Это письмо известного русского путешественника и гидрографа Георгия Седова своей жене оказалось последним. Его строки показывают нам, что Седов фактически предвидел свою смерть тогда, 2 февраля 1914 года, когда отправлял это письмо, находясь в бухте Тихой.

Тогда, сто пять лет назад, Георгий Седов, как ему казалось, вышел к финальной цели своей последней экспедиции. К этому времени 36-летний старший лейтенант русского флота Георгий Седов был уже известным полярным исследователем. За плечами – экспедиции по изучению устья реки Колымы и морских подходов к ней, путешествия на Новую Землю, на остров Вайгач, к устью реки Кары, изучение Карского и Каспийского морей, Крестовой губы.

Удивителен жизненный путь Георгия Седова, прожившего очень короткую, но очень яркую жизнь. Уроженец хутора Кривая Коса, что на территории нынешнего Новоазовского района Донецкой области Украины, Георгий Седов был выходцем из семьи рыбака и пильщика леса. С детства батрачил, учился в церковно-приходской школе. Кто мог тогда представить, что парень едва ли не с самых низов станет морским офицером, да еще и навсегда войдет в историю флота, науки и России.

Идея совершить экспедицию на Северный полюс возникла у Георгия Седова в 1912 году, а может и еще раньше. Русский офицер Седов очень переживал, что о достижении Северного полюса уже успели заявить американские путешественники Фредерик Кук (1908) и Роберт Пири (1909). Не хватало еще, чтобы к полюсу добрался норвежец Руаль Амундсен.

Поэтому Седов, отправляя докладную записку в Главное гидрографическое управление, специально делал акцент на том, что еще со времен Михаила Ломоносова русские люди хотели достичь Северного полюса. И поскольку Руаль Амундсен хочет оставить честь открытия Северного полюса за Норвегией, России необходимо срочно предпринять усилия и опередить амбициозного норвежского исследователя.

Впрочем, Георгием Седовым вполне могли двигать и не только исследовательские соображения. В 1913 году исполнялось 300 лет Дому Романовых. Открытие Северного полюса было бы неплохим подарком государю-императору, а Седов, человек из низов, очень гордившийся своей карьерой, был преисполнен амбиций. Он даже опубликовал статью «Как я открою Северный полюс». Правительство идею экспедиции поддержало.

В принципе, Седов, который стремился открыть полюс максимально быстро, сам себя загнал в очень жесткие временные рамки. У него практически не оставалось времени на нормальную подготовку экспедиции. И именно поэтому комиссия Главного гидрографического управления отвергла план экспедиции Седова и отказала ему в финансировании. Но неугомонный Седов занялся сбором добровольных пожертвований. Среди прочих 10 тысяч рублей пожертвовал сам Николай II.



На собранные пожертвования была арендована у зверопромышленника В.Е. Дикина парусно-паровая шхуна «Святой великомученик Фока». Судно было построено в далеком 1870 году как зверопромысловый барк, имело водоизмещение 273 т, паровую машину 100 л.с. Чрезмерная спешка даже не позволила Седову полноценно отремонтировать судно, поэтому у него была течь. Хотя на «Святом великомученике Фоке» была радиостанция, морское ведомство не стало направлять на судно своего радиста. Седов не смог найти вольнонаемного специалиста по радиосвязи, поэтому оборудование оставили в Архангельске. Это обстоятельство также сыграло определенную роль в трагической судьбе экспедиции.

Кроме того, из-за низкой грузоподъемности «Фока» не смог взять на борт достаточное количество продовольствия, питьевой воды, топлива, снаряжения. Соответственно, значительную часть собранных для экспедиции припасов было также решено оставить в Архангельске. Но Седов рассчитывал справиться с задачей и с меньшим количеством продовольствия. В своем дневнике врач экспедиции П.Г. Кушаков писал, что на судне совершенно не оказалось ни фонарей, ни ламп, ни одного чайника и ни одной кастрюли. Солонина оказалась полностью гнилой, непригодной к употреблению, треска тоже оказалась гнилой.

Впечатлял и подход к поиску ездовых собак. Требовалось 85 ездовых собак, но только 35 из них были настоящими ездовыми собаками, специально закупленными в Тобольской губернии. Остальные 50 собак были обычными «двориками», которых поймали на улицах Архангельска. Естественно, что к службе в качестве ездовых собак они не подходили и это также сыграло свою роль.

Все вышеперечисленные обстоятельства привели к тому, что 24 августа 1912 года капитан шхуны Дикин, его помощник, штурман шхуны, механик, помощник механика и боцман судна отказались от участия в экспедиции из-за ее плохой подготовки и уволились на берег. Опытные моряки прекрасно понимали, чем чревата такая подготовка и не хотели рисковать жизнями. В результате их отказа Седову пришлось срочно искать новых членов экипажа. Тем не менее, 14 (27) августа 1912 года судно выло из Архангельска. К этому моменту Седов переименовал «Фоку» в «Михаила Суворина».




Уже в начале пути «Михаил Суворин» попал в шторм. В результате шторма были утрачены две шлюпки и часть груза. Поэтому Седов, понимая, что экспедиции предстоит зимовка, просил в донесении начальнику Главного гидрографического управления доставить для целей экспедиции уголь. Но эта просьба так и не была удовлетворена. Зато во время остановки в бухте Крестовая губа с судна уволились еще пять членов экипажа.

