мифы, это то, что в качестве убежища он использовал пещеру с двумя выходами. Всё перечисленное даёт основания сделать вывод, что в мифах описан ныне вымерший пещерный лев.

Скелет пещерного льва…

…и его реконструкция в соотношении с человеком ростом 175 см.

Пещерный лев (Panthera leo spelaea) считается самым крупным представителем семейства кошачьих. Для сравнения, вес современных нам африканских львов не превышает 300 килограмм, тогда как самцы пещерного льва весили в среднем по полтонны. Появились пещерные львы 300 000 лет назад и в эпоху плейстоцена широко распространились по всей Европе и Сибири. Во времена оледенений, когда, казалось бы, всё живое должно было под напором ледника отступать в тёплые края, пещерные львы, напротив, значительно продвигались на север. Это я рассматриваю как лишнее доказательство того, что приледниковые зоны были богатой кормовой базой, где было чем поживиться столь крупным хищникам. Но, раз так, то, получается, что для первобытных человеческих охотничьих общин (их я разбирал в первой «Горной фантазии…») пещерные львы были основными конкурентами за пищу. Чем не повод для того, чтобы люди запечатлели их в своих сказаниях?

Длина клыков «естественного конкурента» человека достигала 8 сантиметров…

Вымер пещерный лев, как и прочие представители плейстоценовой фауны, около 10 000 лет назад. Причём, последний очаг обитания его европейского подвида дотлевал именно на Балканах. Долго ли, коротко ли, длился этот процесс сказать трудно. В любом случае, схватка Геракла (или человека, ставшего одним из прототипов собирательного образа Геракла) с Немейским пещерным львом не могла состояться позднее 9600 года до нашей эры.

И ещё… Обратим внимание, что из 12 подвигов Геракла десять как-то связаны с животными: I подвиг – убийство Немейского льва, II – убийство некоего земноводного под названием Лернейская гидра, III – истребление Стимфалийских птиц, IV – поимка Керинейской лани, V – укрощение Эриманфского вепря, VI – чистка Авгиевых конюшен, VII – укрощение Критского быка, VIII – похищение коней-людоедов царя Диамеда, X – похищение коров Гериона, XII – укрощение адского пса Цербера. Выпадают только IX подвиг – добывание пояса царицы амазонок и XI – поход за золотыми яблоками. Но общей закономерности не нарушают и они. А она такова: легендарный герой не воюет с людьми. Конечно, при случае, он запросто может раскроить череп оппоненту, но делает это только, современным языком выражаясь, в рамках самообороны. Истребление врагов в максимально возможных объёмах для него не самоцель, как скажем, для участников Троянской войны. Он не зарабатывает авторитет на смерти себеподобных. Напротив, его имя обессмертили деяния по обузданию природной стихии на благо людям. И трофеи его не золото и рабы, а кабан, лань, коровы, лошади, львиная шкура, амуниция (пояс Ипполиты). Косвенно это может служить ещё одним доводом в пользу того, что Геракл жил во времена, когда охота была более трудным и достойным занятием, чем война; когда немногочисленные приледниковые охотничьи общины были в достатке обеспечены пищевыми ресурсами, чтобы не конфликтовать между собой, а главной их задачей было эти самые ресурсы догнать, завалить и отбить у других хищников.

Мой любимый античный герой даже умер совсем как чистокровный гипербореец. По стопроцентно мифологической версии он одел отравленную женой одежду и приказал сжечь себя заживо, не вынеся страданий от яда. По версии более рациональной, а оттого более вероятной, Геракл пошёл на самосожжение, почувствовав, что больше не в силах натянуть собственный лук. По легенде ему было чуть больше пятидесяти…

Что ж, очень даже может быть. У ариев, народа считающегося наследником гипербореев и нашими с вами предками, мальчик становился мужчиной в день, когда оказывался способен натянуть отцовский лук (этот обряд описан в русской сказке «Царевна-лягушка»). Соответственно, на покой ветеран уходил, когда сделать этого уже не мог. Можно предположить, что эти сильные духом люди предпочитали достойную смерть жалкому маразматически-беспомощному старческому иждивенчеству. «…Смерть приходит там только от пресыщения жизнью» - восторгался Плиний («Естественная история» IV, 26), описывая, как гиперборейские старцы, познав все радости жизни, бросаются со священной скалы в море. В реальности, скорее, всё обстояло куда как прозаичнее, а Плиний неверно истрактовал полученную из третьих рук информацию. Ритуальное самоубийство старики совершали не от пресыщенности жизнью, а для того, чтобы не становиться обузой обществу в целом и своим детям в частности. Но если я прав, и всё это происходило в конце ледникового периода, то тех, кому доводилось среди непрекращающихся схваток с пещерными львами и прочей шерстисто-саблезубой плейстоценовой фауной дожить до пенсионного возраста, было совсем не много…

Часть 3.

Официальная история врать нам начинает со школьной скамьи. Причём сразу, с курса «История Древнего мира». Прямо с оглавления. Открываем – смотрим, как называется там самый обширный отдел: «История Древней Греции». И это уже ложь, поскольку такого государства – «Древняя Греция» – не было!

Древний Египет был – правда, назывался по-другому, Та-Кемет (Чёрная земля). Древний Рим был, аж, в двух вариантах – в республиканском и в имперском. Древняя Индия и древний Китай были… А, вот, Древней Греции – не было!

Тогдашние насельники Пелопоннеса – локры, киконы, кавконы, кидоны, ахейцы, тафийцы, мирмидоняне, феакийцы, данайцы, феспроты, эпеяне и прочие – крайне удивились бы, узнав, что все они греки, да, к тому же ещё и древние. Удивились бы и оскорбились, потому как предки собственно греков, небольшое и не шибко продвинутое племя минийцев только-только появилось на Балканах и ещё ничем положительным себя не зарекомендовало.

А на месте «Древней Греции» была Эллада. Но и она ни в коем разе не являлась единым государством. Собой она представляла сложносоставной конгломерат рабовладельческих республик и монархий, находившихся между собой в состоянии перманентной вялотекущей грызни, периодически обостряющейся в военные столкновения, ведущиеся «армиями» по 200-300 человек. Именно из-за непреодолимой межплеменной разобщённости, до рождения Македонца, те, кого учебники истории называют древними греками так и не сумели покрыть себя неувядающей славой завоевательных походов.

Надо отдать должное, попытки общеэллинских мероприятий всё же предпринимались. Целых две! И хотя, по форме и по содержанию это были банальные пиратские набеги, грекам так хотелось верить, что и они способны на что-то глобальное, а не только голых баб из мрамора выпиливать, что отчёты об этих мероприятиях скоренько превратились в мифы, а затем и в эпические поэмы, изображающие их как величайшие, боговдохновенные деяния всех времён и народов. PR-компания удалась на славу – мы до сих пор продолжаем верить в установку, что поход аргонавтов и Троянская война были эталоном мужества и героизма, достойным воспевания, пусть даже в ущерб памяти собственных предков!

Раздувание масштабов и последствий упомянутых событий катастрофически быстро привело к тому, что реальные факты, имевшие место быть, очень скоро растворились в легендировании. А от того, даже в элементарных вещах, началась путаница. Например, до сих пор не удалось установить численность экипажа легендарного «Арго». В разных источниках число аргонавтов колеблется от 12 до 54, а попытка свести всех предполагаемых членов экипажа самого известного корабля в один список привела к тому, что в нём оказалось 99 человек (невольно вспоминается количество верных ленинцев, помогавших Ильичу тащить бревно на знаменитом субботнике).

Как могли 99 здоровенных мужиков уместиться в 10-вёсельной шлюпке – не понятно…

Ну, да, Бог с ним, с личным составом, – меня заинтересовало другое. Если все авторы, бравшиеся облагораживать и систематизировать разрозненные сказания о походе аргонавтов, практически без расхождений описывают путь «Арго» в Колхиду, то обратный его маршрут, во-первых, сильно варьирует в разных источниках, а, во-вторых, с точки зрения банальной логики выглядит шизофреническим, даже, если списать что-то на вмешательство богов. Ну, а поскольку в любом варианте возвращения аргонавтов домой упоминается легендарный поток Эридан, в отношении которого я высказал свою версию в предыдущей части, то пройти мимо плавания «Арго» я уже не мог.

Созвездие «Корабль «Арго» из атласа Яна Гевелия.

В «канонизированном» варианте дорога аргонавтов домой в Иолк из Колхиды выглядит следующим образом.

Умыкнув искомое золотое руно и местную царевну Медею, экипаж «Арго» стал держать совет о путях отступления. Их было два. Первый – короткий и знакомый, той же дорогой, какой и явились, то есть через Босфор, Мраморное море и Дарданеллы. Второй – длительный и трудный, войти в устье Истра [Дуная] и грести против течения. Трезво оценив мореходные качества своего «дредноута», аргонавты идти к Босфору напрямую через центральную часть Чёрного моря не рискнули. А, понимая, что пока-то они дочапают до Босфора вдоль берега, колхи уже перекроют его, аргонавты поплыли мимо Крыма к устью Истра.

Медея (фото автора).

Царь Колхиды Ээт, действительно, бросился с основными силами к Босфору, однако, вспомогательный отряд под командованием своего сына Апсирта отправил к Истру. И жестоко за это поплатился. Медея заманила брата на переговоры, на островок, лежащий в дельте Истра, где «благородные» герои зарубили безоружного юношу и, расчленив, разбросали его останки по острову, решив, что пока Ээт не соберёт руки-ноги сына и не похоронит его по всем обычаям в дальнейшую погоню, он не двинется. Так и вышло.

Выиграв таким образом время, аргонавты пошли вверх по Истру. Данное положение заслуживает вполне здоровых сомнений, поскольку греки по рекам не ходили и навыков речного судоходства не имели. Так или иначе, аргонавты гребли против течения до тех пор, пока не увидели «горы, покрытые снегом» и не дошли до истока Истра.

Исток Дуная расположен в горном массиве Шварцвальд (Чёрный лес) на высоте 678 метров над уровнем моря и представляет собой место слияния двух ручьёв Бреге и Бригах. Забраться сюда на гребном судне не просто, но это оказывается не самым сложным. Далее источники сходятся в том, что аргонавты потащили корабль волоком, но расходятся в вопросе куда. По «канонической» версии, изложенной в поэме II века до нашей эры «Аргонавтика» Аполлония Родосского, они тащат его до Эридана – легендарной реки, ассоциируемой ныне с рекой По. Далее, вместо того, чтобы дрейфуя по течению выйти в Адриатику, аргонавты плутают по Эридану и вновь волокут «Арго» в следующую легендарную реку – Родан. Считается, что этим именем древние называли Рону. Исток По расположен в Котских Альпах, Роны – в Лепотинских Альпах. Разделяет их 400 километров пересечённой местности, трудно проходимой даже в наши дни. Какая сила погнала аргонавтов с кораблём на горбу по горам - по долам античные сказители не объясняют.

Вторая версия этого участка пути, по мнению Аполлодора, через полвека после Аполлония создавшего вариант «Аргонавтики» в прозе, не менее шизофреническая: от истока Истра аргонавты на плечах перенесли корабль до берега Адриатического моря. Но, опять же, вместо того, чтобы грести изо всех сил домой, они форсируют Адриатику в прямо противоположном направлении, поднимаются к истоку реки По, волоком пересекают Аппенины и попадают в Рону, только для того, чтобы, заработав по грыже, опять выйти в Средиземное море на две тысячи вёрст дальше от дома.

Путь аргонавтов из Колхиды: «канонизированная» версия Аполлония Родосского (красные кружочки) отличается от менее у нас почитаемой версии Аполлодора (жёлтые квадратики) на участке от Истра до Африки.

Так или иначе, бравый экипаж попадает в Тирренское море. Далее, претерпев кучу неприятностей разной степени тяжести, аргонавты идут вдоль западного берега Аппенинского полуострова, заходят на Сицилию, проходят Мессинский пролив и… пути сказителей вновь расходятся.

Снова имеются две версии. По Аполлодору, аргонавты сами плывут не домой, а черти несут их зачем-то в Африку. По Аполлонию, обогнув Пелопоннес, они приближаются к родному Иолку, но в ход событий вмешиваются боги. Невесть откуда налетевший ветер гонит «Арго» на юго-восток, мимо Эвбеи и Крита, пока тот не утыкается в африканский берег. Ну, уж, очень нужно было древним авторам отправить аргонавтов в Африку – правда, зачем не знаю!

Здесь от нимф-океанид аргонавты получают известие, что боги не простили им убийства Апсирта, а потому на время придётся забыть о мореплавании и пройтись пешком через пустыню, опять с «Арго» на руках. В результате этого путешествия аргонавты оказываются в саду Гесперид, на крайнем западе – ныне это место Атласские горы на территории Марокко. Тут уже «каноническая» версия начинает грешить перегибами. Если «Арго» несло шквалом на юго-восток, получается, что он приплыл куда-то в Египет, на средиземноморское побережье Синайского полуострова. Чтобы попасть оттуда к Атласским горам, необходимо пройти Египет, Ливию, Алжир и Марокко, фактически, всю Африку насквозь, в самой широкой её части. И сколько длился тот поход – не известно, но за это время Геракл уже успел совершить минимум 11 своих подвигов: в саду Гесперид аргонавты напились из источника, который высек из скалы Геракл, приходивший к ним за золотыми яблоками (XI подвиг).

У подножия Атласских гор аргонавты обнаруживают некий водоём, который оказывается озером Тритона. После принесения жертвы, это божество раздвигает перед «Арго» землю и он по временному проливу попадает в Средиземное море. И, с остановкой на Крите, аргонавты, наконец-то, прибывают в Иолк. Тут и сказочке конец!

Могу, конечно, ошибаться, но выводы напрашиваются следующие:
1. легенда об аргонавтах основывается на гораздо более ранних разрозненных преданиях;
2. действие первопреданий относится не к XIV веку до нашей эры, а к более ранним временам;
3. прототипами первопреданий стал народ, предшественник «классических греков», возможно даже предшественник пеласгов, коими числят себя по национальности аргонавты, владеющий знаниями и навыками, не характерными ни для пеласгов, ни для греков (речное судоходство);
4. описание маршрута аргонавтов носит составной характер и, видимо, объединяет описания путешествий нескольких независимых экспедиций, совершённых разными людьми, в разное время (дополнительным свидетельством этому является детальное сходство пути аргонавтов и Одиссея на участке от острова Кирки до Крита, что говорит о том, что прототип у них мог быть один);
5. в описаниях маршрута аргонавтов, несмотря на значительные отличия, имеющиеся в разных источниках, присутствуют географические объекты, обязательные для всех авторов, что наводит на мысль, что эти объекты были «узловыми» на маршруте, то есть играли особую роль;
6. к «узловым» точкам путешествия «Арго» можно отнести: Истр, Эридан, Атласские горы, Сицилию, Мессинский пролив, Крит;
7. последовательность посещения аргонавтами «узловых» точек была нарушена в более поздних вариантах сказаний в связи с попытками подогнать действие сюжета под известные рассказчику географические реалии его времени – отсюда возникла потребность во введении в повествование действий сверхъестественных сил и искусственное объяснение поворотов сюжета.

…Ну, что?! Сейчас вдохну поглубже, прежде, чем вы забросаете меня тапками и начнём разбирать мою версию событий. А чтобы предлагаемый мною вам пасьянс сложился, надо пойти на небольшое допущение – перенести действие в плейстоцен.

В предыдущей части я доказываю, что легендарная река греческих мифов Эридан – это не река По. И, даже, вообще, не река, а водный поток, образовавшийся в результате таяния Валдайского/Висконсинского ледникового щита. Он протекал по северу континентальной Европы в долине образованной, с одной стороны, естественными возвышенностями – Средне-русской, Смоленско-московской, Карпатами, Судетами, Рудными горами, Альпами, Арденнами, Пиренеями – а с другой, фронтом ледника. Впадать Эридан мог только в Атлантический океан, где-то западнее нынешнего Бискайского залива. Исходя из этого, определимся со временем действия – активная фаза таяния ледника.

По мере таяния ледника его фронт отодвигался на северо-запад – в любом случае поток Эридан протекал в пределах указанных границ.

Итак, напомню, что долгое время ледовая гора защищала собой центр Евразии от холодных и влажных атлантических циклонов. В результате у подошвы ледника сформировалась область с холодным, сухим климатом, пригодным для обитания крупных травоядных животных и сопутствующих хищников, в том числе и человека. Однажды, западная часть ледника, прираставшего со стороны Атлантики, сползла в океан. Преграда на пути атлантических циклонов рухнула и они хлынули на некогда зелёные равнины, превращая их зимой в снежную тундру, а летом в непроходимое болото.

Этот негостеприимный коридор, по которому гуляли циклоны, рассёк едва сформировавшуюся на основе общности охотничьих племён приледниковой зоны белую расу. Часть охотников пошла на север, тщетно пытаясь законсервироваться в привычных условиях – это были протонордические племена, ставшие материалом, из которого со временем сформируется нордическая подраса белой расы. Вторая часть, в поисках лучшей жизни, отступила на юг. Она станет субстратом средиземноморской подрасы белой расы. Необходимо отметить, что к нынешнему населению Средиземноморья эти люди никакого, даже внешнего, отношения не имели. Оказавшись на бойком перекрёстке, средиземноморская подраса подверглась сильной метисации и в настоящее время в чистом виде практически не встречается.

Одним из опорных пунктов «средиземноморцев» стал Кавказ. Поэтому, я считаю, что исходной точкой путешествия «плейстоценовых аргонавтов» был, действительно, восточный берег Чёрного моря. А вот о побудительных причинах данного мероприятия сказать не могу ничего. Достоверно знаю, что воровство золотого руна у колхидского царя тут ни при чём – иберо-колхи переселятся в эти места с Пиренейского полуострова гораздо позже, будучи разгромлены у себя на исторической родине ариями во время их нашествия на Европу в IV-III тысячелетиях до нашей эры.

