Нефтяные качели

29 февраля 2008 года цена на нефть марки Brent впервые в истории превысила рубеж в 100 долларов за баррель. Повышением цены, напоминает ТАСС, рынок реагировал на любую нестабильность на Ближнем Востоке: 6 июня нефть подорожала на рекордные 10,45 долларов  за день из-за слухов о том, что Израиль может нанести ракетно-бомбовый удар по Ирану.

После этого последовала череда взлетов и падений цены, связанных с геополитической обстановкой, кризисами и фундаментальными факторами. В январе-августе 2014 г. средние цены на нефть Brent составляли 107,75 долларов. В конце лета стало отмечаться падение спроса на топливо в главных странах-потребителях, США и Китае, при этом возникло избыточное предложение из-за высоких уровней добычи нефти в США и поставок из Саудовской Аравии. Также в конце августа после годового перерыва возобновились поставки нефти из Ливии.

2015 год был для нефтяного рынка крайне непростым – цены обвалились очень сильно. Так, 3 августа они опустились ниже 50 за баррель, а во второй половине августа продолжили падение. 24 августа котировки Brent опустились ниже 45 долларов, но в сентябре-ноябре стабилизировалась на уровне 45-48 долларов.

Сейчас стоит задаться вопросом другого характера: почему за 8 лет со времени мирового кризиса 2008 года (и с исторического июля того года, когда произошел перелом десятилетней тенденции роста цен на нефть), при наличии заранее определенных планов, России так и не удалось избавиться от сырьевой зависимости? Или отчасти удалось?

Нефтяная независимость стоит дорого

Продажа сырья, - объясняет аналитик ГК FOREX CLUB Валерий Полховский, это серьезная часть экспортной выручки и самый большой сектор экономики. Для того чтобы преодолеть эту моноструктурность, необходим бурный экономический и технологический рост. Для этого необходимы инвестиции и соответствующий деловой климат с ярко выраженными конкурентными преимуществами ведения бизнеса в данной экономической системе. Как, например, это было в свое время в Китае, но не произошло у нас. Объем внутренних инвестиций в России также был недостаточен. Ситуация усугублялась  высоким курсом рубля, который способствовал росту потребления из внешнего сектора, так как импортировать становилось проще, чем заниматься собственным производством. Свою негативную роль сыграли и ошибочные оценки относительно долгосрочных перспектив рынка нефти, когда цена за баррель в районе около 40 долларов за баррель исключалась из прогнозов экономистами практически на всех уровнях, начиная от органов, занимающихся формированием экономической политки и заканчивая микроуровнем. Справедливости ради, правда, надо отметить, что 8 лет, это все же недостаточный срок для того чтобы сформировать группу отраслей, способных по доле в ВВП потеснить добычу сырья.

Сейчас, говорит Полховский, рынок нефти занимается поиском нового ценового уровня, при котором спрос и предложение сбалансируются. При этом, цены 30-40 долларов за баррель таковым не выглядят. Становится очевидным, что это был эмоциональный перегиб. При такой стоимости барреля проблемы в отрасль приходят не столько со стороны снижения объемов добычи сланцевых компаний, сколько со стороны общего масштабного падения инвестиций. За два года кризиса мировая нефтедобывающая отрасль не досчиталась около 1 триллиона долларов инвестиций. Учитывая, что мировой спрос прирастает темпами где-то около 1,5 миллиона баррелей в сутки каждый год, то в разрезе 3-4 лет с текущего момента, при сохранении такого положения дел, мы можем столкнуться с серьезным дефицитом нефти.

Рынки и инвесторы уже это чувствуют. Сейчас мы пробуем установить в качестве новой равновесной цены 50 долларов за баррель, но она вряд ли удержится на период более года. Пятьдесят долларов за баррель, это почти среднегодовая цена 2015 года, а при ней наблюдалось значительное падение инвестиций. Инвесторы не готовы вкладываться в добычу нефти при такой ее стоимости. Поэтому Валерий Полховский склонен полагать, что из года в год мы продолжим постепенный рост и к 2020 году, вполне возможно, обратно подберемся к 80-90 долларам за баррель. Безусловно, при условии, что ситуация на Ближнем Востоке в геополитическом плане будет оставаться неизменной.

