И говоря об историческом значении — вокруг него собралась самая богатая команда из когда-либо служивших в кабинете, своего рода команда элитных плутократов, что даёт нам правительство истинного 1%, из 1% и для 1%. А теперь скажите мне — если это не классическое «только в Америке», то что это? Ладно, возможно, не столь забойная классика, если только не вспомнить «Золотой век» девятнадцатого столетия. Определённо это не те американские перспективы, которые содержались в учебниках истории для старших классов во времена моей молодости, но если это не версия американской истории двадцать первого века, то что это? В стране, которая направила денег плутократии в политику столь много, что они похоронили Вашингтон под долларами братьев Кох, в стране, где неравенство в недавние годы достигло самых высоких показателей в истории, Дональд Трамп, кажется, стал нашим собственным Эльдорадо (или, вероятно, Эль-Мар-а-Лаго). Он — судьба, к которой явно шла страна с тех пор, как в 1991-м Советский Союз рухнул, а Соединённые Штаты, во всей красе триумфальной славы, стали «единственной сверхдержавой» на планете Земля.
Как бы то ни было, власть Трампа должна была стать эквивалентом «солнечного прожектора», освещающего наше недавнее американское путешествие. Его восхождение к … ну, к чему бы то ни было ... показало торный путь, который привёл нас сюда совершенно в новом свете и, в духе его грядущей программы инфраструктуризации Америки, оказалось, что эта дорога платная, прихотливо протянувшаяся от «потемкинских деревень» до Овального кабинета. Одно очевидно: где бы мы не оказались, это явно никак не «конец истории», как многие думали в последние годы прошлого века, когда историки наконец-то перестали набирать тексты и воцарилась «либеральная демократия». Держа это в уме, давайте присоединимся к Эндрю Басевичу, постоянному автору TomDispatch и автору «Войны Америки на Большом Ближнем Востоке», и рассмотрим как сейчас, в данный момент, надо историкам начинать выстраивать новый образ нашего американского века среди развалин прежних версий нашей истории.
Том.
* * *
Простите мне моё недовольство, но для моих товарищей недавние десятилетия оказались нелёгкими. Я с самого рождения принадлежу к племени БАГ (белый американец, гетеросексуал)* когда-то гордому, а теперь подвергающемуся гонениям сообществу белых гетеросексуальных американских мужчин. Мы издавна — не стану этого отрицать — были привилегированной группой. Когда благословенная американская свобода разбилась на вдребезги, БАГов стали обвинять в том, что они выделяются. Не так уж здорово оказалось обладать тремя основными признаками — быть белым гетеросексуальным мужчиной.
Справедливо? Нет, но с незапамятных времен таковы были нормы. Как бы то ни было, ни один настоящий американец не стал бы жаловаться. В конце концов, сама идея Америки происходит из убеждения, что некоторые люди (мы) заслуживают большего, чем другие (все, кто не мы). Такова воля Божья — по крайней мере, в это верило подавляющее большинство американцев с тех пор, как около 400 лет тому назад отцы-пилигримы открыли своё дело.
Однако не так давно правила изменились настолько, что многие БАГи оказались сбиты с толку. Да, некоторые из моих собратьев — давайте назовём их представителями 1% — приспособились к переменам и продолжали вполне неплохо себя чувствовать. Где бы ни собирались корпоративные исполнительные директора, управляющие хедж-фондов, инвестиционные банкиры, гуру технологий, президенты университетов, издатели, политики и генералы, похлопывая друг друга по спине, можно было рассчитывать на то, что БАГи — изрекая банальности о важности разнообразия — представлены очень широко.
Но чуть ниже этого высшего слоя возникает иная картина. Ниже на социально-экономической лестнице принадлежность к БАГ несёт в себе массу недостатков. Хорошие, стабильные рабочие места, когда-то всецело зарезервированные для нас — да, места «синих воротничков», но достаточные для того, чтобы прокормить семью — найти всё труднее. Все эти рабочие места исчезли, как и сопутствующие им дополнительные выгоды, среди которых не последнее место занимает самоуважение. Особенно унизительно на некоторых БАГах сказалось изгнание в самый конец «автобуса культуры». Когда речь идёт об искусстве, музыке, литературе и моде, всю суету создают чернокожие, испано-говорящие, азиаты, геи и женщины. В сравнении с ними белые гетеросексуальные мужчины кажутся безликими, немодными и несовременными, или хуже того — просто скучными.
