01:05 Как организовали беспорядки в США
04:05 Белое рабство в США
06:00 Результат опроса будет ли гражданская война в США
08:59 Почему финансовый глобализм не заинтересована взять власть в США
09:20 Разграничение сфер деятельности между Путиным и либералами
16:18 Ключевая задача банкиров в США
19:28 Модели работы на постоянно радующих рынках
24:19 Почему Путин не поменял ключевых чиновников в правительстве
26:06 Идея выращивания Илонов Масков в России
30:02 Почему пока Сибирь принадлежит России справедливости не будет
32:30 Какой должен быть уровень денежной массы
36:06 Почему существует двухконтурная экономика
38:39 К чему приведёт реализация проекта ядерного синтеза
41:04 Можно ли тратить из золотовалютных резервов
42:50 Почему Россия единственная кто может развернуть экономику в рост
43:57 Беспредел российских банков
47:21 Какой будет курс рубля к доллару
Либеральные пропагандисты постоянно обвиняют меня в конспирологии. Поскольку я принципиальный противник конспирологии, то у меня её абсолютно нет. Просто у них есть любимая шутка. Как только я начинаю говорить что-то, что им не нравится, они это объявляют конспирологией. Это типовой приём и даже не интересный. Иногда хочется придумать что-нибудь конспирологическое просто ради фантазии.
Давайте пофантазируем. Итак, вы представитель американской наркомафии, которая находится в тесных связях со спецслужбами Соединённых Штатов Америки, которые во многом близки к транснациональным банкам. Не секрет, что именно транснациональные банки крышуют международную наркомафию. И вот вас вызывает банковский куратор и говорит: «Ребята, надо устроить что-нибудь такое, чтобы Трамп, не дай бог, не пролез в президенты. Хорошо бы устроить какую-нибудь революцию». Мы говорим: «Отлично! В городе Миннеаполисе есть два парня, которые работают в одном ночном клубе. Один находится во внутреннем контуре – он с нами работает и употребляет. Если мы ему велим, он пойдёт куда надо и сделает что надо. Правда, он в последнее время стал говорить: типа хочу быть честным. То есть решил завязать. Но мы с ним поговорим, что это типа последнее задание. Он решит, что мы его после этого отпустим. На самом деле он в результате умрёт. Дальше мы вызываем другого человека, который стоит на внешнем периметре (в свободное от работы в полиции время). Мы ему говорим: «Парень, мы тебя один раз отмазали от уголовного преследования через нашего губернатора. Теперь тебя вызовет на твою территорию в твою смену некий негр, владелец лавочки. Там будет другой негр, который расплачивается фальшивой купюрой. Ты его знаешь – он уголовник с большим списком. Твоя задача – сделать так, чтобы он начал сопротивляться, а потом твоя задача – его убить. Мы тебя опять отмажем». Всё это и было осуществлено. Конспирология. Я не знаю, занимался ли продажей наркотиков убитый негр. Я не знаю, связан ли с наркомафией полицейский, стоявший на внешнем контуре охраны этого ночного клуба. Я даже не знаю, продавались ли наркотики в этом ночном клубе. То, что негр наркоман и уголовник-рецидивист – это доказано. Дело не в этом. Дело в том, что, когда у вас происходит убийство под несколько камер, то это всегда наводит на размышления: зачем? Cui prodest? Негры были, конечно, рабами, но рабами были и ирландцы. В США было запрещено делать фабрики по производству ирландско-негритянских мулатов, потому что их было слишком много, и они подрывали торговлю рабами. Это делалось примитивно. Англичане везли ирландцев как рабов на территорию Северной Америки. И негров везли. Дальше их селили в бараки – женщин и негров мужчин ирландских мужчин и негритянок. Тут хочешь-не хочешь, а дети появятся. По поводу индейцев я даже не говорю. Перед индейцами никто на колени не встаёт.
Это всё наводит на размышление: что происходит, почему и, главное, зачем?
Я останавливаю голосование.
8% считают, что гражданская война будет;
60% считают, что войны до выборов не будет;
32% говорят, что наплевать на Америку.
И зря! Объясню, почему. Как всегда, всё слишком сложно.