Что двинуло горстку храбрецов на утлом судёнышке в неизвестность остаётся только гадать. Может, это была отчаянная попытка связаться со своими, откочевавшими на север, братьями? Может, черноморское побережье стало некомфортным для обитания – как в 5600 году до нашей эры, когда в него произойдёт массивный прорыв воды из Средиземного моря через Дарданеллы, что будет сопровождаться затоплением огромных прибрежных территорий и, как не сложно предположить, обильными человеческими жертвами? Может, имел место банальный конфликт отцов и детей и последние предпочли рискованную поездку прозябанию у родительского очага? А, может, нашёлся сильный вождь, типа, Македонца или Чингисхана, поставивший себе цель «дойти до последнего моря»? Кто ж теперь знает…

Так или иначе, судно, известное нам, как «Арго», пустилось в путь. Добраться до дельты Истра-Дуная тогда было легче, так как акватория Чёрного моря была заметно меньше. А, вот, идти на вёслах против течения, было не в пример труднее – во всю шло таяние не только основного ледникового щита, но и альпийских ледников и водосбор был в разы обильнее, а сама река полноводнее и стремительней.

Я полагаю, что аргонавты поднялись не до истоков, а, в лучшем случае, до Западных Карпат. Античным авторам пришлось «отправить» их гораздо выше по течению, дабы обосновать перетаскивание «Арго» в реку По. Но, по моей версии, Эридан – это не По, а поток талой ледниковой воды, который вполне мог подступать к Карпатским предгорьям. В этот действительный Эридан, а не во мнимый, по какой-нибудь наиболее подходящей долине на границе Внешних и Внутренних Западных Карпат аргонавты и перетащили свой корабль.

Мой вариант пути аргонавтов (пунктир – условное обозначение Эридана).

В Эридан аргонавты вошли где-то на территории современной Польши, тогда частично затопленной. Возможно, этот участок их маршрута станет впоследствии отрезком Янтарного пути, по которому в Средиземноморье будет поставляться из Прибалтики янтарь, обилие которого на берегах Эридана отмечали в один голос все античные авторы (и которого в помине не было и нет в бассейне реки По).

Каких «гор, покрытых снегом» достигли путешественники, сказать трудно, но, глядя на карту Европы, понимаешь, что либо они доплыли до Скандинавии, либо гораздо раньше (и вероятнее) уткнулись в ледник, горой до небес поднимающийся прямо из им же рождённого моря. Понятно, какой вариант ответа лично я считаю правильным, но, в обоих случаях, придерживаться маршрута строго на север аргонавтам не удалось – течение стало сносить их на запад.

Может быть, выбившиеся из сил гребцы, не справились с мощью водного потока; может, сами решили плыть по воле волн; но утлое судёнышко понесло на запад. Причём, чем дальше они плыли, тем сильнее становилось течение. А в районе будущего Ла-Манша, там, где тогда протекала мощная Река Английского канала, бороться с течением стало вообще не возможно. И, отложив бесполезные вёсла, аргонавты отдали себя в руки судьбы. Этот момент мифы так же отмечают очень чётко: «Арго» постоянно попадает в какие-то стремнины и водовороты, становится неуправляемым и фактически половину пути проделывает не по воле экипажа, а против неё.

По моим расчётам, Эридан выбросил «Арго» в Атлантический океан где-то за Бискайским заливом, в районе 10° западной долготы. Тут его напор уже начал ослабевать, но в дело вмешалась другая стихия.

В первой «Горной фантазии…», разбирая особенности позднеплейстоценового климата, мы выяснили, что атлантические циклоны не могли преодолеть постоянно стоящий над ледниковым щитом антициклон и, отклоняемые им, уходили в юго-восточном направлении, проносясь над Северной Африкой. А чуть выше, разбирая версию Аполлония Родосского, мы отметили, что в его «Аргонавтике» самый нелогичный момент – это прибытие аргонавтов в Африку. Они, якобы, уже догребли до родного Иолка, но в дело вмешались боги, напустили на них северо-западный ветер, который понёс их на юго-восток. Двигаясь от Греции в этом направлении, в Африку можно попасть только в районе Египта, тем не менее, аргонавтов приносит к Гесперидам, то есть на крайний запад. Так вот, к подножию Атласских гор, в нынешнее Марокко, северо-западный ветер может принести парусное судно только из открытой Атлантики, но ни в каком случае не из Средиземного моря. А этим аномально сильным северо-западным ветром, который отмечают все авторы, был заурядный атлантический циклон, «шедший» на Ближний Восток. Он-то и подхватил судёнышко и гнал до тех пор, пока оно не уткнулось в африканский берег. Мифы сохранили память о сильнейшем северо-западном ветре, принёсшем аргонавтов на западный берег Африки, но античные авторы, обрабатывая эту информацию, не смогли её правильно интерпретировать, поэтому в этом месте описание маршрута потеряло всякую логику, а отсутствие последней пришлось искусственно объяснять вмешательством богов.

Основной «достопримечательностью» африканского побережья оказался чёрный, зловонный, обильный ил, в котором «Арго» увяз так, что его пришлось вытягивать верёвкой. Как ни странно, это тоже можно объяснить таянием ледника: подъём уровня моря вызвал расширение приливной зоны. Вода стала подниматься значительно выше обычного, но это были ещё спорадические подъёмы. Волны накатывались и отступали, превращая значительные площади суши в болото. А принесённые приливом морские организмы под воздействием солнечных лучей погибали и начинали интенсивно разлагаться, заражая воздух вонью. Тот, кто был на море после шторма, представляет, о чём я.

Как выглядела береговая линия Африканского континента, сказать не берусь, но вполне вероятно, что аргонавтам, действительно, пришлось часть пути тащить «Арго» на себе. Вот, только на счёт пустыни сомневаюсь. Даже Сахара была тогда зелёной саванной – именно её поливали своей влагой циклоны с Атлантики. Поэтому, эпизод с пешим переходом через некую пустыню надо считать позднейшей вставкой, причём авторы отразили в нём не имевшие место реалии, а картину уже своего, гораздо более позднего времени.

А озеро Тритона, которого так же нет на современных картах, вполне могло существовать где-то в районе Гибралтара. Хотя пролив между Атлантическим океаном и Средиземным морем существовал уже 5,3 миллиона лет, судоходность его во времена аргонавтов могла и не быть такой, как ныне. А может упомянутые морские наносы закупорили путь деревянному гребному судну. А потом начался прилив и на приливной волне «Арго» прорвался в Средиземноморье, что и отразилось в мифе, как чудесное соединение моря с озером Тритона временным проливом.

Дальней точкой путешествия была Сицилия. Достаточно взглянуть на карту глубин Средиземного моря, чтобы понять, что аргонавтам пришлось огибать её с севера, а из Тирренского моря в Ионическое выходить через Мессинский пролив, что полностью согласуется с мифами.

Затем была остановка на Крите – этот эпизод так же присутствует во всех вариантах мифов и их литературных обработок. А затем… что было «затем» я не знаю. Не знаю, каким путём дальше плыли мои плейстоценовые аргонавты и даже не знаю точно куда, но, мы можем быть уверены, что они вернулись домой – а иначе, откуда бы мы узнали замечательную историю их путешествия?!

…На этой возвышенной ноте я хотел было поставить точку и отправить материал в редакцию сайта, но почивания на лаврах не вышло. Мне попалась ещё одна «Аргонавтика».

Она была создана в IV веке нашей эры. Автор её неизвестен, вернее, забыт. Она настолько не похожа на все предыдущие варианты, что уже во время первой публикации её объявили неправдоподобной. Таковой считают её и нынешние толкователи, не на много с тех пор продвинувшиеся вперёд в умственном развитии.

Согласно этой анонимной «Аргонавтике», Язон со своим экипажем отплыл не на запад по Истру, а на север по территории нынешних Украины и Белоруссии. Через десять дней плавания по неназванному каналу они вышли в море Крона. Причём, в этом месте они встретили Рипейские горы. Далее, «Арго» повернул на запад, обогнул Ирландию и через Атлантику попал в Грецию.

Честно сказать, сперва и мне этот вариант показался мало вероятным – тем более, что я только что закончил формирование собственной версии, где, как мне казалось, всё разложено по полочкам и придраться не к чему. Но помедитировав над картой Европы, я понял, что не учёл один существенный момент – у Эридана могли и должны были быть рукава-ответвления!

Действительно, не могла же вода течь строго по прямой, как в канале имени Москвы. По законам физики, она стремилась в низины, затапливала их, а по мере накопления, прорывала запруды, устремляясь дальше и дальше и вбирая в себя всё новые ручьи и потоки. Уменьшенную многократно копию этого процесса мы наблюдаем каждой весной, во время половодья.

Ответвлений у Эридана было великое множество, но самых крупных – всего два. Их-то следы я и нашёл на физической карте.

Первый рукав отделялся от основного течения там, где сегодня плещется Северное море. В своём стремлении на запад, к Атлантике, талая вода ледника огибала Британские острова не только с юга, на месте будущего Ла-Манша, но и с севера, затопляя низину, которая ныне является дном Норвежского моря. Оба названных водоёма и есть следы «северного рукава» Эридана.

Второе ответвление шло на юг и отходило от Эридана в нынешнем Полесье, в районе границы Украины и Белоруссии. Даже на школьной физической карте Европы в этом месте хорошо различима брешь в сплошной череде возвышенностей и горных массивов. Это Приднепровская низменность, по которой 250-170 тысяч лет назад распространялось Днепровское оледенение (оно же Заальское, оно же Рисское I, оно же Самаровское). По «дорожке», проложенной предыдущими ледниками, на Приднепровскую низменность хлынули и воды тающего Валдайского ледового щита. В моря они не превратились, но оставили по себе память в виде гигантских, площадью 98419 квадратных километров, Пинских болот, считающихся крупнейшими в Европе.

Ответвления Эридана (стрелки указывают направление течения).

А с учётом этих сведений, версия анонимной «Аргонавтики» становится не просто вероятной, а самой вероятной!

Итак, за начальную точку по-прежнему берём Кавказ. Двигаясь вдоль северного берега Чёрного моря, аргонавты, за мысом, который со временем станет полуостровом Крым, обнаруживают широкий и неглубокий рукав Эридана. О его ширине и глубине я сужу по топографической карте – перепад высот здесь значительно меньше, чем, скажем в котловине Норвежского моря или Бискайского залива. Соответственно, и течение здесь не могло быть таким сильным, как в основном русле или в северном рукаве Эридана. Более того, оно должно было быть даже слабее, чем течение Дуная. Фактически, этот проток напоминал более равнинное озеро, чем горную реку. Идти на вёслах по нему было легче, чем подниматься к истоку Истра. Выбор маршрута был очевиден.

Было ли всё пространство от Чёрного моря до Балтийского затоплено водой или представляло собой цепочку близко друг от друга расположенных водоёмов, можно было бы рассчитать, знай мы более точную дату похода. В любом случае добраться от одного моря до другого по спокойной водной глади аргонавтам не составило труда. Даже сейчас такое путешествие много сил не отнимет: из Чёрного моря по Днепру в Припять (минуя упомянутые Пинские болота), а затем через Неман или Буг-Вислу в Балтику.

Озеро Анцилус, которое скоро станет Балтийским морем, аргонавты приняли за Кронидский (то есть Северный Ледовитый) океан – а может, и не приняли, а так назвал его на свой манер автор «Аргонавтики». Подивившись здешнему обилию янтаря, аргонавты отправились дальше на север. Анонимная «Аргонавтика» указывает, что именно в этом месте они встретили Рипейские горы. Это ясное указание на то, что путешествие происходило, когда континентальная Европа ото льда уже очистилась, а его дотаивающие остатки ещё цеплялись за Скандинавию и Приполярные регионы. Этот реликт ледника и принял экипаж «Арго» за Рипейские горы.

Плаванием у кромки ледника можно объяснить и фантастический антураж мифов об аргонавтах. Говоря о путешествии Гильгамеша, мы уже упоминали сводчатую пещеру под названием Планкты, через которую протекал мощный поток. Конечно, можно предположить, что вода продолбила её в известняке или в соляном пласте, но, не кажется ли вам, что это больше похоже на тоннель, промытый талой водой в ледниковом массиве? Или Симплегады – плавающие скалы, которые, сталкиваясь, перетирали в щепки любой корабль, по оплошности оказавшийся между ними. Не айсберги ли это?

И чем не Планкты?

Дальнейший путь аргонавтов пролегал параллельно фронту ледника. Чтобы не тратить зря силы, плыть решили по течению, на запад. Сначала это было даже приятно, но в районе нынешнего Северного моря, течение, незаметно усиливавшееся, стало таким мощным, что гребцы с ним не справились и «Арго» понесло потоком, заливавшим котловину Норвежского моря. Выгрести сумели только за 62° северной широты. Острова Великобритания и Ирландия, как и описано это в анонимной «Аргонавтике», пришлось огибать с севера, так как идти на вёслах против течения северного протока Эридана не представлялось возможным.

За южной оконечностью Ирландии попытались взять курс на восток, чтобы вырулить к континенту. Но на уровне будущего Ла-Манша попали в ещё более сильное течение основного русла Эридана. Дальше события развивались по мною предложенному сценарию: течение выкинуло корабль за 10° западной долготы, там его подхватил циклон и принёс на марокканский берег Африки.

Путь аргонавтов по анонимной «Аргонавтике» IV века в сравнении с моей версией. У этой версии есть один серьёзный недостаток: мы переносим действие во времена, которые находятся за гранью понимания современной исторической науки. В остальном она:
1. расставляет в истинной последовательности узловые пункты маршрута;
2. позволяет исключить нелогичные моменты в маршруте;
3. даёт рациональное объяснение некоторым фантастическим феноменам;
4. предоставляет возможность локализовать некоторые легендарные географические объекты.
С учётом упомянутого допущения, версия анонимной «Аргонавтики» IV века более рациональна, чем все остальные дошедшие до нас варианты сказаний об аргонавтах. Это даёт основание предположить, что её автор пользовался наиболее архаичными первоисточниками, которых Аполлоний Родосский и Аполлодор либо не имели, либо не правильно интерпретировали.

А что это были за источники, где и как ещё они проявили себя – предмет следующего нашего разговора…

Продолжение следует.

Орлов Владимир,
Альпинист-теоретик.

Горная фантазия равнинных обитателей-3

Этой статье надлежало стать одним из подпунктов моего исследования «Горная фантазия равнинных обитателей-2», однако, гиперборейская тематика оказалась в данном случае лишь отправной точкой, от которой расследование увело меня столь далеко, личность главного героя оказалась столь грандиозной, а материал столь обильным, что логика и объём потребовали сделать её законченной самостоятельной работой.

Итак, эпиграф:

Часть 1.

При работе с гиперборейской тематикой волей-неволей сталкиваешься с парадоксом, который заключается в следующем. Древнегреческие и древнеримские географы оставили нам массу детальнейших описаний Рипейских гор и расположенной за ними Гипербореи. Более того, до нас дошли в изобилии античные карты с указанием местоположения Рипеев (ими я иллюстрировал первую «Горную фантазию…»). А упомянутый парадокс заключается в том, что на этом фоне ни одной карты Гипербореи древние авторы не начертили. Или, по крайней мере, нам таковая карта не известна…

Кусочек Гипербореи – остров Туле попал лишь на карту Ойкумены Эратосфена.

Это вполне объяснимо. К тому моменту, когда разрозненные предания начали оформляться в научные трактаты античных авторов, легендарный континент, который арии называли Арктидой, а греки – Гипербореей, уже минимум 6000 лет покоился на дне Северного Ледовитого океана.

Надо сказать, что о севере Европы у древних греков, вообще, представление было крайне смутное – «бизнес-интересов» они тут не имели, а попытки проникнуть выше днепровских порогов с диверсионно-разведывательными целями на корню пресекались обитавшими здесь скифами (не такими, выходит, они были простачками, раз, не пускали иностранцев вглубь своих владений! ). Как признавался «отец истории»: «Об областях севернее страны, о которой я начал свой рассказ, никто ничего определенного не знает. И я не видел ни одного человека, который сказал бы, что земли эти он знает как очевидец. Ведь даже сам только что упомянутый мною Аристей говорит в своей эпической поэме, что не заходил дальше страны исседонов; о землях севернее исседонов он передавал сведения по слухам, ссылаясь на рассказы исседонов» (Геродот «История» IV, 16).

Не высокого мнения был Геродот и о современных ему картографах: «Смешно видеть, как многие люди уже начертили карты земли, хотя никто из них даже не может правильно объяснить очертания земли. Они изображают Океан обтекающим землю, которая кругла, словно вычерчена циркулем. И Азию они считают по величине равной Европе…» (Геродот «История» IV, 36).

Однако, присоединяться к веселью «отца истории» не будем торопиться. Просто в его времена и потребности в утончённом картографировании не существовало. Плотность населения в тогдашней Европе была примерно такой же, как в нынешней Монголии – около двух с половиной человек на квадратный километр. И для того, чтобы открыть какую-то новую, неизведанную землю ещё не надо было плыть через Атлантику – достаточно было перевалить за Карпаты или за Альпы, по ту сторону которых, до самой Балтики, стояли непроходимые леса, населённые редкими варварскими племенами. Торговать с ними было особо нечем, а потому все экономические и культурные интересы эллинистического мира умещались в Средиземноморье.

Но и для плаваний по Средиземному морю карты особо нужны не были. «Техника» не позволяла углубляться в морские просторы, а потому, устало шлёпая по воде вёслами, утлые би- и триремы, огибая мысы и полуострова, крались вдоль берега, держа сушу в зоне видимости. Даже бесстрашные аргонавты плыли в Колхиду за золотым руном не напрямую через центр Чёрного моря, а вдоль его берега. Более того, на обратном пути, умыкнув искомую овчинку и заодно дочку местного царя Медею, понимая, что им не избежать погони, отдаляться от береговой линии они не рискнули. В результате, колхи, рванувшие к Босфору напрямик, отрезали им путь и команде Язона пришлось в Грецию добираться окольным путём, варианты которого были нами рассмотрены в третьей части второй «Горной фантазии…».

