Как «запирание Москвы» сказывается на малом бизнесе

Малый бизнес составляет менее 20% российской экономики, хотя последние годы его число увеличивается. Однако с началом эпидемии, вынудившей Москву закрыться на карантин как минимум до конца апреля, многие предприниматели ощущают угрозу самому существованию своего бизнеса.

Расцвет сырного бизнеса Олега Сироты и его текущее плачевное положение, на самом деле, является историей двух кризисов.

Сирота производит качественные европейские сыры — пармезан, чеддер и грюйер, которые до недавнего времени они сбывали клиентам через сеть фермерских рынков московской области. Прекращение европейского импорта продовольствия в Россию из-за начавшейся 6 лет назад санкционной войны, дала ему и многим другим возможность выйти в те области нишевого производства, где раньше у них не было бы никаких шансов.

Однако теперь коронавирус привел к ухудшению его поставок сырья, также стало не хватать рабочей силы, и все это сильно усложняет задачу поддерживать бизнес на плаву. Теперь, когда в Москве выход разрешается только по пропускам, задача покупки сыра не входит в список уважительных причин для того, чтобы покидать дом.

Для Сироты это большая проблема. «Мы не можем останавливать работу. Коров надо доить каждый день. Если мы будем выливать молоко, то скоро разоримся, и наши сотрудники, имея большой опыт, окажутся без работы. Все что мы создали, будет потеряно», говорит он.

Однако Сирота, как и другие владельцы малого бизнеса, полон решимости выжить. Он привез своих самых ценных и опытных работников в деревню в московской области, где и расположено его производство сыра, снял для них дом, создав, как он сам выражается, «казарменный режим». Он также арендовал парк фургонов, занимается рекламой в социальных сетях и надеется продавать свою продукцию при помощи доставки на дом.

Большую часть грязной работы а также задачу доведения до общественности плохих новостей Путин оставил своей команде по борьбе с коронавирусом. Но также он предпринял шаги, которые могут иметь долгосрочные последствия. Один из них — ослабление жесткой централизации России и передача больших полномочий местным губернаторам для решения проблем пандемии в их регионах. Другим стало распоряжение о том, что правительство должно уделять особое внимание выживанию малых предприятий, включая прямые субсидии в размере 162 долл. США (минимальная заработная плата) на одного работника каждый месяц, для тех из предприятий, кто сохраняет не менее 90% своего персонала.

Российские предприниматели, в общем, порода выносливая, хотя некоторые и склонны считать ситуацию отчаянной, говоря о практически полной потере бизнеса и недостаточной помощи властей. Есть правда и те, кто находит варианты для долгосрочного выживания и ищут обходные пути.

Так например считает Татьяна Соколова — глава московской маркетинговой фирмы, недавно вернувшаяся в родной Торжок, чтобы развивать туристический потенциал города.

«В гостиничном и ресторанном бизнесе вся деловая активность прекратилась. Но у нас долгосрочные отношения с нашими клиентами, и мы можем ожидать, что они вернутся», говорит Соколова. «Я смогла сохранить большую часть своей команды. Мне пришлось сократить им зарплаты, но я обещала что буду продолжать ее выплачивать. У нас каждый день новые проблемы, но я думаю мы справимся. Люди у нас хорошие».

Несколько московских рестораторов даже пытаются помогать, организовав доставку готового питания тысячам изможденных медицинских работников города, когда стало известно что у правительства нет планов их кормить.

Кто-то надеется, что кризис принесет изменения, что будут выучены какие-то уроки, будут пересмотрены законы и нормативные акты, и возможно, отношение властей к ним улучшится.

Директор аналитического центра INSOR Игорь Юргенс считает, что одним из самых позитивных событий в этой чрезвычайной ситуации стали регулярные консультации между правительством и тремя основными бизнес-группами России: Российским союзом промышленников и предпринимателей (большой бизнес), «Деловая Россия» (средний) и «Опора» (малый).

«Конечно бизнес получает только часть того что просит. Какие-то спасательные круги брошены, но ситуация очень отчаянная», говорит он. «Все же, этот процесс консультаций работает хорошо. Было бы отлично, если бы он стал постоянным».