Своя сланцевая революция

Правительство может облегчить мелким нефтяным компаниям доступ к разработке заброшенных или законсервированных крупными холдингами месторождениям сланцевой нефти. Минприроды намерено предложить для разработки таких месторождений дополнительные стимулы. Но наряду с этим придется отказаться от политики укрупнения нефтегазового рынка и решить проблему с импортозамещением оборудования для добычи

Похоже, санкции США и Евросоюза, ввиду которых западным компаниям запрещено сотрудничать с российскими в том числе в разработке и добыче сланцевой нефти, могут сыграть на руку мелким российским игрокам рынка нефтедобычи. Минэнерго и Минприроды в очередной раз задумались об упрощении законодательства для сланцевой нефти и вскоре готовы предложить эти меры правительству.

Об этом «Интерфаксу» сообщил заместитель главы Министерства природных ресурсов Денис Храмов. Предполагается допустить всех желающих (как частных лиц, так и компании) к бурению месторождений трудноизвлекаемой нефти на определенном участке на установленный срок без взимания первоначальной платы.

«Кем была сделана сланцевая революция на западе? - задается вопросом Денис Храмов. - Не крупные исследовательские компании и не научные центры, а обычные люди, немного разбирающиеся в технологии ГРП и заинтересованные. Фактически простыми подручными способами готовили смеси, чтобы получить нужное сочетание раствора, позволяющего в конкретных геологических условиях добыть сланцевую нефть. Неужели у нас энтузиастов нет или мало нетрадиционной нефти? Да при определенных условиях такую революцию можно совершить и в России».

Среди прочих условий заявителю без проведения аукциона на пользование недрами будут выделять блоки, на которых потенциально можно наладить добычу нефти при условии подбора уникальной технологии.

«Главной задачей такого экспериментатора станет выход через конкретный срок (3-4-5 лет, это еще нужно определить) на опытно-промышленную добычу на предоставленном участке. Если это условие не выполнено, от работ он отстраняется, - пояснил Храмов. - Но если опытно-промышленная добыча начата, такого специалиста необходимо обеспечить доступом к инфраструктуре. И этот момент тоже необходимо будет оговорить на законодательном уровне».

По его словам, это должен быть технологический полигон всероссийского масштаба. «Нужно использовать этот шанс и сделать свою сланцевую революцию в России».

Под доступом к инфраструктуре заместитель министра по всей видимости имеет ввиду последующий допуск успешных участников эксперимента к трубе «Транснефти» на равных с крупными компаниями условиях. Ранее правительство по всей видимости под давлением крупных нефтегазовых компаний негласно поддерживало политику сжимания рынка нефтегазодобычи. Чтобы развернуться на 180 градусов, как того в принципе требуют политические и экономические реалии, необходимо задуматься над тремя основными проблемами.

Политическая

Разговоры о необходимости форсированной разработки и добыче трудно извлекаемой нефти ведутся с девяностых годов.

«Вот только политика государства слишком непоследовательна, еще в середине девяностых годов только в одной Республике Коми добывали нефть и газ до 50 мелких компаний, - говорит Александр Романихин, президент Союза производителей нефтегазового оборудования . – Потом их удушили, ограничив доступ к трубе «Транснефти». И сейчас мы наблюдаем укрупнение компаний в том числе в нефтепереработке. А мелкие компании выжили даже из этого сектора, назвав их самоварами и введя различные драконовские меры по экспорту нефтепродуктов. Поэтому здесь проблема скорее идеологическая».

В мире насчитывается 48 сланцевых залежей нефти и газа в 38 государствах. Самыми большими разведанными запасами сланца в мире обладает Россия. Но точных запасов никто не знает, поскольку большинство ресурсных мест до конца не разведаны и не поставлены на баланс. Однако известно, что в России осталось 1,5 млрд тон тонн извлекаемых запасов (по категории АBC1+C2) нераспределённого фонда нефти вообще, из которых более 900 млн тонн - запасы в разрабатываемых месторождениях, примыкающих к лицензионному участку по глубине и площади, но не охваченных лицензией.