Мне пишут: «Вы уж разберитесь наконец. То вы за Трампа шампанское в Думе распивали, а то вам раз – и совсем наоборот».
Я не помню, когда я последний раз был в Думе. Я всегда говорил, что с цивилизационной точки зрения, это крайне положительное явление. Я про это говорил ещё в 2014-м году, когда не было Трампа – что должны прийти консерваторы, которые порушат мировой либеральный консенсус. И порушили, слава богу.
Демократы – это внешняя сила. За ними стоит то, что называется в США «глубинное государство». У нас это называется правительство и Центральный банк (чиновничество) – мы не придумали специальное слово. Сравните попытки Трампа пробить какие-то разумные решения через своё глубинное государство и попытки Путина пробить деньги для врачей через правительство. Один к одному! Всё это одно и то же. Это чиновничество, выращенное транснациональными банкирами, которые твёрдо убеждены, что они ни за что не отвечают; что за то, что они верны МВФ, им разрешат воровать и дальше. Их основная мысль: дать свои деньги каким-то нищебродам – это идиотизм. Единственное, что наши люди реально получили, - это выплаты на детей, потому что они были прямые, минуя правительство. Хотя и тут уже есть тонкости. Если выясняется, что у семьи есть кредит с просроченными или не до конца погашенными платежами, то банки из «детских» денег, которые приходят, тут же радостно списывают эти деньги. Президент не успел сказать, что эти деньги списывать нельзя. Это одна и та же либерально-глобалистская сила – финансовый глобализм.
Почему я считаю, что эта сила не заинтересована в том, чтобы устроить революцию в США и прийти к власти снова?
Она не готова нести ответственность за падение уровня жизни населения. Падение уровня жизни населения неизбежно.
В нашей стране либералы решают эту проблему замечательно. Они говорят: в падении уровня жизни населения виноват Путин. Они не легализуют элитные договорённости 90-х годов – что за экономику и финансы Путин не отвечает. А они отвечают, во взаимодействии с МВФ. Путин несколько раз пытался принять самостоятельные решения – например, отменив бюджетные правила. Несколько раз говорили: этого делать нельзя, потому что это прерогатива Набиуллиной, Силуанова, МВФ. Публично сказать об этом нельзя. Поэтому в пропагандистском поле виноват Путин. Кстати, пропагандистская машина есть только у либеральной части элиты. У патриотической элиты пропагандистской машины нет. Казалось бы, в руках государственная ВГТРК – там Соловьёв, ещё кто-то. Но там же и Сванидзе. Группы, которые готовят программы, во многом либеральные. Вести патриотическую линию крайне сложно. А уж вести её едино вообще невозможно, потому что пропагандистской машины нет. Есть отдельные группы, которые пытаются что-то сказать. Типичный пример. Стоило Михалкову начать объяснять, что то, чем занимается в нашей стране Греф, не совсем на пользу нашему народу – государственная ВГТРК немедленно выгнала его передачу «Бесогон». Можно сколько угодно говорить про то, что он консерватор, мракобес, монархист – это неважно. Пока он был консерватором, мракобесом и монархистом, он вполне себе отлично был на ВГТРК. Но стоило наехать на Грефа с Гейтсом – всё, нет его! Это не случайность, потому что пропагандистская машина в руках у либеральной команды. В США ключевая задача – сбросить всё на Трампа.
Мне пишут: «Вы описываете неизбежный крах России».
Нет! Я просто объясняю, что
элитный консенсус 90-х годов, принятый ещё до Путина, Путин должен убрать и разрушить.
Сделает ли он это, условно говоря, 24-го июня, 1-го июля или 1-го сентября, или на Новый год – это неважно. Важно, что, если он этого не сделает, то мы получаем картинку, которая в США.
Мне пишут: «Кажется, что полицейский, который задушил негра, сделал это намеренно. Если он хотел его задержать, можно было всего лишь надеть наручники».
Он уже был в наручниках. Он не мог сопротивляться. Разумеется, это было умышленно. Он умер не в больнице, он умер там. Я разговаривал с несколькими людьми, которые смотрели эту запись с разных кадров (сейчас это порезано). Они говорят: было видно, он умер там; на носилки его положили и впихивали в скорую помощь уже мёртвым.
