Сто русских полководцев Часть 12

Сражения и победы

Выдающийся русский военный и государственный деятель, граф Чесменский, генерал-аншеф (1769), сподвижник Екатерины II.

Граф Орлов-Чесменский встает в ряд с величайшими русскими полководцами своего времени - при том, что военные действия занимают в биографии Алексея Григорьевича сравнительно скромное место, 3-4 года. А славу ему, сухопутному офицеру, принесло морское сражение!

Граф Орлов-Чесменский, наверное, один из самых известных деятелей времен Екатерины II - и самый неоднозначный, если обратиться к оценкам, которые ему давали. Оценки эти диаметрально противоположны. 

«Один из величайших мерзавцев на земле» (кн. Е.Р. Дашкова, Д. Дидро) и «не существует такого преступления, на которое сумасбродный Алексей Орлов не был способен» (Кастера, французский историк и дипломат). 

«Наш усердный друг и ревностный сын Отечества» (Екатерина II) и «тип русского человека: могучий крепостью тела, могучий силой духа, он с тем вместе был доступен, радушен, доброжелателен, справедлив» (С. Жихарев, московский мемуарист). 

Конечно, эти отзывы зависят от положения и происхождения их авторов; конечно, они зависят от оценки роли Орлова в начальный период правления Екатерины и в русской внешней политике времени русско-турецкой войны.

О громкий век военных споров, 
Свидетель славы россиян! 
Ты видел, как Орлов, Румянцев и Суворов, 
Потомки грозные славян, 
Перуном Зевсовым победу похищали, 
Их смелым подвигам, страшась, дивился мир! 
Державин и Петров героям песнь бряцали 
Струнами громозвучных лир.

А это уже юный лицеист Александр Пушкин. Под его пером Орлов встает в ряд с величайшими русскими полководцами того времени, занимая в этом ряду первое место - при том, что военные действия занимают в биографии графа Алексея Григорьевича сравнительно скромное место, какие-нибудь три-четыре года!

Действительно, карьера А.Г. Орлова до Архипелагской экспедиции - это образцово-показательная карьера авантюриста и заговорщика. Напомним ее основные этапы. Алексей был средним из пяти братьев Орловых, сыновей Григория Ивановича Орлова, умершего в должности новгородского губернатора. Старше его были Иван и Григорий, младше - Федор и Владимир. Будущий граф Чесменский родился 24 сентября (5 октября) 1737 г. (или, по другим данным - в 1735 г.). Он получил неплохое по тому времени образование - обучался в Сухопутном шляхетском корпусе, затем поступил на службу рядовым лейб-гвардии Преображенского полка и в начале 1762 г. был уже сержантом. 

Великая княгиня Екатерина Алексеевна. Художник А. Антропов

В обществе братья Орловы приобрели в то время громкую известность за свой буйный образ жизни и физическую силу. Иных достоинств за ними не числили, и они едва ли выдвинулись бы на государственном поприще, если бы не попали случайно в тесный кружок лиц, близко стоявших к супруге наследника престола, великой княгине Екатерине Алексеевне. Орловы приняли близко к сердцу ее нелегкое семейное положение и стали вести агитацию среди гвардейской молодежи в ее пользу; вскоре они очутились во главе большой партии, состоявшей большей частью из военных, желавших вознести на престол нелюбимую мужем царицу. Алексей Григорьевич был душой этой партии. Его энергии, хладнокровию и распорядительности Екатерина была обязана успешным осуществлением задуманного переворота.

Петр III 
Художник Л.К. Пфанцельт

Он был одним из тех заговорщиков, кто вырвал у свергнутого Петра III отречение от престола; он охранял свергнутого императора в Ропше - и на нем же лежит обвинение в цареубийстве. Эту версию на разные лады повторяли все его недруги («Он был цареубийца в душе. Это стало у него чем-то вроде дурной привычки», - говорила знавшая его Н.К. Загряжская), хотя современные историки высказывают сомнения в подлинности не дошедшей до нас записки, в которой Орлов, якобы, признается в совершенном злодеянии. 

После переворота Алексей, как и его братья, был осыпан милостями: он был произведен в генерал-майоры и 29-го июня 1762 г. был пожалован в секунд-майоры лейб-гвардии Преображенского полка; в Москве, в день коронации императрицы, он получил орден Александра Невского, а во время коронационных торжеств 800 душ; кроме того, ему, вместе с братьями Григорием и Федором, было пожаловано в Серпуховском уезде Московской губернии село Оболенское (Ильинское) с 2929 душами и крупная сумма денег.

Сверх этих наград все пять братьев были возведены в графское достоинство, причем, в рескрипте об этом пожаловании было сказано:

Они были первые из тех верных сынов Российских, которые сию Империю от странного и несносного ига и православную греческого исповедания церковь от разорения и приблизившегося ей всеконечного падения возведением нас на всероссийский императорский престол свободили, которое православное дело и подлинно их прозорливостью, разумом, смелостью и мудростью к пользе и благополучию Отечества и к радости и удовольствию натуральных союзников всея империи, к бессмертной их славе, действительно и благополучно к совершенству приведено.

В дальнейшем Алексей выполнял ряд ответственных поручений, возложенных на него императрицей и состоял членом комиссии по выработке нового Уложения (хотя и не принимал особо деятельного участия в ее работе). В 1767 г. он опасно заболел и для поправления здоровья отправился в заграничное путешествие. Екатерина в знак милости наградила его орденом св. Андрея Первозванного и приказала выдать на лечение 200 тыс. рублей. В сопровождении своего брата Ф.Г. Орлова, Алексей отправился инкогнито через Берлин и Вену в Италию, где и остался на продолжительное время, разъезжая повсюду и подолгу не останавливаясь на одном и том же месте. Тем временем Турция объявила войну России, и Орлов оказался в эпицентре событий, вблизи Средиземного моря и Балкан, к которым русская дипломатия уже давно проявляла интерес.

Первый русский корабль появился в Средиземном море еще в правление Петра Великого, в 1717-1719 гг. В течение следующих 50 лет русские еще дважды появлялись в Средиземном море - в 1725 г. небольшая эскадра из трех кораблей достигла берегов Испании, а в самом начале екатерининского правления, в 1764 г., - фрегат «Надежда благополучия», в дальнейшем участвовавший в Архипелагской экспедиции.

Одновременно с этим активизировалась деятельность русских агентов на Балканах. Они посетили Морею (Пелопоннес) и установили контакт с местными жителями - майнотами. Согласно планам русского правительства, их и другое православное население следовало поднять на восстание против турок. Свидетельством того значения, которое имела Россия для местных народов, стало появление в Черногории накануне русско-турецкой войны самозванца Стефана Малого, который получил власть, провозгласив себя спасшимся русским царем Петром III. 

К.Л. Христинек. Овальный портрет графа Орлова-Чесменского. 1779 г.

В конце 1768 г. Алексей и Федор Орловы прибыли в Италию и обосновались в Венеции, у которой были тесные контакты с Балканами. Согласно рассказу Рюльера, здесь они ежедневно посещали православные храмы, а на выходе из церквей всегда бывали окружены толпой народа, которому щедро раздавали деньги. Если отбросить авторскую риторику, то становится очевидно, что они прощупывали настроения православного населения для вербовки потенциальных сторонников. По словам Ю.В. Долгорукова, «граф Алексей Григорьевич Орлов, разговаривая со славянами, венецианскими подданными и нашими единоверцами, уверился, что они недовольны своим правлением; также их соседы черногорцы, турецкие подданные. И все греки в Архипелаге преданы делу российскому». Оценив все это, он отправил донесение в Петербург, «дабы на сии народы и обстоятельства делать свое внимание, и он предоставляет свои услуги, если прислан будет флот и войско».

Впрочем, мемуарист (которого многие серьезные ученые считают русским аналогом барона Мюнхаузена) несколько упрощает события. Далеко идущие планы появились еще до прибытия братьев Орловых в Венецию. Впервые мысль послать эскадру к берегам Эгейского моря, поднять и поддержать восстание проживавших там православных народов против турок высказал Григорий Орлов в начале ноября 1768 г., еще до подписания манифеста об объявлении войны. Вполне вероятно, что Григорий просто озвучил идеи своего брата и донес их до Екатерины.

Алексей Орлов писал Григорию о задачах подобной экспедиции и всей войны:

Если уж ехать, то ехать до Константинополя и освободить всех православных и благочестивых от ига тяжкого. И скажу так, как в грамоте государь Петр I сказал: а их неверных магометан согнать в степи песчаные на прежние их жилища. А тут опять заведется благочестие, и скажем слава Богу нашему и всемогущему.

В донесении императрице Алексей Орлов настаивал на скорейшей отправке экспедиции: «Эскадра наша от осьми до десяти линейных кораблей и на которой несколько войск наших посажено будет, великий страх причинит туркам, если достигнет до наших мест; чем скорее, тем лучше. Слыша о неисправности морской турецкой силы, о слабости их с сей стороны, надежно донести могу, что оная не только великие помехи причинит им в военных приуготовлениях, поделает великое разорение, понанесет ужас всем магометанам, в кураж и одобрение православным, и более страшна им быть может, нежели все сухопутное войско».

При внесении проекта экспедиции в Совет при императрице Григорий Орлов формулировал свое предложение так: «Послать, в виде вояжа, в Средиземное море несколько судов и оттуда сделать диверсию неприятелю».