Среди последних, вероятнее всего, и следует искать сланцевую нефть помимо той, что уже нашли. Но ввиду сжатия рынка крупные компании оставляли свои лицензионные участки про запас. Хотя эксперты уже давно говорят о необходимости смягчения условий ведения бизнеса для мелких нефтяных компаний, которых в России насчитывается около 180.

«Сейчас в США половина всей добычи нефти приходится на мелкие компании, половина на крупные, у нас же 10 крупных добывают 95% всей нефти, а на почти двести мелких приходится остальное, - говорит заместитель директора ОАО «ВНИИ нефть» Станислав Жданов. - У нас для всех в равных долях сейчас действуют скидки по НДПИ для разной степени сложности добычи нефти. Если же исключительные условия будут созданы именно для мелких компаний, например, снижен налог на период окупаемости и отменена плат за недропользование, это будет хороший прорыв для освоения сланцевой нефти».

Геологическая

В России разведанная сланцевая нефть есть в Предкавказье, Волго-Уральском нефтегазоносном бассейне, даже в Прикаспии. Самые большие месторождения уже хорошо разведанной сланцевой нефти есть на месторождениях «Баженовской свиты» в Западной Сибири. Здесь по оценке Роснедр 2012 года, породы могут содержать 180—360 млрд баррелей извлекаемых резервов нефти вообще. Какая из нее сланцевая, сказать трудно, но по разным оценкам – от 100 до 140 млрд баррелей. Баженовскую нефть называют сланцевой условно. Здесь есть и обычная легкая нефть, но столь же трудноизвлекаемая, как и сланцевая, то есть битумноземная, густая. Поскольку нельзя сказать, какая нефть обнаружится в ходе разведки, а тем более добычи, трудно и определить, какие меры господдержки следует привязывать к месторождениям на раннем этапе.

«Для того, чтобы определить, с какими сложностями сопряжена разработка того или иного месторождения трудноизвлекаемой нефти, и соответственно, какие льготы целесообразно предоставить государству недропользователю, можно ли предоставлять данный объект на

бесконкурсной основе, необходимо обладать полным спектром геологической информации по нему, - поясняет Алексей Соловьев, главный геолог ОАО «Росгеология». - Работа с трудноизвлекаемыми ресурсами требует комплексного подхода к геологоразведке. Изучение таких объектов на ранних стадиях за счет государства единым оператором, обладающим должными компетенциями по данному вопросу (таким оператором могла бы стать Росгеология) – позволило бы гарантировать получение такой качественной, достоверной информации».

Юрий Волож, ведущий научный сотрудник Геологического института РАН полагает, что при разведке месторождений сланцевой нефти придется столкнуться с другой юридической проблемой.

«Поскольку нет смысла сейчас искать сланцевую нефть в Восточной Сибири, где почти нет инфраструктуры, разведку придется вести в уже хорошо известных бассейнах, где большинство месторождений хотя и законсервированы, но имеют держателей лицензий. А исследовать местность следует комплексно, то есть вести разведку и на тех участках, которые кому-то принадлежат. Если это делать за государственный счет, а нефть гарантированно дополнительно найдется на частном участке – как тут быть? Станет ли государство дарить частнику затраты на разведку нефти, право добычи которой у него уже по сути куплено?» - замечает Юрий Волож.

Однако разведку такую вести придется, если уж правительство решит развивать добычу из сланцев, поскольку, по мнению Воложа, нераспределенных хорошо разведанных месторождений остались считанные единицы. Это как правило заброшенные месторождения с полуразрушенной инфраструктурой.

Если же льготирование частных компаний будет тщательно прописано, а доступ крупных к таким дотациям удастся пресечь, то это будет реальным стимулом к разведке и постановке на баланс новых запасов сланцевой нефти со стороны мелких компаний.