Предопределение Небес, которое члены моего племени когда-то считали своим по праву, было безжалостно у нас отнято. Нас предала сама история.
Конечно, это всё чушь, кроме, вероятно, того, что это — повод рассмотреть может ли история помочь объяснить, почему сегодня БАГи довели самих себя до столь угнетённого состояния в Америке Дональда Трампа. Может ли история дать ответ? Или сама история стала частью проблемы?
Листая профессора Бекера
«В сущности история — для нас и на данный момент — это то, какой мы её представляем». Так заметил Карл Беккер в 1931 году на ежегодной встрече Американской исторической ассоциации. Заметная фигура среди историков своего времени, профессор Беккер в тот год был президентом Ассоциации. Его обращение к коллегам означало своего рода предостережение — не считайте себя такими уж умными. Изучение прошлого может раскрыть истины, признал он, но эти истины условны, неполны и имеют ценность только «в данный момент».
Иначе говоря, исторические представления, воспринимаемые — как выразился Беккер — в «правдоподобном настоящем», имеют свой срок годности. По его истечении они становятся зачерствевшими и устаревшими, и, следовательно, их надо пересмотреть или отвергнуть. Этот процесс выбраковывания истин, ранее воспринимавшихся как заслуживающие доверия, неумолим и необходим. А ещё он имеет тенденцию быть очень спорным. Настоящее может быть правдоподобным, но дарует вполне реальные привилегии, которые индивидуальное прочтение прошлого может подкрепить или подорвать. Беккер полагал неизбежным, что «наши ныне значимые версии» истории «в своё время будут переведены в категорию отвергнутых мифов». И не менее неизбежно то, что выгодополучатели доминирующей версии истины будут бороться за её сохранение.
Кто же обладает властью заняться пересмотром? Кому решать, когда именно историческая правда больше не считается истинной? Вот тут Беккер настаивал, что решающую роль играет «мистер обыкновенный человек». Для Беккера обыкновенным человеком был средний американец (Джо Доукс, рядовой американец (Джон Кью Паблик) или любой человек с улицы. Это был «любой нормальный человек», — достаточно широкое понятие, чтобы включить в него самых разных людей. И ничто в представлении Беккера не давало оснований предполагать, что он хоть в малейшей степени интересовался расовой принадлежностью, сексуальными предпочтениями или гендерной принадлежностью. Его «мистер обыкновенный человек» принадлежал к племени БАГ.
Чтобы «жить в мире, который выглядит более просторным и приятным, чем тот, что находится в узких рамках нынешнего момента», подчеркивал Беккер, «мистеру обыкновенному человеку» необходимо прошлое, большее, чем его личное прошлое. Знание того, что было сказано и сделано задолго до него, обеспечивает ему «искусственное продление памяти» и направление развития.
Память, обретённая без посредников или опосредованно, «необходима, чтобы ориентировать нас в нашем маленьком мире». Но правдоподобное настоящее, которое мы наследуем, наследственно нестабильно и находится в постоянном движении, а это значит, что сама история должна быть пластичной. Конструирование истории обязательно становится упражнением «творческого созидания», в котором принимают участие все. Однако совершенно бессознательно «мистер обыкновенный человек» принимает прошлое, чтобы оно обеспечивало его самые неотложные нужды, таким образом действуя, как «сам себе историк».
Да, он это делает в сотрудничестве с другими. С незапамятных времён те, кто представляет прошлое — «древняя и благородная группа мудрых соплеменников, бардов, сказителей и менестрелей, прорицателей и жрецов, которым в последующие годы стали доверять поддержание полезных мифов» — давали возможность человеку «хранить в памяти такие вещи, которые можно было лишь с определенной степенью связать» с собственным опытом и надеждами. Во времена Беккера на профессоров, последователей бардов и менестрелей прошлого возлагалась обязанность «преувеличивать и обогащать правдоподобное настоящее для всех нас для того, чтобы «общество» (племя, нация, всё человечество) могло судить, что оно делает в свете того, что сделано, и что надеется свершить».
