Соединённые Штаты и Китай заменили дипломатию оскорбительными выпадами и третированием друг друга. Это явно делает их неспособными возглавить перестройку мирового управления. У ЕС также нет таких компетенций. При отсутствии одной или нескольких великих держав у руля мир вступил в опасную эру неопределённости.
Соединённые Штаты переживают самый тяжёлый внутренний кризис со времен гражданской войны XIX века. Он стал следствием противоречий федерализма. Нынешний кризис отражает крах конституционного разделения властей и замену этого принципа безраздельным, произвольным и капризным президентским правлением. Конец упорядоченного проведения политики Вашингтоном – одна из серьёзных причин развала системы международных отношений, созданной эпохой Просвещения и двумя веками гегемонии Запада.
Сегодня несколько факторов приводят мир в состояние хаоса:
I. Переосмысление Вашингтоном геополитики как соперничества крупных держав, в котором может быть только один победитель, что исключает дальнейшее углубление взаимозависимости в мире.
II. Подъём или возрождение великих держав, ранее находившихся в тени: Китая, Индии и России. Каждая из этих стран – ещё и своеобразная, особенная цивилизация.
III. Последовательная неспособность Европы и арабского мира реализовать свой потенциал.
IV. Растущее неуважение к суверенитету и другим принципам международного права, что проявляется в попытках «смены режимов» и в политике захвата территорий.
V. Поворот Америки в сторону всё большего доминирования над другими странами, что отчуждает от неё союзников, партнёров и друзей и не даёт им возможности участвовать в проводимой ею политике.
VI. Замена принципа Pacta sunt servanda («Соглашения необходимо соблюдать») – беспардонным нарушением договоров и обещаний.
VII. США развязали торговую и технологическую войну с Китаем, противодействуя его попыткам изменить глобальные правила, сообщества и организации.
VIII. Переход мировой военно-политической и экономической мощи к мнимым региональным гегемонам и группам стран.
IX. Возникающие в связи с пандемией вопросы о будущем потребительского капитализма, о процветании мирового сообщества и функционировании человеческого общества.
X. Замена прямого восприятия действительности без прикрас представлением о ней с помощью социальных медиа, что напоминает кривые зеркала в комнате смеха.
XI. Рост уныния и подавленности у среднего класса Запада и мировая депрессия, в которой оказалась большая часть мира за пределами Китая.
XII. Отсутствие «Города на холме», которому другие хотели бы подражать. Америка сегодня вызывает жалость или негодование и больше не вселяет в людей надежду. Экономика Китая остается малопонятной, а его политика удручает всех, кроме честолюбивых диктаторов.
Что всё это означает для нашего будущего? Пока ещё рано делать выводы, но мы всё же попытаемся предложить наши умозаключения.
Многое зависит от того, можно ли управлять пандемией COVID-19. А если вирус продолжит вызывать заболевания и убивать даже после появления вакцин? С учётом ограниченного иммунитета, вырабатываемого от соприкосновения с вирусом, а также того факта, что у его носителей зачастую нет ярко выраженных симптомов, а распространения мутаций вируса очень высока, у COVID-19, как и у других коронавирусов, имеется потенциал, чтобы стать долговечным спутником человечества. Если иммунитет надолго не сохраняется, то массовый иммунитет – миф. Что из этого следует? По меньшей мере, 400 миллионов рабочих мест уже потеряно из-за вируса. Вернутся ли они в ближайшем будущем? Если социальное дистанцирование по-прежнему будет необходимо, что произойдёт с туризмом и путешествиями, гостиничной и развлекательной индустрией, образованием, спортом, общепитом? Если люди не смогут работать, как они могут быть потребителями? Если они не смогут вместе посещать богослужения, что тогда произойдёт с религиозными общинами и деноминациями? Что бы ни случилось, нас ожидают мучительные социально-экономические перемены.
Люди сегодня слишком разобщены, чтобы коллективно отвечать на планетарные вызовы, такие как пандемии, изменение климата, миграция или распространение ядерного оружия. Что бы ни делалось для противодействия этим опасностям, нависшим над родом человеческим, если что-то вообще будет делаться, это должно осуществляться спонтанно создаваемыми группами, а не институтами мирового управления с членством всех стран. Вот несколько ярких особенностей грядущего мира.
