Он-лайн конференция с Александром Дугиным на ОКО ПЛАНЕТЫ (ответы на вопросы)

У нас появилась возможность задать свои вопросы Александру Дугину, предлагаю читателям присоединятся.

Предлагаем некоторые статьи автора размещенные у нас на портале, из которых те кто еще не знаком с Александром Дугиным, сможет составить свои представление:

Алекса́ндр Ге́льевич Ду́гин (род. 7 января 1962) — русский философ (кандидат философских наук; основатель идейного течения «неоевразийство»), политолог (доктор политических наук), социолог (профессор Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, заведующий Кафедрой Социологии международных отношений МГУ, руководитель Центра консервативных исследований Социологического факультета МГУ), публицист, ректор «Нового Университета», лидер Международного Евразийского Движения (МЕД); владеет 9 языками, православный (единоверец — старообрядцы, находящиеся в лоне Русской Православной Церкви).

Сайт автора http://dugin.ru/

В данной теме каждый читатель может задать свой вопрос, в дальшейшем все вопросы мы вышлем Александру Дугину, а его ответы опубликуем на портале "ОКО Планеты".

Ответы на вопросы

1)  Как вы считаете, на какие силы в нынешней России может опереться Путин как лидер национальной эволюции?  Западные страны демонстрируют стабильность зависимости политики вне зависимости от смены лидера, это повышает выживаемость их системы. Структуры, обеспечивающие такую стабильность можно отнести к коневым структурам общества.  Как вы считаете, что необходимо сделать в России, чтобы такие структуры у нас появились в серьез и надолго.

А. Дугин: Путин решил три главные проблемы, нависшие над пост-ельцинской Россией: он вывел страну из подчинения США, добился признания со стороны народа, вернув ему доверие к верховной власти, и стабилизировал экономику. Четвёртая проблема, которую Путину решить пока не удалось – это проблема элит. Он спас страну от разрушения - это его огромная-преогромная заслуга, которая останется в истории. Но дальше он идти не может, он не способен, он достиг своих внутренних переделов. И там, где требуется создание нового уровня социальной системы, нового уровня исторического сознания, консолидации общества, обобщающих стратегий – здесь Путин некомпетентен вообще. Его окружение – тем более. Я уверен, что как только станет "жарко", в "Единой России" не останется ни одного человека, они все разбегутся!

И вот Путин делает жест, он обращается за поддержкой не к своим записным сторонникам, не к своей дворне, он обращается к патриотическому лагерю. Я имею в виду митинг на Поклонной горе. Те, кто выступал на Поклонной, это ведь классический состав газеты "Завтра" 90-х годов. Проханов, Стариков, Кургинян, Лебедев, Леонтьев. Они не врали, они говорили, то, что чувствуют, и поэтому митинг получился очень реалистичным. На Поклонке собрались патриоты, которые не очень близки к Путину и не очень-то за него. Но они действительно против Запада, против оранжевых. Они убедительны, потому что имеют свой взгляд, свою идеологию, в отличие от чиновников, которые не имеют ничего, даже лояльности. Я думаю, что Владимир Путин осознает весь драматизм ситуации. Едва ли бы он отдал свой митинг, конечно же, подготовленный силами власти, патриотам. Но премьер и кандидат в президенты понял, что делать ставку на раболепную толпу чиновников – это окончательный путь к делигимитизации.

Буквально пару дней назад мы создали закрытый Изборский клуб – сообщество патриотов, консервативную элиту общества. Это аналог либерального Валдайского клуба, который имеет большое влияние на Медведева. Надеюсь, у Путина хватит политической воли, чтобы прислушаться к нам.

2)  В обществе бытует мнение, что кризисы результат некоторого сговора отдельных элит. В тоже время есть мнение, что кризисы есть отражение естественного перехода систем из количества в качества, а люди лишь влияют на ход кризиса, идет он революционным - разрушительным или эволюционным путем развития. Какой точки зрения вы отдаете предпочтение? Что, по вашему мнению, необходимо России для эволюционного  пути выхода из кризисов.

А. Дугин:  Наука XX века перешла от парадигмы эволюции и модернизации к парадигме кризиса, к парадигме катастроф. Все процессы необходимо мыслить релятивно, обратимо и циклически. Абсолютизация прогресса, развития, эволюции, постоянного роста и модернизации – это опасная и параноидальная абстракция оторвавшегося от стихии жизни позитивистского западноевропейского разума.

Идеология бесконечной модернизации (а это именно идеология, а не научная концепция) лежит в основе современного рыночного глобализма. Монотонный процесс экономического роста является главной идеей мировой либеральной экономики, и он закономерно привел к ее кризису. Сегодняшние кризисы – всего лишь маленькие технические сбои в этой системе. Самое страшное, что может произойти – если мировая экономика выйдет из кризиса, рост возобновится, и тогда человечество уж точно взойдет на последний виток воли к власти и экономической конкуренции. Это запущенный план самоубийства человечества. Он грозит жизни, не только в экологическом, но и в метафизическом смысле. Необратимый, однозначный и монотонный рост – это смерть. Модернизация антижизненна – она направлена против жизни.

Единственное, что внушает некоторый оптимизм, так это то, что объявлена «консервативная модернизация» (что смахивает на одновременное надавливание на педали газа и тормоза – в результате машина никуда не едет). Модернизация должна быть еще и «демократической» (а значит, не принудительной, что, учитывая российскую специфику, значит – необязательной). Если модернизация будет сорвана, что сейчас представляется наиболее вероятным, то это будет спасением для России. Если же, паче чаяния, процесс пойдет, то мы вместе со всем человечеством устремимся туда, куда ведут все монотонные процессы.