Перед вами абсолютный хит: карта Птолемея была основным навигационным пособием европейских мореходов со II по XVI век.

Закончилась «юность человечества» – Античность, занялось и увяло Средневековье, а потребности в хороших географических картах всё не возникало. И лишь в эпоху Возрождения старушка Европа стала тесновата для своих обитателей и волны сначала португальских, затем испанских, потом голландских и английских пассионариев стали выплёскиваться за её пределы. Началась эпоха Великих географических открытий. И только тогда перед мореманами встал вопрос – а куда плыть-то?

Обострившийся спрос моментально родил предложение. Энтузиасты кинулись в монастырские библиотеки собирать по крохам бездумно растранжиренное наследство античных географов. На свет божий извлекались полуистлевшие, мышами объеденные греко-римские пергаменты с изображением лица нашего мира. Они сверялись с еврейскими и арабскими источниками и дополнялись новыми сведениями, в изобилии поставляемыми пиратообразными открывателями заморских земель. И XVI век стал временем рассвета картографического искусства.

И в это же самое время картография подкинула грядущим поколениям исследователей некоторые загадки, от которых до сих пор адептов официальных версий кидает в холодный пот. Например, в 1513 году турецкий адмирал Пири Рейс начертил карту Антарктиды (будет открыта только в 1820 году) без ледяного покрова! После исследований береговой линии Пятого континента сквозь толщу льда современными средствами, командир 8-й эскадрильи технической разведки Стратегического командования ВВС США подполковник Гарольд З. Ольмейер резюмировал: «Географические подробности, изображаемые в нижней части карты (берега Антарктиды), прекрасно согласуются с данными сейсморазведки... Мы не представляем, каким образом согласовать данные этой карты с предполагаемым уровнем географической науки в 1513 году» .

Появились и карты материка или крупного архипелага, якобы расположенного в высоких широтах, в районе Северного полюса. И ни у кого в ту пору сомнений не вызвало, что, действительно, «по указанному адресу» должна быть расположена суша – ведь это же хорошо всем знакомая по античным описаниям Гиперборея, она же Арктида!

Одна из этих карт – карта Герарда Меркатора – кочует у меня из публикации в публикацию в качестве иллюстрации, но, как-то получилось, что про неё саму я не написал ни слова. А она заслуживает отдельного разговора!

Даже чисто эстетически она прекрасна!

В первой «Горной фантазии…» я ссылался на раскрученного ещё в советские времена американского писателя Рамона Рамсея и его книгу «Открытия, которых никогда не было» . В разгар холодной войны, советское издательство «Прогресс» ахнуло опус штатовского дилетанта четверть миллионным тиражом. Выходу книги не помешали ни явные ляпы, ни откровенная некомпетентность филолога-неудачника, возомнившего себя специалистом в области истории географических открытий. Даже пассаж, что Антарктиду открыла не Первая русская антарктическая экспедиция под руководством Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена и Михаила Петровича Лазарева, а некие канадские китобои, в «шедевре географической мысли» решили не редактировать и в таком виде пустили в печать!

Если вам доведётся держать эту книгу – потом тщательно вымойте руки с мылом!

Запредельная толерантность советской цензуры объяснялась просто: бред товарища Рамсея как нельзя лучше вписывался в идеологические каноны исторического материализма. А вернее, во врождённую тенденцию марксистов-ленинцев распространять свою умственную ограниченность на всех.

В первой моей «Горной фантазии…» я цитировал его слова по поводу существования – вернее, несуществования – Рипейских гор, красиво названных им «литературным капризом» . По поводу Меркатора американский прогрессивист выступил ещё сильнее:

Меркатор на своей карте мира 1567 года и вслед за ним Ортелий в 1571 году уравновесили Terra Australis Inkognita [Неведомая Южная Земля] значительно меньшей по размерам Terra Septentrionalis Inkognita [Неведомая Северная Земля]. В противовес огромному, неуклюжему и расплывчатому пятну, каким выглядела Неведомая Южная Земля, Неведомая Северная Земля представляется довольно красивым и чётко очерченным континентом, при взгляде на который кажется, что он распростёр свои крылья над земными массами различных конфигураций, находящимися под ним. Два его полуострова помещены приблизительно на месте реально существующих Шпицбергена и Новой Земли. Но этому мы обязаны счастливой случайности, так как эти группы островов стали известны жителям Западной Европы только в 1590-е годы.

…Своим существованием она [Неведомая Северная Земля] больше обязана художественному чувству симметрии, чем географическому мифу. (Р. Рамсей «Открытия, которых никогда не было», М.: Прогресс, 1977, гл. 8, стр. 141)

Это же очевидно, Меркатор и Ортелий были идиотами! А тут ещё краска осталась и неразрисованное место на карте… а дело было весной, то есть в такое время, когда у всех чувство симметрии обостряется… ну, и для красоты намалевали они дополнительный континент на Северном полюсе!

- Приколись, баклан, а давай пририсуем здесь ещё что-нибудь!
- Точно-точно, круто будет!

Или всё же товарищ Рамсей несколько погорячился, как и с Рипейскими горами? Давайте-ка оценим вклад каждого в мировую историю, а там посмотрим!

Про Рамона Рамсея я уже почти всё рассказал, благо рассказывать особо нечего. По образованию филолог. Оный предмет пытался преподавать в университете. Умудрился не справиться с преподавательской деятельностью, за что был уволен. От избытка свободного времени и недостатка денег накропал книжонку, в надежде подзаработать. На родине оказался не востребован, зато издавался в «самой читающей стране» 250-тысячными тиражами. Очень яркая и интересная биография!

Обвиняемая сторона: Герард Кремер, творческий псевдоним – Меркатор – представляет собой перевод фамилии на латинский язык. Подозревается в том, что является самым выдающимся картографом не только своего времени, но и всех времён и народов.

Герард Кремер (Gerardus Mercator).

Родился 5 марта 1512 года во Фландрии, на территории нынешней Бельгии. Базовое образование получил в Хертогенбосе у Георгиуса Макропедиуса, продолжил обучение в Лувенском университете у Райнера Гемма-Фриза. По окончании университета стал компаньоном своего учителя, совместно с которым работал над созданием глобусов Земли и Луны. Параллельно преподавал в университете географию и астрономию. Выражаясь современным казённым языком, преподавательскую деятельность совмещал с научной: прослыл собирателем раритетных рукописей географического содержания. А в свободное от перечисленных занятий время разрабатывал и изготавливал оптические инструменты. В 1532 году выпустил карту Святой земли. В 1538 году опубликовал карту Мира, на которой изобразил неизвестные тогда европейцам северный и южный материки.

Карта Мира Меркатора.

Карта Мира принесла Меркатору славу и щедрооплачиваемые заказы. На «платной основе» в 1540 году он создаёт карту Фландрии и сразу лично от императора священной Римской империи Карла V получает заказ на изготовление набора астрономических инструментов. В 1541 году Меркатор заканчивает работу, начатую совместно с Гемма-Фризом – он завершает глобус Земли. Через десять лет кропотливого труда он закончит и глобус Луны. Оба глобуса, разумеется, станут собственностью Карла V.

В 1544 году Меркатор замахивается на непререкаемый со времён античности авторитет – Птолемея. Он издаёт карту Европы на 15 листах, в которой исправляет ошибки, допущенные Птолемеем. В своих кругах Меркатор уже имеет такую репутацию, что его корректировки не вызывают даже дискуссий – кумир Птолемея повержен! За картами Меркатора начинают охоту «спецслужбы» всех государств, имеющих морские амбиции.

В 1563 году Меркатор составляет карту Лотарингии, в следующем – Британских островов. Труды Меркатора уже нуждаются в отдельной систематизации и в 1569 году он публикует обзор астрономических и картографических работ под названием «Хронология».

1569 год и обессмертил имя Меркатора. В этом году Меркатор создаёт навигационную карту Мира на 18 листах, в которой применяет равноугольную цилиндрическую проекцию, носящую ныне его имя – проекция Меркатора.

Техническое отступление: при картографировании значительных пространств, существенным фактором становится форма нашей планеты. Кривизна земной поверхности значительно искажает расстояния, формы и углы. Если какие-то локальные участки, скажем, Средиземноморье, можно относительно точно перенести на плоскость, то уже полушарие адекватно изобразить на плоскости невозможно.

Типичная карта домеркаторовой эпохи – плоскостное изображение без учёта кривизны земной поверхности.

Меркатор ввёл сеть, в которой меридианы представлены параллельными равноотстоящими линиями, а параллели – параллельными линиями, расстояние между которыми равно расстоянию между меридианами на экваторе. Масштаб на такой карте, соответственно, не является постоянным, он увеличивается от экватора к полюсам, однако масштабы по вертикали и по горизонтали всегда равны, чем, собственно, и достигается равноугольность проекции. Проекция Меркатора оказалась весьма удобной для нужд мореходства, поскольку график движения корабля, идущего под одним и тем же румбом к меридиану, то есть, с неизменным положением стрелки компаса относительно шкалы, на карте вычерчивается прямой линией.

Карта Мира в проекции Меркатора.

К недостаткам проекции Меркатора следует отнести непостоянство масштаба. Поскольку он варьирует на разных участках, карта в проекции Меркатора не сохраняет площади. На таких картах Гренландия выглядит больше, чем Австралия или Южная Америка. Наиболее точно в проекции Меркатора отображаются территории, расположенные в районе экватора, а по мере приближения к полюсам искажения нарастают. Сами же полюса изобразить в этой проекции нельзя, поэтому такие карты, как правило, ограничиваются 80-85 северной и южной широты.

С практическим применением проекции Меркатора мы сталкиваемся каждый день. В любом органайзере есть карта часовых полюсов – она чертится только в проекции Меркатора. На её фоне симпатичные сотрудницы «Гидрометцентра» вещают нам с экрана телевизора о предстоящих превратностях климата. В ней показывают наше местоположение спутниковые навигаторы. Все суда в море и самолёты в воздухе движутся, сверяясь с навигационными картами в проекции Меркатора. Даже шагнув в космос, мы взяли её с собой – когда в следующий раз будете смотреть репортаж из Центра управления полётами, обратите внимание, что высвечивается на центральном, самом огромном экране – карта мира в проекции Герарда Меркатора…

Главный зал Центра управления полётами.

…В 1572 году Меркатор выпускает в свет ещё одну карту Европы, а в 1578 –гравированные карты для нового издания «Географии Птолемея». В это время Меркатор уже вынашивает идею создания сборника географических карт. Меркатор называет его в честь титана, держащего небо, «Атласом» – с этого момента название книги становится нарицательным и мы продолжаем применять его и поныне для обозначения любого сборника географических карт. Первая часть издания «Атлас Герарда Меркатора или космографические размышления об устройстве мира и расположении его частей» выходит в 1585 году и содержит 51 карту. Вторая, включающая 23 карты – в 1590-м. Третью часть своего грандиозного труда, содержавшую 36 карт и изданную в 1595 году, Герард Меркатор уже не увидел. Гений картографии скончался 2 декабря 1594 года.

Как явствует из вышеизложенного, личности обвиняемого Меркатора и его разоблачителя Рамсея, мягко говоря, несопоставимы – слон и моська. Тем не менее, Рамсей обвиняет Меркатора в том, что он нафантазировал, повинуясь «чувству симметрии» целый континент, то есть обвиняет в преднамеренном обмане.

Давайте задумаемся, мог ли Меркатор в угоду гипотетическому «чувству симметрии» так рисковать репутацией, а то и жизнью. Да-да, именно, жизнью! Все его карты предназначались не для хранения под стеклом, а для практического использования. Короли и императоры платили ему бешеные деньги для того, чтобы этими картами вооружать экспедиции первопроходцев.

И вот ситуация: император, допустим, Священной Римской империи вкладывается в карту, в корабль, в наём экипажа, в продукты питания для экипажа, в оружие и амуницию, в дары повелителям дальних стран… Молебен, бутылка шампанского об борт, последнее «прости!» с любимых губ слетает…

…Через полтора года оный корабль возвращается ветрами потрёпанный из дальнего похода. Само судно в таком состоянии, что годится только на дрова. Из личного состава в живых остался лишь каждый третий, да, и те еле стоят на ногах – у всех поголовная цинга и дизентерия, а кое у кого, вдобавок, от недостатка баб и ограниченности пространства ещё и крыша поехала. И рассказывает это воинство как, сверяясь с картой некоего Меркатора, шли они твёрдым курсом на север, надеясь через месяц ступить на обозначенную на этой самой карте неизведанную землю. Месяц шли, два… А на третий – погода сменилась, резко похолодало, корабль вмёрз во льды – ни вперёд, ни назад! Пришлось зимовать, отбиваясь от почуявших лёгкую добычу белых медведей. Продукты, разумеется, кончились быстрее, чем полярная ночь. Когда доели последний, крысами описянный, сухарь, стали ловить этих самых крыс на мясо. Переловили… Сварили и сожрали все сапоги и ботинки… Содрали кожаную обшивку мачт и тоже сварили и сожрали… Сварили всё, что варится и сожрали… Стали засматриваться друг на друга… От расшатанных нервов вспыхнул мятеж – убили капитана и замполита. Сами жрать побрезговали – скормили белым медведям… Тут, слава Богу, весной повеяло, треснул лёд, и образовавшейся полыньёй выскользнула заиндевевшая каравелла из ледового плена. Одним словом, сплавали – убедились, что обозначенный континент есть ни что иное, как плод художественного чувства симметрии господина Меркатора.

Понятно, что у лица, экспедицию спонсировавшего, к господину картографу возникает целый спектр вполне обоснованных претензий от «Ты, , что за фуфло мне подсунул?» до «Гера, ты мне бабки должен!» . Да, и мореманы в живых остались не для того, чтобы забыть как можно скорее про свои мытарства, как про страшный сон. Ребята они отчаянные – из них две трети в моряки-то пошли для того, чтобы избежать на родине уголовного преследования – а после неудачного своего плавания ещё и озлобленные. А времени у них, там, во льдах, было предостаточно и убивали они его тем, что ножи точили для господина картографа – это тебе за ноги мои обмороженные, это за зубы от цинги выпавшие, это за юнгу Джима, а это за художественное чувство симметрии!

Ну, что убедительную картину я вам нарисовал?! А я, ведь, ничего не выдумал, а лишь конспективно изложил ход голландской полярной экспедиции под руководством адмирала Корнелия Ная и её вынужденной зимовки на Новой Земле. Что не слышали такого имени? Ну, разумеется! Зато, вы прекрасно знаете имя штурмана той экспедиции, заведшего её в ледовый плен и сгубившего семь прекрасных парусников. Звали его Виллем Баренц. Это его именем мы называем море, ставшее ему могилой.

Меркатор отлично понимал, чем будет чревата его ложь во имя чувства симметрии – смертями моряков. И столь же отлично понимал, чем ему придётся расплачиваться за свой невинный на первый взгляд обман – своей смертью. И если он изобразил в районе Северного полюса континент, то это значит, что он был стопроцентно уверен в его существовании.

Горная фантазия равнинных обитателей-3.
Часть 2.

Обвиняя в своей книге Герарда Меркатора в заведомой лжи, прогрессивный американский публицист Рамон Рамсей не свои ли качества пытается перенести на великого картографа? Даже в процитированном мною фрагменте размером в несколько строчек столько неточностей, что волей-неволей задумываешься либо мы имеем дело с неприкрытым враньём, либо с вопиющей некомпетентностью. И не знаешь, что в такой ситуации страшнее!

Начнём с того, что Меркатор был далеко не первым, кто опубликовал карту Арктиды. Её изображение есть у Птолемея (II век), который, несомненно, перерисовал очертания Гипербореи с какого-то более раннего источника.

Карта Северного полушария Птолемея.

В 1531 году Арктиду и Антарктиду изобразил на своей карте Оронций Финей.

Левая часть карты Финея изображает район Северного полюса – за необычную проекцию эта карта называется «сердцевидной».

Раньше Меркатора опубликовал свою карту и путешественник Фробишер. Он не был профессиональным картографом, поэтому его карта получилась достаточно грубой и примитивной. Но и он оказался не обделён «художественным чувством симметрии» , как это называет Р. Рамсей, для того, чтобы изобразить в высоких широтах континент.

Свою карту Мира Фробишер чертил с одной лишь целью – увековечить на ней своё имя.

И лишь после них изображает Арктиду Меркатор: в 1538 году – на карте Мира, а в 1554 году – на карте ставшей визитной карточкой и его самого, и Гипербореи.

Первоначально Арктида виделась Меркатору такой…

Не могу удержаться от повторного цитирования господина Рамсея: «Меркатор на своей карте мира 1567 года и вслед за ним Ортелий в 1571 году уравновесили Terra Australis Inkognita значительно меньшей по размерам Terra Septentrionalis Inkognita» . Творческий путь Меркатора мы разобрали по годам чуть выше. 1567 год для Меркатора – это время первого подведения итогов, время промежуточного финиша. В это время Меркатор работал над своей «Хронологией» и готовился к рывку 1569 года, обессмертившему его имя равноугольной проекцией. В 1567 году Меркатор карт Мира не издавал! Следующую карту Мира он начертит только в 1569-м, уже с использованием своего изобретения. Как мы помним, на картах в проекции Меркатора полюса изобразить физически невозможно, поэтому великий картограф вынесет полярные регионы в сноски-«медальоны» на краях основной карты. А Абрахам Ортелий в 1571 году, действительно, свою карту Арктиды опубликует – тут, уж, с американским знатоком истории и географии не поспоришь.

То, что мы называем Гренландским морем, Ортелий назвал Гиперборейским океаном.

В конце «века картографии» Арктиду/Гиперборею изобразил анонимный испанский картограф на карте Мира, хранящейся ныне в Мадридской национальной библиотеке. В 1590 году карту Арктиды опубликует Бушмехерс. В 1595 году она войдёт в «Атлас» Меркатора, опубликованный уже после смерти гениального отца его сыном Рудольфом и будет переиздана в 1606 году.

