Передел сфер влияния. Что операция в Сирии значит для российско-американских отношений и миропорядка. Гонка за ресурсы: фальстарт и дисквалификация. Доклад Stratfor: Россия в Арктике: новый тип военного присутствия

На мир надвигается экономический кризис. Серьезный, мощный кризис, способный перекроить геополитическую карту мира и смыть в океан лидирующие положения некоторых стран.

Всем интересно, когда же он уже наступит. Но, как недавно писал Фриц Морген, «наверху колокольчика нет» и мы не услышим переливистый звон, когда индексы на фондовых биржах достигнут пика роста перед их падением в пропасть.

Тот грохот, что достигнет наших ушей, будет сигнализировать о том, что мировая экономика уже вовсю мчится в темноту руин, и это будет означать, что готовиться к кризису уже поздно.

Многие из нас с удовольствием ждут бури, предвкушая, как будут ломаться мачты мирового флагмана США, и как будет трещать его прогнивший корпус. Удовольствию нисколько не мешает та мысль, что в буре будет носить меж волн и наш корабль. Нам не привыкать, мы и не такое видали: первое и второе из одного окорочка, без зарплат по полгода, с шести соток кормиться всю зиму, балуясь иногда вареньем из одуванчиков.

А меж тем, мировая политика – это продолжение мировой, опять же, экономики.

И, несмотря на то, что многим очень по душе стальные ливни, смывающие в Атлантику не только господство американцев, но и самих американцев, мировые элиты совсем не желают терять своих денег. Я не элита, но тоже не хочу кормить своих детей вареньем из одуванчиков и думать, как бы подержать престарелых родителей только для того, чтобы где-то там у них за морем, было еще хуже.

Одно дело, когда родина в опасности, другое – иррациональная злоба.

Непопулярная мысль, но «прикрыть» США в будущей буре может как раз Россия и Китай.

Сместить их с роли мирового гегемона, отправить в отставку, на должность регионального лидера. Свобода внешней политики стран, равенство в международном праве, разумный прогресс, меньше войн, больше взаимовыгодной торговли, честный труд и благоденствие.

Могут ли Штаты добровольно оставить «железный трон»?

Могут, если американские элиты договорятся друг с другом. Но пока этого не происходит.

Упорно трудясь на ниве создания управляемого хаоса в мире, американцы хоть и терпят поражения, но все еще верят в успех. Конфликт на Украине затух, Путин авиацию отправил в бой, но не в Новороссию, а в Сирию. «Пожарные команды» наших Ми-24 с успехом тушат фанатичный огонь ИГИЛ.

Но есть еще тихоокеанский регион, где Штаты не оставляют надежды натравить на Китай местные страны. В Европе опять же, не все спокойно: Черногория полнится протестами, местный спецназ уже разгонял демонстрации, уже были пострадавшие. Каталония вот, отделяется от Испании. Они, конечно, делают все грамотно и спокойно, но зажечь огонь можно попробовать и там.

А времени у американских ястребов все меньше и тем больше мотивации у голубей от политики.

Обама совсем не ястреб. Это та же Хиллари Клинтон, при возможностях, пошла бы в ядерный ад, отстаивая мировое господство США, а Обама, похоже, сторонник организованного отступления с мировых позиций.

Вот, 29 сентября на Генеральной Ассамблее ООН Обама встречался с Путиным за закрытыми дверями. Вместо положенных 55 минут они общались полтора часа. Явно было о чем поговорить.

И на следующий день наши Су-24 наносят первые удары в Сирии.

Лавров и Керри организовали два этапа больших переговоров в Вене. Пока боевики ИГИЛ щемятся во все стороны от разрывов авиабомб, в большой дипломатии кипит работа.

На ноябрьском саммите большой двадцатки в Турции, Обама снова планирует встречаться с Путиным.

Но меж тем, Американские Ф-15С летят в Турцию, американский спецназ отправляется на север провинции Латакия (наша база в этой же провинции), американское военно-морское присутствие у берегов Турции наращивается.

Это заставляет полагать, что американские голуби готовы как договариваться, так и торговаться.

Никто ведь не считает, что Ф-16 в Турции действительно для того, чтобы сбивать наши Су-30?

Пиндосские истребители – это дипломатический довесок к переговорам.