12 (23) ноября 1768 г. на заседании Совета Григорий Орлов уже обстоятельно изложил свое мнение об экспедиции в Средиземное море. Предложение было принято, хотя и без большого энтузиазма, под нажимом императрицы. Алексей Орлов был назначен командующим экспедицией в должности генерал-аншефа. В рескрипте, данном Г.А. Спиридову, цели всей экспедиции определялись следующим образом: «Поелику главная сему нашему плану цель состоит в поднятии на турков подвластных им народов, - следовательно же и долженствует уступать оной первое место все другие операции; Ваша экспедиция натурально принадлежит к числу сих последних, первым же предметом есть и всегда долженствуют пребыть сухопутные операции графа А. Орлова». Спиридову предписывалось «провести сухопутные войска с парком артиллерии и другими военными снарядами для содействия гр. Орлову образовать целый корпус из христиан к учинению Турции диверсии в чувствительнейшем месте».

Показателем значения, которое Екатерина придавала действиям на Средиземном море, является общая численность русских сил, направленных туда за годы войны. Всего было отправлено пять эскадр - 20 линейных кораблей, 6 фрегатов, 1 бомбардирский корабль, 26 вспомогательных судов, свыше 8 тысяч человек десанта; личный состав всей экспедиции составлял свыше 17 тысяч человек. К этому в Британии и Греции было прикуплено несколько фрегатов и бомбардирских судов.

После прибытия в Средиземное море эскадры Спиридова, согласно плану А.Г. Орлова часть кораблей должна была отправиться за ним самим в Ливорно, где он тогда находился, а другая их часть следовать к полуострову Майна, жители которого (майноты) были известны своей воинственностью и готовностью восстать против турок. Для осуществления этого плана эскадра вышла в январе 1770 г. из Порт-Магона и затем разделилась: отряд под командованием С. К. Грейга (линейный корабль «Три иерарха», фрегат «Надежда Благополучия» и пакетбот «Почтальон») направился за главнокомандующим, остальные корабли двинулись к побережью Мореи. Однако активные операции флота не предполагались: согласно планам А. Г. Орлова действовать предстояло десанту, который должен был поднять греков на восстание, а кораблям отводилась лишь транспортная роль.

С военной точки зрения этот план был несостоятельным. Орлов, будучи сухопутным офицером, пока еще не мог оценить значение действий на море. Весь расчет строился на восстании греков – однако они, с энтузиазмом откликавшиеся на русские призывы и участвовавшие в политической игре, были бойцами отважными, но совершенно неорганизованными не способными противостоять регулярным войскам. К тому же турки господствовали на морских коммуникациях, а значит, могли легко перебрасывать силы в те места, где восстание оказалось бы особенно успешным и опасным.

В феврале 1770 г. эскадра, на которой находился Федор Орлов, представлявший своего брата, достигла берегов полуострова Морея. 17 (28) февраля высадился десант в бухте Виттуло. Целью десанта было занятие турецких укрепленных пунктов в Морее и поддержка греческих повстанцев-майнотов. Действовать должны были два отряда, пышно названных Ф. Орловым «Восточным Спартанским легионом» (командир - капитан Барков) и Западный Спартанский легион (командир - майор Долгоруков). Однако громкие названия скрывали крайне ограниченные силы: в каждом отряде было всего по 12 русских солдат, остальную их часть должны были составить греческие повстанцы. 

Отряд Баркова, быстро набравший силы и насчитывавший уже до 1200 человек, в основном майнотов, 26 февраля (8 марта) подошел к местечку Бердона, гарнизон которого в панике бежал, а на следующий день блокировал крепость Миситра, расположенную в 5 км от древней Спарты. Положение турок усугублялось тем, что воды в крепости не было - и после 9 дней блокады они были вынуждены капитулировать. Этот успех мог бы стать важным для успеха всего восстания, многие турецкие гарнизоны были готовы сдаться добровольно, но у Баркова не хватило сил для того, чтобы предотвратить резню пленных, которую учинили ненавидевшие турок майноты. В донесении Барков рассказывал: «При сем случае не мог я удерживать майнотов от наглости и кровопролития, при котором в нарушение капитуляции убито в предместии более 1000 турок и разграблены имения. С великим трудом и опасностию едва удалось мне сберечь начальников с остатками пленного гарнизона, который роздан был от меня по домам жителей греков до дальнейшей о них резолюции».

Граф Орлов А.Г. на памятнике «Тысячелетие России»

Оставаясь в Миситре, Барков три недели готовился к дальнейшим действиям. 26 марта он, по приказу Ф.Г. Орлова, выступил к местечку Леонтари. В пути он получил еще 20 солдат и 6 бомбардиров при двух пушках себе в подкрепление, а кроме того к его отряду пристали многочисленные греки. Леонтари был занят без боя и отряд продолжил движение к Триполице в Аркадии. Это был городок с довольно значительным населением и гарнизоном, который возглавлял Селим-паша. Этот турецкий военачальник оставил без ответа русский ультиматум, а когда Барков решил атаковать их, турки, обойдя русские пушки, обрушились на греков, которые практически сразу же обратились в бегство. Русский отряд спасло только мужество его командира: «Оставлен я был с российскими только солдатами, так что, сделав баталион-каре, принужден был ретироваться, пробиваясь сквозь толпы окружающего неприятеля, который, набегая на фронт, старался разбить врознь, производя жестокую пальбу со всех сторон». Каре было маленьким, по 8-9 солдат на один фас, но капитан «старался как возможно ободрить истомленный трудом и ранами остаток» и в конце концов, потеряв 11 человек и будучи сам изранен, сумел вывести отряд в безопасное место. Таков был конец Восточного Спартанского легиона.

Еще меньше были успехи Западного легиона: он занял ряд пунктов в Аркадии. Причем путь его был отмечен грабежами и насилиями, которые учиняли греки сперва над турками, а затем просто над населением попадавшихся на пути деревень. В конце концов, не добившись больших успехов, отряд двинулся к Наварину.

Тем временем основные русские силы действовали на западе полуострова против крепостей Наварин, Модон и Корон. Последний из этих пунктов стал объектом основной атаки. Осадные работы велись силами десанта в 600 человек, флот прикрывал их бомбардировкой с моря и блокировал подвоз к крепости съестных припасов. Осада длилась полтора месяца и была снята 15 (26) апреля, после того, как турки обнаружили и разрушили подкоп под стены, который сооружался на протяжении трех недель.

Гораздо успешнее была Наваринская операция. Сюда прибыл из Ливорно сам А.Г. Орлов и подошел Западный легион, который участвовал в десантной операции под руководством бригадира артиллерии И.А. Ганнибала. В итоге успешного многодневного обстрела крепости, разрушившего часть стены, ее гарнизон капитулировал 10 (21) апреля.

Что касается крепости Модон, то она была важна для русского флота как ближайшая к Наварину крепость, без контроля над которой невозможно было обустроить долговременную базу в Наваринской бухте. Для захвата Модона Орлов отправил 18 (29) апреля князя Ю.В. Долгорукова с отрядом в 1300 человек (в основном греков и албанцев) с 4 пушками и двумя единорогами. Для осады крепости с моря Орлов отправил С.К. Грейга на линейном корабле «Три Иерарха» и с двумя фрегатами «Святой Николай» и «Надежда Благополучия». С кораблей на берег перевезли 22 крупных орудия и устроили две батареи на берегу и еще одну на острове, расположенном к востоку от крепости. С 29 апреля (9 мая) по 5 (16) мая русские постоянно обстреливали крепость, в результате в ней образовалась значительная брешь.  Однако за это время стало известно о наступлении значительных турецких сил во главе с пашой Мореи. Против них Долгоруков выставил заслон из греческих повстанцев, которые разбежались при первом натиске неприятеля («Я послал к нашим грекам, коих человек до семи сот было… но получил рапорт, что ни одного грека не осталось, а все ушли ночью!», - писал князь в своих «Записках»). Русский десант держался около 5 часов, но бороться против 8 тысяч турецких войск он не смог. Турки овладели береговой батареей, русский отряд отступил к Наварину. При отступлении десантом были потеряны все орудия, было убито более 200 человек (в том числе 5 офицеров), ранено более 300 (в том числе сам князь Долгоруков и 16 офицеров). На следующий день после ухода десанта перешли в Наварин и участвовавшие в осаде Модона суда.

Эта неудача заставила Орлова «оставить крепость Наварин и все сухопутные там коммисии» «ибо сей неблагополучный день превратил все обстоятельства и отнял всю надежду иметь успех на земле». Итак, сухопутные атаки с опорой на повстанцев провалились, причем Орлов в своих письмах императрице во всем винил трусливых и неорганизованных греков. 

В рескрипте от 3 сентября Екатерина отмечала:

Хотя мы и видим теперь, что морейская экспедиция не соответствовала своими следствиями мужественному от вас предпринятому ее отверстию, по причине сродной грекам трусости, легкомыслия и предательства, кои особливо под Модоном столько пакости причинили, однакож… и тут служит Нам к особливому удовольствию слышать от вас, что все под предводительством Вашим бывшие чины, от мала до велика, мужественно, ревностно и с крайней охотой исполняли долг истинных сынов Отечества…

Можно было сколько угодно утешать себя ссылками на отсутствие мужества у греков, но дальнейшее ведение боевых действий требовало серьезного анализа причин неудачи. Кое-какие выводы А.Г. Орлов для себя сделал. Прежде всего, напрасными оказались надежды на то, что народное восстание охватит значительную территорию - оказалось, что оно быстро вспыхивает и быстро гаснет. Каково бы ни было личное мужество отдельных командиров повстанцев, их отряды не могли противостоять турецким войскам, а у русских явно не хватало сил для их действенной поддержки. Кроме того, стала ясной пагубность недооценки действий на море. Именно теперь начинается тесное взаимодействие Орлова и Спиридова, приведшее к наиболее крупным русским успехам.