Такой вариант карты Арктиды увидел свет уже после смерти Меркатора.

Чем больше я знакомился с творчеством картографов XVI века, тем сильнее жёг меня изнутри когнитивный диссонанс. Посудите сами: на дворе эпоха Великих географических открытий; монархи и олигархи всех мастей снаряжают экспедиции для того, чтобы те открывали неизведанные земли. Казалось бы, последовательность событий должна быть следующей: лихие первопроходцы сплавали за море, привезли отчёты о неведомых до селе островах и континентах, а уже на основе этих отчётов картографы вычерчивают карты вновь открытых территорий.

В реальности же всё происходило с точность до наоборот. Сначала появлялась карта, а уже под неё снаряжалась экспедиция – ведь, поход на Северный полюс потребует несколько иной экипировки, чем плавание в Бразилию. А привезёнными из-за моря сведениями исходные карты лишь дополнялись. Причём, зачастую на качестве исходной карты это сказывалось негативно. Так, современный анализ творений того же Меркатора показал, что его карта Мира 1538 года не в пример точнее, чем его же карта Мира 1569 года, в которую на основе свидетельств мореплавателей он внёс изменения и дополнения.

И так со всеми картографами того времени – европейскими, турецкими, арабскими, еврейскими, китайскими… Мир захлёстывает эпидемия картографирования, а плоды её представляют собой не робкие неуверенные пробы пера, а точные навигационные документы по степени надёжности не уступающие современным картам, сделанных на основе снимков из космоса. А, уж, карты регионов, о которых картографы не могли получить сведения от своих современников – Антарктида, Гренландия, Берингов пролив, Фолклендские острова и прочее – вообще законами логики объяснены быть не могут!

Причину этого парадокса картографы не скрывают – все они поголовно являются компиляторами. От себя они не вносят ни штриха, их работы представляют собой копии неких более ранних карт. Профессиональной славы добиваются только те из них, кто получает доступ к древним знаниям, бывшим в забвении многие тысячи лет.

Упомянутый турецкий адмирал Пири Рейс на полях карты Антарктиды, лишённой ледяного покрова, приписал, что он ответственности за первичную съёмку и картографию не несёт, а его карта создана с использованием большого количества древних источников. Датировать их он затруднился. Навскидку отнеся их ко временам Александра Македонского, он поспешил добавить, что уверен, что они сами являются копиями какого-то ещё более раннего первоисточника. Возраст первоисточника мы можем оценить достаточно точно: оледенение Антарктиды завершилось около 4000 года до нашей эры, соответственно, картографировать Антарктиду без ледяного покрова позже этой даты было уже невозможно.

Благодаря мемуарам Пири Рейса стало известно, что подобными источниками пользовался и Колумб:

Неверный по имени Коломбо, генуэзец, открыл эти земли [Америку]. В руки названного Коломбо попала одна книга, в которой он прочитал, что на краю Западного моря [Атлантический океан], далеко на западе, есть берега и острова. Там находили всевозможные металлы и драгоценные камни. Вышеназванный Коломбо долго изучал эту книгу…

А Колумб и не скрывал, что знает куда плывёт и на каком расстоянии он рассчитывает встретить землю. Доказательства его были столь убедительны, что испанский король счёл разумным выделить средства на экспедицию и три корабля. Доказательства его были трижды убедительны, поскольку испанский король вёл внутреннюю религиозную войну, по законам которой все евреи, рискнувшие появиться в его владениях, должны были быть сожжены. Колумб был евреем – его не только не отправили на костёр, но и осыпали всяческими милостями, которые он окупил с лихвой.

Ко временам допотопным должны были относиться и источники, с которыми работал турецкий картограф Хаджи Ахмед: в 1559 году он изобразил на своей карте сухопутный мост между Азией и Северной Америкой на месте нынешнего Берингова пролива. Такой мост, так называемая Берингия, действительно существовал, но был затоплен во время подъёма уровня моря при окончании ледникового периода.

Карта Хаджи Ахмеда – и Арктида, и Берингия на своих местах.

Ещё более древними должны были быть первоисточники, на основе которых в 1487 году Иегуди ибн-Бен Зара составил свою карту-портулак. На портулаке, на широте Англии изображён ледник! А Средиземное, Адриатическое и Эгейское моря имеют такой вид, какой они должны были бы иметь до таяния европейской ледниковой шапки.

Портулак Бен-Зары (фрагмент).

Разумеется, умники типа Рамсея, всё вышеперечисленное списывают на «художественное чувство симметрии» и хороший урожай конопли, напрочь отрицая саму возможность существования картографических раритетов возрастом 6-10 тысяч лет!

Хотя тот же Меркатор и не скрывал своего близкого знакомства с ними:

…За островом Вайгачом и Новой Землёй сейчас же простирается огромный залив, замыкаемый с востока мощным Табинским мысом… Что существует громадный выдающийся к северу мыс Табин, я твёрдо знаю не только из Плиния, но и из других писателей и некоторых карт, правда грубовато начертанных…

В этой цитате Меркатор говорит об огромном участке суши, обозначенном на всех его картах приполярного региона, и отсутствующем на всех современных.

Несуществующий мыс Табин карте Меркатора…

На любой нынешней карте Арктики вместо этого полуострова, по площади превышающего Скандинавию, обнаруживаются лишь небольшие осколки суши – Новосибирские острова, условно разделяющие море Лаптевых и Восточно-Сибирское море.

…и полное его отсутствие на современной физической карте Евразии.

Представляю, как умилялся своей гениальности Рамон Рамсей, сравнивая карты Меркатора с современными аналогами. Но приём Рамсея – приём шулера низшей квалификации. Для того, чтобы отличать красную и чёрную масть в руках разводимого партнёра, начинающие шулера берут червы и бубны из одной колоды, а трефы и пики – из другой. Таким образом, по оборотной стороне карты – «рубашке» – можно по фабричным особенностям печати различать «красные» масти и «чёрные». Повторяю: этот приём показывает не квалификацию карточного кидалы, а отсутствие таковой.

Пользуется этим приёмом и Рамсей. Современные карты береговой линии Северного Ледовитого океана и карты Меркатора – это карты из разных «колод». Пытаться их сопоставлять просто некорректно!

А мыс Табин без труда обнаруживается на батиметрической карте (карте глубин) Северного Ледовитого океана:

Или у меня паранойя, или это контур мыса Табин…

Сейчас меркаторовский полуостров Табин – это морское дно. Дело теперь за малым: посмотреть в ретроспективе, как менялся облик этого участка планеты с течением времени. И нам даже не придётся глубоко зарываться вглубь геологических эпох, потому как мы выясним, что всего-то 10-12 тысяч лет назад мыс Табин, действительно, был сухопутным полуостровом:

На карте Меркатора изображена реальная картина времён ледникового периода!

Таким образом, участок карты Арктиды Герарда Меркатора, изображающий береговую линию от Обской губы до Берингова пролива, показывает реальное её положение во времена позднего плейстоцена. Соответственно, первоисточник, с которого Меркатор компилировал свою карту не мог быть создан позднее 9600 года до Рождества Христова.

Мыс Табин обозначен и на «сердцевидной» карте Финея, но первоисточники у него и у Меркатора, скорее всего, были разные – у Финея не вычерчен Берингов пролив.

Позвольте, если восточная Сибирь у Меркатора начерчена такой, какой она была 12 000 лет назад, то почему Скандинавия изображена в виде, близком к современному, и почему мы видим Берингов пролив, которого в те времена ещё не было? – спросит внимательный читатель и будет тысячу раз прав.

Ответить могу следующее: карта Меркатора создавалась не для того, чтобы украсить стену чьего-то офиса, а для практического применения. Меркатор старался как можно полнее и точнее отобразить лик нашего Мира. Сложность его работы заключалась в том, что европейцы планету только начинали осваивать. Для того, чтобы свести количество «белых пятен» на своей карте до минимума, Меркатору пришлось воспользоваться несколькими источниками, относящимися к разным временам. Европа, например, была уже довольно хорошо изучена, а потому для её изображения можно было взять самые «свежие» материалы. Потому-то очертания Гренландии, Исландии, Скандинавии и поморского Севера России оказались такими узнаваемыми.

Участок от Скандинавии до Обской губы имеет вполне современный вид – Меркатор, видимо, чертил его, основываясь на самых последних, на тот момент, данных.

Сведений о восточной Сибири у европейцев в это время не было – этот фрагмент Меркатор дополнил компиляцией из неизвестного древнего источника, изображающего береговую черту времён оледенения. Меньше всего информации у него было об Америке, поэтому североамериканский континент получился самым расплывчатым, невыразительным и наиболее далёким от истины. На самой ранней карте Арктиды эти три фрагмента были даже оттонированы разными цветами – возможно, так, цветом, великий картограф и указал на количество использованных им источников.

Ну, а что касается Берингова пролива – у Меркатора он носит название пролив Аниан – то его наличие не решает загадки, а их прибавляет.

Берингов пролив на карте Меркатора находится на своём месте, правда, называется по-другому – пролив Аниан.

Дело в том, что на момент создания карты Меркатора, в Европе о наличии пролива между Азией и Америкой было неизвестно. Доминировало мнение, что его не существует – отчасти поэтому Оронций Финей не обозначил Берингов пролив на своей «сердцевидной» карте 1531 года. Остаётся только напомнить, что пролив, ныне незаслуженно носящий имя Беринга, будет открыт русскими казаками-землепроходцами Дежневым и Поповым только в 1648 году, а в Европе о нём узнают после второй экспедиции Беринга в 1741 году.

Ну, а нам остаётся только предположить, что прежде чем начертать пролив Аниан, Меркатор изучил несколько самостоятельных древних источников. Большинство из них указывало на наличие пролива, неизвестного европейцам. И, хотя это противоречило тогдашним «общепринятым точкам зрения», Меркатор нанёс его на карту, гениально предвосхитив его фактическое открытие на 100 лет, а формальное – на 200!

Часть 3.

А что же Арктида? Мы так увлеклись её окрестностями, что про неё саму забыли.

По карте Меркатора мы можем заключить следующее: Арктида представлена округлым континентом, береговая линия которого проходит по 77-78° северной широты. От Евразии и Северной Америки он отделяется «Морем Ледовитым» . Сам континент имеет чашеобразную форму. Он окаймлён горной грядой, внутри которой, как можно судить по почти прямолинейному направлению течения рек, расположена идеальная равнина. Реки берут начало у точки «Полюса Арктического» , где обозначена отдельно стоящая одиночная гора, названная Меркатором «Чёрная скала» .

Арктида

По отношению к двум из них, Меркатором прямо на карте сделаны комментарии. Так реку, устье которой обращено в сторону Новой Земли, Меркатор характеризует следующим образом: «Имеет пять рукавов и вследствие узости и быстроты течения никогда не замерзает» .

Река, текущая в сторону Новой Земли

Река, впадающее в море напротив Гренландии: «…разделяется на три рукава и каждый год остаётся подо льдом три месяца» .

Три рукава «гренландской» реки

Реки делят континент на четыре сегмента (Меркатор называет их островами), примерно равных по площади. Больше всего информации Меркатор имел про ту часть Арктиды, которая противолежала Гренландии и Европе: «Остров, обращенный к Гренландии, самый лучший и самый здоровый на севере; остров, обращенный к Европе, населен пигмеями ростом около 4 футов, которые называют жителей Гренландии скерлингерами» . Упомянутые «пигмеи», чей рост, по свидетельству Меркатора, составлял около 1 метра 20 сантиметров, скорее всего, были монголоидами гиперарктического типа. Нынешние представители этого антропологического типа – чукчи и эскимосы – тоже баскетбольным ростом не отличаются. Возможно, «пигмеи» были предками монголоидных пиктов, которые в исторически обозримые времена обитали на севере Британских островов и были истреблены шотландцами уже в IX-X веках нашей эры. На счёт того, кто такие, населявшие Гренландию скерлингеры, версий пока нет.

На «острове», смотрящем на Азию, обитали некие барги. Они населяли не только четверть Гипербореи, но и почти весь полуостров Табин. Говорить это может о двух вещах. Первое, барги были многочисленным, сильным племенем, способным контролировать не просто удалённые друг от друга территории, а значительные пространства на разных континентах. Не столь важно, в каком направлении шла их экспансия, но, однозначно, что сформироваться в единый народ, будучи разделёнными океанским проливом, они не могли. Видимо, сложившись в этнос в одном эпицентре, они предприняли завоевательный морской поход на другой континент, где без труда «подвинули» аборигенов. Это свидетельствует, что военное дело и мореходство находилось у них на более высоком уровне, чем у соседей.

Ареал расселения баргов

И, второе, когда Арктида начала скрываться в холодных волнах пожирающего её океана, у баргов оказалось больше шансов на спасение, так как они имели возможность отступать не только по морю, но и посуху. С их-то уровнем мореходных способностей, думаю, труда им не составило подняться вверх, к истокам Лены, Индигирки или Колымы. Если какому-то удачливому археологу посчастливится найти следы этой миграции, то, может, сложится ещё один пасьянс.

Может, выяснится, что барги дошли от Северного Ледовитого океана до Тихого. В I тысячелетии до нашей эры расселились в низовьях Амура, на Камчатке, Сахалине, Курильских островах, островах Хоккайдо и Хонсю и стали предками аборигенного населения Японских островов – айнов. Несмотря на то, что сведения о происхождении айнов утеряны, их внешние данные свидетельствуют о каком-то продвижении европеоидов, достигших самого края Дальнего Востока и смешавшихся в последствии с местным населением. Во внешнем облике айнов, несмотря на сильную метисацию с монголоидами, до сих пор заметны европеоидные черты. У типичного айна вытянутая форма черепа, астеническое телосложение, густая борода и густые, волнистые волосы.

Коренной обитатель Японских островов больше похож на русского мужика, чем на самурая

Айны говорят на особом языке, не родственном ни японскому, ни какому-либо иному из азиатских языков. Среди японцев айны настолько известны своей волосатостью, что заслужили презрительное прозвище «волосатые айны». Столь обильный волосяной покров характерен только для одной расы на Земле – европеоидной.

Выводы из этих свидетельств Меркатора, боюсь, совсем не порадуют самую радикальную часть моих арийских братьев. Выходит, что наши предки не владели Арктидой монопольно, а уживались там с представителями, как минимум, ещё одной расы. И блаженная прародина ариев Арьяна Ваэджо на этом континенте была не единственным государственным образованием, а лишь одним из нескольких!

Об «островах», граничащих с Северной Америкой, Меркатор информации не оставил. Видимо, его первоисточник сам ею уже не обладал. Ну, а нам остаётся только гадать вели ли «пигмеи» и барги между собой беспощадные войны за контроль над этими территориями или их населяло какое-то третье племя, частью погибшее вместе с Арктидой, частью успевшее перебраться на северное побережье американского континента.

К Арктиде за свою творческую биографию Меркатор обращался четырежды. Причём, самое раннее изображение полярного континента существенно отличается от позднейших. Если бы Арктида была лишь плодом больного воображения великого картографа или данью «художественному чувству симметрии», то вряд ли бы Меркатор стал вносить в неё какие-то нюансы и она так бы и кочевала из издания в издание в первородном своём виде.

Но именно наличие этих отличий и свидетельствует о том, что Меркатор ничего не выдумывал. Более того, в его распоряжении был не один, а несколько древнейших первоисточников, с которых он компилировал свою карту циркумполярного региона.

Слева Арктида на карте 1554 года, справа – 1595

Так, его Арктида образца 1554 года выглядит более завершённой. Цепь окаймляющих её гор нигде не прерывается. «Остров пигмеев» имеет чёткую береговую линию и практически соприкасается с Гренландией. В его «подбрюшье» располагается обширный архипелаг, а Новая Земля имеет площадь в два раза большую по сравнению с нынешней. На карте же 1595 года, «Остров пигмеев» на две трети скрыт водой. Береговая линия его нечёткая. От Гренландии он отделён широким проливом. От прилегающего к нему архипелага остались лишь три самых крупных острова, один из которых тоже наполовину затоплен. Новая Земля имеет узнаваемые, вполне современные очертания. Таким образом, первоисточники, которыми пользовался Меркатор, не просто изображали затонувший континент, но и стадии его затопления.

Самую раннюю свою Арктиду Меркатор скомпилировал, скорее всего, с того же источника, что и мыс Табин, то есть датируемого плейстоценом. Именно тогда вершины подводных хребтов Ломоносова, Менделеева, Альфа и Гаккеля ещё возвышались над водой, образуя обширный архипелаг, соединяющий Сибирь с Гренландией и Северной Канадой.

На батиметрической карте Северного Ледовитого океана специалисты без труда различают не только горные хребты, но и русла рек

Наличие континента или крупного архипелага в районе Северного полюса не вызывало сомнений ни у Меркатора и ни у кого из его современников. Активным сторонником теории «северного континента» был наш гений-самородок М.В. Ломоносов. Под его руководством, по распоряжению Екатерины II, к Северному полюсу была отправлена экспедиция адмирала Чичагова, с недвусмысленным указанием отыскать неоткрытые северные земли. Вдохновитель проекта Ломоносов считал, что за барьером торосов лежит некий оазис с вполне приемлемыми для жизни условиями – согласитесь, неожиданный ход мыслей для потомственного холмогорского помора, знакомого с Приполярьем не по книжкам! Однако, экспедиция Чичагова, проведя в море два года и поднявшись до 80-х широт, уткнулась в паковые льды и вернулась домой ни с чем.

Активные полярные исследования XIX века, казалось бы, камня на камне не оставили от представлений о приполярном континенте, однако, до конца развенчать этот миф не удалось. С середины XIX века он трансформировался в погоню не за континентом, а за таинственными «землями». Из Арктики наперегонки пошли сообщения об открытии новых островов-«земель»: земля Андреева, земля Макарова, земля полярников, земля крестьянки, земля Гарриса, земля Крокера, земля Бредли, земля Джиллеса… Самой знаменитой, благодаря академику В.А. Обручеву, из этого списка стала земля Санникова, описанная в одноимённом великолепном романе. И хотя роман был фантастическим, Обручев ни на секунду в реальном существовании в высоких широтах значительных участков суши не сомневался.

