Stratfor (США): меры, предпринимаемые Россией в условиях пандемии COVID-19, ослабляют ее экономику

Поскольку ущерб, который наносит российской экономике пандемия коронавируса COVID-19, увеличивается, нежелание Москвы направить свои огромные финансовые резервы на увеличение расходов на расширение стимулирующих мер ограничит ее способность противостоять общему экономическому кризису, чреватому более длительным спадом. В своем телеобращении 14 апреля президент России Владимир Путин объявил о дополнительных мерах поддержки, призванных помочь частному сектору страны пережить кризис, связанный с пандемией COVID-19. Однако из-за недостаточно широкого охвата работающего населения страны эти меры поддержки не производят должного впечатления ни на бизнес-сообщество, ни на экономистов.

Более того, большинство «новых» мер, обнародованных Путиным, представляют собой лишь дальнейшую реализацию мер, объявленных раньше, или расширение действующих мер. Но поскольку более трети отечественных компаний уже находятся под угрозой банкротства, нежелание России выделять средства, необходимые для того, чтобы удержать на плаву свой частный сектор во время пандемии, может обернуться гораздо более длительной и болезненной рецессией.

Ограниченные меры поддержки

— Зарплатные кредиты: Путин объявил, что правительство будет оказывать прямую финансовую поддержку малому и среднему бизнесу в виде выплаты минимальной заработной платы. При минимальной заработной плате в России, установленной на уровне 12130 рублей (162 долларов) в месяц, эта сумма значительно меньше средней заработной платы по стране, которая составляет около 46600 рублей (623 долларов). Кроме того, эти средства будут доступны только с 18 мая, и прежде чем компании получат помощь, им придется сравнительно долго преодолевать трудности. Общий размер этого пакета предусматривает ограниченный охват россиян, работающих в настоящее время на малых и средних предприятиях — минимальные зарплаты по этой программе получит лишь пятая часть россиян,.

— Беспроцентные кредиты: правительство также обеспечит выдачу предприятиям беспроцентных кредитов для выплаты заработной платы с гарантией покрытия в 75%. Однако эти кредиты будут беспроцентными только первые полгода, после чего будет применяться ставка в размере 4% (что по-прежнему выгодно). Правительство выделило на это только 150 миллиардов рублей, что серьезно ограничит сферу применения этой программы. Кроме того, банки предоставляют эти кредиты неохотно, поскольку не имеют возможности возместить за счет процентов расходы, связанные с дополнительной работой и формальными требованиями.

— Субсидируемые кредиты: для так называемых «системообразующих отраслей», перечень которых правительство пока еще пытается определить, правительство обещало субсидировать кредиты на пополнение оборотных средств по ставке Центробанка (в настоящее время 6%). Министерство финансов также будет гарантировать половину размера этих кредитов коммерческим банкам, предоставляющим эти кредиты. Помимо выплаты зарплат, эти кредиты могут быть потрачены на покупку нового оборудования или приобретение активов. Но все же они предполагают лишь ограниченную помощь тем секторам, которые Москва считает наиболее значительными для российской экономики.

— Помощь авиакомпаниям и регионам: власти также выделят 23 миллиарда рублей на прямую поддержку авиационной отрасли страны и еще 200 миллиардов рублей на поддержку российских регионов. Эти не особо впечатляющие суммы намного ниже потерь, которые несут российские авиакомпании и которые предположительно составляют 1,4 миллиарда долларов. Этого явно мало и с учетом огромной нехватки резервов (которая в настоящее время лишь за пределами Москвы составляет 10 миллиардов долларов) в 70% из 83 российских регионов.

Россия проводит политику финансовых и денежно-кредитных ограничений

Нежелание России направлять свои огромные финансовые резервы на увеличение расходов на расширение стимулирующих мер ограничивает ее способность оказывать более значительную финансовую помощь в условиях пандемии COVID-19. Это и является причиной того, что предпринимаемые ею меры поддержки пока основаны главным образом на смягчении нормативных требований к бизнесу или предоставлении ограниченной прямой поддержки. Такая политика ограничений закреплена в экономическом законодательстве России, которое не позволяет тратить из федерального бюджета более 0,5% ВВП (около восьми миллиардов долларов) сверх фактических доходов государства. При этом резервы России автоматически направляются на замещение недополученных государственных доходов, когда цены на нефть (являющейся одним из основных источников государственных доходов) падают ниже цены, заложенной в бюджет. Это позволяет России наращивать эти резервы и свой бюджет на протяжении более длительных периодов кризиса. Однако в настоящее время это означает, что перед Россией стоит сложная задача перераспределения средств в рамках своего утвержденного бюджета и неизбежного сокращения расходов на некоторые запланированные проекты, чтобы перенаправить как можно больше своих средств на ответные меры и меры поддержки в условиях пандемии COVID-19.

Пока это приводит к ограничению мер поддержки бизнеса в условиях пандемии COVID-19, которые российское бизнес-сообщество считает неэффективными. Российские власти пытаются убедить бизнес не увольнять своих сотрудников, чтобы не брать на себя расходы в случае роста безработицы и спада экономической активности. Однако предпринятые ими ограниченные меры поддержки в условиях пандемии COVID-19 пока не убедили работодателей окончательно отказаться от увольнения работников. Из-за кризиса, вызванного пандемией COVID-19, более 16% российских частных компаний уже сократили персонал, и еще до 31% компаний планируют сократить штат в ближайшем будущем.

Но даже если бы правительство и смогло успешно остановить процесс новых увольнений, доходы российского занятого населения все равно существенно снизится в результате сокращения заработной платы и вынужденных неоплачиваемых отпусков. Негативно сказываясь на внутреннем потреблении, это, в свою очередь, приведет к тому, что кризис еще больше отразится на всей российской экономике. Сокращение располагаемых доходов может привести и к дальнейшему сокращению объема розничных продаж, который и без того уже уменьшился в апреле на 35% по причине введения режима домашнего карантина в целях борьбы с распространением вируса.

Риски помимо COVID-19

По некоторым прогнозам, даже при таких мерах поддержки под угрозой банкротства остаются до 30% российских компаний. Правительство ввело мораторий на оформление банкротств как минимум на полгода, но к моменту отмены этого моратория компании вряд ли поправят свое финансовое положение. Среди конкретных отраслей, которым грозит банкротство — торговля, транспорт, недвижимость, строительство, технологии и тяжелая промышленность. Это означает, что последствия таких банкротств могут получить широкое распространение и сказаться на всей российской экономике, хотя в большей степени они, скорее всего, коснутся более мелких и уязвимых предприятий.

Со временем, после того, как пандемия COVID-19 закончится, уровень занятости и производственной активности восстановится. Однако покупательная способность населения России, скорее всего, будет и дальше снижаться, что означает дальнейшее сокращение внутреннего потребления. Эта продолжающаяся динамика не меняется со времени экономического кризиса, в котором страна находилась в 2015-2017 годы, что оказывает давление в сторону сокращения на большинство отраслей российской экономики. Кроме того, имеющиеся долги по кредитам населения или даже корпоративные долги в случае банкротства могут угрожать стабильности российского банковского сектора. Полный масштаб разрушительного воздействия, которое пандемия COVID-19 может оказать на российскую экономику, пока определить трудно, но связанный с ней кризис, несомненно, ослабит экономический фундамент России.