Земля: банки начинают и выигрывают? Не факт...
Способ обойти запрет на продажу земли свыше 10 тыс. га в одни руки найден. Согласно окончательной редакции закона №2178-10, это ограничение не будет распространяться на банки. Они смогут брать в залог столько земли, на сколько хватит денег для кредитования. Теперь задача всех крупных агрохолдингов – заиметь под рукой банк, которому можно доверить свою землю. Те, у кого земельный банк скромнее, просто раскидают его на родственников...
Вопрос количества земли, которое дают в одни руки, даже не в концентрации, а в контроле. Если ты не можешь выкупить всю землю, которой сейчас пользуешься, то главное не дать выкупить часть этой земли кому-нибудь другому. Потому что тогда действительно возникнут проблемы.
Изначально правительственный законопроект предлагал норму в 15% площади сельхозземель в пределах области или 0,5% в пределах страны. Проголосованный в первом чтении законопроект устанавливает другие ограничения: 35% в пределах одной громады, 8% в пределах одной области и 0,5% в пределах Украины.
Пересчитав, вышли на цифру немногим более 200 тыс. га земли максимум в одних руках. Потом присмотрелись к ситуации и поняли, что это слишком много. Если не полениться и посмотреть статистику, то получается, что из ста самых крупных агрофирм страны только чуть больше десятка обрабатывают свыше 100 тыс. га земли.
Самый распространенный объем земельного банка у более-менее крупных компаний – это от 15 до 29 тыс. га. Все, что меньше 5 тыс. га, себя серьезно не окупает. Разделить объем даже в 50 тыс. га на себя, жену, детей, тещу, свата, брата и прочих – пустяковое дело.
Трудности возникнут только у нескольких агрохолдингов, которые фактически владеют огромными объемами земли. Это, прежде всего, “УкрЛандФарминг” опального Олега Бахматюка: у них больше всего земли – 654 000 га. У близкой к нынешней власти и конкретно к премьеру группы “Кернел” 604,5 тыс. га, а также 7 украинских и 3 российских заводов. Малоизвестный широкой публике “Агропросперис” (NCH) имеет 430 тыс. га и уже приготовил собственный банк. Это вроде бы американцы, но сама фирма создана по принципу “коммерческой федерации” из нескольких десятков местных структур. «Мироновский Хлебопродукт» (МХП) Юрия Косюка разжился 370 тыс. га.
В любом случае юристы, обслуживающие сельхоз-бизнес, уже мозгуют, как им обеспечить необходимое количество надежных покупателей (точнее, выкупателей арендуемой земли). И крестятся, чтобы парламент не вернулся к идее предыдущего премьера Владимира Гройсмана – если не ошибаюсь, по 200 га “на рыло”. Потому что при таком “лоскутном подходе” подставных лиц не напасешься
Далее идет такой интересный землепользователь, как Национальная академия аграрных наук Украины – 362,6 тыс. га. Вот кого в первую очередь будут раскулачивать. “Астарта Киев” (сахарозаводчики и колбасных дел мастера под брендом “Глобино”) – 283 тыс. га. Агрохолдинг “Мрия” – 180 тыс. га. “Укрпроминвест-Агро” (да, это Порошенко) – 155,6 тыс га. ИМК – Александр Петров и Алекс Лисситса (последний успешно контролирует не одно поколение реформаторов в АПК) –129,6 тыс.
HarvEast (Ринат Ахметов) – 127 тыс. га. «Агротон» (хозяин Юрий Журавлев – абсолютно непубличный персонаж) – 122 тыс. га. AgroGeneration (снова американцы, но из диаспоры, главный Джон Шморгун) – 120 тыс. га. «Агрохолдинг 2012» (это собственники “Эпицентра” Галина и Александр Гереги) – 116 тыс. га. «Агрейн» (Павел Овчаренко и Павел Мамин) – 103,3 тыс. га. У остальных меньше. Даже у ТАС Сергея Тигипко и “Нибулона” Алексея Вадатурского.
За ними всеми закреплено преимущественное право на покупку земли, которую они обрабатывают. Но после снижения планки до 10 тыс. га они не смогут этого сделать без использования юридических схем с привлечением номинального (читай – фиктивного) собственника.
