The Economist: чему мир может научиться у Австралии

В чем состоит самая главная проблема, стоящая перед Америкой? Или Японией? Великобританией? Францией? Мнения расходятся, но некоторые причины для беспокойства повторяются из раза в раз. Склонные к материализму указывают на десятки лет медленного роста среднего дохода, из-за чего у работающих людей сформировалось разочарование и гнев. Налоговые ястребы жалуются на огромные государственные долги, которые непременно вырастут еще больше, потому что стареющее население предоставляет все большие счета на медицинские расходы и пенсии. Далее существует проблема иммиграции, послужившая причиной яростной волны популизма в Соединенных Штатах и по всей Европе. И это указывает уже на наиболее тревожную тенденцию из всех: утрату политического консенсуса в вопросе о том, как справляться с этими набухающими кризисами.

Растущие доходы, низкий государственный долг, доступное социальное государство, народная поддержка массовой иммиграции и широкий консенсус относительно политики, на которой все это основано, — обо всем этом в большинстве богатых стран приходится только мечтать. Многие западные политики едва ли могут представить место, где были бы представлены все названные характеристики. К счастью, они не должны этого делать, потому что такая страна уже существует — это Австралия.

Возможно, потому что она расположена вдали от всего, или потому что здесь всего 25 миллионов жителей, или потому что ее расценивают главным образом как ареал обитания милых сумчатых млекопитающих, эта страна привлекает относительно мало внимания. Однако ее экономика, возможно, является наиболее успешной в богатом мире. В течение 27 лет здесь наблюдается рост без рецессии — и это рекорд для развитой страны. Ее общий рост за этот период почти втрое превысил достижения Германии. Средний доход вырос в четыре раза быстрее, чем в Америке. Государственный долг находящийся на уровне 41% ВВП — вдвое меньше британского.

Безусловно, удача здесь сыграла не последнюю роль. Австралия обладает большими ресурсами железной руды и природного газа, она находится относительно близко к Китаю, который скупает их в больших количествах. Однако свою роль сыграла и разумная политика. После последней рецессии в 1991 году находившееся тогда у власти правительство реформировало систему здравоохранения и пенсионную систему, потребовав увеличения выплат от среднего класса платил больше. В результате правительство Австралии тратит половину средних показателей по ОЭСР на пенсии в качестве доли ВВП — и разрыв только увеличится в ближайшие годы.

Еще более примечателен энтузиазм Австралии к иммиграции. Целых 29% ее жителей родились в других странах — что вдвое больше аналогичного показателя в Соединенных Штатах. Половина австралийцев либо сами являются иммигрантами, либо родились в семье иммигрантов. А крупнейшим источником иммигрантов является Азия, стремительно меняющая расовую картину страны. Сопоставьте это с Америкой, Великобританией или Италией, где из-за намного меньших потоков у значительной доли электората сформировалась враждебность к иммигрантам, или с Японией, где вид на жительство для иностранцев является политическим табу. В Австралии обе главные партии утверждают, что прием большого количества мигрантов, имеющих профессиональные навыки, является неотъемлемой частью здоровья экономики.

Эти достижения имеют свои недостатки. Частные инвестиционные фонды, которыми австралийцы обязаны пользоваться, чтобы откладывать свои пенсионные накопления, подверглись избыточному налогообложению, оставив пенсионеров с меньшими выплатами, чем они должны были получать. И, насколько Австралия доброжелательна к иммигрантам, прибывающим в страну нормальными путями, она относится к тем, кто пытается приплыть сюда на лодках, не имея положенных документов, с излишней строгостью, отправляя их на отдаленные острова Тихого океана, где законных беженцев часто оставляют прозябать несколько лет.

Более того, существуют реформы, которые Австралия должна осуществлять, но этого не происходит. Австралийские аборигены находятся в весьма невыгодном положении, а к решению этой проблемы не прикоснулось ни одно из сменивших друг друга правительств. Глобальное потепление очевидным образом наносит серьезный ущерб стране, где участились и усугубились случаи засухи, помимо других неутешительных последствий, — но, несмотря на это, Австралия не сделала почти ничего, чтобы снизить выбросы парниковых газов.

Однако пример Австралии демонстрирует, что реформы, которые считались невозможными в других странах мира, оказываются совершенно достижимой целью. Демократы в Америке выступают против большинства предложений, направленных на ограничение растущей стоимости государственных пенсий и здравоохранения, что расценивается как сбрасывание бабушек со скалы, а в Австралии такую политику предложили первыми именно левые. Партия лейбористов продала обязательные частные пенсии профсоюзам, чтобы повысить выплаты, так как технически именно работодатели обязаны вносить регулярные платежи в инвестиционные фонды от лица своих сотрудников. Партия также настояла на сохранении базовой государственной пенсии, выплачиваемой только тем, кто не смог сделать значительных личных накоплений.

Руководствуясь теми же соображениями, вполне возможно сохранить народную поддержку массовой иммиграции, даже из культурно разнородных мест. Однако очень важно создавать у избирателей ощущение, что их границы как следует охраняются и не существует свободного доступа для всех. Опять-таки очень важную роль играет двухпартийная система. Именно правительство правого толка впервые допустило широкомасштабную иммиграцию из Азии, разрешив въезд большого количества беженцев из Вьетнама в 1970-х годах.

Политическая система Австралии вознаграждает центризм. Все имеющие соответствующее право жители по закону должны голосовать, а те, кто не хочет кардинальных перемен, склонны выступать за мейнстримовые партии. Нет необходимости созывать сторонников к избирательным пунктам, играя на их предрассудках. Поскольку голосовать обязаны все, политики сосредоточены скорее на попытке завоевать доверие избирателей, придерживающихся центристских позиций. Система преференциального голосования, в ходе которого австралийцы оценивают кандидатов согласно своим предпочтениям, вместо того чтобы выбирать только одного, также выполняет модерирующую функцию.

Ирония состоит в том, что по мере того как становятся очевидными плюсы этого расклада, австралийцы все больше в нем разочаровываются. Избиратели все чаще выражают сомнения относительно эффективности правительства. Это не стоило двум основным партиям большого количества кресел благодаря избирательной системе, однако доля отданных за них голосов упала на 20% с 1980-х годов. Политики, осознающие недовольство избирателей, также стали действовать все более лихорадочно. Они постоянно снимают премьер-министров, надеясь, что новое лицо усилит позиции их партии в глазах электората. Некоторые политики в правящей Либеральной партии, но не действующий премьер-министр, начали призывать к сокращению иммиграции, ставя под угрозу десятилетний консенсус. Амбициозные реформы стали редкостью. Остальному миру есть чему поучиться у Австралии, а австралийцы могли бы немного освежить свой курс.