В конце 1780-х годов Испания была одним из самых сильных государств мира. В ней развивалась наука, искусства завоевывали умы аристократии, быстро развивалась промышленность, активно росло население… Через 10 лет в Испании уже видели лишь марионетку, средство достижения цели. А через полстолетия Испания уже превратилась в отсталую второстепенную страну, переживающую гражданские войны одна за другую, со слабой экономикой и едва живущей промышленностью. Испанская история этого периода – это история о героях и предателях, королях и простолюдинах, войне и мире. Я не берусь детально описывать весь этот период, однако хочу на примере испанских королей показать то, куда Испания двигалась при своих лучших правителях, и куда в результате пришла после того, как в тяжелые времена у ее руля оказались ничтожные люди. Рассмотрены будут последний успешный король Испании перед Наполеоновскими войнами и все его наследники – как фактические, так и вероятные.

Карлос III де Бурбон





Испания в XVIII и начале XIX столетий была типичным абсолютистским государством французского образца, и управлялась династией Бурбонов, которые всегда все помнили и ничему новому не учились. В условиях абсолютной монархии эффективность государственного управления напрямую зависела от способностей королей – как личных, так и командных. В результате к главе государства предъявлялись высокие требования – он должен был или уметь грамотно управлять государством сам, или возложить эти функции на достойных советников, контролируя их надежность и эффективность.

Первым Бурбоном на испанском троне был Филипп V. Корону он получил в достаточно юном возрасте – в 17 лет, по завещанию короля Карла II, умершего бездетным, и в дальнейшем почти беспрекословно подчинялся влиянию своего деда, французского короля Людовика XIV. Впрочем, после 1715 года его правление стало более или менее самостоятельным, а удачный подбор министров позволил Испании начать выбираться из глубокого экономического кризиса, в котором она оказалась по вине Габсбургов в XVII веке. Также при Филиппе V началось постепенное ограничение влияния церкви на королевскую власть, и поднятие уровня народного просвещения. Этот процесс продолжил наследник Филиппа, Фердинанд VI, правивший 13 лет. В некотором роде его правление стало похожим на великое время Католических королей – как и тогда, дела вершил не один правитель, а венценосная супружеская пара, в этом плане его жена, Барбара де Браганса, оказалась одной из самых умных и успешных королев Испании за всю ее историю. Реформы отца при Фердинанде были продолжены и углублены; при помощи своих министров, среди которых самым ярким стал маркиз де ла Энсенада, в Испании начала развиваться промышленность, образование (и без того не самое отсталое в рамках Европы), укреплялись армия и флот. Благодаря усилиям Филиппа и Фердинанда население Испании, до этого уменьшавшееся [1], увеличилось за 50 лет с 7 до 9,3 миллионов человек. При этом король не позволял втягивать свое государство в крупные конфликты, в чем иногда доходил до серьезных решений вроде смещения с поста Государственного секретаря Энсенады, активно выступавшего за войну с Англией. Однако в 1759 году Фердинанд VI умер, не оставив наследников, и согласно законам престолонаследования, власть перешла к его брату Карлу, который стал королем Испании Карлосом III.

Судьба этого человека оказалась весьма интересной. Рожденный как сын короля Испании, он в достаточно юном возрасте (15 лет) был назначен герцогом Пармы. Уже в этом возрасте Карлос проявил себя с самой лучшей стороны – умный, любознательный, терпеливый, он умел правильно ставить перед собой задачи и добиваться своего. Первое время его навыки оставались почти невостребованными, однако уже очень скоро он стал активно участвовать в государственных делах, став одним из творцов победы Испании в войне с Австрией [2]. Тогда, имея в распоряжении достаточно небольшие пармско-испанские силы (14 тысяч пеших и конных, общее командование – герцог Монтемар) и поддержку испанского флота с моря, он менее чем за год очистил от австрийцев Неаполитанское королевство, после чего занял Сицилию. В результате этого Карлоса короновали королем Неаполя и Сицилии Карлом III, для чего ему пришлось отказаться от Пармского герцогства – международные договоренности того времени не допускали объединения под одной короной определенных территорий, среди которых как раз были Парма, Неаполь и Сицилия. В Неаполе новый король начал проводить прогрессивные реформы экономики и образования, приступил в постройке королевского дворца, начал усиливать собственную армию. Очень быстро он завоевал общенародную популярность, будучи признанным как аристократией, так и простолюдинами желанным лидером. И в 1759 году этот человек, уже успевший сколотить свою команду и получить большой опыт в плане административных реформ, получил испанскую корону, ради которой ему пришлось отказаться от короны Неаполя и Сицилии.

