Это, в сущности, всё, что нужно знать, и это ключевая причина того, почему нефтяные цены, скорее всего, продолжат тестировать минимумы последнего времени и со временем их пробьют.   Несмотря на то, что необработанные цифры выглядят ужасно, вся сделка сама по себе становится хуже, чем глубже её изучаешь, как изложено  ниже.

Прежде чем в начале этого года саудиты решили опять на лихом скаку вырваться в первые ряды умалишённых, применив точно такую же стратегию нефтяных цен (т.е. обанкротить других производителей, нарастив производство и обрушив цены), которая так жёстко провалилась в период 2014-2016 гг., глобальный рынок нефти находился в довольно сбалансированной  точке. Спрос составлял примерно 100 мбд, причём «Брент» колебался в пределах 50-70 USD за баррель, хотя и клонился к нижнему уровню диапазона. Лучшие американские сланцевые производители могли зарабатывать приличные деньги при цене выше 40 USD за баррель, как и Россия, у которой безубыточный бюджет был рассчитан как раз для цены 40 USD за баррель нефти «Брент». Только Саудовская Аравия  находилась в трудном положении, поскольку безубыточность её бюджета достигалась при цене 84 USD за баррель «Брент», но это была её собственная вина, результат наследия вышеупомянутой катастрофической ценовой войны со сланцевиками в 2014-2016 гг, и разного рода тщеславных проектов и тщетной войны в Йемене наследного принца Мохаммеда бен Салмана (МБС).

Саудовскую Аравию постоянно  бесило не только то, что ей пришлось заплатить за недооценку цепкого умения американской сланцевой индустрии приспособиться ещё в 2014 году, что позволило производителям снизить безубыточный уровень цен с примерно 70 USD за баррель до менее чем 40 USD, но и что её усилия удержать нефтяные цены путём различных соглашений в рамках ОПЕК и ОПЕК+ позволяли этим самым произволителям-сланцевикам делать намного больше денег, чем саудитам в относительном выражении. Причина этого была в том, что американские сланцевики —  более  90% из которых по-прежнему относительно небольшие, независимые операторы —  не были связаны квотами на производство в рамках ОПЕК/ОПЕК+, и поэтому могли заполнять образовавшиеся дефициты, созданные производителями-членами  ОПЕК (Россия, как значительный «+» в  ОПЕК+, никогда не обращала внимания на эти квоты).

Это давало Соединённым Штатам преимущество в 3-4 мбд перед саудитами в игре нефтяных экспортёров, а это означало, что США быстро станут мировым производителем нефти номер один, в то время как Россия (которая, как мы помним, игнорировала все квоты), становилась номером вторым, а Саудовская Аравия (которая в основном соблюдала все квоты) болталась на третьем месте. Поэтому первоначально Саудовская Аравия решила в одностороннем порядке объявить о своём намерении, чтобы последняя сделка ОПЕК+ была намного больше, чем та, которая была предварительно согласована с Россией, в надежде с налёту втянуть русских в соглашение. Однако Россия взяла и послала Саудовскую Аравию, фигурально выражаясь, куда подальше. МБС, который в собственном правительстве окружил себя подхалимами и внешнеполитическими советниками, которые тревожились о потерях своего бизнеса, решил после этого начать открытую ценовую войну.  

Причина того, что эта война оказалась такой недолгой, заключается в том —  по причинам, изложенным выше, —  что никто не хотел сказать МБС, что он забыл учесть ключевой элемент, а именно договорённость, заключённую в 1945 году между президентом США Франклином Д.Рузвельтом и тогдашним королём Саудовской Аравии Абдулазизом,  которая определяет отношения  между двумя странами до сего времени. Как подробно проанализировано в моей новой книге о глобальных нефтяных рынках, эта сделка, заключённая между обеими странами на борту крейсера ВМС США «Куинси» в районе Большого Горького озера Суэцкого канала, состояла в том, что Соединённые Штаты будут получать всю поставляемую нефть, которая им потребуется, до тех пор, пока у Саудовской Аравии есть нефть, а взамен Соединённые Штаты будут гарантировать безопасность Дома Саудов. Договорённость слегка изменилась с возникновением американской сланцевой индустрии, и Саудовская Аравия пыталась разорвать её  с 2014 по 2016 год, но по ней США всё ещё гарантируют безопасность Дома Саудов, а также ожидают, что Саудовская Аравия не только будет поставлять Соединённым Штатам нефти сколько потребуется и столько времени, сколько сможет, но при этом —  и это ключ ко всему, что последовало дальше —  она также позволит американской сланцевой отрасли дальше функционировать и развиваться. 

Что касается Соединённых Штатов, если это значит, что саудиты проигрывают американским сланцевикам, удерживая высокие цены на нефть, но проигрывая экспортные возможности этим американским фирмам, то это непросто: эти деньги не зря потрачены Домом Саудов на американскую защиту. Как дал понять президент Дональд Трамп, когда он почувствовал недостаток понимания со стороны саудитов огромной выгоды того, что Соединённые Штаты делают для правящей фамилии: «Он [король Салман]  не удержится у власти и двух недель без поддержки американской армии».

Помимо фундаментального математического просчёта нефтяной сделки, что ещё тогда с ней не так? Для начала, есть обычная ерунда «базовых уровней», до которых, как считается, должна быть сокращена добыча. И Саудовская Аравия, и Россия должны «сократить» добычу на 2.5 мбд каждая, но только от базового уровня примерно в 11 млн, согласно заявлению ОПЕК на прошлой неделе. Однако саудиты никогда не регистрировали фактическую устойчивую добычу нефти больше 10.5 мбд, не считая кратких периодов. Часто цитируемые в последнее время «максимумы поставок» выше 12 мбд не являются – повторяю, не являются – фактической добычей, а добычей плюс использование нефтяных запасов. Помещая это в исторический – и реальный – контекст, средняя добыча Саудовской Аравии с 1973 до начала этого года составляла 8.12 мбд.  Это означает, что саудиты на самом деле не сокращают добычу, а попросту сокращают использование своего нефтяного запаса, который они в любом случае не могут позволить себе расточать по таким низким ценам. Тем временем Россия готова добывать около 11 мбд – базовая цифра – в любом случае – так что опять же это фактически не означает никакого сокращения, и даже если базовая цифра была бы ниже, Россия не обратила бы на это внимания и добывала бы сколько хочет, как и делала при любых сделках ОПЕК+, в которых участвовала, с первой договорённости о сокращении в декабре 2016 года.

Третий изъян этой сделки в том, что в неё явным образом встроена перспектива провала  в виде скользящей шкалы сокращения добычи, которая должна пересматриваться вслед за движением рынка. В частности, согласно предварительному плану ОПЕК+, через два месяца, в соответствии с эволюцией коронавируса, объёмы добычи будут резко сокращены, причём сокращение с 10 мбд может быть с июля уменьшено до 8 мбд и затем до 6 мбд с января 2012 по апрель 2022 года, согласно заявлению ОПЕК. 10 июня   организация планирует провести очередную видеоконференцию для обсуждения дополнительных необходимых мер,  а это означает, что какой-либо слабый оптимизм, который мог бы поддержать нефтяные цены, немедленно был подорван ввиду полного и столь быстрого изменения параметров сделки. Учитывая такую ​​близкую перспективу сокращения квот на добычу, вполне разумно ожидать, что производители ОПЕК и ОПЕК+, конечно, будут придерживаться менее строгого подхода к абсолютному уровню добычи или экспорта нефти;  хотя в случае с Саудовской Аравией и Россией квоты, как уже было сказано, бессмысленны.