Русский интерес
Китайский коронавирус, который вряд ли стоит даже сравнивать с былыми экономическими и политическими передрягами, резко повысил риск падения цен на нефть и газ.
Падение спроса тут же стимулировало серьёзное снижение котировок, против которого локальные меры регулирования пока оказываются бессильны. Именно поэтому технический комитет ОПЕК+, в который, помимо членов самой организации, входят Россия и ряд других нефтедобывающих стран, оперативно выступил с предложением сократить добычу нефти на 600 тыс. баррелей в сутки.
А от Уханя до стран ОПЕК не так уж и далеко!
Новые нормативы могут действовать до июня, но их ещё должна одобрить Россия. А Россия ждёт — по целому ряду причин. Первая из них: большие сложности технического характера, связанные с необходимостью закрытия ряда низкорентабельных скважин, открывать которые впоследствии обойдётся слишком дорого.
Российский министр энергетики Александр Новак накануне заявил, что Россия пока не сформировала свою позицию по соглашению.
«Я сейчас даже не готов вам сказать, к чему мы готовы или не готовы, до конца не понимая ситуацию и четкие прогнозы по развитию событий в связи с коронавирусом. Для этого нужно еще некоторое время, чтобы посмотреть, как будет развиваться ситуация, какое влияние будет на мировые рынки».
В качестве второй из причин можно назвать тот факт, что, в отличие от ряда партнёров по сделке ОПЕК+, наша страна до сих пор имела довольно мягкие условия по сокращению добычи. Она сумела вычеркнуть из списка на сокращение «газовый конденсат», что позволяет не заниматься серьёзными коррективами в сфере добычи, где газ и нефть добываются буквально по соседству.
Третьей причиной можно считать большую финансовую подушку, которой обзавелась Россия за счёт длительного периода относительно высоких нефтяных котировок. С этим напрямую связан ещё один фактор: Россия может позволить себе накапливать достаточно значительные объёмы углеводородов в хранилищах, хотя под избыточный газ всё-таки рассчитан «Северный поток-2».
Александр Новак пока не знает, стоит ли идти на новое соглашение с ОПЕК
Его отнюдь не случайно так жаждут притормозить США, заинтересованные в перспективе продажи своего сжиженного газа, но при этом демонстративно безразличные к тому, что происходит вокруг сделки ОПЕК+. Многие зарубежные источники при этом утверждают, что Россия совсем не поддерживает более глубокое сокращение объёмов нефтедобычи.
Телефонное право
Стоит ли доверять такой информации, станет ясно в ближайшие дни или даже часы, так как консультации не прекращаются и ведутся в режиме online. И не случайно многие СМИ так старательно пытаются разузнать, имели ли на самом деле место телефонные переговоры российского президента с королём Саудовской Аравии. Ведь судьба соглашения ОПЕК+ в плане того, будет оно просто пролонгировано или же дополнено, зависит от результатов такого разговора напрямую.
Интересно, что ситуация с коронавирусом с каждым днём становится только острее, а заседание министров стран-участниц соглашения ОПЕК+ назначено только на 5–6 марта. Если министров попытаются собрать раньше, уже в феврале, это вполне может быть воспринято как признак паники. Именно поэтому клуб нефтедобытчиков почти наверняка попытается сыграть на опережение, сливая позитивную информацию о том, что новое соглашение будет подписано, и подписано непременно.
Есть ли сейчас смысл рассматривать это как некое косвенное давление на Россию? Таким вопросом, наверное, задаются сегодня многие. Но ведь ничего другого противопоставить коронавирусу нефтедобывающие страны просто не в силах. Тем более что вся паника, скорее, даже некий фармацевтический ажиотаж вокруг него, строится почти исключительно на психологии.
И действовать против неё лучше тоже психологическими методами. К тому же надо учитывать, что тот самый объединенный технический комитет является не более чем консультативным органом ОПЕК+, но выпустить свои рекомендации, которые потом министры почти наверняка просто завизируют, тоже может намного раньше заседания.
Нельзя не напомнить, что сделку ОПЕК+ с участием России заключали в ноябре 2016 г. не только для снижения запасов нефти. Да, она предполагает, что страны совокупно не превышают определенный уровень добычи, но при этом ставится более масштабная задача – регулировать выпуск свободных объёмов на рынок так, чтобы избегать слишком сильных скачков котировок.
Причём как вниз, так и вверх. Для нефтяной отрасли, как отметил один из её авторитетных представителей, «вопрос стоит о гибком реагировании на изменения, которые происходят на рынке. Мы не хотим резких потрясений на рынке нефти». Коронавирус грозит падением спроса примерно на 300-350 тыс. баррелей в сутки, но рынок ещё 17 лет назад сумел справиться с тем, что из-за пандемии атипичной пневмонии не нашли спроса сразу 800 тыс. баррелей.
В настоящее время участники соглашения должны придерживаться суммарной квоты снижения в 1,7 млн. баррелей в сутки, но большинство участников, начиная с лидера ОПЕК Саудовской Аравии, отнюдь не демонстрируют исключительной пунктуальности. Россия в этом плане чуть ли не исключение. Она не раз превышала квоту, развязывая тем самым руки другим участникам соглашения.
Снова в плюсе?
В определённом смысле это помогло российским специалистам отбиться в упомянутой выше ситуации с газовым конденсатом. Китай потребляет около 15 процентов мировой нефти, то есть почти 15 млн. баррелей в сутки, но и из них, по самым пессимистичным прогнозам, может быть потеряно всего около 2 процентов.
От общемирового спроса это составляет вообще какие-то жалкие 0,3 процента. Откровенно говоря, совершенно недостаточный повод для паники. Из-за перепадов погоды бывает куда больше.
Нефтегазовую Россию всерьёз и надолго отучили впадать в панику по любой причине. Если даже СССР, достаточно слабо связанный с мировой экономикой, в 70-е годы ещё удалось поставить на грань экономического коллапса, то с послереформенной Россией такие номера проходят плохо.
Последней относительно удачной попыткой был нефтяной демпинг в середине 90-х годов. Тогда щедрые иностранные партнёры из МВФ подсадили наших либералов от экономики на долговую иглу и практически вынудили их на поиски дополнительных доходов. Те же, по сути, лишь воспользовались случаем, чтобы не только взяться за повальную приватизацию, но и довести всю финансовую систему страны до дефолта.
Правительству Примакова — Маслюкова вместе с тогдашним главой ЦБ Виктором Геращенко удалось выстроить некое подобие железного занавеса и вывести экономику из комы за счёт внутренних резервов и наведения предельно жёсткого порядка в валютной сфере. И уже это затем, как только нефтяные цены развернулись в сторону стабильного роста, позволило рассчитаться со всеми долгами, которые наделали Гайдар, Чубайс и Ко.
Две других волны падения цен на углеводородное сырьё, на рубеже 2008-2009 годов и осенью 2014 г., Россия сумела преодолеть с меньшими потерями. Однако через падение курса национальной валюты пройти пришлось в обоих случаях.