Предвидение своего предшественника подтвердил другой авторитетнейший учёный – академик А.Ф. Трешников. Он доказал, что 10-20 тысяч лет назад хребты Ломоносова и Менделеева возвышались над уровнем моря. Его идеи развил начальник Морской арктической комплексной экспедиции П.В. Боярский, выдвинувший и обосновавший гипотезу Грумантского моста, соединявшего в единое целое многие острова и архипелаги Ледовитого океана.

Сухопутный мост из Азии в Америку через полюс существовал ещё 10-12 тысяч лет назад

Геологи уже официально ввели в свой оборот понятие «Гиперборейская платформа» и начали вполне серьёзное обсуждение динамики её опускания. А доктор географических наук Ю.И. Лоскутов, вообще, категоричен в своих суждениях: по его мнению, Центрально-Арктическая область океанических поднятий, сформированная в результате погружения Гиперборейской платформы, и есть искомая нами Гиперборея античных авторов.

Изыскания океанографов органично дополнили представители других наук. Российские климатологи установили, что в XXX-XV тысячелетиях до нашей эры климат Арктики был достаточно мягким, а Северный Ледовитый океан, несмотря на наличие ледников на континентах, был тёплым и, даже, не был ещё ледовитым. Их британские коллеги дополнили эти сведения сообщением, что за 4000 лет до нашей эры на севере Шотландии климат был таким же, как сейчас в Средиземноморье. А американские палеонтологи пришли к выводу, что во время Висконсинского оледенения (в наших научных кругах его принято называть Валдайским) в центральной части Северного Ледовитого океана была зона умеренного климата, в результате чего там обитали животные, которые в нынешних полярных условиях существовать не могут. Всё это доказывает, что суша здесь не просто была, но и была свободна ото льда и вполне комфортна для обитания живых существ.

А отчего бы ей таковой и не быть? Северный географический полюс весь плейстоцен кочевал по северной Атлантике, залезал в Гренландию, в нынешнюю Канаду, то приближаясь к точке нынешнего своего положения, то отдаляясь от неё. А на том месте, где застали его мы, он установился только тогда, когда древние египтяне уже возвели первые пирамиды.

Перемещения Северного географического полюса Земли (цифры обозначают тысячи лет до нашей эры)

И последнее, лично для меня самое убедительное. Люди могут наврать и напутать, что-то не так понять или интерпретировать. Но этого не могут животные. И лучше всех свидетельствуют в пользу существования некогда в Ледовитом океане обширной суши птицы. Каждый год по зову генетической памяти отправляются они на север выводить потомство. Оставляют тёплые, обильные южные края, преодолевают по пять тысяч километров, зарабатывают под крыльями мозоли размером с кулак, для того чтобы не в самом подходящем климате, зацепившись за щербинку на отвесном утёсе, обдуваемом всеми ветрами, дать жизнь следующему поколению. А орнитологи ломают головы – и чего это они каждый год по прилёту кружат с печальными криками над определёнными участками океана? Да, просто птицы помнят об Арктиде – а мы нет!

Элементарное совмещение Арктиды Меркатора с современной батиметрической картой Северного Ледовитого океана даёт потрясающее совпадение!

Ну, так, может и шут бы с ней? Нет её – и не надо! Куда как проще отмахнуться от самой этой идеи, как от назойливой мухи. Как сделало, например, наше из ума сшитое руководство в 1997 году, подписав конвенцию, по которой Россия отказалась от претензий в Арктике, добровольно ограничив своё там присутствие 200-мильной прибрежной зоной. Вот так запросто, одним росчерком пера, пустив коту под хвост многовековую непосильную работу по освоению Крайнего Севера. Так легко, одной струйкой чернил, предав память насмерть замёрзших, во льдах затёртых, в полыньях утонувших, снежными буранами засыпанных, белыми медведями растерзанных экспедиций полярных первопроходцев.

Современная «политическая» карта Арктики

А, ведь, Арктическая зона России производит 11% национального дохода нашей страны и 22% объема российского экспорта. Здесь добывается и производится до 80% российского газа, более 90% никеля и кобальта, 60% меди, 96% платиноидов, 100% барита. На долю арктических морей России приходится около 85% суммарных ресурсов углеводородов от общих запасов шельфа.

Минералами и углеводородами дело не ограничивается. Арктика это ещё 15% от общих объемов уловов водных биоресурсов и производимой рыбной продукции в Российской Федерации. В Белом и Баренцевом морях запас сельди оценивается в 12000 тонн, беломорской наваги – 2000 тонн, камбалы и ерша – 70-100 тысяч тонн. Запасы основного баренцевоморского промыслового вида – трески – превышают 1,3 миллиона тонн. Вылов мойвы достигает 243 тысяч тонн, сайки 37,5; зубатки до 20. В Печорском бассейне вылавливаются сиг, ряпушка, пелядь и чир. Суммарный вылов семги только в Архангельской области составляет 20,7 тонн. Общая численность беломорской популяции гренландского тюленя достигает 2 миллиона голов. Численность кольчатой нерпы оценивается примерно в 35-45 тысяч голов, а объем ее ежегодной добычи – около 600 голов. Наиболее многочисленным видом китообразных в Белом и Баренцевом морях является белуха, общая численность которой в этом бассейне составляет около 20 тысяч голов. Среди нерыбных объектов промысла в Баренцевом море наиболее важный вид креветка, вылов которой может составить до 14,7 тысяч тонн. Добыча исландского гребешка составляет 5,1 тысячу тонн. Промысловый запас камчатского краба, искусственно вселённого в Баренцево море в 1960-х годах, составляет около 3,3 миллионов экземпляров (Ю.В. Кочемасов, Б.А. Моргунов, В.И. Соломатин «Эколого-экономическая оценка перспективы развития Арктики»).

Всё это мудрому российскому правительству оказалось не нужным!

Ныне на долю в арктических владениях претендует шесть стран: Россия, США, Канада, Исландия, Норвегия и Дания (не факт, что число игроков не увеличится!)

Спохватились о последствиях собственной дурости только в 2001-м. И то, не от того, что ума прибавилось, а от того, что экономика стала окончательно углеводородозависимой. Как прикинули, что объём запасов природного газа на арктическом шельфе составляет 57,1 триллионов кубических метров, а нефти 90 миллиардов баррелей (Государственный доклад «О состоянии минерально-сырьевой базы РФ» Москва, МПР РФ, 2002, 166 с.), да, как чудесно было бы это всё оттуда выкачать и продать за звонкие нефтепиастры, так за голову и схватились. И сразу и федеральный закон «Об основах государственного регулирования социально-экономического развития Севера Российской Федерации» состряпали, и деньги на научные изыскания нашлись, и ситуация с Северным завозом нормализовалась, и в ООН подали покаянное письмо, что, мол, конвенцию о 200-мильной зоне подписали мы по ошибке и просим всё вернуть как было…

В братской ООН российско-газпромовским ходокам, как не сложно догадаться, в рожу плюнули и сказали, что заднего хода дело не имеет, а на бывший Русский Север зубы уже точат новые хозяева, которые по достоинству смогут оценить его потенциал. И вот с этого самого момента и закипела работа по поиску доказательств, что подводный хребет Ломоносова, который неоднократно упоминался в нашем повествовании, есть продолжение Сибирской континентальной платформы и мы, соответственно, имеем на него права. Апофеозом этой деятельности стала экспедиция «Арктика-2007», в ходе которой на океанское дно в точке полюса был установлен российский флаг.

Батискаф «Мир» устанавливает российский флаг в точке Северного полюса

Никакой юридической силы сей театральный жест не имеет и проблему не снимает, а, наоборот, обостряет. НАТОвские аналитики прогнозируют серьёзные конфликты из-за Арктики уже к 2020 году. У России первыми на очереди стоят обострения отношений с Норвегией из-за участка Баренцева моря между севером Скандинавии и Шпицбергеном и с Канадой, оспаривающей принадлежность хребта Ломоносова. Вряд ли, в стороне от любого из этих конфликтов останутся США. Интерес американской администрации обусловлен не только нефтью и газом, но и стратегической ценность региона: Арктика – кратчайший путь между США и Россией (в том числе и для баллистических ракет).

Грядущее противостояние я бы назвал «битвой за гиперборейское наследство» . Предполагаю, что при такой цене вопроса в ход пойдут любые аргументы. Кто знает, может быть одним из них станут карты Арктиды величайшего картографа всех времён и народов Герарда Кремера по прозвищу Меркатор. Но это только лишний раз докажет, что ответы на все сегодняшние и завтрашние наши вопросы надо искать в прошлом.

Орлов Владимир.

Горная фантазия равнинных обитателей-4.

Часть I.
Рассказы рыб.

Вы, наверно, уже подумали, что я забыл, что вторую часть «Горной фантазии…» оставил на ремарке «продолжение следует»? Вовсе нет. Просто иногда, когда труд масштабен, а сроки не поджимают, полезно взять паузу, послушать отзывы, отбрить критику, поискать новые данные по исследуемой теме, что-то переосмыслить, а, главное, свести всё в единую картину.

Лоскутность нынешних представлений о прошлом, думаю, даже доказывать не нужно. Впрочем, если изволите, милости прошу пример. Он лёгкий, из школьной программы. Первый вопрос будет звучать так: «Назовите известных вам животных, обитавших во времена последнего ледникового периода?». И сразу лес рук и несогласованные выкрики с мест: «Мамонты! Шерстистые носороги! Саблезубые тигры! Пещерные львы и пещерные медведи! [И так далее] ». Умнички, всем «пять»!

А теперь немного изменим вопрос: «Назовите известных вам водных животных, обитавших во времена последнего ледникового периода? ». То есть, знаете ли вы, какие рыбы и млекопитающие обитали в морях и реках конца плейстоцена - начала голоцена? Или вы считаете, что, раз период был ледниковый, то все водоёмы стояли промёрзшими до самого дна и жизни в них не было?

Думаю, ответить на мой второй вопрос под силу лишь суперузким специалистам, работающим над диссертациями соответствующей тематики. Простым биологам и даже палеонтологам эта задача не по зубам – я проверял это на форумах zoologist.ru и paleo.ru. А о так называемых «историках» я, уж, и не говорю…

Историки, кстати, вполне резонно могут встать в позу – мол, причём здесь они, раз речь идёт о животном мире; пусть, мол, плейстоценовыми рыбами палеоихтиологи и занимаются. Э, нет, ребята, не откреститесь! Вы же пишете в своих книжках, что «первые приспособления для рыбной ловли» датируются, аж, 27000-м годом до нашей эры – так вот будьте последовательны и потрудитесь ответить кого ловили теми приспособлениями.

Мамонта, например, те же историки «раскрутили», как поп-звезду. Они сделали его лэйблом, патентованной торговой маркой, под которой нам втюхиваются теперь байки про ледниковый период. Одного взгляда на изображение мамонта достаточно, чтобы понять о каком времени пойдёт речь и, наоборот, при словосочетании «ледниковый период» в воображении встанет из заиндевевшего небытия мохнатый исполин. Его современникам повезло меньше. Его современникам, жившим в воде, не повезло совсем…

Ну, кто ещё мог претендовать на главную роль в мультфильме «Ледниковый период», если не мамонт Мэнни?

Интереса для профессиональных хранителей исторического знания обитатели плейстоценовых водоёмов не представляют по совсем неожиданной причине – большинство из них, оказывается, преспокойно дожили до наших дней. Мамонтов историки любят только за то, что они вымерли. Раз вымерли, значит, свои тайны унесли в могилу. А раз фактологии никакой нет, то на этом пустом месте можно запросто нафантазировать горячечных теорий, раздуть их в диссертационные пузыри и наполучать под них степеней и регалий.

Рыбы «историкам» развернуться таким образом не дают возможности. Те же налим или хариус, как плескались в приледниковых озёрах 15000 лет назад, так и сейчас молчаливо взирают на нас из-под водной глади современных нам водоёмов. Поди-ка насочиняй что-то отвлечённое про плейстоценовую краснопёрку, когда её потомки водятся в любой речке средней полосы и в солёном виде составляют непременное дополнение к пиву.

Она бы рассмеялась, назови мы её «ровесницей мамонтов» – она гораздо старше!

Обитатели гидросферы, которая в силу своих физических свойств подвержена температурным и барометрическим колебаниям гораздо меньше, чем атмосфера, пережили не только глобальные оледенения, но и вообще все катаклизмы, потрясавшие планету с раннего ордовика до наших дней. На их глазах первые отщепенцы выползли на сушу; на их глазах расцвели и погибли динозавры; на их же глазах встали и исчезли льды всех, сколько их было, ледниковых периодов. А сравнивать продолжительность существования рода Homo (2 миллиона лет) и надкласса Pisces (470 миллионов лет) – просто смешно!

Рассказать нам умудрённые столь богатым прошлым рыбы могут многое. Недалёкие сапиенсы считают, что они говорить не умеют и делают их немоту поговорочной идиомой, а при наличии терпения, такта, тонкой душевной организации и доли интеллекта тайн они могут поведать не мало.

Леониду Александровичу Кудерскому, например, именно рыбы рассказали много подробностей не только про своё, но и про наше, человеческое, прошлое. Профессор Кудерский всю свою долгую научную жизнь занимался изучением водоёмов северо-запада России. А поскольку все эти водоёмы возникли на месте Скандинавского ледникового щита после его таяния, то оказалось, что и тема, которую мы разбирали в первой и второй «Горных фантазиях…» косвенно оказалась в работах Л.А. Кудерского затронутой.

Однако, начать придётся не с рыб, поскольку на том месте, где плещется сейчас Балтийское море до прихода ледника стояли непроходимые хвойные леса. Откуда мы это знаем? Когда надвигающийся ледник перетирал в труху вековые стволы, из них под его тяжестью выдавливалась смола-живица, которая, окаменев, превратилась в янтарь. Так, что янтарь это не «слёзы моря», как принято его поэтично называть, а слёзы хвойных деревьев, раздавленных льдом. Правды ради надо сказать, что море (Бореальное, оно же Эемское, оно же Мгинское) в этом регионе всё же было. Но располагалось оно северо-восточнее современной Балтики и в сродстве с ней не состояло, поскольку, вместе с хвойными лесами, было уничтожено ледником. Историю этого места ледник начал с нуля.

Валдайское (оно же зырянское, оно же поздне-вюрмское) оледенение началось 80-60 тысяч лет назад и, как считается на современном этапе, имело два эпицентра, вокруг которых сформировались два ледниковых щита – Скандинавский и Новоземельский.

Валдайский ледниковый покров максимальной стадии.

Не стоит, однако, думать, что ледниковый щит был незыблем, как гранитный монолит. Это была живая, динамичная система: где-то лёд прирастал, где-то подтаивал. Талая вода собиралась в гигантские – с современную Францию размером, но глубиной по колено – озёра на вершине ледника (способные исчезнуть за одну ночь, слившись через трещину в чрево ледового массива), заполняла внутриледниковые каверны, промывала в его теле каньоны и накапливалась у его подошвы по всему фронту щита. Последняя группа пресноводных талых озёр, затопившая почти всё пространство между южным краем ледника и главным водоразделом Русской равнины, образовала так называемый Привалдайский приледниковый водоём.

Когда я писал «Горную фантазию…», я ещё не знал ни этого термина, ни что под ним подразумевается. Меня к нему привела логика, я его вычислил.

Сперва меня натолкнули на определённые размышления многочисленные упоминания разных источников о том, что на подходах к легендарным горным массивам (Меру, Хара Березайти, Каф (см. первую «Горную фантазию…»)) простирается не просто некая водная преграда, а «великий океан», окружающий Мировую гору со всех сторон: «…Золотая гора Меру проходит через середину земного шара и выходит на поверхность с двух сторон. На её верхнем конце располагаются Индра, боги и мудрецы. На её нижнем конце подобным же образом находят пристанище демоны. Гору-ось окружает со всех сторон великий океан, разделяющий, словно пояс вокруг земли, полусферы богов и демонов» (Парашара). Если за прообраз легендарных гор принимать ледник, то получается, что упомянутый «великий океан», должен был «окольцовывать» его по всему фронту. Делая предположение, что Меру, Хара и Каф – это разные ненаучные названия Валдайского ледника, я проработал этот вопрос и убедился, что исходя из «физики процесса» обширных приподошвенных водоёмов, действительно, просто не могло не быть.

Исключение в ряду Мировых гор составили только Рипейские горы античной традиции. Про них не говорилось, что они окружены «океаном», но из многочисленных эпических и авторских работ известно, что у подножия Рипеев протекала с востока на запад, впадая в конце в океан, неопознанная река Эридан. Современная наука агрессивно навязывает мнение, что Эридан это река По, текущая на севере Италии. Версия эта громится без усилий: во-первых, По течёт не на запад, а в прямо противоположном направлении; во-вторых, ни в какой океан она не впадает, а впадает в Адриатическое море; а, в-третьих, характерной особенностью Эридана, согласно источников, было обилие янтаря, что указывает на его локализацию в районе нынешнего Балтийского моря. В этом районе, у подножия некоего горообразного массива, мог течь только гипотетический приледниковый поток, который в других первоисточниках назван «великим океаном, окружающим Мировую гору».

Две версии слились в одну и подтвердили друг друга. А изыскания профессора Кудерского в области доказательств существования Привалдайского приледникового водоёма стали для меня проверочным решением, показавшим мою правоту. Но вернёмся к его трудам…

Итак, если ледник уничтожил всё под собой, то в прилегающих к нему областях сумевшие быстро адаптироваться виды не только выжили, но и стали себя прекрасно чувствовать. Первыми освоили привольные просторы приледниковых водоёмов «беженцы» вынужденно переселившиеся сюда из погибающего под пятой ледника Эемского моря. Это были холодолюбивые виды, приспособленные к обитанию в солоноватых водах Эемского бассейна: балтийский и озерный лосось, кумжа, проходной сиг, речная минога.