15 сентября 1912 года «Михаил Суворин» не смог пройти льды и добраться до Земли Франца-Иосифа, поэтому экспедиция остановилась на зимовку на Новой Земле, у полуострова Панкратьева. Зимовка продолжалась 352 дня. За это время группа в составе участников экспедиции В. Ю. Визе, М. А. Павлова и двух матросов П. Коноплева и Г. Линника пересекла Северный остров от места стоянки до залива Власьева, описала северо-восточный берег Новой Земли. Были определены четыре магнитных и астрономических пункта, выполнена маршрутная съемка.

Сам Седов вместе с матросом Инютиным обогнул на санях северный берег Новой Земли от места стоянки судна до мыса Флиссингер-Гофт, после чего составил подробную карту этой части острова. Затем были составлены карты и ряда других берегов и близлежащих островов.

21 июня 1913 года капитан судна Захаров, плотник Карзин, второй механик Зандерс, матросы Катарин и Томиссар отправились на Крестовую губу, чтобы передать наработанные экспедицией материалы в Архангельск, а также затребовать судно с углем и новыми собаками. С Маточкина Шара группа Захарова добралась рейсовым пароходом до Архангельска. Таким образом, численность экспедиции Седова стала еще меньше.

3 сентября 1913 года судно «Михаил Суворин» подошло к мысу Флора острова Нортбрук. Там путешественники сломали постройки базы Джексона и пустили их на дрова. 19 сентября экспедиция остановилась на новую зимовку в бухте острова Гукера. Бухту назвали Тихой. Вторая зимовка была намного хуже первой. Путешественникам не хватало продовольствия, начались болезни. Плохо стало и самому Седову, который с января 1914 года почти не выходил из своей каюты.

Болезням способствовал неправильно подобранный рацион питания. Еще до отправки экспедиции в путь опытные люди советовали Седову не включать в качестве основного компонента питания солонину, но руководитель экспедиции воспротивился, заявив, что на флоте солонину ели испокон веков. Каши, вторая основа питания, также оказались совершенно бесполезными в арктических широтах. Результатом такого питания стала цинга почти у всех членов экспедиции. Лишь самые небрезгливые члены экспедиции, которые употребляли в пищу добытое охотой мясо моржей и пили горячую медвежью кровь, избежали болезней.

2 февраля 1914 года Георгий Седов, который к этому времени уже очень плохо себя чувствовал, все же решил на собачьих упряжках двигаться к Северному полюсу. Он вышел из бухты Тихой вместе с матросами Г.И. Линником и А.И. Пустошным на трех собачьих упряжках, имея всего 20 собак. Но пока маленькая группа отважных путешественников продвигалась в сторону полюса, Седову становилось все хуже и хуже. Он не смог идти и приказал привязать себя к нартам. 20 февраля 1914 года, на 18-й день похода, Георгий Яковлевич Седов скончался в районе острова Рудольфа.

Линник и Пустошный поместили тело путешественника в импровизированный саван из двух парусиновых мешков, соорудили из камней на острове Рудольфа могилу, положили в нее флаг, который Седов собирался водрузить на Северном полюсе. Над могилой был установлен крест из лыж.

Одна из собак упряжки, по кличке Фрам, не захотела покидать могилу хозяина. Линник и Пустошный оставили ей запас еды, рассчитывая, что затем собака их догонит. Но Фрам так и не вернулся, а его кличка стала символом собачьей верности. 6 марта 1914 года Линник и Пустошный, еле выжившие во время обратного пути, все же смогли вернуться на судно. Интересно, что по прибытии судна в Архангельск Линника и Пустошного заподозрили в убийстве начальника экспедиции, однако затем подозрения с них были сняты.



Георгий Седов погиб в своей последней экспедиции, когда ему было всего 36 лет. Его жизнь – пример героизма и самоотверженности. Несмотря на то, что Седов был офицером императорского флота и человеком весьма «верноподданнических» настроений, память о Седове с особым рвением стали увековечивать именно в советское время. Для советского государства такие люди как Седов – целеустремленные, готовые на любой риск ради высшей цели, сочетавшие ум и смелость, считались прекрасными образцами для подражания молодежи.

Прошло сто пять лет со дня смерти Георгия Яковлевича Седова, но его имя до сих пор знает практически каждый россиянин. В честь героического исследователя полярных широт названы его родной поселок и архипелаг в Карском море, множество улиц в самых разных городах республик бывшего Советского Союза и несколько гражданских судов, Ростовское-на-Дону Мореходное училище, ледник и мыс на острове Гукера, остров в Баренцевом море, два залива, пик на Новой земле и даже мыс в Антарктиде.

Тем не менее, говоря о последнем путешествии Седова, нельзя не отметить, что именно эта смелость путешественника, которой мы восхищаемся сегодня, и стала одной из главных причин его трагического конца. Презирая любую опасность, Седов не учитывал и возможные риски. Он был готов погибнуть в экспедиции, но ведь перед ней стояла цель достигнуть Северный полюс, а не остаться без своего руководителя.

В любом случае, Георгий Яковлевич Седов действительно положил свою жизнь на алтарь не только географической науки, но и национальных интересов российского государства.

Сегодня, в современном мире, контроль России над Арктикой, над северными морями приобретает особенно важное значение – и экономическое, и политическое, и военное. Не случайно целый ряд государств, от США до Китая, с вожделением посматривают на Арктику, на Северный морской путь. Американские политики не раз заявляли, что Россия якобы не имеет монопольного права на Северный морской путь, проходящий вдоль рубежей нашей страны. И как раз история Георгия Седова, его спутников, других русских исследователей Арктики как нельзя лучше доказывает, что именно Россия внесла важнейший вклад в освоение арктических широт и имеет полное право на контроль над ними.