Сразу после объявления неутешительных для Европы итогов Brexit ведущие европейские политики поторопили британцев начать процедуру выхода Соединённого Королевства из Евросоюза. На этом поприще отметились практически все руководители основных структур европейского содружества. Резонов в том несколько, но главный — поскорее определиться с новым финансовым центром в ЕС. Финансы, как известно, любят определённость и не терпят долгих пауз.



С английской Темзы на немецкий Майн?

Лондон до сих пор считается неформальной финансовой столицей ЕС. И пусть главный регулятор Евросоюза — Европейский центральный банк (ЕЦБ) — квартирует сегодня в немецком Франкфурте-на-Майне, основные банковские, инвестиционные и страховые компании размещаются в британской столице. Отсюда же смотрит за континентом Европейское ведомство банковского надзора (EBA). Теперь за это богатство развернулась нешуточная борьба.

Началось всё с фондовых площадок. Еще в феврале две крупнейшие биржи Европы (Франкфуртская и Лондонская) решили объединиться. Биржевики тогда и в мыслях не держали, что случится какой-то Brexit. Планировали на базе Deutsche Börse Group и London Stock Exchange создать мощный холдинг, зарегистрировать его по британским законам с юридическим адресом в Лондоне.

Это решение акционеры нового холдинга основывали на том, что в практике своих взаимоотношений транснациональные структуры традиционно придерживаются прецедентного британского права, и Лондонская площадка будет для них весьма комфортной. Теперь ситуация резко переменилась. Brexit встаёт на пути движения евро.

В этой связи немецкое Федеральное ведомство по надзору за финансовым сектором и ведущие германские политики категорически возражают против того, чтобы штаб-квартира образуемого холдинга оказалась за пределами Евросоюза. В начале июля сделка по объединению бирж получила согласие акционеров, но всё идёт к тому, что главный центр будущего холдинга обоснуется именно во Франкфурте.

Немцы и те из европейских лидеров, кто ратует за усиление авторитета Германии в Евросоюзе, хотят, чтобы не только за счёт фондовой площадки укрепились позиции Франкфурта. Город на берегах Майна в неформальной табели о рангах занимает только 14-ую строчку в рейтинге мировых финансовых центров. Теперь многие видят в нём новую финансовую столицу Европы.

Многие, но не все. Свои финансовые амбиции уже предъявили Париж, Люксембург, Амстердам и Дублин. За Дублином — возможность компаний работать в поле удобного для них британского права, привычная англосаксонская культура и расположенные в ирландской столице многочисленные европейские штаб-квартиры высокотехнологичных американских компаний.

У Парижа аргументы не слабее. Во французской столице кроме офисов крупнейших банков страны расположено Европейское управление по надзору за рынком ценных бумаг (ESMA). Если чиновники из Брюсселя переведут в Париж ещё и Европейское ведомство банковского надзора, этот финансовый центр, как минимум, не уступит франкфуртскому.

Есть свои плюсы у Амстердама и Люксембурга. Кроме низких налогов и существующих тесных связей с нынешним лондонским Сити здесь рассчитывают на настроение еврочиновников. Брюссель выступает против концентрации европейских финансовых институтов в отдельных центрах, так как это может привести к усилению влияния в ЕС отдельных государств и снижению роли самого Брюсселя.

Первые сигналы этого уже проявились. Ещё накануне саммита НАТО в Варшаве президент Литвы Даля Грибаускайте призвала Германию взять на себя лидирующую роль в Европе. В интервью агентству DPA Грибаускайте говорила, прежде всего, о защите от российской «военной угрозы» и в некотором смысле даже провоцировала Берлин. Она заявила DРА: «Я думаю, что для Германии пришло время больше верить в себя, не оглядываться на прошлое и не искать исторических сантиментов».

Европейские политики больше внимания обратили не на этот пассаж интервью, а на призыв к Германии стать военным и политическим лидером Европы. У них свой взгляд на возможную германскую однополярность континента после Brexit. Потому, скорее всего, возобладает подход брюссельских чиновников в распределении финансовых потоков в Европе. Мигрирующим из Лондона компаниям найдут место в столицах разных государств, и заявленной пятёркой дело вряд ли закончится.

Американская партия в европейском Brexit

Тем временем не дремлет Вашингтон. Он, конечно, не возьмёт на себя контроль за движением европейской валюты, но свой родной доллар уже позвал домой. Как свидетельствует лондонская The Financial Times, за последнюю неделю американские фонды, инвестирующие средства в Европу, вернули за океан около 13 миллиардов долларов. Теперь эти средства пополнили фондовый рынок Соединённых Штатов.