Что можно противопоставить этому неуклонному движению к смерти? Один из вариантов –  складывающуюся сейчас Четвертую политическую теорию – антитезу торжествующего глобального постлиберализма, установившего свое господство после уничтожения фашизма и смерти коммунизма. В первую очередь, это виденье в пользу жизни, а не в пользу однонаправленной маниакальной модернизации, которая, будучи понята и принята некритично, оборачивается против жизни как таковой.

3) За годы советской власти в стране практически деградировало философское, системное образование и было заменено идеологической целесообразностью. Не пора возродить системное мышление и философию как базис для создания настоящих  специалистов. Разделяете ли вы мнение, что лишь узкоспециализированное знание без философского базиса многократно снижает эффективность работы. А в системе общества в целом создает проблемы в долгосрочной  перспективе? 

А. Дугин:  Кризис образовательной системы в России и странах СНГ - явление более чем очевидное. Настолько, что его даже никто не отрицает. Этот кризис носит системный характер, и для того, чтобы понять его природу, необходимо всерьез задуматься над состоянием общества, в котором мы живем.

Образование, по сути, есть трансляция некой социально-политической парадигмы от поколения к поколению, и процесс образования реализуется через преемственность, непрерывность связи поколений, равно как и связи управленческих, интеллектуальных элит. Если мы обратимся к современному образованию на Западе, то заметим, что там также происходит парадигмальный сдвиг. Эпоха Просвещения с ее концепцией принесения знаний в массы и приведения человека к некоему определенному знаменателю практически закончилась. Одновременно подвергается эрозии и сама идея всеобщего образования. В итоге мы становимся свидетелями тотального невежества самого продвинутого постмодернистского общества - американского, где наряду с незнанием множества научных дисциплин и проблемами с элементарными навыками счета у выпускников колледжей существует высокая, но односторонняя компетентность в частных вопросах. Неспособность американских политиков найти на географической карте ту или иную страну стала уже притчей во языцех.

Но не следует заблуждаться. Если мы имеем дело с американским специалистом, например, по средневековой архитектуре, то он блестяще знает предмет, который преподает, уделяя ему бездну времени. Другое дело, что он может быть полным невеждой в вопросах Античности, Возрождения или промышленной революции. Возникает своего рода дробление, еще большая специализация технологической составляющей образования, которая совершенно не противоречит исполнению профессиональных навыков.

Личность, получившая великолепное, но ультраспециальное образование и имеющая полное незнание об общих вопросах, является новой личностью - личностью постмодерна. Она формируется в западных системах образования. Эти системы к нам еще не дошли, но старые, если можно так выразиться, уже ушли.

Современное российское образование отличает состояние тупикового рассеивания, растерянности, что позволяет каждому преподавателю, каждой школе или институту транслировать или вводить в научный, образовательный оборот практически произвольные критерии, термины, понятия, системы или их отдельные элементы. В вузах люди группируются по политическим убеждениям, например, РГГУ - либералы, а МГУ - консерваторы. Они привносят свои взгляды, все более размывая общеобразовательный ценз. В итоге выпускники того же РГГУ - политологи, философы - не будут понимать своих коллег из МГУ и т. д.

4)  В бытность президентства Ющенко Евразийский союз молодежи активно проводил акции противодействия западничеству на Украине. В нынешние времена такой активности не проявляется. Это значит: вы считаете политику нынешних властей Украины полностью адекватной славянским интересам, не считаете Украину сферой интересов? Какие перспективы российско-украинских отношений вам представляются наиболее адекватными складывающимся условиям?

А. Дугин:  Украинская политика будет адекватная славянским интересам только в том случае, если она будет направлена на интеграцию с Россией. В настоящее время этого не наблюдается.

Украина сегодня состоит из двух идентичностей, двух народов. Западенское ядро осознает себя частью Европы. Восточные и южные области относят себя к русско-евразийской цивилизации. Восток ничего не имеет против интеграции, Запад противодействует ей упорно и целенаправленно. Граница между цивилизациями, в случае Украины, не совпадает с государственными границами, но делит эту страну на две почти равные части, проходя приблизительно по Днепру. Правобережье тяготеет к Европе, левобережье - к России и, соответственно, к Евразийскому союзу и иным формам интеграции (предварительным и экономическим - Таможенный союз, Единое экономическое пространство и т. д.).

Исходя из позиции реализма в международных отношениях, можно называть вещи своими именами и набросать ряд сценариев, не особенно сообразуясь с правилами и нормами дипломатической корректности.

Первый сценарий: раздел Украины. Украина как государство в нынешних границах является чем-то совершенно новым, не имеет устоявшейся исторической традиции, и разрывающие ее политические противоречия отражают ее искусственный характер. Создать общую национальную идею, способную сплотить нацию на основании двух взаимоисключающих социологических и цивилизационных установок чрезвычайно трудно, если вообще возможно. С этим связана переменчивость украинской политики, ее гротескный и почти балаганный характер.

Инициаторами выработки национальной идеи выступают западенцы, но ее формулировки упорно отвергаются обществами востока и юга Украины. Поэтому никакой идеи и не удается сформулировать. И, скорее всего, не удастся. Поэтому можно прогнозировать распад этой страны на две зоны - западную и юго-восточную. В этом случае юго-восточная зона естественным образом интегрируется в Евразийский союз и проблема решается.

Есть ли предпосылки для такого поворота событий? Безусловно, есть, и в последние годы Украина неоднократно стояла на грани гражданского конфликта, особенно после «оранжевой революции».

