Великая война континентов

Мы имеем дело с самым настоящим «оккультным заговором», смысл и метафизическая подоплека которого часто остаются совершенно неизвестными для самих его непосредственных участников, и даже для самых ключевых фигур

Геополитика и тайные силы истории

Модели «заговора» чрезвычайно разнообразны. В этой сфере наибольшей популярностью бесспорно пользуется концепция «иудео-масонского» заговора, столь распространенная сегодня в самых различных кругах. В принципе, эта теория заслуживает самого серьезного изучения, и мы должны признать, что полного научного анализа этой темы мы так и не имеем, несмотря на сотни и тысячи трудов как «разоблачающих» этот заговор, так и «доказывающих» его несуществование. Но в настоящей работе мы будем исследовать совершенно иную конспирологическую модель, которая основана на системе координат, отличной от «иудео-масонских» версий. Мы постараемся в общих чертах описать планетарный «заговор» двух противоположных «оккультных» сил, чье тайное противостояние и невидимая борьба предопределила логику мировой истории. Эти силы, на наш взгляд, характеризуются прежде всего не национальной спецификой и не принадлежностью к тайной организации масонского или парамасонского типа, но радикальным различием в их геополитических ориентациях. И объяснение последней «тайны» этих противоборствующих сил мы склонны видеть именно в различии двух альтернативных и взаимоисключающих геополитических проектов, которые стоят по ту сторону национальных, политических, идеологических и религиозных различий, объединяя в одну группу людей самых противоположных взглядов и убеждений. Наша конспирологическая модель - это модель «геополитического заговора».

Основы геополитики [1]

Напомним основные постулаты геополитики, науки, называвшейся ранее также «политической географией», основная заслуга в разработке которой принадлежит английскому ученому и политическому эксперту сэру Хэлфорду Макиндеру (1861-1947). Сам термин «геополитика» был впервые употреблен шведом Рудольфом Челленом (1864-1922) и затем введен в обращение в Германии немцем Карлом Хаусхофером (1869- I946). Но как бы то ни было, отцом геополитики остается именно Макиндер, чья фундаментальная модель легла в основу всех последующих геополитических исследований. Заслуга Макиндера в том, что он сумел выделить и постичь определенные объективные законы политической, географической и экономической истории человечества.

Если термин «геополитика» появился сравнительно недавно, сама реальность, им обозначаемая, имеет многотысячелетнюю историю. Сущность геополитической доктрины может быть сведена к следующим принципам.

В планетарной истории существует два противоположных и постоянно конкурирующих подхода к освоению земного пространства - «сухопутный» и «морской». В зависимости от того, какой ориентации («сухопутной» или «морской») придерживаются те или иные государства, те или иные народы, те или иные нации, их историческое сознание, их внешняя и внутренняя политика, их психология, их мировоззрение складываются по совершенно определенным правилам. Учитывая эту особенность, вполне можно говорить о «сухопутном», «континентальном» или даже «степном» («степь» - это «суша» в ее чистом, идеальном виде) мировоззрении и о мировоззрении «морском», «островном», «океаническом» или «водном». (Заметим попутно, что первые намеки подобного подхода мы находим в работах русских славянофилов - у Хомякова и Киреевского).

В древней истории «морской» державой, ставшей историческим символом «морской цивилизации» в целом, была Финикия (Карфаген). Сухопутной же империей, противостоящей Карфагену - Рим. Пунические войны -это чистейший образец противостояния «морской цивилизации» «цивилизации сухопутной». В Новое Время и в новейшей истории «островным» и «морским» полюсом стала Англия, «владычица морей» и, позже, гигантский остров - континент Америка.

Англия, как и древняя Финикия, использовала в качестве основного инструмента своего владычества в первую очередь морскую торговлю и колонизацию прибрежных районов. Финикийско-англо-саксонский геополитический тип породил особую «торгово-капиталистически-рыночную» модель цивилизации, основанную на экономических и материальных интересах и принципах экономического либерализма. Поэтому несмотря на возможные исторические вариации наиболее общий тип «морской» цивилизации всегда связан с «приматом экономики над политикой».

В отличие от финикийской модели Рим представлял собой образец воинственно-авторитарной структуры, основывающейся на административном контроле и гражданской религиозности, на примате «политики над экономикой». Рим - это пример колонизации не морского, но сухопутного, чисто континентального типа, с проникновением в глубь континента и ассимиляцией покоренных народов, автоматически становящихся после завоевания «римлянами».

В Новой Истории воплощением «сухопутной» державы была Российская Империя, а также центрально-европейская имперская Австро-Венгрия и Германия. Россия, Германия, Австро-Венгрия суть символы «геополитической суши» в период Новой Истории.

В последние несколько столетий «морская цивилизация» тяготела к тому, чтобы отождествиться с атлантизмом, так как сегодня «морские державы» по преимуществу - это Англия и Америка, то есть англо-саксонские страны.

Атлантизму, воплощающему в себе примат индивидуализма, «экономического либерализма» и «демократии протестантского типа», противостоит евразийство, предполагающее авторитаризм, иерархичность и постановку общинных, национально-государственных принципов над мелко-человеческими, индивидуалистическими, гедонистическими экономическими интересами. Ярко выраженная евразийская ориентация характерна в первую очередь для России и Германии, двух мощнейших континентальных держав, чьи геополитические, экономические и, самое главное, глубинно мировоззренческие интересы полностью противоположны интересам Англии-США, то есть атлантистам.

Заговор атлантистов

Макиндер как англичанин и атлантист указывал на опасность евразийской консолидации и с начала XX века побуждал правительство Англии сделать все возможное, чтобы не допустить евразийского альянса, и особенно альянса России-Германии-Японии (Японию он считал державой с сущностно континентальным и евразийским мировоззрением). С Макиндера можно вести отсчет ясно сформулированной и подробно описанной идеологии осознанного и абсолютизированного атлантизма, чья доктрина лежит в основе англо-саксонской геополитической стратегии XX века. Параллельно Макиндеру (даже чуть раньше его) сходную теорию выдвинул американский адмирал Мэхэн, пророчески осознавший планетарную функцию США в веке, когда этой державе суждено было стать «Морским Могуществом» (Sea Power) мирового масштаба.

Исходя из этого, мы можем определить сущность агентурной работы, военного шпионажа, политического лоббизма, ориентированного на Англию и США, как атлантическую идеологию, идеологию «Нового Карфагена», которая является общей для всех «агентов влияния», для всех тайных организаций, для всех лож и полузакрытых клубов, которые служили и служат англо-саксонской идее в XX веке, пронизывая своей сетью все континентальные «евразийские» державы. И в первую очередь, это, естественно, касается непосредственно английской и американской разведок, особенно ЦРУ, которые являются не просто «стражами капитализма» или «американизма», но стражами «атлантизма», объединенными глубинной и много тысячелетней сверх-идеологией «океанического» типа. Совокупность всех «сетей» англо-саксонского влияния можно назвать «участниками атлантического заговора», работающими не только на интересы отдельно взятой страны, но на интересы особой геополитической и, в конечном итоге, метафизической доктрины, представляющей собой крайне многоплановое, разнообразное и широкое, но все же сущностно единое мировоззрение.

Итак, обобщая идеи Макиндера, можно сказать, что существует исторический «заговор атлантистов», преследующих сквозь века одни и те же геополитические цели, ориентированные на интересы «морской цивилизации» неофиникийского типа. Причем, важно подчеркнуть, что «атлантистами» могут быть как «левые», так и «правые», как «атеисты», так и «верующие», как «патриоты», так и «космополиты», поскольку геополитическое мировоззрение стоит по ту сторону всех частных национальных и политических различий.

Поэтому-то мы имеем дело с самым настоящим «оккультным заговором», смысл и метафизическая подоплека которого часто остаются совершенно неизвестными для самих его непосредственных участников, и даже для самых ключевых фигур.

Заговор «евразийцев»

Идеи Макиндера, обнажившие определенные исторические и политические закономерности, которые и без того многие угадывали или предчувствовали, открыли путь для ясной идеологической формулировки противоположной атлантизму Евразийской Доктрины. Первыми принципы евразийской геополитики сформулировали русские белые эмигранты, известные под именем «евразийцев» (кн. Н.С.Трубецкой, П.Н.Савицкий, Н.Н.Алексеев [2] и т. д.), и знаменитый германский геополитик Карл Хаусхофер (и его школа Обст, Мауль и т. д.).

Более того, факты контактов русских «евразийцев» с Карлом Хаусхофером заставляют нас предполагать, что и немецкие и русские геополитики развивали близкие темы одновременно и параллельно.

Немецкая школа Хаусхофера настаивала на необходимости евразийского геополитического альянса Россия-Германия-Япония в противовес «атлантистской» политике, стремящейся любой ценой противопоставить Россию Германии и Японии. В то же время Хаусхофер внимательно следил за развитием евразийской идеологии в русской эмиграции и посвящал обзору этой темы солидные материалы в своем журнале Zeitschrift zu Geopolitik.

Русские евразийцы и группа Хаусхофера параллельно друг другу сформулировали определенные принципы континентального, евразийского мировоззрения, альтернативного атлантистским позициям. Можно сказать, что они впервые выразили то, что стояло за всей политической историей Европы последнего тысячелетия, проследив путь «римской имперской идеи», которая от Древнего Рима через Византию перешла к России, а через Средневековую Священную Империю Германских Наций к Австро-Венгрии и Германии.

При этом русские евразийцы внимательно и глубоко проанализировали имперскую и в высшей степени «сухопутную» миссию Чингизхана и монголов, подчеркнув континентальную значимость тюрков в становлении великороссов имперским этносом, в геополитическом формировании Московского Царства. Позже эту идею подробно развил наследник евразийской линии великий русский историк Лев Гумилев.

Группа Хаусхофера, со своей стороны, изучала Японию и континентальную миссию государств Дальнего Востока в перспективе будущего геополитического альянса [3].

Так, в ответ на откровенное признание Макиндера, осветившего тайны планетарной атлантистской стратегии, уходящей корнями вглубь веков, русские и немецкие евразийцы в 20-е годы, открыли логику альтернативной континентальной стратегии, тайну сухопутной «имперской идеи», эстафету Рима, которая невидимо вдохновляла политику держав с авторитарно-идеалистическим, общинно-героическим мировоззрением.

Евразийская идея так же глобальна, как и атлантическая, и у нее тоже было множество «тайных агентов» во всех исторических государствах и нациях. Все те, кто работали не покладая рук на евразийский союз, те, кто препятствовали в течение веков распространению на континенте индивидуалистических и либерально-демократических концепций (воспроизводящих в целом дух типично финикийского «примата экономики над политикой»), те, кто стремились объединить великие евразийские народы под знаком Востока, а не под знаком Запада - будь то Восток Чингизхана, Восток Ивана Грозного, Ленина или Прусской монархии - все они были «евразийскими агентами», носителями особой геополитической доктрины, «воинами континента», «солдатами Суши».

Евразийское тайное общество, Орден Евразийцев, начинается отнюдь не с авторов манифеста «Исход к Востоку» или «Геополитического Журнала» Карла Хаусхофера. Это было, скорее, лишь обнаружение, выход на поверхность определенных знаний, которые существовали с незапамятных времен, вместе с соответствующими тайными обществами и сетью «агентов влияния».

Равно как и в случае Макиндера, принадлежность которого к английским «тайным обществам» исторически установлена.

Орден Евразии против Ордена Атлантики

Вечный Рим против Вечного Карфагена. Оккультная пуническая война, невидимо продолжающаяся в течение тысячелетий. Планетарный заговор Суши против Моря, Земли против Воды, Авторитарности и Идеи против Либерализма и Материи. Заговор сил Бытия против сил Небытия.