Так что если сейчас в мире идет масштабный передел сфер влияния?

Я задал этот вопрос на Дискуссионном клубе «PR Live». Всегда полезно посоветоваться с умными людьми.

Спикерами были Александр Разуваев (политолог, экономист) и Анатолий Вассерман, которого мы все и так знаем.

Теперь, если кто-то у меня спросит, с чего я взял, что ИГИЛ — проект США, я скажу что вот, умный человек сказал, директор Аналитического Департамента Альпари как-никак.

Встречу Путина и Обамы, Александр, правда, охарактеризовал как «Информационный фон», но пояснил, что «мы боролись с международным терроризмом 10 лет назад» боремся и будем бороться.

История ИГИЛ подходит к концу, ветер Хамсин занесет песком эту страницу истории. Сейчас у США стоит задача спасти хоть что-то, лишь бы оставить рычаги влияния в этом регионе. Отсюда и умеренная оппозиция.

Анатолий Вассерман высказал интересную мысль:

Могут ли раздаться в Сирии выстрелы неслучайные?

Если Анатолий Александрович говорит об отсрочке, полагая их неизбежным будущем, то, вероятно да.

Американские ястребы столь упорны, сколь зачастую и непробиваемо уверены в собственном превосходстве. Нам нужно будет еще показать несостоятельность их мнения о силе американского оружия.

Но, это если Обаме не удастся договориться дома с элитами.

Однако время играет против США. Чем дальше, тем ближе буря кризиса.

Нам же остается дождаться встречи Путина и Обамы на ноябрьском саммите большой двадцатки. Вполне возможно, что картина будущего мира уже расписана, и сейчас отыгрывается сценарий, и уточняется порядок актов.

Только хочется надеяться, что дипломаты действительно договорятся и неслучайные выстрелы не раздадутся.

Там в небе Сирии, наши, русские люди. Очень бы не хотелось, чтобы они гибли под неслучайными выстрелами, даже за самые важные сферы геополитического влияния.

Соединенные Штаты амбивалентно воспринимают российскую операцию в Сирии. С одной стороны, Вашингтон не мешает ее проведению, с другой — публично отзывается о ней преимущественно негативно. Такой подход объясняется тем, что действия России — это нечто большее, чем просто борьба с исламскими радикалами. По сути, речь идет об установлении новых правил миропорядка. «Лента.ру» изучила, как сирийский вопрос сказывается на отношениях Москвы и Вашингтона.

За последнее время Москве удалось добиться важных изменений на сирийском направлении. Военная помощь Дамаску усилила позиции Башара Асада. А это в свою очередь позволило провести в Вене переговоры, где за одним столом собрались делегации 19 стран, включая непримиримых противников — Иран и Саудовскую Аравию. Тем самым Россия четко дала понять, что ее цель — формирование антитеррористической коалиции для борьбы с «Исламским государством» и «Фронтом ан-Нусра» (обе группировки запрещены в РФ).

Создание широкой антитеррористической коалиции, о которой Владимир Путин говорил в ООН и на конференции Валдайского клуба, имеет для России не только региональное, но и глобальное значение. Продавливая свой вариант урегулирования сирийского кризиса, Москва формирует новые правила полицентричного миропорядка. Эти правила подразумевают, что ни США, ни кто-либо еще не могут по своему усмотрению объявлять тот или иной режим нелегитимным и требовать его смещения. С точки зрения России, необходимо на уровне ООН выработать четкие критерии, позволяющие отделять подлинное национальное восстание от инспирированного извне мятежа. Практика же «цветных революций» и поддержки оппозиции путем интервенции должна быть признана порочной.

Борьба за эти правила началась полтора года назад, когда Россия воспротивилась попытке США и Евросоюза оторвать от нее Украину путем поддержки госпереворота. Но сегодня основной фронт сместился в Сирию. И здесь Москве добиться желаемого результата проще, поскольку ее невозможно обвинить в нарушении каких-либо норм. Боевые операции ВКС России, в отличие от американских, полностью соответствуют международному праву. Нельзя сказать, что Кремль дестабилизирует нечто, что ранее было стабильным. Москва вмешалась в условиях полного — и признанного даже в Вашингтоне — фиаско той «борьбы» с ИГ возглавляемой США коалиции, в результате которой Сирия де-факто исчезла как единое государство, а Европа столкнулась с беспрецедентным миграционным кризисом.