Есть ли у России рычаги, чтобы способствовать такому повороту дел? Есть, а при необходимости они могут быть созданы дополнительно. Если относиться к евразийской интеграции с полной ответственностью, то такого сценария исключать нельзя.

Второй сценарий: сложная игра с прагматичным руководством Украины с целью убедить его принять интеграционный проект под давлением обстоятельств или с учетом серьезных и ощутимых политических, экономических и энергетических выгод. Этот сценарий мог бы быть бескровным, но степень его вероятности увеличилась бы в том случае, если бы Украина столкнулась с очень серьезными социально-экономическими трудностями. Экономический кризис и нарастающий хаос в европейской и мировой экономиках создают для этого благоприятные условия. Если дождаться подходящего момента, по возможности стараясь не облегчить, но усугубить трудности, Киев может оказаться в такой ситуации, когда никакого другого выхода, кроме евразийской интеграции, у него просто не останется.

Чтобы реализовать этот сценарий, следует привести в состояние повышенной готовности дипломатические службы, включить детальный мониторинг и геополитический анализ событий, так или иначе затрагивающих Украину в глобальном или региональном масштабе. Запустить проект плотной работы с украинскими элитами, развернуть сетевые процессы на территории Украины, аналогичные западным, но с обратным геополитическим знаком - в сторону интеграции и сближения с Россией. Фактор энергетического, экономического и правового давления в этом будет играть, безусловно, существенную роль, но нельзя забывать и о других многофакторных возможностях оказывать влияние - в том числе через социальные, научные, культурные, информационные и иные проекты. Это должна быть настоящая битва за Украину, вовлекающая со стороны России наиболее одаренные и пассионарные кадры, брошенные на дело интеграции.

Нельзя сбрасывать со счетов и значение социальных проблем, наличие которых облегчит реализацию этих планов.

Третий сценарий (самый авангардный) состоит в том, чтобы заняться вплотную работой с ядром украинского западенского национализма, который идеологически по определению и законам жанра не может быть полностью солидарен с культурными ценностями либерализма, индивидуализма, толерантности, мультикультурализма, идеологией прав человека и другими постмодернистскими стандартами, доминирующими в современном западном обществе. Запад в последние десятилетия поставил национализм и любую форму коллективной идентичности фактически вне закона. Национальные государства сливаются в единое гражданское общество. В такой ситуации строительство «украинской нации» становится проектом, совершенно несовместимым с западно-либеральной системой ценностей. По прагматическим и антироссийским мотивам западные сети влияния поддерживают украинский национализм, но по сути он будет поставлен вне закона (как и все иные формы национализма), как только состоится слияние с западным обществом.

5) Популяризация интеграционных процессов на территории бывшего СССР хромает на обе ноги. Например, на белорусских сайтах против интеграции с Россией выступают многие, но гораздо больше тех, кто не может определиться, т.к. информации больше антироссийской (вопреки известным фактам, что Россия активно развивается), чем пророссийской. Не кажется ли вам, что информационная политика нуждается в корректировке? Какое место отведено Беларуси в будущих интеграционных процессах на территории экс-СССР? 

А. Дугин:  Я категорически не одобряю ту модель, которая в последнее время сложилась в российско-белорусских отношениях. Не всё у нас в России сейчас гладко, но здесь есть несколько принципиальных вопросов, на которые я хотел бы обратить внимание.

Современная политика в целом имеет краткосрочный цикл, и эти краткосрочные политические циклы подчас нашим обществом начинают восприниматься слишком всерьёз. Мы заигрываемся в высокую технологию. Есть такой интеллектуал – Поль Верильо, который назвал это явление дромократией – (дромо – скорость по-гречески, кратос – сила), – стремительным ускорением цикла политических решений. И у кого выше скорость в этой гонке, тот и выигрывает. Так вот дромократия и политтехноология часто заслоняют от нас стратегию. Хорошо, когда дромократия накладывается на наличие долгосрочной стратегии, тогда это очень эффективно. Сейчас с конъюнктурной точки зрения на поверхности не лучший период в реализации этой оси. Но я хочу подчеркнуть один аспект: посмотрите высказывания политических лидеров России – и Медведева, и Путина – и политического руководителя Белоруссии Александра Лукашенко относительно того, как они видят судьбу русского и белорусского народов.

Всегда, во всех заявлениях, как бы ни складывались политические отношения, наши лидеры утверждают, что наши народы должны быть едины, что наша судьба – общая, что Россия и Беларусь – это два государства – части единого содружества, единого пространства, и мы – единый народ. И никогда, даже при самых жестких нападках друг на друга, с этой позиции никто не сходит.

Я глубоко убежден, что отношения с Белоруссией как с нашим стратегическим партнером N 1 должны строиться на учете не только наших коммерческих интересов (основанных на балансе цен за газ), но и с учетом наших стратегических интересов. Та внешняя политика, которую проводит руководство Белоруссии, не имеет цены. Это бесценная поддержка братского народа и союзнического нам государства с точки зрения прорыва «санитарного кордона», который усердно выстраивают Соединенные Штаты Америки вокруг России. Их цель - контролировать возможность контакта России с европейскими потребителями энергии (а в будущем - с нашими возможными политическими партнерами).

