От фонового воздействия до партизанской информационной войны Умберто Эко. Невидимые информационные воздействия

От фонового воздействия до партизанской информационной войны Умберто Эко

Есть самые парадоксальные предложения по работе с информацией в массовой аудитории. Понятно, что и самые неожиданные предложения все равно заслуживают серьезного рассмотрения, поскольку многие коммуникативные сферы сегодня заторможены в своем развитии как раз из-за отсутствия новых подходов.

К примеру, достаточно революционной, по нашему мнению, является постановка вопроса, возникшая у американских военных: почему западные нарративы не кажутся достоверными для мусульманского населения, а нарративы Аль-Каиды — да. Отсюда выросло совершенно новое направление по изучению нейробиологии нарративов в попытке положить чисто литературоведческое понятие на более объективные основания нейронауки, которая базируется на реакциях человека, снимаемых с помощью функционального магнитного резонанса.

Сегодня важным фактором является наличие внимания, захват его в данный отрезок времени. Однако еще в начале прошлого века именно на захвате внимания специализировался авангард в искусстве. Они практически применили новые способы остановки внимания, говоря точнее, перенесли их из жизни в искусство. В. Беньямин, к примеру, писал о дадаизме [Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости // Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избранные эссе. — М., 1996]: «Проявления дадаизма в искусстве и в самом деле были сильным развлечением, поскольку превращали произведение искусства в центр скандала. Оно должно было соответствовать, прежде всего, одному требованию: вызывать общественное раздражение. Из манящей оптической иллюзии или убедительного звукового образа произведение искусства превратилось у дадаистов в снаряд. Оно поражает зрителя. Оно приобрело тактильные свойства. Тем самым оно способствовало возникновению потребности в кино, развлекательная стихия котрого, в первую очередь, также носит тактильный характер, а именно— основывается на смене места действия и точки съемки, которые рывками обрушиваются на зрителя. Можно сравнить полотно экрана, на котором демонстрируется фильм, с полотном живописного изображения. Живописное полотно приглашает зрителя к созерцанию; перед ним зритель может предаться сменяющим друг друга ассоциациям. Перед кинокадром это невозможно. Едва он охватил его взглядом, как тот уже изменился. Он не поддается фиксации».

Сопротивление отсутствует там, где не ожидают атаки. Именно по этой причине столь активно используется кино и телесериалы для продвижения нужных моделей поведения. В них на первом месте стоит развлекательность и основной сюжет, поэтому сюжеты второго плана и стоящая за ними рациональность не принимаются во внимание.

Главной моделью при этом становится продвижение нужного вне сферы осознавания объекта воздействия. Мы можем сравнить это с рекламой на стадионе. После матча останется в сознании футбольный результат, но в спрятанном виде будет и реклама, которая была размещена в рамках футбольного поля как фон.

Советский вариант парада или демонстрации работал на объединение аудитории, создание коллективной памяти, в которой фиксировалась правильность советской картины мира, где власть и народ живут в полной гармонии. Музыка, коллективное шествие, цветы и песни — все они работали на создание и фиксацию данного события в памяти как праздника. Когда люди делают что-то вместе, имеет место совершенно иной тип воздействия на человека.

Н. Тамручи в статье «Медицина и власть» пишет [Тамручи Н. Медицина и власть // Новое литературное обозрение. — 2013. — № 122]: «Физкультурные парады, агитационные (вело)кроссы, разнообразные спортивные состязания — по плаванию, гребле, метанию ядра и проч. — проводились не ради спортивных достижений, а ради публичного зрелища. Они устраивались для поднятия духа, для создания бодрой картины массового действия, представляющего советскую жизнь как вечный коллективный праздник. Главным их содержанием были многочисленность и однородность участников. Обряженные в одинаковую форму, делавшую их на расстоянии до неразличимости похожими друг на друга, физкультурники воплощали собой мультиплицированный эталон советского человека. Он был здесь как на ладони: простой, предсказуемый, слитый в одно целое с коллективом, готовый с энтузиазмом выполнять команды. Он находился в окружении своих клонированных копий, фотокамеры так и льнули к его размноженным мускулистым телам и отрепетированным героическим позам. Ничего личного и лишнего не отражал его внешний вид. Словом, спорт превратился в спектакль, где советским людям показывали советских людей — таких же, как они, только поднявшихся на ступеньку выше на пути к унифицированному всеобщему счастью». (О советских праздниках см. также тут и тут.)