Для банкиров невозможно принять на себя вину за падение уровня жизни населения. Кто-то должен быть виноватым. Этот «кто-то» может быть юридически значимыми процедурами вскрытия разного рода вещей. Дело Байдена на Украине – это только верхушка айсберга. Если он начнёт делать ревизию федеральную – это реальность. Либо этого золота нет, либо ещё чего-нибудь; либо объяснялось одно, а в документах написано другое. Это будет тотальная катастрофа. По этой причине банкиры, которые стоят за Демократической партией и той частью Республиканской, которая противостоит Трампу, не могут допустить легитимность процедуры выборов. Демократы не могут себе позволить устроить революцию в свою пользу. Если они сегодня придут к власти (сегодня, когда они являются руками банкиров), они должны будут нести ответственность за экономический спад. Те люди, которые сегодня буянят против Трампа, говорят: Трамп устроил то-то, то-то и то-то плохо-плохо-плохо; хотим опять демократов, чтобы было как при Клинтоне или при Обаме. А грядёт экономическая катастрофа – более сильная, чем та, которая привела к Великой депрессии. Структурные диспропорции в США тогда были 15% от ВВП, а сегодня 25% от ВВП.
Они не могут сегодня взять и выгнать Трампа, прийти к власти и сказать: а теперь всё будет как «при бабушке» - как сказал Александр Первый после убийства своего отца Павла. Они так делать не могут, и они это знают. Поэтому единственная осмысленная задача, которая сегодня стоит, - это сделать такую ситуацию, чтобы половина населения США, независимо от результатов выборов, их не признала. Банкиров не устраивает ни победа Трампа, ни удивительная победа Байдена. Если Байден побеждает, то половина населения США немедленно начнёт задавать вопрос: «Где экономический рост?» А будет экономический спад. «Значит, это не Трамп был виноват – это вы виноваты! Тогда зачем вы шли к власти? Вы нас обманули?»
Ключевая задача, которая сегодня стоит перед банкирами, - это хаос. Ни в коем случае не должно быть так, чтобы в США произошла легитимная предвыборная, а потом выборная кампания; чтобы к власти пришёл человек, про которого все бы признали, что он имеет право быть лидером. Если это будет Трамп – он начнёт расследование; если это будет Байден – к нему будет общее требование всего населения (и демократов, и республиканцев): «За тобой стоят банкиры? Они обещали экономический рост. Где он?» Что делать с этой проблемой – непонятно. Никакого рационального хода у банкиров нет. Поэтому они устраивают сейчас хаос, для того чтобы сделать выборы нелегитимными; чтобы половина населения (независимо от того, кто выиграет) не согласилась с результатом.
Мне пишут: «В свете вероятной регионализации имеет ли смысл сейчас получать профессиональные международные бумаги по управлению бизнесом?»
Я перехожу к научно-практическим выводам. Я не зря делал лекцию об исчезновении среднего класса. Это главная социально-экономическая проблема, которая ждёт всех – и Россию, и весь мир. Вся модель производства и торговли была выстроена под потребление среднего класса. А средний класс исчезнет, потому что эмиссионного механизма, которым поддерживался спрос среднего класса, в рамках Бреттон-Вудской модели, больше не существует. Всё остальное – споры между США и Китаем, внутренние проблемы России, проблемы между США и Россией по поводу «Северного потока-2» - это следствие. Даже паника по поводу коронавируса. Коронавирус есть, но паника по его поводу была сильно преувеличена, во всяком случае, в СМИ. Это был способ хотя бы частично списать ответственность за исчезновение среднего класса. Так делают все политики всегда в истории. Если вы попытаетесь разобраться, кто дал команду, то выяснится, что команду лично никто не давал. Так вышло, потому что все были в этом заинтересованы.
