Одним из важных аспектов гибридной войны (как, впрочем, и любой другой) является информационно-пропагандистская составляющая. В современных условиях с повсеместным распространением Интернета информационные операции приобретают широчайший спектр возможностей.
В качестве примера можно привести систему информационного обеспечения исламистских террористических группировок и организаций.
Радикальные исламисты развернули в социальных сетях вербовочную, агентурную и мобилизационную работу. При этом они не создавали что-то новое – были использованы уже отработанные технологии цветных революций, одним из важнейших элементов которых как раз и было создание таких же структур в Интернете. Достаточно вспомнить сотрудника Google Гонима, которого называют творцом революции 2011 года в Египте. Он создал в социальной сети Facebook протестную группу, насчитывающую несколько десятков тысяч участников, которая стала организационным инструментом протестов.
По сути, Интернет стал новым техническим средством связи террористических групп и ячеек, но наибольших достижений они добились в области пропаганды.
Целью пропаганды боевиков-террористов является запугивание потенциальных жертв, создание атмосферы страха и террора. Интернет помогает им распространять сцены насилия, на порядки увеличивая аудиторию тех, на кого они рассчитаны.
«Исламское государство» (ИГ) довело эту часть пропаганды практически до совершенства: созданы медийные службы и студии, которые перешли к производству фильмов превосходного качества. Мрачные и зловещие ролики о казнях призваны, с одной стороны, оказать парализующее воздействие на противника, с другой – воодушевить сторонников. Интернет и его сервисы позволяют распространять эти фильмы уже не сотнями и тысячами, а миллионами копий.
Нужно отметить, что в какой-то степени эта пропаганда достигает цели: после казни японских заложников Япония приняла решение отказаться от участия в международной коалиции по борьбе с ИГ. Ролик с казнью 21 египтянина-копта на берегу Средиземного моря вызвал массовый исход египетских рабочих с нефтяных промыслов Ливии, чем серьезно осложнил положение легального правительства, задыхающегося от критического недостатка средств.
Не слишком затратная операция по запугиванию привела к колоссальному эффекту и нанесла экономический и финансовый ущерб противнику исламистов. Ранее подобного рода эффект достигался диверсионными операциями с привлечением боевых групп, теперь буквально за несколько тысяч долларов боевики получили отдачу, измеряемую десятками миллионов долларов ущерба их противнику.
Проблема в том, что способы противодействия такого рода пропаганде только начинают разрабатываться. При этом их эффективность невысока.
Можно пойти затратным путем, как это сделано на Украине, когда массовое сознание в прямом смысле этого слова зомбируется украинской пропагандой. В таком случае любая не соответствующая существующим стереотипам информация попросту не воспринимается. К сожалению, такой метод борьбы с вражеской пропагандой чреват тяжелейшими психическими отклонениями у собственного населения, которое перестает адекватно оценивать обстановку.
Минус такого метода хорошо виден на том же украинском примере – попадая на фронт, украинские солдаты начинают понимать полное несовпадение внушаемых им образов и реальной ситуации. Резко теряется мотивированность личного состава, и буквально через несколько недель пребывания на фронте такие части в массовом порядке деморализуются, что делает их практически непригодными для ведения боевых действий.
В каком-то смысле это пока не слишком беспокоит киевское руководство, имеющее возможность проводить перманентные мобилизации и восполнять личный состав. Однако понятно, что такого рода массированное воздействие на общественное сознание будет иметь тяжелые последствия для всей страны.
Оценивая эту ситуацию в целом, можно сформулировать некоторые выводы:
Во-первых, необходимо создавать свои собственные информационные пропагандистские структуры, ориентированные на конкретную аудиторию – население страны – потенциального противника. Уже сейчас работает телеканал RT, который достиг очень хороших показателей в этом отношении. Однако его необходимо дополнять целой системой сопровождения, которая будет работать точечно и фрагментарно.
Во-вторых, необходимо создание научных организаций, которые будут разрабатывать технологии противодействия враждебной пропаганде в российском обществе с использованием современных информационных технологий.
В-третьих, необходимо отрабатывать меры по прекращению деятельности ключевых враждебных пропагандистских ресурсов и структур, которые генерируют враждебную пропаганду. К примеру, ликвидация медийных студий ИГ и их сотрудников, которую можно проводить в рамках борьбы с терроризмом, резко снизит качество и количество пропагандистских материалов группировки, стремительно набирающей популярность в радикальной среде в немалой степени благодаря работе своих пропагандистских структур.
Анатолий Несмиян