6) События зимы 2011-2012 оказали заметное влияние на внутриполитическую обстановку. Цветной протест, являвшийся, по сути попыткой либерального реванша,  показал свою несостоятельность, но  и вызвал социальный ответ в виде очевидного крена в сторону силовых, авторитарных методов управления, резко увеличилась увлеченность Сталиным и его методами. Сторонники такого подхода быстро набирают силу и в органах государственной власти, и в народе. Согласны ли Вы с такой трактовкой этих событий?
Как Вы оцениваете это процесс? Считаете ли Вы его благом и перспективным ответом на современные вызовы России, или же видите серьезные проблемы, которые данный подход к управлению страной несет? Не был ли провальный либеральный протест частью плана самой управленческой элиты, чтобы обосновать последующие жесткие меры.     Если, Вы видите проблемы или риски такой тенденции, то прошу Вас более подробно остановиться на этих проблемах и возможных, на Ваш взгляд, способах их решения.

А. Дугин:  Находясь у власти, путинские чиновники-коррупционеры делали все возможное, чтобы выставить власть неэффективной и непопулярной, но, лишившись места, они же указывали на созданные ими самими провальные ситуации социального и экономического бытия, сваливая вину на Путина. Яркий пример - Алексей Кудрин. Или Владислав Сурков, называющий собравшихся на Болотной «лучшими людьми России». Создав почти единолично предельно бессмысленную структуру «Единой России» и строго следя, чтобы в ней не шевельнулась ни одна политическая идея, то есть делегитимизировав ее, Сурков радостно передал ответственность другим и юркнул в правительство - как всегда в самый последний момент, накануне «расплаты по счетам».

Так Путин пришел к марту, став лицом к лицу с Америкой и ее агентурной сетью, заточенной отныне на революцию.

Нынешняя двухполярность и готовность Запада и его агентов влияния (радикальная оппозиция) приступить к революционному демонтажу российского режима - это, на самом деле, серьезно. И при сохранении только двух позиций, - Путин против Болотной площади, - вся система становится чрезвычайно уязвимой.

Формирование патриотической третьей силы - это национальный императив. Эта сила радикально изменит политическую карту России. Россия-2 идет на шантаж Путина, требуя «больше демократии». Россия-3, патриотическая Россия-3 должна потребовать от Путина «больше патриотизма». Если Путин будет эффективно противостоять Болотной и отстаивать интересы страны, то патриоты в этом поддержат его, как поддержали на Поклонной. Если он будет колебаться, чему тоже есть примеры, Россия-3 должна оказывать на власть давление. В критической же ситуации надо быть готовыми самим вступить в жесткую конфронтацию с внешним и внутренним врагом, а если понадобиться то и взять власть.

Народ, широкие массы должны вернуться в политику и выстроить в лице России-3 свою собственную силу. Не шутовскую думскую оппозицию, действующую как довесок либо режима, либо западной гегемонии, но настоящую Русскую Силу, Третью Силу.

7) Многие считают современную Россию страной периферийного типа. Правомерно ли это утверждение ко всей русской цивилизации со времён её зарождения или Россия не поддаётся идентификации в рамках существующих моделей? Россия имеет шанс стать самостоятельным Игроком, отделив себя от Западного и Восточного проектов?

А. Дугин: Россия - самостоятельный игрок. Дело в том, что масштаб России, несмотря на то, что он огромный, недостаточен для того, чтобы быть полноценным полюсом. Для того, чтобы Россия стала полюсом, во-первых, минимальное условие - необходимо объединить страны СНГ в единое экономическое, энергетическое и стратегическое пространство, а во-вторых, заключить стратегический союз с такими державами как Иран на юге, а возможны и варианты - Пакистан, Индия. Для полноценного полюса у России много чего не хватает.

С другой стороны, Россия, в силу своего геополитического евразийского положения является ключом к многополярной системе как таковой, поскольку американцам, для того, чтобы сохранять свою доминацию, необходимо, чтобы было разомкнуто пространство других потенциальных полюсов, а главное звено здесь - пространство России.

Одним словом, несмотря на то, что сама по себе Россия как энергетическая сверхдержава, самостоятельным полюсом быть не может, но именно от ее решимости, от ее позиции, от ее политической линии зависит вообще возможность самого многополярного мира. Это должна понять как сама Россия, так и все остальные участники глобального процесса.

Иными словами, у России в мировой политике будет ключевое место России, только если Россия будет действовать в ней политически активно, как раз как инициатор строительства многополярного мира. Только тогда весь ее потенциал (и энергетический в том числе) по настоящему зачтется, будет активирован.

Если Россия будет действовать пассивно в международной политике и не проявлять инициативу в этом вопросе, довольствуясь согласованием позиции с США, то ее статус как потенциальной сверхдержавы может довольно легко обнулиться, поскольку для того, чтобы его поддерживать в активном состоянии, необходимо инвестировать в геополитику и в глобальную политику. Если Россия не будет инвестировать свой нынешний потенциал в геополитику, в большую международную стратегию, то все плюсы от наличия у нас природных ресурсов и от высокой конъюнктуры цен на них могут быть обнулены.

8) Какие цели и задачи Вы ставите перед собой и Международным Евразийским Движением в краткосрочной и долгосрочной перспективе? А также, какую функцию может и должно взять на себя движение, лидером которого Вы являетесь?

А. Дугин: Пора перестать надеяться на то, что власть нас услышит. Любые форматы - будь то вытеснение либеральных узурпаторов народного протеста с трибун во время митингов оппозиции, собственная инициатива уличной консолидации русского большинства, недовольного действительно чудовищными нарушениями на выборах, интеллектуальные площадки, либо парламентские, электоральные усилия, любые другие варианты, вплоть до самых жёстких форм, - консерваторы должны быть к ним готовы.

Иначе мы упустим выпавшую историческую секунду, и у власти вновь окажутся представители малого народа, которые объявят нам: «А теперь - политический геноцид, готовьтесь, ройте землянки, сейчас мы будем на вас охотиться». Ни политическое забвение консерватизма при Путине, ни либеральный геноцид - ни один из этих двух сценариев консерваторам не подходит.