После подхода второй русской эскадры под командованием Д. Эльфинстона и ссоры, которая произошла между двумя адмиралами, А.Г. Орлов принял командование объединенной эскадрой на себя. Это была вполне оправданная мера: хотя морского опыта он не имел, он был в тех условиях единственным авторитетом, который мог обеспечить должную координацию действий. При этом плачевные результаты действий на суше заставляли графа внимательнее относиться к мнению моряков. Результаты не заставили себя ждать: Чесма принесла не только почетное имя «Чесменский» главнокомандующему, но и то, с завоевания чего нужно было начинать, - господство русского флота на море.

Чувства, вызванные этой победой, А.Г. Орлов ярко выразил в письме брату:

Государь, братец, здравствуй! Скажу тебе немного о нашем плавании: Морею принуждены были оставить, зажегши везде огонь; со флотом за неприятелем пошли, до него дошли, к нему подошли, схватились, сразились, разбили, победили, поломали, потопили и в пепел обратили.

 

Однако наученный горьким опытом, Орлов теперь не связывал особых надежд с восстанием христианских народов (хотя поддержка вспыхивавшим то там, то здесь восстаниям оказывалась), уделяя особое внимание морской блокаде турецкого побережья. В его письме Екатерине не чувствуется никакой эйфории: «Прискорбно мне, Великая Государыня, что я не могу, и впредь надежды не имею, поздравить Ваше Величество с сухопутною, равною морской, победою… ныне же не остается мне другого, кроме как стараться запереть подвоз в Царьград и стараться еще, если можно, возместить государству издержки, употребленные на сию экспедицию».

После Чесмы встал вопрос о дальнейших действиях флота. Некоторые историки, в том числе такой крупный знаток событий, как Е.В. Тарле, говорят о намерении Орлова форсировать Дарданеллы. Наоборот, иностранные историки, начиная еще с Рюльера, упрекают его за то, что он не двинулся на Константинополь. Однако упреки эти несостоятельны. Действительно, вариант с выходом в Дарданеллы - Мраморное море - Босфор - Черное море после Чесмы обсуждался, но инициатором этого плана был не Орлов, а моряки. Особенно усердствовал Д. Эльфинстон, его поддерживали и Грейг со Спиридовым. По их мнению, действовать следовало немедленно, используя внезапность и не принимая в расчет плачевное состояние эскадры, которое-де этой внезапностью компенсируется. Орлов имел мужество не пойти на поводу у моряков и не обольщаться тем блестящим триумфом, которого они только что достигли.

Граф А.Г. Орлов после Чесменского боя. Неизвестный художник

 

Действительно, русских на эскадре было относительно немного, среди них - немало раненых и больных. Те местные жители, которых приняли на корабли, не имели ни выучки, ни опыта, ни дисциплины, и, как показали недавние события, положиться на них было невозможно. Если бы даже флот прорвался сквозь огонь береговых батарей в Дарданеллах, у него вряд ли бы хватило сил на эффективные действия против хорошо укрепленного с моря Стамбула; о действиях против него на суше с такими силами и речи идти не могло. Так что с военной точки зрения этот достаточно авантюрный план ничего не давал, и то, что «это было бы не только коренное решение вопроса данной войны, но, может быть, и Восточного вопроса вообще», представляется крайне маловероятным. Рискнув, можно было потерять все достижения, и Орлов на этот риск благоразумно не пошел.

Зато осуществить блокаду Дарданелл было вполне реально. 28 июня флот вышел из Чесмы и двинулся к проливу. Орлов хорошо учел действенность этой меры: в Египте и Сирии вспыхнули восстания, лишив Стамбул подвоза хлеба по суше; морская блокада, будь она успешна, могла довести турецкую столицу до голода. 15 июля блокада была установлена. Эта задача была возложена на Д. Эльфинстона, который возглавил эскадру из трех линейных кораблей, двух фрегатов и нескольких транспортов. Сам Орлов со Спиридовым позаботились найти для русского флота базу, которая могла бы стать опорой для длительной блокады. Выбор его пал на остров Лемнос. Он был расположен поблизости от Дарданелл, и обладание им сулило большие тактические выгоды. Поэтому на остров был высажен десант в 500 чел., который при поддержке флота приступил к осаде главной крепости острова - Пелари (Литоди). Турки не были расположены к сдаче, это демонстрирует длительность сопротивления. Осада началась 19 июля, и только к 25 сентября гарнизон «дозрел» до капитуляции. Впрочем, капитулировать не пришлось, и виноват в этом был Д. Эльфинстон.

5 сентября он отплыл от Дарданелл к Лемносу, то ли повинуясь приказу Орлова, вызвавшего его к себе, то ли самовольно оставив свой пост для выяснения отношений с главнокомандующим. Он отправился на самом большом корабле русской эскадры, «Святославе», который и потерпел крушение 7 сентября на Восточном лемносском рифе. Эльфинстон для спасения корабля затребовал все крупные суда своей эскадры и этим фактически снял блокаду Дарданелл. Турки немедленно воспользовались этим просчетом и на 22 судах, конвоируемых несколькими галерами и полугалерами, перебросили на Лемнос подкрепление численностью примерно в 3,5-5 тыс. человек. Русским пришлось спешно покинуть остров (и это в тот самый день, когда гарнизон Пелари уже готов был подписать капитуляцию!), снять вооружение со «Святослава» и сжечь сам корабль, и искать себе другую базу, уже не заботясь об удобстве блокады.

Таким образом, лемносская операция флота закончилась неудачей во многом благодаря роковому стечению обстоятельств. Орлов обвинил в неудаче Эльфинстона, который был отправлен в Петербург, а на его место назначен Грейг. Однако свою часть вины несет и главнокомандующий, который уже неоднократно сталкивался с амбициями и строптивостью англичанина, но, тем не менее, дал столь ответственное поручение человеку, чей план операции в этих местах был отвергнут и которого в силу этого грызло уязвленное честолюбие!

 

Базой русского флота в конце концов стал порт Ауза на острове Парос. Именно отсюда отправлялись суда на крейсирование, сюда приходили подкрепления из Кронштадта, прибывали посольства с островов Архипелага. Русские победы привели к тому, что почти три десятка островов перешли в русское подданство и стали именоваться «Архипелагским великим княжеством». Сам Орлов, оставив за себя Г.А. Спиридова, с приближением зимы отправился в Ливорно, а оттуда в Петербург. Столица встретила его как героя, на него и других начальствующих лиц экспедиции посыпались награды. Между прочим, Орлову было пожаловано право пожизненно сохранить кайзер-флаг и даже включить его в свой герб - т.е. он, не имевший на флоте даже чина мичмана, получил статус несменяемого верховного командующего на море! Но главным результатом поездки было согласование дальнейших планов боевых действий, поскольку прежние замыслы явно провалились.

В рескрипте от 22 марта императрица отмечала: «…Находим мы, что продолжительное сохранение приобретенной вами в турецких водах поверхности весьма нужно и важно для разделения аттенции и сил Порты Оттоманской». Рескрипт признавал благоразумие того пути «который вы на месте, собственною своею прозорливостью, кстати и ко времени, столь искусно, счастливо и славно изобрели себе, по переменившимся обстоятельствам в рассуждении греческих народов».

 

В соответствии с этим блокада Дарданелл признавалась главной целью эскадры, с тем чтобы «умножать в тамошнем народе разврат, волнение и огорчение противу правительства за продолжение ненавистной ему войны».

 

Второй целью было заставить турок считать острова Архипелага потерянными для себя до конца войны. Третьей - создание базы на каком-либо острове (собственно говоря, этот пункт закреплял реальное положение дел, поскольку Ауза являлась именно такой базой). В общем и целом, этот рескрипт отражал новую реалистическую концепцию ведения боевых действий в Архипелаге, пришедшую на смену прежним амбициозным мечтаниям.

В летнюю кампанию 1771 г. основные действия русского флота были направлены на атаку турецких провиантских магазинов и пунктов снабжения войск. Так, в августе две эскадры русского флота уничтожили провиантские склады турецких войск на острове Эвбея. Десант овладел магазином, из которого было перевезено на эскадру 3085 мешков пшеницы. Однако самым крупным событием этого года стала отчасти неудачная атака на Митилену на острове Лесбос. В конце октября разведка донесла, что в этом городе турками строятся два 74-пушечных корабля и шебека. 2 (13) ноября русские корабли двумя отрядами, одним из которых командовал лично А.Г. Орлов, а другим - Г.А. Спиридов, бомбардировали город, а затем высадили десант под командованием генерала Долгорукова и полковника Толя. Этот десант захватил адмиралтейство, сожгли строившиеся корабли и вывезли все, что было возможно. Однако при выходе эскадры из Митиленской бухты фрегаты «Архипелаг» и «Санторин» сели на мель, причем «Санторин» спасти не удалось, он сдрейфовал на берег, сел на камни и был сожжен турками, причем большая часть экипажа была взята в плен.

Именная медаль в честь графа Алексея Григорьевича Орлова от Адмиралтейств-коллегии

В целом, однако, эскадры выполняли стоявшие перед ними задачи, и Екатерина в рескрипте Орлову от 18 (29) декабря 1772 г. констатировала: «Флот наш разделяет неприятельские силы и знатно уменьшает их главную армию. Порта, так сказать, принуждена, не знав куда намерение наше клонится, усыпать военными людьми все свои приморские места, как в Азии, так и в Европе находящиеся, теряет все выгоды от Архипелага и от своей торговли прежде получаемые, принуждена остальные свои морские силы разделить между Дарданеллами и Черным мором и следовательно препятствие причиняется ей действовать как на Черном море, так и на самых Крымских берегах с надежностью, не упоминая и о том, что многие турецкие города, да и сам Царь град не без трепета видит флот наш в таком близком от них расстоянии».