Семья беженцев с Ближнего Востока на вокзале Мюнхена. 8 сентября 2015 года

Наконец, по Сирии России гораздо легче, чем по Украине, заручиться поддержкой ключевых западноевропейских стран. Столкнувшись с потоком мигрантов, грозящим положить конец ЕС в его нынешнем виде, европейские страны осознали, что затягивание конфликта в Сирии или перелом ситуации в результате взятия Дамаска исламистами лишь усугубит кризис. Запущенный же Москвой процесс урегулирования, по крайней мере, дает шанс уменьшить, а то и вовсе остановить миграционную волну, и этим шансом стоит воспользоваться.

Разумеется, выработка на примере Сирии новых правил полицентричного мира будет делом чрезвычайно трудным, и этот процесс лишь начинается. Для США принять эти правила означает распрощаться с идеей своего «глобального лидерства». Причем всего через четверть века после провозглашения «момента однополярности» и «конца истории». Вашингтон, разумеется, будет сопротивляться. Тому свидетельством резко негативное восприятие российской операции в Сирии и отказ принять делегацию во главе с Дмитрием Медведевым для обсуждения координации военных действий.

Согласившись сотрудничать с Москвой на сирийском направлении, Вашингтон, во-первых, признал бы тем самым, что на протяжении последних лет проводил ошибочную политику в отношении как России, так и Ближнего Востока.

Во-вторых, это означало бы де-факто признание Вашингтоном способности и, главное, права «региональных держав» (к числу которых американцы относят Россию) создавать несогласованную с США геополитическую реальность не только в близлежащих регионах, но и вдали от них. Ничего подобного не было со времен холодной войны. Кроме того, полностью обесценивается американский нарратив о России как изолированной державе, сотрудничество с которой нежелательно само по себе. Сегодня «изолированная» Россия — главный брокер самого обсуждаемого в мире политико-дипломатического процесса.

Российские штурмовики Су-25 взлетают с авиабазы Хмеймим в Сирии

В-третьих, сотрудничество с Россией означало бы признание Вашингтоном того, что волна «народных революций», сметающая диктатуры как на Большом Ближнем Востоке, так и по всему миру — именно так США преподносили «арабскую весну» и Евромайдан — захлебнулась. Значит, с этими «диктатурами» и незападными центрами силы придется искать компромиссы. Между тем как раз на эту революционную волну администрация Обамы делала ставку, рассчитывая реставрировать лидерство США в мире, который перестал быть, а возможно никогда и не был, однополярным.

Наконец, в-четвертых, у США возникли бы очевидные проблемы по части престижа и реноме надежного партнера. Несколько лет Вашингтон побуждал сирийскую оппозицию свергать Асада и захватывать власть, обещая поддержку. Теперь же придется сказать, что «правила изменились» и надо найти компромисс, смириться с тем, что Асад сохранит за собой президентское кресло еще на какое-то время, и, более того, с ним следует объединить усилия ради борьбы с общим врагом. США опасаются, что в результате они лишатся остатков влияния на сирийскую оппозицию, а сами противники Асада переориентируются на Эр-Рияд или перейдут на сторону ИГ и «Фронта ан-Нусра».

Под ударом окажутся и отношения с ближневосточными союзниками, прежде всего с Саудовской Аравией. Саудиты считают Асада марионеткой Ирана, а саму Исламскую Республику большим злом, чем «Исламское государство» и «ан-Нусра» вместе взятые. Убеждать Эр-Рияд сотрудничать с Дамаском ради борьбы с исламистами — все равно что призывать США начала 1980-х объединить усилия с СССР ради борьбы с афганскими моджахедами. Для Турции с ее нынешним руководством режим Асада — препятствие на пути неооттоманской гегемонистической политики, а гражданская война в Сирии — удобный повод прижать к ногтю курдов. Израиль, хотя и занимает куда более осторожную по сравнению с Эр-Риядом и Анкарой позицию, тоже рассматривает Тегеран, а следовательно и режим Асада и «Хезболлу», как более опасную угрозу, чем суннитсткие джихадисты. При этом отношения США с Саудовской Аравией, Израилем и Турцией и без того напряженные из-за недавней ядерной сделки с Ираном и стремления Вашингтона шире использовать курдов в качестве наземной силы в войне с ИГ.