Нам представляется очень важным то, что подобные государственные праздники основное время обходились без слов, кроме первых приветственных, исходящих от руководителей, возвышавшихся на площади. Действия, а не слова определяли все. Ритуалы без слов являются самыми сильными и одновременно самыми древними.

Массовый ритуал, проникающий во все уголки сознания, должен был быть подобным бессловесным вариантом. Слова могут вызывать сопротивление, действо без слов имеет меньше возможностей для этого. По большому счету, все торжественные ритуалы блокируют слова. Одной из причин этого может быть и то, что слова всегда носят в определенной степени авторский характер, элементы которого также могут вызывать несогласие.

Универсальность ритуала доказывает и его активное использование во все времена. Кстати, у Ю. Лотмана было неожиданное представление о всеобщей грамотности и реформе орфографии, как вспоминает В. Успенский: «Он заявил, что простота орфографии не является сама по себе положительным качеством, что реформа правописания 1917— 1918 гг., приведшая к его упрощению, сыграла скорее отрицательную роль. По его мнению, известные затруднения в овладении грамотностью скорее полезны. Если до революции слова «грамотный» и «образованный» были до известной степени синонимичны, то теперь их значения сильно разошлись, и это плохо. Возможно, что он критически отозвался даже и об идее поголовной грамотности, но не берусь сейчас на этом настаивать».

Мы приводим это замечание к тому, что чем менее сложным интеллектуально будет гуманитарный объект, тем более эффективным будет его воздействие на массовую аудиторию, поскольку будут сняты все преграды для восприятия. Можно сказать, что аналогом демонстрации является цирковое представление, которое также не нуждается в словах. Кстати, и то, и другое можно считать машинами по производству счастья. С одной стороны, производства счастья публичного, с другой — частного. Человек, поставленный в условия, когда все вокруг радуются, и сам вскоре начинает улыбаться.

Индустриальным производством счастья занимаются кино и телевидение. Человек там получает те эмоциональные ощущения, которых ему не хватает в реальной жизни. Здесь он может «приватизировать» чужое счастье или чужую храбрость.

Р. Талер и К. Санстейн в своем подталкивании к правильному поведению предложили работать с автоматическим восприятием, отказавшись от рефлексивного, поскольку тогда выбор проходит вне рационального участия человека [Thaler R.H., Sunstein С.R. Nudge. Improving decisions about health, wealth, and happiness. — New York, 2009]. Он начинает идти по выбранному за него другими пути, хотя создатели этого метода спасаются тем, что говорят о том, что выбор все равно сохраняется. По сути так оно и есть, хотя «правильный» выбор более облегчен. Во многих случаях это оказывается чисто информационным воздействием, когда, например, человек получает информацию о том, сколько электроэнергии потребляют его соседи, как хорошо платят налоги другие, сколько пьют в неделю другие и под. То есть активируется влияние социального окружения, а человек всегда стремится быть таким, как все.

Известный итальянский семиотик У. Эко, например, как-то написал эссе с парадоксальным названием «К семиологической партизанской войне». В нем он утверждает, что сегодня страна принадлежит тому, кто контролирует коммуникацию. Информация/коммуникация стали тяжелой промышленностью, которые были главными во времена индустриальной цивилизации.

Эко подчеркивает проявления этого нового статуса: «Газета определялась как медиум для создания общественного мнения, когда на свет появились первые газеты. Когда некто должен каждый день писать столько новостей, сколько позволяет площадь, и все это должно быть читабельным для аудитории разных вкусов, социальных классов, образования, по всей стране, свобода писания уже завершена. Содержание сообщения не будет зависеть от автора, но от технических и социологических характеристик медиума».

Он считает, что в обычной коммуникации неоднозначности нет, зато в эстетической коммуникации она должна быть осознанна, поскольку там задействованы разные коды. Таково же мнение по поводу художественного текста у Ю. Лотмана. Политики считают, что для контроля медиа надо контролировать две составляющие: источник и медиум. Сам Эко не придерживается этого взгляда.

И тут он приходит к главной точке своего повествования: «Для стратегического решения будет необходимым, завтра, использовать партизанское решение. То, что должно быть занято, в любой части мира, это первое кресло перед каждым телевизором. И естественно, кресло лидера группы перед каждым телеэкраном, перед каждым транзистором, каждой страницей газеты. Если вы хотите менее парадоксальной формулировки, можно сказать так: битва за выживание человека  как ответственного существа в эру коммуникации не будет выиграна там, где порождается коммуникация, но там, куда она приходит. Я говорю о партизанской войне, потому что парадоксальная и трудная судьба стоит перед нами, — я имею  в виду ученых и техников коммуникации».

