Помимо пожара, вода, необходимая для ликвидации пламени, проникла в известняк стен и фасада и ослабила его, он стал хрупким. Крыши не существует — неф, трансепт и хоры теперь открыты воздуху и уязвимы перед плохой погодой. Их невозможно защитить, пока всю конструкцию тщательно не проверят, а это займёт не одну неделю. Три основных элемента структуры (северная оконечность трансепта, часть между двумя башнями и свод) тоже на грани разрушения.

Нотр-Даму более 800 лет. Он пережил бурные Средние века, террор Французской революции, две мировых войны и нацистскую оккупацию Парижа. Но он не пережил то, чем становится Франция в XXI веке.

Причину пожара пока относят на счет «случайности», «короткого замыкания» и, совсем недавно,  «компьютерной проблемы».

Если пожар действительно случайный, то почти невозможно объяснить, как именно он начался. Бывший главный архитектор Нотр-Дама Бенжамин Мутон объяснил, что правила были исключительно жёсткими, и наверху нельзя было размещать никаких электрических кабелей, устройств, никаких источником тепла. Он добавил, что была установлена крайне сложная система пожарной сигнализации. Компания, которая устанавливала леса, не использовала сварки и специализировалась именно на этом типе работ. Пожар разгорелся более чем через час после ухода рабочих, там никого из них уже не было. Он распространялся настолько быстро, что пожарные, примчавшиеся на место как можно быстрее, были шокированы. Главный архитектор Национальных памятников Франции Реми Фромонт сказал: «Пожар не мог начаться ни с какого элемента, бывшего в наличии. Необходима реальная тепловая нагрузка, чтобы запустить такое бедствие».

Будет проведено долгое, сложное и тяжёлое расследование.

Вероятность, что пожар мог быть вызван поджогом, тоже не исключена. И часа не прошло после появления языков пламени над Нотр-Дамом — когда никто ещё не мог дать никаких объяснений — как французские власти поспешили заявить, что пожар был «случайностью» и что «поджог исключён». Замечание звучало похоже на все официальные заявления французского правительства после террористических атак во Франции в прошлом десятилетии.

В ноябре 2015 года, в ночь массового убийства в парижском театре Батаклан, когда джихадисты убили 90 человек, во французском департаменте внутренних дел заявили, что правительство не знает ничего, кроме того, что произошла стрельба. Правда выяснилась только когда группировка ИГ* взяла на себя ответственность за это убийство.

В Ницце после того, как грузовик сносил людей в июле 2016 года, французское правительство несколько дней настаивало, что террорист, который сбил насмерть 86 человек, был «в состоянии психического расстройства».

В 2018 году убийца Сары Халими, который, пытая свою жертву, читал строки из Корана, был  объявлен «психически нездоровым» и отправлен в психиатрическую лечебницу сразу же после ареста. Скорее всего, он никогда не предстанет перед судом. 8 апреля Ален Финкилкрант и 38 других представителей интеллигенции опубликовали обращение, где говорилось, что убийца не должен уйти от правосудия. Никакого эффекта обращение не произвело.

Пожар в Нотр-Даме произошел менее чем через три года после того, как «подразделение коммандос» из женщин-джихадисток, позже арестованных, пыталось уничтожить собор, подорвав баллоны с природным газом. За три дня до пожара, 12 апреля, глава джихадисток молодая француженка Инес Мадани, перешедшая в мусульманство, была приговорена к восьми годам тюрьмы за создание террористической группы, связанной с ИГ.

Пожар в Нотр-Даме случился в то время, когда во Франции и по всей Европе множатся нападения на церкви. Более 800 церквей во Франции подверглись нападениям только в 2018 году. Многим был причинён серьёзный ущерб: сломанные, обезглавленные статуи, разбитые дарохранительницы, экскременты на стенах. В нескольких церквях были зажжены костры. 5 марта Базилика Сен-Дени, где похоронены все короли Франции, кроме троих, была осквернена пакистанским беженцем. Были разбиты несколько витражных стекол, а орган базилики, национальное сокровище, созданный между 1834-м и 1841 годами, почти разбит. Двенадцать дней спустя, 17 марта, начался пожар в Сен-Сюльпис, крупнейшей церкви Парижа, которой был причинён значительный ущерб. После нескольких дней молчания полиция, наконец, признала, что причиной пожара был поджог.

Многие месяцы джихадистские организации выпускают заявления с призывами к разрушению церквей и христианских памятников по всей Европе. Нотр-Дам постоянно называется основной мишенью. И несмотря на все это собор не находился под адекватной охраной. В ноябре прошлого года пара молодых мужчин, которые ночью вошли в собор, залезли на крышу и сняли видео, которое позже разместили на YouTube.

В социальных СМИ — «Твиттере», «Фейсбуке», на вебсайте Аль-Джазиры — люди с мусульманскими именами разместили массу сообщений с выражением радости от виде разрушения важного христианского символа. Хафза Аскар, мигрант из Марокко и вице-президент Национального союза студентов Франции, основной студенческой организации во Франции, опубликовал твит, в котором говорилось: «Люди плачут над мелкими кусками дерева… это заблуждение белых отбросов».

Президент Франции Эммануэль Макрон, который никогда не упоминал о нападениях на Сен-Дени или Сен-Сюльпис, тут же поспешил к Нотр-Даму и заявил: «Нотр-Дам — наша история, наша литература, наше воображение». Он совершенно не коснулся в речи масштаба религиозного значения собора.

На следующий вечер он сказал, что Нотр-Дам будет восстановлен за пять лет: это пустые слова. Многие комментаторы интерпретируют его слова, как продиктованные его отчаянным желанием попытаться вернуть доверие французского народа после пяти месяцев  демонстраций, волнения и разрушений, начавшихся из-за его неэффективного поведения в отношении «жёлтых жилетов». (16 марта большая часть Елисейских Полей была разрушена восставшими, ремонт едва-едва начат). Все эксперты согласны в том, что восстановление Нотр-Дама определённо займёт намного больше пяти лет.