Все, что было хорошего в правлении своего отца и брата, король Испании Карлос III расширил и углубил еще больше. В этом ему помогали талантливые Государственные секретари [3] и прочие министры – Педро Абарка Аранда (президент Королевского совета), Хосе Мониньо-и-Редондо де Флоридабланка (Государственный секретарь), Педро Родригес де Кампоманес (министр финансов). Многие налоги, обременительные для населения и не приносившие большой пользы, были отменены, устанавливалась свобода слова, хлебной торговли, расширялась дорожная сеть, строились новые фабрики, улучшался уровень земледелия, по возможности расширялась колонизация малообжитых территорий в Америке в стремлении предотвратить ее легкий захват поселенцами из Великобритании или Франции…. Боролся король с нищенством и бродяжничеством, в городах стали появляться мощеные улицы и фонарное освещение, развивалась архитектура, оборудовались водопроводы, восстанавливался флот. Во внешней политике Карл III старался укрепить положение Испании, и хотя не всего его начинания на этом поприще оказались успешными, в результате он вышел в плюс. Многие его реформы вызвали сопротивление со стороны консервативной и реакционной части населения. Особо опасными среди них оказались иезуиты, которые призывали народ к восстаниям и мятежам против королевской власти – в результате чего в 1767 году, после ряда восстаний, вызванных ими, иезуиты были изгнаны из Испании, и даже более того – от Папы Римского удалось добиться буллы о роспуске этого ордена в 1773 году. Испания окончательно выбралась из упадка, и начала делать первые шаги к прогрессу. Доводилось встречать информацию о том, что у Карлоса III даже велось обсуждение идеи внедрения Конституционной монархии вроде британской, хотя это и недостоверно. Карлос III также активно занимался реформами судов и законодательства, отменил многие законы, ограничивающие рост испанской промышленности, также при нем активно строились больницы с целью побороть или хотя бы ограничить вечный бич Пиренейского полуострова – эпидемии. Также со временами правления этого короля связывают зарождение испанской национальной идеи – как единого целого, а не как союза отдельных независимых частей, как это было раньше. При Карлосе появился испанский гимн, в качестве флага Армады стал использования современный красно-желто-красный флаг вместо былого белого. В общем, Испания заиграла новыми красками, и у нее явно намечалось большое будущее, но… Дни короля Карлоса III подходили к концу. После ряда трагических смертей своих родственников в 1788 году, вызванных эпидемией оспы, престарелый король умер.

Нельзя сказать, что при Карлосе III в Испании все исправилось к лучшему. Все еще требовалось решить аграрный вопрос, существовали проблемы с чрезмерным влиянием церкви, которая бойкотировала многие прогрессивные реформы, постепенно нарастало напряжение в колониях. Тем не менее, Испания начала восстанавливаться, выходить из упадка. Развивалась промышленность, наука и культура переживали очередной подъем. Процесс развития государства пошел куда надо — следовало лишь продолжать в том же духе, и Испания возродила бы свое былое могущество, постепенно утрачиваемое в течении многих лет…. Но с наследником Карлосу III не повезло. Его старший сын Филипп был признан умственно отсталым и исключен из линии наследования еще при жизни, которая закончилась в 1777 году, за 11 лет до смерти отца. Следующим в линии наследования был его второй сын, названный в честь отца Карлосом.

