The Diplomat: «Трехсторонняя дипломатия» Киссинджера не теряет актуальности

Как неоднократно сообщалось в американских СМИ, Китай и Россия укрепляют свои связи на уровне военного командования, одновременно ведя наступление против политики США в Вочточной Азии и других регионах. Недавно, редактор «The Diplomat» Шеннон Тьеззи подтвердил, что в нынешнем сентябре Китай и Россия намерены провести совместные сухопутные и военно-морские учения в районе Южно-Китайского моря. Хотя эти события еще нельзя назвать свидетельством формирования военного альянса, напоминающего китайско-советский блок 1950-х годов, тем не менее, они должны заставить американских стратегов подумать над возможными дипломатическими и политическими мерами, направленными на защиту интересов безопасности США и сохранение благоприятного баланса сил в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

С географической точки зрения, Россия и Китай соответственно занимают территории, которые в классической геополитике носят названия «центральных земель» (Heartland) и значительной части восточно-азиатских «периферийных земель» (Rimland) великой Евразийской Суши. Когда в октябре 1949 года коммунисты Мао захватили контроль над основной частью Китая, а затем вступили в военный альянс с Советским Союзом и его восточно-европейской империей, специалисты по геостратегии предупреждали, что подобная конгломерация территории и силы может нарушить глобальное равновесие.

В начале 1950-х великий французский мыслитель и писатель Раймон Арон в своей книге «Столетие тотальной войны» сделал мрачное предсказание о том, что «в сущности, Россия уже почти достигла власти над «мировым островом» (World island), что основатель геополитической теории Халфорд Макиндер считал необходимым и почти достаточным условием для формирования всемирной империи». Аналогично, Джеймс Бернхэм в 1953 году в своей книге «Сдерживание или освобождение?» предупреждал, что консолидация китайско-советского блока может привести к тому, что коммунисты «одержат всемирную победу». Секретный документ национальной безопасности США, служивший в качестве базовых положений политики сдерживания времен холодной войны, NSC-68, устанавливал евразийский политический плюрализм в качестве приоритетной цели американской внешней политики.

Геополитическая угроза, исходившая от китайско-советского блока, постепенно ослабла, когда между двумя режимами произошел раскол, которым успешно воспользовалась администрация Никсона, которая начала проводить свою знаменитую «политику открытости» по отношению к Китаю. Нынешнее китайско-российское сближение должно сконцентрировать умы американских стратегов на средствах дипломатии, направленных на предотвращение формирования полномасштабного военного альянса. Для начала хорошо было бы вернуться и поразмышлять над «треугольной дипломатией» Никсона, о которой писал его советник по национальной безопасности и госсекретарь Генри Киссинджер.

«Треугольная дипломатия, для того чтобы быть эффективной», объяснял Киссинджер в мемуарах «Годы в Белом Доме», «должна основываться на естественных мотивах и склонностях игроков». Киссинджер считал, что политика открытости в отношении Китая и разрядка напряженности с Советским Союзом были двумя параллельными политическими тактиками, позволявшими Соединенным Штатам «поддерживать более прочные отношения с каждой из двух стран, чем они имели друг с другом». Это в любом случае было преимуществом для США, писал он в книге «Годы потрясений», «быть ближе к Москве и Пекину, чем любой из них друг к другу». «Переговорная позиция Америки», неоднократно повторял он, «была бы более сильной, если бы Америка имела более тесные связи с каждым из коммунистических гигантов, чем они друг с другом». В своей последней книге «Мировой порядок», он снова упоминает, что целью «треугольной дипломатии» было балансирование «отношений Китая с Советским Союзом с позиции, в которой Америка поддерживала более тесные связи с каждым коммунистическим гигантом, чем они друг с другом».

«Треугольная дипломатия» избегала неуместного морализма. Киссинджер, цитируя германского канцлера Отто Бисмарка, писал, что «в политике сентиментальность никогда не встречает взаимности». «Предсказуемость», продолжал Киссинджер, «более важна, чем… самая замечательная и поучительная риторика».

Более того, поддержание глобального баланса сил, невозможно осуществлять путем простых и незыблемых решений. Напротив, как объяснял Киссинджер в «Годах в Белом Доме»:

«Управление балансом сил – постоянная деятельность, а не отдельное усилие, имеющее предсказуемый результат и конец. В значительной степени, это психологический феномен: если равенство сил существует в восприятии сторон, его никто не пытается подвергнуть испытанию. Расчеты должны включать как потенциальные, так и реальные силы, не только обладание преимуществом, но и стремление достичь его. Управление балансом сил требует настойчивости, проницательности, немалой храбрости, но прежде всего ясного понимания условий и задач».

Это вовсе не означает, что Соединенные Штаты должны смириться с российской агрессией на Украине или китайскими экспансионистскими амбициями в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях. Как вспоминал Киссинджер в своих мемуарах, разрядка напряженности с Советами не помешала Никсону бомбить порт Хайфон в Северном Вьетнаме, противодействовать советским проискам в индо-пакистанском конфликте и отдавать приказ о ядерной тревоге для сдерживания советского вторжения в Израиль в ходе войны Судного Дня в 1973 году. Политика открытости в отношении Китая также не стала препятствием для постоянного военного сотрудничества с Тайванем. Треугольная дипломатия, проводимая Никсоном и Киссинджером, не означала отказа от защиты национальных интересов безопасности США или ухода от конфронтации в тех ситуациях, когда эти интересы оказывались под угрозой.

Евразия по-прежнему остается главной сухопутной территорией мира, где расположена большая часть человеческих и природных ресурсов планеты. И глобальный баланс сил по-прежнему требует, чтобы ни одна крупная держава или альянс держав не могли контролировать ключевые центры силы в Евразии. Для Соединенных Штатов Америки поддержание более тесных связей с Китаем и Россией, чем связи, существующие между ними, остается вполне разумной стратегией в сегодняшнем мироустройстве, сложившемся после холодной войны.

Original 

Перевод  Игорь Абрамов