Все активнее и активнее обсуждается на Западе тема отмены наличных денег. В уважаемом Financial Times на днях появилась статья про идеи Сильвио Гезелля — систему, при которой с наличных денег регулярно собирается налог.

Как этот налог выглядит на практике? Например, так. У каждой бумажной купюры есть срок годности: один год. Раз в год вы должны прийти в банк и поставить на все ваши деньги печать, которая продлевает срок их годности еще на год. Само собой, процедура платная: скажем, 5% номинала.

Не хотите ставить печать на свои деньги? Вопросов нет: не ставьте. Но тогда после окончания срока годности они превратятся в тыкву и купить на них будет ничего нельзя.

Аналогичная система действовала какое-то время в древней Спарте: золото и серебро были под запретом, а для расчётов использовались исключительно железные деньги. Из-за этого скапливать богатства спартанцам было затруднительно: по тем же причинам, по которым сейчас сложно накопить монетами хотя бы один миллион рублей.

Вы скажете, что тут нет ничего страшного, что карточками платить даже удобнее?

Отчасти это так. Вот только ПОПС, политику отрицательных процентных ставок, тоже никто не отменял. И, следовательно, копить деньги на счету в банке тоже уже не получится: придётся жить в кредит. Квартиру в кредит, машину в кредит, лечение в кредит… всё в кредит, как это уже организовано в США, например. Вот только в США пока что возможно жить и без кредитов — пусть и собирая при этом косые взгляды удивлённых таким странным поведением знакомых. А когда как за хранение наличных, так и за хранение денег в банке будут собирать налог, копить их станет совсем уж тяжело.

Идём дальше. Наши китайские друзья запустили в тестирование очень любопытную схему: по этой схеме в кредитном рейтинге граждан учитывается их лояльность правительству. Лайкаешь оппозиционные сайты и поддерживаешь местную проамериканскую оппозицию? Забудь про кредиты. Ходишь как штык на патриотические митинги и подробно пишешь об этом в своём блоге? Получи кредит по льготной ставке.

Сложим два и два, чтобы представить себе в красках дивный новый мир. Гражданин рождается сразу с кредитом, который он должен выплатить роддому. Дальше на него вешаются кредиты за образование, потом всё остальное — от жилья до разрешения на ребёнка — гражданин тоже получает только в кредит. Избавиться от кредитов невозможно, все каналы накопления денег наглухо перекрыты государством. Ну а попытка возмутиться своим несчастным положением приводит к понижению кредитного рейтинга и банкротству — которое означает фактическое исключение из общества.

Вернёмся к Спарте, в которой доблестный Ликург ввёл в рамках борьбы с роскошью железные деньги. Мускулистые спартанцы, которые так доблестно защищают свою страну от злых персидских захватчиков, это, конечно, очень романтично… Вот только не стоит забывать, что в Спарте воинами были далеко не все: государство населяли ещё и илоты, которых количественно было гораздо больше, нежели спартанцев.

Илоты были рабами, прав у них не было никаких, при этом — как будто мало одного этого — спартанцы регулярно устраивали для устрашения илотов так называемые «криптии». Цитирую Плутарха:


Сейчас, конечно, такое варварство уже невозможно. Однако ограничение хождения наличных денег и отрицательные проценты по банковским счетам приведут, вероятно, к полному разрушению средних пролётов социальных лестниц.

Проще говоря, общество будет жёстко разделено на два неравных класса: на правящий класс капиталистов и на подчинённый класс живущих в кредит бедняков. При этом перейти из класса бедняков в класс капиталистов будет практически невозможно, так как все способы накопления капитала будут перекрыты, граждане будут рождаться с кредитами — и с кредитами умирать.

Собственно, критики идей Сильвио Гезелля давно уже указывали на эту проблему: его система быстро обесценивающихся денег приводит к особенно быстрому расслоению общества. Однако ранее эта тема была интересна только профессиональным экономистам, так как ведущие капиталистические государства планеты много веков держали ставки по кредитам на относительно здоровом уровне в 2-8 процента годовых.

Радует меня во всём этом выглянувшем из сумрака сценарии одно. Конкретно Россия пока что держится достаточно твёрдо, и ни снижение ставок до нуля, ни, тем более, запрет наличных денег пока что в России всерьёз даже не обсуждается. Поэтому у меня есть надежда, что дикие эксперименты с налогом Сильвио Гезелля будут воплощены в жизнь в какой-нибудь другой стране — после чего мы, глядя на образовавшееся непотребство, наглядно уясним, что по этому пути нам двигаться не нужно.

Олег Макаренко