В результате мы получаем замечательную картинку. Вся модель бизнеса, производства и продаж, маркетинга уходит. То, чем мы занимаемся в Фонде экономических исследований Михаила Хазина, на сайте «Аврора» - пытаемся объяснить людям, как будет происходить. 15-го июня будет моя большая лекция «Как работать на падающих рынках». Имеется в виду не фондовые, а обычные рынки товаров и услуг. Люди знают. Если вы начнёте пытать производителей или продавца, как будет – он вам, может, и скажет по отдельности: будет так, так и так. Но когда вы попросите его описать общую картину, общая картина у него будет та, к которой он привык: всё будет расцветать сто цветов. Поэтому народ в США хочет, чтобы к сентябрю всё вернулось назад. Кстати, в нашей стране тоже есть такое требование. А это не так! Но если у вас условные рефлексы сидят под модели, которые были до этого сорок лет, то, когда вы начнёте работать в другой модели на постоянно падающих рынках (не в ситуации, когда рынок резко упал, как это было в 1998-м году или в 2008-м, а потом стал расти сразу же, буквально через пару месяцев) – это непрерывный спад на протяжении многих лет. Тут надо менять рефлексы. Обращайтесь, читайте. Есть сайты https://fondmx.org, https://khazin.ru, где все наши программы мы описываем. Два года назад или пять лет назад мы эти программы практически не делали. Последний раз я читал лекцию о работе на падающих рынках в 2009-м году. С тех пор это было неактуально. Сейчас это снова стало актуально. Все истории в США и реальные их причины и цели связаны с объективным экономическим процессом. Транснациональные банкиры (финансовый глобализм) не хотят легально вернуться к власти. Ни Чубайс, ни Волошин не согласятся сегодня стать Президентом России. Слишком велики риски; слишком велика опасность на этом проиграть. Какой-нибудь Гозман или Альбац, конечно, согласятся от «большого ума», потому что им надо потешить свои амбиции. Серьёзные люди не согласятся. Они хотят другого – они хотят договориться. И банкиры хотят договориться с Трампом. Поэтому они ему и говорят: мы тебе устроим это, это и это; но только до тех пор, пока ты с нами не согласишься, чтобы мы понимали, что ни расследования, ни скандалов не будет.
Возвращаемся в студию. У микрофона Михаил Хазин. Начинаю отвечать на вопросы.
Вопрос: Михаил Леонидович, здравствуйте. Виктор Михайлович из Домодедова. В начале года наш Президент сделал решительную перетряску правительства. Но ключевые фигуры он всё-таки не сменил. Это что, по Ленину, «вчера будет рано, а завтра будет поздно»? он дожидается другого более удобного момента? Ведь момент был очень удобный.
Михаил Хазин: Тут есть свои тонкости. Я, кстати, про это уже говорил. Путин поставил это правительство с одной единственной целью: увеличить эффективность дохождения бюджетных денег до тех пунктов, которые нужны для расширения. Опыт показал, что аппарат этого правительства (не в узком смысле, с большой буквы, а все чиновники этого правительства) играет в одну дуду. Их целью является не допустить уход денег на сторону. То есть деньги должны получать только свои. Мы это видели на примере врачей. Отметим, кстати, что как только Путин перестал устраивать совещания по выплатам врачам, немедленно начались проблемы, и деньги опять до врачей доходить перестали. Более того, начались массовые репрессии на местах за то, что выносят сор из избы. Когда Путин ставил Мишустина, я говорил, что изменить что-то позитивно (дать экономическую программу) правительство не сможет. Но оно сможет увеличить эффективность доведения денег. У Мишустина не получилось. Эффективность по врачам – до врачей доходит один рубль из пятнадцати. Понятно, что с нацпроектами будет ещё хуже. Именно поэтому у нас бюджетные деньги на развитие не дают эффекта, потому что они не доходят до тех объектов, до которых они должны доходить. Единственный выход у нас – это выращивание илонов масков. То есть людей, которые государственные программы делают небюрократическим способом. Все понимают, что документы, патенты по ракете – это государство. Но менеджер – внешний; ему было дано право: всё, что он сумеет при этом продать – это его. По этому принципу у нас строятся дороги, Крымский мост. Наш аналог Маска – это Роттенберги. Они ухитряются вкладывать деньги в строительство моста. Если бы эти деньги были даны правительству, с целью построить мост, у нас бы ещё и опор бы не было. Но зато были бы совершенно гениальные отчёты; консалтинговые объяснения, как и что нужно строить; гениальные объяснения, почему этот мост стоять не может и так далее. Известная история моста через Амур, который мы строим с китайцами на паритетных основах. Путин считал, что проблема в том, что правительством руководят системные либералы (первый вице-премьер Шувалов, руководители Аппарата правительства, Дворкович и так далее) – люди, которые не дают реально работать. Их заменили на других, и стало понятно, что не дают работать и более нижние люди (то, что в США называется глубинным государством). Если вы хотите, чтобы в стране был экономический рост, нужно либо создавать альтернативное нелиберальное правительство, либо работать через илонов масков. Но в этом случае либеральное правительство будет непрерывно орать и финансировать всю пропаганду, которая будет обвинять Роттенбергов и прочих наших масков в тотальном воровстве. У Роттенбергов на строительство пошло куда больше денег, чем у правительства. Но правительство почему-то поддерживает те пропагандистские машины, которые обвиняют их в воровстве. А себя – нет. Хотя мост стоит; по нему ездят поезда и машины. А врачи денег недополучили. Русская пословица о соломинке в чужом глазу и бревна в своём в этом смысле очень показательна.
Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.
Вопрос: Добрый день, Михаил. Вадим, Подмосковье. Мне кажется, Россия заложница высшего класса, который хочет обязательно потреблять роскошные вещи. А на базовом уровне – энергетика, еда, транспорт – мы всегда выживем и будем спокойно жить и даже доработаем до лучших результатов.
Михаил Хазин: Есть одна проблема, которую озвучивали не то Кондолиза Райс, не то Мадлен Олбрайт с максимальным цинизмом. Логика простая до жути: у вас столько богатств; почему вы не делитесь? Кто-то из них сказал: «До тех пор, пока России принадлежит Сибирь с её природными богатствами, справедливости в мире не будет». Так и тут. Если мы будем ограничиваться только едой, то через некоторое время придут люди, которые скажут: вы дикари; вы ничего не понимаете; вы ничего не знаете; мы запустили человека в космос (видите, Илон Маск; человек полетел в космос); а вы дикари; поэтому отдайте нам вашу землю, недра и всё остальное; а мы разрешим вам работать на нас за еду. Если мы не сможем предъявить свой аргумент на то, что мы должны писать правила в мире, то через десять-пятнадцать лет ваши дети будут рабами на плантациях новых колонизаторов. Вспомните, что эти самые люди делали в нашей стране в 1918-м – 1919-м году. Почитайте.
Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.
Вопрос: Здравствуйте. Александр, Германия. Михаил Леонидович, у меня два вопроса. Первый - про двухконтурную систему. Есть ли на данный момент в мире страны, которые используют двухконтурную систему? Вы всегда говорили, что полезно для экономики наращивать денежную массу. Сталин, наоборот, снижением цен боролся с избыточной денежной массой. В каких случаях денежная избыточная масса полезна государству, а в каких случаях – наоборот?
Михаил Хазин: Есть уровень, который называется монетизация экономики. Это отношение расширенной денежной массы к ВВП. Если он больше, чем 90-110% от ВВП, то наращивание денежной массы приведёт к инфляции, если у вас нет механизма стерилизации. Например, в США эти деньги стерилизуются на финансовых рынках. В Китае они стерилизуются через вывод в валюту за счёт профицита внешнеторгового баланса. Именно поэтому для Китая ликвидация профицита в торговле с США – это экономическая катастрофа. Они должны будут либо допустить инфляцию, либо сократить внутренние дотации. В нашей стране нет внутренних дотаций экономики. Напротив, из неё капиталы выводятся. Центробанк играет роль доктора Менгеле, который выкачивает кровь из без того анемичной российской экономики. Монетизация нашей экономики, после прихода Игнатьева с 2002-го года, практически не повышается выше, чем 40%. При монетизации 40% можно печатать деньги в довольно больших объёмах. Ничего, кроме экономического роста и собираемости налогов, от этого не будет при одном условии – если вы ограничиваете обмен рублей на доллары. Об этом и говорил Глазьев. Смысл всех его действий следующий. За счёт того, что у нас нехватка денег и очень высокая ставка (то есть низкая доходность инвестиций, но зато очень высокая доходность валютно-обменных операций), у нас Центробанком фактически запрещены рублёвые инвестиции. Поэтому не может быть экономического роста. Эту логику нам вменил ещё Гайдар в 1991-м году. С ней нужно бороться. С ней боролся Геращенко – в результате у нас с 1999-го по 2004-й год были темпы роста выше 10%. Если мы вернёмся к политике Геращенко, мы сейчас выйдем на уровень 7%. Это неплохо на общем фоне, но нельзя делать, если не ограничить валютно-обменные операции. Против этого категорически возражает МВФ; тем самым возражает российские Министерство финансов и Центробанк – то есть денежная власть.