Он объясняет эти новые возникающие потребности и возможности. Политическая партия может собрать свои группы, чтобы обсудить телевизионный месседж, чтобы изменить значение, которое источник приписал месседжу. Образовательная организация может обсудить месседж и поменять его значение. Все они имеют силу реинтерпретировать месседж. Он считает, что такие неиндустриальные формы коммуникации и станут вариантом будущей партизанской войны.

В принципе, перед нами вновь повторился интересный переход от акцента на источнике на акцент на получателе. Но это уже начинается не первичный процесс коммуникации, а процессы вторичные. А это уже другой разговор. Эко же видит перед собой действия будущих коммуникационных партизан, которые будут восстанавливать критическое восприятие против пассивного приема. Причем он рассматривает это не как форму будущего еще более жесткого контроля, а как обучение населения контролю месседжа и множеству возможностей по его интерпретации.

Нам также представляется, что многие интересные открытия возможны и на пути как определения внушаемости аудитории, так и на пути работы с ее сопротивлением (см., например, сборник по работе с сопротивлением аудитории [Resistance and persuasion. Ed. by E.S. Knowles a.o. — Mahwah, 2004] или о новых направлениях по распознаванию лжи).

Индустриально создаваемой и распространяемой пропаганде также должен найтись контрход. К примеру, на сегодня американская пропаганда все равно проигрывает в умах мусульман пропаганде Аль-Каиды, которая, несомненно, является менее изощренной. Но она более точно отражает картину мира аудитории.

Многое продолжает лежать еще в зоне неосознаваемого воздействия. На наши решения оказывает влияние даже музыка, которая идет как фон. Например, в магазине по продаже вина в некоторые дни играли традиционную французскую музыку, а в некоторые — немецкую. В результате оказалось, что во французские музыкальные дни 77% покупаемых вин были французские, а в немецкие музыкальные — 73% немецкими [см. тут и тут]. Люди брали вина, которые соответствовали музыке в 3— 4 раза чаще. В другом эксперименте классическая музыка вела к покупке более дорогого вина. Такие же эксперименты показали зависимость оценки вина как сильного, утонченного и под. в зависимости от играемой в тот момент музыки. Все это позволяет говорить о такой новой прикладной науке, как аудиомаркетинг. Вероятно, в мозгу могут активироваться не только «французскость» или «немецкость» музыки, но также и идеологические клише, стоящие за музыкальными произведениями. То есть может возникать и та или иная картина мира, которая фоново проходит, например, в телесериале.

Аудиовойна также может иметь место. Наиболее известным вариантом является использование рока в декабре 1989 г. в борьбе с панамским лидером Мануэлем Норьегой. Аудиозаписи использовало ФБР в Вако, Техас, в 1993-м, когда надо было освободить членов тоталитарной секты. Тогда ФБР хотело также использовать скрытые призывы, спрятанные в записях, по методике И. Смирнова.

Когда невозможно было войти в город Фаллуджа, по нему ударила смесь тяжелого рока и оскорблений по-арабски, где прозвучали фразы «Ты стреляешь, как пастух». Все это для того, чтобы заставить боевиков пойти в атаку. Перед другой атакой из громкоговорителей звучали слова: «Пускай скорым в Фаллудже хватит горючего, чтобы собрать все тела муджахединов». Зазвучал Джим Хендрикс и другая рок музыка, крики детей, мужчин, мяуканье котов, лай собак

В. Гусаров привел следующий пример использования психологических операций в Ираке. В Фаллудже предполагалось с помощью вертолетов обнаружить позиции боевиков в городе и уничтожить их танками. Однако вертолеты в городе — легкая мишень, поэтому для обнаружения боевиков использовали фонограммы взрывов и огня из автоматического оружия. Когда боевики заняли свои позиции, пошла фонограмма рева вертолетных двигателей и скрежета танковых гусениц. А потом призывами на арабском языке удалось убедить боевиков не оказывать сопротивления и сдаться.