Не станут ли бесконечные парадоксы, противоречия, недомолвки и виражи нашей истории понятнее, логичнее и разумнее, если смотреть на них с позиции оккультного геополитического дуализма? Не получат ли в таком случае бесконечные жертвы, которыми человечество расплачивается в наш век за непонятные проекты политиков, глубинное метафизическое оправдание? Не будет ли благородным и благодарным жестом признать всех павших на полях сражений XX века солдат героями Великой Войны Континентов, а не послушными марионетками условных и постоянно меняющихся политических режимов, преходящих и неустойчивых, мимолетных и случайных, бессмысленных до такой степени, что сама смерть ради них кажется мелкой и глупой? Другое дело, если павшие герои служили Великой Суше или Великому Океану, - по ту сторону политической демагогии и беснующейся пропаганды идеологий-однодневок, - геополитической цели перед лицом многотысячелетней истории тайного противостояния сверхчеловеческих могуществ.

«Кровь и Почва» - «Кровь или Почва?»

Знаменитый русский философ, религиозный мыслитель и публицист Константин Леонтьев высказал чрезвычайно важную формулу: «Славянство есть, славизма нет». Одним из основных геополитических выводов этого замечательного автора было противопоставление идеи «панславизма» и «азиатской» идеи. Если внимательно проанализировать это противопоставление, мы обнаружим общий типологический критерий, который позволит нам лучше понять структуру и логику геополитической оккультной войны Ордена Евразии против Ордена Атлантики.

Вопреки эклектическому сочетанию терминов в концепции немецкого идеолога национал-социалистического крестьянства Вальтера Дарре «Кровь и Почва», на уровне оккультной войны геополитических сил в современном мире проблема формулируется иначе - а именно, «кровь или почва». Другими словами, традиционалистские проекты сохранения идентичности народа, государства или нации стоят всегда перед альтернативой - что взять в качестве главенствующего критерия «единство нации, расы, этноса, единство крови» или «единство географического пространства, единство границ, единство почвы». При этом весь драматизм заключается именно в необходимости выбора: «или - или», а всякое гипотетическое «и» остается лишь утопическим лозунгом, не решающим, но лишь затемняющим остроту проблемы.

Гениальный Константин Леонтьев, традиционалист и радикальный русофил по убеждениям, четко поставил этот вопрос: «русским надо либо настаивать на единстве славян, на славизме («кровь»), либо обратиться к Востоку и осознать географическую и культурную близость русских к восточных народам, связанным с русскими территориями («почва»)». Этот вопрос в иных терминах может формулироваться как выбор между признанием верховенства «расы» («национализм») или «геополитики» («государственность», «культура»). Сам Леонтьев выбирал «почву», «территорию», особость великорусской имперской религиозной и государственной культуры. Он выбирал «восточность», «азиатскость», «византизм».

Такой выбор предполагал приоритет континентальных, евразийских ценностей над ценностями узко-национальными и расовыми. Логика Леонтьева естественным образом приводила к неизбежности русско-германского, и особенно русско-австрийского, союза и к миру с Турцией и Японией. «Славизм» или «пан-славизм» Леонтьев отвергал категорически, чем вызвал возмущение многих поздних славянофилов, стоявших на позиции либо «кровь выше почвы», либо «кровь и почва». Леонтьев был не понят и не услышан. История ХХ века многократно доказала чрезвычайную важность поставленных им проблем.

Панславизм против евразийства

Тезис «кровь выше почвы» (в русском контексте, это означает «славизм», «панславизм») впервые обнаружил всю свою двусмысленность во время Первой Мировой войны, когда Россия, вступив в союз со странами Антанты, с англичанами, французами и американцами, в стремлении освободить «братьев-славян» из под турков не только стала воевать против своих естественных геополитических союзников - Германии и Австрии, - но и сама была ввергнута в катастрофу революции и гражданской войны. «Славизм» русских на деле обернулся работой на «атлантистов», на Антанту и на тип «неокарфагенской цивилизации», который воплотился в торгово-колониальной, индивидуалистической англосаксонской модели. Не удивительно, что среди «патриотов-панславистов» из окружения государя-императора Николая II большинство было сотрудниками английской разведки или просто «атлантистскими агентами влияния».

Любопытно вспомнить эпизод из романа русского патриота атамана Петра Краснова «От двуглавого орла к красному знамени», где в разгар Первой Мировой войны главного героя полковника Саблина спрашивают: «Скажите откровенно, полковник, кого вы считаете нашим подлинным врагом?», а он однозначно отвечает на это: «Англию!», хотя эта убежденность не мешает ему честно и мужественно воевать именно за английские интересы против Германии, следуя долгу абсолютной и безусловной верности Императору.

Герой романа Краснова - идеальный пример русского патриота-евразийца, пример логики «почва выше крови», которая была характерна для графа Витте, для барона Унгерна-Штернберга, для таинственной организации «Балтикум», состоявшей из балтийских аристократов, до последнего часа остававшихся преданными царской семье (равно как остался верным Царю в хаосе всеобщего предательства текинский князь со своей дивизией, описанный в том же романе Краснова). Поразительно, до какой степени мужественно и благородно вели себя в период 1917 азиаты, тюрки, немцы и другие «инородцы», служившие верой и правдой Царю и Империи, служившие Евразии, «почве», «континенту», и как это контрастировало со многими «славянами», «пан-славистами», быстро забывшими о «Константинополе» и «балканских братьях» и побежавшими из России, оставляя Отечество, в страны атлантического влияния, к Западному Океану, к Воде, предавая не только Родину, но великую Идею Вечного Рима, русского Третьего Рима, Москвы.

Атлантисты и расизм

В Германии утверждение идеи «кровь выше почвы» привело к не менее страшным последствиям. Вопреки немецким патриотам русофилам и евразийцам - Артуру Мюллеру ван ден Бруку, Карлу Хаусхоферу и т. д., настаивавшим на «верховенстве жизненного пространства» [4] на интересах континента в целом, на идее «континентального блока», в руководстве Третьего Райха в конце концов победу одержало атлантистское лобби, эксплуатировавшее расистские тезисы и под предлогом того, что «англичане - арийцы и родственный немцам этнос», стремившееся ориентировать внимание Гитлера на Восток и приостановить (или хотя бы ослабить) военные действия против Англии.

«Пангерманизм» в данном случае (как и «панславизм» русских в Первой Мировой войне) работал на руку только «атлантистам». И совершенно логично, что главным врагом России, постоянно стремившимся втянуть Германию Гитлера в конфликт с русскими, со славянами (по «расовым» соображениям, «кровь выше почвы»), был английский шпион адмирал Канарис. Проблема «кровь или почва» чрезвычайно важна еще и потому, что выбор одного из этих двух терминов в ущерб другому позволяет опознать - быть может, косвенно и опосредованно - «агента влияния» того или иного геополитического мировоззрения, особенно когда речь идет о лагере «правых» или «националистов». Сущность «геополитического заговора» атлантистов (как, впрочем, и евразийцев) в том, что он охватывает весь спектр политических идеологий от крайне правых до крайне левых, но всегда при этом «геополитические агенты влияния» оставляют свои специфические следы. В случае «правых» признаком потенциального атлантизма является принцип «кровь выше почвы», который, помимо всего прочего, позволяет отвлечь внимание от фундаментальности геополитических проблем, уводя внимание в сторону второстепенных критериев.

Кто чей шпион?

В качестве примера влияния оккультной геополитической идеологии на «левых» можно упомянуть евразийских национал-большевиков Германии - к примеру, немецкого коммуниста-националиста Эрнста Никиша, консервативного революционера Эрнста Юнгера, коммунистов Лауффенберга, Петеля, Шульцен-Бойсена, социал-демократа Августа Виннига и т. д. Евразийские национал-большевики несомненно были и среди русских, и любопытно то обстоятельство, что сам Ленин в эмиграции стремился сблизиться именно с немецкими политиками и финансистами, а кроме того, многие его тезисы были довольно откровенно германофильскими.

Мы не хотим в данном случае утверждать, что Ленин был на самом деле причастен к Евразийскому Ордену, но в той или иной мере некоторому влиянию этого Ордена он безусловно подвергся. Во всяком случае оппозиция «Ленин = немецкий шпион» - «Троцкий = американский шпион» действительно соответствовала определенной типологической схеме. Во всяком случае, на чисто геополитическом уровне действия правительства Ленина носили евразийский характер [5] хотя бы уже потому, что ленинист Иосиф Сталин вопреки некоторой «либеральной демагогии», присутствующей в ортодоксальном марксизме, сохранил единым гигантское евразийское пространство Русской Империи. (Троцкий [6] же, со своей стороны, настаивал на экспорте Революции, на ее «мондиализации», и рассматривал Советский Союз как нечто преходящее и эфемерное, как плацдарм для идеологической экспансии, который должен исчезнуть перед лицом планетарной победы «мессианского коммунизма»; в целом миссия Троцкого несла на себе безусловную печать «атлантизма», в отличие от коммунистического «евразийства» Ленина.)

Сам большевистский ленинский «интернационализм» имел определенное «имперское», «евразийское» измерение - принцип «почвы над кровью» - хотя, конечно, этот принцип был искажен и извращен под воздействием других аспектов большевицкой идеологии и, самое главное, под воздействием «агентов влияния» атлантизма в лоне самого коммунистического руководства.

Суммируя эти соображения, можно сказать, что отличительной чертой представителей Евразийского Ордена в России было почти «обязательное» германофильство (или, по меньшей мере, «англофобия»), и обратно, в Германии евразийцы «обязаны» были быть русофилами.

Мюллер ван ден Брук однажды сделал очень верное замечание: «Французские консерваторы всегда вдохновлялись примером Германии, германские консерваторы - примером России». В этом обнаруживается вся логика геополитической, континентальной подоплеки невидимой оккультной борьбы, проходящей сквозь века, оккультной Войны Континентов.

Вы сказали ГРУ, господин Парвулеско?

Единственный из западных конспирологов, постоянно подчеркивающий геополитический характер «мирового заговора» или, точнее, двух альтернативных «мировых заговоров» («евразийского» и «атлантического») - это гениальный французский писатель, поэт и метафизик Жан Парвулеско, автор многих литературных и философских трудов [7].

В своей долгой и чрезвычайно насыщенной жизни он был лично знаком со многими выдающимися деятелями европейской и мировой истории, в том числе с представителями «оккультной, параллельной истории» - мистиками, видными масонами, каббалистами, эзотериками, тайными агентами различных спецслужб, идеологами, политиками и художниками. (В частности, он дружил с Эзрой Паундом, Юлиусом Эволой, Арно Брекером, Отто Скорцени, Пьером де Вильмарестом, Раймоном Абеллио и т. д.)

Узнав о специфике наших конспирологических исследований, господин Парвулеско предоставил в наше распоряжение определенные полусекретные документы, которые позволили нам выяснить многие важнейшие детали планетарного геополитического заговора. Особый интерес представляют материалы, касающиеся деятельности секретных оккультных организаций в России.

В дальнейшем изложении мы постараемся привести наиболее интересные моменты концепции Жана Парвулеско.

24 февраля 1989 года в Лозанне перед членами административного совета загадочного «Института Специальных Метастратегических Исследований «Атлантис» Жан Парвулеско сделал доклад под интригующим названием «Галактика ГРУ» с подзаголовком «Секретная миссия Михаила Горбачева, СССР и будущее великого Евразийского Континента». В этом докладе, копию которого господин Парвулеско нам передал, он проанализировал оккультную роль советской военной разведки, ГРУ (Главное Разведывательное Управление) и связь ГРУ с тайным Орденом Евразии. В качестве точки отсчета Парвулеско взял книгу известного специалиста в области советских спецслужб, знаменитого французского контрразведчика и руководителя «Европейского Центра Информации» Пьера де Вильмареста, который в 1988 году выпустил во Франции бестселлер «ГРУ, самая секретная из советских спецслужб, 1918-1988».

ГРУ против КГБ

Конспирологическая модель самого Вильмареста заключалась в следующем: «КГБ - это продолжение партии, ГРУ - это продолжение армии. Уже по своему определению армия защищает государство, КГБ защищает партию... КГБ руководствуется принципом «патриотизм на службе коммунизма», а армия противоположным принципом «коммунизм на службе патриотизма». Исходя из логики противостояния ГРУ и КГБ как самых секретных центров двуполярной власти в СССР (армия и партия), Вильмарест строит свое увлекательное и аргументированное повествование об истории ГРУ.

