Беларусь обычно представляют как республику, в наибольшей степени сохранившую советское экономическое наследие. И это действительно так, основные флагманы белорусской экономики (машиностроение, нефтехимия, лёгкая промышленность и сельское хозяйство) были созданы практически с нуля в послевоенное время и вскоре стали неотъемлемыми брендами советской Беларуси. После распада СССР в Беларуси не было обвальной приватизации, и большинство предприятий осталось под контролем государства, что и по сей день обеспечивает высокий уровень индустриального развития.

Тем не менее сохранение и развитие созданного в советское время — не единственное, что можно сказать о Беларуси. За годы независимости дан старт нескольким новым масштабным проектам. Впрочем, это тот случай, когда независимость используется не для разрушения старых связей, а для их укрепления и налаживания новых.

Белорусский дракон

Первый из таких проектов — Китайско-Белорусский индустриальный парк. Предполагается, что это будет крупнейший инвестиционный проект в истории республики, общий объём инвестиций в который составит около 30–35 млрд долларов. Реализация этого проекта сделает Беларусь фактическим лидером индустриального развития в Восточной Европе, а его наиболее вероятная специализация (био- и нанотехнологии) позволит осуществить переход национальной экономики к шестому технологическому укладу.

Однако значение парка превосходит только национальный масштаб, поскольку начало этого проекта и будущий экономический эффект стали возможны благодаря созданию Таможенного союза России, Беларуси и Казахстана. Единая таможенная граница и производственные стандарты будут обеспечивать доступ продукции парка не только к 170-миллионому рынку ТС, но к рынкам стран Европейского союза. Индустриальный парк станет стимулом развития и соседних с Беларусью Литвы и Латвии, транспортные системы которых будут неизбежно тесно завязаны на транзит продукции парка.

В связи со всё более увеличивающейся ролью Китая в мировых процессах проект индустриального парка имеет важнейшее значение для экономической инфраструктуры всего континента. Находясь на стыке двух крупных геополитических блоков — Европейского и будущего Евразийского союзов, практически воплощая стратегическое сотрудничество с Китаем, Республика Беларусь превращается в одну из ключевых «точек сборки» в Северной Евразии.

Битва за энергию

Второй проект — Белорусская атомная станция, строящаяся совместно с российской госкорпорацией «Росатом». Этот проект стал возможным благодаря существованию союзного государства России и Беларуси. Возведение двух энергоблоков позволит сэкономить до 4 млн кубометров газа ежегодно, а также обеспечит растущие энергетические потребности, особенно в связи с реализацией проекта китайско-белорусского индустриального парка. При расширении мощности станции за счёт строительства дополнительных энергоблоков станет весьма вероятным и экспорт электроэнергии в соседние страны.

Такая возможность возбуждает в ЕС нездоровое беспокойство — против строительства станции возражает, в частности, Литва. Формальный повод — беспокойство о безопасности станции, территориально находящейся в 50 км от Вильнюса, а также о реакторах российского производства. Следует заметить, что проекты строительства корпорацией «Росатом» АЭС в Словакии и Финляндии не вызывают такой же эмоциональной реакции. В связи с чем возникает вопрос о подлинной мотивации претензий в адрес белорусской стороны.

Скорее всего, дело либо в собственных энергетических проектах Литвы (строительство Висагинской АЭС при финансовой помощи ЕС), либо в лоббировании интересов экспортёров энергии из других стран, не заинтересованных в появлении в регионе потенциального конкурента. Очевидно, что тот, кто первым успешно реализует энергетическую программу использования «мирного атома», обеспечит не только свою безопасность в этой сфере, но и станет основным источником энергии в Северо-Восточной Европе.

Плацдарм для киберпространства

Третий проект — Белорусский Парк высоких технологий, связанный с расширением в республике сферы IT-производства.

В 2013 г. экспорт услуг компаний-резидентов ПВТ по разработке программного обеспечения превысил 300 млн долларов, а в 2016 он должен приблизиться к $1 млрд. В структуре экспорта услуг 45% приходится на страны Западной Европы, 40% — на США, 12% — на СНГ. К концу 2013 г. общая численность сотрудников Парка составила около 16 тыс. человек, при этом ежегодно в ПВТ создаётся более двух с половиной тысяч рабочих мест. Для обеспечения возрастающей потребности в квалифицированных кадрах на базе Парка высоких технологий создан учебный центр, осуществляющий подготовку необходимых специалистов. Обычные профильные ВУЗы уже не справляются с постоянно растущим кадровым спросом, а потому и сам Парк, и его учебный центр — это один эффективных способов придания необходимой динамики современному образованию.

За кадры и место в IT-индустрии также идёт постоянная конкуренция. С одной стороны, создав подобный парк на своей территории и дав возможность программистам зарабатывать у себя на родине, Беларусь стремится остановить «утечку мозгов». С другой стороны, это попытка утвердиться на IT-рынке, где географическая и культурная близость с западными странами является немаловажным фактором успеха. Значение подобного проекта ещё и в том, что в современном мире только страны, обеспечившие себе плацдарм и кадры для работы в киберпространстве, смогут рассчитывать на участие в формировании будущего.

Эти три примера говорят о том, как можно сотрудничать с китайскими, российскими и западными инвесторами не только для развития своей родины, но и выступать своего рода драйвером на евразийском пространстве. Конечно, для этого необходимы внутренние условия: структура социума, дееспособное государство и воля политической элиты. Также нужно понимать причины наличия всего этого: как и почему после распада СССР Беларусь избежала крайностей национализма и либерализма; почему, при наличии потенциальной возможности, Беларусь избежала раскола на Запад и Восток, как произошло на Украине? Ответы на эти вопросы важны не только для собственно белорусского контекста, но и для понимания происходящего в гораздо большем масштабе.