Представляя интересы русского большинства, консерваторы должны реализовать политический проект, и быть готовыми к любым формам отстаивания своих интересов в этот исторический момент, и к любым формам прихода к власти. Будущее России, и тот политический проект, который придёт на смену нынешнему режиму, для современных консерваторов должны быть гораздо ценнее сохранения имиджа респектабельных политиков, которые эволюционно добиваются своих целей.

Пора уже перестать морочить голову себе и русскому большинству. Мы должны претендовать на власть. Не на влияние на власть - мы влияли на неё 12 лет, и что в итоге? Путин сказал - «Идите вы со своим консерватизмом, на меня давят либералы». И поэтому власть идёт на уступки либералам. Кто давит на власть сегодня, на уступки тем она и идут - что очевидно из происходящих в стране процессов.

А что говорят консерваторы - мы должны вежливо, сохраняя лицо, культурно продолжать тихонько напоминать о своих консервативных ценностях. Позвольте! Хватит уже напоминать о них тихонько. Мы должны претендовать на всю полноту власти, это наш народ и наша страна, и за консерваторами действительно будущее.

9) В статье «20 лет социальной контузии» Вы назвали основные причины развала СССР «деградация, предательство, заговор». Считаете ли вы что вина за распад лежит на всех, на общем состоянии общества  и людей на тот момент, или это результат некоторого персонального сговора отдельных лиц? Можете ли Вы еще раз назвать причины распада великой страны.

А. Дугин:  Причины распада СССР и крах Советской империи нуждаются в объективном анализе, который ни в коем случае не может быть сведен к выявлению внешнего (враждебного) и внутреннего (подрывного) влияния, т. е. «теории заговора».

Можно выявить четыре важнейших фактора, приведших Советский Союз к геополитическому и социально-экономическому краху.

Во-первых, на идеологическом уровне сугубо национальные, традиционные, духовные элементы так и не были введены в общий комплекс коммунистической идеологии, что подтачивало ясность и осознанность в осуществлении геополитических и социально-политических проектов.

Во-вторых, на геополитическом и стратегическом уровне СССР был не конкурентоспособен в долгой перспективе для сопротивления атлантическому Западному блоку. СССР был стратегически уязвим на западных и восточных рубежах, при этом США, контролируя Rimland, оставались практически вне досягаемости для постоянных дестабилизационных акций Советского Союза. Военные, индустриальные и стратегические потенции СССР все больше изматывались, а помощь США все возрастала. Геополитическая модель Варшавского блока была обречена и ее возрождение бессмысленно.

В-третьих, административное устройство СССР основывалось на игнорировании региональных, этнических и религиозных особенностей внутренних территорий. Чрезмерная централизация и унификация стали порождать естественные протест и недовольство.

В-четвертых, экономическая система в СССР основывалась на таком «длинном» производственном цикле, что постепенно отдача общества конкретному человеку перестала ощущаться.

10) В последнее время заметна активизация движения националистов на фоне угасающего протеста либералов, все больший переход националистов в русло политики. Насколько вы считаете опасной наметившуюся тенденцию в плане дестабилизации России?

А. Дугин:  В настоящий момент Россия живет без идеологии. На месте провалившегося марксизма и не утвердившейся в нашем обществе импортной либеральной демократии сложился идейный вакуум. Этим обстоятельством все активнее пользуются представители экстремистских группировок, пытающихся использовать ситуацию для пропаганды ультранационалистических, шовинистических и расистских взглядов.

В случае русских националистов речь идет о лозунгах типа «Россия для русских!». Причем во всех бедах и неудачах обвиняются «инородцы», «иммигранты», «национальные меньшинства.» Но на это крайние националисты других народов России симметрично отвечают «Татарстан для татар!», «Башкирия для башкир!», «Якутия для якутов!», «Чечня для чеченцев!» и т.д., а во всех смертных грехах обвиняют «русских», «тюрьму народов» и «федеральный центр».

Потенциал для национализма в России гигантский, и сейчас он сдерживается тоталитарными методами. Не партийными договорами, у нас и нет никаких партий – это пустышки и пузыри. Национализм подавляется на корню, полицейским террором и надзором. Вот такая либеральная диктатура, подавляющая национализм, шовинизм и ксенофобию в России совершенно недемократическими методами, пусть искусственно и непрочно, но все-таки сохраняет единство страны. Поэтому, когда у нас говорят, что в России нет демократии, – я говорю: ну и черт с ней! Не было и не будет! С этим можно свыкнуться, а кто не хочет, может отвалить в демократические страны.

Это что касается национализма в масштабах страны. Что касается регионального национализма, он есть везде. В регионах, мегаполисах, деревнях. Местечковый национализм – это то, чем люди объясняют свои неудачи и недовольства. Гнев с коррумпированных чиновников переносят на нелегальных мигрантов. Национализм может служить и способом легализации коррупции. Вместо того чтобы разбираться с хапугой, полицейским можно переключить внимание граждан на представителей Кавказа. Или, наоборот, с собственного кавказского взяточника на русских «оккупантов». Очень удобный инструмент, чтобы уйти от ответственности существующим прогнившим структурам коррупционного режима в России.

11) Реален ли, по Вашему мнению, синтез Православия и Коммунизма?

А. Дугин: Настолько ли велики противоречия, что их нельзя либо обойти, либо использовать во благо объединения?

Вполне реален. Вспомните тот же Федоровский коммунизм,  имевший чисто христианскую православную форму. И он  был не единственным (хотя, быть может, наиболее ярким) проявлением этого феномена в России.