Тайный смысл невидимой истории СССР от Октябрьской революции до Перестройки следует искать именно в соперничестве «соседей» - ГРУ, «Аквариума» или «военной части 44388» на Ходынке, и КГБ, «конторы» на Лубянке. Как же соотносятся соперничающие спецслужбы с двумя планетарными геополитическими Орденами, еще более тайными и скрытыми, нежели самые засекреченные разведки?

Согласно Парвулеско, Евразийский Орден был особенно активен в России в начале XX века. Его представителями он считает санкт-петербургского доктора Бадмаева, барона Унгерна-Штернберга, шведских тайных кураторов Распутина (подписывавших свои шифрограммы псевдонимом «Зеленый») и целый ряд других менее известных персонажей. Следует также выделить особую роль будущего маршала Михаила Тухачевского, который, согласно Парвулеско, был посвящен в таинственный «Орден Полярных» во время его пребывания в немецком плену в лагере Ингольштадта, где поразительным образом в тот же самый период 1916-1918 мы встречаем других важнейших деятелей современной истории - генерала Де Голля, генерала фон Людендорффа и будущего Папу Пия XII, Монсеньора Еудженио Пачелли.

Именно из этой группы русских геополитических мистиков позже эстафета была передана и большевицкому режиму, но в основном эзотерики континентальной ориентации [8] группировались именно в армии, в армейских структурах, где было значительное количество бывших царских офицеров, вошедших в ряды красных, чтобы изменить в дальнейшем нигилистическую ориентацию большевиков и создать Великую Континентальную Державу, используя прагматически одержимых мессианской идеей коммунистов [9].

При этом важно, что и среди самих красных находились некоторые агенты Евразийского Ордена, выполняющих секретную континентальную миссию. (Любопытно, что лево-анархическим оккультистом и мистиком был знаменитый красный разбойник Котовский, и определенные стороны его биографии дают основания полагать, что и в его случае были контакты с Евразийским Орденом).

Таким образом, между дореволюционными и послереволюционными русскими «евразийцами» существовала непрерывная связь.

Само создание Красной Армии было делом агентов Евразии, и любопытно напомнить в этом отношении исторический факт, что через двадцать семь дней после создания генерального штаба Красной Армии на Восточном Фронте 10 июля 1918 года бригада чекистов напала на него и уничтожила всех его членов, включая главнокомандующего.

Жестокая война между «красными евразийцами» из Армии и «красными атлантистами» [10] из ЧК Дзержинского не прекращалась ни на минуту с первых дней советской истории.

Но несмотря на жертвы агенты Евразийского Ордена среди красных не оставляли своей миссии. Триумфом евразийцев было создание в Красной Армии в 1918 году ГРУ (Главного Разведывательного Управления) под руководством Семена Ивановича Аралова, бывшего царского офицера и до 1917 года связанного с военной разведкой. Если более точно, то Аралов был главой Оперативного Отдела Всеросглавштаба, куда разведка входила как одна из составляющих частей. Специфика его деятельности и тот загадочный, почти мистический иммунитет, которым пользовался этот человек за все время своей жизни в периоды самых тщательных «чисток» (он умер своей смертью 22 мая 1969 года), а кроме того, некоторые другие детали его биографии заставляют видеть в нем человека Континентального Ордена.

Белые евразийцы - красные евразийцы

Согласно Парвулеско, русский филиал Ордена Евразийцев после Революции обосновался в Красной Армии, а еще точнее, в ее наиболее секретном департаменте - ГРУ. Но это касалось, естественно, только «красных» евразийцев.

Революция разделила русских на «красных» и «белых», но по ту сторону этого политического и обусловленного разделения существовало иное таинственное геополитическое деление на зоны влияния двух секретных орденов - Атлантического и Евразийского. В красной России атлантисты группировались вокруг ЧК и вокруг Политбюро, хотя ни разу вплоть до назначения Хрущева ни один откровенный «атлантист» не занимал поста Генерального Секретаря (Ленин и Сталин были «евразийцами» или, по меньшей мере, находились под сильным влиянием агентов Евразийского Ордена). Среди белой эмиграции атлантистов было не меньше, чем в самой России и помимо очевидных английских шпионов - либералов типа Керенского и других демократов - даже в стане крайне правых, монархистов, атлантистское лобби было чрезвычайно сильно.

В определенный момент, к началу 30-х годов сеть агентуры ГРУ в Европе, и особенно в Германии, проникает глубоко в структуры германской и французской разведок, причем сеть ГРУ дублирует сеть агентов НКВД, а позже КГБ. Агенты ГРУ в первую очередь проникают в армейские структуры и подчас общность евразийской платформы делает людей ГРУ и других европейских разведчиков не столько врагами, сколько союзниками, сотрудниками, в секрете даже от своих правительств готовящими новый континентальный проект. И здесь речь идет не о двойных агентах, а о единстве высших геополитических интересов.

Так, в Германии ГРУ входит в контакт с Вальтером Николаи, шефом «Бюро по еврейскому вопросу». Благодаря ему ГРУ получает доступ к высшему руководству Абвера, СС и СД. Центральной фигурой этой сети был сам Мартин Борманн. (Этот факт был прекрасно известен союзникам после расследований, связанных с Нюрнбергским процессом, и многие из их числа были уверены, что Борманн после 1945 года скрывался именно в СССР. Известно, что сам Вальтер Николаи действительно перешел в мае 1945 к русским).

Пакт Риббентроп-Молотов и последующий реванш атлантистов

В отношении Мартина Борманна, друга Риббентропа и Вальтера Николаи, сам Жан Парвулеско рассказывает одну крайне показательную историю, приоткрывающую тайны оккультной войны двух геополитических Орденов.

Арно Брекер, знаменитый немецкий скульптор, который хорошо знал Борманна, рассказал Парвулеско об одном странном визите к нему в Якельсбрух. 22 июня 1941 года сразу же после нападения Германии Гитлера на СССР Борманн явился к нему без предупреждения в шоковом состоянии, оставив свой пост в Канцелярии Райха. При этом он повторял постоянно одну и ту же загадочную фразу: «Небытие, в этот июньский день, одержало победу над Бытием... Все закончено... Все потеряно...» Когда скульптор спросил, что он имеет в виду, Борманн промолчал, потом повернулся уже у двери, будто хотел добавить что-то, потом передумал и вышел, хлопнув дверью».

Это был крах многолетних усилий евразийской агентуры. Для атлантистов же дата 22 июня 1941 года была днем великого торжества: внутриконтинентальная война двух мощнейших евразийских держав между собой была залогом торжества Атлантического Ордена, причем независимо от того, на чьей стороне могла быть победа. 22 июня 1941 года для Ордена Евразийцев - событие трагичное.

Важно подчеркнуть, что агенты Евразийского Ордена делали все возможное, чтобы предотвратить конфликт. Подготовка к заключению в высшей степени символического пакта «Риббентроп-Молотов» (оба, кстати, были убежденными евразийцами), активно велась с обеих сторон в течение долгих лет. Уже в 1936 году Сталин, окончательно ставший на рубеже тридцатых на сторону Ордена Евразии, дал Берзину, начальнику ГРУ, приказание: «немедленно прекратить всякую активность против Германии».

В 1937 Гейдрих и Гиммлер в тайном донесении уверяли фюрера, что «Германия не является более мишенью для деятельности Коминтерна, а также для других советских подрывных действий».

Пакт «Риббентроп-Молотов» был пиком стратегического успеха евразийцев. Но в последний момент силы Океана одержали верх. Евразийцы в ГРУ и, шире, в армии - Ворошилов, Тимошенко, Жуков, Голиков и т. д. - до последнего момента отказывались верить в возможность войны, так как серьезность влияния евразийского (а значит, русофильского) лобби в Третьем Райхе им была прекрасна известна. (Национал-социалистическую антиславянскую пропаганду они считали столь же несущественной и поверхностной, как и марксистскую демагогическую интернационалистскую риторику в СССР).

Генерал Голиков (скрывший свое дворянское происхождение и подлинную дату рождения, а также свою истинную биографию по мотивам чисто «евразийской», орденской конспирации) даже закричал на подчиненных, получив сведения о переходе немцами советской границы: «Английская провокация! Расследовать!» Он не знал еще в этот момент того, что уже знал Мартин Борманн: «Небытие одержало победу над Бытием».

КГБ инфильтровано атлантистами

Пьер де Вильмарест определил ЧК (ОГПУ, НКВД, КГБ) как «продолжение партии». Еще точнее было бы сказать, что это секретный центр партии, ее интеллект и ее душа. Жан Парвулеско дополнил это определение оккультным геополитическим измерением.

Согласно Парвулеско, КГБ - это центр наиболее прямого воздействия Атлантического Ордена, прикрытие для этого Ордена [11]. Об оккультной подоплеке этой организации догадывались многие. Некоторые даже говорили о наличии в КГБ тайной организации парапсихологических исследований, о так называемом черно-магическом «Обществе Вия», где проходили, якобы, посвящение все руководящие деятели СССР. Слухи о загадочном «Обществе Вия», разумеется, лишь упрощенное и гротескное описание реальности куда более тонкой и более глубокой, так как оккультная миссия КГБ отнюдь не сводится к магическим или парапсихологическим опытам, к которым, заметим, эта организация действительно всегда проявляла какой-то ненормальный, повышенный интерес.

КГБ изначально строился как чисто идеологическо-карательная структура, призванная надзирать над подчиненным коммунистам социальным и культурным пространством. По схеме Парвулеско, коммунисты в их идеологическом, мессианском, марксистском измерении (= «троцкисты») вели себя по отношению к евразийскому населению подчиненных им регионов как колонизаторы, как пришельцы, сохраняя всегда идеологическую дистанцию от нужд, потребностей и интересов коренного населения.

На уровне чисто «идеальном» они стремились навязать евразийским народам противоестественную для них экономико-центрическую модель, для чего им необходимо было использовать аппарат репрессий. ЧК (НКВД,ОГПУ, КГБ) была изначально пародийным «рыцарско-идеологическим» орденом, призванным карать автохтонов и подавлять их естественные почвенные проявления. ЧК (и КГБ) также исповедовала тезис «кровь выше почвы», но уже в совершенно извращенном, кроваво-садистском варианте, как тревожное воспоминание о кровавом культе финикийского Молоха, с которым атлантистская агентура была типологически и генетически связана [12].

Конвергенция разведок и «полярная миссия ГРУ»

ЦРУ, как инструмент американского атлантизма, типологически принадлежит к той же самой конспирологической категории. Более того, у истока этой организации стояли видные деятели американского масонства.

ЦРУ, так же, как и КГБ, всегда было неравнодушно к магии и парапсихологии, и в целом его роль в современной цивилизации вполне сопоставима с ролью КГБ.

ЦРУ (и его предшественники) совместно с английской разведкой с начала века покрыли Евразию сетью своей агентуры, которая постоянно влияла на ход исторических событий в атлантистском ключе.

Следует заметить, что дублировавшая сеть агентов КГБ в США и других англосаксонских странах сеть агентов ГРУ находилась в постоянном тайном конфликте с агентурой «соседей» с Лубянки, и учитывая дивергенцию геополитической природы этих двух советских тайных структур, логично было бы предположить, что главным противником ЦРУ были именно агенты ГРУ.

Конвергенция разведок, как и перестроечная конвергенция советских коммунистов высшего эшелона с американскими мондиалистами [13], основываются на единстве фундаментальной геополитической ориентации, на единстве тайной структуры, которая управляет и атлантистами Запада и атлантистскими агентами на Востоке, занимающими подчас самые высокие посты в государственной и политической номенклатуре.

Но полному и откровенному слиянию этих двух филиалов до поры до времени препятствовали усилия альтернативного евразийского лобби, генетически связанного с ГРУ и советским Генштабом, но включающего в свою сеть многие европейские и азиатские разведывательные структуры (особенно немецкие, французские, связанные с секретными геополитическими проектами генерала Де Голля, арабские и т. д.), объединенные служением альтернативному Ордену - Ордену Евразии.

Вспышки и эклипсы Евразийского Солнца

Проследим в общих чертах перипетии оккультной войны Евразийского Ордена против Ордена Атлантики внутри советской системы.