Неслучайно, что на родине Обаму критикуют и справа, и слева, требуя, чтобы он проводил более жесткий курс, как в Сирии, так и на Украине, а некоторые ключевые персоналии администрации (например, бывший куратор российского направления в Пентагоне Эвелина Фаркас) уходят в отставку из-за несогласия с «пораженческой» политикой главы Белого дома и госсекретаря Джона Керри. Это также объясняет противоречивую позицию Вашингтона по Сирии. С одной стороны, американцы не препятствуют проведению российской операции и даже, спустя месяц после ее начала, согласились на серьезные политические консультации как на двустороннем, так и многостороннем уровнях. С другой стороны — США не приемлют гипотетическую возможность сохранения Асада у власти дольше, чем на весьма короткий переходный период, настаивают на том, что он не должен принимать участия в будущих президентских выборах и в целом негативно оценивают активное включение России в сирийский конфликт. Кроме того, американцы говорят о намерении отправить в Сирию ограниченный контингент сил специального назначения — явно как ответ на действия Москвы. Подобная двойственность, скорее всего, сохранится и в ближайшие месяцы.

Правительственные силы в Сирии. 7 октября 2015 года

Тем не менее Владимир Путин не витает в облаках, говоря о шансе создать широкую антитеррористическую коалицию — по типу той, что сложилась после 11 сентября 2001 года. Та коалиция развалилась уже в 2002-м, когда США перешли к планированию вторжения в Ирак. Вашингтон, находившийся в зените могущества, был уверен в собственном всесилии, реальности однополярного мира и отсутствии необходимости сотрудничать не только с незападными центрами силы, но даже с союзниками. Администрация Буша-младшего полагала, что у США хватит сил на демократизацию Ближнего Востока и вообще перестройку всей международной системы в соответствии с американскими интересами.

Сейчас ситуация принципиально иная. Америке жизненно необходимы союзники и партнеры, причем не только западные. Кстати, обвал российско-американских отношений 2014-го во многом произошел именно потому, что Вашингтон в силу ряда обстоятельств решил: Россия, в отличие от других центров силы (например, Китая), ему уже не нужна. Считалось, что Москва, опять-таки в отличие от других незападных стран, не поднимается, а слабеет, что ее внешнеполитическая активность — свидетельство слабости, а потому Россия не выдержит новой конфронтации с Западом и пойдет на уступки, приняв правила игры, написанные американцами.

Сирия полностью перечеркнула эти представления. Без Москвы эту проблему, с которой, помимо прочего, связан вопрос о будущем месте Ирана в регионе, не решить. При этом действия России — как военные, так и дипломатические, не похожи на действия страны, находящейся в изоляции и на грани общего социально-экономического коллапса.

Разумеется, в США звучат и будут звучать призывы бойкотировать российские усилия в Сирии и тем самым сохранить остатки «американского лидерства». Логика такова: поскольку даже при российской поддержке военная победа сил Асада одновременно над оппозицией и ИГ недостижима, Москва втянется в длительный и бесперспективный военный конфликт и в итоге с позором покинет регион. Следующий шаг — падение режима Асада и, стало быть, реализация американской (а на деле саудовской) повестки в Сирии. То, что столица будет взята не «Свободной сирийской армией», а ИГ и/или «ан-Нусрой» — дело десятое. Именно такой вариант развития событий больше всего по вкусу блокирующимся вокруг Хиллари Клинтон «либеральным ястребам».

Жители Латакии на митинге в честь российского Дня народного единства выражают благодарность России за боевую операцию в своей стране

Исключать подобное развитие событий нельзя. Однако падение Дамаска означало бы конец сирийского государства как такового. Вся территория республики попадет под контроль исламских радикалов, превратившись в очаг постоянной напряженности в регионе и источник террористической угрозы для всего мира. И США не смогут отмахнуться от этого, заявив, что Сирия и Ближний восток не рассматриваются ими как зона жизненно важных интересов, а терроризм — как первостепенная угроза национальной безопасности. Миграционный кризис в Европе усилится, значит, усилится и давление европейцев на США. И на горизонте замаячит новое 11 сентября. Это уже не «управляемый хаос», о котором говорят некоторые российские наблюдатели, а неуправляемый — и полный провал, чреватый более болезненным ударом по американскому лидерству и безопасности, чем переговоры с Россией.

