|
Сегодня абсолютно правильно говорить о том, что биткоин – это пузырь. Это так же верно, как и утверждение, что наша планета – раскаленный пузырь, и мы все живем на его едва застывшей корочке, вращаясь при этом вокруг другого огромного ядерного пузыря, который однажды лопнет – и мы даже знаем, когда. И пусть никого не смущают масштабы сравнения, так как на сегодняшний день криптовалюта представляет собой самый большой пузырь за всю историю человечества.
Объемы криптовалюты
Чтобы представить себе положение дел сравним виртуальные криптовалюты с тем, которые мы привыкли называть реальным выражением стоимости товаров (^ – значок степени).
Количество физических денег в банкнотах, монетах, на сберегательных счетах (narrow money) – $35 * 10^12
Количество физических денег вместе с деньгами на легкодоступных счетах (broad money) – $90 * 10^12
Количество находящихся в обращении долларов (данные Федерального резерва за 17 ноября) – $159 * 10^10
Количество находящихся в обращении биткоинов, по состоянию на 20 декабря – $29 * 10^10
Количество находящихся в обращении криптовалют из списка топ-100, по состоянию на эту же дату – $60 * 10^10
Стоимость компании Alphabet (то есть, google) и Apple в 2017 году – $66 и $79 * 10^10 соответственно.
Таким образом, уже сегодня рынок криптовалюты составляет около 1,7% от "узких денег", целых 37% от долларовой массы и фактически равен рыночной стоимости самых дорогих мировых корпораций.
Классические финансовые инструменты
11 декабря 2017 года уже называют сегодня историческим моментом для криптовалюты – в этот день стартовала торговля фьючерсами на биткоин. Как и можно было предположить, старт оказался успешным. Фьючерсы на февраль шли по ~$19 000 (это означает, что было заключено ряд договоров купли продажи биткоина в феврале по курсу 19 тыс.+). Таким образом, невидимая рука рынка проголосовала за рост криптовалюты – и, в тоже время, за "стабилизацию" курса биткоина – чтобы увеличить влияние крупных игроков и крупного капитала в противовес ажиотажу мелких участников.
Это не было случайностью – ведь криптовалюты реально позволяют зарабатывать традиционным экономическим институтам, как банки, фонды и биржи. Необходимо лишь кооптировать очередное виртуальное нечто в финансовую систему, обеспечив необходимую законодательную базу, интегрировать его с традиционными инструментами и относительно стабилизировать , включив их в активы крупных финансовых игроков.
Правовой статус
На сегодняшний день биткоин запрещен в Марокко, Эквадоре, Кыргызстане, Бангладеш и Непале. В более чем 65 странах мира он, так или иначе, легализован – де-факто или де-юре. При этом, в 40 странах статус биткоина отрегулирован с помощью соответствующих нормативных актов, а в остальных государствах он остается неясным.
Все эти законы, акты и заявления о регулировании и запретах биткоина начали принимать с конца 2013 года, когда были разработаны соответствующие нормативные документы, которые действуют в США, Китае, Германии, Австралии, Швейцарии, Норвегии, Гонконге и Сингапуре. Собственно, именно эти события вытащили криптовалюту из небытия, где она находилась четыре года – и в течение нескольких месяцев подняли стоимость биткоина от 100 до почти 1000 долларов. Такова была история "создания" одной маленькой, но очень независимой криптовалюты, в которой активно поучаствовали ведущие глобальные финансовые игроки.
Банковская система
Более того – за последние четыре года была проделана огромная работа по интеграции криптовалют в мировую финансовую систему. Следующим важным шагом является их интеграция в систему центральных банков. Энтузиасты криптовалют уверены в том, что это приведет к децентрализации банковской системы, угрожая интересам кровопийцев-банкиров. На деле же децентрализация касается лишь базы данных транзакций – а капитал, который выполняет роль денежного насоса, никуда не распределяется, продолжая концентрироваться, как раньше.
Вопреки ожиданиям наивных гиков, зловредная банковская система совсем не собирается самоустраняться под тем, что они считают нажимом технологии. На сегодня центробанки крупнейших экономик мира наблюдают за тем, как криптовалюты становятся самой большой по рыночной капитализации международной валютой. При этом, они не жуют попкорн, а кусают локти – так как эта реальность подталкивает их к очень рискованному решению, от которого похоже невозможно уклониться – к решению инвестировать в криптовалюты и использование их в качестве международных резервов. И речь идет не о failed state вроде Украины, и не о специфических "креативных экономиках", примером которых является Сингапур. Речь идет о центральных банках "Большой семерки" и других развитых стран первой величины.
Банкиры внезапно оказались между молотом и наковальней. Перед ними возник бесхозный инструмент финансовых спекуляций объемом в 600 млрд. долларов. Чтобы овладеть этим инструментом, необходимо пойти на огромные риски и закрыть глаза на то, что существенная часть этих денег несет в себе криминальную составляющую. С другой стороны, риски от того, что инструментом завладеет кто-то другой, тоже очень существенны. И по мере роста объема рынка криптовалют, накал страстей будет только расти.
Осенью уходящего года глава Международного валютного фонда Кристин Лагард говорила о том, что криптовалюты могут привести к вытеснению доллара, и даже дискутировала на тему использования криптовалюты в качестве внутренней валюты МВФ. 18 декабря исполнительный директор Blockchain Питер Смит дал интервью CNBC, где заявил, что уже в начале 2018 года центробанки будут владеть цифровыми валютами, упомянув, что они хотели бы покупать биткоин и эфириум в качестве части своих резервов. И хотя трудно не заподозрить Смита в ангажированности, нельзя игнорировать сам факт того, что подобные заявления звучат в эфире топовых медиа.