Как мы сказали в предыдущих главах, Ленин в целом придерживался евразийской ориентации. Характерно, что при нем ГРУ создал и возглавил откровенный евразиец Семен Иванович Аралов. Именно Аралов заложил в структуру этой тайной армейской организации евразийские континентальные принципы, сгруппировав вокруг себя наиболее ценных и дееспособных «братьев Евразии», которые, подобно ему самому, перешли к красным для осуществления особой метаполитической миссии. Любопытно, что в начале 60-х Аралов выпустил книгу под выразительным названием «Ленин вел нас к победе».

Надо уточнить здесь одну важную деталь: так называемая «ленинская гвардия», несмотря на политическую близость к Ленину, на уровне геополитическом принадлежала в подавляющем большинстве случаев к альтернативной, атлантической геополитической ориентации. Именно «ближайшие соратники Ленина», а отнюдь не «честолюбивый тиран Сталин» (как многие ошибочно считают сегодня), стояли за его отстранением от руководства страной.

Конец ленинского правления знаменовал собой переход власти в руки атлантистов, и действительно, мы наблюдаем в период второй половина 20-х - первой половины 30-х значительное улучшение отношений СССР с англосаксонскими странами и в первую очередь с США. Параллельно этому мы видим и симптоматичные перестановки кадров в ГРУ. На место евразийца Аралова назначается атлантист и чекист Берзин, создающий свою агентурную структуру с опорой на Коминтерн и коммунистических фанатиков, т. е. на атлантистские элементы.

Но Берзину так и не удается целиком изменить ориентацию ГРУ. Структуры, созданные Араловым, достаточно сильны и, одновременно, гибки, чтобы сдаться без боя. Тем более, что несмотря на все атаки ЧК-НКВД на армию, военные обладают значительной властью и опекают свою интеллектуальную геополитическую элиту в лоне ГРУ. Любопытно обратить внимание на одну деталь - все руководители ГРУ до начала Великой Отечественной войны, сменившие Аралова, были расстреляны.

Перечислим их: О.А. Стигга, А.М. Никонов, Я. К. Берзин, И.С. Уншлихт, С.П. Урицкий, Н.И. Ежов, И.И. Проскуров. Все они (кроме генерала Проскурова) были неармейскими кадрами, все они работали против евразийской идеи, но это не мешало тому, что ГРУ оставалось чисто евразийской организацией, тайно двигавшейся к осуществлению великого континентального проекта.

Отставка Берзина в 1934 году, после 9-летнего пребывания на посту главы ГРУ, означала серьезный перелом в оккультной войне за кулисами советского руководства. Приход Гитлера к власти необычайно усилил позиции «континентального лобби» в советском руководстве.

С 1934 агентура ГРУ начинает готовить германо-русский стратегический союз, имевший своей кульминацией пакт «Риббентроп-Молотов». Сталин окончательно обнаруживает приверженность евразийской ориентации, полагая, что антиатлантические тенденции национал-социализма, отвлекут на себя внимание англосаксонских держав, и что в такой ситуации можно, наконец, сделать ход по уничтожению мощного «атлантического» лобби внутри СССР. Начинается уничтожение «ленинской гвардии».

Все сталинские процессы, порой кажущиеся абсурдными и совершенно безосновательными, на самом деле глубоко обоснованы на геополитическом уровне. Все «правые» и «левые» заговоры были чистейшей реальностью, хотя прямо назвать своим именем и обвинить «атлантистское лобби», действовавшее уже давно в советском руководстве Сталин так и не решился. Видимо, у него были причины опасаться страшной и жестокой реакции. Поэтому он вынужден был маскировать свои претензии к той или иной группе высокопоставленных кадров «условными» обвинениями и иносказательными ярлыками.

Пласт за пластом уничтожались Сталиным агенты влияния «Нового Карфагена», но и обратная реакция была необратимой. Особенно серьезным ударом по евразийскому лобби было уничтожение главы ложи «Полярных» в лоне Красной Армии маршала Тухачевского. Хотя и в этом случае месть атлантистов Тухачевскому и все претензии, предъявлявшиеся к нему, были глубоко обоснованы, но только в перспективе сугубо «атлантистской», в контексте антиевразийской диверсии.

Вторая мировая катастрофа

Нападение Гитлера на СССР была великой евразийской катастрофой. После страшной братоубийственной войны двух геополитически, духовно и метафизически близких, родственных народов, двух антиатлантически ориентированных режимов, России Сталина и Германии Гитлера, победа СССР была, на самом деле, равнозначна стратегическому поражению: исторический опыт показывает, что Германия не примиряется с поражением, а значит, победитель самим фактом победы завязывает узел нового грядущего конфликта, сеет семена грядущей войны. Кроме того, Ялта заставила Сталина солидаризоваться с Союзниками, то есть с теми державами, которые всегда были заклятыми врагами Евразии. Сталин, прекрасно понимающий геополитические законы и уже сделавший евразийский выбор, не мог не отдавать себе в этом отчета.

Сразу же после поражения Германии Сталин стал реализовывать новый геополитический проект, Варшавский Договор, объединение стран Восточной Европы под знаком Великой Советской России. И тут же возникли первые конфликты и разногласия с атлантистами.

До 1948-го года Сталин еще скрывал свои континентальные планы, но уже в 1948-м году, пользуясь помимо всего прочего усилением внутриполитических позиций армии (Жуков, Василевский, Штеменко и т. д.), Сталин вернулся к ортодоксальной евразийской геополитике, возобновил антиатлантические чистки в советском руководстве. Странным образом смерть Сталина совпала с наиболее драматическим и напряженным моментом в реализации его евразийских планов, когда стала актуальной перспектива нового континентального союза «СССР-Китай», что могло в корне изменить логику планетарной расстановки сил и принести реванш Великому Ордену Евразии.

Если учесть эти соображения и геополитические аспекты послесталинского курса СССР, то версия об убийстве Сталина (выдвигаемая многими европейскими историками) станет более чем правдоподобной.

Причем главная роль НКВД в предполагаемом убийстве Сталина отмечается большинством историков.

В 1953 году до настоящей Победы был один только шаг (как и в 1939). Но вместо этого мир увидел Гибель Титана.

«Полярная» миссия генерала Штеменко

Согласно Жану Парвулеско, начиная со второй половины 40-х годов ключевой фигурой евразийского геополитического лобби в СССР был генерал-полковник Сергей Матвеевич Штеменко (1907-1976).

Его высокими покровителями были маршал Жуков и генерал Александр Поскребышев (который, согласно некоторым источникам, выполнял при Сталине миссию, аналогичную миссии Мартина Борманна при Гитлере, то есть являлся проводником евразийских и германофильских идей).

В шестидесятые годы Штеменко являлся одной из ключевых фигур в Советской Армии: в разные периоды он был командующим вооруженными силами стран Варшавского договора, начальником Генштаба СССР. Но самой важной из его должностей, в соответствии с основной линией нашего конспирологического исследования, была должность начальника ГРУ в 1946-1948 и 1956-1957 гг. Именно при Штеменко в ГРУ полностью было восстановлено «полярное», оккультное, орденское измерение, заложенное в эту структуру создателем ГРУ Араловым.

Пьер де Вильмарест называл генерал-полковника Штеменко «первым и самым выдающимся советским геополитиком». Штеменко был явным и однозначным сторонником Великого Континентального Проекта в полном соответствии с традиционной логикой евразийского Ордена. В своей книге Вильмарест писал о нем: «Штеменко принадлежал к особой касте советских офицеров, являвшихся, хотя и «советскими», но все же типичными великороссами по духу и экспансионистами по убеждению». И далее: «Для этой касты СССР - это империя, призванная управлять евразийским континентом, и не только от Урала до Бреста, но от Урала до Монголии, от Центральной Азии до Средиземноморья».

В стратегические планы Штеменко входило мирное экономико-культурное проникновение в Афганистан (о котором он говорил в 1948-1952 годах), вхождение советских войск в арабские столицы - Бейрут, Дамаск, Каир, Алжир. Уже в 1948 году Штеменко настаивал на особой геополитической роли Афганистана, который позволил бы СССР получить выход к Океану и усилить военную мощь советского флота в Черном и Средиземном морях.

Важно заметить, что знаменитый адмирал Горшков был близким другом генерал-полковника Штеменко.

Штеменко и возрожденное им оккультное подразделение в ГРУ создали при Сталине могущественную и развитую сеть евразийского влияния, которая не была разрушена даже после смерти Сталина, хотя, безусловно, с 1953года до середины шестидесятых евразийское лобби в армии было вынуждено занимать все же оборонительные позиции.

В качестве неизбежного зла работникам ГРУ в течение 23 лет (1963- 1986) пришлось терпеть в качестве начальника ГРУ атлантического агента Лубянки, бывшего «смершевца» генерала Петра Ивашутина. Это было необходимым компромиссом. Генерал-полковник Штеменко, агент «Ордена Полярных», Ордена Евразии, - это тот ключ, который поможет нам понять тайную логику советской истории от Хрущева до перестройки.

Никита Хрущев, агент атлантизма

Хрущев был первым ставленником атлантистского лобби, ставшим единоличным правителем СССР. Хрущев опирался именно на КГБ и в определенный момент сделал свой окончательный выбор, противоположный выбору Ленина-Сталина. Деятельность Хрущева была направлена на уничтожение внутренних структур евразийцев в СССР, а также на подрыв глобальных континентальных проектов сверх-государственного планетарного блока.

Приход Хрущева был приходом к власти КГБ, его наиболее деструктивного крыла.

Хрущев, укрепившись на своем посту, начинает наносить удар за ударом по всем уровням континентально-патриотического лобби. Его внимание отныне центрировано на англосаксонских странах, особенно на США. Лозунг Хрущева «догнать и перегнать Запад» означает равнение именно на атлантические державы и ковенное признание их социально-экономического превосходства [14].

Тезисы о «скором наступлении коммунизма» направлены на то, чтобы снова разбудить «лево-мессианские», «большевистско-интернационалистские» тенденции, почти забытые за долгие годы евразийского имперского геополитического сталинизма.

Хрущев стремится нанести удар по всем почвенным традиционным структурам, которые сохранялись, благодаря тайному покровительству Евразийского Ордена, даже в самые страшные периоды красного террора. Хрущев хочет окончательно разделаться с Русской Православной Церковью.

Хрущев - атлантист во всем, начиная со знаменитой за-атлантической «кукурузы» и кончая разрушением евразийского культа личности (типичной черты цезаре-папистского, византийского, традиционного для русских строя).

Между атлантистами из военного кабинета Хрущева (главой которого был маршал С.С.Бирюзов) и евразийцами из группы Штеменко возникает почти открытый конфликт.

После смещения Хрущева «Красная Звезда» совершенно справедливо писала: «Стратегия, от которой мы в конце концов отказались, могла родиться только в больном мозгу».

В 1958 году Хрущев отстраняет от власти могущественного и чрезвычайно популярного евразийского маршала Жукова. В 1959 он делает другой наступательный ход - ставит во главе ГРУ одного из самых одиозных фигур советской истории чекиста Ивана Серова, известного под кличкой «Живодер».

Этого кровавого персонажа ненавидел Генштаб и, естественно, сами работники ГРУ, патриоты Евразии, в первую очередь. Другой «атлантист», генерал Миронов, становится ответственным куратором так называемых «административных органов», что означает надзор над основными армейскими и разведывательными подразделениями.

Однако хрущевские наступательные маневры встречают слаженное оккультное противодействие евразийцев: Конев, Соколовский, Тимошенко, Гречко пытаются сбросить Хрущева любой ценой. Каждый лишний день пребывания этого «атлантиста» у власти наносит невосполнимый идеологический, стратегический и политический ущерб как СССР, так и, в целом, интересам континентальных держав.

Заметим также любопытную деталь: именно в период Хрущева доминация «тоталитарно-гегельянской» линии в советской «ритуально» марксистской философии (предполагающей примат сверхиндивидуальных, «объективных» факторов над индивидуальными и субъективными) сменяется на доминацию «субъективно-кантианской» линии [15] (предполагающей примат индивидуалистического и «субъективного» над «объективным»).

