27 мая мощи святого равноапостольного князя Владимира отправятся из Храма Христа Спасителя в Москве в путешествие по городам России и Белоруссии. До 1 декабря святыне смогут поклониться жители 45 российских и пяти белорусских городов. Принесение мощей — одно из ключевых мероприятий в честь тысячелетия преставления святого князя Владимира.

«Русская планета» вспоминает, при каких обстоятельствах крестился князь, ставший святым, действительно ли к нему ходили послы от разных конфессий и была ли на самом деле произнесена фраза, что «Веселие на Руси есть питие».

Испытание вер

«Повесть временных лет» свидетельствует: в 986 году у князя Владимира побывали четыре делегации – от болгар-магометан, от «латинян» из Рима, от хазарских евреев и от греков-византийцев. Все они рассчитывали склонить русского князя к своей вере, презентуя ее преимущества. Из всех делегатов Владимир дольше всего разговаривал с посланцем из Византии, а всех остальных визитеров отверг довольно быстро.

Магометан (мусульман) он спросил: «В чем вера ваша?» И те рассказали князю про обрезание и запрет на вино и свинину. Но за это, сказали они, «даст Магомет каждому по семидесяти красивых жен» (Здесь и далее цитаты из летописи даны в переводе академика Д.С. Лихачева — РП). Владимир «слушал их всласть — так как и сам любил жен. Но вот, что было ему нелюбо: обрезание и воздержание от свиного мяса. А о питье, напротив, сказал он: "Руси есть веселие пить"».

Римских «латинян», явившихся вслед за болгарами, русский князь отослал со словами: «Идите, откуда пришли, ибо отцы наши не приняли этого». А иудеев-хазар спросил, где их земля, и, услышав, что Бог рассеял иудеев по разным землям, заключил: «Если бы Бог любил вас и закон ваш, то не были бы вы рассеяны по чужим землям. Или и нам того же хотите?»

Византийского посланца, которого летопись называет «философом», Владимир слушал долго и с интересом, но все же окончательного решения о выборе веры так и не принял.

На следующий год (987) князь уже сам отправил по разным землям гонцов, чтобы узнать, «кто как Богу служит». Гонцы вернулись, наиболее впечатленные службой в Царьграде (Константинополе): «Не знали где мы — на небе или на земле, ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой». Тогда-то князь и решил принять крещение по греческому обряду, и бояре поддержали его.

Вопрос преображения

Историки задаются вопросом: зачем вообще Владимиру понадобилось менять веру? Почему и как произошел поворот, превративший язычника в христианина?

Летопись только усложняет поиск ответа, сообщая: всего за несколько лет до крещения Владимир ставил языческих идолов в Киеве. А после одного из удачных походов принес богам человеческую жертву, жребий пал на христианского юношу, и когда отец-варяг вступился за него, убили обоих.

Через Русь шел путь «из варяг в греки», под боком была блистательная Византия, Владимир видел в христианстве объединяющее начало для своих земель и одновременно желал вступить в родство и стать вровень с византийскими императорами. Такую трактовку дают арабские историки Яхья Антиохийский (XI век) и Эльмакин (XII век).

Древнерусские источники, напротив, совсем отвергают внешние причины смены веры. Митрополит Киевский Иларион (XI век) в «Слове о законе и благодати» пишет: «Пришло на него посещение Вышнего. И воссиял в сердце его разум». Той же буквы держится монах Иаков Черноризец (XI век).

Архиепископ Филарет (Гумилевский) (XIX век) так резюмировал сказанное в русских летописных текстах: «Ужасное братоубийство, победы, купленные кровью чужих и своих, сластолюбие грубое — не могли не тяготить совести даже язычника. Владимир думал облегчить душу тем, что ставил новые кумиры на берегах Днепра и Волхова. Но все это не доставляло покоя душе — душа искала света и мира».




Интересно, что версию «испытания вер» князем Владимиром, изложенную в летописном тексте, также принимают не все ученые. Профессор Евгений Голубинский в XIX веке заявлял, что «все это выдумки, и быть этого не могло» — как и фраза про «веселие на Руси питие есть». Ученый ссылался на тексты монаха Иакова и митрополита Илариона, написанные раньше «Повести временных лет» — ни в одном из них нет упоминаний о том, что к Владимиру приходили «представлять» свои религии гонцы, и имели место описанные диалоги между ними.