Карлос IV и его сыновья




Отношения Карлоса-отца и Карлоса-сына не ладились. Король Карлос III был чрезвычайно прагматичным, в чем-то даже циничным и спокойным человеком, лично скромным, в то время как его сын и наследник престола любил раздувать из своей личности нечто Вселенского масштаба, будучи при этом лишенным реальных навыков к управлению, силы характера и вообще каких-то значительных умственных способностью. Конфликт отца с сыном разделяла невестка Карлоса III, Мария Луиза Пармская, грубая, порочная и жесткая женщина, манипулировавшая своим недалеким мужем и имевшая многих любовников. Как король Карлос IV оказался никудышным – после смерти отца он всю власть передал Государственному секретарю, на пост которого очень скоро попал любовник королевы, Мануэль Годой, которому было всего 25 лет. Дальнейшая история Испании при этом веселом трио – властная королева, ничтожный король и амбициозный любовник королевы – большинству известна хорошо: быстрое скатывание в кризис, почти полная отмена всех достижений предшественников, невыгодные Испании войны, потеря кораблей, финансов и людей…. Углубляться в эту историю я не буду, а просто замечу, что на фоне такого короля «царь-тряпка» Николай II, которого у нас так любят ругать, выглядит очень даже ничего. Вместе с королем и королевой деградировал и королевский двор, превратившись в скопище грызущихся за власть ничтожеств, не имеющих среди своих целей ничего кроме личного обогащения. Люди ранга того же Флоридабланки в таких условиях просто удалялись от власти.

Все надежды Испании были связаны с сыном Карлоса IV, Фердинандом. И казалось, что это реально шанс вернуться к возрождению времен Карлоса III – эта пара «отец-сын» точно так же не ладила, причем это было широко известно. Но на деле это были не более чем личные разборки между Фердинандом и Мануэлем Годоем, которые испытывали друг к другу чистую, ничем не замутненную ненависть. Фердинанд, не будучи умственно отсталым, понимал, что убрать Годоя от власти можно только одним путем – свергнуть безвольного отца и собственную мать. Принц Астурийский [4] оказался по-своему хорош: беспринципность его проявлялась во всем. Заговор против своих родителей и любовника матери был раскрыт, на допросе Фердинанд быстро сдал всех заговорщиков. В ходе расследования раскрылись намерения сына короля обратиться за помощью к Наполеону, и у Карлоса IV хватило ума отправить письмо Наполеону, вопрошая объяснения, что было воспринято французским императором как оскорбление. Фактически эта история дала повод французам вторгнуться в Испанию, так как лидеры союзника Наполеона явно не отличались надежностью. В результате дальнейших событий Карл IV отрекся от престола в пользу Фердинанда VII, после чего оба они попали в плен к французам, где и пребывали до 1814 года, всячески ублажая самолюбие Наполеона. Никого из этой парочки не волновало будущее Испании, как и Годоя, который перед этим собирался в обмен на личное княжество в Португалии отдать Наполеону кусок Испании. А тем временем испанский народ, полный надежд, вел с французами тяжелую, кровопролитную войну с именем короля Фердинанда VII на знаменах….

После возвращения на престол Фердинанд VII по мере своих сил старался усугубить кризис Испании. Метрополия после войны с Наполеоном лежала в руинах; от промышленности, построенной при его деде, в основном остались или руины, или пустые цеха без рабочих, которые или погибли в войне, или просто разбежались. Казна была истощена, народ ждал, что обожаемый ими король начнет в стране что-то менять – но вместо этого Фердинанд стал закручивать гайки и бросаться в весьма дорогостоящие авантюры. В дальнейшем его действия, а также события Наполеоновских войн обусловили тот факт, что до конца XIX столетия Испания практически не выходила из гражданских войн и правительственных кризисов. Фердинандо Карлосович оказался не тем королем, который смог бы продолжить вести Испанию по пути, обозначенном при Филиппе V, Фердинанде VI и Карлосе III, но именно таким королем, который мог и смог успешно угробить как можно больше начинаний своих великих предков.