С этого же времени начинается стремительная деградация гражданского образования, появляется новая плеяда «хрущевских» академиков и ученых, представляющих собой сброд неквалифицированных и заносчивых дилетантов. (Вспомним, к примеру, о типичном «хрущевце» А.Н.Яковлеве, признавшимся, что он критиковал Маркузе, даже не удосужившись его прочитать. Сталинские ученые, продолжавшие, хотя и в своеобразной форме, дореволюционные академические традиции, как правило, отличались знанием тех авторов, которые они искренне или не очень искренне критиковали).

С Хрущева начинается постепенное распространение в обществе «атлантически» ориентированной, беспочвенной, «космополитической» интеллигенции, которая незримо пестуется КГБ даже в ее наиболее радикальных и диссидентских вариантах. Темы Запада, США начинают распространяться в СССР в качестве «запретного», но «притягательного» идеала именно с начала 60-х.

Долгий путь к 1977-му

Смещение Хрущева было, безусловно, делом рук Ордена Евразии.

Показательно, что через восемь дней после его ухода с поста Генсека терпит крушение самолет, на борту которого находились два ключевых агента «атлантического» лобби - маршал Бирюзов и генерал Миронов.

После хрущевского нокаута евразийцы начинают постепенно восстанавливать свои позиции. Леонид Брежнев - фигура, поддержанная евразийцами.

Показательно, что литератор Смирнов в 1965 году писал: «9 мая 1965 года на параде победы в Москве перед колоннами ветеранов должен пройти, празднуя двадцатилетие Победы, сам маршал Жуков, украшенный боевыми орденами».

После семилетней хрущевской опалы Жуков был вновь реабилитирован. Это была настоящая победа ГРУ.

Но триумф Ордена Евразии при Брежневе оказался далеко не полным. «Атлантисты» из КГБ не собирались сдаваться. Континентальные проекты постоянно стопорились. В середине 60-х даже сложилась парадоксальная ситуация, когда перспективы континентального блока обсуждались, минуя СССР.

В этом отношении интересно привести данные о переговорах Артура Аксманна - бывшего главы организации «Гитлерюгенд» и участника евразийского лобби внутри СС - с Чжоу Эн Лаем в отношении создания единого континентального блока Пекин-Берлин-Париж, минуя СССР.

Генерал Де Голль всецело приветствовал такой проект. К нему присоединился в дальнейшем и Бухарест.

Артур Аксманн рассказал в Мадриде Жану Парвулеско о следующем эпизоде его полета в Пекин. В тот же самый самолет села группа советских военных, которые постарались убедить Аксманна в необходимости включения в евразийский проект и СССР, что было, впрочем, давней мечтой самого Аксманна, противника антиславянского расизма Гитлера еще со времен его причастности к евразийскому лобби внутри СС (круг СС-Гауптамана Александра Долежалека, Рихарда Гилдербрандта, Гюнтера Кауфманна и др., связанный с Вальтером Николаи и Мартином Борманном).

Офицеры ГРУ также сообщили Аксманну об интригах атлантического лобби в СССР, которое ставит непреодолимые препятствия геополитическим проектам, нацеленным на благо континента, а значит, и всех континентальных держав, крупнейшей из которых является СССР. Атлантисты из КГБ, используя свою традиционную тактику, вынудили Армию мириться с Ивашутиным (старым чекистом и в высшей степени непопулярной фигурой) во главе ГРУ в течение 23 лет.

Но тем не менее, начиная с 1973 года Брежнев стал продвигать военных все ближе и ближе к руководству страной. В 1973-м году маршал Гречко стал членом Политбюро. Сменивший его Устинов также входил в этот орган, хотя надо заметить, что руководители КГБ - Андропов, а позднее и его преемник Чебриков - были членами Политбюро с 1967-го.

Но пиком торжества Армии и ГРУ был 1977 год, когда новая брежневская конституция учредила «Совет Безопасности», ставший самостоятельной и формально независимой юридической и политической силой. Это была победа Армии над КГБ. Это была победа Евразии. Осторожный и неторопливый Брежнев осуществил обещанное им евразийскому лобби изменение закулисного порядка внутрисоветской структуры власти. Армия имела теперь свое полноценное представительство на самом верху.

Брежневская стратегия была в целом континентально ориентированной. Вместе с тем основной сферой стратегических интересов стал все же космос и космическое оружие. Параллельно разработке проектов космической войны, геополитики эпохи Брежнева разрабатывали и соответствующие идеологические и политические модели, учитывающие новую стратегическую и военную терминологию и типологию космической эры.

Упомянем в этом контексте идеи писателя А.Проханова, связанного с определенными геополитическими группами Генштаба со времен маршала Огаркова и лично знавшего крупнейшего евразийского стратега адмирала Горшкова.

А.Проханов уверяет, что советско-евразийские военные стратеги конца 70-х - первой половины 80-х всерьез разрабатывали проекты новой континентально-космической цивилизации, основанной на сочетании духовных, почвенных и метафизических традиций Евразии с ультра-современной техникой, космической стилистикой и с глобальной системой «новых коммуникаций». Это должно было бы стать евразийским ответом на американские модели «звездных войн», представляющих будущую космическую эру как торжество англосаксонской идеи не только на планете, но и во Вселенной.

Американской Вселенной, американскому Космосу «почвенно-футуристские» идеологи Генштаба готовились противопоставить Русскую Вселенную, Евразийскую Вселенную, образ Великой Евразии, спроецированный на бескрайние регионы звезд и планет.

«Соседи» же с Лубянки выбрали Космос, устроенный по образу «островных» торгово-колониальных цивилизаций крайнего Запада. Американская модель их вполне удовлетворяла.

Так в новейших технологических обличьях мы снова сталкиваемся с древнейшими темами, с голосом многотысячелетней истории, с зовом наших далеких предков, всегда решавших сущностно единую проблему: «Надо ли разрушать Карфаген?», в каких бы обличьях эта проблема ни была представлена.

Геополитика маршала Огаркова

Одним из прямых наследников геополитической миссии Штеменко был маршал Н.В.Огарков, выдающийся геополитик, стратег и евразиец. Он продолжал дело «Полярного» Ордена в Армии до середины 80-х годов. Из трех брежневских начальников Генштаба - Захаров, Куликов, Огарков (все трое убежденные евразийцы) - самым ярким, безусловно, был именно Огарков, гениальный знаток маскировки, много раз стратегически переигрывавший как внешних, так и внутренних атлантистов. Именно Огарков был организатором Пражской операции, которая прошла гладко лишь потому, что ему удалось совершенно запутать разведслужбы НАТО и навязать им блестяще поданную дезинформацию.

Любопытно отметить, что события «Пражской весны», окончившейся для демократических путчистов «печальной осенью», в некотором смысле были стратегической дуэлью двух персонажей, посвященных в самые глубокие тайны планетарного конфликта. Сегодня общеизвестно, что оккультным автором и режиссером «Пражской весны» был Давид Гольдштюкер. Именно Гольдштюкеру противостоял в этой операции евразиец Огарков, и надо заметить, что победа Огаркова была не просто победой грубой силы советских танков, но победой мысли, хитрости и великолепного владения искусством дезинформации, «маскировки», с помощью которой руководство НАТО было введено в полное заблуждение и не успело вовремя среагировать, на что, естественно, доктор Гольдштюкер и его мондиалистские креатуры (Дубчек, Гавел и т. д.) в основном и рассчитывали.

Огарков был инициатором создания «Спецназа», который призван был осуществлять локальные и молниеносные действия в тылу противника, что совершенно необходимо для успеха сугубо континентальных, локальных военных операций. Геополитически маршал Огарков всегда открыто (в отличие от скрытого и осторожного евразийца Гречко) защищал «евразийский проект». Вокруг Огаркова сгруппировалась военная элита евразийской ориентации. В первую очередь, его сподвижниками были маршалы Ахромеев и Язов. Оба они, особенно Ахромеев, были посвящены в тайны Ордена «Полярных», основанного в Советской Армии еще Михаилом Тухачевским параллельно сходной организации Аралова, созданной им сразу после появления ГРУ.

Двойной агент Михаил Горбачев

Предварительную фазу перестройки, подготовку новых кадров, распределение ролей, проведение нужных людей в руководство, общий сценарий событий - все это осуществил Юрий Андропов совместно с другими аналитиками атлантистских спецслужб и экспертами из Ордена «Танцующей Смерти». Но Андропов прекрасно понимал, что на любом этапе перестройки евразийцы могут попытаться взять реванш, скинуть атлантистов из КГБ и Политбюро и направить страну евразийским курсом. Поэтому выбор главной фигуры новой политики пал на самого уклончивого и неопределенного из тогдашних высших руководителей, который был так осторожен, гибок и обтекаем, что ни одна из сторон не знала, на какой Орден он в действительности работает. С другой стороны, в силу древнейших традиций Ордена Атлантики, к которому принадлежал Андропов, принято было особое внимание уделять людям, во внешности которых был какой-нибудь выразительный дефект. Именно по этому принципу отбирались верховные жрецы культа египетского ослоголового бога Сета. Горбачев с его меткой (которую, кстати, один мусульманин-традиционалист прочел как арабскую надпись из трех букв - «каф», «фа», «ра», что дает «кафир», т.е. «безбожник») был наиболее подходящей фигурой. Выдвигая Горбачева, Андропов рассчитывал на то, что его кандидатура устроит обе геополитические группировки, так как разрешение внутреннего напряжения в СССР уже давно назрело, и политику перемен должны были бы, по логике вещей, поддержать и атлантисты и евразийцы. У атлантистов заинтересованность в переменах была очевидна, но и евразийцы после начала афганской войны и прихода Андропова к власти не довольствовались более сохранением статус-кво, и поэтому легко пошли бы на трансформации. Горбачев был удобен и выгоден всем. В качестве опекунов Горбачева со стороны двух враждующих Орденов были поставлены А.И.Лукьянов и А.Н.Яковлев. Оба эти персонажа были непосредственными участниками разветвленного континентального заговора, представляя, однако, две враждующие стороны.

Подлинный лик Анатолия Лукьянова

Начиная с 1987 года Анатолий Иванович Лукьянов стал во главе так называемых «административных органов». От него теперь зависела судьба всякого назначения или продвижения по службе среди высших военных чинов. Лукьянов, проявляя лояльность к Горбачеву, старался, тем не менее, истолковать в евразийском ключе двусмысленные и туманные указания нового кремлевского шефа. Стремление Горбачева закончить афганский конфликт было на руку Армии, и есть некоторые основания полагать, что Лукьянов был причастен к этой геополитической акции. Такой же гибкий и осторожный, как Горбачев, Лукьянов в отличие от него имел ясную геополитическую ориентацию. Его целью, как и целью Ордена «Полярных», была Великая Евразия от Монголии до Средиземноморья, Pax Euroasiatica, великий континентальный союз. Лукьянов был обязан в силу своей должности контролировать ГРУ и курировать Генштаб, но, в действительности, этот аккуратный и спокойный человек был не «надсмотрщиком от мессианских большевиков» за военным евразийским государством в государстве, а посланцем ГРУ, надзиравшим от Армии за большевиками-атлантистами. Прикрываясь тем, что он, якобы, стоит на позиции «левого центра», Лукьянов осуществлял в Верховном Совете особую роль, смысл который состоял в формировании парламентского блока, ориентированного в пользу секретной евразийской миссии.

