Во вторник китайское агентство «Синьхуа» сообщило, что Народный банк Китая и Банк Англии продлили соглашение о валютном свопе, позволяющее сторонам проводить обменные операции в объёме 150 млрд. юаней на 40 млрд. фунтов стерлингов. Впервые договорённость о таком обмене валютой китайский и английский Центробанки заключили в 2015 году. Тогда оговаривался трёхлетний срок действия документа с возможной пролонгацией при согласии сторон. Теперь договор продлили на тех же условиях.




Как начиналась «золотая эра» в отношениях Пекина и Лондона?

Произошло это достаточно рутинно. Китайские комментаторы только напомнили, что соглашение между Центробанками двух стран направлено «на защиту их финансовой стабильности». А главное, взаимодействие банков укрепляет «золотую эру» в двусторонних отношениях Пекина и Лондона.

Про «золотую эру» китайские СМИ вспомнили не случайно. Новый политический термин охочих до метафор китайцев был озвучен председателем КНР Си Цзиньпином в нынешнем феврале на его встрече в пекинской резиденции Дяоюйтай с премьер-министром Великобритании Терезой Мэй.

Китайский лидер тогда сформулировал своё видение отношений Пекина и Лондона. Они должны строиться, «укрепляя сопряжение стратегий развития двух стран». В Дяоюйтай Си сделал заявку на более широкое и глубокое сотрудничество Китая и Британии. Оно должно войти практически во все сферы межгосударственного взаимодействия: от гуманитарной и военной до совместной работы в «Большой двадцатке», ВТО и ООН.

Впрочем, председатель КНР выделил тогда и приоритетные направления – финансы, атомную энергию и инвестиции. Си Цзиньпин не был здесь пионером. Приоритетность этих направлений определил ещё предшественник Си на посту председателя КНР – Ху Цзиньтао. Случилось это в 2010 году, вскоре после мирового финансового кризиса.

В ноябре того года китайскую столицу посетила большая делегация британцев, возглавленная тогдашним премьер-министром Дэвидом Кэмероном. Это был первый официальный визит главы кабинета министров Великобритании за всю историю отношений двух стран. Не самых лучших отношений.

В то время британский экспорт в Ирландию в два раза превышал экспорт Соединенного Королевства в Китай. Отчасти это было результатом ослабления промышленности Британии и переориентации её на сферу услуг, где господствующие позиции заняли финансы, высшее образование и туризм. 

Островки большой промышленности, вроде выпускающего двигатели для самолётов Rolls-Royce или автомобильных компаний Land Rover и Jaguar (кстати, давно принадлежащих японцам), уже не делали погоды в экономике Британии. Лондонский Сити с его многочисленными банками, страховыми и инвестиционными компаниями стал определяющим в формировании ВВП Соединённого королевства.

С предложением услуг Сити и приехал британский премьер Кэмерон в Пекин. Комментаторы как-то сразу сошлись во мнении, что за исторической поездкой премьер-министра торчат ушки влиятельного Банковского дом Ротшильдов. Эти финансовые бароны появились в Китае ещё в 1970-е годы прошлого века.

Британские инвестиции вернулись домой

Общеизвестно, что британские Ротшильды профинансировали технологическое перевооружение Поднебесной. Помогли китайским товарам пробиться на достаточно закрытые рынки западных стран. Менее известны подробности, сколько и как вложил Дом Ротшильдов в Китай, и уж совсем неизвестно, что в КНР принадлежит теперь Ротшильдам.

Сам глава банковского дома объявился в Пекине через полгода после исторического визита Дэвида Кэмерона. Председатель Rothschild Investment Trust Джейкоб Ротшильд совершил свою первую большую поездку по Китаю. Оценил, как преобразилась страна, и определился: с чем теперь Пекин может идти на Запад уже не в качестве всемирной фабрики, а как финансист и инвестор.


Завершил эту британскую экспансию визит тогдашнего канцлера казначейства (министра финансов) Великобритании Джорджа Осборна. Его «чайна-тур» по Китаю оказался весьма результативным. Осборн подписал финансовое соглашение между Великобританией и Китаем, которое превращало лондонский Сити в крупнейший центр торговли юанем за пределами КНР.

До этого китайский юань заходил на Британские острова исключительно через Гонконг. Теперь ему открылась прямая дорога в Сити. Соглашением Осборна Китаю выделялась квота равная 80 млрд. юаней ($12 млрд.) На эту сумму иностранные инвесторы Сити получили возможность приобретать китайские акции, ценные бумаги и валюту. 

