|
Коронавирусный кризис, вторая волна которого накрывает мировую экономику, способен резко отбросить назад развитие многих стран постсоветского пространства, не имеющих достаточно ресурсов для поддержки своих экономик и социальной сферы. В зоне особых рисков в связи с необходимостью срочно наращивать государственные расходы оказались в первую очередь небольшие по размерам экономики бывшие республики СССР — Армения, Киргизия, Таджикистан, Молдавия, которые за последние месяцы оказались в еще большей зависимости от международных кредиторов. Более устойчиво пока выглядят сырьевые экономики с накопленными большими резервами, такие как Азербайджан, Казахстан и Узбекистан, но для них основные риски могут наступить на следующем этапе, если мировые цены на энергоносители будут оставаться на низком уровне длительное время. Из постсоветских стран, ориентированных на Запад (за исключением давно интегрированных в Евросоюз стран Прибалтики), более уверенно ощущает себя Грузия — прежде всего в силу незначительного масштаба пандемии, а Украина может вновь попрощаться с перспективами уверенного экономического роста.
Закавказье
Из трех стран Закавказья наиболее сложная ситуация с распространением коронавируса сложилась в Армении — на данный момент в стране выявлено порядка 58 тысяч случаев заболевания, умерли больше тысячи человек. После отмены режима чрезвычайного положения, который продолжался ровно полгода, с середины марта до середины сентября, статистика заболеваемости резко пошла вверх — в последние дни в Армении стабильно выделялось 600−700 новых случаев в день, хотя месяц назад этот показатель не превышал 300 случаев. К середине августа власти страны приняли 24 пакета поддержки экономики, выделив на эти цели (вместе с поддержкой банков) около 144,5 млрд драмов ($ 295 млн).
15 сентября Центральный банк Армении пошел на дальнейшее смягчение денежно-кредитной политики, снизив учетную ставку до минимального уровня 4,25% годовых. Благодаря тому, что за последние месяцы ЦБ легко удовлетворял потребности в ликвидности, в том числе проводя продажи валюты, курс драма стабильно держался на уровне 485 пунктов за доллар. Начало активных боевых действий в Нагорном Карабахе пока не оказало резко ослабляющего воздействия на армянскую валюту — на данный момент "уличный" курс доллара в Ереване равен 494 драмам. Основной удар война нанесла по бюджету Армении. На днях парламенту страны пришлось одобрить увеличение текущих расходов, обусловленное военными действиями, на 40 млрд драмов. Дефицит бюджета по итогам года составит около 459 млрд драмов (7,4% ВВП), или на 134,8 млрд драмов больше, чем в апреле, когда принимался предыдущий пакет изменений. Компенсировать его придется за счет новых заимствований — согласно последним оценкам, отношение госдолга к ВВП Армении достигнет 67%, в том числе за счет гораздо более существенного падения экономики. В обновленном прогнозе, который в начале октября представил парламенту министр финансов страны Атом Джанджугазян, ожидается снижение ВВП на 6,8% против прежних 2%.
В Азербайджане на данный момент выявлено более 42 тысяч случаев коронавируса, умерли более 600 человек. Хотя интенсивность заболеваемости втрое ниже, чем в Армении — в последние дни суточный прирост составлял более 200 случаев, — еще в конце сентября одновременно с началом боевых действий в Карабахе власти решили продлить некоторые ограничения по изоляции до 2 ноября и оставить границы страны закрытыми.
Экономика Азербайджана получила двойной удар — с одной стороны, от коронавируса, а с другой, от падения цен на нефть. Однако пока благодаря ресурсам Государственного нефтяного фонда наиболее негативные эффекты удается сдерживать. Прежде всего, властям Азербайджана удалось удержать от падения национальную валюту манат, курс которой стабильно держится на уровне 1,7 пункта за доллар — в этом нынешний кризис принципиально отличается от предыдущего цикла падения цен на нефть (2014−2016 годы), когда манат был девальвирован в два раза.
В начале августа парламент Азербайджана принял пересмотренный бюджет на 2020 год, в котором были отражены более низкая цена на нефть ($ 35 долларов) и предположение о падении национальной экономики на 5%. Для компенсации снижения доходов бюджета был увеличен размер трансфера из нефтяного фонда, но в целом дефицит консолидированных расходов правительства пришлось существенно наращивать — с 1,9 млрд до 8,4 млрд манат (11,9% ВВП). Это связано в том числе с большим объемом антикризисных налоговых льгот, ведущих к выпадающим доходам бюджета. Для стимулирования экономики также была взята на вооружение политика низких процентных ставок — к середине сентября Центробанк Азербайджана снизил ставку рефинансирования до 6,5% годовых.