«Мистер Перестройка»

Александр Николаевич Яковлев с начала 70-х был одним из главных идеологов открытого атлантизма в СССР. Надо отдать ему должное, он начал свои нападки на патриотов-евразийцев еще в 1974, когда позиции ГРУ были очень сильны и когда Гречко уже состоял членом Политбюро. Открыто призывая к идеологическому погрому «национал-большевистской» литературы, служившей в те годы трибуной для шифрованного обмена информацией, идеями, концепциями и проектами для всего патриотического евразийского лобби, Яковлев шел на определенный риск. И несмотря на заступничество Андропова и высших кругов КГБ после публикации знаменитой статьи «Против анти-историцизма», ставшей манифестом русофобского и анти -патриотического атлантизма, ему все же пришлось отправиться вон из России. Правда КГБ решило превратить «яд в лекарство» и использовать отсылку Яковлева в Канаду для активизации шпионской атлантической сети. Согласно информации, приводимой Жаном Парвулеско в его докладе «Галактика ГРУ», в Оттаве, куда Яковлев был отправлен послом, он вступил в контакт с Давидом Голдштюкером, который в то время представлял в США внешние интересы Израиля под видом участия в конфиденциальных переговорах с одной чикагской фирмой, связанной с ядерной энергетикой. Доктор Давид Голдштюкер, который, как известно, был важной персоной не только в Израильских спецслужбах, но и непосредственно в спецслужбах англо-саксонских стран (что в целом напоминает ситуацию, характерную и для советского КГБ), разработал вместе с А.Яковлевым атлантическую стратегию будущей перестройки. Этот факт настолько общеизвестен на Западе, что именно Яковлева называют там «мистер Перестройка». Так, уже второй раз в истории практически одни и те же персонажи готовились к отчаянной, сложной, опасной и захватывающей геополитической дуэли. Однажды в Пражской весне Голдштюкер, агент «Танцующей Смерти», потерпел сокрушительное поражение от ГРУ - от собранных, умных, молниеносных и мужественных служителей Ордена Евразии, генерала Штеменко и маршала Огаркова. Тот же Голдштюкер спустя десятилетие готовил реванш. На этот раз ГРУ и советский Генштаб должны были быть атакованными на их собственной территории, а не в «нейтральной» Чехословакии. И на этот раз Голдштюкер надеялся не на неповоротливое НАТО с его гигантским, страшным, но бесполезным в некоторых ситуациях ядерным арсеналом. Теперь главным разрушительным оружием резидента планетарного атлантизма - Голдштюкера - должен был стать одутловатый «мистер Перестройка», сверхновое тактическое оружие Ордена Красного Осла, надежда атлантических боевых порядков, капитан оккультного англо-саксонского «спецназа», заброшенного из Оттавы в тыл евразийского противника.

Между ложных альтернатив

Истинная логика перестройки, то есть логика циклического маневрирования сверхнеопределенного Горбачева между двух полюсов, живо напоминающая маниакально-депрессивный психоз, оставалась непонятной вплоть до самого августовского путча. Об истиной роли Анатолия Лукьянова догадывались очень немногие. Такая конспирация привела, в конце концов, к катастрофе евразийское лобби. Атлантические авторы анти-имперского проекта перестройки прибегли в данном случае к традиционному методу - к созданию псевдооппозиции, т.е. к подмене подлинного «консервативного» полюса ложным. Так как истинными врагами атлантистов являлись не просто националисты, а «националисты имперского, континентального типа», «континенталисты», то естественно, что псевдооппозиция по отношению к откровенному атлантизму «мистера Престройки» должна была быть какой угодно, только не евразийской. По этой логике люди Атлантистского Ордена при активном участие КГБ создавали параллельно и последовательно ложные полюса. Этими полюсами были:

1) «коммунисты-консерваторы». Их символами были Егор Лигачев, затем - Иван Полозков (оба в определенный момент исчезли как дым, и это не удивительно, так как их оппозиция вообще не основывалась ни на каких принципах, а кроме того, была изначальной и заведомой инсценировкой).

2) «патриоты-националисты». Это движение было создано при активном участии КГБ, который спроецировал свою шовинистически юдофобскую позицию на маргинальные группировки искренних, но недалеких патриотов, задав тем самым особый алгоритм «патриотического движения», не могущий причинить никакого серьезного вреда все более и более легализирующемуся атлантистскому лобби.

3) «национал-большевики». Это течение было более интересным и ближе всего стояло к концепциям евразийского лобби, но, благодаря стараниям КГБ, чувство меры здесь было утрачено и «национал-большевистские» концепции приобрели отталкивающий, гротескный и экстремистский характер - как в смысле чрезмерной акцентировки «ленинизма», так и в смысле чрезмерной юдофобии.

4) наконец, высшей хитростью атлантистского КГБ было выдать само КГБ за оппозицию «демократам», и этот ход также сработал, так как даже к откровенным сотрудникам «Лубянки» «патриоты» относились с определенным доверием и некоторой надеждой.

А в это время отряды КГБ устраивали атлантистские революции в Венгрии, Чехословакии, Югославии, инсценировали спектакли-репрессии в Румынии, ломали Берлинскую стену, предавали Хоннекера, скидывали Живкова, помогали сепаратистам Прибалтики и Кавказа, и как кульминацию своего атлантического триумфа готовили театральный путч в августе 1991! Так «самый обтекаемый человек» с характерной отметиной на лбу курсировал между «мистером Перестройка» и Анатолием Лукьяновым, но внешне казалось, что его вторым полюсом является отнюдь не Лукьянов, а какие-то иные более одиозные, более скандальные, более броские, но на самом не деле либо совершенно незначительные, либо откровенно подставные фигуры. ГРУ и Армия с ожиданием и нетерпением смотрели на Анатолия Лукьянова. Да, кое-какие изменения - конец бессмысленной войны, сокращение межконтинентального вооружения, внешнеполитические шаги навстречу Германии, Японии и Китаю - евразийцы не могли не приветствовать. Даже тематику «общеевропейского дома» посвященные в Орден «Полярных» могли легко интерпретировать в своем ключе, ведь эта доктрина была почерпнута из геополитического арсенала той самой евразийской оппозиции в СС, к которой принадлежал Аксманн, Гильдербрандт, Долежалек, Кауфманн и т. д. (типологически связанные с Орденом Евразии в ГРУ). Но развал Союза, атаки против Армии, стремление втянуть Армию в националистические и мелкотерриториальные конфликты, самоубийственная политика в Прибалтике, разрушающая последние остатки столь ценного для евразийцев пакта Риббентроп-Молотов, выдвижение на политическую арену бесконтрольных мафиози и откровенных проходимцев и многое другое ставило ГРУ в тупик. Но Анатолий Лукьянов оставался в тени. Медленно, исподволь и осторожно, готовил он ответный удар. До последнего момента ему казалось, что все можно будет спасти в один момент, и тогда евразийское лобби воспользуется всеми позитивными геополитическими сторонами «перестройки», покончит с «господином Перестройка» и его пособниками, которые отныне все «высветились», и начнется новая великая эра, эра свободной от коммунистов, атлантистов и служителей «Танцующей Смерти» Евразии, Космической Евразии, эра Сакрального Солнечного Континента, Эра Востока. Но грянул август 1991-го.

Путч, кульминация оккультной войны

Депутат Оболенский, член комиссии по расследованию дела о ГКЧП, через некоторое время после путча сделал для средств массовой информации одно странное заявление: «Истину в отношении августовских событий 1991, возможно, узнают только наши потомки через сотню лет». С какой страшной тайной соприкоснулся Оболенский, расследуя историю путча? - С точки зрения геополитической конспирологии, он соприкоснулся с материалами, связанными с оккультной войной двух Орденов за кулисами власти, с таинственным противостоянием Ордена Евразии и Ордена Атлантики. Августовский путч был (или должен был быть, по замыслу его авторов) кульминацией геополитического противостояния, решающим моментом невидимой войны. Орден Атлантики не мог не знать, что евразийцы готовили к зиме 1991-1992 года операцию, которая должна была привести к введению военного режима на всей территории СССР под предлогом стабилизации социально-политической и экономической ситуации. Они также прекрасно понимали, что правление военных евразийской ориентации будет некоммунистическим и патриотически ориентированным, но при этом без традиционных для КГБ ксенофобии и «панславизма». Иными словами, военное правление обещало быть устойчивым, относительно либеральным в области экономики, геополитически корректным, лишенным террористических эксцессов, свойственных большевистским формам диктатуры. Кроме того евразийский Военный Строй имел все шансы быть в высшей степени популярным, так как он отказался бы от «коммунистического догматизма» и «марксистского утопизма», с одной стороны, а с другой - вполне отвечал бы естественному тяготению к иерархии, дисциплине, централизации, коммунитарности, общинности, «целостности» (в смысле Хомякова) всех истинно евразийских этносов. Патриотизм Военного Строя должен был быть именно имперским, а не «русским» и «националистическим» в узком смысле. Все это делало такую перспективу не только неприемлемой, но фатальной и роковой для атлантистского лобби внутри СССР и на всей на планете. Несмотря на гигантские разрушения, причиненные стране агентом Ордена «Танцующей Смерти» «господином Перестройка», вместе с его сподвижником из КГБ Шеварнадзе (проклятого, кстати, грузинским народом), Орден Евразийцев знал, как использовать негативную ситуацию во благо своей собственной позиции, ведь в тайных отделах ГРУ работали достойные продолжатели великих русских стратегов - Штеменко и Огаркова. Геополитическая дуэль с Гольдштюкером могла снова закончиться поражением для этого опытного и проницательного представителя Ордена Атлантики. Главной задачей атлантистов было не допустить введения военного положения в СССР, к которому, казалось, подводила сама логика событий. Именно для этого и был организован превентивный августовский путч.

Просчет маршала Язова

Главной ошибкой евразийцев в августе 1991-го, и особенно ошибкой лично маршала Язова, было доверие по отношению к руководителю КГБ Крючкову. Это была стратегическая ловушка. КГБ уже много лет пыталось создать своим агентам образ «патриотов-националистов», используя периферийную массу «непосвященных» сотрудников, искренне веривших в «иудео-масонский» заговор и считавших себя «националистами» или «национал-большевиками». С другой стороны, обманные маневры делались и на самой вершине власти - и Чебриков, и Крючков стремились солидаризоваться с евразийцами-военными против «космополитов-демократов». (На самом деле, все демократическое движение было организовано именно КГБ. При этом оно было еще более искусственным и «смонтированным», нежели патриотическое движение, так как для русских и других исконно евразийских этносов гораздо более естественно поддерживать «правых», чем «левых»). Чтобы скрыть двойную игру, атлантисты из КГБ создавали мифы об «иудео-масонском крыле КГБ» (в качестве такового называлось, в частности, Московское отделение, в противовес союзному, а позже КГБ РСФСР Ельцина и т.д.). На самом деле, КГБ занималось активной анти-евразийской деятельностью, уничтожая структуры евразийской сети в странах Восточной Европы, свергая «почвенные» и анти-атлантистские режимы (такие, как режим Чаушеску, который, кстати, был всегда ориентирован на евразийский континентальный блок и ненавидел атлантическую «запроданность» руководства СССР - См. Клод Карноу «Снова на Восток» в журнале «Кризис» No 5 апрель 1990, Франция). Как бы то ни было, дело ГКЧП ясно показывает, что какими-то не очень понятными путями Крючкову удалось убедить нескольких евразийцев - маршала Язова и Олега Бакланова - поспешить с введением военного положения и принять помощь от КГБ, якобы, отказавшегося от своего атлантизма, ставшего, в конце концов, на сторону Армии и решившего выступить против «демократов». Возможно, Крючков оговорил какие-то условия и для своей организации, так как в случае полноценного военного евразийского правления структура КГБ была бы, естественно, уничтожена - по меньшей мере, в ее старом, партийно-террористическом, мондиалистском и атлантическом виде. Какие аргументы привели агенты Ордена Евразии маршалу Язову, нам пока не известно. Очевидно лишь, что подписание Ново-Огаревского Договора не имело к этому ни малейшего отношения. Все можно было бы еще не раз переменить, аннулировав любые «бумажки», вышедшие из под пера не очень ясно понимающих геополитическую ситуацию случайных людей во главе с гиперобтекаемым «Горби», поставленным на эту должность не для принятия решений, а для «маскировки» и в силу знака определенной оккультной «избранности». Что должен был сказать Крючков маршалу Язову, чтобы этот последний посвященный в сущность стратегии Евразийского Ордена поставил под удар судьбу многотысячелетнего оккультного противостояния, судьбу континента, судьбу Евразийского Космоса, судьбу неминуемой и, казалось, такой близкой победы? Почему Язов поверил руководителю анти-евразийского органа? Об этом пока остается лишь строить предположения. Очевидно, ошибка маршала Язова имела под собой какую-то страшную тайну, может бьть, была связана с какими-то особыми воздействиями на психику, что не так уж и невероятно, если вспомнить показания некоторых членов ГКЧП о некотором беспамятстве их в течение трех фатальных дней. Считать, что люди, дошедшие до высших степеней политической, военной, разведывательной и «конспирологической» карьеры, могут в столь решающей ситуации вести себя подобно безответственным алкоголикам, напивающимся и похмеляющимся в городе, полном танков и «демократических» агитаторов, могут только слепцы. Но и версия об отравлении Крючковым остальных членов восьмерки нам представляется маловероятной, так как люди ГРУ охраняли своих руководителей более бдительно, нежели самого Горбачева. В деле об «ошибке маршала Язова», видимо, имело место сочетание многих оккультно-идеологических и парапсихологических факторов, сработавших синхронно. Но какое же «оружие» на этот раз использовал Орден Атлантики? Об этом пока говорить рано.

