Возможно ли совместить «разумный протекционизм» с общим рынком? Мнение

Председатель правления Национальной палаты предпринимателей «Атамекен» Аблай Мырзахметов 17 января заявил о необходимости проведения Казахстаном политики «разумного протекционизма», отказ от которого, мол, чреват потерей внутреннего рынка. Звучит патриотично, однако с нормами ЕАЭС, ориентированными на прямо противоположные цели – ликвидацию внутренних барьеров и ограничений, такая политика сочетается плохо.

По словам А. Мырзахметова, «мы находимся в евразийской зоне, но тем не менее к нам все свободно заходят. А мы туда (в Россию. – Ред.) не можем. Такой же анализ мы ведем по Узбекистану. Узбекистан покупает у нас пшеницу, а муку мы туда поставить не можем, в итоге у нас мука проседает».

Странность заключается в том, что чиновник ставит в данном случае Россию и Узбекистан на одну доску, хотя последний членом ЕАЭС не является и лишь выразил намерение проработать вопрос о присоединении к Союзу. Поэтому в отношении его все союзные государства, если следовать договору о ЕАЭС, должны проводить согласованную таможенную политику. Причем аргументация А. Мырзахметова в пользу проведения протекционистской политики строится в основном именно на торговле с Узбекистаном.

Заявление А. Мырзахметова отнюдь не случайно. На пресс-конференции, в ходе которой оно прозвучало, было объявлено о создании в Казахстане совета по импортозамещению при Национальной палате предпринимателей. В его функции, как заявил председатель наблюдательного совета группы компаний Alageum Electric Сайдулла Кожабаев, будут входить консультации предприятий, обладающих соответствующим потенциалом в сфере импортозамещения, и выработка рекомендаций для правительства. На заседаниях совета предполагается обсуждать вопросы госзакупок, таможенно-тарифной политики, технического регулирования и т. д. Совет будет состоять из предпринимателей, в его работе будет принимать участие премьер-министр, а главной задачей станет реализация политики «разумного протекционизма».

Необходимость ее проведения мотивируется высокой долей импорта в продукции легкой и пищевой промышленности. По данным казахстанской статистики, в 2018 г. удельный вес импортной продукции по мясу птицы составил 50%, мясным консервам – 32%, колбасам – 40%, овощным консервам – 72%, растительному маслу – 30%, молоку и сливкам сгущенным – 67%, макаронам – 15%, сахару – 53% и т. д. В сфере легкой промышленности доля импорта по большинству направлений превышает 90%. При этом средняя загруженность казахстанских предприятий сегодня не превышает 55%. Такое положение сложилось исторически. В советский период экономика Казахской ССР имела преимущественно сырьевой характер, а потребительские товары завозились из других союзных республик. Но теперь власти и бизнес планируют положение изменить.

Между тем статистика взаимной торговли свидетельствует, что Казахстан свои позиции на рынках стран ЕАЭС скорее укрепляет. По данным за январь-октябрь 2019 г., общий объем его экспорта в страны Союза сократился на 1,8%. Но такая же ситуацию наблюдалась и в целом по ЕАЭС, причем у России «внутрисоюзный» экспорт «просел» гораздо сильнее (на 3,5%). При этом РК нарастила поставки продовольствия (на 5%), минеральных продуктов, включая нефтегазовые ресурсы (на 7,7%), древесины и целлюлозно-бумажных изделий (на 5,9%), продукции машиностроения (на 19%) и других товаров (на 3,5%). Падение же наблюдалось по экспорту продукции текстильной промышленности и обуви, поставляемой на рынки стран ЕАЭС главным образом Китаем, а также металлов и изделий из них. То есть по большинству направлений экспорт из Казахстана в страны ЕАЭС не сокращался, а рос. Тем не менее вопрос о «разумном протекционизме» поставлен.

Казахстан, судя по всему, во многом ориентируется на опыт России, которая после начала санкционной войны с Западом достигла самообеспеченности по основным видам продовольственной продукции. В результате российский АПК сумел почти полностью обеспечить страну зерном, сахаром, растительным маслом, мясом и мясопродуктами. Не выполнены пока нормативы по обеспеченности молоком, солью и картофелем. Но по сравнению с Казахстаном ситуация в сфере обеспечения населения продовольствием в РФ намного лучше, и в случае военных катаклизмов она не без проблем, конечно, но способна прокормить себя сама.