В качестве основных факторов, которые будут влиять на долгосрочные перспективы нефти, эксперт выделил именно инвестиционную активность. Ситуация в Нигерии, Ливии, лесные пожары в Канаде и т.п., о которых много говорят сейчас, вносят лишь относительно краткосрочные изменения в состояние спроса и предложения.

Среднее счастье

Российская экономика в последние годы находилась в состоянии "ловушки среднего дохода", - указывает, в свою очередь, аналитик ГК TeleTrade Михаил Поддубский. Показатели ВВП на душу населения находились (и пока еще продолжают находиться) на относительно благоприятных уровнях, на которых редко проводятся какие-либо серьезные реформы, если посмотреть на опыт зарубежных стран. Пока еще в России есть запасы для продолжения текущего уровня существования, и катастрофы после резкого снижения нефтяных цен мы не увидели. Наиболее вероятный сценарий - сохранение плавного постепенного снижения экономических показателей относительно общемировых, плавное снижение уровня жизни населения - все эти тенденции разумеется негативны, но плавность этих процессов не дает толчка к необходимым структурным преобразованиям.

Нужно понимать, что в большинстве случаев серьезные структурные реформы приводят к неблагоприятным изменениям для социально зависимых слоев населения (по крайней мере, в краткосрочной перспективе), и такие реформы не очень будут поддерживаться социальным блоком правительства. Отсутствие серьезной оппозиции на политической арене - также фактор, которые позволяет более снисходительно относиться к экономическим проблемам, считает Михаил Поддубский.

Что касается дальнейшей динамики нефтяного рынка, то, по мнению аналитика, общий консенсус сейчас предполагает сохранение текущих ценовых уровней на ближайшие годы. При росте цен на нефть выше 50-60 долл/барр. сланцевые проекты вновь становятся рентабельны, следовательно со стороны североамериканских производителей мы будем видеть увеличение предложения, что будет оказывать давление на нефтяные цены.

Волевое нерешение

«Я, конечно, не претендую на истину в последней инстанции, но, на мой взгляд, для решительных шагов по избавлению российской экономики от нефтяной зависимости после кризиса 2008 года не хватило политической воли», - говорит, в свою очередь, генеральный директор аналитического  сообщества ThetaTrading Дмитрий Эдерман. То есть, объясняет он, когда цены на нефть в 2008 резко рухнули, конечно, властям пришлось срочно думать над тем, как перевести экономику на невырьевые рельсы. Но потом первый шок от падения нефти прошел, котировки стали восстанавливаться, и желание проводить болезненные и во многом непопулярные реформы значительно упало.

«У меня есть ощущение, - продолжает эксперт, - что значительную роль сыграла уверенность, что цены на нефть в долгосрочной перспективе будут оставаться в районе 100 долларов за баррель, и экспорт энергоносителей останется главной опорой российской экономике в ближайшие несколько десятилетий, так что со структурными реформами можно не спешить».

Происходит ли уход от нефтяной зависимости сейчас? В принципе, да, так как доля нефтегазовых доходов в структуре доходов госбюджета стала ниже, как и доля экспорта энергоносителей во внешней торговле и ВВП страны. Но быть уверенным, что это надолго, нельзя. Нынешнее ослабление нефтяной зависимости вынужденное, вызванное падением цен на энергоносители. Надо посмотреть, что произойдет, если цены на нефть восстановятся. Хватит ли у властей решимости отказаться от вливания возросших нефтегазовых доходов в экономику и направить их на восстановление резервных фондов страны? Хочется надеяться, что да. Но узнаем мы это, скорее всего, не скоро: роста цен на нефть выше 60 долларов в 2016-2017 годах Дмитрий Эдерман не ожидает.