Представители всех видов, переселившихся в приледниковый водоём из Эемского моря, популяционно были однообразны. Другими словами, в Эемском море они проживали в границах одних и тех же ареалов и в одинаковых условиях природной среды. Очень скоро (по историческим меркам) после вселения в Привалдайский водоём таковые отличия у них стали появляться и первоначально единая популяция распалась на две субпопуляции.

Объясняется это тем, что Привалдайский приледниковый водоём не был какой-то сплошной водной артерией. Он представлял собой частую череду озёр, протянувшуюся вдоль фронта ледника. Образовывались они при затоплении талой водой естественных складок рельефа. В определённый момент складка переполнялась и вода сливалась в соседнюю низину, образуя следующий водоём, и так далее по цепочке. Именно так в Привалдайском приледниковом водоёме поддерживалась некая динамическая связь между его составляющими. При этом наметилась и глобальная тенденция: приледниковые водоёмы по такому критерию, как направление слива распались на две группы. У первой слив пошёл в южном направлении (Балтийская система приледниковых водоёмов), у второй – на север, в Баренцево море. Водораздел между ними прошёл по узкому участку между современными Ладожским и Онежским озёрами.

С момента возникновения водораздела, две названные группы приледниковых водоёмов больше между собой не соединялись. Это сразу же сказалось на их обитателях – популяционное единство эемских мигрантов оказалось нарушено и в результате представители одних и тех же видов, обитающие, например, в Ладоге и Онеге стали заметно отличаться друг от друга. Наблюдать это могут не только учёные-ихтиологи, но и простые рыбаки, занимающиеся на этих озёрах рыбалкой.

Не хочу никоим образом умалить заслуги Леонида Александровича Кудерского и его коллег, но вынужден констатировать, что они заново изобрели велосипед. Открытый ими факт был давным-давно описан в ведической литературе: «С этих гор устремляются вниз все великие реки земли, только одни из них текут на юг, к теплому морю, а другие – на север, к белопенному океану».

Светлана Васильевна Жарникова по поводу процитированного фрагмента предположила, что он относится к современному нам водоразделу Северного Ледовитого океана и Арало-Каспийского бассейна. Однако, оказывается, что данный постулат применим и ко времени оледенения. Водораздел возник во времена ледника, был им сформирован и сохранился в своём виде даже после того, как породивший его ледник полностью растаял.

Интереснее другое – когда это могло быть зафиксировано человеческой памятью? Исходить будем из мнения официальной исторической науки. Согласно ему современные люди, то есть наши с вами непосредственные предки, появились из ниоткуда (словами Булгакова выражаясь «соткались из воздуха») 40000 лет назад. Если отринуть мои сомнения в точности этой датировки, то получается, что авторы «Вед» описали ситуацию, имевшую место быть от 40000 до 14000 лет назад. Позже этого не могло быть сделано, поскольку ледник начал отступать.

Часть II.
Как рождаются моря.

Деградировал ледник более чем стремительно. Если на максимуме он доходил в Европе до 52-й параллели и ниже, то уже 13000 лет назад южный край Скандинавского щита отодвинулся на север так, что его фронт стал проходить на 100 километров севернее нынешней береговой черты Балтики.

Скандинавский ледниковый щит к моменту начала таяния (схемы генеза Балтийского моря бессовестно потырены мною на сайте www.ost-preussen.babyhost.ru за что огромное спасибо его владельцам).

За счёт интенсивного таяния ледника прилежащие к нему водоёмы активнее пополнялись водой и к 12600-му году слились в единое гигантских размеров – протяжённостью от современной Литвы до современной Дании – пресноводное озеро. Специалисты, изучающие генез Балтики, называют его Балтийским ледниковым озером.

Балтийское ледниковое озеро.

Сброс пресной воды из Балтийского ледникового озера шёл в западном направлении, в Атлантику через пролив, расположенный в области современного пролива Зунд (Эресунн), разделяющего ныне датский остров Зеландия и шведскую часть Скандинавского полуострова.

Разбирая во второй «Горной фантазии…» вероятный маршрут «плейстоценовых аргонавтов», я предположил, что если Эридан – это поток, текущий параллельно фронту Скандинавского ледникового щита, то это объясняет все имеющиеся в «Аргонавтике» несостыковки. С учётом моей версии, понятно каких «гор, покрытых снегом» достигли в своём плавании аргонавты (ледник) и как оказались в Атлантике (их вынесло течением приледникового потока). Если так оно и было, то первая возможность такого путешествия представилась бы где-то не ранее 12600 лет назад, когда приледниковые водоёмы уже объединились в единую акваторию и получили соединение с Атлантикой. Позже такая возможность тоже не исчезла, но плавание по этому маршруту стало бы значительно труднее.

Связано это было с очередным этапом в жизни формирующейся Балтики. Около 10300 лет тому назад Балтийское ледниковое озеро где-то в центральной Швеции прорвалось в Северную Атлантику. Сначала пресная вода хлынула из озера, уровень которого в результате интенсивного таяния ледника поднялся на 25 метров выше уровня моря, в океан. Когда же, по закону сообщающихся сосудов, их уровни выровнялись, по градиенту концентрации, солёная океаническая вода стала поступать в Балтийское озеро. Оно стало солёным и перестало быть озером – образовалось Иольдиевое море.

Иольдиевое море.

По Иольдиевому морю мои «плейстоценовые аргонавты» тоже запросто могли путешествовать, свободно попасть из него в Атлантику и даже ещё успели бы поиграть в снежки на недотаявших остатках Скандинавского ледникового щита. Но время, отведённое и леднику, и Иольдиевому морю уже подходило к концу.

В начале голоцена деградация ледника приняла катастрофический характер. Скандинавский полуостров стремительно очистился ото льда и, освободившись от гигантской массы, давящей на него, стал испытывать тектоническое поднятие. 9600-7800 лет назад в результате этого поднятия оказались перекрыты все проливы, посредством которых Иольдиевое море сообщалось с Атлантическим океаном. Будущая Балтика вновь стала озером. В его пресной воде расплодился моллюск Ancylus fluviatilis, по имени которого озеро получит название Анциловое.

Анциловое озеро.

Уровень озера Анцилюс был выше уровня моря на 10 метров. Около 9200 лет назад на территории нынешней Дании озеро промыло себе слив в Атлантику – образовалась ныне несуществующая река Дана. По ней за 200 лет избыток воды был сброшен, а как только уровни океана и озера сравнялись тут же – примерно 9000 лет назад – начался обратный ток воды из океана в озеро. Будущая Балтика во второй раз стала морем.

Литториновое море.

Литториновое море сформировалось приблизительно 7500 лет назад. Оно было в два раза полноводнее нынешней Балтики и на четверть больше её по площади. Существование Литторинового моря совпало с климатическим оптимумом голоцена (6200-5300 лет назад). Потепление стало заметно даже на глаз: на берегах Литторинового моря тундру постепенно сменили лиственные леса, характерные для умеренного пояса. А воды Литторинового моря пополнились, аж, 15-ю новыми видами. В него в этот период вселились голавль, жерех, верховка, красноперка, белоглазка, синец, линь, густера, сырть, чехонь, золотой карась, сом, лещ, судак, берш.

Можно было бы ожидать, что новые мигранты попадут в воды будущей Балтики из Атлантического океана, с который у неё установилась плотная связь через пролив Большой Бельт, разросшийся из реки Даны. Однако, произошёл парадокс – все пришельцы были теплолюбивыми видами и пришли в Литториновое море не с запада, а с юга! Их прародиной было огромное внутреннее Понто-Каспийское море.

Приступая к этой работе, я давал себе зарок не издеваться над «профессиональными историками», но убогость их мышления просто не даёт пройти мимо. Возьмите любой учебник или атлас по истории древнего мира, любые школьные контурные карты – ничего глаз не режет? Вот именно – не режет и в глаза не бросается. А резать должно, поскольку само лицо планеты было другим! Были другими контуры континентов, на них были несуществующие ныне горы, реки и даже моря. Ничего этого представители «третьей древнейшей профессии» не учитывают и, изображая события плейстоценовой поры, упорно пытаются втиснуть их в современные географические рамки.

Пример наукообразного идиотизма: стоянки древнего человека нанесены даже не на физическую, а на политическую карту современности!

А когда в трясущиеся ручонки служителей музы Клио попадаются настоящие шедевры древней топографии, типа карт Птолемея (вернее, компиляций Птолемея, с неизвестных источников) они даже не способны понять что перед ними. Вся работа с раритетными картами Птолемея/Меркатора/Финнея/Пири Рейса (нужное подчеркнуть) сводится к сопоставлению их с географическими картами современности. Понятно, что при таком подходе нестыковок выявляется уйма, а объясняются они «несовершенством картографирования»: ой-вэй, нет, вы таки посмотрите, шо за шлемазл этот Птолемей и как он не умеет рисовать!

В могучие интеллекты профессиональных хранителей исторического знания даже не заходит мысль, что сравнивать географические карты XXI века и II века просто не корректно – это образчик научной неряшливости! Тем более, что у того же Птолемея вычерчены реалии не его II века, а эпох гораздо более древних, когда посреди Русской равнины ещё горами высился ледник, через Сахару протекала полноводная река со множеством притоков, а на месте Каспия плескалось внутреннее море, покрывавшее собой нынешние Туркменистан, Узбекистан и половину Казахстана.

Карта Мира Птолемея изображает эпоху когда: 1) на Русской равнине высились горы (ледник); 2) через Сахару текла река; 3) Каспийское море было внутренним океаном.

Кстати о Птолемее: Гиперборейские горы у него изображены в виде типичного ледникового фронта с приподошвенным водоёмом.

Нынешние Средиземное, Чёрное, Каспийское и Аральское моря лишь осколки океана Паратетис. К началу плейстоцена от былого его величия не осталось и следа. На месте Каспия был Тюркянский водоём, про который доподлинно не известно чем он был – крупным озером или маленьким морем. А на месте Чёрного моря было слабо-солёное реликтовое Гурийское море-озеро.

Однако, уже в первой половине плейстоцена эти моря-озёра стали расти. Будущий Каспий превратился в Бакинское море, а будущее Чёрное море – в Чаудинский водоём. Уровень их был метров на 5 выше современного, поэтому из Бакинского моря в Чаудинский водоём, а из него в Средиземное море пошёл сброс воды. И, хотя в Европейской части России в это время протекало Окское оледенение, климат на причерноморских и прикаспийских берегах стоял более чем мягкий, а температура воды превышала нынешние показатели на 10-12 градусов. Кстати, на Средиземноморье тогда было гораздо холоднее: существовавший в ту пору на месте Средиземного моря Сицилийский бассейн заливался холодными водами из Атлантики и комфортными условиями похвастать не мог.

В среднем плейстоцене Бакинское море трансформировалось в Гюргянский бассейн, а Чаудинский водоём резко обмелел, изменил химический состав своих вод и превратился в Древнеэвксинский водоём, который по Манычу сообщался с Гюргянским бассейном.

В конце плейстоцена, 120-80 тысяч лет назад, мелеть начал Каспий, а на месте будущего Чёрного моря сформировался крупный бассейн, уровень которого на 6-8 метров превышал современный аналогичный показатель. Течение по Манычскому проливу шло теперь в обратном направлении, не из Каспия в Чёрное море, а из будущего Чёрного моря в будущий Каспий. Это был пик, которого черноморский бассейн больше никогда не достигнет. По времени он совпал с воцарившимся на Русской равнине межледниковьем.

С началом Валдайского оледенения будущее Чёрное море начало деградировать, зато будущий Каспий достиг своего апогея. Уровень Хвалынского моря, образовавшегося тогда на его месте, поднялся, по некоторым оценкам на 178(!) метров, а площадь его бассейна составила около 1 миллиона квадратных километров. Каспий дотянулся до Арало-сарыкамышского бассейна и вновь соединился с Чёрным морем посредством Мангышлакско-керченского пролива. Воды его разлились от Ергеней на западе до Устюрта на востоке. На севере они подступали к подножиям Общего Сырта, проникая по долине Волги до устья Камы. Хвалынское море затопляло Куринскую впадину, побережья Кавказа, Западно-Туркменскую низменность и низкие Каракумы.

Описанного максимума Хвалынское море достигло 15-12 тысяч лет назад. Скорее всего, этот период и зафиксирован на карте, которую скомпилировал Птолемей. Понятно, что «профессиональным историкам» проще списать феномены, изображённые на его карте мира на «несовершенство картографирования», чем попытаться объяснить наличие немыслимого уровня топографических знаний у людей ледниковой эпохи.

Наскальные рисунки лодок на побережье Каспия (Гобустан) свидетельствуют об уровне мореходства: 1 и 2 – плоскодонные лодки (8–9 тысяч лет назад); 3 и 4 – морские суда (7–8 тысяч лет назад).

Закончилась Хвалынская трансгрессия в начале голоцена, 9-7 тысяч лет назад, одновременно с окончанием Валдайского оледенения. Как мы помним, именно в это время 15 теплолюбивых видов рыб вселилось из Понто-Каспия в Литториновое море.

К чему я завёл столь долгий разговор о генезе морей и озёр? Опять же для того, чтобы накопать лишних аргументов в пользу моей теории «плейстоценовых аргонавтов» и их путешествия по приледниковому водоёму, который в древнегреческих мифах будет назван Эриданом.

Вспомним маршрут аргонавтов, описанный в анонимной «Аргонавтике» IV века. Согласно ей, Язон со своим экипажем отплыл из района Чёрного моря не на запад по Истру, а на север по территории нынешних Украины и Белоруссии. Через десять дней плавания по неназванному каналу они вышли в море Крона. Далее дорогу им преградили Рипейские горы, в результате чего, «Арго» повернул на запад, обогнул Ирландию и через Атлантику попал в Грецию.

Даже исходя из географических реалий нашего времени, такое путешествие на гребном судне из Чёрного моря в Балтийское вполне осуществимо. А 5000 лет назад путешествие из Хвалынского моря в Литториновое было не просто осуществимо – это был самый доступный маршрут из всех возможных! Я не верю людям и не зову их в свидетели – я верю рыбам, которые прошли этой дорогой из Понто-Каспия в Литториновое море. Если это смогли сделать рыбы, значит, это могли сделать и люди! Вслед за рыбами, а может даже раньше их.

Л.А. Кудерский предположил три возможных пути переселения рыб из Понто-Каспия в Литториновое море: 1) Верхний Днепр – Ловать – Ильмень – Волхов – Ладожское озеро (тогда оно было заливом Литторинового моря); 2) Верхняя Волга – Мста – Ильмень – Волхов – Ладожское озеро; 3) Верхний Днепр – Западная Двина – заливы Балтики. Как добирались рыбы я не знаю – оставляю этот вопрос на откуп грядущим поколениям ихтиологов – мне достаточно того, что третий из перечисленных вариантов чудесно совпадает с маршрутом аргонавтов, описанным в анонимной «Аргонавтике» IV века. Кстати, во второй «Горной фантазии…» я чисто логически и сам пришёл к вероятности такого маршрута, правда, вывел аргонавтов в Балтику западнее, через Неман и Вислу, а не через Западную Двину: «В любом случае добраться от одного моря до другого по спокойной водной глади аргонавтам не составило труда. Даже сейчас такое путешествие много сил не отнимет: из Чёрного моря по Днепру в Припять (минуя упомянутые Пинские болота), а затем через Неман или Буг-Вислу в Балтику».

5000 лет назад не могло произойти только одного – аргонавты не могли встретить ледник, если это он понимается под Рипейскими горами. Значит, всё-таки, дату их путешествия надо отодвинуть вглубь тысячелетий к самому началу голоцена. Существовал ли тогда «беспересадочный» путь из будущего Чёрного моря в будущую Балтику? Думаю, что существовал. Рыбы не пошли по нему не из-за того, что для них там были какие-то преграды, а из-за климата. Их не пустил холод, а не отсутствие возможности сплавать из Хвалынского моря в Балтийское ледниковое озеро.

Верхнюю временную границу для осуществления плавания по рассматриваемому маршруту мы уже установили – это время когда у подошвы Валдайского ледника образовалось Балтийское ледниковое озеро и через Зунд у него появилась связь с океаном, то есть 12600 лет назад. Исчезла такая возможность на несколько кратких веков, ориентировочно в промежуток 9600-9200 лет назад, когда на месте будущей Балтики возникло озеро Анцилус. Примерно 9200 лет назад озеро Анцилус промыло в Атлантику путь слива (реку Дану) и с этого времени возможность такого путешествия больше не исчезала. Ну, и, наконец, встретить на своём пути ледник аргонавты могли не позднее, чем 9000 лет назад. То есть, если кто-то куда-то и плавал, то произошло это во время существования либо Балтийского ледникового озера, либо Иольдиевого моря на фоне Хвалынской трансгрессии.

Часть III.
И корабль плывёт.

Итак, моя скорректированная версия событий «Аргонавтики». Отплытие состоялось между 10600-м и 7000-м годами.

Тим Северин реконструировал «Арго» в виде моноремы классического периода, что вряд ли соответствует истине.

Аргументов ни «за», ни «против» того, что путешествие «Арго» началось там, где это описано в «Аргонавтике» я не имею, а потому спорить с Апполонием и Апполодором не будем и допустим, что отплыли они из устья реки Фасис (сейчас эта река называется Риони и принадлежит Грузии). Правда, устье Фасиса отстояло западнее нынешнего устья Риони километров на 50-70, но задачу аргонавтов это только облегчало.

На спутниковом снимке хорошо видно каким было Чёрное море до 5600-го года до нашей эры (тёмный контур внутри нынешних границ).