Но Беккер приложил усилия, чтобы подчеркнуть, что профессиональные историки пренебрегают «мистером обыкновенным человеком» на свой страх и риск:
«Браните его как хотите за то, что он не читает наши книги, но «мистер обыкновенный человек» сильнее нас и раньше или позже нам придется адаптировать наши знания к его нуждам. Иначе он оставит нас наедине с нашими уловками... История, которая работает в мире, история, которая влияет на ход истории — живая история... И это потому, что история истории представляет собой фиксацию «новой истории», которая в любое время разрушает и дополняет старую».
Беккер подчёркивал, что процесс формулирования новой истории в дополнение к старой скорее органичен, чем неестественен, он идёт снизу вверх, а не наоборот. «Мы, профессиональные историки, принимаем участие в этих действиях, — заключает он. — Но мы не навязываем свою версию человеческой истории «мистеру обыкновенному человеку», в конце концов, скорее «мистер обыкновенный человек» навязывает нам свою версию её».
Дональд Трамп, как защитник обыкновенного человека?
Беккер предложил своё представление «обыкновенного человека как историка самого по себе» в самый разгар Великой Депрессии. Возможно, поскольку экономический кризис показал, что очень многие американцы несут бремя лишений и неопределённости, он неявно приписал своему любому человеку единый взгляд, словно разделяемое недовольство внушило членам общества общее мнение. На самом деле в 1931 году это было не так, и ещё менее верно в наши дни.
Но всё же концепция Беккера обладает значительной пользой. Сегодня выясняется, что многие белые гетеросексуальные американские мужчины, наш эквивалент «мистера обыкновенного человека», приведены в состояние высшего возмущения. С их точки зрения правдоподобное настоящее оказалось не таким, как предполагалось. Вследствие чего они в гневе. В ноябре 2016-го чтобы продемонстрировать насколько они возмущены, они избрали президентом Соединённых Штатов Дональда Трампа.
Мягко говоря, этого никак не предполагалось. Многие месяцы, предшествовавшие выборам, хранители прошлого в его «ныне значимой версии» считали такую перспективу немыслимой. Но БАГи (при скандальной поддержке других племён) вмешались и решили иначе. Редко бывало, чтобы единичное событие столь мощно разрушило планы самоназначенных уполномоченных по истории. Можно даже представить мелькнувшую тень профессора Беккера, прошептавшего: «Я же вас предупреждал, не так ли?».
Те, кто вложил много сил в то, чтобы прочертить прямую из правдоподобного настоящего в неопределенное будущее, винят Трампа за то, что он сбил историю с предписанного курса. Уберите Трампа со сцены, как видимому, уверены они, и всё снова будет прекрасно. Срочное требование сделать именно так — немедленно, сейчас, не позже, чем сегодня днём — вызвало то, что колумнист «Нью-Йорк Таймс» Чарльз Блоу весьма к месту называет «пульсирующей тревогой» среди тех, кто (как и сам Блоу) находит нестерпимым «неустанный поток отвращения, исходящий из нынешнего Белого Дома». Они не остановятся, пока Трамп не уйдёт.
Эта идея фикс, ежедневно усиливаемая всё более нелепой эксцентричностью президента, загнала нацию в ловушку странного повторяющегося цикла действий. Навязчивая идея прессы в отношении Трампа усиливает его манию в отношении СМИ, и между ними просто вытесняются все возможности содержательных мнений. Их идол — он, а его — они. В результате получается цикл взаимных оскорблений, который по мере продолжения лишь углубляется.
Обе стороны согласны лишь в одном: 8 ноября прошлого года история началась заново, и тогда Америка либо сошла с ума, либо избрала величие (выбор за вами). Каким образом США дошли до 8 ноября, оценивается в лучшем случае запоздало или из любопытства. Словно все годы и десятилетия до избрания Трампа исчезли в каком-то огромном водовороте.
Куда же нам обращаться за советом? По-моему Чарльз Блоу в качестве проводника в прошлое или будущее заслуживает доверия не более, чем сам Дональд Трамп. Во многом то же самое можно сказать о большинстве колумнистов газет, «говорящих голов» и онлайн-комментаторов (за исключением, заметим, конечно же, авторов TomDispatch). Что до политиков обеих партий, они, как класс, давным-давно утратили какое-либо право ожидать, что их будут с уважением выслушивать.