Непонятно почему Макрон добавил, что собор станет «более прекрасным», чем ранее — словно серьёзно пострадавший памятник может стать более красивым после реставрации. Далее Макрон сказал, что реставрация будет «современным архитектурным жестом». Замечание это вызвало озабоченность, если не панику, среди защитников исторических памятников, которые теперь опасаются, что он, возможно, хочет добавить современные архитектурные элементы сокровищу готической архитектуры. Опять-таки, он совершенно не замечает религиозного значения собора.

Поведение Макрона не удивительно. С того момента, как он стал президентом, он держится подальше от любых христианских церемоний. Большая часть президентов до него делали то же самое. Франция — страна, где правит догматический атеизм. Политический лидер, который осмелится зазвать себя христианином, тут же попадет под огонь критики СМИ  и может лишь повредить своей политической карьере. Натали Луазо — бывший директор Национальной школы администрации Франции и ведущий кандидат в электоральном списке партии Макрона «Вперёд, Республика» на майских выборах 2019 года в Европейский парламент — недавно была сфотографирована выходящей из церкви после мессы, что привело в дебатам в СМИ, не станет ли её посещение церкви «проблемой».

Результаты французского атеизма ясно видны. Христианство почти полностью вычеркнуто из общественной жизни. Церкви пусты. Количество священников уменьшается, а те священники, которые проявляют активность во Франции, либо очень стары, либо являются выходцами из Африки или Латинской Америки. Доминирующая религия во Франции теперь ислам. Каждый год церкви сносятся, чтобы освободить место для парковок или торговых центров. Повсюду строятся мечети, и они заполнены. Проповедуют радикальные имамы. Само за себя говорит убийство три года назад 85-летнего священника Жака Амеля, он был убит двумя исламистами, когда служил мессу в церкви, где присутствовали лишь пять человек (трое из них — старые монашки).

В 1905 году французский парламент принял закон, по которому вся собственность Католической церкви во Франции конфисковывадлась. Церкви и соборы стали собственностью государства. С тех пор череда правительств выделяла крайне мало средств на их поддержание. Те церкви, которые не осквернены, находятся в плачевном состоянии, да и большинство соборов в столь же плачевном состоянии. Ещё до опустошительного пожара епархия парижского архиепископа утверждала, что «не в состоянии провести весь ремонт», необходимый Нотр-Даму и «оцениваемый в  $185 миллионов». По сообщению CBS News, 20 марта 2018 года:

«Французское правительство, которому принадлежит собор, пообещало около $50 миллионов за следующее десятилетие, остаётся найти $135 миллионов. Чтобы их собрать Пико помог организовать фонд Друзей Нотр-Дам де Пари. Он работает над тем, чтобы найти частных спонсоров и во Франции, и по другую сторону Атлантики.

Мы знаем, что американцы богаты, потому мы обращаемся туда, где, как мы думаем, мы сможем найти деньги, чтобы помочь реставрировать собор», сказал Пико».

В ночь пожара в Нотр-Дам сотни французов собрались перед горящим собором, пели псалмы и молились. Казалось, они внезапно поняли, что теряют нечто крайне драгоценное.

После пожара французское правительство решило начать сбор пожертвований от частных лиц, бизнеса и организаций на восстановление, было собрано более миллиарда евро. Французские миллиардеры пообещали крупные суммы: семья Пино (основные владельцы торгового конгломерата «Керинг») пообещала 100 миллионов евро, семья Арно (владельцы LVMH, крупнейшей в мире компании производящей предметы роскоши) 200 миллионов евро, семья Бетанкур (владельцы L'Oréal) тоже 200 миллионов. Многие французы с «левыми» взглядами тут же заявили, что у богачей чересчур много денег, и эти миллионы лучше бы использовать на помощь бедным, чем заботиться о старых камнях.

На обозримое будущее сердце Парижа будет терпеть ужасный шрам пожара, опустошившего намного большее, чем собор. Пожар уничтожил существенную часть того, что оставалось от почти-утраченной души Франции, что Франция смогла создать, когда французы верили во что-то выше, чем свое повседневное существование.

Остаётся некоторая надежда, что вид разрушенного собора вдохновит многих французов последовать примеру тех, кто молился в ночь бедствия. 17 апреля, через два дня после пожара,  архиепископ Парижа Мишель Опти сказал, что он уверен, Франция познает «духовное пробуждение».

Другие, не столь оптимистично настроенные, видят в пепле собора символ уничтожения христианства во Франции. Специалист по истории искусства Жан Клер сказал, что видит в разрушении Нотр-Дама дополнительный признак «необратимого упадка» Франции и окончательный коллапс иудейско-христианских истоков Европы.

Как писал американский колумнист Дэннис Прейджер:

«Символизм пожара в Нотр-Даме, самом прославленном здании западной цивилизации, иконном символе Западного христианства, трудно не увидеть.

Словно сам Бог захотел предостеречь нас самым верным способом, что Западной христианство горит — а с ним и Западная цивилизация».

Другой американский автор, Род Дреер, заметил:

«Сегодняшняя катастрофа в Париже есть знак для всех христиан, знак для всех людей Запада, особенно тех, кто презирает цивилизацию, построившую этот величественный божий храм на острове, омываемом Сеной, где религиозные обряды проводились со времён языческого Рима. Это знак того, что мы теряем, и что мы не вернём, если сейчас же не сменим курс».

На данный момент ничто не указывает, что Франция и Запад сменят курс.

Примечание:

* — организация, запрещённая в РФ.