То, что Вашингтон колеблется и не делает окончательный выбор в пользу этого варианта, — заслуга нынешнего президента США и госсекретаря. Этим же объясняется относительная сдержанность Вашингтона на украинском направлении (отказ поставлять летальное вооружение и обсуждать перспективу вступления страны в НАТО). Это окно возможностей для России, которое, однако, вскоре захлопнется. Чем ближе срок завершения президентских полномочий Обамы, тем меньше у него времени для заключения серьезных внешнеполитических сделок. Новая же администрация (пока все идет к тому, что ее возглавит Хиллари Клинтон) будет более мессианской, жесткой и антироссийской.

Поэтому надо использовать все шансы договориться с действующей администрацией. Для этого необходимо, во-первых, активизировать работу со странами Западной Европы, страдающими от миграционного кризиса и заинтересованными в скорейшем прекращении гражданской войны в Сирии и разгроме ИГ. Во-вторых, стоит активнее взаимодействовать с конструктивно настроенными силами в администрации Обамы и американском экспертном сообществе. Они есть, и с их стороны повышается спрос на диалог с российскими партнерами. В-третьих, важно сделать так, чтобы российско-американская договоренность по Сирии, подразумевая новые правила игры, позволяла бы Вашингтону сохранить лицо. Например, по вопросу судьбы Асада удачным компромиссом стала бы договоренность о том, что сам он в президентской кампании участвовать не будет, но существующий сегодня режим и завязанные на него государственные институты сохранятся. В-четвертых, целесообразно было бы России и США (в лице Обамы, Керри и других «умеренных» внутри администрации) договориться о неких параметрах сирийского урегулирования между собой, и уже затем обсуждать эти договоренности с региональными игроками, прежде всего Ираном и Саудовской Аравией. Участие последних с самого начала, безусловно, добавляет репрезентативности, но уменьшает шансы на выработку какого-либо соглашения.

Конечно, всегда чего-то не хватает: имеется много денег – нужно еще больше, потребности-то растут как на дрожжах. Имеется много потребностей – ни в коем случае не уменьшайте их, а просто пойдите и возьмите то, что эти потребности способно удовлетворить, пусть и частично и что плохо лежит и смотрит, конечно же, в вашу сторону. А если к этому еще кто-то интерес проявляет, то тем более надо рвать когти и бежать, пока все лакомые кусочки не растащили.

Забрать все, как можно скорее и с как можно большими потерями для противника – политика Вашингтона уже долгое время. И своим принципам они не изменяют. Так и сейчас, вокруг Арктики творится «черт знает что».

Ах, Арктика… столько в тебе ресурсов, столько полезных ископаемых, которые так и манят все страны. 27 млн квадратных километров «чистого золота»:

1. в недрах находится до 13% неоткрытых мировых запасов нефти. Россия осваивает Арктический шельф активно уже два года, она успела отгрузить нефть нового сорта под названием Arctic Oil с Приразломного (российский проект по добыче углеводородов на Арктике) в апреле прошлого года в общей сложности четырьмя танкерами 300 тыс. тонн нефти.

2. огромные объемы рыбных ресурсов, которые Россия уже начала осваивать, так как в условиях импортозамещения и решения президента РФ Владимира Путина ввести запрет на ввоз импортной рыбной продукции, это является очень целесообразным решением.

3. 30% запасов газа.

Где же все это время Америка-то была?

А она все это время, пока Россия медленно, но верно, становилась самой мощной арктической державой, была занята более важными делами, нежели мыслями о сохранении экономики или, в их случае, ее реанимации. Но все рано или поздно надоедает, вот и война на Украине со всеми ее майданами, скакунами, сносами памятников и прочим наскучила.

Вот и активизировались Соединенные Штаты, поняли, что с хохлов многого не взять, после американской «помощи» в 2014 так и вовсе брать стало нечего, да и под ложечкой начало очевидно подсасывать. На кону теперь стоит русская Арктика со всем его огромным ресурсным потенциалом.