Еще одним сыном, который был наследником испанского престола после Фердинанда, был дон Карлос Старший, основатель Карлистской ветви Бурбонов и организатор Карлистских войн в Испании, которые стоили ей большой крови без каких-то заметных результатов. Справедливым будет утверждение, что Карлос был лучше своего брата Фердинанда – и умнее, и дисциплинированнее, и просто последовательнее. При желании Карлос мог благодаря собственным способностям увлечь за собой народ, что Фердинанду удавалось лишь благодаря неоправданным слухам. Впрочем, утверждая это, следует все же добавить, что в перспективе Карлос все же оказался не самым лучшим правителем: во время Первой Карлистской войны он мало занимался гражданскими вопросами, проявлял деспотичность и равнодушие к собственным людям, а его преследования собственных командиров после военных и дипломатических неудач привели к расколу среди собственной армии, и во многом облегчили Кристиносам победу. Подобный человек, вносящий раскол в ряды своих же сторонников, не смог бы восстановить Испанию и вернуть ее на путь прогресса, да и сторонники его – радикалы-реакционеры, консерваторы и ортодоксальные священники католической церкви Испании – не позволили бы случиться чуду.

Фердинанд, просто Фердинанд




В порядке наследования испанской короны после Карлоса IV и его сыновей шел третий сын Карлоса III, Фердинанд, он же Фердинанд III, король Сицилии, он же Фердинанд IV, король Неаполя, он же Фердинанд I, король Обеих Сицилий. Именно в его пользу Карлос III отрекся от короны Неаполя и Сицилии, оставив 8-летнего мальчика на попечение Регентского совета во главе с Бернардо Тануччи. Идея оказалась не самой удачной – мальчик вроде бы был достаточно умным, но вот Тануччи оказался хитрым лисом, и, думая на перспективу, попросту забил на обучение юного короля, стимулируя в нем тягу к удовольствиям и нелюбовь к скучным государственным делам. В результате этого Фердинанд не интересовался управлением королевства, пока у руля стоял Тануччи – а длилось это до 1778 года. История его устранения от власти весьма «впечатляет» – согласно брачному договору между Фердинандом и его женой Марией Каролиной Австрийской, та после рождения сына получала пост в Государственном совете. Сын родился в 1777 году, и королева быстро начала наводить в стране свои порядки. В остальном Фердинанд Неаполитанский и Сицилийский напоминал своего племянника Карлоса – отдав все важные дела в руки министров и жены, у которой быстро завелись любовники вроде британского адмирала Актона, он самоустранился от власти, впав в полное ничтожество и уделяя все свое время развлечениям и любовницам. Впрочем, это даже пошло на пользу – удачный подбор министров его женой способствовал развитию Неаполитанского королевства, где в то время бурно развивалась экономика, образование, быстро росло население и постепенно строился мощный современный флот.

Но позднее Фердинанда «понесло». Из-за действий революционной Франции он потерял свою корону, однако благодаря действиям английского флота и русской эскадры Ушакова корону ему вернули. После этого началось закручивание гаек. Фердинанд сам взял в свои руки бразды правления, и начались репрессии против тех, кто выступал против него. В этом ему помогала и жена со своими советниками, которая относилась к революционерам с лютой ненавистью – ведь те казнили ее сестру, Марию Антуанетту. Вскоре Наполеон вернул обратно под свой контроль Неаполитанское королевство, отдав его Мюрату, однако Сицилия так и осталась в руках Фердинанда. При этом республиканцев или просто либерально настроенных людей на Сицилии постоянно преследовали и казнили; процесс пошел еще больше, когда в 1815 году Фердинанду вновь вернули корону Неаполя. Число жертв за это время оценивается примерно в 10 тысяч – по тем временем огромный масштаб! Дошло до того, что английский посланник в Неаполе, Уильям Бентинк, был вынужден просить короля сдержать репрессии и отослать от двора жену дабы остановить кровопролитие. Король послушался, Мария Каролина отправилась домой, в Вену, где вскоре умерла; сразу после получения известий о ее смерти Фердинанд, не заботясь о трауре, женился на одной из своих многочисленных любовниц, Лючии Мильяччо. Закручивание гаек продолжалось, пускай и в меньших масштабах, что привело в 1820 году к восстанию карбонариев, которые выступали за введение Конституции и ограничение власти короля, которое пришлось подавлять с помощью австрийской армии. Во время развертывания очередных репрессий против собственного населения Фердинанд, наконец, умер. Война с неугодными представителями собственного народа стала его самым большим государственным проектом, в котором он участвовал лично.