Технологическая

По словам Юрия Воложа, в России почти не ведется разведка сланцевой нефти, поскольку у нас у нас почти не осталось своих технологий и оборудования для этого, а далеко не всякое западное подходит для наших условий. Немногие западные субподрядчики ввиду санкций начали вынужденно отказываться от работы в России. Поэтому кстати и у Минприроды появилась идея наделить госхолдинг «Росгеология» функцией технологического оператора по импортозамещению.

«На поиске технологий сегодня нужно сосредоточить фокус и государства, и недропользователей, - говорит Алексей Соловьев. - Мы уже предложили Министерству природных ресурсов и экологии РФ рассмотреть возможность разработки государственной программы по трудноизвлекаемым запасам. Такая программа должна позволить аккумулировать некие государственные ресурсы и сформировать равноправные отношения с компаниями-недропользователями».

Зависимость от западных технологий больней всего сейчас ощутили на себе крупные нефтяные компании, ведущие разработку сложных месторождений. До сих пор свою крепкую научную и технологическую базу имеет пока только «Сургутнефтегаз», который в итоге меньше всех пострадал от санкций. Из совместного предприятия с «Лукойлом» по разработке месторождений «Баженовской свиты» недавно вышла французская Total. Сотрудничество с «Газпромом» по работе здесь же прекратила компания Shell, а «Роснефть» приостановила работу с ExxonMobil не только по сланцевой, но и по шельфовой нефти в Арктике.

«У наших компаний много чего есть своего, и еще больше было, - говорит Александр Романихин. – Но крупные нефтяные компании в начале нулевых годов начали разгонять подведомственные им научные структуры и закупать лицензии западных компаний на технологии разведки, разработки и добычи нефти и газа. В итоге по условиям лицензий им продавали и оборудование, даже те железяки, которых в избытке есть и в нашей стране, даже более лучшие. Но главное, загублена инженерная база, а из-за невостребованности со стороны нефтяников многих видов продукции, наши компании не развивались и технологически отстали. Теперь, когда грянули санкции, все либо прекратили многие виды работ по сланцевой нефти, либо побежали искать в Китае».

По словам Романихина, в России и сейчас есть мощности по производству оборудования, необходимого для разведки и разработки месторождений сланцевой нефти, включая оборудование для горизонтального бурения. Это, например, предприятия ЗАО НПП «Машпром», «Новомет-Пермь» (продукцию которого кстати использует «Лукойл») и другие предприятия, способные выпускать даже химию для гидроразрыва пластов.

«Для нефтегазовой отрасли центром компетенций по импортозамещению станет, скорей всего, «Уралвагонзавод», на котором сохранилась, - говорит Романихин. – Главная то проблема еще и в том, что утрачена именно инженерная база для создания оборудования нефтехимии».

В то же время американские и европейские компании все время работают над удешевлением технологий добычи сланцевой нефти.

«Технологии добычи сланцевой нефти почти на сто процентов – западные, сейчас проекты основные по ней приостановлены, а значит, наряду с мерами господдержки следует потратить еще много лет на поддержку промышленности, которая обеспечит те же мелкие компании новыми технологиями», - считает Рустам Танкаев, ведущий эксперт Российского союза нефтегазопромышленников.

Сейчас крупные нефтегазодобытчики России тоже задумались над импортозамещением, создали у себя специальные подразделения, начали развивать научные инжиниринговые центры. Но понятно, что догонять в одиночку западных коллег придется годами. Возможно, поэтому эксперимент, который задумали в Минприроды по привлечению энтузиастов к разработке и добыче сланцевой нефти, поможет и крупным нефтяникам вступить в кооперацию с ними. До сих пор отечественные инжиниринговые компании жаловались, что крупный бизнес не признает их технологий, которые нередко бывают уникальными и по мировым меркам.