К началу 1772 г. у Османской империи не было военных судов в Эгейском море, но оставались еще суда на периферии. План турок на кампанию этого года заключался в объединении всех этих флотов в единую эскадру и дальнейшем уничтожение русского флота в Архипелаге. Наиболее значительной из турецких сил была так называемая «дульцинитская» эскадра, названная так по месту своего базирования - городу Дульциньо в Черногории и состоявшая из 47 фрегатов и шебек с артиллерией от 16 до 30 пушек, с транспортами, на которых находилось до восьми тысяч солдат. Второй крупной эскадрой Османской империи была Тунисская «барбарейская» эскадра из шести 30-пушечных фрегатов и шести 16-пушечных шебек с 3 тысячами солдат. Третьей турецкой эскадрой были военные и транспортные корабли у острова Родос. Эта эскадра должна была соединиться с военными судами и забрать в городе Бодрум на берегу Малой Азии десант и идти в сторону острова Хиос, где планировала соединиться с Алжирской эскадрой. Планировалось, что после объединения эти эскадры нанесут удар по Аузе и уничтожат русский флот. 

Алексей Орлов прекрасно знал об этих приготовлениях и понимал их смысл. Однако нанести удар немедленно он не мог из-за перемирия, заключенного на время переговоров о мире. Однако, как только перемирие закончилось, он направил в разные стороны архипелага несколько эскадр. 18 октября 1772 г. отряд контр-адмирала С.К. Грейга атаковал крепость Чесма, сжег находившиеся в гавани турецкие суда и разрушил крепость до основания. 21 октября в устье Нила отряд лейтенанта Алексиано (фрегат «Св. Павел» и одна полякра) под сильным огнем батарей крепости Дамьета вошел в гавань, где сжег два больших корабля и захватил несколько мелких судов. На выходе из гавани он встретил еще один корабль, на котором находился важный турецкий военачальник Селим-бей, везший в Дамьету знамя Пророка. После пленения Селим-бея комендант крепости Александрия приказал потопить все суда в гавани, опасаясь атаки Алексиано.

Портрет графа Орловского Чесменского и князя Г.Г. Орлова

Художник Ж.Л. де Велли. 1770-е гг.

 

Главный удар был нанесен у крепости Патрас, в Патрасском заливе. 25 октября объединенные отряды капитана 1-го ранга М.Т. Коняева и майора И. Войновича (2 линейных корабля, 2 фрегата. 1 шебека и 2 полякры) обнаружили здесь эскадру Мустафы-паши, бывшую частью дульцинитской эскадры и включавшую 25 судов (9 фрегатов и 16 шебек). 26 октября Коняев атаковал эту эскадру. Турки потеряли 1 корабль и 2 шебеки и отступили под защиту орудий крепости Патрас. 27 октября, из-за противных ветров, русская эскадра не смогла довершить разгром турок, но на следующий день приблизились к крепости и эскадре и в 11.30 начала бомбардировку. К 13 часам турецкий флот горел, турки в панике бросались в воду и спасались на берег. Остатки его были добиты 29 октября, ускользнуть сумели лишь шесть шебек. Отныне русский флот господствовал в Средиземном море безраздельно, турки уже не предпринимали никаких попыток организовать ему сопротивление.

Боями у Патраса и Дамьеты фактически закончилась военная деятельность А.Г. Орлова, хотя война длилась еще  полтора года. Все это время русский флот продолжал следовать тем планам, которые были разработаны еще при Орлове. За время войны он захватил 365 турецких судов и 300 судов нейтральных стран, контрабандно торговавших с Турцией. Это был мощный фактор давления на Турцию, особенно после того, как стало понятно, что русские завладели Архипелагом всерьез и надолго. «Для порядочного флота весьма трудно провести даже одну зиму в Архипелаге. Между тем… неприятель три года сряду, зимой и летом, шатался по этим опасным водам без особого труда и даже нашел средства запереть Дарданеллы своей эскадрой, так что ни один наш корабль не мог выйти из пролива», - возмущался турецкий министр Ресми-эфенди.

Граф А.Г. Орлов-Чесменский

Заслуга во всем этом Алексея Орлова была чрезвычайно велика. Несмотря на то, что в первый период войны 32-летний главнокомандующий, совершенно не имевший боевого опыта, допустил ряд просчетов и ошибок, он поразительно быстро перешел от грандиозных геополитических замыслов (которые, однако, при всей своей фантастичности, определили один из важнейших геополитических приоритетов Российской империи и в наследие от которых на весь XIX в. остался Восточный вопрос) к решению практических военно-политических задач. Идея блокады Дарданелл пробивала себе дорогу не без труда; ее противником был Н.И. Панин, который всячески мешал ему «оголодить Константинополь», и Алексею Григорьевичу стоило немало сил преодолеть это сопротивление. Оправдали себя и планы действий русской эскадры - они сыграли значительную роль при выработке условий мирного договора. Разгром же остатков турецкого флота при Дамьете и Патрасе показывает, что А.Г. Орлов научился разгадывать замыслы противника и наносить ему сокрушительные удары.

Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский прожил после завершения русско-турецкой войны еще 33 года. Он больше никогда не занимал командных должностей в армии или на флоте (хотя в 1787 г. Екатерина предлагала ему возглавить новую экспедицию в Средиземное море), но слава героя Чесмы оставалась с ним, для современников, да и потомков, он был...

 

…Орел из стаи той высокой, 
Котора в воздухе плыла 
Впреди Минервы светлоокой, 
Когда она с Олимпа шла; 
Орел, который под Чесмою 
Пред флотом россиян летал… 
.......... 
Увы! Где, где его под солнцем днесь паренье? 
Где по морям его следы? 
Где бурно громов устремленье 
И пламенны меж туч бразды? 
Где быстрые все зрящи очи 
И грудь, отважности полна? 
Все, все сокрыл мрак вечной ночи 
Осталась слава лишь одна!

Г.Р. Державин

Граф А.Г. Орлов-Чесменский на Свирепом. Не ранее 1796 г. Художник Д. Невзоров

СМЫКОВ Е.В., к.и.н., Саратовский государственный университет

им. Н.Г. Чернышевского

 

 

Потемкин

Григорий Александрович

13 сентября 1739 – 5 октября 1791

Сражения и победы

Г.А. Потёмкин-Таврический - выдающийся русский государственный и военный деятель, светлейший князь, устроитель Новороссии, основатель городов, фаворит Екатерины II, генерал-фельдмаршал.

Великий Суворов писал о своем командующем Потемкине в 1789 г.: «Он честный человек, он добрый человек, он великий человек: щастье мое за него умереть».

 

Екатерина II говорила о Потемкине:

Он был мой дражайший друг... человек гениальный. Мне некем его заменить!

 

Некоторые считали, что Григорий Потемкин сделал для России на юге больше, чем Петр I на севере. Его уважали и награждали монархи Пруссии, Австрии, Швеции, Дании, Польши. Поэт Державин писал о Потемкине в торжественных «Хорах»: «Одной рукой он в шахматы играет. Другой рукою он народы покоряет. Одной ногой разит он друга и врага, Другою топчет он вселенной берега».

Будучи выходцем из рода мелкопоместных дворян, Григорий Александрович обучался в Смоленской духовной семинарии, затем поступил в гимназию Московского университета, проявил свои способности, но вскоре бросил учебу из-за ее «однообразия». Энергия и честолюбие толкали его к перемене места и судьбы в целом. Не долго думая о выборе дальнейшего рода деятельности, Григорий Александрович решил определиться на военную службу. Отправившись в Петербург, он поступил в Конную гвардию, вскоре стал вахмистром. В числе гвардейцев, участвовавших в перевороте 1762 г., сделавшем императрицей Екатерину II, был ею замечен и награжден. Она пожаловала его в подпоручики гвардии и подарила 400 душ крепостных. Пытаясь пробить себе путь в жизни, он долгое время безуспешно пытался сблизиться с братьями Орловыми, составлявшими тогда опору Екатерины, занимал различные незначительные должности при дворе.

Не добившись приближения к императрице, молодой честолюбивый офицер в 1769 г. отправился на русско-турецкую войну, сражался в рядах 1-й армии генерал-аншефа А. Голицына, отличился при разгроме войск Молдаванчи-паши и занятии Хотина, за что был удостоен чина генерал-майора.

 

Голицын отмечал:

Русская конница до сего времени еще не действовала с такой стройностью и мужеством, как под командою генерал-майора Потемкина.

 

Сменивший Голицына на посту командующего П. Румянцев, увидел в Потемкине перспективного и расторопного человека. Он дал ему возможность проявить себя в военных походах. Молодой генерал доблестно действовал при Фокшанах, участвовал в знаменитых сражениях при Ларге и Кагуле. Он первым ворвался в предместья Килии, отличился храбростью в схватках с противником под Крайовом и Цимбрами, участвовал в разгроме войск Осман-паши под Силистрией. Наградами ему за доблесть в боях стали чин генерал-поручика, ордена святой Анны и святого Георгия 3-й степени.

Своими подвигами и письмами к Екатерине Потемкин обратил на себя ее внимание. Императрица, в переписке с ним настаивала на том, чтобы он напрасно не рисковал жизнью и через месяц после получения этого письма Потемкин уже был в Санкт-Петербурге, где стал генерал-адъютантом, подполковником Преображенского полка, членом государственного совета и, по отзывам иностранных послов, стал «самым влиятельным лицом в России».

Григорий Александрович Потемкин

 

Получая во всем поддержку государыни, Григорий Александрович фактически стал ее соправителем, ближайшим помощником во всех государственных делах. Он сразу же принял на себя заботы по подавлению восстания Е.Пугачева, организовав военные действия против повстанцев. Не засиживаясь подолгу в столице, Потемкин приступил к плану хозяйственного освоения и военного укрепления юга России. За короткий срок он был произведен в генерал-аншефы и назначен вице-президентом Военной коллегии, стал членом Государственного совета, графом, был удостоен орденов святого Андрея Первозванного и святого Георгия 2-й степени, пожалован княжеским достоинством Священной Римской империи.