Грузия по коронавирусной статистике пока выглядит гораздо лучше своих соседей — в стране на данный момент выявлено около 13 тысяч случаев коронавируса, умерли чуть больше ста человек. Несмотря на то, что первая волна оказалась относительно легкой, в социально-экономической политике власти Грузии изначально решили идти по пути популярных мер. Реализация плана антикризисных экономических действий правительства, обнародованного в конце апреля, включала инициативы стоимостью 3,4 млрд лари, или порядка $ 1 млрд — втрое с лишним больше, чем объем помощи экономике Армении.
Однако ценой такой щедрости стало увеличение дефицита национального бюджета до 8,5% ВВП, а также значительное ослабление национальной валюты — с начала марта лари обесценился к доллару более чем на 15%, несмотря на то, что с начала года Нацбанк Грузии продал валюту на $ 486 во избежание беспорядочной девальвации. В начале августа были объявлены новые меры по поддержке граждан, включавшие единовременную помощь в размере 200 лари всем детям до 18 лет, что в совокупности потянуло примерно на 160 млн лари (около $ 50 млн), пособие для потерявших работу самозанятых, компенсация коммунальных расходов и т. д.
В этих мерах, безусловно, присутствовал и политический смысл, поскольку пандемия коронавируса пришлась год очередных парламентских выборов в Грузии. Правящая коалиция "Грузинская мечта", рассчитывающая 31 октября победить в третий раз подряд, уже поставила себе в заслугу низкую статистику заболеваемости, хотя ситуация стремительно меняется — в последнее время в день в стране фиксируется около 500 новых случаев коронавируса. Однако на днях правительству Грузии пришлось ухудшать прогноз падения ВВП по итогам года с прежних 4% до 4,9%.
Средняя Азия
Из стран среднеазиатского региона первое место по коронавирусной статистике продолжает удерживать Казахстан — на данный момент подтверждено почти 109 тысяч случаев, умерли более 1700 человек. Но вторую волну Казахстан определенно прошел летом, когда наблюдался резкий всплеск заболеваемости, и сейчас выявляется не более сотни новых случаев в день.
По предварительным оценкам МВФ, за восемь месяцев этого года спад в экономике Казахстана составил около 3% из-за слабой активности в секторе услуг и сокращения добычи нефти, требуемого в рамках участия страны в соглашении ОПЕК +. Первый антикризисный пакет поддержки экономики, объявленный в марте, оказался весьма значительным — около 9% ВВП, а в начале сентября президент Касым-Жомарт Токаев предложил дополнительные меры, включая регулируемые цены на социально значимые товары, денежные переводы уязвимым домохозяйствам и адресную помощь сильно пострадавшим секторам, малым и средним предприятиям. 1,8 трлн тенге (около $ 4,2 млрд) было направлено на поддержку занятости в рамках специальной программы, включающей крупномасштабные проекты по модернизации транспортной инфраструктуры.
Тем не менее кризис в очередной раз продемонстрировал слабость казахстанской валюты. В начале марта под воздействием падающих цен на нефть тенге стремительно обесценился почти на 20%, с 376 до 448 пунктов за доллар, и Национальному банку Казахстана пришлось повысить свою учетную ставку с 9,25% до 12%. Это в совокупности с возобновлением сделки ОПЕК+ успокоило валютный рынок — к середине лета за доллар давали уже около 400 тенге. Но для стимулирования кредитования экономики Нацбанку почти сразу же пришлось возвращать ставку на прежний уровень (в июле ее значение было установлено на уровне 9%), и под давлением неопределенности, связанной с распространением и воздействием пандемии, а также волатильностью цен на нефть тенге снова стал падать. В настоящий момент курс казахстанской валюты находится у отметки 430 пунктов за доллар — сентябрьские валютные интервенции Нацбанк не слишком помогли удержать ее дальнейшую девальвацию.
Впрочем, объем международных резервов Казахстана с начала года существенно поддерживал рост цен на золото, и даже несмотря на их сентябрьскую коррекцию, Казахстан имеет в своем распоряжении "подушку безопасности" в размере более $ 91 млрд.
Наиболее пострадавшей от коронавирусного кризиса среднеазиатской страной на данный момент выглядит Киргизия, где подтверждено уже почти 50 тысяч случаев, включая около 1,1 тысячи летальных исходов. На фоне массовых беспорядков в стране статистика заболеваемости вновь стала расти — в последнюю неделю выявлялось около 300 новых случаев в день.
