На каком-то уровне торговля должна считаться самой элементарной вещью в мире. У одного фермера есть овца, у другого — корова. Оба хотят иметь в хозяйстве то животное, которое есть у другого, и совершают обмен. Предложение удовлетворяет спрос — все довольны.

Однако, прокрутив историю человеческого развития на несколько тысячелетий вперед, мы понимаем, что все не так просто. Доказательством тому служит недавнее решение России заблокировать так называемые тарифные ставки Великобритании во Всемирной торговой организации. Это обстоятельство лишний раз говорит нам о том, что динамика мировой торговли очень не проста и с каждым днем становится все сложнее.

Россия возражает против предложенного Великобританией отделения своих импортных квот от квот Евросоюза. Это помешает генеральному директору Всемирной торговой организации окончательно одобрить британский проект.

Речь идет не о насущной проблеме, однако в будущем она может принести множество неудобств. Тарифная система определяет не столько конкретные ставки той или иной страны, а скорее их максимальное значение. Российский маневр в любом случае не помешает Великобритании продолжать вести дела и торговлю даже при отсутствии сертифицированного тарифного плана. Судя по историческим прецедентам, такая ситуация не всегда грозит серьезными последствиями.

Однако отсутствие у Великобритании официально одобренной тарифной системы может быть использовано некоторыми странами в качестве предлога для того, чтобы либо не сотрудничать с Великобританией, либо оказывать давление в ходе двусторонних торговых переговоров — что в случае Брексит «без сделки» может стать настоящей проблемой.

Торговые партнеры. Как законодательство ЕС применяется в отношении других стран:

• Норвегия, Исландия, Лихтенштейн: будучи членами Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ), они подчиняются ряду законов ЕС, в основном касающихся торговли. У них есть независимый суд ЕАСТ, следящий за соблюдением этих законов, но иногда ему приходится передавать дела на рассмотрение в Европейский суд;
• Молдавия: страна связана с ЕС Соглашением об ассоциации. Судебные и политические споры между ними разрешаются арбитражной комиссией, однако любые разногласия, связанные с толкованием законодательства ЕС, должны разрешаться в Европейском суде;
• Канада: в соответствии с Всеобъемлющим экономическим и торговым соглашением между ЕС и Канадой возникающие споры разрешаются независимым арбитражным органом. Существует аналогичное торговое соглашение с Вьетнамом.

Блокирующая позиция России, равно как и запоздалый отказ британского министра торговли от участия в саудовском форуме, который называют «Давосом в пустыне», демонстрирует нам реальную политику мировой торговли в действии.

С какой стати Россия должна идти на уступки Великобритании в ВТО, когда она хочет, чтобы были сняты введенные в отношении ее экономики международные санкции? Что еще мог сделать министр торговли Великобритании, как не дожидаться зеленого света от Вашингтона, прежде чем вычеркнуть себя из списка участников крупной саудовской конференции? Короче говоря: ни одна страна не станет отделять свою политику от торговли.

С точки зрения торговой политики, Брексит может сделать Великобританию технически более независимой, но за это придется заплатить высокую цену. В процессе переговоров каждая из сторон не преминет воспользоваться всеми имеющимися дипломатическими рычагами.

Было бы неверно полагать, что этот аспект Брексит не вызовет затруднений. Сейчас Великобритания обнаруживает, что продление торговых сделок, в которых она участвовала на правах члена ЕС — некоторые называют это методом «копирования и вставки» — во многих случаях доставляет много неудобств. Это также касается аналогичного процесса в ВТО, где Великобритания стремилась сохранить без изменений большую часть позиций ЕС по тарифам и представлять их в одиночку — и это тоже казалось нетрудной задачей. Но только казалось.

В обоих случаях другие страны хотят более привлекательных сделок.

Деятельность Великобритании в ВТО в новом статусе наталкивается на препятствия по той причине, что она, как утверждают страны, больше не предлагает тот же доступ к рынку, какой практиковала ранее.

К примеру, Новая Зеландия имеет квоту на продажу Евросоюзу столько-то тысяч тонн мяса ягнятины в год. В какие-то годы она продает Великобритании большую часть этого продукта, в другие годы — меньше, в зависимости от спроса. Но теперь, когда Великобритания покидает ЕС, она хочет установить для новозеландской ягнятины собственную квоту на основе исторических данных.

С точки зрения Новой Зеландии, фиксированный лимит на продажу мяса в Великобританию является менее гибким договором по сравнению с предыдущим. Она хочет, чтобы торговые ограничения Великобритании тонна в тонну соответствовали обширным квотам ЕС. Великобритания вряд ли согласится на это, поскольку в данном случае рынок будет перенасыщен новозеландской ягнятиной, и это будет иметь серьезные последствия для британских фермеров.

Размер конечной квоты, вероятно, окажется где-то посередине. Для этого и существуют переговоры. Но процесс переговоров требует времени. И это всего лишь один пример импорта из одной (дружественной нам) страны.

Великобритания также пытается действовать самостоятельно в торговой сфере на фоне роста протекционизма. Даже если страны захотят пойти Великобритании на уступки, в то время как она свертывает торговые отношения со своим крупнейшим торговым партнером, сегодня сделать это политически труднее, чем когда бы то ни было. Нелегко требовать от Китая или США соблюдения правил, если сами вы их нарушаете.

С практической точки зрения, воздействие российской блокады в ВТО может быть довольно незначительным. Но она красноречиво свидетельствует о проблемах, с которыми предстоит столкнуться тем, кто сегодня разрабатывает независимую торговую политику Великобритании.