Видит Бог, что сегодня у американцев не отсутствует информация или мнение. На экране, в печати, на радио и телевидении голоса, соперничающие за наше внимание, творят непрекращающуюся какофонию. А вот взаимосвязь между внутренним ощущением и шумом обескураживающе мала.
Что бы сказал Карл Беккер о наших затруднениях? Я думаю, он бы рассматривал их как возможность «увеличить и обогатить правдоподобное настоящее» через пересмотр и придание истории новой энергии. Но эти действия, настаивал бы он, требуют в первую очередь серьёзного восприятия недовольства, которое привели «мистера обыкновенного человека» наших дней к тому, чтобы кинуться в объятия Дональда Трампа. Что подразумевает желание заинтересовать обычных американцев на основе их уважения.
В отличие от президента Трампа я не претендую на то, чтобы говорить от имени любого мужчины или женщины. Но меня не покидает ощущение, что многие американцы подозревают: история держит их за дураков. Это особенно верно в отношении эры, наступившей после окончания холодной войны, когда слава открытости, разнообразие и неолиберальная экономика, передовые технологии и несравненная военная мощь США, — все вместе — обещали обеспечить нечто вроде новой утопии, в которой американцы бесспорно наслаждались бы привилегированным статусом в глобальном масштабе.
Почти в любом отношении эти ожидания оказались неосуществлёнными, что весьма мучительно. История, которая «служила в течение некоторого времени» и многократно повторялась во время президентства Буша 41, Клинтона, Буша 43 и Обамы, больше не годится. Она заварила крутую похлёбку: гротескное неравенство, тревожную беззащитность, моральное замешательство, эпидемию саморазрушительного поведения, бесконечные войны и то, что ключевые институты общества работали из рук вон плохо, если вообще работали. И не только БАГи пострадали от последствий. История, с которой знакомы американцы, никак не может объяснить такие итоги.
Увы, мало поводов ожидать, что наследники Беккера в гильдии профессиональных историков присоединятся к обычным американцам в попытке дать объяснение. Немногие учёные-историки сегодня рассматривают простого человека, как достойного собеседника. Вместо того чтобы клясть его за то, что он не читает их книги, они его игнорируют. Они предпочитают общаться друг с другом.
В общем и целом, обычный человек воздаёт им должное, поддерживая самомаргинализацию современной профессии историка. Какой контраст влияния, которым обладали известные историки во времена Беккера — в первой трети двадцатого века среди них, помимо Беккера, были такие потрясающие личности, как Генри Адамс, Чарльз и Мэри Бирд, Альфред Тайер Мэхэн и Фредерик Джексон Тёрнер — с тем, какую роль играют историки сейчас. Проблема не в эрудиции, которой сегодняшние специалисты обладают с избытком, а во влиянии. И в этом смысле несоответствие между тогда и теперь просто безмерно.
В сущности, профессиональные историки уступили поле деятельности новой группе бардов и менестрелей. Так что самый продаваемый «историк» в США сегодня — Билл O’Рейли, чьи книги обычно продаются тиражами более миллиона. Если бы Дональд Трамп читал книги, он бы вероятно нашёл O’Рейли и доступным, и приемлемым. Но O’Рейли — в индустрии развлечений. У него нет ни интереса, ни истинной способности создавать то, что Беккер называл «историей, которая работает в мире».
Да, сама история действует неведомыми путями, известными лишь Богу или Провидению. И только впоследствии её цели становятся ясны. И это может нас очень удивить.
Благодаря избранию — и во многом благодаря большой части моих товарищей-БАГов — Дональд Трамп, как ожидается, теперь отплатит им за поддержку, исправив положение дел. Но поскольку события явно продемонстрировали, что Трамп способен управлять правительством не более, чем Билл O’Рейли способен писать историю, люди вполне могут прийти к выводу, что в конце-то концов он им не друг. А тогда их терпение, вероятно, быстро закончится. Вряд ли так уж невероятно, что назначенная Трампу роль в истории будет раз и навсегда состоять в том, чтобы опустить занавес перед нашим лицемерным настоящим, решительно продемонстрировав, насколько обанкротились дешёвые триумфальные приёмы прошедшей четверти века — истории, которая служила нам «некоторое время».
