Сергей Михеев: «Сегодня каждый хочет слыть патриотом»

Сергей Михеев: «Сегодня каждый хочет слыть патриотом»

- В наступившем году тема патриотизма будет обсуждаться очень активно. В Кремле не так давно создано управление по общественным проектам: оно, в частности, должно как раз и заниматься совершенствованием государственной политики в области патриотического воспитания. А президентский совет по правам человека уже разрабатывает новую версию законопроекта: инициативу об оскорблении чувств верующих предлагается дополнить в части защиты таких чувств, как патриотизм. Заодно предлагается защищать и сограждан традиционной сексуальной ориентации, которых станут предупреждать о том, что они могут увидеть, заходя, скажем, на некую выставку. Получается, мы живем в некоем «либеральном зазеркалье», где нормальные человеческие чувства предлагается объявить аномалией?

- Конечно же, мы – как и весь мир – приближаемся к той самой жизни в «зазеркалье». Потому что на Западе «зазеркалье», означающее перемену мест ценностей, в основном уже состоялось. То, что в традиционных культурах считалось нормальным, общепринятым и положительным, сегодня во многом признано анахронизмом – это в лучшем случае. Уделом неких чудаков. А то ведь и просто откровенным злом. Классическим и показательным уже стал пример отношения к гомосексуализму. Не очень хочется об этом говорить, но реалии таковы, что в большинстве традиционных культур гомосексуализм признается как опасное и разрушительное явление, а в современной западной либеральной трактовке он, наоборот, считается явлением прогрессивным. Практически – достоинством. И плохо относиться к этому явлению - плохо.

Конечно, в значительной мере став на путь копирования западной цивилизации, мы движемся к этому «зазеркалью». И пока находимся в стадии поиска компромисса: кожей ощущаем, что этот путь способен свести нас всех с ума, иметь самые разрушительные последствия. Но, с другой стороны, продолжаем, как мантру, повторять заклинание о том, что «Россия – часть Европы», «составляющая западного мира», «слагаемое глобальной культуры». Поэтому, что называется, мы обязаны «быть в тренде», как выражаются сегодня.

Пока, конечно, в нашей стране, слава Богу, массовым явлением это не стало, не превратилось в общую культурную матрицу, но совершенно точно мы движемся в обозначенном направлении, никаких сомнений быть не может.

Впрочем, процесс этот неизбежный. Ведь, отбросив собственные претензии на формирование самобытной системы ценностей и следуя за чужими, мы, шаг за шагом, встраиваемся в систему западную. А для этого все время приходится доказывать, что ты не верблюд. Подобная постановка вопроса и приводит к тому, что мы сами начинаем оправдываться перед самими собой. А это парадоксальным образом может играть на руку как раз нашим противникам. Людей традиционных взглядов как бы начинают признавать эдакими чудиками, которых, конечно, надо защищать - но защищать, как редких животных в зоопарке. И в нынешнем законопроекте есть риск легитимации такого положения дел и профанации идеи как таковой. Возможно, что кто-то это даже делает вполне сознательно, а кто-то от недопонимания и чрезмерного рвения. В любом случае, здесь много нюансов и подводных камней.

Отношение к патриотизму – вообще лакмусовая бумажка такого передергивания смыслов. В девяностых, «нулевых» годах, да и сегодня по-прежнему широко тиражируется вырванная из контекста часть цитаты англичанина Самуэля Джонсона о том, что патриотизм — последнее прибежище негодяя. Соответственно патриотов в нашей стране выставляют как людей «непродвинутых», да и попросту как троглодитов каменного века. Помните, как в советские годы предлагалось относиться к старушкам, молившимся в храмах? Теперь так, говорят нам, следует воспринимать и патриотов, поскольку каждый «нормальный» гражданин России обязан быть «гражданином мира», а патриотизм – рудимент, атавизм и тому подобное. Все последние двадцать лет, увы, мы и культивировали подобное отношение и продолжаем этим заниматься. Причем, гипотетический закон о защите патриотизма может этому даже поспособствовать, если будет написан непродуманно – слишком расширительно или, наоборот, слишком узко.

Что касается инициативы членов Совета по правам человека, не думаю, что следует в буквальном смысле защищать людей, любящих свою Родину. Но, к сожалению, сегодня надо защищать идею естественности патриотизма. Мы уже сделали так много неверных шагов, что ныне приходится доказывать: любовь к своей стране – это нормальное чувство наших сограждан.