Ещё дальше от современного отстояло устье Днепра. Оно находилось где-то на широтах Крыма, а может и южнее, поэтому расстояние между «выходом» из Фасиса и «входом» в Днепр было гораздо короче. По Апполонию Родосскому, про короткий северный путь рассказывает аргонавтам один из сыновей Фрикса, покинувший вместе с ними Колхиду. Однако, в плейстоцене и начале голоцена иного пути у аргонавтов просто и не было, поскольку до 5600 года до нашей эры, Чёрное море преимущественно существовало в виде озера и его связь со Средиземным морем была спорадической. К слову, дальше Апполоний начинает путаться в географии: по нему через трое суток «Арго» пришвартовывается в Пафлагонии (территория нынешней Турции), то есть получается, что аргонавты движутся в прямо противоположную сторону. Стоит задуматься о доверии этому источнику…

По Днепру, который Апполоний и Апполодор перепутали впоследствии с Дунаем (Истром), а анонимный автор «Аргонавтики» IV века расплывчато назвал «каналом», аргонавты поднялись в его верховья. Плавание по Днепру оказывается полным приключений. Если сначала – я опять цитирую Апполония Родосского – на пути аргонавтов попадаются дикари-пастухи, которые никогда не видели кораблей, а потому в панике разбегаются, приняв «Арго» за морское чудовище, то вскоре у наших героев следует серьёзное боестолкновение с кинокефалами (псоглавцами; вымышленными людьми с собачьими головами). Причём, живы аргонавты остаются благодаря не силе и мужеству, а скорости «Арго».

Собакоголовые люди, разумеется, плод античной фантазии. Был ли у них прототип в реальности? Может быть. Отчего бы с перепугу не принять аргонавтам в темноте (нападение кинокефалов на «Арго» произошло ночью) людей, одетых, например, в волчьи шкуры за чудовищ с пёсьими головами? Благо именно в этих местах ещё во времена геродотовы обитало племя невров, исповедовавшее культ волка. «Отец истории» даже описал, что раз в год невры всем племенем на неделю превращаются в волков. Может, показания Геродота и «Аргонавтики» имеют под собой общую почву? Хотя я более склоняюсь к мысли, что кто-то у кого-то просто украл идейку для скандального репортажа.

Однако, даже в плейстоцене плавание «Арго» проходило отнюдь не по безжизненной пустыне. В этих местах ещё с 22000-го года до нашей эры процветала Костёнковско-авдеевская культура. К потенциальному моменту похода аргонавтов она уже сошла на нет, но плейстоценовые путешественники запросто могли встретиться с представителями Аренсбургской культуры, которая на пике своего развития протянулась полосой от нынешних Нидерландов до верховий Волги, в том числе полностью контролируя южное побережье Северного и Балтийского морей. Или с носителями Свидерской культуры, территория которой вытягивалась перпендикулярно ареалу Аренсбургской культуры от Польши до Крыма.

Судя по карте палеолитических памятников Валдайской эпохи, путь плейстоценовых аргонавтов пролегал по весьма густонаселённым местам.

Обе названные археологические культуры были культурами охотников на северных оленей и прочих стадных животных ледникового периода. Как не сложно догадаться, после резкого потепления и гибели значительной части плейстоценовой фауны они прекратили своё существование.

Вполне вероятно, что «аренсбуржцев» и «свидерцев» аргонавты приняли за пастухов-дикарей. Маловероятно, что вид десятивёсельной шлюпки обратил этих людей в паническое бегство, скорее, охотники просто торопились за появившимся на горизонте стадом.

А напасть на «Арго» могли представители культуры Маглемозе (Господи, кто только такие названия придумывает?! ). Это были не столько охотники, сколь рыболовы. Селились они в шалашах и в плетёных хижинах по берегам водоёмов на территории от Восточной Англии до Литвы. Имели в своём распоряжении целую флотилию лодок-однодревок. Так почему бы при таких предпосылках попутно с рыбалкой и не попиратствовать? Но это уже мои домыслы с целью спасти репутацию сказочника Апполония.

Где и как аргонавты перебрались из Днепра в Западную Двину (хотя от своего мнения, что это могли быть Неман или Висла я тоже не отрекаюсь) нам не ведомо. Так или иначе они вышли в море Крона. Под морем Крона, как мы установили выше, пониматься могло либо Балтийское ледниковое озеро, либо Иольдиевое море.

Между прочим, у нас есть возможность просканировать не назвавшего себя автора «Аргонавтики» на предмет не приукрасил ли он чего. Грубо говоря, не наврал ли три короба, как Апполоний и Апполодор. Он не сообщил нам когда плавали аргонавты, но сообщил сколько они плыли из Чёрного моря до моря Крона – 10 дней. Давайте-ка, посчитаем реально ли это?

Условия возьмём для аргонавтов самые неблагоприятные. Во-первых, чтобы даже «профессиональным историкам» было понятно, путь аргонавтов вычислять будем по современной географической карте; а, во-вторых, допустим, что они плыли в полный штиль и весь маршрут шли только на вёслах, то есть парусом и попутными течениями не пользовались.

Исходная точка на черноморском побережье, из которой началось их плавание, нам известна – это устье реки Фасис (Риони). В Балтику они вышли – тут придётся поверить профессору Кудерскому и его рыбам – в устье Западной Двины. Маршрут Риони – Чёрное море – Днепр – Западная Двина – Балтийское море составляет примерно 2800 километров.

Средняя скорость гребного судна на «гладкой» воде – 7 узлов. Узел равен 1,852 км/ч. То есть, в более привычной нам системе измерений скорость «Арго» на вёслах составила бы около 13 км/ч.

Плыли аргонавты 10 суток. В часах это 240 часов.

При имеющихся скорости и времени пройденное расстояние составит: 13 км/ч умножить на 240 часов – 3120 километров.

Даже в самых неблагоприятных условиях, которые мы взяли для решения задачи, такое путешествие осуществимо! Ещё даже 2,5 часа в сутки остаётся на сон и отдых.

Понятно, что круглосуточно 10 дней подряд гребцы сидеть на вёслах не могли, но мы договорились не учитывать возможность использования паруса и силы попутных течений. Так что, неизвестный, к величайшему моему сожалению, автор «Аргонавтики» писал со знанием дела и описал вполне технически выполнимую ситуацию. Ну, а то, что его произведение ославили как «самое далёкое от реальных событий» – вина не его, а «профессиональных историков», которые уже в IV веке виртуозно владели мастерством объявить «фантастикой» всё, что не укладывается в их примитивное понимание.

Подивившись здешнему обилию янтаря, аргонавты плывут дальше на север и скоро «достигают Рипейских гор». Другими словами, утыкаются в ледник. Уже во всю идёт его деградация, поэтому аргонавты наблюдают явления её – деградацию – сопровождающие.

Увидев приблизительно такую картину, аргонавты приняли ледник за Рипейские горы.

От ледника отпластовываются целые горы льда, которые не тонут, а плавают вокруг, с грохотом сталкиваясь друг с другом и грозя в щепки растереть утлое судёнышко. У себя на Эвксинопонте наши мореплаватели никогда не видели айсбергов, поэтому принимают их за плавающие скалы – в эпос они войдут под названием Симплегады.

Какой ещё прототип может быть у плавающих скал Симплегад кроме айсбергов?

Основание ледника уже основательно подмыто водой и как пчелиные соты испещрено полостями. Вода и ветер завывают в них, как тысяча чертей. Этот звук аргонавты принимают за вой Скиллы – гигантского чудовища с шестью собачьими головами.

Развёрнутое описание места обитания Скиллы оставил Гомер. Не хочу ни в чём подозревать великого пиита, но сходство пути его героя и маршрута аргонавтов, что называется, до степени слияния, наводит на мысль, что при работе над «Одиссеей», он в «Аргонавтику» всё-таки заглядывал. Живёт Скилла в пещере; пещера расположена в скале; скала крайне примечательна:

…до широкого неба
Острой вершиной восходит одна, облака окружают
Темносгущенные ту высоту, никогда не редея.
Там никогда не бывает ни летом, ни осенью светел
Воздух; туда не взойдет и оттоль не сойдет ни единый
Смертный, хотя б с двадцатью был руками и двадцать
Ног бы имел, – столь ужасно, как будто обтесанный, гладок
Камень скалы; и на самой ее середине пещера,
Темным жерлом обращенная к мраку Эреба на запад;
Мимо ее ты пройдешь с кораблем, Одиссей многославный;
Даже и сильный стрелок не достигнет направленной с моря
Быстролетящей стрелою до входа высокой пещеры;
Страшная Скилла живет искони там… (Гомер «Одиссея» песнь XII).

Нет, всё-таки Гомер и вправду гений и каждая строчка это доказывает! Начнём с того, что скала Скиллы «до широкого неба острой вершиной восходит». Ещё в первой «Горной фантазии…» мы установили, что высота «до неба» есть один из главнейших отличительных признаков Мировой горы. Он зафиксирован у Меру, у Хара Березайти, у Каф, у Рипеев… По логике, скала Скиллы должна входить в систему Рипейских гор, то есть быть частью ледника. Это объяснит не только её головокружительную высоту, но и то, что вершина её постоянно окутана облаками – для ледника это нормальное явление, обусловленное конденсацией влаги над его холодной поверхностью. А «ужасно», по Гомеру, гладкую, словно отполированную поверхность скалы, ничем иным и не объяснишь, кроме как, тем, что это не камень, а лёд.

Пещера Скиллы расположена где-то в центре скалы. От моря до неё расстояние больше полёта стрелы; значит, приблизительно такое же расстояние ещё и от пещеры до вершины. Античный лук бил метров на 200, то есть, общая высота скалы, по показаниям Гомера, составляла 400-500 метров. То же не вижу ничего не сбыточного, особенно, на фоне того, что в лучшие свои времена высота ледника составляла 2-3 километра.

Ну, и, наконец, пещера Скиллы обращена «к мраку Эреба на запад». Ожидая нападения чудовища, Одиссей взял два копья и встал на носу своего корабля. Это его и спасло, поскольку Скилла атаковала с кормы. Нам этот факт важен тем, что по нему реконструируется направление движения корабля – он плыл на запад. Собственно, ни корабль Одиссея, ни «Арго» больше ни в каком направлении двигаться вдоль ледникового фронта и не могли, но лишнее доказательство того, что они плыли от Рижского залива к Северному морю не повредит.

На расстоянии полёта стрелы от Скиллы жило другое чудовище – Харибда. Внешний вид его не известен, а промышляло оно тем, что трижды в сутки пожирало и отрыгивало воду. Объяснить это явление банальными приливами не получится – всё-таки приливы не повторяются с такой частотой и не отличаются таким буйством. А вот для ледниковых водоёмов это заурядное явление, когда озеро с Францию или Германию размером стремительно уходит во внутриледниковые полости, а потом, когда там, в ограниченном пространстве, давление начинает зашкаливать, извергается наружу.

Корабль Одиссея погиб между Сциллой и Харибдой, а «Арго», чудом проскочив их, попал в ледниковый тоннель – в «Аргонавтике» его опишут, как сводчатую пещеру под названием Планкты. В Планктах аргонавты как раз станут свидетелями явления, описанного в предыдущем абзаце: посредине пещеры вода будет уходить в невидимую трещину. Гигантский водоворот едва не утянет «Арго» на дно, но внезапно всё прекратится и, поднажав на вёсла, путешественники выгребут из опасного тоннеля. «Аргонавтика» спишет это явление на игры богов, а мы-то с вами знаем, что просто вода, промывшая тоннель, нашла ещё одну дорожку и стала уходить в каверну. По счастливому стечению обстоятельств, в тот момент когда «Арго» вошёл в этот тоннель, каверна наполнилась, поступление туда воды прекратилось и водоворот исчез – голая физика без всякого участия Афины Паллады.

Ледниковая пещера (Норвегия, ледник Kverkjökull).

Кстати, по таким вот внутриледниковым тоннелям путешествовали не только аргонавты, но и много кто ещё. Гильгамеш, например:

…Человек-скорпион уста открыл и молвит,
вещает он Гильгамешу:
«Никогда, Гильгамеш, не бывало дороги,
Не ходил никто еще ходом горным:
На двенадцать поприщ простирается внутрь он:
Темнота густа, не видно света -
При восходе Солнца закрывают ворота,
При заходе Солнца открывают ворота,
При заходе Солнца опять закрывают ворота.
Выводят оттуда только Шамаша боги,
Опаляет живущих он сияньем,
Ты же – как ты сможешь пройти тем ходом?
Ты войдешь и больше оттуда не выйдешь!» («О всё повидавшем»).

Аналогичным путём пробирается в ледяную гору главный герой русской сказки «Хрустальная гора»:

…Поздним вечером оборотился Иван-царевич в муравья и сквозь малую трещину заполз в хрустальную гору; смотрит - в хрустальной горе сидит царевна.
- Здравствуй, - говорит Иван-царевич, - как ты сюда попала?
- Меня унес змей о двенадцати головах; живет он на батюшкином озере. В том змее сундук таится, в сундуке - заяц, в зайце - утка, в утке - яичко, в яичке - семечко; коли ты убьешь его да достанешь это семечко, в те поры можно хрустальную гору извести и меня избавить.
Иван-царевич вылез из той горы, снарядился пастухом и погнал стадо...

Тоннель естественного происхождения в толще антарктического ледника – не по такому ли путешествовал Гильгамеш?

Но вернёмся к аргонавтам. Миновав приледниковую область, по будущему проливу Зунд или несуществующему ныне каналу в центральной Швеции, они вышли в Северное море. Анонимная «Аргонавтика», коей я в последнее время склонен доверять больше, чем Апполонию и Апполодору, говорит, что дальше их путь лежал вокруг Британских островов. И, опять же, вероятно, что другого пути у них могло и не быть – мы же не знаем, завершилось ли ко времени их путешествия формирование Ла-Манша (ведь, попасть в Британию, не замочив ног, было возможно ещё 9000 лет назад).

Ну, а что было дальше, мы разбирали в соответствующей части второй «Горной фантазии…»: обогнув Ирландию, они попали в Атлантику. Здесь их подхватил циклон и отнёс к западному побережью Северной Африки. На приливной волне «Арго» вошёл в Средиземное море. Оно тогда переживало тирренскую трансгрессию и сообщалось с будущим Чёрным морем. Круг замкнулся…

Хотя мыслю я со своей колокольни, а мои плейстоценовые аргонавты, может, назад и не планировали возвращаться. Может, они и правда осели на Пелопоннесе, где сначала пеласги, а затем ахейцы услышали и запомнили их рассказы о своих приключениях (а впоследствии и приписали их деяния себе). А может, они, вообще, остались в Африке. В это время там как раз появляется Капсийская культура. Неожиданно для Африки, её носители принадлежат к средиземноморской подрасе белой расы. В военно-техническом плане пришельцы стоят на голову выше местных аборигенов, представителей иберо-мавританской Оранской культуры. На вооружении они имеют доселе невиданные в Африке луки, а потому без труда вытесняют мавров вглубь материка, а сами захватывают всё северное побережье континента от нынешнего Марокко до нынешнего Туниса.

Гадать не буду. Знаю одно – они доплыли! А иначе, откуда бы мы узнали историю их путешествия?!

Часть IV.
Дочь Ахура-Мазды.

Дальнейшая история Балтийского, Чёрного и Каспийского морей к нашей теме отношения не имеет, но как-то несправедливо будет, если мы не закончим разговор о них.

Пройдя свой зенит в виде Хвалынского моря, Каспий в голоцене испытает мангышлакскую регрессию, обмелеет, утеряет связь с Чёрным морем и где-то 6000-4000 лет назад примет те очертания, в которых мы знаем его сейчас.

Будущее Чёрное море, потеряв связь с Каспием, резко обмелеет. В результате этого у него нарушится связь и со Средиземным морем и оно превратится в Новоэвксинское озеро. Уровень его будет на 110(!) метров ниже современного. Азовское море при этом полностью пересохнет и станет долиной Дона. Устье последнего будет находиться на 50 километров южнее, чем теперь. А устья Днепра и Дуная по сравнению с современным положением будут южнее, аж, на 200 километров.

7600 лет назад в Новоэвксинское озеро через Босфор прорвутся солёные средиземноморские воды. Так родится знакомое нам Чёрное море. Если будете ехать в Сочи по автомобильной дороге, то в районе Джубги, там, где трасса поворачивает параллельно берегу, обратите внимание на интересные возвышенности. Они сложены из осадочных пород, но их слои расположены не горизонтально, а под углом 40-60 градусов. А на бок их завалило ударом цунами, когда средиземноморские воды прорвались через Босфор.

Как не сложно догадаться, это событие сопровождалось затоплением прибрежных территорий и массовой гибелью на них всего живого. Но то, что произошло на берегу лишь детский лепет по сравнению с тем, что произошло в самом море. В силу разницы в солёности и плотности средиземноморские воды не смешались с новоэвксинскими, а «наслоились» поверх них, образовав своего рода гидрокупол, непроницаемый даже для газов. Для флоры и фауны, оказавшейся под этим куполом, это обернулось апокалипсисом – погибло всё. Разложение гигантского количества биомассы привело к накоплению на дне Чёрного моря чудовищного количества сероводорода. По этой причине Чёрное море ныне обитаемо на глубину чуть больше 100 метров. А сероводород, как известно, не только вонюч, но и взрывоопасен. Если когда-то черноморская сероводородная бомба рванёт, то в Москве повылетают окна.

А Литториновое море без катаклизмов и гекатомб 4000 лет назад войдёт тихо, спокойно и незаметно для окружающих в берега нынешней Балтики. Обратите внимание: формирование Балтийского моря завершилось после того, как в Египте уже были построены пирамиды! Есть только одна группа учёных, которая упорно игнорирует этот и аналогичные факты… но мы им и так уделили слишком много внимания.

Подождите расходиться, это ещё не конец. Помните, мы благодаря профессору Кудерскому обратили внимание на то, что единая популяция рыб, вселившихся из Эемского моря в Привалдайский приледниковый водоём, скоро разбилась на две субпопуляции. Обусловлено это было тем, что у Привалдайского водоёма наметились две оторванные друг от друга системы слива, разделённые водоразделом между нынешними Ладожским и Онежским озёрами – южная (которая станет Балтикой) и северная. Южную мы разобрали, а что же северная?