Когда это произойдёт, когда обещания восстановления американского величия окажутся пустым звуком, мало не покажется никому. Джо Доукс, Джон Кью Паблик и человек с улицы придут ещё в больший гнев. И когда этот момент наступит, историкам неплохо бы всерьёз прислушаться к тому, что может сказать «мистер обыкновенный человек».
Примечание:
* — в оригинале WHAM: white heterosexual, American man. Самые распространённые значения сокращения – бах, трах.
Трамп и пузыри утонувшего (старого) мира
- Автор: The Saker
Для начала признаюсь: я действительно не в курсе, как именно корпоративные СМИ освещали поездку Трампа на саммиты НАТО и G7. Честно говоря, меня это не занимает — я давным-давно перестал прислушиваться к этим имперским рекламщикам. Есть некий риск в том, чтобы их полностью игнорировать, это риск говорить «белое», когда все остальные говорят «чёрное».
Риск небольшой — и, в конце концов, кого это волнует? — но сегодня я возьмусь за старое и объясню своё представление о поездке Трампа в Европу: я думаю, что она будет иметь огромный успех. Но не обязательно для Трампа, поскольку это был огромный успех для врагов Империи, вроде меня самого. Вот моё личное представление, что — как я думаю — произошло.
Во-первых, Трамп постоянно был груб. Я не могу судить, насколько такое отсутствие манер — настоящий стиль Трампа, или же Трамп пытался передать невысказанное послание. Как бы то ни было, я знаю только одного человека, который лично и в частном порядке имел дело с семьей Трампа, включая и самого Дональда, и по его словам, Трамп — безукоризненно обходительный человек. В чём бы ни было дело, характер ли у него таков или не столь уж тонкое было «послание», но Трамп и в самом деле превзошёл сам себя. Он бесцеремонно оттолкнул премьер-министра Черногории, который очень даже заслуживает, чтобы с ним обращались с совершенным презрением. Затем он заблокировал во время официального фотографирования Ангелу Меркель. Он заставил G7 ждать более часа, отказался пройти пешком для ещё одного фото. Он даже не потрудился надеть наушники, чтобы слышать перевод, когда говорили другие и, самое большое преступление, — он велел членам НАТО платить больше, при этом ни словом не обмолвившись о Статье 5. Трудно представить, что на самом деле думали остальные собравшиеся политики (пресституткам отлично удаётся прятать и подавлять собственные чувства), но Меркель явно разгневалась и была разочарована. Несомненно, все возненавидели Трампа, за единственным возможным исключением — Макроном ( но он — проститутка высокого класса). Насколько Обама очаровывал, настолько Трамп, кажется, наслаждается ролью хулигана. Но самое важное, Трамп обращался с бандой ЕС/НАТО с тем презрением, которого они заслуживают, и вот это я нахожу самым приятным. Почему?
Отвратительная правда о НАТО: евронеженки и евротупицы
Что такое НАТО? Первоначально предполагалось, что НАТО — военный альянс для противодействия советский вооружённым силам, а позже — Варшавскому Договору. Теперь эти двое исчезли, у НАТО нет реальной миссии. Но НАТО всё ещё обладает огромным бюрократическим аппаратом. Через НАТО проходит масса денег: зарплаты, контракты, инвестиции и тому подобное. Чёрт побери — эти ребята только что построили себе гигантскую новейшую штаб-квартиру, вероятно «для сдерживания российской агрессии», верно? И ещё у НАТО есть огромный бюрократический лифт, который может вытянуть людей на самый верх, к реальным центрам власти, в том числе и финансовой. Более того, НАТО — ещё и банда тех, кто использует альянс для продвижения их мелкой карьеры или политической программы. В лучшем случае НАТО — гигантский фиговый листок, прикрывающий непотребство западного империализма.
А вот чем НАТО не является, так это используемым в военном смысле альянсом. О да, конечно, американцы могут использовать НАТО, чтобы вынудить европейцев покупать американское военное снаряжение, это верно, но если разразится война, особенно «настоящая» война против России, американцы оттолкнут этих евронеженок с дороги и возьмут на себя 90% военных действий. Большая часть армий НАТО совершенно несерьёзна, но даже те, кто хоть чулочку лучше, полностью зависят от США во всех видах сил (разведке, логистике, транспортировке, коммуникациях, навигации и так далее).