«Мистер Перестройка» идет в атаку

Сразу после ареста членов ГКЧП, как и всегда в момент высших конспирологических и идеологических напряжений, открылись определенные аспекты заговора, обычно остающиеся в тени. Самым откровенным моментом было выплывание на поверхность «мистера Перестройки» (А.Яковлева) в российском парламенте. Естественно, его миссия состояла не в том, чтобы предупредить «наивных» депутатов в отношении «шпаны, которая вновь может окружить Горбачева». Эта глуповатая речь была произнесена «мистером Перестройка» для отвода глаз. Яковлев прибыл в российский парламент с требованием ареста Лукьянова. Российский парламент, созданный из некомпетентных и случайных людей, не имеющий ясной геополитической ориентации и основывающийся на случайных, хаотических и анархических эмоциях, в своем трусливом ажиотаже, после шока московской инсценировки, мог испортить все дело. Ельцин, то ли не получивший вовремя всей информации, то ли попросту забывший о самом главном (психическое состояние российского президента также заставляло полагать, что он находился под определенным пара-психологическим воздействием, что отмечали не только европейские конспирологи, но и многие западные журналисты, вначале объяснявшие неадекватность Ельцина его принадлежностью к «крайне правым», но позже, вынужденные прибегнуть к версии об оккультном или психотропном воздействии), обратил свою сокрушительную полемику против восьмерки, забыв о главной цели.

Яковлев прибыл в «белый дом» (больше напоминавший в тот момент «желтый дом») для того, чтобы потребовать ареста Лукьянова. Ельцин послушно повторил за «мистером Перестройка» знаменитую фразу: «за заговором восьми стоял Лукьянов, он - главный идеолог заговора».

Лукьянов и ритуальный шабаш на могиле маршала Ахромеева

Лукьянов - вот тайное объяснение августовского путча. Лукьянова надо было убрать любой ценой. Именно в его руках сосредоточивались нити евразийской оккультной структуры. Начиная с 1987 года именно Анатолий Лукьянов был протектором Ордена «Полярных», Евразийского Ордена, надеждой Вечного Имперского Рима. Путч метил именно в него. Но именно Лукьянов - единственный из евразийцев, так или иначе связанных с делом ГКЧП, кто не поддался на провокацию Крючкова и был юридически совершенно непричастен к путчу. Его-то как раз втянуть и не удалось. Это явилось незапланированным и досадным просчетом для атлантистов. Поэтому Яковлев, минуя все легальные нормы, поспешил «революционным образом» обвинить Лукьянова косноязычными устами Ельцина в том, что именно он был идеологом заговора. Но несмотря на заключение Лукьянова, представить его главой заговора и уничтожить на этом основании всю сеть агентов Евразии, всю тайную структуру ГРУ, все же не удалось. Победившие атлантисты смогли снять только верхний слой «партийных» и военных консерваторов, которые и так особой опасности не представляли. Кроме убийства Пуго, самым главным ударом по лобби Евразии была загадачная смерть маршала Ахромеева и последующие за ней странные события на его свежей могиле. Здесь надо сделать небольшой экскурс в историю Ордена Атлантики, и особенно в историю средневекового Ордена «менестрелей Морвана», чьей эмблемой была «Танцующая Смерть», Dance Macabre. Согласно Грасе д'Орсе, который занимался изучением этого Ордена, его адепты как иероглифический пароль использовали символ «Воскресшего Мертвеца» или «Покойника, покинувшего свою могилу». В определенных ответвлениях этого Ордена, которые занимались не столько оккультной политикой и геополитикой, сколько «магией» и «некромантией», существовал ритуал эксгумации трупов с символической и оккультной целью. Вся история смерти и последующей эксгумации трупа Ахромеева указывает на причастность к его смерти Атлантического Ордена и, быть может, его наиболее темных, магических ответвлений. Во всяком случае, у конспирологов Запада подробности осквернения тела маршала однозначно ассоциируются именно с «ритуальной эксгумацией», практикуемой и до сих пор на Западе членами довольно темных сект. Возможно, агенты Атлантики надеялись также найти какие-то тайные документы, захороненные вместе с Ахромеевым, или особые знаки на его трупе. Все это становится более, чем вероятным, если учесть важнейшую роль Ахромеева в армейском Ордене «Полярных» и его тесную связь с Огарковым, одним из главных персонажей Евразийского Ордена. Как бы то ни было, после путча атлантисты предприняли несколько решительных шагов по обезглавливанию евразийцев. Но уже через месяц стало понятно, что их атака захлебнулась, и за их истеричными попытками срочно завершить развал государства явно обнаружился страх и паника. Орден Евразии не был уничтожен окончательно и теперь наступила его очередь наносить ответный удар.

Метафизика оккультной войны

Противостояние Ордена Атлантики Ордену Евразии сквозь века и тысячелетия, облекаясь в самые различные формы, является в некотором смысле главным конспирологическим содержанием истории, истории великих планетарных страстей, истории народов и религий, рас и традиций, духа и плоти, войны и мира. В противостоянии двух Орденов не следует видеть упрощенный моралистический образ борьбы Добра и Зла, Правды и Лжи, Ангелов и Демонов и т.д.. Эта борьба двух противоположных типов мировоззрения, двух метафизических картин Бытия, двух путей по космосу и сквозь космос, двух великих Начал, не только противостоящих друг другу, но и необходимых друг другу, так как на этой паре основан весь космогонический и космологический процесс, весь циклический ход человеческой истории. Орден Евразии, Орден Мужского Начала, Солнца, Иерархии - это проекция Гора, Апполона, Ормузда, Солнечного Христа-во-Славе, Спаса-Вседержителя. Евразия как Земля Востока - это Земля Света, Земля Рая, Земля Империи, Земля Надежды, Земля Полюса. Орден Атлантики, Орден Женского Начала, Луны, Оргиастического Равенства - это проекция египетского Сета, Пифона, Ахримана, Христа Страдающего, Человеческого, погруженного в метафизическое отчаяние одинокой Гефсиманской молитвы. Атлантика, Атлантида как Земля Запада - это Земля Ночи, Земля «колодцев изгнания» (как говорили исламские суфии), Центр Планетарного Скепсиса, Земля Великого Метафизического Сплина. Оба Ордена имеют глубочайшие онтологические и сакральные корни, имеют метафизические причины быть именно тем, чем они являются. Считать какой-то один из этих Орденов исторической случайностью значит отрицать тайную логику человеческих и космических циклов. Выбор геополитического пути отражает выбор пути метафизического, пути эзотерического, пути Духа сквозь мироздание. Поэтому никаких гарантий не существует, поэтому нельзя, строго говоря, утверждать, что Евразия - это хорошо, а Атлантика - плохо, что Рим - это благо, а Карфаген - это зло, и наоборот. Но каждый, призванный своим Орденом, должен совершить решительный шаг и служить именно своему Ордену. Законы нашего мира в том, что исход Великой Битвы не предопределен, исход драмы «Евразия против Атлантики» зависит от совокупности планетарной солидарности всех, призванных на служение, всех солдат геополитики, всех тайных агентов Суши и тайных агентов Моря. Исход космологической войны Аполлона со Змеем Пифоном зависит от каждого из нас, сознает ли он это или нет.

Конец Времен

Все традиционные религиозные и метафизические учения описывают Конец Времен, конец цикла как Последнюю Битву, как Финальное сражение. Разные традиции по-разному трактуют этот конфликт, и подчас то, что в одной традиции представляется как «партия Зла», становится в другой традиции «партией Добра» и обратно. Например, для ортодоксальных христиан в Конце Времен иудаизм рассматривается как религия Антихриста, а для самих иудеев «гои-христиане из северной страны царя Гога» выступают как концентрация эсхатологического Зла. Индуисты считают, что Десятый Аватар, который должен прийти в конце цикла, уничтожит «буддистов», а сами буддисты полагают, что Будда Грядущих Времен, Спаситель Майтрейя появится среди буддистской общины и т.д. Все это свидетельствует не об относительности распределения ролей в Последней Битве, но о невозможности заранее выбрать само собой разумеющееся Добро, обезопасить себя и заведомо принять участие в эсхатологическом сражении на «правильной» стороне. В отношении Последних Времен поэтому говорится: «даже избранные соблазнятся». Выбор одной из двух эсхатологических «партий» не может быть чем-то формальным. Это - выбор Духа, это - Высочайший Риск, это - Великая Метафизическая Драма. Именно поэтому ничто в реальности эсхатологической эпохи, а многие традиционные и религиозные авторитеты утверждают, что мы живем как раз в такую эпоху, не может служить абсолютным негативом или абсолютным позитивом. Тем более глупо абсолютизировать какую-то политическую форму, приравнивая ее к «Абсолютному Злу» или к «Абсолютному Добру». Даже начало истинного выбора находится далеко за пределом внешних политических идеологий, за пределом условного деления на демократов, фашистов и коммунистов. Истинный выбор начинается на уровне геополитики и восходит дальше по «пророческой спирали» (по выражению Жана Парвулеско) к безднам Мистики, Метафизики, Гнозиса, к безднам Непостижимой Божественной Тайны. Орден Евразии и Орден Атлантики являются последней тайной внешней, человеческой, общественной истории. На самом же деле внутри этих Орденов есть много других таинственных и закрытых сфер, связанных с Чистой Метафизикой. Но как бы то ни было, истинная, полноценная и сознательная эсхатологическая борьба начинается именно с Ордена Евразии или Ордена Атлантики. Даже если не углубляться в последние тайны, просто работать на Орден уже достаточно для того, чтобы быть активным, призванным и избранным участником Великой Драмы.

Endkampf

Немецкое слово Endkampf («Финальная Битва», «Битва Конца») прекрасно выражает сущность современной планетарной ситуации. Эсхатологические мотивы, мотивы Конца Времен, пронизывают не только религиозные и мистические движения, но и непосредственную политику, экономику, повседневную жизнь. В Израиле, начиная с 1962 года правоверные иудеи живут в особом «конечном Времени», во «времени Мессии». США стремятся установить на планете особый Новый Мировой Порядок. Европейский мондиалист Жак Аттали проповедует наступление последней фазы особого Торгового Строя. Исламские народы (особенно шииты) ожидают в скором будущем прихода Махди, скрытого Имама. Индуисты уверены в скором окончании Кали-юги, Темного Века. Возрождается расистский эсхатологизм мирового национал-социалистического движения. В христианских общинах все больше появляется пророчеств о Последнем Папе (Flos Florum) у католиков и о Последнем Патриархе у православных. Ламаисты уверены, что современный Далай-лама - последний. Китай застыл в мистическом ожидании. Советский коммунизм пал внезапно и неожиданно. Все эти знаки говорят нам о начале Endkampf, о начале Последней Битвы. И в эсхатологическом контексте даже слова большевистской песни «Это есть наш последний и решительный бой» звучат как тревожное откровение, как намек на планетарный Endkampf.