На планетарном уровне
Соединённые Штаты и Китай заменили дипломатию оскорбительными выпадами и третированием друг друга. Это явно делает их неспособными возглавить перестройку мирового управления. У ЕС также нет таких компетенций.
При отсутствии одной или нескольких великих держав у руля мир вступил в опасную эру неопределённости.
На мировом уровне
Угасание американского и европейского лидерства в сочетании с разладом в трансатлантических отношениях означает постепенное исчезновение на глобальном уровне ценностей эпохи Просвещения и норм международного права.
Региональные группы берут на себя функции регулирования, которые до этого выполнялись всемирными организациями, созданными после Второй мировой войны, если вообще выполнялись.
В мире распространяется новый меркантилизм: теперь правительства, а не рыночные силы, управляют торговлей, инвестициями и передачей технологий.
Сказать, что «восстановление происходит неравномерно», значит – признать начальный этап крупномасштабной экономической перестройки. Никто не знает, куда это нас приведёт.
Величайшие мировые державы стали рассматривать большинство региональных конфликтов как возможность для продажи оружия или сведения политических счётов, а не вызовы, требующие совместных усилий для реагирования на них.
При возникновении мировых кризисов ни одна страна или организация более не способны организовать меры по их преодолению на глобальном или региональном уровне.
На региональном уровне
На Ближнем Востоке влияние США продолжает снижаться. Китай остаётся политически отчуждённой силой. Россия приобрела военно-политическое влияние, но движущей силой того, что происходит в этом регионе, являются не внешние державы, а местное противоборство таких стран, как Иран, Израиль, Саудовская Аравия, Турция и ОАЭ.
Доминирование Ирана в регионе и угроза демократического исламизма власти одного человека или клана вытеснили Палестину на второй план с радаров большинства арабских стран. Израиль создает плацдармы и внедряется в страны Персидского залива и Ормузский пролив, используя возможности своего разведывательного сообщества и военного истеблишмента.
Турцию болтает между востоком и западом, севером и югом. Она оставила попытки стать европейской державой и прилагает неумелые и непоследовательные усилия, чтобы стать лидером пантюркизма, безуспешно пытаясь обновить отношения с Россией и Китаем; при этом ей не удаётся восстановить лидерские позиции в мусульманском мире.
Украина и Белоруссия превратились в зоны военно-политического соперничества, а не мостами и буферами между ЕС и Россией, которыми могли бы быть.
Восточная Азия становится всё более китаецентричной. Требования Запада, касающиеся Гонконга, Тибета и Синьцзяна, а также американская пена у рта по поводу усиления и подъёма Китая не замедлили и не замедлят этой общей тенденции.
США перестали соблюдать соглашения с Китаем, которые долго удерживали его от развязывания гражданской войны в Тайваньском проливе. Тем самым Америка провоцирует Китай. Риск Тайваньской войны теперь вполне реален, и он всё время нарастает.
Препирательства между Индией и Китаем по поводу необитаемой территории на гималайских границах пока ещё не приводят к открытому вооружённому конфликту, однако предполагают долгосрочное военное противостояние и соперничество.
Это век экономического роста и демографического взрыва в Африке, который пока ещё находится в самом начале.
Латинская Америка расколота изнутри и избегает вовлечения в мировую политику. Её сближению с США препятствуют Азия и Европа, стремящиеся к более глубокому взаимодействию с латиноамериканскими странами.
Энергетика
Электроэнергия становится всемирным интерфейсом и сопряжением между всеми разновидностями энергии и механической активности. При этом углеводороды вносят всё более весомый вклад и электроэнергетические системы.
Китай сегодня является крупнейшим в мире импортёром нефти и потребителем энергии, а также крупнейшим производителем гидротурбин, солнечных батарей, ветровых лопастей, литиевых батарей и электрокаров. Он также лидер по внедрению водородной и атомной энергии, но по-прежнему сильно зависит от угля. Китай сменил Соединённые Штаты в качестве главного фактора мирового спроса.
Экономическая война между Китаем и США, нарушение цепочек поставок, влияние пандемии COVID на трудоустройство людей, перестройка экономики в результате этих глобальных потрясений и разные темпы роста в разных регионах мира затрудняют прогноз спроса на разные энергоносители.