Центробанки целого ряда стран стремятся следовать моде – что, конечно, не обязательно плохо – выпуская свои криптовалюты или пытаясь перевести на блокчейн существующие системы виртуальных денег. Так, например, Народный банк Китая еще в 2014 году начал разработку собственной национальной криптовалюты. Сейчас заканчивается ее тестирование, и можно ожидать, что эти электронные деньги вскоре начнут использоваться наряду с юанем. ОАЭ и Саудовская Аравия объявили о намерениях создания криптовалюты для взаиморасчетов, а еще несколько стран также выразили желание провести такие эксперименты. Однако, в этом случае стоимость валюты создает центробанк – что принципиально отличает его от независимых криптовалют.
К чему это приведет
Перефразируя знаменитое выражение можно сказать – если ты не займешься биткоином, биткоин займется тобой.
Проблема биткоина не в том, что он рухнет. Кстати все прорицатели краха криптовалюты ничего не говорят о том, как именно это случиться и что собственно означает это самое "рухнет". Наоборот – проблема в том, что он устоит, а рухнет банковская система, которая пытается его поглотить. Если рынок криптовалют (а сегодня уже нельзя говорить лишь о его флагмане BTC) обвалится в эти дни, вы можете посмеяться над очередными Лёнями Голубковыми. Но если он обрушится завтра, может оказаться, что криптовалюты занимали существенное место в валютной корзине вашего банка, пенсионного фонда, зарплатного фонда вашего работодателя. А послезавтра это может обрушить экономику целых стран. И вам будет совсем не смешно –независимо от того, майнили вы, или нет.
Подобно идеалистам от анархии, которые мечтают об отмене государства с сегодня на завтра, идеалисты от цифровых технологий грезят о глобальной валюте без центробанков. Но при сохранении товарной системы производства крах центробанков приведет к гуманитарной и социально-экономической катастрофе невиданных масштабов. Энтузиасты криптовалют напрочь забывают о том, что на сегодня в мире пока что не существует альтернативы деньгам, как системе управления производством и распределением. Все технические возможности для перехода к плановому управлению и распределению существуют – но реализация этой задачи требует продолжительного времени. Не говоря уже о том, что глобальный правящий класс ни на грамм не заинтересован в ее реализации.
Можно ли предотвратить эту гипотетическую катастрофу? Ответ может быть проще, если перефразировать сам вопрос. Заинтересован ли капитал в какой либо иной стабильности, кроме стабильности получения прибыли? Ответ очевиден. Более того, получать прибыли все сложнее – из-за снижения нормы прибыли. А это грозит отдельно взятому национальному капиталу поражением в борьбе с конкурентами. Таким образом, погоня за прибылью является для капитала войной ради выживания – и эта цель оправдает любые средства.
"We are about to see massive disruptions", – ответила на вопрос о перспективах криптовалют уже упомянутая Кристин Лагард. Ожидания "массовых сбоев", озвученные руководителем Международного валютного фонда, кредиты которого всяких сбоев уничтожили экономики десятков стран, звучат несколько жутковато. Но судя по риторике, руководство МВФ, готово пойти на "неизбежные жертвы".
Новые технологии и старые проблемы
Отождествление технического и общественного прогресса представляет собой типичную иллюзию современного прогрессистского буржуа. Ветер будет дуть на наши ветрогенераторы, солнце будет светить на наши солнечные батареи. "Зеленое" электричество будет питать наши 3D принтеры, которые напечатают нам картошку, борщ, смузи и лекарства от всех болезней. Мы будем передвигаться на гиперлупах и квадрокоптерах, шеринг которых диспетчеризирует Искусственный Интеллект на основе machine learning. И все это чудо будет синхронизироваться с помощью глобально распределенной бигдата-сети, в бездонных петабайтах которой закончит свои дни копирайт.
Все это звучит настолько хорошо и выглядит так достижимо, что как-то неловко спрашивать что будет с социальным неравенством, разделением труда, и множеством форм дискриминации, нажитых порабощенным капитализмом человечеством.
Криптовалюты пополнили список технических чудес, которые никак не решают насущные проблемы. Нам бы очень хотелось услышать от МВФ не о перспективах технологии блокчейна, а о будущем стран, получивших кредиты в этой организации. Мы хотели бы узнать от фискальных органов не о снижении стоимости транзакций, а о взимании налогов с криптовалютных операций. А от органов безопасности мы хотели бы слышать не о криптозащите, а о защите от криминальных бизнесов, которые бурно развиваются на основе виртуальных денег – включая ИГИЛ, нацистов, торгующие людьми (или их органами) мафии, или кровавые мексиканские наркокартели, которые оплачивают биткоинами массовые убийства. А экономисты, по-хорошему, должны говорить нам о способах роста реального сектора экономики, а не об авантюрах интервенций на криптовалютные рынки.
Примерно так мог бы звучать общедемократический ответ на популизм чиновников, политиков и экономистов, которые, фактически, занимаются сейчас прокрастинацией старых проблем, под видом внедрения новых технологий. Увы, но сюда же можно отнести и специфическую категорию "левых" либертарианцев, которые поют восторженный гимн передовой методике теневых финансовых спекуляций, рассчитывая "поиметь" таким образом глобальный финансовый капитал – хотя все очевидно складывается ровно наоборот.
Нам же нечего добавить к своим базовым программным позициям о переходе к плановой системе производства и распределения материальных благ, которая по основанию снимет проблемы финансовых спекуляций и глобального хаоса производства – ликвидировав не только валюты и банки, но и порождающие их товарные отношения.
Илья Деревянко
|