С северным направлением вышло ещё интереснее. Если оттоку талых вод от Скандинавского щита на юг и на запад ничто не мешало, то путь их на север перекрывала более чем существенная преграда – Новоземельский ледниковый щит. Как не сложно догадаться у его подошвы плескалась собственная система приледниковых водоёмов, которая сама нуждалась в стоке. Два этих встречных потока сшиблись лоб в лоб в районе современной границы Архангельской области и Республики Коми. Рождённый ими суперпоток устремился по ледниковому каньону в Баренцево море (которое, понятно, тогда называлось как-то по-другому – то ли Молочным океаном, то ли морем Крона). Рискну предположить, что, возможно, именно из-за наличия этого фактора Скандинавский и Новоземельский ледниковые щиты не сомкнулись в единое целое.

Реконструировал систему приледниковых водоёмов Д.Д. Квасов. А А.А. Сейбутис… нашёл её описание в древних текстах! С его подачи суперпоток, разделявший ледниковые щиты, сегодня полуофициально называют потоком Синдху, а всю систему порождавших его водоёмов – Ригведским гидрографическим комплексом.

Предполагаемая локализация ригведского гидрографического комплекса по А.А. Сейбутису и Д.Д. Квасову: 1) ледниковые покровы; 2) приледниковые водоёмы; 3) предполагаемый поток Синдху; местоположение современных гидронимов: 4) Индига; 5) Инта; 6) Индус; 7) Кубена; 8) Кыма.

С названием «поток Синдху», надо сказать, получилась тавтология, поскольку Синдху уже само по себе означает «поток» (тот же корень «ind» является названием культовой реки Инд и входит в название провинции Синд на её берегах; оттуда родом был Синдбад-мореход из сказок 1001 ночи). К тому же, по гимнам «Ригведы» восстановить столь точно гидрографический комплекс представляется проблематичным – слишком, уж, путаный источник, туманные тексты и несовершенные переводы. Куда точнее его описание дано в «Авесте».

В главной книге зороастрийцев присутствует такой персонаж – Ардви-Сура Анахита. По божественной генеалогии это дочь верховного божества зороастрийцев Ахура-Мазды, богиня мудрости и подательница всяких благ. В антропоморфном виде она представляется прекрасной девушкой в бобровой шубе, разъезжающей на колеснице, запряжённой четырьмя белыми жеребцами. Но есть у неё и неантропоморфный аватар – это река, мать всех вод во Вселенной.

Упоминаются оба воплощения на равных, и в одном и том же яште Ардви предстаёт одновременно и девушкой, и рекой. Вот начало «Ардви-сур яшта»:

1. Ахура-Мазда молвил
Спитаме-Заратуштре:
Молись ей, о Спитама,
Ей, Ардви полноводной,
Широкой и целебной;
Молись враждебной дэвам
И преданной Ахуре,
Достойной всего мира
Молитв и восхвалений;
Молись растящей жито,
Молись кормящей стадо,
Ей, множащей богатства
И ширящей именья,
Ей, праведной, дающей
Всем странам процветанье,
Молись, о Заратуштра!

2. Благая, освящает
Она мужское семя
И матерей утробу,
Чтоб легки были роды,
Обильно молоко.

3. Молись великой, славной,
Величиною равной
Всем водам, взятым вместе,
Текущим по земле.
Молись текущей мощно
От высоты Хукарья
До моря Ворукаша…

А вот какой Ардви дарует счастье лицезреть себя праведникам:

126. Она явилась зрима,
Благая Ардви-Сура,
Прекрасной юной девой,
Могучею и стройной,
Высокой и прямой.
Блестящей, благородной
В наряде с рукавами,
Расшитом, золотом.

127. Неся барсмана прутъя,
Златой, четырехгранной
Красуется серьгой,
И на прекрасной шее
Надето ожерелье
У родовитой Ардви.
А талию стянула
Она, чтоб грудь каталась
Высокой и тугой.

128. Надела диадему
Благая Ардви-Сура
Стозвёздную, златую,
Подобьем колеснице
И из восьми частей,
Украшенную лентами
С красивым ободком.

129. Бобровую накидку
Надела Ардви-Сура
Из шкур трёхсот бобрих,
Четырежды родивших
(Когда они шерстистей,
Когда их гуще мех),
Так сделанную, чтобы
Смотрящему казалась
Она покрытой золотом
И полной серебром…

О том, что Ардви-Сура не только девушка, но и река говорит само её имя. Собственно имя богини есть Ардви. Со стопроцентной точностью слово это с языка «Авесты» на русский не переводится. Примитивно его трактуют как «влага», что далеко от оригинала. Максимально выразить значение имени богини можно только составным прилагательным «сливающаяся двойная». А «Сура» - сильная и «Анахита» - незапятнанная, в смысле беспорочная, всего лишь уточнения Ардви характеризующие. Кстати, то ли я не встретил, то ли никто из исследователей до сих пор не обратил внимания на вопиющее созвучие имени дочери Ахура-Мазды с именем другой подательницы всяческих благ ведической Матар Сура Притхиви (нам она известна как Мать Сыра-Земля) .

Ардви-Сура Анахита.

Понятно, что столь значимую реку стали сразу искать на карте не только правоверные маздеиты, но и жрецы музы Клио. Первоисточники говорили следующее.

Своё начало река Ардви-Сура берёт на горе Хукарья, которая является самой высокой вершиной легендарного горного массива Хара Березайти (его в первой «Горной фантазии…» мы идентифицировали, как ледник):

121. Молюсь горе Хукарья,
Преславной, золотой,
Что поднялась высоко
В рост тысячи мужей,
С которой к нам стекает
Благая Ардви-Сура,
Она стремится мощно
И столько счастья носит,
Сколько все эти воды,
Что по земле текут.

Впадает Ардви в море Ворукаша. В месте впадения образуется обширная дельта со множеством протоков и озёр:

4. Из края в край волнуется
Всё море Ворукаша,
И волны в середине
Вздымаются, когда
Свои вливает воды,
В него впадая, Ардви
Всей тысячью протоков
И тысячью озёр,
Любое из которых
За сорок дней объехать
Успеет только всадник
На добром скакуне.

Главное течение Ардви отличается протяжённостью, по свидетельству «Авесты» оно пролегает через все семь каршваров – семь областей авестийской космологической схемы – и не замерзает зимой:

5. Одна протока Ардви
Течёт на семь каршваров,
Стекая равномерно
И летом, и зимой…

Образуется главное течение в результате слияния двух «рукавов», что, собственно, и отражено в имени Ардви – «сливающаяся двойная»:

7. Вот так, о Заратуштра,
Течёт благая Ардви
От своего Творца:
Прекрасны руки белые
(Они сильней, чем кони)
В просторных рукавах…

На основании именно этого момента С.В. Жарникова сделала вывод, что Ардви-Сура – это Северная Двина (тот же корень в названии и то же значение «двойная» ). И опять же, как и в случае с водоразделом, до конца согласиться со Светланой Васильевной не могу. Северная Двина – это след тех явлений, что описаны были в «Авесте». Она похожа на реальную, ледниковых времён, Ардви-Суру на столько, на сколько отблеск на стене похож на пламя. Что-то угадывается, но… хотя бы то, что мы отлично знаем, где берут истоки Сухона и Юг, сливающиеся в Двину, но ни то место, ни другое даже отдалённо не напоминают гору Хукарья, которая «в рост тысячи мужей».

Географических указаний в «Ардви-сур яште» ещё много, но все они, во-первых, спорные по локализации, а, во-вторых, первородные названия в дошедших до нас списках густо разбавлены топонимами, включёнными в авестийские тексты уже во время пребывания ариев в «историческом» Иране (Иран – это искажённое Ариан, «Арийская [страна]»; я имею в виду её, а не нынешнюю Исламскую Республику). Кстати, «профессиональные историки» в поисках прообраза Ардви-Суры за пределы Иранского нагорья даже не высовываются. Угадайте, кого они предложили на роль Ардви-Суры и моря Ворукаша?!

По господствующей ныне в официальных исторических кругах точке зрения Ардви-Сура – это Амударья, а море Ворукаша – это Каспий.

Если бы я давал призы за идиотизм в области истории, то люди, вымучившие из себя эту версию, заняли бы в моём рейтинге второе место, сразу вслед за изобретателями рукопашной теории постройки пирамид.

Не буду отягощать ни себя, ни уважаемую публику рассуждениями о том, могли ли древние арии назвать самую мутную реку в мире, каковой официально признана Амударья, чистой, незапятнанной и целительной – спишем это на поэтические сентенции. Перейдём сразу к главному: Амударья не впадает в Каспийское море!!! Она не впадала в него даже на максимуме Хвалынской трансгрессии, дотягиваясь, максимум, до Сарыкамыша.

Амударья впадает в Арал. Причём, в жаркие годы она не доходит даже до Арала, в результате чего озеро катастрофически мелеет. Устье её – периодически пересыхающий узкий канал жидкой грязи ни каким боком не попадает под описание мощной дельты Ардви-Суры с «тысячей протоков и тысячей озёр».

Зимы в районе Амударьи, конечно, случаются, но не такие, чтобы богине этой реки необходимо было носить бобровую шубу. Бобры, кстати, в Амударье не водятся. И это тоже примета весьма показательная, поскольку на берегах Ардви-Суры лежит государство Баври – «Страна бобров» .

Ну, и, наконец, мы уже отметили, что по суше Ардви-Сура передвигается в колеснице, запряжённой четырьмя конями. Их имена «Авеста» сохранила:

120. И четырех ей создал
Ахура жеребцов,
Те кони – Дождь и Ветер,
И Облако, и Град.
Они ей постоянно
Льют влагу, о Спитама,
Поят её росою,
Числом неисчислимым
Ей сыплят снег и град…

Киньте в меня камень, если это описание приамударьинского климата! Особенно постоянные снег и град «числом неисчислимым»!

Официальную версию я привёл только для того, чтобы показать, что при желании под авестийское описание можно за уши притянуть что угодно от Амударьи до Миссисипи. Как и всё в нашем дуалистичном мире это имеет и плюсы, и минусы. Положительная сторона заключается уже в том, что хотя бы ищут, то есть даже самые махровые догматики истмата не отрицают существования у Ардви-Суры реального прототипа. Отрицательная – то, что ограниченное мировоззрение не позволяет расширить ареал поисков ни в пространстве, ни, тем более, во времени. А ведь если присмотреться, то реконструированный Квасовым и Сейбутисом приледниковый поток Синдху подходит на роль авестийской Ардви-Суры куда больше, чем все современные реки вместе взятые.

Ардви-Сура берёт начало на мировой горе Хукарья – поток Синдху питался талыми водами ледника. У Ардви-Суры два рукава, сливающихся в единое течение – поток Синдху был образован двумя системами приледниковых водоёмов Скандинавского и Новоземельского щитов. Ардви имеет огромную, «на 7 каршваров», то есть на все области арийской ойкумены, протяжённость – поток Синдху протекал вдоль всего ледникового фронта от чего земному наблюдателю могло показаться, что он опоясывает собой весь обитаемый мир. Главная протока Ардви не замерзает ни летом, ни зимой – поток Синдху представлял собой, скорее всего, что-то типа бурной горной реки и, хотя и тёк в ледниковом ложе, вряд ли был способен замерзать. Ардви впадает в море Ворукаша – поток Синдху впадал в Баренцево море. Ардви имеет мощную дельту – поток Синдху чисто физически не мог не иметь широкой дельты; более того, вода подмывала лёд и дельта постоянно расширялась. Ардви-Сура имеет постоянное питание за счёт «влаги, росы, снега и града» – Синдху имел круглогодичное питание за счёт талой воды и конденсированной влаги. Климат на берегах Ардви-Суры такой, что даже богиня-хозяйка реки не может обойтись без шубы – в районе формирования потока Синдху стоял холодный континентальный климат со средней температурой июля 10-12°С. В водах Ардви-Суры водится множество бобров, так что одну из прилежащих территорий даже назвали Страной бобров – по ископаемым останкам установлено, что бобры в плейстоцене были распространены до запечёрской тундры; «стоячие» приледниковые озёра были для них оптимальным местом обитания, поскольку бобры не могут преодолевать сильных течений и в быстрых реках не водятся.

Северная граница ареала речного бобра сформировалась, словно уткнувшись в контур фронта ледниковых покровов конца Валдайского оледенения (на карте: 1 – естественный ареал; 2 – очаги расселения; стрелочкой на всякий случай показана Амударья).

Ну, и, наконец, воды Ардви-Суры обладают целебными свойствами – а какая вода может быть полезней для организма, чем талая ледниковая? Та, которая не только обеззаражена глубокой заморозкой, но и хранит ещё «память» о своём твёрдом агрегатном состоянии, то есть имеет более упорядоченную и гармоничную межмолекулярную организацию (именно поэтому дети так любят сосать сосульки).

Может быть, мне не дано никого убедить в том, что прообразом Ардви-Суры был приледниковый поток, нёсший свои воды в каньоне между Скандинавским и Новоземельским ледниковыми щитами, но пусть и эта версия существует, ибо как говорит «Авеста»: «Истина – высшее благо».

И в завершении, у меня хорошие новости для кликуш, любящих поистерить по поводу грядущего – якобы – глобального потепления. Убиваться заранее не стоит; если оно существует и взаправду, а не только в дутых отчётах горе-климатологов http://lenta.ru/articles/2009/11/23/climate/, это не надолго. «Авеста» свидетельствует, что перед концом времён http://history-ryazan.ru/node/6812 Ахура-Мазда явится, чтобы уничтожить зло, персонифицированное его извечным оппонентом Ангра-Манью. Произойдёт это на вершине горы Хукарья. Хукарья, как мы помним, высочайший пик легендарной горной гряды Хара Березайти. А Светлая Хара – это ледник. Значит, прологом финальной битвы добра и зла должно стать новое оледенение. А потому возблагодарите благого господа Ахура-Мазду за то, что краткий миг вашего бренного существования пришёлся на очередное межледниковье…

Вместо послесловия.

Я не историк и в истории совсем ничего не понимаю. От того, что не понимаю и возникают у меня вопросы. А пока ищешь ответ на один вопрос, натыкаешься на три новых и от этого непонимание только растёт и усиливается. Это как гонка за горизонтом, который отодвигается ещё дальше по мере мнимого к нему приближения.

Вы, должно быть, опрометчиво подумали, что если я могу настрочить четыре «Горных фантазии…», то мне всё ясно и понятно? Хех, когда всё понятно, уложиться можно в один абзац, в десять строчек.

Ну, доказал я, допустим, что на Octava Europe Tabula Птолемея изображён ледник – и что? Думаете, на этом и делу конец? Как бы не так!

На карте Европейской Сарматии Птолемея этническая картина соответствует 150-100 г.г. до н.э., но она искусственно вписана в географические реалии более ранних времён.

Давайте-ка посмотрим на птолемеевскую карту Европы ещё раз. Вся она «перечёркнута» горными массивами. Из них более-менее узнаваемы только Карпаты, тогда как Венедских, Амадокийских, Аланских, Бодинских, а, уж тем более, Рипейских и Гиперборейских гор на нынешних картах нет и в помине.

Списать сей факт можно на идиотизм Птолемея: «…Таким же мнимым географическим фактом, как Амадокийские горы, приходится признать и Рипейский хребет. Птолемей поместил их по 57 гр. 30 мин. с.ш. и 63 гр. в.д. поблизости от истоков р. Танаиса, при чем, однако, у него нет указания на то, что Танаис течет с гор, как то было естественно в виду их близости к его истокам и как то делали другие древние географы. Весьма вероятно, что Рипейские горы на карте Птолемея являются учено-литературной традицией давнего происхождения» (Ю. Кулаковский «Карта Европейской Сарматии по Птолемею»).

А можно предположить, что несуществующие горы, когда-то и впрямь высились там, где их изобразил Птолемей, а потом куда-то подевались. Например, растаяли…

Профессиональные «историки», понятно, придерживаются первой версии; историки непрофессиональные, как правило, второй. Тут должен отметить, что в своих изысканиях я не одинок – независимо от меня и друг от друга к аналогичным выводам пришли исследователи-любители Виктор Янович http://www.lah.ru/text/yanovich/g21.htm и Алексей Архипов http://www.znanie-sila.su/?issue=articles/issue_2444.html.

Вот Алексей Архипов и подкинул мне мысль, повергшую меня в печальную задумчивость: у Птолемея изображено не Валдайское оледенение!

Карта Птолемея соответствует картине времён Днепровского ледника. А это в корне меняет дело.

Сплошная линия с шипами – Днепровское оледенение; округлый пунктир – Валдайское.

Днепровское оледенение, по разным оценкам, началось 250-230 и закончилось 170-120 тысяч лет назад. Если придерживаться официальной хронологии, то зафиксировать его было просто физически некому, поскольку будущие сапиенсы ещё скакали по деревьям, цепляясь за ветки хвостами. В самом его конце – около 123 тысяч лет назад – только-только вылупились на свет наши предшественники неандертальцы, но им такое картографирование было недоступно даже в лучшие времена, не говоря уже о раннем рассвете их эры. Понятно так же, что и Птолемей не мог воспроизвести «по памяти» географическую картину, отстоящую от него на полторы сотни тысячелетий – свои шедевры он скомпилировал из каких-то более ранних источников.

И вот тут-то и начинаются по-настоящему трудные вопросы: кто картографировал Европу времён Днепровского ледника? Какая цивилизация минимум 120000 (Сто двадцать тысяч!!!) лет назад имела потребность в географических картах и возможность их создания? Как сохранились знания такой чудовищной древности до времён Птолемея? Одни ли были у него первоисточники с Гекатеем Милетским, Гесиодом, Эратосфеном, Агриппой, Аль-Идриси и другими картографами, изображавшими Рипейские и Гиперборейские горы? Ну, и главный вопрос: а наука, которая по недоразумению называется «историей», ничего не путает?

Так, что, как видите, точку ставить рано. А потому:

Продолжение следует…