Возможно, сама русская идея "соборности", "всеобщности" (у славянофилов) и позже идея "всеобщего равенства" у коммунистов и социалистов - была выражением смутного осознания "всеобщей посвященности" нации, "всеобщего братства" (о именно "братьями" называли себя члены всех эзотерических организаций - как "орденов" и "лож", так и монастырских общин). И не исключено, что и большевистская революция явилась взрывом этой отчасти обоснованной уверенности во "всеобщей посвященности", стремившейся отменить "экзотерическую" иерархию, "строй господ" как нечто ненужное и порочное, как навязанное "чуждым Западом", "Великим Инквизитором" Достоевского, как социальное filioque, ставящее преграду между народом и "световым Космосом Святого Духа".

12) Доброго дня, Александр Гельевич, какие вам видятся пути выхода России из под политической и идеологической оккупации Западом. Как переломить наше извечное западопоклонничество?

А. Дугин: В своей знаменитой статье Самуил Хантингтон, описывавшей грядущее "столкновение цивилизаций" (clash of civilizations), упомянул очень важную формулу - "модернизация без вестернизации" (modernization without westernization). Она описывает отношение к проблемам социально-экономического и технологического развития некоторых стран (как правило, Третьего мира), которые, понимая объективную необходимость развития и совершенствования политических и хозяйственных механизмов своих социальных систем, отказываются при этом слепо следовать за Западом, и наоборот, стремятся поставить некоторые западные технологии - в отрыве от их либерального идеологического содержания - на службу традиционным системам ценностей национального, религиозного и политического характера.

Тезис "модернизация без вестернизации" является сам по себе концептуальным оружием, появление которого крайне нежелательно для представителей Запада. Для Запада важно привить общественному сознанию дуальную схему: на одной стороне - реформаторы, сторонники перемен, на другой - консерваторы; упорные приверженцы прошлого. Пока уравнение будет решаться таким образом, определенная существенная поддержка "реформаторам-западникам" будет обеспечена. Но стоит только ввести в эту формулу третий элемент - вся картина становится намного более интересной. Помимо "модернистов-западников" и "антимодернистов-антизападников", чье противостояние всегда рано или поздно приводит к победе "реформаторов", якобы воплощающих в себе "будущее", появляются "модернисты-антизападники" или "консервативные революционеры". Сам факт такой силы как самостоятельной платформы, как идеологического блока, как экономической платформы и культурного фронта резко нарушает пропорции банального политического противостояния. "Модернисты-антизападники" стоят за радикальные реформы, за революционные изменения в хозяйственной модели, за взрывную ротацию элит в жизненно важных областях управления, за масштабную модернизацию всех сфер жизни. Но при этом для них абсолютным и непререкаемым условием является полное сохранение геополитического, экономического и культурного суверенитета, верность корням, поддержание идентичности. Оба условия - и "модернизация" и "суверенитет" - являются безусловными императивами, поступиться которыми невозможно ни при каких обстоятельствах. 
Кстати, даже в современном мире мы видим некоторые цивилизационные очаги, где отдельные народы и страны продолжают настаивать на сохранении своей идентичности вопреки всем соображениям политической целесообразности или экономической эффективности. Таковы Сербия, Ирак, Иран, Судан, Северная Корея, Ливия, Куба. Не обладая достаточными условиями для законченной автаркии, эти режимы умудряются ценой колоссальных жертв отстаивать свою идентичность, идут на прямую и крайне "дорогостоящую" конфронтацию с Западом , отвергая его диктат. Тем более нетрудно будет преодолеть определенные издержки автономии такому гигантскому образованию, как Россия, с некоторыми дружественными странами СНГ и определенными державами "дальнего зарубежья". Вопрос только в политической воле и решимости. 

13) Хотелось бы знать, что Вы лично думаете о деятельности  Билдербергского Клуба? Насколько далеко простирается вредная сила их влияния в мире? Как деятельность этого общества соотносится с действиями России на политической арене?

А. Дугин:  При устройстве Бильдерберга была взята за основу структура масонских клубов. Как и в масонстве, функция этого клуба заключалась в том, чтобы служить площадкой для объединения тенденций и социальных групп, которые в обычной жизни столкнуться не могли. Но речь шла о куда более серьезных вещах: полномочные представители крупных западных стран, в первую очередь США, Франции, Германии, Англии и некоторые олигархи международного толка, такие, как Дэвид Рокфеллер, собрались для выяснения реальной стратегии западного мира. Демократически и гласно эти задачи решить было невозможно. Задачей основателей этих организаций было создание закрытой структуры, осмысляющей функции Запада, общая координация усилий стран Запада для утверждения мощи и интересов западного мира, «золотого миллиарда».

Вначале действительно была договоренность о полной секретности действий перед лицом и Советского Союза, и мировой демократической общественности. Особенно важным было соблюдение правил игры перед Третьим миром, который убеждали в реальности американской демократии.

В свое время самым главным объектом вражды и ненависти этих организаций был Восточный блок. Сейчас, после распада СССР, эти организации приобрели статус и функции мирового правительства. Правительства, никем не избранного, никем не делегированного. И не исключено, что на основании этих организаций, по их модели будет создана в какой-то момент определенная структура, которая фактически поставит себя над интересами национальных государств.

И Бильдерберг, и Трилатераль – реальность. Более того, наши атлантисты, западники, сторонники западноцентричного мира в них учавствуют (в частности, Чубайс является членом Бильдербергского клуба, а Явлинский и Караганов – членами Трехсторонней комиссии). Эти организации созданы на деньги американцев, управляются американцами. На мой взгляд, Мировое правительство есть некий филиал Соединенных Штатов Америки, и служит он исключительно американизации мира.