- Эту новую версию законодательной инициативы собираются представить президенту в ближайшем будущем, после заседания совета 23 января. Дальше, в случае его одобрения, последует рассмотрение депутатами Государственной Думы. Вы можете спрогнозировать реакцию тех, кого этим законопроектом предложено защищать?

- Необходимо точно изучить формулировки готовящегося законопроекта. Тем более что, как я понял, до окончательного варианта еще далеко. Уверен, главное – чтобы эта инициатива не превратилась в «закон о защите патриотического меньшинства». Иначе ситуация будет выглядеть ужасно, тем самым мы признаем и утвердим положение о том, что быть патриотом – удел неких юродивых, число которых в России постоянно уменьшается. К этому законопроекту следует подойти очень тщательно, и аккуратно над ним работать. Иначе достигнем обратного результата: выставим себя на всеобщее посмешище, объявив, что патриотизм в России – исключительно для дураков. Да и внутри страны это станет отличным поводом для насмешек со стороны разного рода либералов.

- У нас, стараниями либералов, понятие патриотизма размывается день ото дня. Они уверяют, что на участие в «Марше против подлецов» их толкают именно патриотические чувства: желание ликвидировать ошибку исполнительной и законодательной ветвей власти. Как вы считаете, они хорошо научились мимикрии?

- Подмена понятий как инструмент политики и в другие эпохи применялась нередко и повсеместно. Но в современном мире она стала одной из самых распространенных информационных и политических технологий. В принципе, людей откровенно готовых признать себя непатриотом, немного. Мало кто готов прямо заявить: «А вот я сознательно ненавижу свою страну!». Конечно, есть и такие, которые, по сути, ненавидят Россию, но боятся в этом признаться – себе и окружающим. Общим же местом стало уверять: «Мы тоже патриоты, но патриотизм понимаем иначе». А после этой фразы уже можно говорить все, что угодно. Например, я когда-то знал человека, который совершенно искренне считал, что было бы неплохо, если бы Гитлер победил СССР, потому что тогда мы бы сейчас жили при развитом капитализме сыто и спокойно. И он тоже считал себя патриотом.

В войну, как известно, находились люди, которые перебегали на сторону немцев, участвовали в карательных операциях против соотечественников, а потом пытались оправдаться, говоря, что желали своей Родине «лучшей доли».

А уж про либеральных патриотов, которые убеждены, что, чем слабее Россия, тем для нее же и лучше, я не говорю, так как их могут видеть все. Они тоже говорят, что их патриотизм состоит в том, что они «ведут Россию к истинной свободе».

- Большой энциклопедический словарь дает четкую характеристику: «Патриотизм - одна из мощных скреп любой социальной организации, с разложения которой, самопроизвольного или искусственно вызванного, начинается ее гибель»…

- Спросим: являются ли патриотами люди, желающие своей стране поражения, например, во время отражения агрессии? Большевики, скажем, в своих программных заявлениях указывали, что Россия должна проиграть в Первой мировой войне - тогда рухнет царский режим, и все заживут хорошо. Пусть государство потерпит поражение, пусть погибнет огромное количество людей, но революционеры считали, что все это ведет только к положительным результатам.

Давайте говорить о формулировке вечных и незыблемых ценностей, которые нам необходимо утверждать. Самая простая – недопущение внешнего вмешательства, история показывает, что оно никогда не приносило блага России. Агрессия, подрывная деятельность против нашей страны, стимулирование нестабильности внутри государства и внутренних конфликтов, вплоть до гражданской войны, не могут быть признаны патриотичными ни при каких условиях! Как и их пропаганда. Так что дискуссию следует вести не о защите кого-то от чего-то, а об утверждении и легитимизации вечных понятий патриотизма. К сожалению, именно их необходимо защищать сегодня.

С другой стороны, что касается закона, то лучше, чтобы он не пытался охватить неохватное, так как это ведет к профанации, а работал бы по совершенно конкретным эпизодам и направлениям. Например, единая политика трактовки Великой Отечественной в утвержденных образовательных программах и проектах, имеющих государственное финансировании, включая фильмы, книги и так далее. Или защита могил павших воинов и мемориалов «Вечного огня». Впрочем, это предмет совместной работы профессиональных юристов и общественников. Я не считаю себя здесь достаточно компетентным.

- Заместитель председателя Государственной Думы Сергей Железняк - автор законопроекта о квотировании российских фильмов в кинотеатрах, активно поддерживал «закон Димы Яковлева». Оппозиционеры сообщили – и это оказалось правдой – что его дочери обучаются заграницей, в престижных и «дорогостоящих» учебных заведениях, а потому парламентарий патриот лишь на словах, а не на деле. На что С. Железняк пояснил, что пришел в нижнюю палату парламента из крупного бизнеса, а потому деньги у него есть... Но все равно, осадок у сограждан остался. Вы можете смоделировать образ патриота, находящегося на службе общества?