Это модель так называемого “локального директора или учредителя”, достаточно широко практикующаяся в тех странах с оффшорным законодательством, где собственником или руководителем обязан быть только местный гражданин. В разных странах, включая и европейские, создан специальный институт номинальных собственников из числа, как правило, скучающих пенсионеров, которые подрабатывают тем, что “вешают” на себя чужую собственность и обязуются к ней не прикасаться. Но то Европа или экзотические острова с многолетней репутацией, а с нашими зиц-председателями может быть разное.
В любом случае юристы, обслуживающие сельхоз-бизнес, уже мозгуют, как им обеспечить необходимое количество надежных покупателей (точнее, выкупателей арендуемой земли). И крестятся, чтобы парламент не вернулся к идее предыдущего премьера Владимира Гройсмана – если не ошибаюсь, по 200 га “на рыло”. Потому что при таком “лоскутном подходе” подставных лиц не напасешься.
Что же касается банков, то они от перспективы давать деньги под залог земли, похоже, не в восторге. Наш финсектор вообще разучился кредитовать – он сидит на облигационной пирамиде и операциях с валютой. Поэтому уже появляются рассуждения о том, что «банковский сектор в лице иностранных банков не будет финансировать землю, как ломбард. Банк в свое время понес потери на рынке кредитования ипотеки, чтобы не повторять этот опыт с рынком земли, главным критерием при принятии решения о кредитовании будет финансовое состояние клиента – его мы будем тщательно проверять. То есть где-то мы даже можем финансировать без обеспечения, но финансовое состояние и деловая репутация для нас – ключевые».
В целом что нас ждет, не понятно никому – ни крупному бизнесу, ни мелкому, ни банкам. У всех надежда на некий переходный период жизни в нынешних арендных отношениях – пару лет от обещанного старта осенью 2020-го, пока рынок не раскачается. А дальше, как говорил мудрый Ходжа Насреддин, “или ишак сдохнет, или эмир умрет”...
Так что нечего губу раскатывать: если у агрария нет кредитов, он может выкупить свой земельный банк только в размере 20%. Это максимальная возможность, которую может банк предложить. В свою очередь, если у агрария есть действующие кредиты, потенциальный лимит на покупку земли будет снижен, что обеспечит покупку не больше 10% своего земельного банка.
Тихо посмеиваюсь над теоретиками, которые говорили, что недоступность кредитов не дает развиваться небольшим аграрным хозяйствам. И как только земля станет собственностью, которую можно закладывать, тут же пойдет активное кредитование и в агрорынок зальются деньги. Несравнимо большие, чем давала аренда. Как видим, ничего подобного пока не вырисовывается.
Еще веселее рассуждения о том, что в условиях доминирования крупных агрохолдингов рекордный экспорт зерна сопровождается столь же рекордным импортом картофеля, помидоров, огурцов, продукции животноводства. И если верхняя планка продажи земли в одни руки будет ограничена, фермеры, имея доступ к дешевым кредитам, смогут заниматься агропроизводством с большей добавленной стоимостью. Например, овощами и фруктами.
Сразу хочется спросить: куда они их денут? У нас и так овощи стоят на уровне отдельных европейских стран. И страстного желания закупать наши помидоры пока не видно. А вот зерно и подсолнечное масло берут хорошо. Насчет “дешевых кредитов” все сказано выше, повторяться не буду.
Так что пока мы видим разгул теории, не подтвержденной на практике. Довольны больше всех юристы – у них прибавилось высокооплачиваемой работы. В тревоге иностранцы. Они опасаются рискованно схематозничать, играть в игры с фиктивными залогами, тем более, если примут норму, что после изъятия залоговой земли в свою собственность банки обязаны в течение двух лет продать ее на электронных торгах.
В целом что нас ждет, не понятно никому – ни крупному бизнесу, ни мелкому, ни банкам. У всех надежда на некий переходный период жизни в нынешних арендных отношениях – пару лет от обещанного старта осенью 2020-го, пока рынок не раскачается. А дальше, как говорил мудрый Ходжа Насреддин, “или ишак сдохнет, или эмир умрет”...