14) Александр Гельевич, мне кажется что самым банальным (а от того и самым безответным) остается вопрос о национальной идее и о национальной идентификации. Я не прошу Вас дать в двух словах концепт этих идей, но все таки... хоть что-нибудь вы мыслители современности уже должны предложить! Мы, простые граждане, не так владеем слогом, но нам часто приходится участвовать в спорах о судьбе страны и народа. Сформулируйте какие-то свежие и лаконичные тезисы!

А. Дугин:  Отсутствие национальной идеи в России - это печальный факт, но это факт. Парадоксально, но национальная идея в нашей стране лежит на поверхности. Основой для российской идеологии может быть, к примеру, преобладание целостности над атомарностью, особый исторический путь страны, уникальная, присущая только нам, система этических ценностей. Мораль, воплощенная в лозунге, – это и есть национальная идея.

15) Ваше отношение к Ювенальной Юстиции? Создается впечатление, что эта тема заведомо извращается. Ведь речь идет о необходимости юридического регулирования целого пласта отношений в обществе. Необходимо не отрицание ЮЮ, а переход к конструктивному обсуждению, чтобы принять нормы права адекватные нашему обществу. Кажется ошибочным позиция некоторых известных людей вместо обсуждения проблемы, вставших на путь ее отрицания. Что вы думаете по этому поводу?  

А. Дугин: Ювенальная юстиция - это когда к вам в дом без суда и следствия может прийти комиссия, нагло осмотреть ваш дом, что-то записать в блокноте и также, без суда и следствия, забрать ваших детей. Предлоги могут быть разные: у вас нет стиральной машины, или, например, вы морите детей голодом, в смысле, поститесь, используете детский труд, то есть приучаете детей мыть посуду и выносить мусор, или вы опасный элемент общества, поскольку на полке у вас… думается, даже лучше и не называть то, что может быть у вас на полке, следует предполагать, что последнее им точно не понравится. Идеальное средство для прессинга политически неблагонадежных, что уже и было продемонстрировано в случае нижегородского дела Пчелинцевых. Правда, с их стороны это был пока лишь тест… Пчелинцевых русская патриотическая общественность отбила. А если бы промолчала?

16) Ваше мнение о дальнейшем развитии событий в Сирии и Иране.

А. Дугин:  Судьба тех, кто бросает прямой вызов гегемонии США, плачевна (Сербия, Афганистан, Ирак, Ливия, сегодня Сирия, завтра Иран). Противники американской доминации автоматически становятся очередной мишенью западной интервенции. И если бы не наше ядерное оружие, то вполне можно было бы ожидать шума моторов американских беспилотников в подозрительной близости от российских городов. Но и увиливать от лобовой конфронтации с США и их союзниками больше нет возможности: после готовящихся вторжений в Сирию и Иран следующей логической целью станет Россия. Поэтому у Путина один выход - открыто и полностью поддержать Сирию и Иран, в том числе военной помощью, политикой и экономикой. Означает ли это открытое объявление Западу войны? Скорее, трезвое признание того, что эта война уже ведется. Не мы ее начали, но этот вопрос, кто начал первым, как показывает история, имеет далеко не первостепенное значение - важнее, кто войну выигрывает. Конечно, в одиночку столкновения с Западом России не потянуть. И поэтому остается только спешно создавать многополярную коалицию, делая все возможное, чтобы Китай, Индия, страны исламского мира, Азии или Латинской Америки оказались на нашей стороне.

Да, это третья мировая. Готовы ли мы субъективно в нее включиться или нет, непринципиально. Она в каком-то смысле уже началась, и нас никто не спросил. Теперь можно либо признать реальность, либо продолжать ее затушевывать. На кону - устройство будущего мира: либо гегемония Запада, либо многополярный мир.

17) Какие геополитические изменения нас ожидают по вашему мнению. Хотя бы основное: развалится ли ЕС; что ждет США в ближайшие несколько лет в экономическом и политическом плане; консолидируется ли общество и национальные элиты в России для противостояния внешним и внутренним угрозам; реален ли в ближайшее время переход Третьей Мировой в горячую фазу (дестабилизация Ближнего Востока атакой Израиля или США Ирана)?

А. Дугин:  Это во многом зависит от политической воли и решимости российского руководства и руководства стран, сопротивляющихся американской гегемонии. Мы живем в такое время, когда возможным становится все. Свое мнение я частично высказал в предыдущем ответе.

18) Ожидается ли продолжение дискуссии в рамках концептуального клуба "Флориан Гейер" и если да, то какова ближайшая тема?

А. Дугин:  Разумеется, эта площадка не исчерпала свой потенциал. Конкретных тем назвать не смогу, следите за новостями.

19)  Нет ли у Вас ощущения искусственности роста пассионарности общества с последующими столкновениями внутри оного?

А. Дугин:  Вы, наверное, имеете в виду субпассионарность. Действительно, такое явление у нас имеет место среди части оппозиции. В союзе с коммунистами сбор «оранжевого» отребья представляет собой очень опасную силу. По отдельности там даже сажать некого, там плюнешь на эту группу – она развалится, это просто сопли. Но эти сопли бывают чрезвычайно скользкими и опасными, если они управляются сетевыми структурами с использованием того, что Гумилев назвал субпассионарностью. Вот эти субпассионарные элементы – недоумки, от которых в нормальные эпохи женщины никогда не будут рожать детей, сейчас, к сожалению, выползли на поверхность и представляют собой определенную силу.