По поводу двухконтурной экономики. В реальности двухконтурная экономика практически во всех странах, потому что они жёстко следят, чтобы капиталы не выводились. Мы начали продавать мои еженедельные макроэкономические обзоры в Европе. Для этого нам пришлось провести колоссально сложную операцию. В Евросоюзе невозможно заплатить по счёту в российский банк. Потому что вывод денег за пределы западной экономической системы де-факто запрещён. Они запрещают нам ограничивать вывод денег к ним; а ввод денег от них к нам запрещён. Обзор стоит двенадцать евро. Нам пришлось делать немецкую фирму, чтобы деньги шли на немецкий счёт. Это колоссальная проблема. Это к нашим либералам: никакого нет равенства! Мы приниженные, опущенные экономические субъекты в мировой экономике. Центробанк про это молчит. В чём проблема? Госдума вызывает Набиуллину и Силуанова и говорит им: чтобы через две недели любая выплата из Евросоюза в Москву шла в течение часа; если вы этого не сделаете, значит, вы некомпетентны – уходите! Вам начнут орать: это невозможно! А почему туда возможно? От нас туда выводить деньги – это цивилизационно, а от них к нам – это не цивилизационно.
Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.
Вопрос: Михаил Леонидович, добрый день. Алексей, Москва. На юге Франции ведётся большой международный проект по созданию ядерного реактора. В случае успеха этой программы, если человечество получит доступ к этому довольно дешёвому источнику энергии, для мировой экономики это плюс или угроза?
Михаил Хазин: Теоретически это плюс. Практически – это не проблема. Стоимость нефти намного меньше, чем она продаётся. В цене бензина 80% акцизов. Если начнут продавать дешёвую электроэнергию, введут акциз на электроэнергию. Всё просто. Особо ничего не изменится.
Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.
Вопрос: Здравствуйте. Шамиль Гусейнов, Санкт-Петербург. Мы в России имеем уникальную возможность видеть, как люди переходят от ситуации производительной к ситуации собирательства, которая называется мародёрством, когда грабят старые деревни…
Михаил Хазин: Главный инструмент – это палка-копалка.
Вопрос: В это состояние будет переходить весь мир. Что будет движущей идеей, чтобы продолжать поступательное развитие?
Михаил Хазин: Для этого мы и приглашаем всех на наши лекции и на наши курсы. Продолжать развитие категорически необходимо. Для того чтобы это пошло, нужна критическая масса людей.
Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.
Вопрос: Михаил, добрый день. Сергей Алексеевич. Сколько приблизительно нужно денег для немедленной траты? Есть ли целесообразность использовать частично золотовалютные резервы, которых у нас чуть ли не четыреста миллиардов долларов? Зачем нам столько?