В 1775 г. Потемкин решительными действиями ликвидировал Запорожскую Сечь и положил начало запорожскому казачьему войску, полностью подвластному российской короне. В 1776 г. он становится генерал-губернатором Новороссийской, Азовской и Астраханской губерний. Правитель юга обдумывал план борьбы с Турцией вплоть до уничтожения турецкого государства и воссоздания Византии. При устье Днепра Потемкин заложил Херсон с корабельной верфью, руководил строительством Екатеринослава (ныне Днепропетровск), освоением Кубани, действиями русских войск на Кавказе. В его руках было сосредоточено управление всей южной Россией от Черного до Каспийского моря.

Из огромного числа деловых бумаг и писем канцелярии Потемкина видно, насколько разнопланова и непрерывна была его деятельность по управлению Южной Россией. Хотя во всех начинаниях чувствуется лихорадочная поспешность, самообольщение, хвастовство и стремление к чрезмерно трудным целям. Как будто намеренно он завышал себе планку и пытался переступить через человеческие возможности. Приглашение колонистов, закладка городов, разведение лесов и виноградников, поощрение шелководства, учреждение школ, фабрик, типографий, корабельных верфей - все это предпринималось чрезвычайно размашисто, в больших размерах, не щадя ни денег, ни труда, ни людей. Многое было начато и брошено - другое с самого начала оставалось на бумаге. Осуществилась лишь самая ничтожная часть смелых проектов Григория Александровича Потемкина. Но и она впечатляла!

 

Потемкин первым понял значение присоединения к России Крыма. Он писал Екатерине:

Крым положением своим разрывает наши границы... Положите же теперь, что Крым Ваш и что нет уже сей бородавки на носу - вот вдруг положение границ прекрасное... Нет держав в Европе, чтобы не поделили между собой Азии, Африки, Америки. Приобретение Крыма ни усилить, ни обогатить Вас не может, а только покой доставит.

 

8 апреля 1783 г. императрица подписала манифест, окончательно закрепляющий Крым за Россией. Первыми шагами Потемкина по реализации этого манифеста стали строительство Севастополя как военного и морского порта России и создание Черноморского флота, как военного, так и торгового.

В 1784 г. Екатерина произвела Потемкина в генерал-фельдмаршалы, назначила президентом Военной коллегии и генерал-губернатором Крыма, наименованного Таврической областью. Как президент Военной коллегии, Потемкин заботился о развитии и укреплении русской армии, провел ряд преобразований в строевой службе и экипировке личного состава (отменил косички и букли, ввел для солдат удобное обмундирование и обувь и др.).

В 1787 г. Екатерина II предприняла свое знаменитое путешествие в Крым. Потемкин обустраивал весь маршрут императрицы, которая увидела только что созданные деревни и города. Херсон удивил даже иностранцев, сопровождавших Екатерину, а вид Севастопольского рейда с военной эскадрой был поистине потрясающим. За эти заслуги Потемкин получил почетное прозвание Таврического.

Фейерверки в честь Екатерины во время ее путешествия в Крым

Неизвестный художник. Конец XVIII в.

 

Есть мнение, что во время этого путешествия Потемкин лукавил и инсценировал результаты своей деятельности - показывал не реальность, а муляжи - т.н. «потемкинские деревни». Однако по мнению исследователя А.М. Панченко, это был «потемкинский миф» особого рода. В то время было принято пышно декорировать все придворные мероприятия. Но роскошный вид поселений и ухоженность их жителей были настолько удивительными, что породили сомнение в подлинности предъявленной картины. Однако остается фактом, что города и поселки строились, население обустраивалось, а границы России укреплялись. Кроме того, это был серьезный дипломатический шаг. Необходимо было показать иностранным гостям (в т.ч. австрийскому императору Иосифу II), что Россия стоит твердой ногой на новых приобретенных землях и намерена их содержать наилучшим образом.

В 1787 г. началась война с Турцией, вызванная отчасти деятельностью Потемкина. Устроителю Новороссии пришлось взять на себя роль полководца. Недостаточная готовность войск сказалась с самого начала и Потемкин, на которого возлагались надежды, что он уничтожит Турцию, сильно пал духом и думал даже об уступках. Императрице, в письмах, приходилось неоднократно поддерживать его бодрость. Лишь после удачной защиты Кинбурна Суворовым Потемкин стал действовать решительнее и 1 декабря командующий отдал приказ о подготовке к штурму крепости.

 

В приказе Потемкин писал:

Представляя себе мужество и неустрашимость войска российского... ожидаю я с полною надеждою благополучного успеха.

 

Г.А. Потемкин. Гравюра

6 декабря, в день святого Николая-чудотворца, Потемкин приступом взял Очаков, получив трофеи - триста пушек и мортир, 180 знамен и множество пленных. За этот успех он был награжден орденом святого Георгия 1-й степени; в честь Потемкина императрица велела выбить золотую медаль. За победы на Днепровском лимане он также удостоен украшенной алмазами шпаги, которая была прислана ему на золотом блюде с надписью: «Командующему Екатеринославскою сухопутною и морскою силою, яко строителю военных судов».

После взятия Очакова Потемкин на некоторое время покидает театр военных действий, дабы получить награды и славу, утвердиться в своем положении при императрице. Вернувшись, он позаботился о пополнении войск и медленно продвигался с главной массой войск к Днестру. Осажденные им Бендеры сдались ему без кровопролития. В 1790 г. Потемкин получил титул гетмана казацких екатеринославских и черноморских войск.

Будучи человеком активным и предприимчивым, Потемкин разглядел великий талант и способности в Суворове, который под его началом ярко выделился среди всего российского генералитета. Проводя в жизнь свой план войны, Потемкин давал Суворову полную самостоятельность в выборе способов действий. Не забывал главнокомандующий и о поощрении честолюбивого полководца наградами.

 

Суворов в 1789 г. писал о нем:

Он честный человек, он добрый человек, он великий человек: щастье мое за него умереть.

 

В конце февраля 1791 г. Потемкин прибыл в Петербург, чтобы противостоять интригам очередного фаворита Платона Зубова, пугавшего Екатерину II всевластием светлейшего князя. Но добиться должного успеха ему не удалось. Роскошный праздник, устроенный Потемкиным в Таврическом дворце, императрица назвала «прощальным вечером», давая этим понять своему бывшему фавориту, что дальнейшее его присутствие при дворе является нежелательным. Потемкин вернулся в Яссы, где занялся проблемой мирных переговоров с турками. Но довести их до конца Григорию Алексеевичу не удалось. 5 октября в степи, по дороге в Николаев, он умер.

С большой торжественностью Потемкин был похоронен в построенном им Херсоне.

 

Смерть Потемкина произвела в Европе и Османской империи огромное впечатление. Всколыхнулась волна новых антирусских настроений. Английский парламент прервал свои заседания, а верховный визирь Юсуф-паша, недавно униженно извинявшийся перед светлейшим князем, предложил султану Селиму III разорвать мирные условия и вновь начать войну. Страна потеряла выдающегося государственного деятеля и способного администратора.

На сегодня о Потемкине известно многое, но не главное. Остается тайной за семью печатями «генеральная идея», которой он подчинил свою жизнь. Властолюбием и сластолюбием эта генеральная идея отнюдь не исчерпывается. От человека, которого скупая на комплименты императрица Екатерина считала великим и гениальным, в памяти современников и потомков остались одни лишь чудачества: бриллиантовые пуговицы на камзоле, шляпа, до того отягощенная драгоценностями, что за Потемкиным ее носил адъютант, необъяснимые приступы меланхолии, полудетская любовь к роскоши…

Но ведь было и иное: Хотин, Фокшаны, Ларга, Гагул и Цыбры, где Потемкин воевал с турками и брал в плен турецкие суда, затем - план овладения Крымом, который князь претворил в действительность, генерал-губернаторство в Новороссии, возведение городов в безлюдной степи и, конечно же, «греческий проект».

Неизвестный художник XIX в. Князь Г.А. Потемкин-Таврический

 

Проект этот состоял в том, чтобы, овладев Крымом и Северным Причерноморьем, уничтожить Турцию и возложить корону возрожденной Византии на голову одного из внуков Екатерины - цесаревича Константина. Имя для внука Екатерина выбирала, памятуя о византийских планах Потемкина, а сам князь, совершенно неожиданно для императрицы, выбрал для будущей возрожденной Византии столицу. И не Константинополь, а Николаев, основанный им на земле древней Ольвии.

Потемкин проявлял редкую для того времени прогрессивность взглядов на национальные вопросы. №Почти уникум среди русских военных и государственных деятелей, Потемкин был больше, чем просто толерантным к евреям: он изучал их культуру, наслаждался обществом их раввинов и стал их покровителем». К такому выводу пришел современный кембриджский историк С. Монтефиоре, а также ряд других историков.

Существует предание, обладающее качествами достоверности, по которому Г.А. Потемкин благословил М. Б. Барклая де Толли. В изложении А.Л. Майера однажды Г. А. Потемкин увидел через окошко своей кареты, что из проезжавшего экипажа выпал ребёнок. Он велел кучеру остановиться, спешно вышел и подбежал к младенцу. Взяв его на руки, он к счастью обнаружил, что все обошлось без каких бы то ни было последствий -  мальчик (будущий главнокомандующий Барклай) был совершенно невредим. Григорий Александрович, как и все присутствовавшие, немало тому удивившись, поднял его высоко, провозгласив: «Сие великий муж будет». В ту пору будущему полководцу было три года.

Григорий Александрович был высокого роста, имел статную фигуру и красивое лицо, которое мало портил поврежденный в молодости глаз. Всех чинов и богатств он добился благодаря неустанным трудам на пользу отечеству и государыне. Имел противоречивую натуру: бывал спесив и обходителен, щедр и скуп, любил и простоту, и роскошь. Румянцев и Суворов, с которыми он спорил славой, отдавали должное его уму, энергии и государственным способностям.

