Потеря российской нефти дорого обойдется ЕС

Потеря российской нефти дорого обойдется ЕС

Скандал с некондиционной российской нефтью, поступающей в Европу, спровоцировал не только ожесточенные дебаты в местных СМИ о том, «как нехорошо энергетически зависеть от Москвы», но и привел к вполне осязаемым действиям. Страны ЕС готовы распечатать свои НЗ. Помощи ждать фактически неоткуда. США, например, смогут подвезти нефть не раньше, чем через три недели. Встает вопрос: выживет ли Евросоюз в случае потери им России как поставщика нефти?

Чехия, как уже отмечала газета ВЗГЛЯД, устами министра финансов Алены Шиллеровой объявила о принятии правительством страны решения «распечатать стратегические резервы государства» ввиду нехватки у нефтеперерабатывающего завода в Литвинове «собственных запасов, что угрожает остановкой производственного цикла» и возникновением проблем в сфере транспорта страны.

Об остановке приема российского сырья, поступающего по нефтепроводу «Дружба», заявили вначале Польша, а затем Чехия. Пока – до момента ликвидации поставщиками обнаруженных недостатков, что, как надеются эксперты названных стран, «произойдет в первые дни мая». Белоруссия, Украина и Словакия также сообщили о приостановке прокачки российской нефти по своим участкам «Дружбы».

Повод для разговора о возможном энергетическом кризисе в Евросоюзе дала все та же Чехия, правительственные чиновники которой, прямо скажем, не владеют ситуацией. Если упоминавшаяся выше Шиллерова заявила тамошним СМИ, что «нефти в государственных запасниках осталось на 84 дня», чем их несколько успокоила, то председатель управления государственных резервов Чехии Павел Швагр, наоборот, накалил обстановку, сказав, что «готового углеводородного топлива в стране – всего на 30 дней». Последующее заявление «но нефть уже начали подвозить по железной дороге» услышали далеко не все, поэтому напряжение все еще сохраняется.

Реален ли энергетический кризис в странах ЕС?

Собственных запасов нефти у государств, входящих в Евросоюз, почти нет: сколько-нибудь значимые разведанные объемы на континентальной территории имеются только у Румынии, да Норвегии, но последняя – не член ЕС. А потребление углеводородного топлива – одно из самых высоких в мире. Поэтому Европейское Сообщество, наученное горьким опытом энергетического кризиса 1973 года, создало в 1974 Международное энергетическое агентство (МЭА). Задачей организации является «способствовать международному сотрудничеству в сфере уравновешивания спроса и предложения энергоресурсов и энергетических услуг». МЭА, включающее в себя страны-импортеры нефти, было создано в противовес клубу государств-экспортеров черного золота ОПЕК и для защиты интересов потребителей от диктата поставщиков. Штаб-квартира организации располагается в Париже.

В соответствии с рекомендациями МЭА и «энергетической» директивой ЕС 2009/119, «каждое из государств Евросоюза должно иметь стратегический резерв углеводородного топлива, эквивалентный либо объему 90-дневного среднесуточного нетто-импорта сырья, либо объему 61 дня внутреннего суточного потребления продукта».

По мысли разработчиков директивы, такой объем резерва должен быть достаточен для того, чтобы пережить неожиданное прекращение поставок нефти и протерпеть без нее период, который потребуется на установление контактов с новыми поставщиками и возобновление поступлений сырья в хранилища стран-импортеров.

В большинстве стран Евросоюза наполнение нефтяного резерва – прерогатива государства. Такая норма действует в Чехии, Польше, Словакии, Венгрии, Эстонии, Ирландии, Словении, Хорватии. В пяти последних из названных стран созданы специальные агентства, которые формируют минимальные запасы нефти и нефтепродуктов и управляют их распределением. В Италии, Швеции и Люксембурге к формированию нефтяного резерва государство имеет право привлекать и частных участников рынка.

Пример Чехии, вскрывшей свой нефтяной НЗ, – вовсе не прецедент. В некоторых странах ЕС подобное уже происходило раньше. Например, во Франции в мае 2016 года правительству пришлось «залезть в загашник» из-за нехватки на АЗС страны бензина и солярки. Дефицит топлива возник по причине забастовок, организованных потребителями горючего, возмущенными неконтролируемым ростом цен на топливо. Участники акций тогда блокировали НПЗ и нефтехранилища, препятствуя доставке продукта на автозаправочные станции. На пользование резервом французскому правительству пришлось получать разрешение в МАЭ.