Прощание с Перуном

Выбрав, какой веры держаться, князь крестился не сразу. Летом 988 года Владимир послал в Византию шесть тысяч воинов, чтобы помочь удержаться на троне императору Василию II — его пытался сместить собственный военачальник. В обмен на помощь Владимиру обещали руку сестры императора, 26-летней Анны.

Свою часть договора греки не выполнили, и тогда князь пошел брать Анну силой, начав с того, что осадил и взял византийский Херсонес (Корсунь) в Крыму. «Не отдадите Анну, сделаю столице то же, что и этому городу», —приводит слова Владимира летопись.

Греческий закон запрещал выдавать отпрысков императорской семьи за некрещеных. Так гласил закон, установленный еще Константином Великим. Греки взмолились: «Крестись, и отдадим сестру». При этом сама Анна замуж за князя-варвара не хотела: сравнивала возможный брак с пленом и заявляла, что «лучше бы ей умереть здесь». Ее убеждали: «Может быть, обратит тобою Бог русскую землю к покаянию, а греческую землю избавишь от ужасной войны». Тем временем Владимир окончательно решился и ответил грекам: «Пусть крестят меня, пришедшие с вашей сестрою». Наученный отношениями с греками, сначала он хотел увидеть невесту, а уже затем пройти таинство.

В назначенный день к берегу Корсуни причалила ладья. В ней была Анна, а с ней сановники и пресвитеры. Летопись сообщает, что в этот день князь Владимир ослеп. Анна сказала ему: «Если хочешь избавиться от болезни, то крестись поскорей. Если же не крестишься, то не сможешь избавиться от недуга своего». Летописец резюмирует: епископ, огласив, крестил Владимира, и когда возложил руку на него, тот тотчас же прозрел.

Увидев это, вслед за князем приняла крещение и дружина. По возвращению домой, в Киев, одним первым делом срыли языческих идолов: «Одних изрубили, других сожгли. Перуна же князь приказал привязать к хвосту коня и волочить с горы к Днепру и приставил 12 мужей колотить его палками».

Делалось это не потому, что дерево что-нибудь чувствует, добавляет летописец, а для поругания беса: «Чтобы принял он возмездие от людей».

Эта трактовка созвучна с некоторыми святоотеческими творениями. Официальная наука связывает появление язычества с неосведомленностью людей о мире, благодаря которой стихиям, не зная, как объяснить их иначе, приписывали божественные свойства. В то же время, представители христианской мысли часто видели в языческих идолах именно бесов — связывая это с ветхозаветным эпизодом книги Бытия о неких брачных отношениях между «сынами Божиими» и «дочерьми человеческими» (под «сынами Божьими» одна из богословских версий имеет в виду падших ангелов, низринутых с неба), последующим появлении на земле «гигантов-исполинов» и разврате человечества, который остановил всемирный потоп. Таким образом, языческих идолов некоторые христиане воспринимали как памятники бесовским явлениям, описанных в Ветхом Завете.

Возвращаясь к житию святого Владимира, скажем, что наука и здесь спорит, подвергая сомнению истинность Корсунской легенды. Антон Карташев, историк церкви, ссылаясь на сочинения монаха Иакова, утверждает: Владимир крестился еще в 987 году, и, вероятно, это произошло в Киеве или в Василеве, где находилась «резиденция» князя. Корсунь же Владимир взял на третье лето по крещении, полагает Карташев.

Заочно Карташеву апеллирует Николай Карамзин, автор «Истории государства Росссийского»: «Довольно и того, что Владимир, приняв Веру Спасителя, освятился Ею в сердце своем и стал иным человеком. Главное право его на вечную славу и благодарность потомства состоит в том, что он поставил Россиян на путь истинной Веры; но имя Великого принадлежит ему и за дела государственные. Сей Князь отражал набеги хищных соседей, расширил пределы Государства на Западе; старался просветить Россию, населил пустыни, основал новые города; завел училища и призывал из Греции не только Иереев, но и художников; наконец, был нежным отцом народа бедного».