- Ответы просты. Применительно к нашей стране речь идет о полной деградации понятий общественного блага и любви к Родине. Вторжение глобальной культуры, повторю, внедрило в сознание многих людей, включая государственных служащих, убеждение в том, что следует быть «гражданином мира». Согласен: каждый человек имеет право выбирать, где ему жить и работать. Ну, если не хочешь в России – никто не запретит тебе ехать туда, куда считаешь нужным.

Но когда наша корпорация чиновников, которая, в первую очередь, должна трудиться во имя общественного блага, будет принимать для себя «общемировые» нормы жизни и работы, государству придет конец. Думаю, вполне может быть разработан и принят некий «Кодекс чиновника», где четко оговаривалось бы, что на государственной службе себе позволить можно, а чего нельзя. Подобные нормы, конечно, уже существуют, но там необходимо жестко зафиксировать положение о том, что чиновник обязан быть патриотом как бы по должности, хотя бы через механическое выполнение некоторых установок. Грубо говоря, поступаете вы на работу в государственное учреждение – отдавайте себе отчет в том, что, помимо всех существующих законов вы должны соблюдать некий кодекс. К примеру, не держать денег в иностранных банках, не покупать недвижимость за границей, не заниматься бизнесом. Желательно не отправлять членов своей семьи пусть даже на временное проживание за пределы России – потому что, помимо всего прочего, это рычаг влияния на чиновника. Было бы очень неплохо, если бы под таким кодексом подписывался каждый, поступающий на службу. А затем выполнял все его положения просто по закону, а не от того, что ему этого хочется или не хочется. Заодно это станет и неким методом отбора людей на государственные должности – хочешь иметь дом за границей, тогда в чиновники тебе путь закрыт, ищи другую работу.

- В декабре прошлого года депутат Андрей Исаев заявил, что «сегодня патриотический подход освобождает нас от догматики». «Мы не должны задумываться над тем, верны ли наши шаги с точки зрения либеральной рыночной идеологии или идеологии социальной справедливости, а должны делать только те шаги, которые будут полезны для России независимо от того, к какому идеологическому арсеналу формально они могут быть отнесены», - заверил он в своей статье. Как-то тревожно за социальную справедливость, которой, согласно подобной логике, можно и пожертвовать. Или я чего-то не понял?

- Мысль не новая и понятная. В целом, я готов согласиться с тем, что нам следует перестать быть заложниками некоей матрицы. Коммунистической, которая подразумевала интернациональную помощь и классовую борьбу. Сегодняшней, когда мы подгоняем многие наши действия под соответствие либеральной экономической парадигме. Или же либеральных взглядов на внешнюю политику и внутреннее устройство нашего государства.

На самом деле мы пребываем все в том же состоянии идеологического рабства, которое очень часто уводит от понимания реальной пользы или вреда предпринимаемых шагов. Анатолий Чубайс и его команда разрушали советскую экономику, не считаясь с тем, полезно это для страны или нет. Отвечали: а вот так устроена либеральная экономика, если для соответствия ее стандартам необходимо все сравнять с землей, то так мы и поступим, потому что это единственно правильное устройство экономики и общественной жизни. Конечно, на самом деле за этим была и материальная заинтересованность, и много других скрытых причин, но публичная мотивация была примерно такой.

Такой подход отрицания здравого смысла ведет в тупик. Вопрос – в постановке задач и разработке целей их достижения. Если надо в определенной ситуации действовать в парадигме либеральной экономики – в добрый час. А если на каком-то этапе необходимо задействовать механизм государственного капитализма – вперед. Если же требуется заняться планированием, как это было при социализме – значит, так и следует поступить. Принципиальным должен быть вопрос – для чего это делается и к чему реально приведет в перспективе? А не степень соответствия той или иной экономической или политической теории. Догматизм, к примеру, очень навредил Советскому Союзу, когда очевидные вещи, которые можно было бы решить и в рамках советской системы, игнорировались именно по причине их несоответствия постулатам классиков, которые уже много лет не соответствовали реальности. Или, напротив, вместо того, чтобы объяснить людям реальные причины и мотивы того или иного действия, их объективную пользу в понятных для нормальных людей выражениях, им начинали вешать на уши идеологизированную лапшу, тем самым нанося вред и тому делу, за которое вроде бы как радели.