Суржик Д.В., Институт всеобщей истории РАН

 

Пугачёв

Емельян Иванович

1742 – 10 января 1775

Сражения и победы

Донской казак, предводитель крестьянской войны в России 1773–1775 гг. Назвавшись именем покойного императора Петра III, руководил боевыми действиями против регулярных правительственных войск. 

С успехом применял тактику партизанской войны. Создав достаточно крупные воинские соединения, Пугачёв захватывал крепости, города, заводы, где наладил выпуск оружия. Его стратегией была стихия народного восстания, которое на какое-то время потрясло Россию.

Емельян Пугачёв родился в станице Зимовейской, прославившейся тем, что здесь появился на свет еще один исторический персонаж, отметившейся на ниве борьбы за казацкое счастье, - Степан Разин.

Родители Иван и Анна Пугачёвы в отличие от большинства донских казаков, придерживавшихся старой веры, исповедовали православие нового обряда. Кроме Емельяна в семье было еще трое детей: Дементий, Ульяна и Федосья.

Пугачёв рано пошел на службу. Участвовал в Семилетней войне 1756-1763 гг. Зарекомендовал себя храбрым воином, дослужившись до младшего офицерского звания хорунжего. После смерти императора Петра III войско графа Чернышева, в чьем полку служил Пугачёв, было возвращено с театра военных действий. К этому времени он уже женат на казачке соседней станицы Софье Недюжевой. Проходил службу в своей станице, время от времени по служебным делам выезжая за ее пределы. Под командой есаула Елисея Яковлева отыскивал в Польше для возвращения в Россию беглых старообрядцев.

После начала русско-турецкой войны под командованием графа Панина хорунжий Пугачёв участвует во взятии Бендер. После отвода на зимние квартиры он заболел и был отправлен на Дон в составе команды казаков для замены лошадей. Вернуться назад уже не смог («гнили у него грудь и ноги»). В замену себя он нанял казака Бирюкова, дав ему «двух лошадей с седлами, саблю, бурку, зипун синей, харч всякой и денег 12 рублев». Сам Пугачёв попытался выйти в отставку, для чего направился в войсковую столицу Черкасск. Но в отставке по болезни ему отказали, предложив на выбор - лечиться в лазарете или самостоятельно. Пренебрегши лазаретом, он приезжает к сестре в Таганрог. И там оказывается замешанным в неприятную историю. Его зять Симон Павлов неудачно пытается бежать со службы. Пугачёв ему помогает. Но после поимки Павлов выдает Пугачёва как сообщника и уже тот вынужден бежать из-под ареста, чтобы попытаться перебраться на Терек. После очередной поимки он конвоирован в Черкасск. Во время проезда через станицу Цимлянскую его встречает сослуживец по Прусскому походу казак Худяков, который взяв Пугачёва на поруки, с обязательством отконвоировать в Черкасск, отпускает его.

Пугачёв скрывается у старообрядцев. Потом, придерживаясь маршрутов старообрядцев, бежит от преследования в Польшу. Он надеялся, используя указ Сената от 1762 года о разрешении вышедшим из Польши раскольникам-старообрядцам селиться «по их желанию в Оренбургской губернии, в Сибири и других местах», как-то легализоваться. Это у него получилось. Ему выписывают паспорт и направление на поселение в Мечетную слободу на Иргизе. К зиме 1772 г. он останавливается в старообрядческом ските Введения Богородицы у настоятеля Филарета, от которого узнает о волнениях в Яицком войске.

Яицкие казаки в походе. Акварель. Конец XVIII в.

 

Уже в начале декабря Пугачёв едет в Яицкий городок за рыбой, где встречается с Денисом Пьяновым, одним из участников восстания 1772 г. Назвавшись Петром III, Пугачёв предлагает ему и другим участникам восстания бежать на Кубань. Похоже, что деятельность Пугачёв развернул нешуточную, поскольку по возвращении в Мечетную слободу его по доносу крестьянина Филиппова арестовывают и направляют для проведения следствия в Симбирск, а затем в Казань. В конце мая 1773 г. он бежит из-под ареста. Добравшись к августу до земли Яицкого войска в Таловый умет, где жил его знакомый Степан Оболяев, он просит последнего организовать встречу с кем-либо из зачинщиков восстания 1772 г. Удалось сговориться с несколькими из них. Пугачёв вновь называет себя императором Петром. И вместе с Оболяевым он отправляется в Мечетную слободу искать грамотея для составления «царских указов». В слободе его опознали. Оболяева схватили, а Пугачёв сбежал, добравшись до Талового Умета, где его ждали заговорщики И. Зарубин-Чика, Т. Мясников, Д. Караваев.

 

Я-де вить не купец, а государь Петр Федорович, я та-де был и в Царицыне, та Бог меня и добрыя люди сохранили, а вместо меня засекли караульного солдата, а и в Питере сохранил меня один афицер.

Пугачёв

 

Бежав на хутор казака Кожевникова, Пугачёв продолжает готовить восстание. Из Яицкого городка были привезены старые войсковые знамена, хранившиеся втайне у казаков после восстания 1772 г. Был найден грамотный казак Иван Почталин для составления указов. Деятельность Пугачёва вновь привлекла внимание властей. Комендант Яицкого городка подполковник И.Д. Симанов посылает два отряда для поимки самозваного царя, но Пугачёв избегает ареста. И агитация среди яицких казаков продолжается полным ходом. В городках и станицах уже в открытую говорят о скрывающемся среди казаков Петре III. Многие называли и место укрытия. Комендант Симанов вновь высылает розыскные команды для поимки самозванца. Но Пугачёва успевают предупредить. К этому времени у него уже несколько десятков ревностных сподвижников и сотни сочувствующих.

Крестьянское восстание под предводительством Е.И. Пугачёва 1773-1775 гг.

 

 

Выступив 17 сентября 1773 г. с шестьюдесятью казаками, Пугачёв уже через два дня имел свыше двухсот сабель, а через день к нему присоединились отряды Дмитрия Лысова и Андрея Овчинникова. В отряд влились казаки войскового старшины Андрея Витошнова, которого восставшие окружили и убедили присягнуть «государю». Тех, кто не согласился, прилюдно казнили. Сам Витошнов получил звание есаула. На казачьем кругу был выбран походный атаман (А. Овчинников). Дмитрий Лысов стал полковником, Тимофей Мясников возглавил личную гвардейскую сотню Пугачёва.

На этом этапе Пугачёв вынужден всецело доверять своим сподвижникам, поскольку в крае он человек новый и плохо знаком не только с местным населением, но и с местностью. Казаки сами ведут переговоры с гарнизонами, уговаривая их сдаться. 20 сентября походный атаман Овчинников склонил к переходу в пугачёвское войско гарнизон Илецкого городка. Во главе с Иваном Твороговым казачий полк в полном составе присягнул лжеимператору. Почти так же удалось уговорить гарнизоны крепостей Россыпной, Нижнеозерной, Татищевой, Чернореченской. Офицеры гарнизонов бились насмерть, а казаки переходили к Пугачёву.

Памятник Емельяну Пугачёву 
в Саранске

Окружением Пугачёва тогда ему не позволялись и личные симпатии и привязанности. Вдову повешенного им коменданта Нижнеозерской крепости Пугачёв не просто помиловал, но и взял в наложницы. Вскоре товарищи решили, что она стала оказывать много влияния на «императора», и ее застрелили. Застрелили и ее малолетнего брата, который был при ней. Пугачёв смолчал.

После первых военных успехов Пугачёв издает указы с призывами присоединиться к его армии. Взамен «государь» раздает щедрые посулы, владения лесами и реками, порохом и солью. Эти обещания возымели свое действие. К Пугачёву потянулись татары, башкиры, калмыки.

Он щедро сыпал манифестами. Жаловал староверов «древним крестом и молитвою, головами, бородами, вольностью и свободою». Кочевникам обещал «земли, воды, леса и луга». Казакам «реку Яик и угодья». Преступления прощал, подати и пошлины отменял. Взамен требовалось признать Пугачёва Петром III.

5 октября 1773 г. войско Пугачёва встало у Оренбурга. Если в сентябре восстание начиналось с сотни сподвижников, то у Оренбурга стояла 15-тысячная армия. Южноуральские заводы отливали мятежникам оружие. Деньги регулярно поставлялись из разграбленных усадеб. Войска Пугачёва проходили регулярное обучение. Помимо того, что костяк составляли обученные казаки, вводилась жесткая воинская дисциплина. В ноябре создана «государственная военная коллегия», занимавшаяся комплектованием и снабжением войск, воинский штаб. Отряды мятежников все больше стали обретать черты регулярных войск. Появилось деление на полки. В каждом числилось 500 человек. В свою очередь полки делились на сотни и десятки. Каждый десятник головой отвечал за подчиненных. Казни стали регулярными. Пугачёв нередко самостоятельно объезжал караулы, сурово наказывая провинившихся. Кроме того, памятуя свое военное прошлое, Пугачёв создал мощное артиллерийское прикрытие войск. Порой самостоятельно наводил орудия. Лично руководил обучением канониров. Войска получали жалование. Правда, денежное довольствие выдавали только яицким казакам, остальные довольствовались грабежами. Постепенно местные жители стали облагаться своеобразным налогом. Так фураж привозили башкиры, пропитание войска обеспечивали крестьяне, заводские отливали пушки.