Практически теми же методами оперирует и другая сторона. Во время атаки боевиков с мечети начала транслироваться антиамериканская пропаганда. Американский подполковник Рамос потом вспоминал: «Я никогда не забуду это, сколько буду жить, те песнопения, которые слышались. Они были первобытными, дикими, интенсивными, и это было страшно. Я хотел разрушить эту мечеть. Один из переводчиков сказал мне, что говорилось в этой записи: "Жители Феллуджи, вставайте, неверные рядом. Убивайте их, убивайте всех”».

Премьер-министр Ирака сказал, что 70% войны, которая ведется, является психологической, и только 30% идет на земле. В том числе и по этой причине американцы создали ежедневный отчет о слухах на багдадских улицах под названием «Багдадский москит». Этот разведывательный отчет создает команда из следующих лиц: 6 американских разведывательных аналитиков, 2 переводчика, 11 иракцев, причем иракцы есть и сунниты, и шииты, и курды, и христиане. У некоторых женщин есть традиционные шарфы на головах, некоторые работают с непокрытой головой.

Кстати, слухи и анекдоты являются самым прямым отражением того, что слышит и видит массовое сознание. Даже если этого нет в действительности, сознание или боится этого, или очень этого желает. В последнем случае работает так называемый слух-желание. Путнем, возглавляющий этот проект Москито, говорит, что он направлен на «измерение эффективности того, что делает коалиция».

С помощью слухов предлагается определять эффективность информационной работы [Keller S.R. Rumors in Iraq: a guide to winning hearts and minds. Thesis. — Monterrey, 2004/ Naval Postgraduate School]: «Часто именно слухи приписывают неверные причины и мотивации, поддерживают неправильное восприятие, способствуя усилению конфликтов. Опустившись в наполненный резервуар циркулирующих слухов в Ираке, мы можем определять базовые страхи, тревоги и настроения людей, чтобы использовать эту информацию для создания более успешной кампании, чтобы оценивать, мониторить и получать их поддержку».

Массовое сознание не любит, когда ему указывают, как жить. Поэтому здесь особое значение имеют любые виды скрытого воздействия: от подталкивания Р. Талера, от музыкального и аудиовоздействия, от партизанской войны У. Эко. Если воздействие не является видимым, к нему невозможно выработать сопротивление.

Речь идет не только о новых способах воздействия, но и о новых способах защиты от воздействия, один из которых продемонстрировал У. Эко. И это такой же массовый способ, как и то манипулятивное воздействие, которое осуществляется.

© Почепцов Г.Г., 2016 г.
© Публикуется с любезного разрешения автора

Невидимые информационные воздействия

Информационные воздействия могут дать результат не сразу, а через некоторое время. Именно на этом построена концепцияEffects-Based Operations (сокращенно — EBO), где различаются эффекты первого, второго, третьего и т.д. порядков. Наш мозг настроен видеть только ближайшие последствия, а они могут быть и отдаленными во времени. Возможны случаи, когда то, что кажется позитивом как следствие первого порядка, может развиваться как негатив в дальнейшем.

Когда-то американская Sandia Lab имела программу мониторинга интернета с целью поиска революционных текстов. Затем эта программа исчезла из открытого доступа. В преамбуле к этой программе констатировалось, что и Гитлер, и Ленин за 10-15 лет до того, как воплотить в жизнь свои идеи, выдали их в виде книг. Разумеется для этого надо сформировать модель мира, которая приводит к радикальным действиям. Американские военные активно начали изучать это после 11 сентября, например, работы С. Кутба, поскольку именно его взгляды сформировали Аль-Каиду.

У Гитлера было несколько менторов, которые сформировали его взгляды. Один из них — Дитрих Эккарт. О нем говорят, что без него не было бы Холокоста. Именно в таком контексте, например, его вспоминают в телесериале «Морская полиция: Лос-Анджелес». Он был поэтом, драматургом и редактором нескольких антисемитских журналов. То есть его идеология была четко сформирована, поскольку он занимался ее распространением.

Именно Эккарт открыл Гитлера в 1919 г., увидев в нем нового фюрера. Именно Эккарт привел к Гитлеру Розенберга. Именно Эккарт взял идею «суперчеловека» из ранних произведений Ланца фон Либенфельса. Это у Ланца были идеи стерилизации низших рас и возвышение «людей бога» арийской расы. В 1907 году он основал собственную эзотерическую организациюOrdo Novo Templi. О себе он писал, что и свастика, и фашистское движение вышли из его журналаOstara. Но Гитлер, придя к власти, запретил ему печататься, а журнал Ostara был изъят из продажи. Ланц умирает в 1954 г., правда, в послевоенное время он уже говорил, что Гитлер извратил его идеи.