Германия, создавшая свой стратегический запас еще сорок лет назад и с тех пор постоянно поддерживающая структуру «Союз по созданию запасов нефти» (общий объем резерва – 171,360 млн баррелей), трижды за этот период пользовалась возможностью «занять топлива в запасниках». Последний раз это было в октябре 2018 года по причине прошедшего засушливого лета, из-за чего уровень воды в некоторых реках, на которых стоят ГЭС, опустился до отметок, не позволяющих электростанциям работать на полную мощность. Чтобы компенсировать потери, немцам пришлось добавить работы тепловым электростанциям.

Насколько скорой будет «скорая помощь» и хватит ли «пилюль»?

Общий объем резерва 28 стран ЕС (с учетом Великобритании, пока не покинувшей Евросоюз) составляет с округлением 1,035 млрд баррелей. Это означает, что странами содружества закупается ежедневно 11,5 млн баррелей нефти в сутки.

Основными поставщиками нефти Евросоюзу, импортирующему 88% всего потребляемого ею объема углеводородных энергоносителей, являются Россия (от 30 до 33,5%), Норвегия (около 12%), Саудовская Аравия (8,6%). До недавнего времени 37% добываемой в Иране нефти экспортировалось в Европу, утверждает нефтяное министерство исламской республики. В среднем страны Евросоюза получали от Тегерана, пока Трамп не начал вновь обкладывать Иран санкциями, 800 тыс. баррелей энергетического сырья.

В случае потери России как поставщика государствам, входящим в «Сообщество 28-ми» придется срочно заткнуть дыру размером в 2,9 млн баррелей в сутки. К чему следует добавить еще и потерю 800 тыс. бочек иранской нефти.

Чем затыкать?

По оценкам экспертов, Саудовской Аравии нетрудно увеличить свою суточную добычу на 1 миллион, чтобы направлять эту дополнительную порцию в Европу, однако Эр-Рияд, во-первых, подписал в составе ОПЕК+ соглашение о сокращении добычи, а во-вторых, вряд ли заинтересован в столь существенном подъеме выработки, поскольку это вызовет заметное снижение цены продукта. 

Норвегия не годится в палочки-выручалочки по причине снижения своей производительности углеводородного сырья. В 2018 году нефтедобыча в Норвегии снизилась на 6,9% по сравнению с 2017 – с 1,59 млн барр/сут до 1,49. В 2019 году добыча продолжит снижение – до 1,42 млн барр/сут (на 4,8%), считает «Норвежский нефтяной директорат». Проблема здесь не в том, что норвежская нефть излишне дорога и потому пользуется меньшим спросом, а в том, что разведанные запасы постепенно истощаются, а новые месторождения разрабатываются медленнее, чем планировалось. Только в 2020 году с пуском в эксплуатацию месторождения Johan Sverdrup в Северном море добыча норвежской нефти вновь пойдет в рост. Пока же Осло Евросоюзу в ситуации, когда тот кричит SOS, спасательный круг бросить не может.

Алжир, на чьей нефти в основном живет Испания, добывал в 2018 году ежедневно 4,2 млн баррелей и планирует довести добычу в 2020 году до 4,7 млн. 500 тысяч бочек Европе были бы совсем не лишние, но... Резервов, как мы помним, у нее – лишь на 90 дней, а не на 730.

Таким образом, Старому Свету в случае отключения себя от российского снабжения остается рассчитывать только на США, которые на сегодня экспортируют в среднем по 2 млн баррелей нефти в сутки, но без особых проблем могут довести этот показатель и до 3 миллионов (как уже было несколько раз в последние три года). Стратегический резерв Штатов, который Трамп задумал серьезно обновить, продавая «состарившуюся» в хранилищах нефть, оперировать такими объемами позволяет.

В случае возникновения чрезвычайной ситуации, по мнению европейских экспертов, США потребуется не менее трех недель для подготовки, погрузки и доставки сырья в Европу. И это в случае, если сторонам удастся быстро договориться об объемах и ценах. ЕС на этих переговорах будет находиться в явно невыигрышной позиции, поджимаемый сроками расходования своего неприкосновенного запаса.