Но просто прийти и забрать у американцев не получится все эти мировые запасы природного газа, нефти, рыбы и прочих арктических даров. На пути стоит Россия.

По словам госсекретаря США Джона Керри, деятельность в этом направлении должна осуществляться лишь мирным путем, согласно всем законам, методам и прочим, что Вашингтон так любит игнорировать и нарушать. Должна-то должна, но будет ли? Вопрос сам собой отпадает.

Не только Россия мешает США забрать все, что плохо лежит – Китай и другие страны, по словам американского представителя, направляют туда свой флот с целью эксплуатировать все арктические ресурсы. Ладно, то, что США любят с кем-нибудь помериться «пушками», уже стало поведением обычным, не вызывающим никаких эмоций. Но, оказывается, не только чувство вечной конкуренции с миром движет Белым домом. Но сам факт того, что хватку Вашингтон теряет, серьезно отставая от других стран и в плане военного присутствия, и в плане освоения Севера (как так?! все осваивают, а они нет!?), заставляет США придумывать хитрый план для получения Арктики, провоцируя военное противостояние.

Конечно, Америку можно понять, уходить с такого лакомого кусочка не хочется, ведь это последний неисследованный и неразработанный нефтяной резервуар мира. Уйдешь оттуда – лишишь себя будущего. Все верно. Но и по каким таким причинам Россия должна уступать США и чуть ли не на тарелочке с голубой каемочкой приносить и нефть, и газ? Да и тем более, что большая часть арктического шельфа принадлежит России?

Естественно, американцам все и всегда что-то должны, это само собой разумеется. Но то, что именно Вашингтон должен обладать этими заветными 412 баррелями нефтяного эквивалента, все же в голове не укладывается. Или они в очередной раз вспоминают про свою уникальность, избранность и прочие «невероятные» качества и достоинства, которые, вероятно, делают Америку лучшей из лучших.

Хочется – перехочется!

И ведь если сначала США пытались «сотрудничать» с другими странами (хотя, опять же, сомнительно все это, зная истинный смысл, который Вашингтон вкладывает в это слово):

«Я хочу прямо заявить всем присутствующим здесь представителям иностранных государств: мы готовы сотрудничать с вашими странами в сферах, касающихся уникальных возможностей Арктики, а также в решении проблем этого региона», - Барак Обама.

То сейчас ситуация складывается несколько иначе. США принимают участие в масштабных военных учениях в Арктическом регионе вместе с другими странами-членами НАТО, которые вроде как изначально тоже призывали Россию сотрудничать с ними в вопросе освоения Арктики вместо того, чтобы устраивать гонку вооружения.

«Там есть поле для международного сотрудничества с участием России. Может быть, мы можем работать вместе, а не только соперничать и заниматься гонкой вооружений», — заместитель генерального секретаря НАТО Александр Вершбоу.

Но ни о каком сотрудничестве, по понятным причинам, речи не идет. США не захотят ни с кем делиться. Все себе! Вопрос лишь в том, каким образом это все «прикарманить» - с боем или же «мирно», подмяв под себя Россию. Если уж пошла такая «малина», то явно российская сторона на второй вариант ни под каким предлогом не согласится. И, вероятно, это Америка, наконец, поняла. Разговаривать не умеют, значит, надо применять силу.

Пока что США, может, и контролируют нефтяной рынок, но география меняется. Лидерами по нефтяному и газовому эквиваленту становится Россия и Иран, вследствие чего Штаты остаются просто в стороне. Доллар в таком случае лишится опоры, а Америка – своего положения в мире. Исход для Вашингтона печальный, согласна.

Сейчас-то положение дел не самое радужное – ни нефти, ни авторитета на международной арене, ни лояльной армии. НИ-ЧЕ-ГО. И прибавить к этому «ни-че-му» Арктику, у Америки явно не выйдет. Не по зубам ей этот ледяной орешек. А если Штаты все же будут тянуть свои загребущие ручища к чужому, то отпор они получат, могут не сомневаться.