Как можно понять по всему этому – Фердинанд был плохим кандидатом в короли. Не лучше были и его сыновья – Франциск, ставший после отца королем Обеих Сицилий, и Леопольдо, не участвовавший в государственных делах и не желавший иметь ничего общего с ними. Не делает лучше Фердинанда и его заметный вклад в науку и культуру своего времени – при нем была построена Палермская обсерватория, а в Неаполе был основан Королевский музей Бурбонов. Стань он каким-то волшебным образом королем Испании, история этого государства не пошла бы по однозначно хорошему пути – хотя, возможно, удалось бы избежать многих бед, творцом которых стали Карлос IV и Фердинанд VII. Да и на момент смерти отца короля Неаполя и Сицилии, Карлоса III, Фердинанд мог и не занять испанский трон – у него был всего один сын, жена была беременна ребенком, пол которого еще не был ясен, в результате чего Фердинанду пришлось бы или оставить Неаполь на своего сына и отправиться в Испанию без наследников, или передать власть в нем кому-то другому, что лишало его детей Неаполитанского наследства – а это по меркам того времени практически недопустимым вариантом. В результате всего этого Фердинанд мог отказаться от трона Испании, и наследником становился еще один сын Карлоса III, Габриэль, но….

Инфант Габриэль




Четвертый сын короля Карлоса III, Габриэль, родившийся 12 мая 1752 года, разительно отличался от всех остальных детей этого короля. С юношеских лет он начал проявлять большие способности к наукам, был трудолюбив и любознателен. Кроме того, у него с детства наметились большие успехи в области искусств: по признанию испанского композитора Антонио Солера, бывшего тогда учителем юного инфанта, Габриэль прекрасно играл на клавесине. Были у него успехи и в иностранных языках, отлично знал латинский, в оригинале читая произведения римских авторов. Не отставал он и в точных науках. У мальчика явно проявлялся с детства талант, благодаря чему тот быстро стал любимцем своего умного отца, увидевшего в нем значительный потенциал. С детства он был вторым в очереди на трон после старшего брата Карлоса; после свадьбы другого брата – Фердинанда – он сталь третьим в порядке наследования. Рождение наследников у обоих братьев все дальше и дальше отодвигало Габриэля от королевского титула, но это особо его не печалило – так он мог больше времени уделять наукам и искусству. С момента своего совершеннолетия в 1768 году он также стал проявлять меценатские наклонности, жертвуя значительные суммы различным заведениям в Испании. Молодого инфанта многие любили.

Женился Габриэль поздно – в 1785 году, в возрасте 33 лет. Его женой стала Мариана Виктория де Браганса, дочь португальского короля, которой на тот момент было 17 лет. Паре быстро удалось зачать наследника, и на свет появился инфант Педро Карлос, названный в честь своих дедов-королей. Еще через год Мариана Виктория родила дочь, но спустя неделю та скончалась. А еще через год события обернулись трагедией: вскоре после третьих родов жена Габриэля подхватила оспу, которая в то время бушевала в Испании, и 2 ноября 1788 года умерла. Через неделю, 9 ноября, умер новорожденный сын, инфант Карлос Хосе Антонио – детская смертность в то время была очень высока даже среди знати. Но на этом череда смертей не закончилась – горевавший по жене и сыну Габриэль сам подхватил оспу, и умер 23 ноября. Эта череда смертей подкосила и без того уже слабое здоровье короля Карлоса III, который последовал за своим любимым сыном 14 декабря 1788 года. За чуть более чем один месяц испанская королевская фамилия понесла огромные потери. Педро Карлос, ставший сиротой, воспитывался в Португалии и умер молодым в 1812 году в Бразилии.