Экономика Киргизии за эти полгода получила чуть ли не все возможные удары — резкое увеличение госдолга и дефицита бюджета, девальвация национальной валюты, всплеск безработицы, падение объемов денежных переводов от трудовых мигрантов и т. д. При этом объем необходимых мер для поддержки экономики оказался явно непосильным для страны. Если первый пакет экономических мер антикризисного плана стоил всего $ 15 млн (0,2% ВВП) и включал отсрочку налоговых платежей, освобождение от налогов на имущество и землю, а также временные контроль цен на 11 основных продуктов питания, то представленный недавно властями третий пакет потянул уже на $ 540 млн (7% ВВП).
Кроме новых заимствований, взять деньги на покрытие чрезвычайных расходов Киргизии неоткуда — осуществление мер сдерживания пандемии уже в первом полугодии привело к падению налоговых поступлений на 17,4%. Властям практически сразу пришлось обращаться за помощью к международным финансовым институтам, которые оказались весьма щедры. Например, МВФ весной утвердил два пакета экстренной поддержки Киргизии на общую сумму $ 242 млн, а также помощь предоставил Азиатский банк развития. Но значительная часть этих средств, вероятно, оказалась в карманах коррумпированных чиновников. Весной в период ЧП был изменен закон о госзакупках, что привело к еще большей непрозрачности расходования государственных средств и к подозрениям в том, что международная помощь была банально разворована, которые, безусловно, внесли свою лепту в очередную революционную ситуацию в стране.
Сложной остается и ситуация с коронавирусом в Узбекистане, где количество выявленных случаев за последний месяц увеличилось почти на треть, до 61,8 тысячи человек, хотя статистика смертности выглядит заметно лучше соседей — за период пандемии от коронавируса в стране умерли 510 человек.
Экономика Узбекистана в период пандемии столкнулась со слабым внешним (особенно на газ) и внутренним спросом из-за карантинных ограничений и неопределенности, ведущих к снижению частного потребления и инвестиций. Эти эффекты были частично нивелированы ростом цен на золото — крупнейшую статью экспорта Узбекистана — и восстановлением денежных переводов от соотечественников. В результате по итогам первого полугодия реальный ВВП Узбекистана показал рост на 0,2%. Чтобы справиться с кризисом, правительство Узбекистана создало Антикризисный фонд в размере $ 1 млрд (около 2% ВВП страны), а центральный банк пошел на смягчение кредитной политики — в течение года его ставка снизилась с 16% до 14%.
Вынужденным решением также стала девальвация национальной валюты, хотя и вполне управляемая: еще в марте узбекский сум разово обесценился более чем на 5% к доллару, а за последующие месяцы плавно потерял еще 2%. Этот процесс происходил на фоне наращивания внешнего долга, который уже в первом полугодии вырос почти на 13%, до $ 27,6 млрд, хотя золотовалютные резервы Узбекистана за восемь месяцев увеличились на 18,7%, до $ 34,6 млрд.
В Таджикистане, где в минувшее воскресенье президент Эмомали Рахмон без каких-либо проблем переизбрался на пятый срок, статистика коронавируса мизерна в сравнении с соседями — на данный момент официально зафиксировано чуть более 10 тысяч случаев (прирост за последний месяц — до 50 в сутки), умерли 79 человек. Однако риски для экономики оказались сопоставимы с киргизскими: ограничительные меры еще весной привели к резкому падению денежных переводов и государственных доходов и создали срочные потребности в заемном финансировании. Исполнительный совет МВФ уже утвердил выделение $ 189,5 млн на поддержку бюджета Таджикистана, продолжаются переговоры о финансовой с другими международными институтами, включая Всемирный банк и Азиатский банк развития.
В первом полугодии внешний долг Таджикистана увеличился на $ 171 млн, до примерно $ 3,1 млрд, или 36,1% ВВП, тем самым подобравшись к "красной линии" 40%, которую МВФ определяет для стран с подобной структурой экономики. Небольшим послаблением стало недавнее решение в рамках инициативы G20 DSSI о списании долга на сумму около $ 50 млн, но в целом ситуация напоминает замкнутый круг: необходимость поддержки экономики и предвыборные соображения заставили власти пойти на предоставление налоговых льгот, что автоматически снизило поступления в бюджет и потребовало новых заимствований. Уже в первом полугодии после пересмотра параметров бюджета его дефицит достиг порядка 3,1 млрд таджикских сомони, или $ 301 млн.
Туркмения по-прежнему хранит молчание о ситуации с коронавирусом на своей территории, хотя по косвенным данным можно судить о том, что пандемия основательно накрыла и эту страну, много лет живущую за железным занавесом. Еще в июне международная организация Deep Кnowledge Group назвала Туркменистан самой опасной в части коронавирусных рисков страной Центральной Азии, а в конце июля малайзийская нефтегазовая компания Petronas закрыла свой офис в Ашхабаде после того, как у десяти ее сотрудников был положительный результат теста на коронавирус.