Казахстан этим пока похвастаться не может. Проблема в том, что, развивая собственное производство продовольствия, Астана будет вытеснять с внутреннего рынка российские и белорусские товары. С этой ситуацией уже столкнулась Россия, где почти все импортное молоко – белорусское, что сдерживает развитие молочного животноводства.

В качестве положительного примера политики «разумного протекционизма» А. Мырзахметов приводит недавние меры по введению ограничений в сфере госзакупок. «Фактически мы должны ставить интересы своей страны выше соседских отношений, поэтому надо быть жестче, – отметил он на пресс-конференции 17 января. – …Впервые мы сделали изъятия, в две сферы не пускаем иностранных производителей и держим по ним рынок и госзакупки. Может, потом мы сможем продлевать, но такие шаги сделаны впервые…»

В каких именно сферах были введены ограничения, чиновник не пояснил, но само по себе использование этого инструмента весьма примечательно. Дело в том, что страны ЕАЭС настойчиво требуют от Москвы доступа к российскому рынку госзакупок, объем которого в прошлом году составил 6,8 трлн. руб. Требуют, а свой рынок госзакупок, как видим, закрывают.

Причем Россия планирует упростить доступ «евразийских» компаний к своим госзакупкам стоимостью от 1 млн. руб., признавая банковские гарантии, которые выданы зарубежными кредитными организациями. С этой целью до 1 июля 2020 г. планируется подготовить соответствующее соглашение. Ранее компании из стран ЕАЭС не могли участвовать в российских тендерах стоимостью более 1 млн. руб., тогда как российские предприятия такую возможность в союзных государствах имели. Действующие в России ограничения связаны с тем, что для участия в тендерах стоимостью более 1 млн. руб. требовалось материальное обеспечение в виде внесения денег на счет заказчика или предоставления банковской гарантии. Выдать ее могли лишь российские банки, включенные в специальный перечень Минфина, и получить такую гарантию предприятиям из стран ЕАЭС было непросто. После упрощения требований «евразийские» компании по оценкам экспертов смогут занять до 10% российского рынка госзакупок, что эквивалентно заказам на 680 млрд. руб.

То есть – повторимся – Россия доступ для стран ЕАЭС к своим госзакупкам упрощает, а Казахстан планирует его усложнить. Причем доступ этот и ранее не был беспроблемным. После вступления в силу договора о создании ЕАЭС Астана утвердила список из 245 товаров, которые могли быть приобретены только у казахстанских производителей. В декабре 2015 г. в республике был принят новый закон «О госзакупках», который ограничил приобретение товаров и услуг военного и двойного назначения у иностранных поставщиков, включая страны ЕАЭС. По оценке Минэкономики РФ, эти ограничения не соответствовали договору о ЕАЭС, позволяющему вводить подобные изъятия на срок не более двух лет при наличии обоснования. В апреле 2016 г. Казахстан ввел новые ограничения на госзакупки продукции двойного назначения, а также «открытой» части оборонного заказа. Так что ограничения по госзакупкам, о которых упоминал А. Мырзахметов, далеко не первые.

Интересно, что на состоявшемся в Ереване 1 октября прошлого года заседании Высшего Евразийского экономического совета не кто иной, как президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что на практике желание защитить позиции своих товаропроизводителей на национальных рынках подчас превалирует над целями и задачами интеграции, вводятся различные экспертизы, дополнительные требования на региональном уровне, негласные распоряжения.

Отметим: в основу ЕАЭС изначально закладывалась идея взаимодополняемости союзных экономик, которые тем самым смогут максимально реализовать свои конкурентные преимущества. Именно с этой целью разрабатывался и вводился Единый таможенный тариф и отменялись таможенные границы между союзными странами, а устранение внутренних барьеров, изъятий и ограничений до сих пор является одним из приоритетов деятельности Евразийской экономической комиссии. Казахстан же, судя по всему, намерен развивать импортозамещение, вытесняя со своего внутреннего рынка товары других стран Союза. В этом заключается принципиальное отличие казахстанского варианта импортзамещения от российского.

Реализация политики импортозамещения в отношении стран ЕАЭС в том виде, как ее планирует Казахстан, способна спровоцировать аналогичные шаги со стороны других союзных государств, для которых участие в общем рынке начнет терять практический смысл. Похожим образом в ходе кризиса 1998 г. фактически распался Таможенный союз 1995 г., который имел практически тот же состав участников. Поэтому с реализацией протекционистских мер, затрагивающих государства ЕАЭС, следует действовать как можно осторожнее.