2 февраля состоялось заседание министров иностранных дел России, Китая и Индии (формат получил название РИК). К этому событию было привлечено серьезное внимание. В то время, когда вводимые Соединенными Штатами и Европой санкции против России бьют бумерангом по всей западноцентричной модели мирового экономического регулирования, региональные державы вынуждены создавать свои собственные, более надежные институты.

Да, формально сотрудничество РИК осуществляется по пяти далеким от политики направлениям (формирование общего банка знаний, промышленность и торговля, сельское хозяйство, ликвидация последствий стихийных бедствий и здравоохранение), однако сейчас от них ждали политических заявлений. И министры никого не разочаровали.

Так, Сергей Лавров, глава индийской дипломатии Сушма Сварадж, а также ее китайский визави Ван И призвали к «немедленному реформированию международной финансовой системы, чтобы увеличить вес и представительство развивающихся рынков и стран». Для сравнения, на сегодняшний день квоты в МВФ Китая, России и Индии составляют соответственно 4, 2,5 и 2,44 процента. Они явно устарели, особенно в случае с Китаем, второй экономики мира. Р

асклад между экономиками развитых и развивающихся стран за последние полвека сильно изменился, и коллективный Запад уже в куда меньшей степени определяет ход мировых экономических процессов. Более того, американская квота — 17,69 процента - видится участникам РИК (да и подавляющему числу развивающихся стран мира) как несправедливая. И даже не столько в связи с ее размером, сколько потому, что она позволяет американцам блокировать любое неугодное им ключевое решение фонда, в том числе и по реформе организации (для принятия таких решений нужно 85% голосов).

Еще одним итогом саммита стало предложение Пекина к России и Индии поучаствовать в реализации китайского проекта «Большого Шелкового Пути» - сухопутного транспортного коридора, который позволит Китаю отправлять товары в Европу не через море, а по суше. Как известно, проект был запущен для того, чтобы а) помешать США и их союзникам блокировать китайскую торговлю через контроль Восточно-китайского и Южно-Китайского моря и б) усилить влияние Пекина на страны Центральной Азии. А раз сейчас министр иностранных дел Китая Ван И говорит, что Великий Шелковый Путь станет не сольным проектом Китая, а «общим симфоническим концертом всех наших партнеров», то не исключено, что интересы Москвы в этом проекте будут как минимум учтены. По крайней мере, очень хочется на это надеяться.

Также стороны обсудили и украинский вопрос - не секрет, что Россия пыталась добиться поддержки Индией и Китаем своей позиции. В целом, ей это удалось. И дело даже не в том, что министры выступили «против насильственной смены режима извне в той или иной стране, а также против введения односторонних санкций исключительно на основе национального законодательства».

Куда важнее то, что они в итоговом заявлении «выразили глубокую обеспокоенность в связи с нынешним кризисом на Украине и призвали все стороны внутриукраинского конфликта проявлять сдержанность и полностью выполнять Минский протокол, приступить к полноценному диалогу и добиваться мирного разрешения кризиса через политические переговоры». Ключевые слова тут - «внутриукраинский» и «политические переговоры».

Для России крайне важно, чтобы ее партнеры признавали украинскую войну как гражданскую, а не освободительную с участием внешней страны-агрессора (каковой представляют Россию), и указали на необходимость политических переговоров между участниками гражданской войны (то есть на официальное признание ополченцев стороной конфликта с их последующей легитимацией).

«Нужен прямой диалог, мы будем этим активно заниматься, и в качестве стороны, которая содействует работе контактной группы, и в качестве просто соседа Украины — мы очень многое делаем для того, чтобы поддержать ее экономику», - подчеркнул после заседания РИК Сергей Лавров. А в том, что даже они рассматривают мертвый Минский протокол как ключевую основу мирного процесса, нет ничего страшного - хотя бы потому, что на сегодняшний день никакой альтернативы этому протоколу нет.

Впрочем, позиция того же Китая по украинскому вопросу связана не столько с желанием оказать моральную поддержку дружественной России, сколько с желанием продлить этот конфликт максимально долгое время. Чем больше США занимаются проблемой безопасности Европы, тем меньше они внимания уделяют стратегии сдерживания экспансии Китая в Азии. Чем чаще Соединенные Штаты и ЕС угрожают Москве экономическими санкциями, тем проще Китаю убедить страны третьего мира поучаствовать в его собственных институтах развития, где Пекин не будет злоупотреблять своим положением хозяина этих институтов для оказания политического давления.

Однако несмотря на важность и резонанс сделанных заявлений, говорить о создании «Большой Тройки» пока не приходится. Во-первых потому, что на эту роль не претендуют как минимум два из трех участников этого формата. Китай считает, что ему пока рано позиционировать себя альтернативным Вашингтону центром силы, Индия вообще не собирается этого делать. Во-вторых, созданию «Большой тройки» мешают военно-политические разногласия, существующие уже непосредственно между Дели и Пекином - вопрос с Пакистаном, территориальные споры, конфликт интересов в Юго-Восточной Азии.

Да, сейчас эти разногласия несколько отошли в тень - глава КНР Си Цзиньпин и индийский премьер Нарендра Моди решили сосредоточиться на экономических вопросах во взаимоотношении двух стран. Но сам факт наличия этих трудноразрешимых споров делает практически невозможным китайско-индийский союз в рамках мировой политики.