Эккарт создает интеллектуальный контекст для действий Гитлера. Он (правда, не он один, были и другие влияния) создает мотивацию для действий Гитлера. Гитлер получил «внутреннюю» скорость именно для этих действий.

Но более всего интересными являются не эти факты, которые являются общеизвестными, а то, что оккультные аспекты нацизма вывели из-под обсуждения на Нюрнбергском процессе. Так цитирует бывшего британского прокурора на процессе Э. Нива «Новая энциклопедия оккультизма» (Greer J.M. The new encyclopedia of the occult. — St. Paul, 2004). Такие же мыслиприписывают и У. Черчиллю. В этом же тексте цитируется еще один интересный вывод. США и Великобритания делили между собой ракетных и ядерных ученых, и никто не занимался мистикой и магией, всех этих ученых забрал себе Советский Союз.

У немцев был проект «Доктор Грюнбаум», где изучались психические возможности человека. Об этом рассказывает американский военный разведчик Л. Баченен (см.другое интересное интервью с ним). Он занимался удаленным видением, а эти методы были разработаны в Стэнфордском исследовательском институте. На базе его интервью Дж. Ронсон написал книгу, по которой был создан интересный фильм с таким же названием — «Люди, которые смотрят на коз» (Ronson J. The men who stare at goats. — New York, 2004). Герой, которого играет Дж. Клуни, как раз основывался на реалиях из жизни Л. Баченена. Он имеет свой сайт — www.crviewer.com. Там есть довольно подробная его биография.

Соответствующие советские исследовательские группы военных работали по тем же направлениям (см.биографию А. Савина, который руководил этим подразделением в Генштабе России, кстати, он является почетным гражданином Севастополя). Советская сторона выбрала для себя гипотезу подключения к космическому сознанию, видимо, чтобы не пользоваться терминологией оккультизма. Для этого был предложен термин ноокосмология (см.здесь издесь).

А. Савин рассказывает, что в 1991 г. с помощью премьера В. Павлова была создана соответствующая группа на базе студентов Физтеха. Там пытались развить экстрасенсорные возможности человека. Другие экспериментыделались с помощью КГБ. После разговоров с Н. Бехтеревой об опыте ее отца, они загипнотизировали 20 добровольцев, из которых 12 вспомнили о своих прошлых жизнях. По словам А. Савина, КГБ удалось проверить по своим каналам историю живших когда-то в Европе, и они подтвердились,

Можно сомневаться, задавать вопросы, но все равно эксперименты в этих сферах нужно делать (см. некоторые другие аспекты работы российских исследователейздесь,здесь издесь). Во времена холодной войны все наперебой пытались обогнать противника: США чувствовали, что СССР идет впереди, а СССР то же думали о США.

Stargate Project был однотипным советскому американским проектом. В США было 18 специалистов, которые якобы могли видеть на расстоянии. Интересно, что упомянутый выше немецкий военный проект «Doktor Grünbaum» разрабатывал также техники пропаганды, а также техники «психического шпионажа», «чтение разума» и «контроля разума».

В книге Дж. Маррса утверждается почти теми же словами, которыми говорит А. Савин, что нацисты нашли контакт с нечеловеческим разумом (Marrs J. The rise of the Fourth reich. — New York, 2008). Всвоем интервью Маррс утверждает, что причиной вхождения американцев в Ирак было ограбление иракского национального музея. А против этого вхождения были Франция и Германия, которые имели там собственные археологические экспедиции, которые приносили им много новых артефактов. Кстати, он также отмечает, что «1984» Дж. Оруэлла не является картиной тоталитарного СССР, как все мы считаем, это модель будущего человечества, к которому мир настойчиво ведут.

Большие объемы практического оккультизма и магии спрятаны в материалах по довоенной борьбе советских спецслужб с остатками различных лож. Одна из таких ложимела лабораторию по передаче мыслей на расстоянии, по наведению вреда, было и попытки повлиять на советских политиков, чтобы возобновить борьбу за Босфор и Дарданеллы. Они создали своюлабораторию на Лубянке, чтобы под эксперименты попало и то, что человек, когда умирает, выделяет большое количество энергии. Одним из руководителей этой ложи розенкрейцеров был В. Тегер (см. информацию о немздесь издесь). У них был даже интересный термин «оперативная магия».