20) Ваше мнение о развитии космонавтики изменилось или осталось на позиции, высказанной на интернет-конференции "Космос как посредник"?

А. Дугин:  Космонавтика – это не цель, а средство. Если сегодняшние глобальные вызовы диктуют нам необходимость развивать эту сферу, то мы будем ее развивать. Сегодня век самых совершенных механизмов и одновременно самых низменных нравов и духовных стандартов. Мы гордимся покорением природы, но это столь же гадко, как гордиться тем, что мы изнасиловали беззащитное существо. Если природа будет оставаться для нас объектом, мы сами превратимся в объект (как это и происходит в процессе социального отчуждения), а от этого один шаг до замены нас роботами. Вместо развития мы должны сделать ставку на консерватизм. Не на какую-то невнятную и нелепую «консервативную модернизацию», но на последовательный и основательный, отрицающий любое одностороннее развитие, любой необратимый процесс фундаментальный философский консерватизм. Нам нужна полноценная консервативная философия, высшей ценностью признающая вечность и жизнь, а всему временному и техническому придающая второстепенное значение. Жизнь важнее, чем рост.

21) Возможен ли переход управляемого хаоса запускаемого США по миру на Россию?  Почему сейчас этот сценарий не реализуется, что сдерживает США. Существуют ли такие силы сдерживания вообще?

А. Дугин:  Эти процессы уже запущены, правда, не в полную силу. Отчасти этому мешают проблемы США с Сирией, Ираном, Афганистаном и рядом других стран. Но как только эти проблемы будут решены, вся мощь Запада будет обрушена на Россию.

22) Что Вы думаете об автономных поселениях, которые в глухих местах, стараются вернутся к изначальной духовности и очиститься от грязи современной цивилизации?

А. Дугин:  С точки зрения евразийства возвращение к традиции – это всегда "плюс". А такое возвращение  может воплощаться в разных формах, одна из которых – автономные поселения.

23) Александр Гельевич, экспансия на другие планеты я заметил, откладывается, в связи с эти вопрос - глобальный вектор всей цивилизации куда направлен? Что перевесит в ближайшем будущем технократический путь или духовно-биологический, возможно ли гармонично эти пути сочетать?

А. Дугин: Я бы различал понятия «глобальный» и «цивилизация». Единой глобальной цивилизации не существует. Нынешний американо-европейский глобализм, безусловно, направлен исключительно на техническое развитие в ущерб духовному. Однако мы должны ориентироваться на русское (евразийское) цивилизационное ядро существенно отличающееся от европейской цивилизации. Техника должна выполнять второстепенную функцию.

24) Александр Гельевич, наша страна ценой страшных потерь приобрела опыт обобществления средств производства и вот теперь мы снова вернулись к парадигме  частной собственности. Пусть во многом наш народ заблуждался, но было понятие общей цели, теперь оно куда-то пропало, от малых до больших структур все стараются унести под себя, разве можно при постоянной озабоченности о своём, о личном благе думать о благе общем? Разве может возродиться дух соборности на таком основании?

А. Дугин: Давайте разберёмся: что такое демократия? Самая распространённая в мире её разновидность – «либеральная демократия».
Её идеологи делают акцент на индивидууме, подчёркивая его экономические и животные потребности, подчиняя всю структуру общества эгоистическим интересам «свободного потребления».
Однако возможна и иная демократия, основанная на принципе братства. Её элементы существовали в Древней Греции и Древней Руси, именно к такой форме народовластия призывал Руссо. «Органическая демократия» рассматривает народ не как механическую совокупность свободных личностей, но как живой организм, который нельзя расчленить на атомы. Как единую общность, укоренённую в истории, имеющую собственную духовную, культурную и политическую традицию.
В годы реформ никто о таких тонкостях не задумывался. Перед глазами был опыт Запада, и неудивительно, что нормы именно «либеральной демократии» легли в основу нашей политической системы. Это свобода слова, обернувшаяся разнузданностью. Это свободные выборы, похожие на шоу. Это защита прав меньшинств, в том числе сексуальных, в ущерб моральным принципам большинства.
Стоило Кремлю поставить вопрос, насколько эти западные нормы и ценности отвечают нашим национальным интересам, как президент США Дж. Буш немедленно выразил озабоченность президенту В. Путину. Всенародная поддержка патриотического курса в самой России заставила Вашингтон говорить об «отходе России от демократических стандартов». Президент Путин возразил Бушу, что «в каждой стране демократия имеет свои национальные особенности», и здесь он обратился к нашему историческому опыту.
Русская политическая культура основана на соборности, цельности и всеобщности. Общее в русском самосознании предшествует частному. Мы вначале мыслим народ, Россию как нерасчленимое целое и лишь потом распознаём здесь отдельных личностей. И самодержавие у нас особое, собоное. И церковность. И даже демократия.
Среди всех версий демократического устройства для России более всего подходит демократия братства, демократия соучастия - соучастия всего народа в своей собственной судьбе. Для русского человека счастье должно быть всеобщим.
Мы вполне можем выстроить свою модель русской соборной демократии. Кто-то называет её «суверенной» - имея в виду, что мы должны «подчинить» демократию суверенитету. Отказаться от слепого копирования западных образцов. Возродить нравственные, семейные ценности. Остановить пропаганду греха и порока в СМИ, перестроить всю систему образования. Только такая демократия укрепит и оздоровит наше общество.

Большое спасибо Александру Гельевичу от редакции Око-планеты, за развернутые и интересные ответы.

* При цитировании и копировании материала ссылка на ОКО ПЛАНЕТЫ обязательна