Как сообщило вчера Главное таможенное управление Китайской Народной Республики, товарооборот между Россией и Китаем за первые семь месяцев текущего года вырос на 25,8% в годовом выражении и достиг на текущий момент времени 58,35 миллиарда долларов.

Что при этом особенно любопытно. Чиновники и экспертное сообщество КНР, всегда довольно бдительно следящее за «торговым равновесием», в данном конкретном случае весьма одобрительно наблюдает за ростом товарооборота, при этом игнорируя внешнеторговое сальдо. А там есть о чем поговорить.

Объем экспорта из Китая в Российскую Федерацию только за указанный период увеличился на 16,6% — и составил 26,9 миллиарда долларов. При этом импорт российских товаров и услуг в Китайскую Народную Республику, в свою очередь, вырос на куда более заметные 34,9% — до 31,45 миллиарда долларов. И китайских товарищей, повторимся, довольно чувствительных в этой области, данный «перекос трендов» не очень-то беспокоит. Что, с точки зрения глобальных рынков, выглядит вроде бы довольно странно.

На самом деле объяснение этому есть.

Но сначала — о самом масштабе перемен. Российско-китайский внешнеторговый оборот по итогам 2016 года, например, вырос на сравнимые с темпами роста ВВП Российской Федерации 2,2% в годовом выражении и достиг 69,52 миллиарда долларов США. Но уже в 2017 году этот показатель увеличился «скачкообразно», на целых 20,8% (больше, чем на одну пятую: весьма серьезные цифры) — до 84,07 миллиарда долларов. А в 2018 году имеет все шансы перевалить за сто миллиардов долларов. Это, конечно, не американо-китайские 600 миллиардов долларов, но уже, простите, весьма и весьма значимая цифра.

И это, заметим, пока еще не заработали наиболее масштабные как для российской, так и для китайской стороны стратегические проекты: ни «Сила Сибири», ни Северный морской путь, ни транспортный коридор через Казахстан с планирующейся высокоскоростной магистралью. Да и расшивка «базового» трансевразийского железнодорожного коридора (БАМ, Транссиб) тоже еще только-только началась.

А тем временем, как сообщает агентство Reuters со ссылкой на данные судовой статистики, поставки сжиженного природного газа из США в Китай уже непосредственно сейчас, в июле текущего года, упали до минимального значения за 2018 год и составили 130 тысяч тонн. Просто для сравнения: еще в мае Соединенные Штаты экспортировали в Китайскую Народную Республику примерно 400 тысяч тонн СПГ, а в марте — 445 тысяч тонн.

При этом к лету поставки СПГ в Китай напротив, нарастили такие страны, как Австралия, Индонезия, Малайзия и Папуа — Новая Гвинея. Но самый серьезный из «выпадающих объемов» приходится на долю (кто бы мог подумать) Российской Федерации.

При этом, в общем, понятно, что снижение экспорта СПГ из США произошло на фоне обострения торговых противоречий между странами. Китайская Народная Республика вообще расценивала закупки американского «сланцевого» газа как уступку Трампу, как своеобразный жест доброй воли.

Этот жест так и не был в США по достоинству оценен.

И теперь, по словам трейдеров, поделившихся своим мнением с Reuters, Китай вовсю ищет альтернативные источники поставок.

И вполне естественно, что ищет он их не среди глобальных конкурентов, а среди соседей по материку.

Но и это тоже еще не все. Теперь перенесемся в Турцию, откуда также пришла интересная новость.

Как заявил турецкий министр энергетики и природных ресурсов Фатих Донмез, Турция, помимо Синопа и «российского» Аккую, планирует реализовать проект по строительству третьей атомной электростанции на северо-западе страны.

И строить ее будут даже не русские, а китайцы.

Это решение, безусловно, политическое. Судя по всему, принималось оно в более или менее окончательном виде в ходе переговоров, которые президент Турции Тайип Эрдоган и председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин проводили на полях десятого саммита БРИКС в Йоханнесбурге. Того самого БРИКС, куда Турция сейчас активно жаждет попасть.

И очень вряд ли господин Эрдоган и товарищ Си принимали подобного рода решение без ведома российского коллеги.

…О чем это прежде всего нам с вами говорит?

В случае реализации российского (АЭС «Аккую») и китайского (Фракия) атомного проектов, а также с учетом поставок газа через «Турецкий» и «Голубой» (есть и такой, построен еще в рамках российско-турецкого соглашения от 1997 года, пропускная способность на сегодняшний день порядка 15,5 миллиарда кубов) потоки, Турецкая Республика фактически полностью переходит на так называемую евразийскую энергетическую платформу, которую контролирует Российская Федерация при дружественном участии КНР.

Турция, как мы помним, — член НАТО, пока еще официальный союзник «цивилизованных стран Запада» и США.

Все это вместе говорит не о каких-либо «сенсационных новых союзах» — вовсе нет.

Это — всего лишь системная регионализация глобальной экономики, и даже эксцентричность нынешнего американского президента тут ни при чем: Трамп и его политика — просто катализатор, а не причина происходящих процессов. И, собственно говоря, Россия и Китай здесь не столько «формируют тренды», сколько банально следуют вполне естественным глобальным процессам, пока еще только экономическим.

В том числе и усиливающейся, опять-таки по вполне естественным экономическим причинам, глобальной самоизоляции США.

Политика, как всегда в подобного рода историях, следует за экономикой с некоторым запозданием.