И Гитлер, и Сталин в довоенное время в один момент пересажали всех своих ккультистов, ощущая от них какую-то конкретную угрозу. Также Сталин после войны распустил подразделения диверсантов. И эта история повторилась еще раз, когда эти подразделения попытался возродить Жуков, которого сразу освободил Хрущев. Все они понимали, что такие подразделения могут внезапно изменить власть в стране. Но это другой опыт.

Вообще мистический опыт пытаются использовать все: и религия, и искусство, и политика (см.здесь,здесь издесь). Дж. Чэннон говорит остратегическом шаманизме. Это интересная личность, пытавшаяся использовать эзотерические знания в военном деле (см. о немздесь). Он также является прототипом героя фильма «Люди, которые смотрят на коз», где солдат учили взглядом убивать коз. Чэннон еще рассматривают и как военного футуролога, который написал учебник «Первый батальон Земли» (см.здесь издесь). Ведь он после Вьетнама пытался внести в военное дело новые реалии.

О фильме Чэннонговорит следующее: «Мифология "батальона", которую я создал, была креативным инструментом мышления, который создан для помощи молодым армейским лидерам продумывать новые пути, настроенныена изменение сути войны, а также улучшать вероятность выживания для всех, кто был в этом задействован. Все это было предложено, чтобы улучшить воображение».

Малые силы выходят на арену еще и через теорию хаоса, где одним из важных постулатов раз являеется малое влияние, которое может переводить систему на новый путь. Теорию хаоса сегодня пытаются приспособить и к социальным наукам. У С. Манна, который первым обратил внимание на применение теории хаоса в социальных направлениях, есть интересная фраза [36 — 39]: «Политика — это продолжение войны лингвистическими средствами» (см.здесь,здесь, а также — Mann S. Chaos theory and strategic thought. — Parameters. — 1992. — Autumn; Lawson ST Info [at] war.mil: Nonlinear Science and the Emergence of Information Age. — Ann Arbor, 2008).

К тому же, мы не знаем большей части тех сил, которые пытаются управлять нашим миром — от масонов до спецслужб, включая Украину масонскую, которую исследует Данила Яневский (см.здесь,здесь,здесь,здесь,здесь,здесь,здесь, а также — Lashmar P., Oliver J. Britain's secret propaganda war. 1948 1977. — Phoenix Mill, 1998; Osgood K. Total cold war. Eisenhower's secret propaganda battle at home and abroad. — Lawrebce, 2006; Snyder AA Warriors of disinformation. American propaganda, Soviet liesand the winning of the cold war. — New York, 1995). Поэтому наше реагирование на одни силы, которые лежат на поверхности, ничего не может сделать, если большее количество сил находятся вне нашего внимания. Сегодня оккультизм, эзотерика изучаются все более объективно (см., например,здесь,здесь,здесь,здесь,здесь издесь). И это дает вероятность того, что невидимые силы в конце концов будут учитываться при анализе и планировании.

Тем более, что мы оставили без внимания роль еще одной невидимой, но широкой общественности силы — советников. А она намного больше, чем это кажется на первый взгляд (см. такие книги — Врублевский В. Владимир Щербицкий: правда и вымыслы. — Киев, 1993; Суходрев В.М. Язык мой — друг мой. От Хрущева до Горбачева ... — М., 1999; Александров В. Кронпринцы в роли оруженосцев. Записки спичрайтера. — М., 2005). Например, во время визита Щербицкого в США Г. Арбатов, который был членом делегации, подталкивал Щербицкого изменить то, что ему рекомендовало говорить ЦК. А переводчика В. Суходрева, который летал с Брежневым в США, один из американских президентов провожал словами: прилетайте еще и привозите с собой своего президента. Потому что Суходрев вычеркивал из подготовленных заметок, чего не надо было говорить генсеку, и это увидели американцы. Вне нашего внимания осталась и конспирологическая тематика, а именно эти воздействия во многом формировали мировую историю (см. здесь, здесь, здесь, здесь, здесь, здесь, здесь, здесь, здесь, здесьи здесь). Воздействия остаются воздействиями даже тогда, когда их никто не замечает. Незаметные воздействия даже более опасны, поскольку их не замечают, а результативность все равно присутствует.

© Почепцов Г.Г., 2013 г.
© Публикуется с любезного разрешения автора