Инфант Габриэль практически не имел шансов стать королем даже в том случае, не подхвати он оспу и не умри в 1788 году. И, по иронии судьбы, из всех потенциальных наследников испанской короны только Габриэль мог бы продолжить дело, начатое его отцом, и провести Испанию через годы бед и разрушений без тех фатальных потерь, которые она понесла в реальности. Но увы, единственный достойный наследник испанской короны умер раньше своего отца, в то время как ничтожества вроде Карлоса IV, Фердинанда VII или Фердинанда Неаполитанского доживали до старости, сохраняя власть в своих руках до последнего….

Упадок

Испания, вероятно, одно из самых обиженных историей государств за все Новое время: за очень короткое время она была отброшена из списка перспективных Великих держав в ряды второстепенных, а внутренние конфликты добили весь огромный потенциал, закладываемый в государство в течении XVIII столетия. Особенно обидно было видеть подобный результат после начала подъема при Карлосе III: казалось, еще немного – и все наладится, и Испания вернет все, что потеряла, но вместо этого ей вручили паршивых лидеров и обрушили на голову ужасы и разрушения Пиренейской войны. Если в 1790 году Испания имела постепенно развивающуюся промышленность, если в это время умеренные прогресситы вроде Флоридабланки еще пытались что-то делать, то спустя всего 30 лет, в 1820 году, Испания уже лежала в руинах. Население понесло огромные потери в ходе тотальной войны с французами; площадь возделываемой земли значительно сократилась – в том числе и потому, что ее некому было обрабатывать. Амбициозные планы канули в лету. Многие крестьяне, не желая возвращаться к былым занятиям, стали разбойничать, практически полностью парализовав сообщение в некоторых районах. Большинство крупных предприятий в ходе войны были или разрушены, или потеряли значительную часть своих рабочих – среди таких была и знаменитая Ла Кавада, одна из самых больших литейных артиллерийских фабрик в Европе перед Наполеоновскими войнами. Испания стремительно теряла свои бывшие колонии, которые можно было бы сохранить хотя бы частично, займись ими достаточно умный и прагматичный правитель в 1780-1790-х годах. В стране нарастали противоречия, которые грозили вот-вот разорвать страну между деспотизмом Фердинанда и набирающим обороты либеральным движением. Сам Фердинанд как будто специально делал все так, чтобы усугубить ситуацию – подавив в начале своего правления либералов и дав волю реакционерам, в конце он резко сменил ориентиры, что вкупе со сменой порядка престолонаследия подействовала как спичка, брошенная в бочку с порохом. Этот же бестолковый король ввязался в ряд авантюр, которые опустошили и так истощенную после войны 1808-1814 годов казну. Некогда могучая Армада почти прекратила свое существование – если в 1796 году в ней насчитывалось 77 линейных кораблей, то к 1823 их осталось уже 7, а к 1830 – и вовсе 3….

Печальную статистику можно продолжать и дальше, но это не так важно. Важно то, что почти уйдя с края пропасти при Карлосе III, Испания рванулась в бездну сразу после его смерти, и если до Наполеоновских войн это было сильное развивающееся государство с весьма определенными перспективами, то после них Испанию ждали лишь более 100 лет упадка, гражданских войн, кровавых конфликтов, заговоров, переворотов и бестолковых и бездарных правителей. Шутка ли – после Карлоса III первым в действительности толковым королем Испании оказался Альфонсо XII, правивший только 11 лет и умерший от туберкулеза в возрасте всего 27 лет! Выбраться из упадка Испании удалось лишь к последней трети XX столетия, но это уже были другие времена, другие правители и совершенно другая Испания….

Примечания

1) Если в 1492 году во всей Испании было от 6 до 10 миллионов населения, то в 1700 – только 7 миллионов. За это же время население Англии, одного из главных противников Испании, увеличилось с 2 до 5,8 миллиона.
2) Конфликт стал частью войны за польское наследство.
3) Государственный секретарь – глава правительства королевской Испании времен абсолютизма.
4) Титул наследника престола в Испании.