 

Но главным оружием Пугачёва была активная пропаганда, ведущаяся в стане противника. Оренбург обладал большим гарнизоном обученных войск. Город обороняли три тысячи солдат и семьдесят орудий. Этого было вполне достаточно, чтобы не только держать длительную оборону, но и наносить ощутимый урон противнику, делая вылазки, тревожа мятежников, держа их в постоянном напряжении. Однако то, что часть оренбургских казаков перебежала к повстанцам, деморализовало командиров гарнизона. Они сосредоточились на укреплении позиций, боясь выпускать войска на вылазки.

Тем временем к Пугачёву продолжало подходить подкрепление. Пушкин, подробно исследовавший историю пугачёвского бунта, так описывал первые стычки у Оренбурга: «Сражение завязалось. Артиллерия Пугачёва была превосходнее числом вывезенной из города. Оренбургские казаки с непривычки робели ядер и жались к городу, под прикрытие пушек, расставленных по валу. Отряд Наумова был окружен со всех сторон многочисленными толпами. Он выстроился в карре и начал отступать, отстреливаясь от неприятеля. Сражение продолжалось четыре часа. Наумов убитыми, ранеными и бежавшими потерял сто семнадцать человек. Не проходило дня без перестрелок. Мятежники толпами разъезжали около городского вала и нападали на фуражиров».

Емельян Пугачёв

Художник Р. Анимаев

Самозванец несколько раз подходил к городу, тревожил гарнизон набегами, но со штурмом медлил: «не стану тратить людей». Среди жителей Оренбурга велась активная пропаганда. В город доставлялись «возмутительные листы». В городе стали остро ощущаться нехватка продовольствия и фуража. Были задержаны несколько пугачёвцев с порохом и фитилями. Положение усложнялось морозами, пришедшими в тот год раньше обыкновенного. Обер-комендант решил сделать масштабную вылазку, выведя гарнизон за укрепления, чтобы прорвать блокаду. Но бунтовщики, верные своей тактике, сражались издалека, врассыпную, уходя под прикрытие пушечного огня, беспрестанно паля из ружей. Изнуренная голодом конница не имела успеха. Ставшие в каре войска отступили. Отправленный на новомосковскую дорогу отряд майора Варнстеда был оттеснен пугачёвцами к городу, при этом потеряв убитыми порядка 200 человек.

В столице обеспокоились событиями в восточных губерниях, откуда продолжали поступать неутешительные известия. Положение осложнялось событиями на русско-турецком фронте. Все войска находились там. Отвлечение даже части из них грозило серьезными трудностями в дальнейшем ведении боевых действий. Но и медлить больше было нельзя, поскольку восстание под водительством Пугачёва начинало разрастаться, а уладить положение только силами местных гарнизонов не представлялось возможным.

Пугачёв с успехом применял тактику партизанской войны. Налетал внезапно, стремился нанести наибольший урон, отрезал пути снабжения. В войске создавались отряды стрелков, которые старались выстрелами из ружей выбить канониров противника. Как правило, они формировались из охотников. Вкупе с постоянной идеологической обработкой, усиленной трусливыми неумелыми действиями власти на местах, все это давало результаты.

Впрочем, и в стане пугачёвцев было не все так хорошо. Войско по-прежнему было достаточно самовольным. Пугачёву не удалось стать самовластным хозяином в своем стане. Во многом управление было коллегиальным. Зачинщики бунта почти наравне с Пугачёвым распоряжались и награбленными деньгами, и управлением отрядами. Прилюдно ему оказывались почтение и «императорские почести», как они это понимали. Но в узком кругу он оставался среди равных - одним из нескольких заговорщиков. Вместе же они устраивали и буйные попойки. После одной из них Пугачёв едва не попал в плен, выехав к позициям противника еле держась в седле. Его удалось спасти, уведя лошадь по уздцы. Другой случай произошел, когда Пугачёв, выслушивая жалобы крестьян на непосильные поборы атамана Лысова и его казаков, пригрозил последнему казнью. В ответ на угрозы атаман схватил пику и ударил Пугачёва в бок. В тот момент жизнь самозванца спасла кольчуга, которую он всегда носил под одеждой. Несмотря на заступничество некоторых заговорщиков, Дмитрия Лысова повесили. Но этот случай не мог не отложить отпечаток на будущее поведение Пугачёва. Его окружение продолжало себя вести достаточно вольно и в любой момент могло свергнуть своего предводителя.

Емельян Пугачёв. Художник В. Непьянов

 

Наконец правительство отправило на подавление восстания войска А.И. Бибикова. В конце февраля его армия, насчитывавшая 16 тысяч человек начала решительные боевые действия против повстанцев. Пугачёвцы понесли ряд крупных поражений. 22 марта 1774 г. под Татищевой крепостью, которую восставшие наспех восстановили после собственного штурма, пугачевская армия была разбита наголову. В ходе сражений стало понятно, что правительственные войска одерживают верх. Было решено оставить походного атамана Андрея Овчинникова для прикрытия, чтобы личная гвардия Пугачёва под командованием Тимофея Мясникова сумела уйти из-под удара.

Отряды Пугачёва были в замешательстве. Все старались как можно скорее добраться до Яицкого городка. В этот решающий момент Пугачёв сумел так организовать отступление, чтобы его войско ускользало от противника небольшими командами, по возможности избегая стычек с регулярными частями. Необходимо было сохранить силы, чтобы добравшись до места назначения, вновь соединиться и дать отпор войскам императрицы. Однако неподалеку от Переволоцкой крепости Пугачёв к несчастью для себя наткнулся на разъезды правительственных войск и вынужден был изменить первоначальный план, повернув на восток. Тяжелого боя так и не удалось избежать. Нарвавшись на основные силы генерала Голицына возле Сакмарского городка, Пугачёв потерпел еще одно сокрушительное поражение.

В этот момент произошло событие, спасшее Пугачёва. Командующий правительственными войсками А.И. Бибиков внезапно скончался. Находившиеся в некотором замешательстве генералы не стали преследовать разрозненные отряды пугачёвцев. Их предводитель вновь почувствовал свою силу. Его армия постоянно увеличивалась за счет беглых крестьян и рабочих заводов. Стихия народного восстания стала определяющей в стратегии «Петра III».

 

Пленные солдаты приведены были против заряженной пушки. Пугачёв, в красном казацком платье, приехал верхом в сопровождении Хлопуши. При его появлении солдаты поставлены были на колени. Он сказал им: «Прощает вас Бог и я, ваш государь Петр III, император. Вставайте!» Потом велел оборотить пушку и выпалить в степь. Ему представили капитана Камешкова и прапорщика Воронова. История должна сохранить сии смиренные имена. «Зачем вы шли на меня, на вашего государя?» — спросил победитель. «Ты нам не государь, — отвечали пленники: — у нас в России государыня императрица Екатерина Алексеевна и государь цесаревич Павел Петрович, а ты вор и самозванец». Они тут же были повешены.

А.С. Пушкин «История Пугачёва»

 

Последовала череда успешных штурмов небольших крепостей. После штурма Магнитной крепости сюда прибывают отряды казаков под командованием Андрея Овчинникова, крестьяне Белобородова и Максимова. Были взяты крепости Карагайская, Петропавловская, Степная. Но после штурма Троицкой крепости на нее налетели войска генерала И.А. Деколонга. Застав повстанцев врасплох, они опрокинули пугачевскую армию.

После неудачи в Троицкой крепости войска Пугачёва встречают отряды полковника Михельсона. В бою у деревни Лягушкиной Пугачёву практически удалось одолеть правительственные войска. Левый фланг был разгромлен. Но повстанцы начали праздновать победу слишком рано. Увидев, что солдаты императрицы пустились в бегство, они набросились на обозы, начав обычный грабеж. Бегство регулярных частей удалось прекратить, и они перегруппировавшись ударили по пугачёвцам. На этот раз восставшие поспешно ретировались, оставив на поле боя убитых, раненых, а также недограбленный обоз.

Пугачёв вновь был вынужден отступать. Лишь пополнив ряды своего войска башкирскими 3-тысячным отрядом Салавата Юлаева, он смог дать отпор наседавшим на него правительственным войскам. Пугачёв штурмует Красноуфимск и Кунгур. Последний штурм оказывается неудачным. Затем Пугачёв завоевывает городок Оса и, переправившись на правый берег Камы, отбивает Рождественский, Воткинский и Ижевский заводы. Кажется, что военная удача вновь ему сопутствует. Его войска подходят к Казани. У него 20-тысячное войско. Город на тот момент охраняет полуторатысячный гарнизон. Под ружье также были поставлены дворяне и зажиточные горожане, которых насчитывалось порядка шести тысяч. План захвата Казани был разработан накануне. Наступление велось четырьмя колоннами. К середине дня 12 июля, город был почти полностью в руках повстанцев. Произошло это во второй раз, спустя 222 года после взятия города Иваном Грозным.

Пугачев творит суд в Казани

 

Остатки казанского гарнизона укрылись в крепости. В этот момент Пугачёв открывает двери тюрем. В казанских казематах сидели сотни его сторонников, включая семью Пугачёва и даже игумена Филарета, который был под подозрением в том, что надоумил донского казака принять имя покойного императора.

Как водится, сразу же начались грабежи. Но уже к вечеру к Казани подошли войска полковника Михельсона. Завязавшийся бой был упорным и кровавым. Пугачёвцы бились отчаянно. Только введя в бой последний резерв - конницу, Михельсон смог одержать решающую победу.

Результаты битвы были для Пугачёва сокрушительными. Только убитыми он потерял около двух тысяч человек. Несколько тысяч сдались в плен, шесть тысяч разбежались. У Пугачёва осталось не больше двух тысяч воинов.

Впрочем, Пугачёву снова удалось уйти. Стало очевидно, что против регулярной армии пугачевские войска, использующие партизанскую тактику, смысл которой сводился к молниеносным нападениям и быстрым отходам, не действуют. Что было хорошо для взятия небольших крепостей, не годилось для крупных сражений. Тем более, что пугачевское войско не любило рисковать и при первом серьезном натиске разбегалось, унося с собой награбленное.