Меж тем, это отнюдь не разовая акция, а вполне сформировавшаяся тенденция. По экспертным данным, вывод американских денег из европейских активов идет уже 23-ю неделю. Доллар в последнее время укрепляется, подросли цены на золото, а ситуация в европейском банкинге только ухудшается. Так, сумма просроченных долгов итальянских банков уже превысила 400 миллиардов долларов. Немецкому Deutsche Bank вообще пророчат печальную судьбу американского Lehman Brothers, обанкротившегося в 2008 году.

С этого банкротства, как помним, начался мировой финансовый кризис. Такое же сложное положение сегодня у Deutsche Bank. Его чрезмерные вложения в деривативы, в которых не могут толком теперь разобраться даже сами работники банка, принесли в прошлом году убыток, близкий к семи миллиардам евро. Счёт «плохих долгов» Deutsche Bank уже давно идёт в триллионах евро.

Добавим к этому отрицательные ставки по депозитам в основных европейских банках, станет ясно: почему американцы сегодня репатриируют свои капиталы из Европы, где фондовый рынок только в первые после британского референдума дни потерял 3 триллиона долларов.

Может сложиться впечатление, что Соединённые Штаты после решения о Brexit отгораживаются от Европы. Вовсе нет. Американцы и тут быстро нашли свой интерес. В понедельник в Брюсселе на встрече с главами МИД стран Евросоюза госсекретарь США Джон Керри предложил свой рецепт преодоления негативных экономических последствий выхода Британии из состава ЕС. Керри заявил о возросшем в новых условиях значении соглашения о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве.

Это партнёрство вдрызг раскритиковали многие европейские политики. Французы и вовсе отказались подписывать готовящееся соглашение. Под партнёрством в Европе увидели попытку американцев поставить под свой контроль экономику Евросоюза, ввести на континенте свои потребительские стандарты и экологические нормы.

Сейчас Джон Керри убеждает европейских коллег, что соглашение о торговом и инвестиционном партнерстве вызовет мощный рост экономики по обе стороны Атлантического океана, приведёт к созданию новых рабочих мест, к качественно новым трудовым возможностям граждан ЕС. На деле, Соединённые Штаты лишь демонстрируют заинтересованность в том, чтобы среди образовывающихся после Brexit финансовых и экономических центров Европы был ещё и американский, со своими прочными корнями на Уолл-стрит в Нью-Йорке.

Когда не радуют прогнозы…


Взбодренные президентом Литвы немцы тоже не сидят, сложа руки. Уже на второй день после оглашения итогов британского референдума лоббистская группа Frankfurt Main Finance открыла горячую линию для банкиров и финансистов, желающих уехать из Лондона в связи с Brexit. Это дало результат. По оценкам The Financial Times, ссылающейся на информированный источник, «с полдюжины» банков из США и Швейцарии уже планируют перевести свой персонал из Лондона во Франкфурт-на-Майне. Многочисленные контакты глав иностранных банков с правительством федеральной земли Гессен, к которой относится Франкфурт, подтвердил газете и земельный министр экономики Тарек аль-Вазир. Так что лондонский Сити уже пришёл в движение.

Британии это не сулит ничего хорошего. На неделе Международный валютный фонд дал пессимистический прогноз по экономике Великобритании. Её рост в следующем году замедлится до 1,3% ВВП против прежних ожиданий роста в 2,2%. Существенное изменение. Для Лондона тем более болезненное, что для сохранения в ряду крупнейших экономик здесь ещё в 2014 году начали манипуляции с цифрами ВВП.

По инициативе тогдашнего британского премьера Дэвида Кэмерона в Лондоне стали учитывать даже доходы от проституции и наркоторговли. За год насчитали аж £12 миллиардов. Учёт криминального бизнеса позволил тогда Великобритании превзойти показатели ВВП Франции и стать пятой экономикой мира.

На какие ухищрения придётся идти новому британскому кабинету, чтобы убедить мир и граждан Соединённого Королевства, что экономика страны успешно развивается, остаётся только гадать. Это будет тем более сложно сделать, что МВФ понизил свой прогноз по темпам роста ВВП и для ведущих стран Европы — Германии, Франции, Италии, Испании и Еврозоны в целом.

Такова первая цена «европейского развода». Никто пока не берётся предсказать всех его негативных последствий для экономики Европы и мира. Очевидно, что Brexit привёл финансовые центры в тектоническое движение. Первым о своём будущем обеспокоился лондонский Сити, но его дрейф в сторону континента только начинается…