А ещё есть «Новая Европа»: безумцы в Польше или странах Балтики, которые прилагают огромные усилия в попытках направить Старых Европейцев (сделавших огромную ошибку, приняв тех в НАТО) на курс, ведущий к столкновению с Россией. С прагматичной точки зрения членам НАТО ни в коем случае не стоило включать в альянс «новых европейцев». То же самое касается и ЕС, конечно же. Но, пребывая в иллюзиях своего величия и мелкого реваншизма, они решили, что «настоящей» Европе необходимо срастись с «Новой Европой», а теперь они расплачиваются за ту стратегическую ошибку колоссальных масштабов. Конечно, американцы — сукины сыны, поскольку поощряли евротупиц в иллюзорных мечтаниях, но теперь-то дело сделано, и американцы делают рациональную и прагматичную вещь: оставляют евротупиц разбираться с собственными ошибками. Наилучшим образом это проявилось в новой политике Трампа в отношении Украины: его она просто не волнует.
О, конечно, он скажет что-нибудь о Минских соглашениях, возможно, упомянёт Крым, может быть даже скажем что-нибудь о российской угрозе. А потом развернётся и уйдёт. А евротупицы не осознают того, что стоило подозревать с самого начала: теперь Украина — «их» проблема, американцев она не волнует, поскольку им нечего терять, и нечего взять, и потому помимо пустых слов они ничего не предложат. Намного хуже тот факт, что, по-видимому, именно европейцам в итоге придётся оплачивать большую часть стоимости восстановления Украины, когда нынешний нацистский режим в конце-концов будет сметён (но это тема будущей статьи).
Тут работает кармическая справедливость: всем евротупицам теперь придётся разбираться с последствиями полного коллапса Украины, но первыми платить придётся полякам, которые приложили немало усилий, чтобы втянуть НАТО и настоящую Европу в свои реваншистские планы. Кроме того, это не просто справедливость в отношении поляков, которые многие годы кричали о российской угрозе и многие годы поддерживали националистические и даже неонацистские движения на Украине, чтобы теперь столкнуться со шквалом проблем (социальных, политических, экономических и так далее), исходящих от «их» украинцев, а русские будут наблюдать за этой неразберихой с востока, под защитой двух республик Новороссии и грозной нацгвардии и погранвойск. Как и большинство русских, я желаю европейцам «массу удовольствий» от грядущих волн украинских беженцев и «европейских ценностей», которые они притащат с собой.
(Замечание: справится ли Россия с беженцами лучше них? Конечно! А почему? Да потому, что евротупицы — не только евротупицы, но ещё и евронеженки. Столкнувшись с вызванной беженцами волной преступности, всё, что они смогли сделать — отвернуться и уйти в полное отрицание причастности. В России такие волны преступности будут встречены всеми силами и даже насилием со стороны государства. Взгляните на этих парней:
Российская Национальная Гвардия.
И представьте, как они отреагируют на события, вроде тех, что произошли недавно в «Старой Европе». Попытайтесь тронуть их женщин!)
Печальная истина состоит в том, что НАТО и ЕС вообще не заслуживают никакого уважения. Высокомерие Трампа вполне оправдано. Хуже того, американцы даже не делают вид, что принимают всех европейцев всерьёз, поскольку всё прошедшее десятилетие последние с овечьей покорностью следовали самым глупым и даже саморазрушительным приказам американцев.
Поистине, знаменитые слова Виктори Нуланд о ЕС были выражением своего рода американского консенсуса относительно Старого Континента.
G7: «Пузыри утонувшего мира»
«Пузыри утонувшего мира» придумал не я. Так писал русский писатель Иван Солоневич о тех русских аристократах в изгнании, которые всё ещё думали, что однажды они вернут себе всю собственность, отобранную Советами в России. Но выражение применимо и к лидерам G7, которые встретились с большой долей серьёзности и делали вид, что они действительно имеют большое значение. А на деле, не имеют. Было время, когда G7 действительно была силой, но теперь, учитывая отсутствие за переговорным столом Китая и Индии и исключение России, G7 превратилась посиделки отвратительно богатых людей, случаем погрустить о старых добрых временах, когда Европа ещё имела значение.