 

Сумасшедшая, бешеная кровавая муть! 
Что ты? Смерть? Иль исцеленье калекам? 
Проведите, проведите меня к нему, 
Я хочу видеть этого человека. 
Я три дня и три ночи искал ваш умёт, 
Тучи с севера сыпались каменной грудой. 
Слава ему! Пусть он даже не Петр, 
Чернь его любит за буйство и удаль.

С.А. Есенин «Пугачёв»

 

Музей Пугачёва в Уральске

Пугачев предпринял последнее средство. Он издал манифест, по которому земля передавалась крестьянам. Это возымело действие. Поволжье, и до того не отличавшееся спокойствием, стало подниматься на войну за «дарованные» земли. С новой силой запылали помещичьи усадьбы. До этого люди и верили, и не верили в ожившего царя. Но после манифеста о земле вера в Пугачёва укрепилась. Вслед за освобождением дворянства по указу Петра III «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» (Манифест о вольности дворянства) в стране ждали освобождения крестьян, которое, как считали многие, было бы логичным шагом. И которого не последовало, причиной чему называли смерть Петра III. Якобы был готов указ, да императрица его спрятала, а мужа убила.

И вот теперь, наконец, чудом выживший «император» обнародовал долгожданный манифест. Восстание Пугачёва действительно перерастает в крестьянскую войну. По иронии судьбы это случилось на излете. Ему самому оставалось жить совсем немного. А свободу крестьянам пришлось ждать еще почти сто лет.

Пугачевский манифест наделал шуму и в столице. Если раньше волнения на Яике рассматривались как помеха в ведении войны с Турцией, то теперь война с Турцией рассматривалась как помеха для ведения войны с Пугачёвым.

16 июля пугачевская армия переправляется на правый берег Волги. С ним уже нет Салавата Юлаева, которого из-за ранения отправили лечиться в деревню. Отряды Юлаева вместе со своим предводителем уходят в башкирские земли. У Пугачёва остается совсем не много сил. Он вынужден постоянно отступать. Хотя, после обнародованного манифеста о земле его везде встречают как царя. Правобережье Волги - это в основном русское крепостное население. Восстание охватывает одну губернию за другой. Казанская, Нижегородская, Симбирская, Пензенская, Саратовская, Тамбовская, Воронежская земли вовлечены в орбиту крестьянской войны. Войско Пугачёва пополняется очень быстро, впрочем, как и редеет после каждой неудачи - крестьяне попросту разбегаются по домам. Все это время происходят непрерывные казни дворян, которых крестьянские отряды приводят Пугачёву в качестве пленных. Но кроме того, заметно нежелание крестьян уходить далеко от дома. Войска Михельсона идут за повстанцами по пятам.

 

Пугачев открывает двери тюрем, льет рекой казенное вино, но день ото дня его войска редеют. В конце лета происходит решающее сражение. Возле Черного Яра Михельсон разбивает пугачевское войско.

Переправившись на один из островов, Пугачёв предпринимает отчаянные попытки спастись. У него почти не осталось людей. Награбленное имущество также по большей части растеряно во время поражений последних месяцев. Переправившись через Ахтубу, Пугачёв собирает совет. Предложений несколько. Спуститься по Волге к Каспию, чтобы оттуда уйти на Украину. Там Пугачёв надеялся найти поддержку запорожских казаков, также не испытывавших симпатий к императрице, и с их помощью продолжить восстание. Другой план состоял в том, чтобы пробиваться в Турцию, чтобы организовать там поселения. Третий план предусматривал отступление в Сибирь, где можно вновь соединиться с Салаватом Юлаевым, отрядами башкир и заводскими рабочими.

Но казаки не принимают ни одно из предложений Пугачёва. Видимо это происходит от того, что уже созрел план по выдаче вожака правительственным войскам в обмен на помилование. В заговоре участвуют приближенные Ф. Чумаков, И. Творогов, И. Федулев. Пугачевский отряд отправился в сторону Узений. К тому моменту его предводитель сам практически не руководил уже ничем. Дисциплина в войске была подорвана.

У Большого Узеня, воспользовавшись тем, что часть войска находилась на марше, заговорщики связали Пугачёва и стали готовиться к переговорам о его выдаче. Для этого было решено отправиться к Яицкому городку. На пути к нему отряд сотника Харчева принял плененного Пугачёва. Предпринятые попытки сбежать оказались тщетны. Заговорщики выполняли роль охранников лучше, чем правительственные тюремщики. Следователь Маврин, первым допрашивавший «злодея», отмечал, что тот держался с большим достоинством и мужеством.

Екатерина II прислала для подавления восстания генерал-поручика Александра Васильевича Суворова. Однако знаменитый полководец к решающим боям уже не успел, и вместо лавров победителя самозванца, ему пришлось довольствоваться ролью его тюремщика. Впрочем, и эту роль Суворов исполнял с прилежанием и искренним интересом. Полководец не раз отпускал караул, лично оставаясь на часах, с любопытством расспрашивая Пугачёва о его военных успехах.

А.В. Суворов помещает Е. Пугачёва в клетку. Гравюра по рисунку Т.Г. Шевченко. 1850-е гг.

 

Пугачёва посадили на телегу, заключив в специально изготовленную для него клетку, в которой он не мог выпрямиться в полный рост. Так в согбенном состоянии Пугачёв поехал сначала в Симбирск, а затем в Москву. Дабы не было соблазна отбить самозванца, вместе с телегой шел довольно большой отряд.

В Симбирске началось расследование по делу Пугачёва. Он дает свидетельство о том, что восстание готовилось давно. Также Пугачёв показал, что в подготовке, проведении и финансировании восстания участвовали иностранные государства, стремившиеся ослабить Россию, отвлечь ее силы на борьбу с повстанцами. Все сведенья были доставлены в столицу. Однако позднее, когда началось более тщательное расследование, выяснились, что эти признания якобы были выбиты под пытками.

В конце октября Пугачёва повезли в Москву. В дороге он занемог. Организм был измотан походами и последним ранением в руку.

Екатерина II всерьез озаботилась здоровьем самозванца, поскольку без следствия, суда и публичной казни подавление восстания не могло быть окончено благополучно. К Пугачёву приставлен лекарь, который врачует также и других заговорщиков, которых вместе с самозванцем этапируют в Москву для проведения следствия. 4 ноября команда, занимающаяся доставкой Пугачёва, в сопровождении солдат и нескольких пушек въезжает в первопрестольную. Пугачёва помещают в подвал Монетного двора у Воскресенских ворот Китай-города. Следствие ведется особой следственной комиссией - Тайной экспедицией Сената. В нее входят московский губернатор генерал-аншеф князь М.Н. Волконский, обер-секретарь Тайной экспедиции С.И. Шешковский, генерал-майор П.С. Потемкин. Причем последний участвовал в допросах Пугачёва в Симбирске, где тот показал, что к восстанию его подвигли иностранцы, которые присылали военных инструкторов.

«Прижизненный» портрет Пугачева. Неизвестный художник XVIII-XIX вв. Экспозиция Ростовского кремля

 

Здоровье Пугачёва продолжало ухудшаться. Екатерина II вновь замечает, что ей было бы неприятно, «если бы кто из важных преступников, а паче злодей Пугачёв от какого изнурения умер и избегнул тем заслуженного по злым своим делам наказания, тем более, что П. С. Потемкин по приезде в Москву гораздо слабее его нашел против того, каков он из Симбирска был отправлен».

Наконец следствие было окончено. Назначен состав суда из 14 сенаторов и 11 персон первых трех классов, четырех членов Синода и шести президентов коллегий. Заседание суда состоялось в тронном зале Кремлевского дворца. 31 декабря 1774 г. Пугачёв признал свои преступления. Вердикт суда был суровее, чем хотела императрица. Опасаясь осуждения Европы, она стремилась избежать мучительной казни, обойдясь быстрым умерщвлением. Но суд счел иначе: «Емельку Пугачёва четвертовать, голову воткнуть на кол, части тела разнести по четырём частям города и положить на колёса, а после на тех местах сжечь».

Не повезло и другим заговорщикам. Перфильева, как и Пугачёва, приговорили к четвертованию, троих приговорили к повешению (М. Шигаева, Т. Подурова, В. Торнова), И. Зарубину–Чике, должны были отрубить голову. Казнь решили перенести в Уфу. По мнению судей, город, который осаждали отряды Чики-Зарубина, должен видеть «казнь этого разбойника». После Рождественских праздников назначили казнь на Болотной площади в Москве.

«Прости народ православный...». Художник В. Маторин

Пушкин в «Истории Пугачёва» утверждал, что вопреки традиции, казнь по приказу императрицы была смягчена. Сначала отрубили голову, а затем руки и ноги. Пугачёв перед смертью перекрестился на кремлевские соборы и попросил прощения у православного народа. Семья Пугачёва была помещена в крепость. Причем наказание получила, как первая, так и вторая жена, а также дети. Казни продолжились во всех землях, которые были охвачены восстанием. Наказанию были подвергнуты тысячи повстанцев и сочувствующих.

 

Прости, народ православный, отпусти мне, в чем я согрешил перед тобой… прости, народ православный!

Пугачёв

 

Создав достаточно крупные воинские соединения, Пугачёв захватывал крепости, города, заводы, где наладил выпуск оружия. Его восстание на какое-то время потрясло Россию. Особого внимания заслуживает тот факт, что регулярным правительственным войскам противостояли часто необученные крестьяне. Действия пугачёвского войска отличалось крайней жестокостью, а эхом восстания стали массовые расправы над людьми, в нем участвовавших. «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!»

ШЕЛЕХОВ-РЖЕШЕВСКИЙ А.В., писатель