Berenberg: победа Трампа и Brexit — отголоски cобытий 1930-х годов

Ряд аспектов успешной избирательной кампании Дональда Трампа вызывают воспоминания о страшных 1930-х годах, считают эксперты немецкого инвестиционного банка Berenberg.

«После референдума по вопросу Brexit и оглушительной победы Трампа, эхо начала 1930-х чуть сильнее, чем было раньше», — заявил главный экономист банка Хольгер Шмидинг.

И на первый план Шмидинг выдвигает популизм, растущий протекционизм и национализм, изоляцинизм, считая все это ключевыми признаками, которые формируют текущую картину на мировой арене, так и ситуацию времен 1930-х годов.

«Народные» лидеры, а ими зачастую оказывались такие диктаторы как Гитлер и Муссолини – пришли к власти в Европе в 1930-х годах с обещаниями восстановить славу и честь своих стран, обвиняя другие расы и религии во внутренних проблемах своих стран.

В случае с Brexit и кампанией Трампа во всех проблемах виноват некий «внешний враг»: ЕС, мексиканцы, мусульмане.

Международная торговля рухнула после краха Уолл-стрит 1929 года. Шмидинг считает, что «две основные политические ошибки превратили финансовый кризис в депрессию» — это ужесточение ФРС США денежно-кредитной политики и закон Смута-Хоули о тарифах 1930 года, в рамках которого были установлены протекционистские налоги на импорт.

И Трамп, и нынешние власти Великобритании пообещали отменить растущую волну глобализма. Трамп планирует сделать это путем отмены или существенного изменения торгового соглашения с Мексикой и ввода тарифов на импорт из Китая. Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй также пообещала справиться с проявлениями глобализации.

Шмидинг называет 1930-е годы «ужасными», потому что Великая Депрессия, вызванная политическими ошибками, повергла население в нищету. Мощный экономический и политический коктейль из депрессии и национализма также привел ко Второй мировой войне.

Но Шмидинг говорит, что нынешняя ситуация совершенно иная, по крайней мере, в трех ключевых аспектах:
Рост занятости: «Несмотря на широко общественный гнев, мы живем не во времена тоталитаризма и борьбы идеологий».

Трамп и некоторые другие ведущие популисты сегодня воспринимаются как самостоятельные промоутеры, а не идеологи. Помимо этого, институты международного сотрудничества и верховенства закона внутри страны гораздо сильнее в развитых странах, чем это было в Европе в 1930 — х гг.

В результате, Шмидинг не считает, что мы мчимся в сторону другого крупного глобального конфликта или серьезного экономического кризиса. И все же значительные риски остаются.

Трамп дал понять, что он будет настраивать США на более изоляционистскую позицию, когда речь идет о международных делах и не намерен вовлекаться в дела с Сирией. Это может создать дисбаланс власти в регионе, что приведет к проблемам в Европе.

«Вмешавшись силой, чтобы склонить Европу к Первой мировой войне, США после этого мало что сделали, чтобы стабилизировать хрупкий новый порядок, который они же и помогли установить. Вместо этого, они отступили. Может ли нечто подобное повториться на этот раз в арабском мире, находящимся в непосредственной близости от Европы? Если да, то последствия, в том числе потенциальные новые потоки беженцев, будут гораздо более серьезной проблемой для Европы, чем для самих США.

Второй риск – это Россия.

Шмидинг считает, что хорошие отношения Трампа с Путиным могут привести к «сделке бизнесменов, скажем, по вопросу новых границ Украины», что дестабилизирует отношения России с ЕС.

Шмидинг считает маловероятным такой исход событий. Большую угрозу представляют изоляционистские взгляды Трампа и его антинатовская позиция.

Постарайтесь взглянуть на это глазами Путина. После того как Россия вторглась в районы Грузии в 2008 году, президент США Барак Обама нажал на политическую «кнопку перезагрузки» после прихода к власти в 2009 году. Вторжение Путина в Украину принесло заметные успехи (Крым, Донецк) для него в 2014 году с ограниченным числом человеческих жертв со стороны России. Это повысило его популярность и стабилизировало режим, несмотря на некоторые значительные экономические издержки. Почему бы не сделать это снова, если экономические издержки не окажутся непомерно высокими?.

И, наконец, Шмидинг обозначил самый крупный глобальный риск: Трамп и Brexit – это только начало.

Есть риск прихода к власти более современных маргинальных партий по всей Европе. И, несмотря на то, что Шмидинг не считает, что крайне правая Партия Национального фронта Франции получит импульс от Трампа, как предположила лидер партии Марин Ле Пен, он пишет:

Опыт проведения опросов во время референдума Brexit и выборов в США добавил лишних проблем. В этом смысле итальянский риск не будет тривиальным.

В ближайшее время Италия проведет референдум по конституции, в случае потери положение премьера Ренци может сильно пошатнуться.

HSBC и Macquarie на прошлой неделе отметили опасность того, что победа Трампа может привести к подъему популистких партий, таких как Национальный фронт и итальянская Star Party Five. По крайней мере, такой исход событий вполне вероятен.

Народные избранники могут обещать их избирателям луну с неба. Это не означает, что они ее достанут.

Если Трамп и Brexit не смогут дать все, на что люди так надеялись – а это почти неизбежно, потому что в этих двух явлениях задействовано слишком много людей, все это приведет к огромным народным волнениям.

На кого еще останется надеяться избирателям из региона «Ржавого пояса» в следующий раз, если Трамп не вернет потерянные рабочие места? Что делать, если в результате Brexit в Великобритании будет создано гораздо меньше рабочих мест? Что будет, если ограничения по вопросам миграции приведут к инфляции и повредят Национальной службе здравоохранения в Великобритании вместо повышения уровня жизни и без того разгневанных избирателей на севере Англии? Что произойдет после того как нынешняя партия популистов окажется ключевым риском?.

Если Brexit и Трамп не решат основных проблем, новая волна политиков может использовать общественный гнев, чтобы дорваться до власти. И кто знает, кем они окажутся и что предпримут.