Михаил Хазин: Что значит «для немедленной траты»? Представим себе, что мы разрешили сделать рублёвые инвестиции; выгнали Набиуллину, Силуанова; поставили людей разумных; резко ограничили валютно-обменные операции; напечатали инвестиционных рублей, которые нельзя обменивать на доллары; понастроили на них разные заводики, которые делают ширпотреб. В результате каждый год мы получаем триста миллиардов долларов. Сейчас мы их выводим, потому что мы на них закупаем ширпотреб. А тут мы не закупаем, а производим сами. Конечно, ширпотреб – это не высокие технологии. Но если у нас появляется дополнительно каждый год триста миллиардов долларов, то часть из них мы можем вложить в производство внутренних микросхем, потому что архитектура микросхем у нас есть. У нас производства нет. Мы можем делать ещё много-много чего. В этом смысле у нас нет проблем. У нас все проблемы связаны с тем, что мы живём в рамках кем-то установленных запретов; а также с тем, что ключевые должности в стране занимают люди, которые эти запреты держат железной рукой. Как только эти запреты снимаются, мы можем перейти к экономическому росту. Мы единственный регион в мире, который может перейти к экономическому росту. Внутренние дотации экономики США 25% от ВВП; в Китае – 25% от ВВП; в Западной Европе (не по всему Евросоюзу; никто не дотирует экономику стран Восточной Европы) – 25% от ВВП. А в России эти дотации отрицательные. Нам не добавляют питательных веществ. У нас сосут кровь. Как только мы меняем ситуацию, у нас начнётся экономический рост.
Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.
Вопрос: Здравствуйте, Михаил Леонидович. Сейчас рубль укрепляется по объективным причинам. Ваши коллеги (не только оппоненты) прогнозируют, что после голосования по Конституции рубль будет падать в виду объективных причин. Бюджет недополучит порядка четырёх триллионов рублей, в связи с нестабильным рынком нефти. Как вы оцениваете стабильность и перспективы российских банков, у которых также профицит; что-то прыгает на те триллионы, которые постоянно исчезают в Пенсионном фонде?
Михаил Хазин: Наши банки не занимаются кредитованием реального сектора. А надо! поэтому нам надо создавать другие банки, которые будут заниматься кредитованием. У современных банков даже нет отделов, которые могли бы изучать бизнес-планы. Их бизнес-планы не волнуют. Зато у них есть отделы, которые могут заниматься оценкой залогов. Для банков самой выгодной коммерческой операцией являются рейдерские захваты. К вам приходит человек, у которого какой-никакой бизнес. Вы оцениваете его недвижимость в одну треть рыночной цены; выдаёте кредит. Потом делаете так, что, когда он выплачивает кредит, деньги не доходят. Он пытается это заплатить не наличными, а перевести со своего счёта. А деньги почему-то не пришли. Дальше залог конфискуется, и получается бешеная прибыль у банка. Либо валютные спекуляции. Надо менять систему. Для того чтобы менять систему, надо менять правила. Это запрещено Минфином и Центробанком. Мы сегодня находимся в ситуации, при которой надо менять элитный консенсус. В такой же ситуации находится Трамп, который прекрасно понимает, что единственный для него способ не просто выиграть выборы, а сохранить Соединённые Штаты Америки как страну – вскрыть преступления тех банкиров, которые стоят за демократами. Он пытается выбить из какой-то Украины официальные показания по очевидному воровству. Получается не очень удачно. Модель меняется. Все вопросы, которые мне задают сегодня, - это вопросы в рамках старой модели. Как вот это будет работать в рамках старой модели? Будет другая модель! Психологически сложно перейти с одной модели на другую. Если этого не сделать, то шансов на успех практически нет.
Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.
Вопрос: Здравствуйте, Михаил. Вячеслав. Вы не подскажете, куда нефть может двинуть доллар? Сейчас она растёт. До каких пределов он может упасть по отношению к рублю?
Михаил Хазин: Я не буду ничего говорить по поводу курса рубля и доллара. Эта вещь контролируется Центробанком. Чем они с Минфином руководствуются, я не знаю. По этому поводу есть масса разных мнений. Какую инструкцию получат Набиуллина с Силуановым из МВФ завтра? Я не знаю. Если я не знаю, как я могу говорить о том, какой будет курс рубля к доллару? Это невозможно. У нас в субботу был большой вебинар по фондовым рынкам, который провёл Игорь Тощаков. Он сказал прямым текстом, что, с точки зрения рынков, взвешенный курс рубля относительно доллара – сорок пять. Не семьдесят пять, а сорок пять! Нужно внимательно разбираться, как всё будет устроено, и как под это подстроиться. Если вы в этом не захотите разбираться, вы неминуемо станете жертвой разрушения этой старой модели.
На этом наше время подошло к концу. У микрофона был Михаил Хазин. Благодарю за внимание. До свидания.