Дело Сноудена, как и ожидалось, разворачивается подобного снежному кому, обрастая все новыми подробностями и разоблачениями. Это уже привело к нескольким международным скандалам (включая вопиющий случай, какой произошел с самолетом президента Боливии Эво Моралеса) и, скорее всего, приведет к новым.

Однако вся эта ситуация ставит и другой, более глобальный вопрос: отвечает ли нынешнее международное право существующим реалиям развития информационной сферы и в состоянии ли оно обеспечить страны необходимыми инструментами для обеспечения своего информационного суверенитета?

В этом направлении уже не первый год (а на самом деле - не первое десятилетие) идет противостояние между несколькими ключевыми международными субъектами за то, что с уверенностью можно назвать «новым информационным порядком». Впервые развивающиеся страны обратились на международном уровне с требованием изменить существующую политику в отношении распространения информации, технологий и коммуникаций еще в конце 70-х (особенно активно вопрос обсуждался после появления доклада Ш.Макбрайда). И, как и в 70-80-х, по-прежнему самым жестким оппонентом его становления являются США. Однако если раньше речь шла больше о классических видах коммуникаций, то на нынешнем этапе на первый план выходит будущее глобального киберпространства.

Уже долгое время доминирующим сохраняется подход, предлагаемый США, при котором киберпространство и Интернет, как его составная часть, должны рассматриваться как место тотальной свободы, защищенной от излишнего вмешательства государств, как двигатель «демократических преобразований», как «платформа развития инноваций», как глобальная коммуникативная площадка. Подобное понимание киберпространства было закреплено США в 2011 году в «Международной стратегии для киберпространства». Более того, именно такой подход всегда поддерживался европейскими союзниками США, и в первую очередь  Германией, Великобританией, Францией и т.д.

Фактически же этот подход призван навсегда законсервировать доминирующее положение США в этой среде, не допустив в него новых игроков. Более 10 лет назад американский ученый Дж.Най, автор термина «мягкая сила», в своих исследованиях отмечал, что в новом мире США должны заменить устаревший «ядерный зонтик» на более современный и перспективный - «информационный». Объяснялось это тем, что США имеют особые возможности собирать и обрабатывать информацию, и, соответственно, США могут решать, кому эту информацию передавать, а кому – нет, кто получит информационное преимущество, а кто останется в состоянии искусственного «информационного сдерживания». И, похоже, что официальный Вашингтон последовательно придерживается этой концепции в своей деятельности.

На сугубо практическом уровне подобные американские подходы, начиная с 2001 года, зафиксированы в Конвенции Совета Европы по киберпреступности, которую США не первый год стараются из сугубо регионального документа сделать глобальным. Особый интерес для Вашингтона этот документ представляет тем, что официально разрешает спецслужбам одних стран проникать в компьютерные сети других стран и проводить там операции без ведома национальных властей. Своеобразная ирония нынешней ситуации вокруг Сноудена и возмущения европейских стран относительно масштабов деятельности спецслужб США на их территории заключается в том, что львиная доля этих стран добровольно дали подобные полномочия спецслужбам США, подписав упомянутую Конвенцию.

И когда Россия, которую активно склоняли к подписанию этого документа, обращала внимание подписантов на явное нарушение принципов государственного суверенитета, её мнение игнорировалось под предлогом, что это положение Конвенции не будет использоваться так буквально, как задекларировано. Как видим, реальность оказалась разительно отличающейся от заверений западных партнёров.

В противовес подобному восприятию современных информационных технологий, целая группа стран во главе с Россией и Китаем поставили вопрос несколько иначе. Да, безусловно, глобальное киберпространство должно способствовать общему развитию, но так же должны быть осуществлены мероприятия, направленные на недопущение его использования против национальных интересов других стран, ведения посредством киберпространства информационных войн, осуществления деструктивного влияния на политическую, экономическую и духовную составляющую наций. В развитие таких подходов было предложено на уровне ООН рассмотреть «Конвенцию об обеспечении международной информационной безопасности», в которой все эти вопросы освещались.

В контексте дела Сноудена особенно актуально звучит вот этот пункт проекта данной Конвенции – одной из основных угроз международной информационной безопасности является «использование информационно-коммуникационных технологий и средств в ущерб основным правам и свободам человека, реализуемым в информационном пространстве».

