В попытке сделать российскую экономику неуязвимой для санкций США Кремль сделал «дедолларизацию» своей долгосрочной целью. Но ему еще какое-то время придется сохранять эти противные зеленые бумажки в качестве своей опоры, считают экономисты.

С 2013-го года Центральный Банк России (ЦБ) пытался снизить роль переводов в долларах, причем и внутри страны, и за ее пределами.

Россия с 2014 года многократно подвергалась все новым санкциям со стороны США и ЕС. Причины для этих санкций варьировались от аннексии Россией Крыма до отравления бывшего шпиона в Великобритании. Одной из главных причин стало и вмешательство (дистанционное, через Интернет) вмешательство РФ в выборы США 2016-го года.

Ключевой причиной для российской дедолларизации является тот факт, что санкции США являются экстерриториальными — они могут накладываться на любые компании, которые используют доллары США или имеют хоть какие-то филиалы в США. Прощание с опорой на доллар поэтому рассматривается как возможность для России обойти санкции. Такого мнения придерживается Агата Демарре, директор по глобальному прогнозированию в Группе по экономической разведке (EIU).

"Дедолларизация могла бы поддержать прежде всего евро и юань, и Центральный Банк наращивает долю своих накоплений в этих двух валютах«,- сообщила Демарре в электронном сообщении, присланном в CNBC.

Для того, чтобы заранее обезвредить потенциальные санкции, которые отрезают Россию от международных финансовых каналов (таких, как система международных платежей SWIFT) Россия кое-что делает.

Россия, например, создала систему внутренних банковских платежей под названием «Мир». Кроме того, Россия наращивает усилия по созданию соглашений об обмене валютами, а такие соглашения позволяют странам торговать в местных валютах, минуя традиционную прежде опору на доллар как средство международного платежа.

«Не удивительно, что Россия заключила договоры об обмене валют прежде всего с теми странами, у которых отношения с США не на высоком уровне, — включая Иран, Турцию и Китай», — добавляет Демарре.

ФИРМЫ СБРАСЫВАЮТ ДОЛЛАР

В соответствии с докладом, который на этой неделе опубликовал главный экономист по России банка ING Дмитрий Долгин, усилия по дедолларизации заметны в целом ряде сфер.

Они включают торговые трансакции, иностранные займы, размещение за рубежом средств отдельных банков и Центрального Банка России. Это заметно даже по валюте, в которой выдаются местные займы и ведется оборот на международном финансовом рынке. И наоборот, в трансакциях частных акторов, действующих в интересах и по указанию негосударственных компаний или даже отдельных домохозяйств.

"К дедолларизации благосклонно относятся банки, а вот вся остальная часть экономики, включая компании, домохозяйства и даже государст

во, держатся за свои долларовые накопления. Они привлекательнее евро, прежде всего из-за выплаты по ним более высоких ба

нковских процентов«,- сообщает Долгин в своем докладе.

Некоторые компании, однако, начали уходить от зеленых бумажек. В 2015 году «Газпром нефть» заявила, что она переводит весь свой нефтяной экспорт в Китай на юани. А в августе того же года «Роснефть» объявила, что вообще отказывается от использования доллара в своих экспортных контрактах. Тем не менее Демарре сказала, что полная дедолларизация остается утопией в связи с тем, что глобальный экспорт нефти опирается именно на долларовые трансакции. Вторая причина откладывающегося ухода от доллара — это волатильность рубля. Кроме того, тот факт, что Россия производит всего лишь 2 процента мирового ВВП, — именно этот факт оставляет рубль непривлекательным для некоторых международных инвесторов.

Добавочные торговые расходы, которые неизбежно вызовет дедолларизация, тоже являются «сильным сдерживателем», сказала Демарре.

Долгин считает, что дальнейшая дедолларизация российской торговли и переход в экспортных контрактах на евро — все это было бы возможно, если бы ЕС и Китай нарастили свои усилия по прощанию с долларом.

Доклад заканчивается предположением, что минфин РФ, может, и сумеет дедолларизировать свои активы после 2020 года, когда ликвидная часть его Фонда национального благосостояния достигнет 7 процентов ВВП, сделав таким образом возможной «большую диверсификацию инструментов».