Russia in the Arctic: A Different Kind of Military Presence

Россия уже некоторое время открыто занимается восстановлением своего военного присутствия в Арктике, и новые снимки со спутников могут дать нам некоторое представление о намерениях Москвы. Спутниковые снимки в высоком разрешении, собранные партнерами Stratfor из компании AllSource Analysis, свидетельствуют о начавшемся строительстве и восстановлении нескольких постоянных российских баз в регионе. В частности, две такие базы — одна на острове Александра, другая на острове Котельный — стали прямым отражением сущности деятельности России в Арктике: Москва стремится создать наблюдательный форпост и одновременно заявить о своих территориальных правах, однако пока она еще не успела нарастить полномасштабное военное присутствие в регионе.

Позиции на островах Александра и Котельный являются военными базами, однако, судя по спутниковым снимкам, сделанным в сентябре, они внешне отличаются от типичных военных баз. Они представляют собой пункты с ограниченными возможностями, которые вовсе необязательно были построены для того, чтобы разместить в них значительные боевые силы — по крайней мере, не сейчас. По сравнению с военными базами, которые находятся на материковой части России, здесь не наблюдается никакого масштабного наращивания противовоздушной обороны и численности бронетанковой техники. Обе эти базы состоят из центрального строения, символически выкрашенного в цвета российского флага. Там также имеется несколько таких дополнительных сооружений, как склады горючего и отопительные установки, а на самих островах есть подъездные пути и дороги, как старые, так и новые, а также якорные стоянки, позволяющие доставлять на острова строительные материалы, оборудование и продовольствие.

Хотя обе эти базы могут вместить ограниченный военный потенциал, очевидно, что они не были построены с целью ведения боевых действий. В прошлом в ходе военных учений в Арктическом регионе действительно наблюдалось некоторое скопление боевого потенциала, а наличие дорог и подъездных путей на обоих островах позволяет России развернуть свои авиационные средства на этих базах в любой момент. Однако Москва неоднократно говорила о назначении своих арктических баз: среди прочего она называла их контрольными станциями, пунктами пограничного контроля, центрами поисково-спасательных операций, а это свидетельствует о том, что их основная роль заключается в обеспечении наблюдения за движением в регионе и в утверждении территориальных прав России.

У Кремля множество интересов в Арктике, однако основными, вероятнее всего, являются природные ресурсы и ключевые геополитические императивы. Считается, что в Арктике находится около 30% мировых неразведанных запасов природного газа и 13% неразведанных запасов нефти. Для Москвы эти запасы могут оказаться ключевым источником иностранных инвестиций, который подстегнет экономическое развитие. Северный морской путь, пролегающий через Северный Ледовитый океан и ведущий из Восточной Азии в Европу, также может ускорить развитие инфраструктуры на севере России, что в свою очередь тоже станет стимулом для роста. Имея военные базы в Арктике, Россия сможет, с одной стороны, проецировать физическую мощь по всему этому региону, с другой — следить за движениями других игроков вдоль стратегических морских маршрутов. Это позволит Москве не только защитить свой доступ к потенциальным запасам природных ресурсов, но и влиять на баланс военных сил США и России. В любом сценарии, в рамках которого одна из сторон направит свои бомбардировщики или межконтинентальные баллистические ракеты против другой стороны, неизбежно будет фигурировать Арктика, поскольку самые короткие траектории полетов между двумя странами ее пересекают.

Таким образом, милитаризация Арктики — и соответственно строительство новых и перепрофилирование старых советских баз — в ближайшие годы станет одним из ключевых приоритетов российских вооруженных сил. Также вполне вероятно, что Северный флот, основа военно-морских сил России и ключевой компонент ядерного сдерживания, будет базироваться на острове Новая Сибирь, который имеет идеальное расположение для ведения военных операций в Арктике. Основные виды деятельности, вероятнее всего, будут включать в себя операции с участием подводных лодок, операции по противодействию подводным лодкам противника и противодействие операциям подводных лодок противника с воздуха. Однако все эти операции будут в первую очередь направлены на мониторинг и, возможно, контроль над действиями других военных держав в регионе. Между тем, Россия продолжит открыто заявлять о своих планах по наращиванию присутствия в Арктике. И в процессе дальнейшей милитаризации Арктики базы на островах Александра и Котельный будут играть ключевую роль в отстаивании Россией своих стратегических позиций в регионе.

перевод