В реальности, конечно же, как и в случае с ЕС и НАТО, G7 — анахронизм давно ушедшего прошлого. Страны G7 просто не то место, где сейчас происходят реальные события. Но хуже того сам факт, что лидеры G7 страдают от той же формы старческой деменции, как и лидеры ЕС и НАТО, что и неудивительно, поскольку они более или менее всё те же самые люди — им нечего сказать оригинального или нового, ничего важного. У них нет никакого видения, очень мало легитимности и ещё меньше доверия к ним. Да, конечно, во Франции Макрон победил, но только потому, что французский истеблишмент устроил массированную пропагандистскую кампанию, направленную на то, чтобы нанести поражение Марин Ле Пен. Но если подумать, что всего 20% французов голосовало за Макрона в первом туре, и что добился он этого скорее жалкого результата, даже обладая полной поддержкой французских правящих кругов, то станет понято, насколько популярны эти правящие круги среди французов. Хотя пропагандистская машина Ротшильдов пыталась выставить Макрона своего рода де Голлем, большинство французов видело, что он такое на самом деле: пустая марионетка в руках транснациональной плутократии. И всё же из всех лидеров G7 Макрон без сомнения самый динамичный, не только вследствие молодости, а просто потому, что он появился не как некое ископаемое из далёкого прошлого.
Нам говорят, что G7 состоит из семи наиболее передовых экономик на планете (Канада, Франция, Германия, Италия, Япония, Британия и США), но из этого списка реальное влияние есть только у США. Следующей была бы Германия, но иммиграционная политика Меркель привела к катастрофе по всему Евросоюзу, и она во многом тоже переживает тяжёлые времена. И ещё она — главный обвиняемый украинского фиаско. Далее была бы Британия, но она покинула ЕС и Мэй сейчас проводит процесс, чьей противницей и была, как и британская элита. Остаются Япония, Италия и Канада. Прошлая экономическая мощь Японии теперь оказалась в тени огромной китайской экономики, а в политическом смысле японцы — бессловесные американские подрядчики. Италии вообще не следовало быть в G7, по меньшей мере в политическом и экономическом смысле, поскольку она существенно ближе к своим средиземноморским соседям, вроде Испании и Греции, а следовательно, северяне, особенно Германия, смотрят на неё сверху вниз. Остаётся Канада, вероятно, наиболее неуместная и покорная страна из всех них (когда это последний раз Канада высказывала хоть что-то значимое хоть о чём-то? Вот именно.) Итог таков: в экономическом смысле G7 во многом заменена группой G20, а в политическом смысле G7 — пустышка. Трамп полностью осознаёт это, и потому-то он даже не старается быть с ними вежливым.
Трамп и еврогномы.
Обама был прирождённым продавцом автомобилей, он мог быть очаровательным и вежливым с любым и каждым. Траму вовсе нет нужды действовать подобным образом, а в случае европейцев, ему это даже и не хочется.
Презрение Трампа к европейским руководителям очевидно недипломатично и демонстрирует по сути отсутствие образования, но это презрение европейские руководители вполне заслуживают. Более того, хотя и верно, что англо-сионистская Империя тонет, но европейская её часть тонет значительно быстрее, чем американская. Что и неудивительно, поскольку США — поистине очень даже уникальная страна.
США — «особый случай
Пока я писал эту статью, я слушал пресс-конференцию Дональда Трампа в Розовом саду Белого дома с объяснением миру, что теперь США выходят из Парижского соглашения. Я не хочу обсуждать достоинства этого соглашения или причины решения Трампа, но подчеркну, что это ставит США в прямую оппозицию другим 195 странам, подписавшим договор, ожидая, что США будут придерживаться его положений. 195 стран в действительности означают почти всю планету. И всё же Трамп чувствует себя уверенным, что может пойти своим путём, а всему остальному миру придётся заткнуться.
Трамп прав. США — «особый случай».
