На Инуктитуте, языке инуитов, название «Нунавут» означает «Наша земля». Это обширная территория на севере Канады, которая занимает большую часть канадской Арктики. При этом это самая малонаселенная территория страны. Однако ее недра содержат много богатств: газ, медь, уран… и золото.

История иногда циклична. В девятнадцатом веке полчища обедневших крестьян уезжали покорять американский Запад, двигая своими повозками «границу», эту воображаемую линию, разделяющую в их умах дикий мир от «цивилизации».

Сегодня от Аляски до Нунавута можно встретить «первопроходцев», которые нашли для себя новую границу: Крайний Север. На их пути дикая природа, коренные народы и золото. Ранкин-Инлет — эскимосское селение, расположенное в северо-западной части Гудзонова залива является одним из эпицентров этой новой золотой лихорадки.

Ссылка по контракту

В 1960-х годах в бывшей рыбацкой деревушке инуитов проживало всего 360 человек. Теперь ее население составляет 2 840 человек и это второе по величине поселение в Нунавуте. В 2014 году, в двадцати километрах к северу от рыболовецких бараков, открылся шахтерский лагерь Мелиадин (Meliadine) названный в честь близлежащего озера. Каждый год сюда приезжают новые рабочие.

Кто эти новые первопроходцы? По большей части это жители Квекбека из бывших бедных шахтерских городов. Наподобие завоевателей Великого Запада, многие из них выглядят как живые трупы. Тридцатилетний Мартин был бездомным в Ванкувере. Двадцатилетний Седрик недавно отсидел в тюрьме за торговлю наркотиками. Он приехал в Мелиадин, чтобы «снова не вляпаться».

Остальные — просто отцы семейств, которые приехали в Нунавут из-за реорганизации рудников в Квебеке. Они работают вахтенным методом на Крайнем Севере. Две недели на краю света, потом две недели со своими семьями и так далее. Ссылка по контракту довольно хорошо оплачивается: шахтер может зарабатывать до 39 канадских долларов в час, что в три раза больше минимальной заработной платы в Квебеке.

Столкновение цивилизаций

А потом здесь живут «туземцы», инуиты. Спустя много веков после колонизации континента столкновение цивилизаций между белыми и коренными народами сохраняется. То, что бледнолицые разрабатывают территорию, а не захватывают ее, не беспокоит жителей региона. В настоящий момент на территории Великого Белого Севера работает почти тридцать рудников, на которых добывают золото, алмазы, цинк.

Но существует проблема, из-за которой инуиты разделились на два лагеря: если одни благосклонно смотрят на обещания заработка и соответственно развития региона, то другие выступают против разрушения экосистем и их привычного образа жизни и роста алкоголизма.

Хрупкое сосуществование

Представители предприятий утверждают, что они желанные гости в регионе: опрос, проведенный в 2015 году в Нунавуте, показал, что 60% коренного населения «поддерживают» их деятельность. Однако в Мелиадине коренные жители и сезонные рабочие практически между собой не общаются и игнорируют друг друга.

Согласно соглашению между горнодобывающей компанией и местными общинами, инуиты должны составлять половину рабочей силы на шахтах. Однако компаниям с трудом удается выполнять это условие. Сохраняя традиционный образ жизни, инуиты иногда внезапно покидают лагерь, чтобы помочь своей семье в деревне.

«Как правило, компания закрывает на это глаза, чтобы сохранить долю местных рабочих и оставаться в хороших отношениях с властями», — рассказывает один из геологов, работающих в Мелиадине.

Суровые условия и комфорт

Помимо всего прочего компания также заботится о том, чтобы побаловать своих работников. Стейки и омары, шведский стол, телевидение и тренажерный зал — все это в распоряжении работников. Арктическая роскошь иногда граничит с сюрреализмом: в лагере есть штатный шеф-повар, Джастин, который каждый вечер готовит десерты, наблюдая из своей кухни за северным сиянием.

Такой комфорт должен компенсировать изоляцию и суровые условия жизни: температура в Рэнкине может опускаться до —45 ° C, а для арктических ветров достаточно нескольких снежинок, чтобы превратить их в настоящую бурю. «Однажды во время строительства лагеря ветры были настолько сильными, что часть конструкций унесло», — рассказывает один из работников.

К счастью для шахтеров, им удается извлекать из рудника объект людских желаний. Колодец уже прорыт более чем на 350 метров внутрь земли. «При полной эксплуатации он должен обеспечить более 11 тонн золота в год», — говорит геолог Рашид.

12 часов в день

Вход на рудник выглядит как дорожный туннель, который проглатывает и выплевывает бульдозеры и грузовики, нагруженные камнями. А внутри? «Это бесконечный коридор, уходящий все глубже и глубже. Клаустрофобам тут не место», — шутит Себастьян. «Иногда мы видим, как частицы золота блестят на черных стенах». Это все, что мы смогли узнать: вход разрешен только для уполномоченного персонала.

Как у главных героев романа Эмиля Золя «Жерминаль», у шахтеров, выходящих из тоннеля почерневшие от пыли лица. Сменяя друг друга днем и ночью, они работают по двенадцать часов в день, семь дней в неделю, включая праздники. Такого графика требуют эксплуатационные затраты: нужно максимально использовать каждого работника. «Любая еда и любое оборудование, которое мы здесь используем, преодолело расстояние более 2000 километров», — говорит Рашид. «Летом грузовые корабли доставляют нам груз по Гудзонскому заливу, а в остальное время года только самолет. А самолет стоит очень дорого».

От цифр, опубликованных компанией, голова идет кругом: 900 миллионов канадских долларов первоначальных инвестиций, несколько сотен рабочих на месте и концессия 111 гектаров земли делают из Мелиадина маленький автономный город. Уровень мировой горной промышленности далек от повозок и палаток 19-го века.

Ледяная рутина

Здесь можно увидеть всю величественность крайнего Севера. Насколько хватает зрения, вокруг Мелиадина можно увидеть только ровный белый горизонт под тяжестью необъятного прозрачного неба. Лед и скалы захватили территорию, по крайней мере, в холодное время года… с октября по май. Но в то время как новая «граница» представляет собой невероятную среду обитания, повседневная жизнь лагеря обыденна и рутинна. По утрам рабочие выглядят как обычные пассажиры пригородных электричек. Бригады рабочих меняются четко по расписанию. То полные, то пустые вагонетки неустанно движутся туда и обратно по одному и тому же маршруту. Бурильные установки оглушительно грохочут и днем и ночью. Даже земля, как замедленный метроном, трясется во время взрывов в шахте через определенные интервалы.

Дальше на север

Как долго продлится ледяная рутина Мелиадины? «Здесь много золота», — говорит Аманда из управления по материальному обеспечению. «По нашим расчетам, мы здесь как минимум на 10 лет». А после? Лагерь может быть демонтирован и заново возведен в другом месте.

Фактически, отсеки, в которых живут рабочие, уже служат второй срок: раньше они эксплуатировались на разработке битуминозных песков в Альберте, к добыче которого подтолкнула упавшая цена на сырую нефть. Цена золота, не такая изменчивая и априори предлагает лучшую ожидаемую продолжительность существования Мелиадина.

Когда последняя золотоносная жила иссякнет, последняя скала падет, и последняя унция золота будет очищена, куда отправятся новые первопроходцы? Никто этого не знает. Единственно в чем можно быть уверенным, это то, что в недрах Нунавута хранится еще много сокровищ, и с изменением климата «граница», скорее всего, переместится дальше на север. Еще дальше на север. В конце концов, полюс все еще находится на расстоянии более 3 000 километров от Ранкина- Инлета.