Как уже отмечалось выше, до последнего времени сторонники американского видения будущего киберпространства активно оппонировали любым инициативам, направленным на более взвешенное отношение к функционированию глобального киберпространства. Особенно это было заметно на конференции Международного союза электросвязи в Дубае в конце 2012 года. Тогда предложения России рассмотреть проект Конвенции и внести соответствующие поправки в документы МСЕ были встречены резкой критикой со стороны Запада, что привело к временному сворачиванию дискуссий на эту тему.

Однако в свете вновь вскрывшихся фактов о деятельности АНБ, сейчас сложился подходящий момент для возвращения к данной дискуссии. Не исключено, что после того, как некоторые из европейских стран (например – Германия и Франция) выяснили, что их союзники следят за ними более пристально, чем оппоненты, они могут и поменять свою позицию относительно судьбы данной Конвенции.

Тем более что и ООН готова поддержать такие инициативы. 15 июля глава Международного союза электросвязи Х.Туре выступил с призывом решить проблему кибервойн на международном уровне: «Люди привыкли обвинять Китай или Россию в подобных вещах. Но теперь мы точно знаем, что все ведут себя подобным образом» (1).

О том, что европейские страны готовы в принципе к смене своей позиции относительно киберпространства говорят и результаты последней встречи Комитета Конвенции по киберпреступности Совета Европы. В частности, стороны решили, что та самая конфликтная статья 32 о трансграничном доступе к информации требует более пристального внимания и, возможно, доработки (2). Из более свежих заявлений – озвученная позиция А.Меркель относительно скандала, когда она призвала ЕС создать единое законодательство в сфере защиты данных, а не полагаться на индивидуальные законы в каждой из стран. Кроме того, она высказала уверенность, что таких интернет-гигантов как Google и Facebook необходимо законодательно вынудить раскрывать способы передачи информации (3). Это заявление – качественный шаг вперед по отношению к той позиции, которую она высказывала ранее.

Вероятное возобновление дискуссии вокруг Конвенции об обеспечении международной информационной безопасности, по сути, ставит следующий вопрос – кто же реально на сегодняшний день выступает за обеспечение гражданских прав и свобод человека, а кто настроен на дальнейшее их нарушение? Ведь если трезво смотреть на ситуацию, то именно «самое свободное и демократическое» государство в мире является не просто апологетом дальнейшей эрозии понятия «национальный суверенитет» (что примечательно – исключительно в отношении других стран), но и крупнейшим нарушителем прав человека (а право на тайну переписки является их частью). В то же время те страны, которых «развитые демократии» часто упрекают «в нарушении прав человека», оказываются тем последним оплотом, который стоит на пути тотальной девальвации и попрания этих прав. А любые попытки РФ и Китая дополнительно защитить основные права в информационной сфере через уточнение соответствующих норм международного права наталкиваются на масштабное сопротивление на всех уровнях.

России, Китаю и прочим странам, которые давно выступают за приведение в порядок международного законодательства в информационной сфере, необходимо, воспользовавшись крайне удобным моментом, вновь поставить в международную повестку дня вопрос о Конвенции об обеспечении международной информационной безопасности.

Безусловно, вряд ли у кого-то будут сомнения, что специальные структуры всех государств и дальше будут пытаться получить в свое распоряжение как можно больше информации обо всех гражданах – как своих, так и чужих. И в определенной мере подобная практика оправданна, особенно, когда она направлена на противодействие терроризму или противозаконной деятельности. Но является совершенно неприемлемой практика Вашингтона, когда спецслужбы США, прикрываясь интересами борьбы с международным терроризмом и прочими угрозами международной безопасности, занимаются тотальным и наглым шпионажем по всему миру в собственных эгоистических интересах. Как сказал уже цитируемый выше Х.Туре: «Я не испытываю иллюзий относительно того, что и мою почту читают… Все занимаются электронным шпионажем», однако масштабы того, как это делали американцы, явным образом показывают – даже подобная деятельность должна быть подчинена адекватному законодательному (в том числе - международному) контролю.

Несмотря на крайнюю трудность такого эффективного международного контроля, осуществлять усилия в этом направлении просто необходимо. Мир нуждается в серьезной международной дискуссии по вопросу кибербезопасности, а инициативы России и Китая действительно могут стать неплохой основой для неё.

(1) http://news.yahoo.com/snowden-affair-chance-truce-cyber-war-u-n-161334837.html
(2) coe.int/
(3) bbc.co.uk