Орден и «наши»

Термин «наши» в глобальном геополитическом контексте использовался не часто. Выдающийся немецкий геополитик и юрист Карл Шмидт настаивал на необходимости введения понятия «наши» для выяснения геополитического самоопределения нации, государства или этнического блока. «Наши» стали сегодня в русской Империи евразийским концептом, куда включаются не только русские или славяне, но и татары, тюрки, финно-угры и т. д., осознающие свою генетическую связь с имперским пространством и имперской идеей. На практике «наши» - это суммарное определение коренных евразийцев, имперских автохтонов, хозяев, по праву культуры и рождения, великих земель. Показательно, что атлантисты в России этим словом не пользуются (это логично, здесь они среди «ненаших», чужих; для них их собственные «наши» живут за пределом континента, на далеком и зловещем «Острове»). Но для Жана Парвулеско, который также сделал из этого термина фундаментальный геополитический и конспирологический концепт, понятие «наши» - еще более всеобъемлющее. Жан Парвулеско отождествляет понятие «наши» со всей сетью сторонников Великого Континентального Блока - от Японии до Бельгии, от Китая до Франции, от Индии до Испании, от Ирана до Германии, от России до Италии. «Наши» для Парвулеско - это синоним самого Евразийского Ордена со всеми его ответвлениями и группами, находящимися сознательно или нет, явно или тайно, в зоне его геополитического, мистического и метафизического влияния. «Наши» - это единый невидимый эсхатологический фронт Континента, Фронт Суши, Фронт Абсолютного Востока, западной провинцией которого является сама Европа, «наша» Европа, Европа, противостоящая «Западу», Европа Традиции, Почвы, Духа. «Наши» - это и православные, и мусульмане, и индуисты, и даосы и ламаисты, и язычники, и агностики, и мистики ... Но лишь те из них, которые преданы Континенту Востока, его таинственной и неизведанной Судьбе. Парвулеско говорит о «параллельной Франции», «параллельной Румынии», «параллельной Германии», «параллельной России», «параллельном Китае» и т.д., как о духовной эссенции, как о невидимом духовном измерении реальных стран, соединенных в таинственной инстанции в единую «параллельную Евразию», «Евразию Чистого Духа». «Наши» - это воины «параллельной Евразии», герои Абсолютного Востока, причем все они служат по оккультной логике «пророческой спирали» Единой Идее, Единой Цели, Единому Скрытому Принципу. Однажды немецкий консервативный революционер, националист, русофил и евразиец Артур Мюллер ван ден Брук сказал, перефразируя Хомякова («Церковь Едина»): «Есть только один Райх (одно Царство), так же, как есть только одна Церковь». Это - Райх «наших», Церковь «наших», это - «наше» Царство и «наша» Церковь.

Час Евразии

Пока мы находимся в Евразии, пока мы говорим от ее имени, пока мы остаемся связанными с ее таинственной, мистической плотью, Евразия принадлежит нам, «нашим». Несмотря на гонения со стороны атлантистов, несмотря на эффективность их подрывной стратегии, несмотря на тяжелый и глубокий «сон» целых областей и целых народов, ее населяющих, несмотря на засилье агентов Атлантического Ордена в континентальной политике, в континентальной культуре, в континентальной промышленности, процесс «деколонизации» неизбежен. Но только мы не должны впадать в архаизм, защищая отжившие культурные, социальные или политические формы, не должны быть простыми консерваторами, консерваторами по инерции. Орден Евразии - это тотальная Консервативная Революция, это Великое Пробуждение геополитического сознания, это путь Вертикали, а не змеистые колебания влево-вправо или попытка попятиться назад. Орден Евразии - это жестокий и открытый поединок с сильным и умным Противником, с Орденом Сета, Красного Осла, с Орденом «Танцующей Смерти». Мы должны выбросить служителей Океана в Океан, мы должны отправить агентов «Острова» обратно на их «Остров». Мы должны вырвать из политической, культурной, национальной плоти Континента тех, кто предал «наших», кто предал наши идеалы, наши интересы. Да, наши враги имеют свою правду. Да, мы должны уважать их глубокий метафизический выбор, мы должны пристально вглядываться в их Тайну, в тайну «Колодцев Запада». Но от этого не должна страдать наша решительность, наша ярость, наша холодная и страстная жестокость. Мы будем снисходительны только тогда, когда наш Континент будет свободен, когда последний атлантист будет сброшен в Соленые Воды, в стихию символически принадлежащую египетскому богу с лицом Крокодила. Судя по определенным знакам, «Время близко». Endkampf, Последняя Битва должна разразиться вот-вот. Готовы ли вы, господа из «Полярного Ордена»? Готовы ли вы, солдаты Евразии? Готовы ли вы, мудрые стратеги ГРУ? Готовы ли вы, великие народы, сделавшие ваши ставки уже самим фактом вашего рождения?

Уже бьет решающий Час Евразии... Уже близится к последней точке ВЕЛИКАЯ ВОЙНА КОНТИНЕНТОВ.

Работа написана в октябре 1991 г., впервые опубликована в газете «День» в 1992 г.

 

---

[1] В 1999 году вышло третье и наиболее полное издание моего учебника «Основы Геополитики» (Москва, Арктогея), где эта дисциплина освещена в историческом и научном аспекте с приложениями основных классических текстов отцов-основателей геополитики - Х.Макиндера, К.Хаусхофера, П.Савицкого, К.Шмитта и т.д.

[2] Монографии этих классиков евразийства под моей редакцией и с моими комментариями вышли в издательстве «Аграф» в 1997-1998 гг.

[3[ Этой теме я посветил философско-историческую программу Finis Mundi «Карл Хаусхофер: Континентальный Блок», вышедшей на CD в 2000 г.

[4] Надо заметить, что в хаусхоферовской теории «жизненного пространства», Lebensraum, не было и намека на тот антиславянский экспансионизм, с которым это выражение стало ассоциироваться у Гитлера и других идеологов Райха. (См. Karl Haushofer «De la geopolitique» Ed. Fayard, France, 1986).

[5] Евразийскими следует признать и иные конкретные шаги Ленина - в частности, Брест-Литовский мир и особенно соглашения Раппало. Мир с Германией был для молодой Советской Власти главной предпосылкой позднейшего геополитического возрождения и превращения в мощную социалистическую империю.

[6] Формула «Ленин = национал-большевик», «Троцкий = интернационал-большевик» является, конечно, несколько упрощенной. На определенном этапе (в бытность главкомом Красной Армией) Троцкий, , интересовался идеями русского национал-большевика Николая Устрялова. Постепенно позиции Троцкого эволюционировали, и в поздний период он критиковал Сталина именно за «национализм» и «этатизм». Сама идея «Мировой Революции» не так однозначна как кажется на первый взгляд и может быть понята в геополитическом контексте как силовое излучение Советского сухопутного Востока на атлантистский либеральный Запад. Так понимали геополитическое значение большевизма первые немецкие национал-большевики «справа» - граф фон Ревентлов и Вальтер Николаи. И все же оппозиция Ленин - Троцкий часто понимается геополитическими и политическими кругами именно в таком редуцированном виде.

[7] О Жане Парвулеско см. А.Дугин «Русская Вещь» - «Звезда Невидимой Империи», текст Парвулеско «Геополитика Третьего Тысячелетия» в третьем издании «Основ Геополитики» ук. Соч. и философско-историческая передача FINIS MUNDI «Жан Парвулеско: От Симона Мага до Фантомаса» (на CD).

[8] С момента написания «Великой Войны Континентов» (и не без ее влияния) российские исследователи Олег Шишкин и Александр Колпакиди существенно пополнили наше знания об этих «эзотериках континентальной ориентации», к котором примыкали многие известные русские и советские исторические деятели.

[9] В период работы на текстом «Великой Войны Континентов» (1991г.) автор придерживался мнения о антиевразийской природе чистого ортодоксального марксизма, который, якобы, отчасти трансформировался в национал-большевизм лишь под влиянием специфической русской стихии. Дальнейшее исследование этой темы привело автора к убеждению, что сама социалистическая доктрина (и в значительной степени марксизм) уже несут в себе континентальные элементы в противовес либеральной идеологии. Следовательно, национал-большевистский синтез есть продукт сочетания имплицитного евразийства русской культуры и имплицитного евразийства социалистического учения. Этот момент отметил Жорж Сорель в примечаниях к изданию 1919 г. «Размышлений о насилии». Подробнее эта тема разобрана в статье А.Дугин «Парадигма Конца», ж-л «Элементы», № 9 (1998) и в книге «Русская Вещь».

[10] Тезис о «красных атлантистах» из ЧК сегодня представляется автору неадекватным, тем более, что известно, что в ЧК также существовала влиятельная группа «эзотериков континентальной ориентации» - в частности, Глеб Бокий, Яков Блюмкин, Барченко и т.д. Но геополитическая модель Жана Парвулеско и в еще большей степени Пьера де Вильмареста оперирует именно с такой упрощенной схемой: «ГРУ против КГБ» и отказ от этой модели лишил бы смысла все дальнейшее повествование. См. также ссылку [9].

[11] Это положение сейчас представляется слишком грубым упрощением. Евразийская линия, безусловно, наличествовала и в КГБ. Если принять евразийскую подоплеку марксизма как учения, тот факт, что КГБ было «продолжением партии» еще никак не свидетельствует об «атлантизме» этой структуры, скорее наоборот. Точнее было бы говорить, о двух типах евразийства - инерциально-стратегическом, (свойственном армии и ГРУ), и догматико-идеологическом (свойственном ЧК - КГБ). Естественно, догматико-идеологическая сторона более динамична и подвижна, поэтому смена геополитических ориентаций здесь проходит значительно легче. Стратегическое мышление, связанное с проблемами обороны и войны, намного более стабильно. См. также ссылки [9] и [10].

[12] Сегодня автор предпочел бы оперировать с несколько иной схемой. Атлантизм (в Новое Время) в идеологическом смысле тождественен именно либерализму, капитализму англосаксонского типа. В либерализме «современным» (т.е. антитрадиционным) является все: и форма и содержание. Полной антитезой либерализму (= «дух Нового Времени») является традиционализма или фундаментальный консерватизм («правое евразийство»). Социализм (широко понятый от классического марксизма до анархизма, корпоративизма или синдикализма) является современным по форме, но традиционным по содержанию. Внешне от соответствует «духу Нового Времени», внутренне он противостоит этому духу. Применив эту модель к анализу советского периода русской истории получаем следующую картину: национально-государственный, патриотический фактор в СССР был выражением содержательной стороны социализма, его безусловная консервативность воплощала в себе чисто евразийский вектор. Носителем этого консервативного радикально евразийского начала были Армия и ГРУ. Партия и ЧК (КГБ) оперировали с формальной идеологической стороной социализма, которая имела некоторые общие черты с либерализмом («дух Просвещения», вера в «прогресс» и т.д.). В значительной степени современная форма служила антисовременному содержанию для более эффективного противостояния с либерализмом, современным по форме и по содержанию. В этой роли партия являлась завуалированным национал-большевизмом и служила Евразии. Но чисто теоретически в определенные моменты и в определенных секторах идеологической структуры (формы социализма) вполне могло произойти обособление формальной стороны, что открыло бы возможность контактов, диалога и даже конвергенции с либеральным лагерем. И в таком случае идеологическое оружие современной формы социализма обращалось бы не вовне, против либерализма и против его современного содержания, а вовнутрь против самого антисовременного, традиционного, евразийского содержания реального социализма. Только в этом особом случае имеет смысл говорить об атлантистских сторонах коммунистической идеологии, партийного аппарата и их самого эффективного оружия - КГБ. Ярче и фатальнее всего это проявилось в последние этапы советского режима, когда великое евразийское Государство было разрушено сверху - через ренегатов из ЦК КПСС и усилиями сотрудников КГБ СССР, массово перешедших на службу геополитическому врагу.

[13] См. Сноску [12].

[14] Это связано с той автономизацией формы социализма от его содержания, о которой говорилось в сноске [12].

[15] Гегельянская традиция в марксизме соответствует содержательному традиционализму коммунистической идеологии, переход к кантианству - по сути ревизионизм - есть фактически отступление от антибуржуазной, антилиберальной и антиатлантистской линии.

Александр Дугин