- Все – во имя и во благо человека, как говорил раньше…

- Да, только вот теперь – о том, что считать благом. Главная проблема – определение целей! Чего мы хотим достичь и для кого? Здесь у нас неразабериха. То мы принимаемся уверять, будто то, что хорошо для бизнеса, хорошо для страны. То начинаем обвинять бизнес – и справедливо во многих случаях – в стремлении получить сверхприбыль. То объявляем мерилом истины рост валового внутреннего продукта. То вдруг говорим, что основа основ – привлечение иностранных инвестиций в экономику. То вот вспомнили, наконец, о морали, нравственности и патриотизме.

Вот она, наша проблема, если не сказать – беда. Нет у нас понятной и общеразделяемой концепции общественного блага. На самом деле, ни отдельно взятый рост ВВП, ни приток инвестиций каждые в отдельности общественным благом не являются. Они – лишь элементы большой и сложной экономической системы. Такая большая страна, как наша Россия с ее спецификой, не может развиваться ни в абсолютно рыночной парадигме, ни в абсолютно жестко плановой. Наша судьба – поиск разумного компромисса между элементами свободного рынка и государственного управления, между объективной традиционной спецификой и необходимостью какого-то обновления, между прагматизмом и выстраиванием социально ориентированной системы. Этот компромисс позволит нам достичь и поставленных задач развития страны, и целей повышения благосостояния граждан, и сохранить социальную защищенность людей.

Такова стратегическая задача для нашей элиты. Если она хочет подтвердить, что именно таковой является – то должна найти оптимальную формулу развития страны, ту, которая могла бы удовлетворять и запросам населения, и бизнеса, при этом обеспечивая сохранение суверенитета России и обороноспособности государства.

Вот достижение этой цели и будет проявлением патриотизма. Сможем мы решить задачу, не копируя слепо западные или какие-то иные матрицы – сделаем шаг, достойный настоящих патриотов. Не сумеем – останемся барахтаться в сумбуре, то апеллируя к прошлому, то озираясь на Запад или Восток… В итоге патриотами так и не станем.

С другой стороны, все то, что мы сейчас наблюдаем и есть процесс такого поиска. Просто он очень не легкий, и он не может быть быстрым. Быстро разрушают, а строят медленно. Наше общее нетерпение тоже понятно – все хотят увидеть результаты здесь и сейчас. Но та недавняя катастрофа развала, свидетелями и даже участниками которой большинство из нас было, к сожалению, не дает шанса на быстрое решение имеющихся проблем. Мы находимся в процессе мучительного преодоления последствий болезненного распада и последовавшего кризиса. Здесь не нужно наивных иллюзий: быстрого успеха не будет, бежать придется на длинную дистанцию, и не одному поколению. И гарантии успеха тоже нет. Как говорил Суворов – «Терпение в бою это победа». Этим русские всегда и побеждали. Я добавлю: а чрезмерное нетерпение и завышенные амбиции, которое сейчас культивируется как стиль жизни, это пусть к еще одному, скорому поражению.

- Сергей Александрович, последнее. Послушать – так у нас чуть ли не каждый – патриот, причем готовый кричать об этом на каждом углу и очень громко. Может, лучше, чтобы так о человеке отзывались сограждане?

- Это – к вопросу о том, быть или слыть. Думаю, на этот вопрос мы ответить не сумеем, речь идет о личностном выборе каждого: быть патриотом или себя представлять таковым.

Для меня единственный ответ – быть, но как трудно это воплотить в собственной жизни. Соблазн «слыть» всегда рядом. Но, уверяю, и раньше жили, есть сегодня и будут завтра люди, для которых главное слыть. А кто-то просто искренне не понимает разницы. Ничего с человеческой натурой не поделаешь, быть профессиональным работником – или казаться, быть хорошим отцом своим детям – или выставлять себя таковым. Неразрешимая проблема, поверьте. Здесь я ничего нового сказать не могу – все уже сказано до меня и гораздо лучше.

Кого у нас в стране больше – не знаю. Есть люди, сделавшие своей профессией «колебания вместе с линией партии», как говорили раньше. Кто-то лишь следует моде, все тем же «трендам», находясь под жестким влиянием информационных потоков. Поэтому «выбирают одежку на каждый день».

Думаю, что в глубине души большинство все-таки остаются патриотами своей страны. Пусть даже неосознанными. Хотя разлагающее влияние современности им выдерживать с каждым поколением все труднее и труднее.

Беседу вел Виктор Грибачев