Вторым важным шагом британских властей в сторону Пекина стало предоставление китайцам права открывать в Великобритании филиалы своих банков. Чем не замедлили воспользоваться пять крупнейших банков КНР. Через них на острова пошёл китайский капитал, который быстро нарастил инвестиции в Британию до 30 млрд. долларов. Кроме этого богатые китайцы вложились почти на 10 млрд. долларов в британскую недвижимость.

В 2015 году созрел для ответного визита в Великобританию председатель КНР Си Цзиньпин. Его принимали с большими почестями. Салютовали из 41 артиллерийского орудия, удостоили почётной аудиенции у королевы. Заодно квоты на торговлю юанем подняли до нынешних 150 миллиардов.

Си благодарно ответил. В ходе его визита группа китайских компаний во главе с ядерной энергетической корпорацией CGN подписалась вложить 6 миллиардов фунтов (9 миллиардов долларов) в строительство атомной электростанции «Хинкли-Пойнт» в графстве Сомерсет.

Инвестиция, которую китайцы совместили с французской энергетической компанией EDF (доля CGN в активе – 33,5%), позволила создать в Британии на период строительства станции 25 тысяч рабочих мест. Первый ток «Хинкли-Пойнт» даст в 2025 году. Тогда на станции останется работать 900 человек. У них хорошие перспективы. Эксплуатация АЭС в Сомерсете рассчитана на 60 лет.

Помимо этого проекта китайцы заявились на вложение в строительство ещё двух британских АЭС – в Сайзуэлле (графство Саффолк) и Брэдуэлле (графство Эссекс). Бизнесмены из КНР активизировались и в других сферах британской экономики. Они, например, скупили доли в стратегических аэропортах Лондона (Хитроу) и Манчестера. Приобрели всемирно известные британские бренды Weetabix, Sunseeker, PizzaExpress и другие активы.

Так деньги, когда-то вложенные Ротшильдами в КНР, вернулись с прибытком на Британские острова. Не всем это понравилось. Многих британцев стала откровенно раздражать нахрапистость китайцев, часто действующих в обход местных правил. Компанию недовольных пополнили американцы. У них свои виды на Британию. Американский бизнес не хочет делить её с Китаем.

Сити борется за выживание 

Тем временем Острова забурлили. Предстоящий выход Британии из Евросоюза внёс нервозность не только в местный бизнес. Глобальные компании и банки заговорили о переводе своих офисов из Сити на континент. Стали выбирать между Франкфуртом и Парижем варианты своей новой дислокации.

На фоне этой неопределённости обострилось противостояние двух давних соперников на глобальном финансовом рынке – Лондонского банковского дома Ротшильдов и Нью-Йоркского дома Рокфеллеров. В публичном пространстве примеров этого противостояния немного. Даже явную атаку американцев весной на «РУСАЛ» все связали с фигурой российского бизнесмена Олега Дерипаски. Меж тем, в совладельцах алюминиевого гиганта есть аффилированная с Домом Ротшильдов компания Glencore. Она уже понесла потери из-за санкций против «РУСАЛа».

Как бы то ни было, торговая война Вашингтона с Пекином и стратегическое взаимодействие Великобритании и Китая поставили британских политиков перед выбором: с кем идти дальше по жизни. Оба партнёра прижимистые. Деньги запросто так не ссудят. 

Однако китайцы могут поддержать Сити своими ресурсами и продлить его безбедную жизнь. Пекину это позволит больше укрепиться на глобальном рынке. У американцев другие задачи. Проблемы лондонского Сити совсем не волнуют президента США Дональда Трампа. Он озабочен восстановлением промышленного потенциала Америки. На другие проекты денег у Трампа нет.

Временами противостояние с Соединёнными Штатами принимает достаточно резкие формы. Так было летом в Пекине во время визита в Китай министра иностранных дел Великобритании Джереми Ханта. На пресс-конференции вместе со своим китайским коллегой Ван И Хант «выразил обоюдную готовность противодействовать протекционизму, совместно способствовать укреплению принципов свободной торговли».

Этот камешек был явно в огород американцев. Ван И добавил к нему ещё критики. Был в ней и такой пассаж: «США практикуют экономический гегемонизм, неприемлемый для всех суверенных и независимых стран». Гость солидарно молчал, за что потом подвергся критике по обе стороны океана.

Визит Джереми Ханта показал, что кабинет министров Британии почти безоглядно сделав ставку на Китай, натолкнулся на жёсткое сопротивление старших союзников из США. Заработали тайные пружины. Началась корректировка риторики Лондона. И не только риторики. Тот факт, что, продлевая соглашение с Китаем, Британия не увеличила квоту на торговлю юанем, говорит об уровне недовольства глобальных элит «золотой эрой» китайско-британских отношений.

Одно очевидно: китайский юань уже закрепился на площадках лондонского Сити. С этой позиции он будет теснить теперь другие резервные валюты мира.