Остальная планета не может сделать ничего, что воспрепятствовало бы США выйти из того или иного соглашения. Лучшее доказательство этого можно найти в более или менее официальной позиции США, что им не нужен Совет Безопасности ООН, чтобы вводить санкции в отношении другой страны, угрожать военной агрессией или даже воевать с ней. Прямо сейчас США несколько раз атаковали Сирию, есть развёрнутые американские силы в самой Сирии и никого, похоже, это не волнует, что это представляет собой некую иронию, учитывая, сколько в США юристов, а того более — сколько их в Конгрессе. И всё же все послушно принимают, что США по каким-то причинам стоят выше закона, что законы писаны для «других», а никак не для «исключительной нации» с «обязанностью» и «особой ответственностью» «вести за собой мир» (извините, я не отказал себе в удовольствии, но мне просто нравится подобный империалистический язык!).
В политике сила не абсолютна, а относительна. Конечно, военные США в основном нефункциональны и вряд ли способны испугать кого-либо из американского списка «врагов», но по сравнению с Европой США — прям «моторчик». Что до европейцев, они зависят от американцев почти во всём, что имеет значение. Трамп всё это понимает и, по-видимому, испытывает большее уважение в Ким Чен Ыну, чем к Ангеле Меркель. Я не могу его в этом винить, я и сам испытываю такие чувства.
Много очаровательной иронии во всём
Традиционная британская внешняя политика всегда состояла в стимулировании войн в Европе, чтобы воспрепятствовать любому континентальному единству. Что до США, их главной целью всегда было сохранение принципа «удержать американцев внутри Европы, русских — вне её, а немцев — слабыми». А теперь мы видим, что британцы уходят из ЕС, а американцы уходят, ну, возможно, не из Европы самой по себе, но от большей части проблем Европы. Так почему англичане уходят? Разве это не явный признак того, что Европа тонет?
Один из любимых лозунгов укронацистов «Україна – це Європа». Увы, как я писал в прошлой статье, это Европа «становится» похожей на Украину: бедную, коррумпированную, ведомую лицемерной идеологией, полностью оторванную от реальности и, что самое важное, полностью зацикленную на воображаемых угрозах. Единственное различие между руководителями ЕС и их укронацистскими коллегами в том, что если последние заявляют, что уже сражаются с российским вторжением, то первые только готовятся ему противостоять. И всё. Помимо этого я различий не вижу, по крайней мере, таких, что имеют какое-то значение. Ой, я чуть не забыл американцев: они не воюют с русскими (пока?), но они «защищают» свою страну от атак русских хакеров и про-российских кротов в окружении Дональда Трампа. Прелестно.
В этом свихнувшемся мире только русские терпеливо пытаются убедить своих западных партнёров вернуться к некоему подобию разумности, но честно говоря, я не думаю, что они на это надеются. Они видят, как так называемый «Запад» разваливается на части, как правящие элиты Запада упрямо стремятся к саморазрушению, и они изумляются — почему это наши «западные партнёры» так решительно настроены вызвать собственную гибель и почему они обвиняют нас в том, что сами творят с собой? И ещё они часто посмеиваются над почти волшебным могуществом, которее безумцы-параноики на Западе приписывают России. Один из высших чинов США, бывший директор Национальной разведки Джеймс Клэппер даже считает, что русские «почти генетически склонны кооптироваться, проникать внутрь, добиваться поддержки, делать всё что угодно, это типичные методы русских» чтобы ниспровергнуть демократию (не могу решить для себя, то ли он высказывается как нацист и расист, то ли как клоун... вероятно, смесь и того, и другого). Как я уже говорил, русские по большей части смеются надо всем этим, но чтобы уж быть уверенными, что дела не пойдут самым отвратительным образом, они вдобавок восстанавливают свои знаменитые «Ударные Армии» (в том числе как минимум одну Танковую армию) и удваивают численность ВДВ, доводя их состав до 72 000 солдат и в целом готовятся к Третьей Мировой войне.
Но пока война намного менее вероятна, чем было бы при Хиллари. Что мы наблюдаем — Трамп делает «Америку снова великой», отступаясь от европейских союзников и презрительно демонстрируя неуважение к остальному человечеству. Подобного рода невежественная мания величия, конечно, знак неприятный — но намного лучше, чем Третья Мировая. И это — «лучше, чем Третья Мировая» — всё, на что мы можем надеяться в обозримом будущем.