Экономика Туркменистана пребывала в затяжном кризисе еще начиная с 2014 года, когда началось затяжное падение мировых цен на энергоносители, к тому же падение доходов от экспорта газа не остановила мегапроекты президента Гурбангулы Бердымухаммедова наподобие строительства новой столицы страны неподалеку от Ашхабада. На все остальное денег, похоже, катастрофически не хватает. Об этом свидетельствуют, к примеру, недавний кризис с наличными деньгами, о котором подробно писали оппозиционные туркменские издания, так и параметры представленной в конце августа национальной программы реагирования на пандемию общей стоимостью более чем в $ 1 млрд. Значительную часть этих средств великая газовая держава рассчитывает получить от международных доноров наподобие ВОЗ, ЮНИСЕФ и других организаций, а также от Всемирного Банка, Азиатского банка развития и Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР).
Украина
К середине октября количество подтвержденных случаев коронавируса на Украине составило порядка 278 тысяч человек, количество умерших перевалило за 5200 граждан, за последний месяц среднесуточное выявление заболевания увеличилось более чем вдвое, к 10 октября достигнув отметки 5900 человек.
Для поддержки здравоохранения власти Украины сформировали фонд в объеме почти 65 млрд гривен (около $ 2,5 млрд), но расходуются эти средства медленными темпами — на начало октября было исполнено всего 28,2 млрд гривен. Нежелание украинского правительства идти на полномасштабные расходы можно понять, поскольку в этом году вновь пришлось прибегать к помощи международных кредиторов — в июне была утверждена очередная кредитная программа МВФ в объеме $ 5 млрд. Кроме того, Нацбанк Украины и ЕБРР договорились создать и частично активировать валютный своп на $ 500 млн для поддержки реального сектора экономики и укрепления макрофинансовой стабильности страны.
Эти займы должны компенсировать падение поступлений от внешнеторгового оборота, который за восемь месяцев текущего года сократился почти на 10%, до $ 64,25 млрд, что влечет за собой серьезный спад в экономике в целом. На днях ЕБРР ухудшил прогноз снижения украинского ВВП по итогам текущего года до 5,5%, а МВФ ожидает, что экономика страны сократится на 7,7% — в следующем году Украина по-прежнему может рассчитывать на восстановительный рост в диапазоне 3−4%, но он не компенсирует нынешнее падение. Как и страны Средней Азии, Украина, регулярно экспортирующая гастарбайтеров в Евросоюз и Россию, столкнулась с серьезными проблемами рынка труда, поэтому значительная часть господдержки (почти 6,7 млрд гривен) пошла на выплату пособий по безработице, которые были существенно увеличены. По сравнению с прошлым годом количество безработных в стране выросло на 67%, до 427 тысяч, но в действительности это сильно заниженный показатель, учитывая большой объем скрытой безработицы. Эффекты набирающей силу второй волны коронавируса для сферы занятости на Украине могут оказаться гораздо более тяжелыми, чем полгода назад.
Молдавия
В пересчете на душу населения Молдавия, где проживает всего 2,6 млн человек, оказалась одной из самой пострадавших стран постсоветского пространства. К середине октября количество выявленных здесь случаев коронавируса приблизилось к 63 тысячам (при около полутора тысячах умерших), что сопоставимо с Узбекистаном, где проживает 33,6 млн человек. Чрезвычайное положение в области общественного здравоохранения было введено властями поздно — лишь 15 мая, а после его отмены 28 сентября заболеваемость вновь стала расти. Очередной локальный пик был зафиксирован 8 октября — более 1 100 выявленных случаев.
Никаких иных решений текущих экономических проблем, кроме наращивания долга, у Молдавии, которой 1 ноября предстоят президентские выборы, тоже не обнаружилось. Еще в апреле страна получила заем от МВФ на $ 234 млн, после чего начались переговоры о новом кредите сроком на полгода. По итогам восьми месяцев государственный долг Молдавии превысил 61 млрд леев (около $ 3,6 млрд), добравшись до отметки почти в 30% ВВП. Это заметно ниже уровня в 37%, который считает приемлемым правительство страны, поэтому можно ожидать, что заимствования продолжатся.
Кроме того, в запасе у властей остается такой инструмент пополнения казны, как девальвация валюты — в отличие от валют многих постсоветских стран, лей в этом году укреплялся (с мартовских 18 пунктов за доллар до нынешних 16,9), чему способствовало наращивание резервов Нацбанка страны, которые к концу лета увеличились до $ 3,4 млрд. Однако этот успех никак не отразился на состоянии реального сектора экономики: по итогам первого полугодия ВВП Молдавии сократился на 7,2% — один из худших результатов на постсоветском пространстве.
Олег Поляков
|